пожиратели солнца коулуна

Прорезался дикий визг, и хватка на глотке ослабла. Кирью резко распахнул глаза — один, что слушался — после чего резко опустил взгляд вниз, на Когу. Тот, держась за изломанную правую руку, отшатнулся назад, отступил. Финальная атака, ладонь Ракшасы, достигла своей цели, и Кирью успел не дать ему придушить себя раньше, чем он сам убьет его. Да... Именно так. Теперь он понял, что именно нужно было делать. Что было бы правильно в такой ситуации. Он должен был убить Когу. Тот должен был умереть раньше него. Чтобы никто больше не использовал его в своих грязных жалких играх. Брыкнувшись, Кирью скинул его с себя, после чего резко вскочил на ноги. Хорошо. Он использует «Падшего Демона» в последний раз, забудет о боли, что даст ему возможность закончить начатое раньше, чем случится непоправимое. На остальное можно было махнуть рукой. Тем, у кого нет будущего, не надо было о нем беспокоиться. И, подняв голову к потолку, к ослепляющим лампам, Кирью сложил ладони у лица, молясь богам, какие услышат. Пусть этот день закончится. Пусть они наконец освободятся. Пусть это завершится. После чего они с Когой бросились друг на друга, словно два бешеных зверя. Он стал гораздо сильнее. Теперь он не использовал техники бездумно, не атаковал бестолково. Каждый его удар был направлен на то, чтобы убить как можно более эффективно и быстро. Отпали те недостатки, о которых Рюки когда-то давно говорил Коге, его методика боя была отточена до блеска, и, видя, каким потенциалом обладал его друг все это время, Кирью ощутил, как незаметно для себя расплылся в широкой улыбке. Вот оно, да! Настоящая сила! Кога был великолепен! Они сразятся, и это будет лучший бой, какой они только переживут за все свои жалкие жизни, после чего лишат друг друга их. Поставят точку в историях, которые затянулись слишком надолго. Только одно беспокоило Кирью. То, что Кога использовал техники стиля Нико. Потому что... Он был уверен... Что «Червь» не оставит возможности воссоздать бога уже в новом теле, и они наверняка даруют проклятую технику Коге, как тому, кто перенял это грязное наследие в самой превосходной его форме. И, когда склера у Коги почернела, а на коже забились жилки, Кирью понял. Вот она. Та техника!.. Перед ним стоял бог. Но не с лицом Токиты Омы — это был Кога. То, что Ома называл адвансом... «Овладевающий Дух». Изо рта у него захлестала кровь, но Кога не предал этому никакого внимания. Он бросался вперед все так же рьяно, бездумно, но с его возможностями теперь это было лишь на пользу. Создавала ему преимущество, ведь Кирью мог лишь защищаться. Эта техника медленно убивала Когу, изнашивала сердце, быстрее, чем это было у Омы, но он не чувствовал этого, опьяненный дурманом наркотиков и промывкой мозгов. Кирью отбивался, как мог, но его родной стиль Коэй был куда слабее стиля Нико. Даже жалкие крупицы знания последнего не помогали. А стиля Гао так такового и не существовало — это был лишь переработанный стиль, что перешел по наследству Токите Оме. Это был односторонний бой. Он искренне пытался преуспеть... Но, в конечном итоге, Кога превзошел его. Как и хотел когда-то. И, когда сил не осталось окончательно, когда Кирью рухнул на землю, чувствуя, что едва держится на грани сознания, Кога вновь бросился к нему и схватил за глотку. В этот раз он душил куда сильнее, и Кирью, пытаясь оторвать его пальцы от собственной шеи, в ужасе смотрел на почерневшую полностью склеру, на текшую из носа, ушей и глаз кровь. Изо рта. Хлестала, не переставая. Значит, он достиг своего предела. Сердце больше не выдерживало. Значит, скоро Кога умрет. И Ся Джи не сможет продолжать издеваться над ним. Это принесло Кирью маленькое успокоение. Он слабо улыбнулся и, отпустив руки от чужого запястья — слушалась лишь одна рука, вторая была доломана окончательно — потянулся вперед, к лицу Коги. И изогнул пальцы. Если он не сумеет убить его, то хотя бы сделает так, чтобы последние часы перед тем, как сердце перестанет биться окончательно, он проведет в блаженной тьме, не видя лиц Ся Джи и Ву. Кога словно не видел, как медленно палец Кирью был к его единственному глазу... Вдали раздавались голоса Ся Джи и Ву. Они наблюдали за ними издали, довольные, мерзкие. Им смешно было видеть, как две послушные марионетки танцевали под их дудку и убивали себя. Неважно, кто победит. Не выживет по итогу никто. Но, внезапно, все остановилось. В тот самый момент, когда раздался четвертый голос. Чей-то, кто не стоял в комнате до этого. Ся Джи и Ву синхронно подняли головы; Кога остановился, замер, словно отключившись. Вот уж и правда марионетка в руках кукловода. — Ого, что это тут у нас?! А нас даже не пригласили. Нихуя не вежливо! В темноте коридоров раздались глухие шаги, после чего новый гость этой сцены все тем же крикливым хрипящим тоном, большим похожим на звериный лай, продолжил: — Эй, сучечки! Смотрите, кто к вам явился в гости! Раздался рокочущий хохот, и из тени к замершим Ся Джи и Ву (первый — в искреннем ужасе, второй — с разъяренным выражением лица) вышла высокая фигура с яркими светлыми волосами, казавшимися на фоне грязных ржавых стен тут неприличным белым пятном. Глаза его сверкали в темноте, а светлая радужка с черной склерой делали этот эффект еще сильнее. Словно перед ними всеми стоял не человек, а чудовище, лишь на мгновение принявшее людской облик. Взгляд у него был таким же, как и у девчонки с колокольчиками. Как и у Карлы. Кирью узнал его лицо. Острые зубы, ухмылка, голос — всем этим обладал лишь один человек, которого он видел почти три года назад на турнире Кенган Ассоциации. Он был тем, кто сумел вынудить Ому войти в окончательное бешенство и использовать божественную силу, данную ему настоящим Нико, на полную мощь. Он был тем, кто тоже был отчасти виноват в его смерти. И, глядя на него, Кирью ощутил, как задрожал. Это был Курэ Райан. Прыжком Кога отпрыгнул назад, когда Ся Джи что-то шепнул. Глаза его мгновенно просветлели, и он тяжело задышал, продолжая плеваться кровью. Ощутив, что больше никто не сдавливает его глотку, Кирью сипло вздохнул — и вместе с тем вся боль, сдерживая иллюзиями, навалилась на него разом. Сил двигаться не хватало, и все, что он сумел сделать — лишь булькнуть кровью нечто несуразное и перевернуться на живот, смотря в сторону коридора, откуда вышло сильнейшее чудовище клана Курэ. Тот лишь мельком скосил на него взгляд и скривился, после чего вновь поднял голову на Ву и Эдварда. — И хули вы тут делаете? Вас, блять, хуй найдешь. Че замолчали-то?! — Мне это надоело! — истеричным тоном взвизгнул Ся Джи и резко обернулся к Ву. — Какого черта?! Ты сказал, что разберешься с кланом Курэ! Что они нас не найдут! А он тут! — Точно так же, как и ты обещал разобраться со всеми, кто шел у нас на хвосте, — прошипел Эдвард, стягивая очки. В полумраке его глаза сверкнули холодным золотым блеском. — Это не проблема. Он резко поднял взгляд, и, проследив за ним, Кирью уперся глазами в тонкую фигуру, стоявшую за стеклом наверху. Там, где, как в подземельях Хоккайдо, сверху должны были находиться незримые наблюдатели. Но там стояла лишь одинокая черная тень, в очертаниях которой Кирью спустя несколько секунд углядел Карлу. Ее лицо было мрачным, равнодушным. Но вдруг, скривившись, она провела большим пальцем по глотке. Это была команда для Райана. — С крысой я разберусь позже, — рявкнул Ву. — Если успеешь. Вдруг раздался новый голос. Кто-то еще стоял в тени все это время. И, в те секунды, когда лицо Ся Джи бледнело, а Ву неверящим взглядом всматривался в темноту, Кирью тоже слепо моргал. Он не видел — единственный целый глаз заволокло кровью, но ему и не нужно было. Этот голос... Тот человек, связавшийся с ним по рации пару дней назад. Назвавшийся Джоном Доу... Он узнал его. — Ты... — Ву оскалился. — Можешь расслабиться, — обратился незнакомец к Кирью. — Мы закончим. — О-о-ох, вы закончите, значит?! Внезапно ощерившись, Ся Джи резко перевел взгляд на отступившего к нему Когу и рявкнул визгливым истеричным тоном: — Только ничерта вы не получите, ебаные ублюдки! Пришли за мальчишкой, верно?! И низким страшным голосом прошипел: — Убей себя! Внезапно появившееся в руках у Коги лезвие опасно сверкнуло под ярким светом ламп. На секунду лица Курэ Райана исказилось в замешательстве, а его напарник сделал еще один шаг в сторону, спешный. Но Кирью не видел всего этого. С ужасом он смотрел на то, как резко поднес Кога острое лезвие прямо к собственной глотке. Взгляд его был пуст, не выражал ничего, но там, в глубине его взгляда, он ощущал слабое едва заметное сопротивление. Потому что, прежде чем исполнить приказ, Кога на секунду замешкался. Но потом полоснул прямо по артерии. Ярким алым фонтаном брызнула кровь. Фигура пошатнулась. И, внезапно, силы подняться нашлись. — Кога! В тишине раздался вой. И Рюки бросился вперед.