Мгновения

Ваня сидел на скамейке. Есения обещала ему ещё одну встречу. Им нужно поговорить спокойно. Ваня должен удержать её. Что сказать? Она хороший друг, опора, вечная поддержка... Нет! Нет, нет, нет! Убого. Она уйдёт и не дослушав. И что это ему даст? Прежнюю дружбу? Её уже не будет... И смысл тогда в этой встрече?! Нужно сознаться. Пускай она больше видеть его не захочет, пускай будет ненавидеть, но нужно сознаться. Терять уже нечего. А боль... Боль он переживёт. Он же терпел. Теперь он видит ЕЁ. Она сама не знает, зачем идёт сюда. Не может отпустить? Хочет сделать себе ещё больнее? Невозможно. Только Ваня смотрел на неё с загляденьем. Прекрасна, волшебна, как всегда. Только слишком печальна... И уже давно? Почему он заметил это только сейчас? — Привет. — Привет, Вань.— сказала тихо и глухо. Не хотела пугать тишину. Они замолчали. Никто не знал, с чего начать, что сказать. Когда эта неловкая тишина начала давить, они поняли, что многое поменялось. Раньше молчать было уютно. — Я закурю, ты не против? — Как всегда. — Это портит наше здоровье, но мы и так умрем, так кури сколько хочешь? — Примерно так. Нам всё-таки нужно поговорить. — В последний раз? - он улыбнулся. Не от смеха, но от чего-то иного. — Отчего ж, я не собираюсь умирать, Вань. — Мечтаешь о долгой и прекрасной жизни? — Хотелось бы. — Знаешь, я всегда считал, что у тебя уже такая жизнь. Просчитался. Сильно. - он нервничал. Скрывал всё за усмешками. Только из его глаз начали течь слёзы. Не по-мужски. — Нет. Я была счастлива. Просто... не вышло. — Прости. — За что? — За всё. Всё, что я сделал, не сделал. И за всё, что я ещё сделаю. — Не надо, Вань. — Есения, — с таким трепетом произнёс он это имя, — когда ты сказала, что уходишь из театра... Что-то оборвалось. Я сломался. Мне кажется, что я и держался только на тебе. — Это называется паразитизм. — Да. Я почувствовал себя таким подонком... — Я бы сказала, что это не так. Но это вполне соответствует правде. — Да... Ты и правда уйдёшь? — Да. Мы ведь уже не будем такими друзьями, как раньше. И наше общение будет натянутым. И зачем оно тогда? От этого больно! Столько сил, любви и времени вложил в человека, а он сейчас стоит перед тобой, но вы безумно далеки. Между вами нет и метра, но вы не можете и прикоснуться друг к другу. Особенно морально. А ещё и в театре играть, безумие какое-то! Лучше уехать, испариться, исчезнуть. Главное забыть и освободиться. Только будет очень сложно. — Я не хочу, чтобы ты уходила из моей жизни. — Другого выхода нет... — Это я ненавижу больше всего! — Успокойся. Это жизнь. — К сожалению. — Я думаю, на этом всё? Бессмысленно здесь просто сидеть рядом. — Стой! Есения, пойми меня, прошу. То, что я сейчас сделаю... Я мечтал об этом столько! Ты можешь ударить меня, возненавидеть, убежать и вообще всё что угодно сделать. Но я больше не могу!       Он резко поцеловал её. Не желая отпускать, без возможности оторваться. Он был опьянен ей. — Прости. Я люблю тебя! Есения смотрела на него глазами полными слёз... — Я столько лет влюблена в тебя, Янковский, а ты сейчас заявляешь мне это?! Да ненавижу! Как можно?! — Знаешь что? Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но ты никуда от меня не денешься. — Значит, снова вместе? — Теперь ближе...