Желание 2: Последствия

Я всё похороню за домом и засыплю палой листвой, Но только боль не выйдет заглушить мне так легко. Взгляд мой метель до сих пор застилает, В груди сердце крепко сковал мороз…

Recorded Butterflies — Trapnest (Olivia Lufkin)

***

      Вечер субботы. Мэйбл Пайнс едет домой, в родной город на электричке. Народу в вагоне совсем немного. Все, кто хотел покинуть Гравити Фолз, сделали это заранее: в четверг и пятницу, чему Мэйбл была очень рада. Можно спокойно сидеть у окна, слушать Trapnest и не переживать, что кто-то будет стоять над душой и дышать в затылок. Или беспокоиться о том, что какая-нибудь #яжемать не сможет успокоить своего гиперактивного ребенка, который точно помешает всем пассажирам добраться до своего места назначения в комфорте. На удивление девушки, поездка в её новое будущее проходит замечательно.       И все же… .       Мэйбл чувствует себя подавленной и разбитой. Она медленно поворачивается к окну и смотрит на свое отражение. Капли дождя стекают вниз по стеклу, заставляя задуматься о собственном выборе: уехать туда, откуда все и началось, но уже без Диппера. Правильно ли это? Пройдет очень много времени, когда она вновь встретится с родным братом. А еще… .

С ней.

      Вспоминать о ней безумно больно. Не только из-за синяков и шрамов на теле, что они успели друг другу подарить, но и из-за такого дурацкого чувства, как влюбленность. Мэйбл сама до сих не может поверить, что испытывает подобное к испорченной принцессе. Еще недавно они дрались за честь её младшего брата, а сегодня… Преодолевая тысячи километров от любимого Гравити Фолз, Пайнс осознает, что уже тоскует по тем дням, когда они несколько дней молчали в ссоре и старались игнорировать существование друг друга, а потом снова объявляли перемирие, выставив белый флаг по обе стороны баррикад. Так и жили несколько дней, а затем снова срывались, язвя друг другу. Притворялись, изображая толпе ненависть вселенского масштаба.       И только этим летом Мэйбл осознала, что ей действительно надоела такая жизнь. Удовольствия она не приносила, да и в минуты их последнего перемирия Мэйбл от затянувшейся тоски и скуки посмотрела на Пасифику под другим углом.       Девушка косо поглядывает на кучерявого паренька, залипшего в книгу, и тихо вздыхает, ловя его схожесть с братом. Со стороны незнакомец кажется таким же невинным ботаном, но судя по тому что он читает, в душе, наверное, невероятно черствый и бессердечный. Извращенец… .       «Американский психопат» — название уже давит на психику, как и ее обложка.       Мэйбл морщится, а после слышит, как мужской голос объявляет о остановке.       Пора выходить.       Встречать её никто так и не собрался: отец задерживается на работе и уже прислал смску с извинениями; мать скорее всего осталась дома, занявшись приготовлением ужина, а кроме них и некому радоваться приезду юной леди. Девушка довольна тем, что из собранных вещей у нее всего лишь рюкзак, ведь все остальное дядя Стэн отправит с машиной, когда будет заказывать причудливые вещицы для своей лавки.       — Что ж, надо идти, — шепчет себе под нос Мэйбл, пряча руки в карманы. Сегодня обойдется без такси. Нет нужды тратить последние деньги на то, чтобы просто добраться от вокзала до дома. Не пройдет и двадцати минут, как она начнет разбирать рюкзак в своей уютной комнатушке.

***

      Где-то в параллельном измерении, а если быть точнее в её самом дальнем уголке, где царили только тьма и хаос, стоит город — Реверс Фолз. Родина Билла Сайфера. Маленькое государство, которым теперь правят Диппер и Мэйбл Глифул. Внезапное исчезновение высшего демона — Билла Сайфера — только распалили самолюбие близнецов. Полученная власть, ослепила их настолько, что теперь они желают еще большего. А именно, объединить измерение кошмаров со вторым измерением, известный нам, как «реальный мир».       Вы чувствуете это? Старая песня! Однажды это уже было… . Когда-то давно. В далёкой-далёкой… Стоп. Это уже не отсюда!       — Они снова за свое, — недовольно фыркает фея, болтая маленькими стройными ножками в воздухе. Блондинка с изумрудными глазами смотрит в волшебное зеркальце, в котором сначала отражаются силуэты двух близнецов, а затем их подчиненного — голубого треугольного существа. Сама же Динь-Динь гордо восседает на лбу своего сахарного приятеля — Аксолотля, что в это время бесцельно облетает радужные облака.       — Зато в этот раз все будет намного интереснее, — утешает подружку хранитель, устало вздыхая. — Ты даже не представляешь, как интересно будет наблюдать за их лицами, когда они… . — не договаривает Аксолотль, отвлекаясь на новый рисунок трусиков феи.       В этот раз бабочка. Как мило. Всё же ему нравится эта идея взять к себе в помощницы такую милашку. С ней не скучно. Можно любоваться не только её красотой, но и дразнить, наблюдая за тем, как она смущается, а после наносит свой сокрушительный удар ногой по его толстокожей морде. Такие моменты всегда остаются незабываемы. И Аксолотлю совсем не больно.       — Чего притих? — Динь-Динь хмурится, понимая, что что-то не так. Откладывает зеркальце в сторону, а после уже по привычке бьет в глаз Аксолотля своей маленькой ножкой. — Сколько раз я тебе говорила не пялиться туда?! Лучше скажи, что нам делать!       — Наблюдать. Жизнь людей это настоящий театр. До антракта ещё далеко, поэтому жди новых персонажей и развитие событий. Наше время ещё не пришло.       — Зануда.