***
Олег просыпается ко второй паре. Так он думает. На самом деле его на час раньше будят смеющиеся над чем-то родители. Конечно, им же на работу раньше. Раз они бодрствуют, то и сыну определённо не хочется спать. Студент ещё какое-то время ворочается, пытаясь заснуть, но, конечно, ни черта не получается. Раз уж проснулся, придётся вставать. Он выходит из комнаты и аки зомби проходит мимо удивлённых родителей в ванную. Там парень бесцельно плещет в глаза холодной водой, заставляя их открыться нормально, вдруг резко поднимает голову и изумленно уставляется в зеркало. Сон как рукой снимает. Он менялся с соулмейтом сегодня ночью. Ему же это не приснилось, правда? Сразу после обмена телами он заснул, а потому даже не сразу вспомнил об этом. Чем больше Олег теперь думает, тем больше это кажется похожим на нечто невозможное. Парень пробегает мимо родителей обратно, на этот раз удивляя их своей бодростью, и быстро оглядывает свою комнату. Бардак на столе никуда не делся, но теперь он видит свой студенческий билет. Студенческий билет в открытом состоянии. И он его видит, хотя точно помнит, что документ был погребён под кучей ненужных бумажек и одежды. — Мам, пап, я не выходил сегодня ночью из комнаты? — кричит он, на что слышит ответ женским голосом. — Выходил, — говорит женщина, заглядывая в комнату. — А что? Компьютер память отшиб? Вот теперь Олег понимает, что всё было на яву. Он почти прыгает от радости и крепко обнимает маму. — Не-а, я всё помню. Просто это был не я, — широко улыбается он. — О, неужели.? — Да-да, пойдёмте попьём чай. Он всегда так говорит, когда надо сообщить что-то важное. На самом деле, так он просто успокаивается. — Ну, рассказывай давай. Кто это? Откуда? Русская или иностранка? — спрашивает его отец, когда вся семья сидит за столом. — Ну па-а-ап, почему сразу «она»? Мы же уже говорили на эту тему. Меня интересуют и парни, и девушки, — цокает языком студент. Олег совершил каминг-аут ещё лет в шестнадцать, и они вроде его приняли. Конечно, он понимает, что семья и особенно её глава не особо рады были такой новости, но и скандала не было. Поворчали немного и забили. Они у него, слава Богу, понимающие. — Серьёзно, что-ли? — вымученно стонет мужчина. — А я так надеялся на внуков… — Да ладно, пап, не переживай, — отмахивается тот. — Может, из детского дома когда-нибудь кого-нибудь возьмём, кто знает. Сейчас не об этом… — Вот именно, — встревает женщина, пихая локтем мужа. — Так какой он? — Ну, он красивый. Очень. Вроде внешне русский, имя тоже русское. Влад. Но я понятия не имею, где он живёт. В какой-то… Где-то очень далеко, — поправляет себя Олег, поглядывая на маму, которой ругательства не особо доставляют. — У нас семь часов разница, чтобы вы понимали. — Было бы иронично, если бы он жил во Владивостоке, — хмыкает женщина. — И как вы встретитесь? — Не знаю, — тушуется Олег. — Мало того, что он живёт непонятно где, он несовершеннолетний, так у него ещё и проблемы с родителями, кажется… — Это плохо, — хмурится отец. — Тогда шансы того, что он приедет сюда раньше чем через два года, существенно понижаются. Хотя ты можешь успеть найти себе девушку… Да шучу я, — тут же поднимает он руки в примирительном жесте, когда Олег открывает рот, чтобы опять начать возмущаться. — Мальчики, не ссорьтесь, помада у меня, — усмехается женщина, поглаживая сына по голове. — Ну, придётся подождать, значит. Лучше не думать об этом вообще, иначе сложнее будет, — советует она. — В конце концов, когда-нибудь он точно до тебя доберётся. Ладно, дорогой, нам пора собираться, — поворачивается она уже к мужу и встаёт. Они уходят, а Олег ещё продолжает сидеть за столом. «Когда-нибудь» может быть когда угодно, и его такой расклад точно не устраивает. Он откидывается на спинку стула и тяжело вздыхает.pt.3.1
29 февраля 2020 г. в 11:18
— Вот именно. Поэтому выйди из моей комнаты. Я сейчас приберусь, — цедит Влад, отталкивая чужую руку.
Хлопает дверь, а подросток падает на кровать, держась за горящую щёку. Устал он от этих вспышек агрессии. Подросток пинает ни в чём не повинную табуретку, стоящую неподалёку, и устало смотрит куда-то вверх. Теперь он думает только о произошедшем.
Парень невероятно взбудоражен из-за встречи со своим соулмейтом. Ему в нём понравилось абсолютно всё. Немного напрягает, конечно, что между ними несколько тысяч километров, но это так, пф, мелочи жизни. Хотя… вряд ли он сможет когда-то перебраться в Москву с его-то ресурсами. Да и родители наверняка не отпустят. «Ты должен работать на благо семьи и содержать нас до конца, видимо, не очень длинной и трудной жизни!» Родители… Мать… Влад прикрывает глаза. Она как обычно. Самое ужасное то, что Олег попал прямо в самый эпицентр. А если они всё-таки встретятся? Как ему в глаза теперь смотреть? Он же со стыда помрёт из-за своей семейки, хотя и не впервые.
Парень со стоном переворачивается на живот, вздыхает и медленно скатывается с кровати. Вдруг он резко поднимает голову и бросает взгляд на нижний ящик под столом. Сердце пропускает несколько ударов. Проходит минута, две. Влад напряжённо сверлит глазами сей предмет интерьера. Он чуть подается вперёд и замирает в полуприседе, протянув руку. Мотает головой и аккуратно встаёт. Делает шаг в сторону и всё же с мольбой оглядывается — подросток очень-очень надеется, что его предначертанный — порядочный человек и не лазал куда не следует. Потому что такое видеть — себе дороже. И всё-таки не проверяет, понимая, что мать может зайти буквально в любую минуту.
Парень, ускоряясь, начинает прибираться в комнате — наказание, знаете ли, получить не особо хочется — одновременно прокручивая в голове, как бы так отмазаться, чтобы свалить на день куда подальше. Его мысли как обычно вскоре улетают в какие-то дебри, и он вздрагивает от внезапно открывшейся двери. На пороге стоит отец. Влад бледнеет и роняет тетрадь из рук обратно на стол:
— П-привет, что с-случилось? — подросток заикается и неловко подбирает упавший предмет.
—Тебе не стоило так с мамой разговаривать.
Он облокачивается о косяк и равнодушно обводит глазами комнату.
— Убираешься? Так и надо, — его пустой взгляд останавливается на испуганном сыне, — но сейчас не об этом. Пойдём чай попьём, поболтаем.
— Д-да-да, вот, сейчас тетрадки уберу и сразу приду.
Парень чуть улыбается и под утихающие шаги нервно теребит листочки. Как только все смолкает, он вымученно опирается о стол. Пот стекает градом, сердце бьётся как бешеное — Влад не хило так пересрал. Отец никогда, никогда не приходил к нему в комнату и к тому же не звал пить чай… «Просто поболтать»! Здесь явно что-то не так. Неужели это связано с его шестнадцатилетием? Только не это… Врёт он не очень, а перед родителями так точно облажается.
Вдох-выдох. Вдо-о-ох-вы-ы-ыдох.
Подросток старается восстановить дыхание, подходит к зеркалу и придаёт лицу его фирменное, выработанное с годами невозмутимое выражение. Выходит из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Набрав побольше мужества, немного подавленно заходит на кухню. Мать, наливающая чай, вскользь смотрит на него и, удобно усаживаясь, протягивает:
— Ну, как спалось? — эта «милая» улыбка, что на секунду появляется у неё на лице, ещё долго будет сниться Владу в кошмарах. Парень, понимая, что его явно завели в ловушку, отодвигает стул и нерешительно садится. Отец, кидая в кружку несколько кубиков сахара, вкрадчиво замечает:
— Тебе задали вопрос.
— Я с-спал хорошо…
— Избавь нас от этого, заикаешься как девчонка, — раздражённо цыкает он и делает глоток. Мать с укоризной взирает на сына и после такой странной прелюдии переходит к главной теме разговора:
— Тебе ведь исполнилось шестнадцать, если я не ошибаюсь, — она окидывает сына критичным взглядом. «Даже не помнит, сколько мне лет…» — думает Влад, пока женщина нетерпеливо добавляет. — Вы уже поменялись телами?
Влад застывает. Солгать или нет? Если ответить «да», то что сказать потом? Пальцы рук холодеют, он нервно кусает губы, а глаза бегают по всей комнате. Проходит всего доля секунды, показавшаяся подростку целой вечностью. В итоге он решает, что полуправду легче сыграть, и выдавливает из себя:
— Да. Она очень красивая.
Родители торжественно переглядываются. Отец удовлетворительно прикрывает глаза и кивает. Они оба будто забывают о том, что их сын гей. Видимо, слишком хотят услышать обратное.
— А она русская? Как её зовут? Где живёт? — мать барабанит пальцами и выжидательно смотрит на сына. Не проходит и доли секунды, как она спрашивает. — Ну, чего молчишь?
— Или ты всё выдумал, как обычно? — отец пронзает парня ледяным взглядом.
— Н-нет. Она русская, зовут Ол… Олей, — Влад чуть не проговаривается и продолжает чуть тише. — Живёт в Москве… вроде бы…
— Не мямли. Ничего не понятно, что ты там бурчишь, — закатывает глаза мать.
— В Москве живёт, из её окон Кремль виден, — уже уверенней и чётче отвечает подросток, ведь знает последствия плохого поведения.
На его слова родители ещё раз переглядываются. Мать изумленно протягивает:
— Наш сын и такой куш отхватил, молодца-а, — она довольно хихикает и берёт из вазочки конфету.
— Так и должно быть, он же наш сын, — отец не кажется сильно удивлённым и принимает данную информацию как должное. Он отпивает немного чая и холодно продолжает. — Думаю, Влад, тебе стоит поступить в Москву в университет. На бюджет, разумеется, — парень стискивает кулаки, а заодно и зубы. Только бы в руках себя удержать. «Это же невозможно!» — стоит ему так подумать, как отец буквально отрезает. — Это не обсуждается.
— И вообще, это для твоего же блага, — уверенно заканчивает мысль мать, тем самым завершая разговор между родителями и ребёнком. — Всё, иди.
Влад со скрипом отодвигает стул и быстрым шагом покидает кухню, стремительно заходит в свою комнату и закрывает дверь. В нём бушуют самые разные чувства. От отвращения до какого-то странного потрясения. С одной стороны он рад, что поедет на поиски своего любимого, но с другой… Они не спросили его мнения. Просто ни во что не ставили. А отец прибил бы, если бы узнал, что это на самом деле Олег, а не Оля.
Влад устало опускается на стул. Ощущения такие, будто он без перерыва пахал на работе двенадцать часов. Парень массирует виски и удручённо вздыхает. «Бюджет… Да я помру, пока готовиться буду!» А если не поступит, его убьют дома. В голове крутится: «Хм, что же выбрать: сдохнуть или сдохнуть?». Подросток откидывается на спинку и старается успокоиться.
Как же тошно…