пожиратели солнца коулуна

Рюки кружил от трупа к трупу; от одного разорванного тела к другому. Лицо — не то. Руки — другие. Глаза — чужие. Ни следа Коги. Пока он продолжал свои поиски, внутрь медленно проследовали Мецудо и Эрио; за ними, осторожным шагом, проник и Ямашита. Он мгновенно позеленел, трудно было винить его в том, что подобное зрелище показалось ему отвратительным. Рюки тоже было противно — но по другим причинам. Видя, как порхают жирные черные мухи над трупами, как деловито они ползают по широко раскрытым глазам, закатившимся, мутным, он лишь зло поджал губы и резко отвернулся, после чего бросился вперед. Где-то тут!.. Наверняка!... Еще живой. Боже, пожалуйста, пусть он будет тут. Живой. На грани. Они спасут его, они вытащат его с того света, и все будет хорошо. Боже, пусть его не будет тут. Пусть он будет цел. Пусть это лишь обманка, уловка, чтобы заманить их всех сюда и убить. Он бы так много отдал, чтобы это оказалось именно так! Глядя на его бесплодные попытки отыскать Нарушиму, патриарх Курэ лишь зло покривил рот и скосил глаза на Мецудо; тот же, в свою очередь, о чем-то размышлял, задумчиво поглаживая бороду. Его определенно веселило то, как с каждой секундой лицо Рюки приобретало все более и более панический вид. Наконец, когда тот замер в центре зала, хищным взглядом обводя окружение, он пробормотал: — Скоро они попытаются напасть. — Полез в ловушку, зная, что это она? — Эрио сузил глаза и довольно хмыкнул. — Впрочем, меньшего я от тебя и не ожидал. Что ты хочешь тут найти? Подсказку? — Это не нам нужно искать. Это они увидят, — хмыкнул Мецудо. После чего, едва заметно, кивнул в сторону. Эрио резко перевел взгляд туда и в темноте углядел блеклый отблеск камеры наблюдения. Обычный человек вряд ли увидел бы ее, но клану Курэ такой мрак не был особой преградой — и, осознав, что старый приятель пытался сделать, он едва сдержал смешок. Потешно, потешно!.. Хитрый старый лис подумал, что «Червь», увидев буйство Гао Рюки, оступится и попытается сунуться к ним, пытаясь забрать его в момент слабости. А там они смогут выйти на мальчишку... Хотя сам Эрио не слишком понимал, зачем нужна была такая гонка. Вряд ли они найдут его живым. Точнее, смутно догадывался, но отказывался верить в подобное. Может потому, что со временем стал слишком мягок, чтобы воспринимать такое с громким хохотом и оскалом. Впрочем, похвально, что в свои года Мецудо все еще плел интриги такого уровня. Видя, как Рюки продолжил копаться в груде тел, патриарх Курэ сделал шаг вперед и подошел к одному из трупов, после чего пинком перевернул его на спину. Он слабо помнил их первую подобную — комнату, конечно же — находку двадцать пять лет назад, лишь детали. Тогда все его внимание было приковано к единственному выжившему, а не окружению. Но Мецудо вряд ли упустил хоть чего-нибудь. Он сжал трость крепче и резко ткнул ею в затылок. Заметил розоватый шрам. Ну, насколько он сумел сохраниться розоватым после всех тех дней, проведенных тут. Но явно свежий. — Это та же дрянь, да? — он обратился к Кензо, намекая про подарочек из Изнанки, притащенный Химуро и приятелями. Тот, не скрывая отвращения, подошел широким шагом ближе, после чего, присев на корточки и натянув перчатку на руку, аккуратным движением провел пальцем по затылку, прямо по шраму, после чего потянулся в карман. В слабых лучах закатывающего солнца, что пробивались сквозь приоткрытую стальную дверь, сверкнула сталь ножа — он сделал надрез и, скривившись сильнее, раскрыл рану шире. И, нахмурив брови, кивнул. — Да, это она. — В прошлый раз такого не было, верно? — Эрио скосил взгляд на Мецудо, и тот хмыкнул. Коснувшись пальцем виска, старик лишь ехидно рассмеялся, после чего бросил: — «Прошлый раз» был в восьмидесятых, когда таких технологий не было даже. Они промывали мозги более старыми методами, ну, знаешь, ломали морально и собирали вновь. Не знаю, насколько удачно. Без пластин в голове. Мецудо не оглянулся; Эрио тоже не перевел взгляда. Они оба слишком хорошо понимали, о ком сейчас шла речь. Еще раз бросив едва жалостливый взгляд на растерзанный труп, Эрио лишь скривился сильнее, когда увидел отодранные, словно диким зверем в приступе голода, шмотки мяса, после чего проговорил недовольно: — Насколько я могу посудить по сведениям о той женщине, которую вскрыл Ханафуса, они до сих пор используют старые методы. — Выработанные годами техники всегда эффективней, — равнодушно ответил Мецудо. Он отвернулся и поравнялся со своей верной цепной псиной, что смотрела на него преданным бешеным взглядом. Вот уж вырастил себе чудовище. Эрио покачал головой, явно не желая больше говорить, после чего обернулся в сторону Гао Рюки, что сидел посреди зала и, зажав себе уши руками, что-то бормотал себе под нос. Жалкое зрелище. Вот он, единственный уцелевший наследник стиля Нико. Если не считать того человека с бойни с «Чистилищем», конечно... Если его можно был назвать человеком. — Ямашита Казуо, — наконец, буркнул он, чувствуя, что кое-кто слишком долго стоял на одном месте. Окликнутый нервно обернулся, и Эрио исказил губы в змеиной ухмылке. — Советую тебе пойти к своему подчиненному, пока здесь не стало одной жертвой больше. — О чем ты?! Смерив его взглядом, патриарх Курэ прошипел: — Бешеные собаки долго не живут. И ухмыльнулся, когда Ямашита, словно опомнившись, бросился прямиком к Рюки. Они с Кензо проводили его взглядом, и, когда тот ушел достаточно далеко, старик с мрачным видом проговорил, в это же время переглядываясь с Холлисом: — Не думаю, что у этой истории будет счастливый конец. — Не верите, что мальчик будет жив? — голос Кензо звучал блекло, и он бросил пустой взгляд на Эрио. У Ямашиты, в пример бы ему самому, был очень умный сын. Если бы он не попытался обвести клан Курэ вокруг пальца, Эрио бы даже зауважал его, и, может, дал добро на женитьбу одной из своих внучек на этом мальчишке. Сила силой, но хитрость и прозорливый ум тоже были важны. Евгеника не доводит до добра, когда она фокусируется лишь на физических показателях. Эрио было достаточно одного хитрого лиса рядом с собой. Катахары Мецудо. Закурив трубку, протянутую Холлисом, он тяжело вздохнул. — Понимаешь, тягаться с древней организацией с развернутой системой слежки, которая не умрет после обезглавливания ее господ, не очень мудрая затея. Мецудо попытался, и они преследуют его на протяжении почти полувека. Впрочем, он активно лез в их дела. Гао Рюки же... Кирью Сэцуне просто не повезло родиться в Изнанке, а потом повстречать человека, что научил его стилю Нико. А Нарушиме не повезло знать его. В ответ Кензо лишь хмыкнул, после чего выпрямился. Он аккуратно переступил тело и встал вровень с Эрио, после чего пробормотал вяло: — Это имеет смысл. Хотя мне не хочется верить в это, в конце концов, Кога — ровесник моего младшего брата. Ассоциации сами собой приходят. Ох, Эрио хорошо его понимал. Он хмыкнул, когда увидел, как склонился Ямашита над Рюки и что-то говорил ему, долго, активно жестикулируя. Он нервно улыбался, виновато смеялся, и это казалось патриарху Курэ жалким. Таким он успеха не добьется. Подобное отношение взрастит в Гао Рюки семя сомнения в себе, в правильности своего прихода в Ассоциацию, и это добьет его быстрее, чем ситуация. Чем «Червь». Мецудо говорил, что они прибудут сюда скоро, где же они? Когда захлопнется ловушка? Или все это было нужно для большего истязания Гао Рюки? Они хотят переломать его дух и собрать его заново, как собственную идеальную машину? Миленький план. — Знаешь, как говорят?.. Выдохнув дым, Эрио, не поворачиваясь к опустившему на него взгляд Кензо, пробормотал: — Неведение — благо. В этом все счастье. И стряхнул пепел с трубки. — Если бы вы не рассказали Гао Рюки о существовании такого человека, как Кирью Сэцуна, то он был бы куда более счастлив. Рюки тоже так думал. И, слушая попытки Ямашиты утешить его, он ощущал лишь пустую ярость. Почему тот это делал?! Разве это имело смысла?! Рюки был виновен в том, что за Когой пришли. Кога был тут, в этом месте, он чувствовал — нашел, во время обследований трупов, пару следов того, что это был именно он. Характерный след от финишера Коги. И выцарапанное на полу, маленькое... «Рюки все плОХоОоОО мясо буквально тААает на ЯзЫЫЫыККе». Где-то остатками сознания он понимал, что Кога сохранял остатки благоразумия... или старался. Когда Ямашита коснулся его плеча, мягко, не со злым умыслом, Рюки вдруг скинул его руку и резко поднялся на ноги. Он задрожал и, пошатываясь, согнулся пополам. — Ты ничего не понимаешь! — резко переведя взгляд на Ямашиту, Рюки опасно сузил глаза. Он сделал шаг по направлению к старику и угрожающим шепотом выплюнул: — Ты никогда ничего не понимаешь! Только медлишь! Если бы ты бы чуточку внимательней, то Ома был бы еще жив! И... Внезапно, он запнулся и остановился. Так и не дошел; так и не договорил. Словно вернулась способность мыслить рационально. И, в ту самую секунду, как голос его сбился, как сам он, широко распахнув глаза, пораженно уставился на Ямашиту, он осознал — сказал то, чего нельзя было. Были нормы и рамки, которых следовало придерживаться, и только что он пересек грань безобидного хамства, на которой обычно балансировал Кога, и ступил на запретную территорию. Это были плохие слова. Злые. Рюки имел право высказаться, но, в то же время, он не был прав. Можно было злиться на Ямашиту за многое, за то, что предпочел полным поискам Коги турнир, но смерть его бойца была виной лишь самого Омы. Тот выбрал гордую смерть в бою — после боя, это были лишь детали — а не отказ от попытки достигнуть вершины. Отшатнувшись назад, Рюки затравленным взглядом уставился на Ямашиту — тот ничего не говорил, смотря на него со смесью расстройства и удивления — после чего, резко развернувшись, стрелой бросился прочь. Он не должен был так говорить. Это его вина. Он опять порушил то, что возвел с таким трудом. Все, что он умел – это разрушать. Других и себя. Не в силах сказать ничего, он не смотрел ни на кого, выбрался прочь из душной трупной ямы, после чего, буквально на секунду, замер. Воздуха не хватало. Ноги не держали. Опять все поломал... В голове звучал голос настоящего Нико. Тот смеялся заливисто. Думал, забудешь все и жизнь наладится? Как наивно! И правда. Наивно. Рюки видел Джоджи, что не входил внутрь. Вместе с Куреиши он что-то обсуждал, смотря невидящим взглядом вперед. И вовсе не потому, что был слеп на один глаз, а учитель Космо лишь кивал с тоскливым видом и хлопал его по плечу. Они оба курили, хотя до этого Кога ни разу не упоминал о подобной привычке дяди. Он ничего не смог сделать. По итогу... Так и не нашел Когу. Оскорбил Ямашиту. — Эй, — окликнул он Кокуро и Хосэ, после чего облизнул внезапно высохшие губы. — Давайте свалим отсюда. Подальше.