Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

      Януська, что б ее черти на огне долго жарили, наворотила дел не меньше Олега. Но не сама, а с попустительства Шанасс. Так что одну Старшую я готов был за хвост, раскрутить, и забросить ее куда-нибудь подальше. А я-то думал, чего у нее все морфы какие-то изломанные, неполноценные. Мертвые, я бы даже сказал. Ну, а оно, вон че, оказалось. Оружие было приспособлено именно под сильных ментально и магически существ, и просто рвало своими потребностями энергетические каналы. Теперь-то понятно, почему из полного морфа, имеющего право сливаться в плеяду, один или двое умирали, оставляя неполноценную и искалеченную личность, которая меняться хоть и могла, но изменения были ломкими и опасными для жизни. И это, блядь, богиня. Высшая. Сташая, етить его! Да эту старшую бы...       «Да поняла я все, поняла, – проворчала Шанасс у меня в голове. – И нечего на меня наезжать! Это ты у нас какой-то супер-охрененный конструктор, который души видит изнутри. А мы на это внимания не обращали!»       «Ах, вот как! – разозлился я. – Внимания не обращали?! Ну, тогда и не обратите внимания на то, что ваши морфы, те, которых вы отдали Янке, перейдут в мое полное подчинение!»       «Слушай, а ты не обнаглел, змееныш?» – удивилась та.       «А на, лови диагностику одного из своих морфов. Мои-то, хоть и покоцанные, но живые, потому что человеческая душа куда как более многогранна. А вот твои, как Рушшус говорил: шкурки с глазами. Потому что иссушенные и почти мертвые, – скинул я ей файл диагностики одного из самых потрепанных морфов. – Так что, или я их восстанавливаю, как умею, и беру под себя, так как энергия вашей божественности им больше не подойдет, или же отдаю их тебе. Себе я, новых, за полгода наклепаю. Зуб даю! А вот ты свое детище собственными руками в могилу гонишь. До полного распада матриц. Как думаешь, Высочайший тебе ата-та сделает, если я ему пожалуюсь?»       «Уже пожаловался, – отозвался Вэрриан. – И да. Будет им не ата-та, а вплоть до дисквалификации».       «Черт с тобой, змееныш, – фыркнула Шанасс. – Забирай!»       – Ну вот, совсем другое дело, – расплылся я в улыбке, послав Шанасс ментальный воздушный поцелуй, уловив в ответ ментально поднятый средний палец.       Даже на душе как-то теплее и уютнее стало, потому что вот такая, вся своя, колючая и вредная мурена, мне была куда как ближе, чем холодная и деловая мадам Старшая.       Сейчас все морфы, что мои, что истинные урейцы, были распределены по каютам и отдыхали после правки ментальных матриц и энергетических контуров, так что беспокоить их было небезопасно. А так как делать особо было нечего, потому что Сайлас сам вел свой корабль, притом не куда-то там, а просто, скользил по космосу, потому что запроса на миротворцев не было, то решил заняться этим ебучим оружием, которое подкинула вместе с морфами Шанасс. А ебучим, потому что наверчено там было хрен знает что. Притом много чего ненужного и даже опасного.       – Слушай, Дрюх, ты уверен, что сам с этим разберешься? – посмотрел Сайлас на целую кучу всяких пукалок разного калибра. – Может я чо-нить такое забабахаю?       – Да ты-то точно забабахаешь, – согласился я. – А вот мне надо заново руку на конструктах набивать. Так что не. Ты давай свое аналоговое оружие делай, а я свое. И посмотрим, у кого лучше выйдет.       – Пф! Даже не сомневаюсь! Или я не искин!       – Гонора поменьше, «искин»! – буркнул я, после чего прямо в его конструкторском зале отгородил себе часть, чтобы работать отдельно, и начал раскладывать все полученные мною модели.       Как там когда-то мне Глобин говорил? Главное усвоить три вида воздействия: точечное, веерное, массированное. Ну, вот этим и собирался заняться. Точнее установить этакий переключатель на каждый экземпляр, впаять в каждый из них кристалл-накопитель, коих мне от Шанасс целая кучка досталась, и сделать так, чтобы эти кристаллы работали на энергии пространства, и только при полном истощении уже брали бы энергию, проводимую через конструкты бойцов. Ну, всякое может быть. Тот же пустой мир, например. Или же несовпадение энергии и накопителя. Да кто его знает?.. Не, в крайнем случае, и я мог поработать этакой батарейкой. Стоит только воспламениться, а с Багой и Грайбом, а так же Яной, я хотел попробовать слиться в плеяду. Янка в этом молоток. Умеет даже неполные плеяды сливать. Но это все так, я думал между делом, разбирая на составные конструкты все полученное оружие.       Да, намудрили боги Уреи знатно. Хотя, у меня оставался еще вариант, что не они намудрили, а где-то стырили склад этого оружия, просто переделав под реалии своего мира. Или кто-то переделал. Может и сама Янка... Как-то не вдавался в такие подробности. В общем, задумка была хорошая, а вот воспроизведение – дерьмовое. И я решил подправить кое-что, заодно переделав оружие в конструкты.       Получилось, в общем-то неплохо. Особенно после минимизации. Теперь оружие занимало место браслета на руке, чуть выдавая раструб на кисть, чтобы самого морфа не пожгло. Правда, я уже подумывал насчет перчаток и этаких экзоскелетов, которые могли б нивелировать любое воздействие оружия на самого морфа. А еще решил создать генетическую привязку самого конструкта к конструкту тела.       В общем-то получилось неплохо. Что-то вроде универсального оружия на четыре типа воздействия, по три вида мощности. Но с этим нужно было нудно и долго учить работать. Так что свою затею я пока отложил до будущих времен, и создал более простенькие. Те же самые лучевые орудия, ударные, огневые и обычные, многозарядные огнестрелы. То есть, пулевые. Но и этот вариант меня не удовлетворил. Вот вообще. Надо не оружие морфам в руки давать, а конструкты магической направленности. А для того, чтобы все это дать, нужно лететь на Урею, и становиться наставником у всего состава, переучивая всех и каждого, и вбивая в их головы конструктивную магию воздействия. А с этим я и сам пока что плохо разбирался.       И тут, буквально за миг до того, как начал чесать репу и материться, вспомнил Гораша, и его оружие, которое переделал по собственному конструкту, достав из залежей своего барахла именно его, вновь охренев, какая убойная штука у меня тогда получилась. Прямо маленькая атомная бомбочка в малюсеньком пистолетике, еще и с кристаллом накопителем. И, не думая долго, воссоздал такой же конструкт, только с тремя типами нанесения урона, а потом, подумав, третий, самый большой, убрал. Ну, его нахуй! Деструктор и так получился более чем убойный. В сторону своих точно стрелять не стоит. А потом и второй убрал, оставив только первый вид воздействия, да еще присобачив к нему более узко направленный луч. Не, реально. Если таким выстрелить в моем корабле, то снесет половину всех конструктов нафиг, а линии силы так перевернет, что еще минимум полчаса ничего нельзя будет сделать.       – Ну и как идет твоя работа? – поддел меня Сайлас, когда я вскрыл свой пространственный кокон.       – А я уже закончил, – положил я перед ним деструктор. – Это что-то вроде того луча энтропии, установку которой я тебе поставил на нос. Только куда более дикое. Так что в своем вместилище даже не думай его использовать.       – Да у меня же этот зал полностью экранирован!       – Сай! Не смей! – приказал я. – Ну, или смей, но меня в этом не обвинять. Я предупреждал.       – Ой, да что случится то? – повертев пистолетик в руке, Сай направил его на одно из зеркал. Ну а я, не будь идиотом, закрылся щитами.       Вполне закономерно, тряхнуло весь корабль. Коллапс силовых нитей, а после взрыв маленькой черной дыры, испепелил не только часть конструкторского зала, но и палубу под ним. Благо, зона была далеко от жилой, и примыкала к борту. Так что я всего лишь ухватил бот Сая за шею, чтобы его не вынесло в космос вместе с частью самого корабля, и сам «укоренился», вцепившись когтями лап в обшивку.       – Это... это... – Сай блеснул на меня линзами своего бота. – Дррэй, ты охуел, такое оружие в чьи-то руки давать?! – он спешно заращивал борт корабля, наслаивая снесенные конструкты.       – Это – деструктор, вызывающий небольшой коллапс всей энергии, которая находится на расстоянии выстрела, – спокойно ответил я. – Надо еще поработать над дальностью выстрела и мощностью. Но поверь, это оружие куда как лучше того, что надавала морфам Шанасс. А такое оружие, но послабее, она своим любимчикам выдает.       – Ты вообще в курсе, что это оружие выворачивает наизнанку само пространство, меняя направленность и структуру силовых нитей? Это как...       – Как пропущенная через миксер мировая энергия, – согласно кивнул я. – Рвет все напрочь. Но ненадолго. Минуты две, и все успокаивается. Но кое-что послабее я тоже создал. Надо будет все это отработать на полигоне. Кстати, а как твои дела?       – Никак, по сравнению с тем, что создал ты, – буркнул Сай. – Я всего лишь облегчил само оружие, внедрил мощную батарею, которую уменьшил по твоим наработкам, и усилил за счет конструктов силу воздействия.       – Все созданное нужно будет предъявить Шанасс. Все же она – Старшая Высшая, так что понимает в этом больше. В смысле, где и что можно применять. Вот пусть и решает. А вот то уебище, что она скинула морфам – уничтожить. И мои морфы будут работать только данными прототипами, – я выложил все, что создал.       – Так... Так-так-так... – Сай ходил, бросая конструкты диагностики на каждый из прототипов. – Вот эти – указал он мне на многофункциональные, – отдай моим ботам.       – Лови, – согласно кивнул я, кинув ему конструкт по созданию. Сай прав. С его-то искиновым мозгом, он точно не начнет палить по огненным огнем, а по ледяным – холодом.       – А вот эти – можешь передавать своей армии, – ткнул он на более простенькие разновидности.       – Я еще вот что придумал, – кинул я ему конструкт экзоскелетов и брони для моих морфов. – Но это надо доработать.       – Угу. Сделаю, – сам себе кивнул Сай. – Отличная система. Подходит. Могу внедрить как саморазвертывающийся конструкт. Как сделал со скафандром.       – Ага, еще и малые искины всем и каждому, – согласно кивнул я. – Моя армия должна быть самой армейской армией во всем обитаемом мире.       – Это да. Особенно понимая, во что ты хочешь окунуться... Создам.       – А, и вот еще! – вспомнил я. – Давай я тебе в память кину с сотню магических конструктов, которые будут у тебя на искине. То есть, если уже тянуть энергию через морфов, то на что-то нормальное, действенное, а не на такую херню, что нам досталась.       – А обучать морфов магии не будешь?       – А вот знаешь... нет, – я посмотрел в его линзы. – Не, идея хорошая, не спорю. Но как бы я хочу, чтобы мои суперсолдаты были только моими. А в случае, если все получат умения, которыми пользуются мои люди, тех, кого я обучу, могут и перекинуться на сторону. И в определенное время встать против нас. Янка, хоть и интуитивно, но поняла данный момент. А вот если все будет в тебе, как в искинах, то при перебежке, эти индивидуумы с собой ничего не унесут. Разве что искин, да и то заблокированный. Ты же блокировать свои части можешь?       – Угу, – Сай задумался. – Хорошо. Я сделаю все, как ты говоришь. Мне нужно сутки на обкатку идеи, и сутки на внедрение.       – А потом нужно будет обкатать всю эту армию в боевых условиях, – согласился я.       – Сначала – в тренировочных. На моих ботах! – непререкаемо выдал Сайлас. – И, вот если твои морфики смогут положить моих ботиков, тогда хоть в пасть самому демону притесь. Слова не скажу.       – А то ты хуже того же демона, – хмыкнул я.       – Ну-у... – Сай сделал вид, что задумался, что на его боте, приложившим манипулятор к морде, смотрелось несколько комично. – Вэрриан сказал, что я достиг уровня даймона, по своим возможностям. Так что да. Я тебе дам просраться.       – Ты. Мне, – я хмыкнул. – Сай, а ты в курсе, что мы как бы равны по силе?       – Ну, может и равны, но я – ровнее. В смысле, я же искин...       – А я – конструктор.       – А я, блядь, мегаконструктор, у которого твоя память, твои движения матрицы, записанные в подкорку, и все твои прибамбасы!!!       – Пиздишь, – хмыкнул я. – Деструктор я придумал, когда тебя и в планах не было. Так что, не все так просто, парниша.       – Да? – отозвался Сай. – Ну... – он задумался. – А ты в курсе, что этот мега-пупер-охуенный деструктор теперь и мой тоже?       – А я, зато, воспламеняюсь.       – Я, кстати, тоже, – как-то нехотя буркнул Сай, а потом добавил: – я считал конструкт Эррана. По его образу и подобию сейчас и построено мое вместилище. Вот только твой деструктор, куда как сильнее того, под который я попадал. Ты создал нечто особо убойное. Я подстраивался под энтропию, под расщепление частиц, но не под то, что меня перекрутит, и перемелет. Так что ты подумай, как ЭТО оружие может воздействовать на тебя, на богов в общем, и так далее.       – Выкидывает в пространство, лишая конструкта тела, но не лишая матрицы, – спокойно отозвался я. Ну не говорить же ему, что пробовал в себя стрелять, думая, что так же перекорежит и снесет, как силовую структуру. Перед тем как уйти на Землю, в свой долгий загул, опробовал это дерьмо на себе, думая, что поможет. Хера. – Но вокруг любого бога и так далее, можно создать пространство, перемолотое в фарш, чтобы тот оказался слегка дезориентирован и не мог бы работать пространством. И собственный кокон силы выесть может. Это есть. Но боги, такие твари, что все равно приходят в себя.       – Ну ты и долбоеб, – буркнул Сайлас, считав мои мысли. – Тебе же сказали, что где-то твой Родя жив. Надо его найти. А мне сказали, что возможность вашей встречи равна 50%! То ли встретишь, то ли нет, – хихикнул он. – В смысле, развилка судьбы существует. И все зависит от тебя. Вэр сказал. А ему ты верить можешь.       – А почему от меня, если у него портал ко мне есть? – чуть обиженно произнес я.       – Андрей, не дури, – Сай ввел своего биороида, смотря на меня уже человеческими глазами, осмысленно и спокойно. – С души Родиона матрицу снесло, и на новую душу наслоило только ее осколок. Память. Как сны. Как некое стремление, а не ясность той, утерянной личности. Увы, это произошло. И с этим ничего не сделать. Его прошлая жизнь – прожита. Но вы можете сойтись вновь. То есть, как встретиться, и ничего не ощутить, так и получить то же, что у вас и было. Тебе надо просто найти его личность. Найти, и привязать к себе заново. Я не знаю! Не знаю, как это сделать. И не знаю, кто это. Вэр молчит. Но то, что он найдется, это сто процентов. Гарантия.       – Вэр сказал? – спросил я, надеясь на ответ «да».       – Нет. Я чувствую.       – Да что – ты... – пробормотал я. – Ладно, хорош сопли развешивать. Короче, раз все равно нас никто не требует никуда, полетели на Урею. Там полигон хороший. Шанасс в кураторах. Есть где развернуться и опробовать все.        – Яволь! – вскинулся Сай, после чего двумя ботами вытолкнул меня в рубку, отправив к Грайбу, Богдану и Яне, что ожидали моего вердикта по морфам и по их оружию.       – Пап?.. – сразу же вскинулась Яна.       – Нормально все, – кивнул я. – Пришлось поработать, но твоя душа, как ни странно, лечила многие из проблем тех, кого ты в нее загоняла. Сама как? Цела?       – Нет, пап, не цела, – грустно вздохнула дочь, но от моей попытки помочь – отмахнулась. – Время залечит. – Это проблема не конструкта, и не души, а памяти. Справлюсь. Ты появился в моей жизни снова, и это – главное, – она улыбнулась, а после, как раньше, прижалась к моей груди, тихо и спокойно вздохнув. – Ты тот, кто держит меня здесь. Именно ты. Когда ушел, это было для меня больнее всего, потому что именно ты меня растил, воспитывал, учил, и показал весь тот огромный мир, что сейчас принадлежит нам.       – Этот мир не отпускает меня, даже когда пытаюсь уйти, – согласно хмыкнул я. – Так что меня ты не потеряешь. Скорее, сама потеряешься. Но помни. В моей душе всегда есть место для тебя. И у тебя встроен портал, настроенный на мою душу. Как только вспомнишь, что у тебя есть такой отец, как я – просто пожелай оказаться рядом, и тебя вернет. Просто помни об этом, родная. Всегда помни... – поцеловал я дочь в макушку.       – Я раскаленными рунами жизни вобью это себе в память, пап... – согласно кивнула Яна, и я ощутил, как по ее щекам текут слезы. – Только не уходи вот так больше. Пожалуйста...       – Не могу обещать, – шепнул я. – Терять тех, кого полюбил, очень больно.       – Урея готова вас принять, господа! – раздался с потолка голос Сайласа, а после и звук фанфар.       – А мы не готовы! – буркнула Шанасс, прерывая наши розовые сопли, проявившись прямо на борту. – Андрей, ну какого лешего! Ты же шел на войну, а пришел сюда!       – Моя армия должна где-то обучаться, – подмигнул я мурене. – А это значит, что я буду пользоваться твоим полигоном.       – А ху-ху не хо-хо?!       – А я твоих морфов заодно натаскаю. Тех, что ты Янке не отдала, – беспечно улыбнулся я. – И оружейку кое-какую им подкину. Тоже от чистого сердца. А еще научу каждого из твоих, кого мне предоставишь, работать телом, как это делаю я.       – Да поболее тебя умеют, – надменно фыркнула Шанасс.       – Так, подруга дней моих суровых, давай по чесноку, – отстранил я от себя Яну. – Если ты меня, без своих божественных примочек, только телом, укладываешь на лопатки, я ухожу. Только морфизм, только хардкор! – я желчно хмыкнул. – Никаких пространственных карманов, никакого оружия, изъятого из себя. С чем вышли, с тем и подрались. Только сила твоего тела, против моего. Но! Если выигрываю я, то твой полигон – мой полигон.       – Андэр, ты стебешься?.. – Шанасс внимательно посмотрела на меня. – Да я даже в только что созданной аватаре, не опробованной, уложу тебя на лопатки!       – Уверена? – хмыкнул я.       – Более чем. Когда и где?       – Да хоть сейчас. На твоем полигоне, – согласился я. – От меня – полное отсутствие конструктов, только морфизм. И оружие, что выберу. Холодное. От тебя – то же самое. Морфизм и сталь.       – Ну, змеенышшш... – прошипела эта мурена, сузив глаза. – Нарвался.       – Угу, – согласно кивнул я, проследовав за Шанасс на полигон. Мои ребята, понимая, что это будет развлекательное шоу, последовали за мной. Со стороны Шанасс были только братишки, устроившиеся с попкорном в амфитеатре.       – Твое оружие, радужный! – приказала Шанасс, и я достал глефу, прокрутив ее перед собой. Шанас же достала парные мечи.       И бросилась на меня, как та молния.       А я не зря отдыхал все эти шестнадцать лет. Там, за щитами, я работал с сознанием, творил себя, совершенствовал, создавал, вплетал боевые связки, которые мог вплести в свой конструкт, идеально подготавливая его к битве. Так что скачок Шанасс, ее скорость, и маневренность, была не более чем быстрое движение равного соперника. Изогнувшись всем телом радужного хамелеона, я пропустил ее удар в бок, в пустоту, и ударил глефой в спину. Но Шанасс не была бы собой, если бы позволила лезвию прикоснуться к чешуе. Извернувшись, приподнявшись на кончике хвоста, она обрушила удар сверху, пропустив удар снизу, когда я припал к песку, перекатившись под летящим на меня тяжелым телом мурены, распоров ей брюхо. Только чешую, но для богини ее ранга и это было ударом.        «Ты – обезумел, – пробормотал Вэр. – Но я тебе помогу. Змеючину действительно стоит поставить на место».       «Уверен, что мне твоя помощь нужна?!»       «Скажу так. Если ты хочешь просто потрепыхаться, а после сдаться, то – нет. Если победить, то – да».       «Сам тогда, – чуть виновато отозвался я. – Надо просто. Мне...»       Вэрриан только согласно кивнул, и после исчез из моего сознания.       Шанасс нападала, я – защищался. Ударить у нее не получалось, и эта мурена ярилась все больше, а я готовился к тому, чтобы войти в транс. Без ненависти, без ярости. И постепенно в него впадал, ощущая, как лезвие глефы начинает петь, а тело становится все более послушным.       Когда вспыхнул – даже не ощутил. Просто движения Шанасс замедлились, а с моего тела начал капать огонь силы, что я брал от светила Уреи. И, с этим огнем в душе, я и напал на Шанасс, начав ее теснить. Когда в бой вошли Васшисс и Яшшир, я не понял, но теперь отбивал удары трех бойцов, утопая в какой-то своей эйфории, которая помогла выйти на новый уровень. И, я осознал, что пою песнь битвы, очень остро и точно чувствуя, куда будут направлены удары, извиваясь под и над лезвиями мечей и глеф, танцуя свой танец, в который, по моему зову вплелась Яна.       Накал огня, в котором я пылал, стал настолько силен, что я готов был ударить чистой силой, не глефой, не ментально, а тем, что забрал у звезды. И начал давить, ощущая, что троица выдыхается, и начинает тянуть божественную ниточку силы. А вот хрен вам! Когда Шанасс с братиками накопила достаточный потенциал, чтобы ударить, я их пригрел воздушным кулаком, выпив весь кокон божественной силы, что они накопили, намекнув на то, что могу пригреть и деструкцией.       – Нечестно биться божественной мощью, – обидчиво отозвалась Шанасс.       – А кто первый начал? – хмыкнул я. – К тому же, это, мое, еще не божественное. Это наработки.       – Да ты издеваешься, что ли?! – озверела Шанасс, накинувшись на меня. – Мелкий! Никчемный! Смертный! Божок! Да как ты смеешь меня! Старшую! Низводить! – лупила она по мне, точнее по тем местам, где я был секунду назад, своими мечами, притом стараясь это делать не острой кромкой, а плашмя. Братья же ее, понимая, что это наш «разговор», отошли в сторонку, позволяя сестре побесятничать. – Таракан гребаный! Да тебя, блядь, и не прибить! Я же!..       – Без божественности! – рявкнул я, скакнув порталом на сотню метров, когда Шанасс окончательно взбесилась, вбив в то место, где я находился кувалду силы тяжести. – Охренела?!       – Да с тобой охренеешь! – рыкнула она, явно разочарованная боем, но приходя в себя. – Где и как ты научился такому?       – Постоянные тренировки с эннэшше, – буркнул я. – Но тренировки – это еще не бой. Я вообще-то, боялся тебя задеть.       – Ты?! Меня?! – очумевшая от осознания, Шанасс застыла на месте.       – Да, – согласно кивнул я.       – Откройся! – потребовала та, и я освободил свое сознание, дав ей туда проникнуть.       – Не... Ну, Вэрриан говорил, что ты разрушитель, это я помню, – тихо произнесла Шанасс, подползая ближе. – Но он не сказал, что ты деструктор. Ты...       – Живая энтропия, – сладко улыбнулся я Старшей. – Но я не хотел становиться таким. Видят Высшие – не хотел. Меня заставили.       – Андрей! – мечи исчезли из лап мурены, а после она меня обхватила ладонями за голову. – Нет!.. Это не твой путь!..       – Мой, – улыбнулся я, раскрыв не только разум, но и душу. – Все, что на моем пути встанет – исчезнет. Я не хочу быть таким, и не хотел, но пепел... Это все, чего заслуживает каждый, кто будет против, – и улыбнулся. – Я годами просил о смерти, Высшая. Молил о развоплощении. Я требовал дать мне покой, а не тянуть туда, где вы меня видели. Но вам было похеру. Вам нужен был я. Я создан. Я – вырос. И вот теперь, Высшая Старшая, не тебе решать, что и где я буду уничтожать.       – Мы тебя упечем в тюрьму!       – А вот не имеете права, – возник рядом со мной Вэрриан. – Хотя... Можете попробовать, но это, уже не то создание, что будет сидеть в ваших тюрьмах. К тому же, я надеюсь, ко мне все же прислушаются, разрушитель такого плана, нужен миру.       – Высочайший, но он же...       – Он – творец, – пожал плечами Вэриан. – Творец пустоты. Оставьте его разум цельным, и он будет очищать собой. Сломайте его, и он будет бродить по мирам, выедая куски вселенной. Не каждый аннигилятор – темная тварь. Об этом стоит помнить.       – Аннигилятор, я читал о таких, – вмешался в беседу Эгъясс. – Вычищающие пространства для Создателя. Это его судьба?       – Если вы не тронете его души, то – да.       – Но как ты! Страж творца! Будучи воплощенным в этом человеке, смог превратиться в такое?! – обвиняющее ткнула в меня пальцем Шанасс.       – Страж Создателя, Высшая, – хмыкнул Вэрриан, – это не страж Его деяний. Это страж Его сознания. Уничтожение, такой же процесс, как и созидание. Это надо принять и понять. Создатель – художник, и некоторые картины ему не нравятся. Для этого и существуют аннигиляторы. Без них мир не был бы совершенен. Примите это. И примите то, что Я, Страж, часть этого процесса.       – Принимаем, – буркнула Шанасс.       – Вот, что ты вмешался? – буркнул я, возвращаясь на корабль в обществе Вэрриана.       – Да просто не хотелось видеть, как ты размалываешь этих Высших в мясо, – хмыкнул тот. – Они тебе еще нужны. Ты сильный, но очень и очень глупый, – Вэр остановил меня, смотря в глаза. – Андрей, давай примем то, что ты прошел школу боевых искусств, и, среди тех, кто даже старше тебя по возрасту, ты сильнее и маневреннее. Но! Они – опытнее. Не в битвах, а в жизни. Это как боксер против ботана.       – Да я не собирался убивать! – фыркнул я.       – А я и не говорю, что собирался,– согласился Вэр. – Просто за богами Уреи должно было остаться последнее слово, ну, или хотя бы надо было позволить им превратить ваш бой в ничью. А вообще... – Вэрриан повернул меня к себе. – Вот это, то, что сидит в тебе, постарайся не выпускать бездумно. Перед действием применяй одну вашу человеческую методику, которая называется «правило пяти «почему». И, только после ответа на пятый вопрос, когда осознаешь, по какой причине делаешь что-то, даже если причина будет нелепой, вот тогда и твори.       – Да я охренею, задавать себе все эти вопросы! – отмахнулся я от него.       – А ты попробуй. Просто помни, что эти вопросы надо себе задавать правильно. Например, давай выясним причину, почему ты сюда прилетел.       – Приглашали. И даже намекали, что мне отсюда надо начинать.       – Хорошо. А почему тебе надо начинать отсюда?       – Да шут его знает, – я пожал плечами. – Думал, для того, чтобы стать наемником, и пройтись по мирам.       – А почему ты хочешь быть наемником?       – Развеяться. Да и просто научиться убивать.       – А почему ты хочешь этому научиться?       – Потому, что в определенный момент хочу быть уверенным в себе.       – А почему ты хочешь быть в себе уверенным?       – Блядь, Вэр! Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос! Я хочу исполнить последнюю просьбу Нааны!       – Вот видишь, это и есть первопричина того, почему ты прилетел сюда. Думаешь, что здесь тебя могут научить чему-то, что ты еще не умеешь, и уже с этим хочешь отправиться в ту закрытую область вселенной, и там хорошенько повоевать.       – А что, думаешь, не смогут?       – Андрей, ты пять минут назад закончил показательное выступление, доведя трех из четырех Высших до истощения, надрав им хвосты, и едва не воспользовавшись своей возможностью полной деструкции ментальных оболочек душ этих Высших. А до этого ты внедрил в бога, не самого слабого, к тому же, конструкт, который не смогут изъять, не уничтожив саму суть этого бога. И после этого ты спрашиваешь, чему тебя могут научить?       – А какого хрена ты меня тогда сюда звал?!       – Это было шестнадцать лет назад. Сейчас ты не нуждаешься в обучении.       – Зато мои люди нуждаются.       – Ну так и обучай их сам. Урея больше тебе не нужна, если не считать советов и помощи Шанасс. А за этим ты можешь обратиться, будучи где угодно. Здесь тебе уже не интересно.       – И на Ваарре – тоже, – кисло согласился я. – Что-то поменялось, после того, как ушел Родион. Та мелкая чепуха, которой я занимался, теперь мне не нужна. Все кажется тусклым и безжизненным. Даже мои собственные эмоции. А так... Может, на что и сгожусь Шанасс. И она меня погоняет, как обычного смертного морфа по мирам, которые требуют помощи. Потому что я даже туда, в тот закрытый сектор лететь не хочу. Пока. Ладно, я тебя понял. Навязываться не буду. Вот только где найти нужный мне полигон?       – А я? – обиженно вставил Сайлас. – Я что, уже не нужен, да?..       – Вот только ты мне тут еще поной! – буркнул я. – Мне, для адекватной работы и тренировки всех морфов, что достались, нужна поблизости звезда!       – Ага. Я бы в рифму сказал, что тебе нужно, – проворчал Сай. – Хочешь звезду – будет тебе звезда. Могу вообще в корону оной влететь!       – А еще мне нужно открытое пространство! Я чуть тебя не угробил обычной пукалкой!       – А я уже себя подправил, – язвительно отозвался Сай. – Теперь ты меня не заденешь. Ну, на том полигоне, что я тебе сотворил. И вообще! Иди-ка ты!.. В оранжерею! Там тебе и зелень, и голограммы, и даже щиты нужной плотности. Ну а звезду... Есть здесь поблизости бесхозная система, в которой нет ничего живого. Ее и можно навестить. Вэр, можно же, да?       – Можно, – согласился тот. – Только не переусердствуйте. Звезда не должна сменить свой спектр.       – Да ладно тебе, я что, выпью ее что ли? – буркнул я своему симбионту.       – Да кто тебя знает, – отозвался Вэриан задумчиво. – Ты сейчас растешь так быстро, что я даже не знаю, когда начнешь гасить звезды. Ладно. Можете направляться туда. А я прикрою всю систему щитом, чтобы в случае чего, просто выкинуть ее в подпространство, и заменить живой.       – Ого! Ты и так можешь? – охренел я.       – Обычный пространственный карман, на основе конструкта Мриса, – пожал плечами Вэр. – Тебе же не зря сказали, что нхины – наставники богов. Просто у нас сил больше, и карман мы можем растянуть. Кстати, даже не думай о том, чтобы иметь свою собственную звезду. Энергия термоядерного синтеза слишком мощна для твоего данного уровня. Это я даже не беру во внимание, что на такое количество единиц массы ты просто не сможешь свой карман растянуть. Даже я могу держать в себе систему не более пары сотен минут. Начинается дестабилизация ментального тела, и того конструкта, в который ты меня вселил. Так что для тебя это будет еще менее безопасно.       – Менее безопасно, чем всосать в себя всю энергию звезды, – хмыкнул я.       – Именно. Ладно, не буду тебя задерживать. Занимайся своим наставничеством, – слегка растянул Вэрриан губы в улыбке, после чего исчез.       – И чего я не понимаю в этой жизни? – буркнул я в потолок.       – Нихрена ты не понимаешь, – согласился со мной Сай. – Но дойдешь до всего позже.       – Угу, – согласно кивнул я, и направился к своим эннэшше и Яне, отметив, как все трое дернулись, заметив меня в кают-компании. – Что случилось?       – Ты случился, – ворчливо отозвался Грайб. – Я даже в самом диком сне не мог представить, что ты так силен. Не, то, что ты где-то там, рядом с ними мускулами поигрываешь, это мы поняли давно, но то, что ты сможешь противостоять богам моего мира...       – Грайб хочет сказать, что прозрел, осознав, что ты в состоянии набить морды тем, кому он поклонялся.       – Да мы все прозрели, – согласилась Яна, попивая чай. – Пап, это физически невозможно! То, что ты сделал.       – Знаю, – я присел к их столу. – Физически – действительно невозможно. Но если энергетически, то есть, обладая теми конструктами, что сейчас есть во мне, то буквально через пару десятков дней каждый из вас сможет быть таким же. Ну... Почти таким. Ян, ну ты же сама встала рядом со мной...       – Ага, и ощутила себя такой же никчемной идиоткой, как в том мире, где нам надрали зад!       – Кстати, давай поподробнее, что за мир, а то чувствую, что тебя там хорошо перемкнуло, и ты потеряла уверенность в себе.       – Да пап... – Яна отмахнулась.       – Колись, давай, – приказал я.       – Да я сама сдурила. Эгъясс сказал, что мне понадобится селесин, а я, дура, поперлась туда с обычным оружием.       – Селесин? – меня дернуло. – Охренела, девочка?! Ты пошла в мир вампиров, не имея при себе оружия против их идеальных и бессмертных конструктов?!       – Ну... пошла, – согласно и виновато кивнула Яна. – И нас там положили всех. А мы могли разве что впятером одну особь сделать недееспособной, да и то на короткое время. А меня еще и ранили.       – Да, как есть, дурочка, – согласно кивнул я. – Ладно. Мы туда пойдем. Я тебе слово даю. И надерем всем зад. Но первое, что нужно сделать, это найти этот чертов селесин, – я задумался. – Ладно, пойду на поклон к богам Уреи, точнее к Эгу. Он точно знает, где тот можно достать.       – И что, так просто? – удивилась Яна.       – Не совсем, – покачал я головой. – Когда-то с Эгъясом у нас состоялся разговор по поводу неуязвимости конструктов. И он мне сказал, что даже против самого неуязвимого, с поддержанием формы, есть свое оружие. Его материал распадается мгновенно, стоит его только изъять из среды, в которой он находится. В общем, надо идти к нему, и решать вопрос.       Сосредоточившись, я уловил мерцание ментальной матрицы Эгъяса, и пошел напрямую, к нему.       – Блядь, Андрей!!! – ментально взвыла Шанасс, уже в виде огромной гусеницы-сенокосца, когда я оказался в помещении, где они находились, и явно отдыхали. – Я начинаю тебя бояться, чертов ты ублюдок! Нельзя было нас вызвать?!       – Да вопрос интересный появился, и быстрый. Эг, – повернулся я к жирной белесой колбаске, расслабленно откинувшей свои ножки и явно отдыхающей. – Помнишь, ты говорил мне за селесин? А потом и дочери моей намекал. Мне нужно знать, где его найти.       – А, решил-таки поквитаться? – согласно хмыкнул тот. – Вообще-то мы с твоей дочери сбивали спесь. Но, если очень хочется, а ты, я уже понял, сможешь, то вот тебе координаты мира, где тот находится, – скинул он мне данные. – Сайлас найдет.       – Это единственное оружие против таких, как они?       – Ты издеваешься?! – ввернулся в тело ящера Эгъясс. – Ты, конструктор гребаный, меня еще спрашиваешь, что им навредить может?! Ты! Ты можешь!!! – рявкнул он на меня. Ты же, мать твою, чистая энтропия, которая расслаивает даже матрицы сознания! Ты сам можешь пройти туда, и сеять свой блядский пепел, который нам обещал, уничтожая их сотнями!!!       – Да ну, – я скривился. – Хочу как обычный человек, оружием.       – Вообще-то, сам селесин тебе и не нужен, – чуть успокоился Эгъясс. – Ты можешь просто прицепить на любой металл оружия формулу своего распада, и бить в сосредоточие души. Можешь создать оружие, которое так же действует. Ну, а чтобы понять, что именно создавать, то вот тебе, – Эгъясс достал из своего пространственного кокона небольшой шарик металла. – Только учти, у него нулевой распад. Снимать защиту будешь там, где уверен в том, что сможешь просчитать его формулу.       – Формулу... – я смотрел на металл, не понимая, о чем Эгъясс говорит. Зато осознал, что он имел в виду, говоря про нулевой распад. Даже в защитном коконе шарик подрагивал, потому что в нем шли невероятно быстрые реакции перераспределения электронов, что постоянно находились в нестабильном состоянии. – А у вас где-то здесь его можно освободить?       – Да хоть здесь. Если уверен в том, что поймешь структуру.       – Угу, – согласно кивнул я, сняв защиту. Металл мгновенно распался. Даже не мгновенно. В сотую долю мгновения. – Угу, – повторился я. – Понял. Спасибо. Такой скорости мне не добиться. Но если меньшую взять за основу? И, если не с полным распадом...       – Андрей, ты просил, я тебе дал. Есть менее затратные способы. Вот селесин убивает вампиров мгновенно. Но это не значит, что нет других способов. Главное – повредить матрицу, чтобы она потеряла связь с оболочкой.       – Именно работа с матрицами, а не с физическими оболочками, – понятливо кивнул я. – А насколько плотно матрицы именно этих существ, держатся за души? По градации?       – Ну, давай скажем так, что нас, Высших, селесин вынесет из аватара, и болезненно воздействует на матрицу. Но не смертельно. И вселение в следующий аватар можно будет провести почти мгновенно. Богов может повредить, но тоже не убивает. Но все, что ниже – подвержено распаду.       – Ага. Ясно, – кивнул я. – Ладно, извиняюсь за вторжение, пошел я.       – Именно, иди ты, – буркнула Шанасс. – Совсем озверел... Врываешься в самое защищенное место нашего корабля... У тебя совесть есть? И вообще, Андрей, если ты дорос до нашего уровня, то будь добр, соблюдай правила приличия. Как в доме у чужих людей. В спальни не врываются, как и в саму квартиру, если не приглашали. Усек?       – Усек, – я даже смутился. – Просто я думал, что вы мои передвижения улавливаете...       – Уже нет. Так что, стучись хотя бы, перед тем как войти.       – Учту, – согласно кивнул я, вернувшись на Чудо.       И задумался. Распад такой скорости не создам. Это надо знать хотя бы химию. А все, что из химии я знаю, это как смешать соду с уксусом, чтобы вышло средство от изжоги. Но сыпать на вампиров соду, а после поливать их уксусом... Бред. Даже если я усилю реакцию, и сделаю вещества токсичными для их плоти. Их телесные конструкты – пластилин. Воск. Он плавится, раздается под ударом, и тут же смыкается. Надо создавать деструктор именно для матриц. А что матрицу выводит из стабильности? Болью отозвалось воспоминание о том, как нас полосовала база Ювриса. Там явно было что-то волновое. Какая-то дестабилизация на уровне матриц. Но я не изучал. Я уничтожал. Что ли к Адарону на поклон идти?..       А, кстати, почему бы и нет?       Сорвавшись порталом, я скользнул в недра Адарона, испугав Гэсса, что, взмахнув руками, едва не рухнул в озеро плазмы.       – Андрей! – рявкнул он на меня, когда я словил его за руку. – Ты охренел?!       – Да. И ты второй, кто мне это говорит, – согласно кивнул я. – Обожди неподалеку, мне надо поговорить с Адароном один на один.       – Все в порядке?       – Да, более чем, – согласно кивнул я, после чего нырнул в озеро плазмы. – «Приветствую тебя».       «Дрэй? – я ощутил приятие, и радость встречи. – Давно тебя не было».       «Да ты должен знать, почему, – согласился я. – Но сейчас уже все стабильно. Адарон, ты знаешь, какое оружие использовала база Ювриса, чтобы снять с души матрицы? Ты говорил, что тебя им же пытались выпить».       «Прости, я не могу тебе помочь, – с грустью ответил мир, осознав мой запрос. – Я далек от этого».       «Хреново... – отозвался я, плавясь от удовольствия в уютном жаре. – Думал, что у тебя найду ответ».       «А что ты хочешь, Дрэй? – полюбопытствовал Адарон. – Может, у меня есть ответ на твой вопрос, но ты его задал неверно?»       «Хм, вполне возможно, – согласно кивнул я. – Есть такие сущности, которые некоторые называют вампирами. У них очень стабильные физические оболочки. Плоть текуча, раны заживают мгновенно. Чтобы убить такую особь, нужно разорвать связь души и оболочки, для чего нужно уничтожить матрицу. У тебя есть варианты?»       «Только один вопрос. Обязательно уничтожать матрицу? Просто разрыв души и физической оболочки устроить легко. И ты этому обучен. Надо ее выпить».       «Шта?!! – охренел я. – Просто выпить?!»       «Именно, – послал мне ментальную улыбку мир. – Лишить связи тело и душу. А после, в любом другом мире, где пожелаешь, выпустить все эти души. Они переродятся, и не будут более опасными. Вижу, я тебе помог?»       – Не того я Чудом назвал, – уцепившись за склон, подтянулся я на руках, послав Адарону волну теплой благодарности. – Ты только что подарил мне право на победу.       «Рад был помочь», – ментально послал мне волну тепла Адарон.       А я, поняв, что дебил, маякнув Гэссу, что «купальня» свободна, скользнул на Чудо.       – Фу! Папа! От тебя воняет тухлятиной! – Янка сжала носик. – Ты где был?       – В Адароне купался, – я упал на стул. – Сама знаешь, серные газы, и все такое...       – В Адароне, – хмыкнул Богдан. – То есть, ты шмыгнул из одного мира в другой. И тебя это даже не напрягло.       – Вообще-то, Бага, это еще лет двадцать как тому назад, даже Мриса не напрягало. Он первым портал с Уреи на Землю построил. Прямой. И с Ваарры вы ходили на Землю, как к себе домой, а это все разные слои вселенной.       – Не в одной галактике даже? – нахмурился тот.       – Нет, Бага, не одна галактика. И тем более не из системы в систему. И не спрашивай. Я не знаю, как это происходит.       – То есть, ты хочешь сказать, что вселенных – много. Я прав?       – Хм... – я задумался. – Сам мир, который Создатель построил, это охрененная метавселенная. И вселенных, точнее ее слоев, равнозначных тем, в которой мы жили, так и совершенно противоположных, хуева туча. То есть, ты же представляешь примерное количество галактик в нашей вселенной?       – Ну... – Бага задумался. – На данный момент, когда я был на Земле, их насчитывалось более пятнадцати миллиардов, и то из тех, что видимы. Так что я и думал, что мы...       – И я думал, Бага, – согласно кивнул я, закурив. – Что мы просто перешли из одной галактики в другую, пока не узнал, что на галактику приходится всего один бог, – Вэрриан хмыкнул в моем сознании. – Ну, или сонм богов. Семья этакая. То есть, именно боги этим и занимаются. Пасутся у миров. Высшие – берут под себя галактики. Старшие Высшие – десятки галактик. А Высочайшие, ну, как Вэр, работают с сознанием слоев вселенных. И высочайших, на данный момент, по подсчетам Вэрриана, больше миллиарда. И на каждого полного Высочайшего приходится от десяти, до пятидесяти вселенных. Это так, навскидку. Я не вникал.       – Блин, папа, не ломай мне мозг, – попросила Яна. – Бесконечность вселенной – это одно. Ее можно принять и осознать. Ощутить даже, что в этой вселенной галактик, как песчинок на пляжах всей Земли. Я готова это принять. Но то, что таких «Земель» с песочницами, больше пятидесяти миллиардов...       – Это временное и пространственное расслоение, родная, – махнул я рукой. – Вселенная действительно бесконечна. Даже самый быстрый корабль, если он будет лететь миллиарды лет, не достигнет ее конца. Но, вспомни наши пространственные карманы. Это, то же самое, только уже в пределах воли Создателя. Может быть, даже Высочайшие не в курсе того, что есть еще кто-то над ними. А если принять во внимание, что и Создатель может быть не один...       – Яна правильно сказала. Не ломай нам мозг, – мотнул головой Богдан.       – В общем, чтобы стало понятнее, скажу так. Вселенных не меньшее количество, чем галактик в каждой из них. Миры – электроны, системы – атомы. Галактики – клетки. А что мы собой представляем в общем цикле полного и цельного, это знает только Создатель. Например, вдруг, все эти вселенные – тела каких-то существ, и вообще будет прикольно узнать, что таких существ – миллиарды... И что создатель, не более чем головной мозг этого единичного существа... – я хохотнул, а после выставил на стол бутылку коньяка, который все живенько разлили по стаканам, где еще недавно плескался чай. – Знаете, в детстве я засыпал, представляя, что я большой и очень-очень быстрый корабль, который летит между галактик, что проносятся за его иллюминаторами, как деревья на трассе. И все хотел долететь до конца. Упереться своим сознанием в стенку, так сказать. Но никогда не долетал. Чувствовал, что от Земли, до меня, очень большие расстояния. Огромные. А я все летел и летел... А края так и не было. Его никогда не было, – улыбнулся я немного грустно. – Даже когда галактики заканчивались, и когда шел просто черный космос, уже не подсвеченный ими, все равно конца не было. И не начиналась новая вселенная. Но начинала манить какая-то искра, к которой я летел и летел, и все не мог достичь...       «Да ладно! – неприятно удивился Вэрриан. – Ты, своей человеческой частью мог увидеть канал связи?»       «Видимо...» – согласился я, показав свои попытки заснуть, даже вспомнив то состояние пустоты и бездны черного космоса, где все живое осталось позади, но впереди – нечто сильное и очень нужное. Безумно нужное.       – Так вот, – тряхнул я головой. – Я так и не мог выйти за этот край. Я к нему даже приблизиться не мог. Но ощущение, что где-то там, за тонкой пленкой, есть нечто похожее, существовало. Так что для меня вселенные – это страницы книги, что лежат одна на другой, но при этом не прорастают сами в себя. А книга может быть очень и очень большой. И сколько над нами, сколько под нами, и где именно мы – даже не берусь судить.       «Ну, благо, хоть это понимаешь, – согласился со мной Вэр. – А вообще – наворотил ты фантастики и мистики на ровном месте. И действительно запудрил мозги ребятам. А на самом деле все куда как проще. Метавселенная – это не какие-то там огромные и отделенные друг от друга пространства. Они все – единое целое. Вот сейчас ты скачешь по галактикам и системам, даже не задумываясь о том, что для перехода достаточно лишь сдвинуть время на одну сотую секунды. Сместить пространство, относительно самого себя, и даже рукой можно дотронуться до другого мира, не сдвигаясь с места. Вот что такое метавселенная. А не какие-то там молекулы и атомы единого цельного и неделимого. Смотри, так еще учение новое введешь среди своих, и создадите вы культ божественного животного», – Вэрриан уже смеялся.       – Вот не мог сразу сказать! – буркнул я, передав эннэшше и дочери слова Высочайшего.       «Не мог. И даже сейчас не сказал чего-то нового, до чего вы, люди, не дошли сами. Такие знания, как бы я не хотел их передать, не то, что вместится в твоем разуме. Понял?»       – Понял, – буркнул я в пустоту. – Сай, скажи, ты по от этим координатам сможешь проследовать? – скинул я ему данные, что мне передал Эгъясс.       – Смогу, – согласился Сайлас. – Но ты действительно хочешь восемь лет провести в космосе, и после того, как закончатся продукты – питаться конструктами энергетическими? И вообще, что ты там забыл?       – Вот это, – скинул я ему картинку распада селесина. – Мне нужен этот материал. Ну, или его подобие.       – Хм... – Сай задумался. – Я посмотрю в своей памяти, какой материал из знакомых мне, можно разогнать до такой скорости распада.       – А я над этим тоже подумаю, – согласно кивнул я. – Янусь, золотко, когда ребята начнут просыпаться, вытащишь меня из лаборатории, – улыбнулся я дочери, после чего поднялся.       – Андрей! – у самого выхода остановил меня Богдан. – Я понимаю, что, может быть, навязываюсь, но Грайб мне намекнул, что именно так выглядят твои загоны. И, если тебя вовремя не расслабить, то будет только хуже. Позволь, мы поможем тебе сбросить напряжение.       – Что, уже заметно? – нахмурился я.       – Да. Олег говорил, что ты временами входишь в штопор. Твоя драка с богами Уреи – тому показатель.       – Ладно. Я обязательно с вами проведу время, но только после того, как разберусь с проблемой.       – Нет, Андрей. Сейчас, – Богдан пригласил следовать в каюту. – Мы не догоняем вчерашний день. И никуда не спешим. Все то, что ты делаешь, можно сделать и завтра.       – Бага, – я слегка поморщился. – Ты, может быть, и хороший любовник, но вот того, что мне давал Родион, дать не сможешь.       – А я и не собираюсь давать тебе то же, что и он. Но, что именно тебе нужно, догадываюсь, и даже уверен в том, что знаю. Просто доверься. Осознанно. Один раз. Если тебе не понравится, то обещаю, что больше к тебе даже не подойду с подобной просьбой. Или я настолько неприятен, что ты предпочтешь медленно сходить с ума, не позволяя прикасаться к себе?       – Неприятен? Да как-то нет... – я вспомнил, как проснулся, лежа на груди Богдана. Никакого отвращения я не ощущал. Не по годам крепкое и сильное тело, еще и подправленное конструктами. Приятные ненавязчивые прикосновения... Он как раз гладил меня по спине, когда я открыл глаза. Разве что... Притянув Богдана, я впился в его губы поцелуем, и тот мгновенно завладел моим ртом, умело и жадно лаская мои губы и язык, отдаваясь желанию так, что меня самого дернуло навстречу, заставив прижаться к нему, ощущая через одежду его напряженный и совсем даже не среднего размера член. – Ну что ж, – отстранившись, я облизал губы. – Давай попробуем. Может, что-нибудь и получится.       – Вообще-то уже получилось, – хмыкнул Богдан. – Из твоего сумеречного сознания именно я тебя и вытягивал. Из эннэшше ты к себе никого не подпустил.       – Да? – я задумался, смутно вспоминая, что проснулся насыщенный и совершенно спокойный. И уже совсем едва-едва помня, как мне было перед этим хорошо. – Тогда не вижу смысла отказываться. Какие будут требования?       – Всего одно, – хмыкнул Богдан. – Не торопись. Неудовлетворенным из каюты ты не выйдешь. И займет это не больше часа, если сильно желаешь заняться делами. Но позволь мне сделать все так, как этого хочу я. Не понравится – будешь выставлять свои условия, и я их с радостью выполню.       – О, как ты заговорил, – я удивленно пожал плечами. – Раньше за тобой такого не замечалось.       – Раньше я и не знал твоего тела, Андрей, – согласно улыбнулся он, закрыв за нами дверь. – Грайб, тебе пока придется немного поскучать в одиночестве. Не против?       – Совсем даже нет, – Грайб прошел к бару, налив каждому из нас по стакану виски, но я, помня предпочтения Багратиона, тут же перевел содержимое его стакана в чистый спирт. И стукнув краями стаканов, мы выпили, после чего я убрал конструкт одежды, ожидая, чего именно пожелает Богдан.       Он помедлил с минуту, а после медленно, без попыток подчинения, слегка подтолкнул меня к стене каюты, прижав к ней, тоже избавившись от одежды, и впился поцелуем в мои губы, возбуждая и давая возможность расслабиться. А потом и повернул меня спиной к себе, теплом дыхания посылая мурашки по моему телу, и так нежно целуя шею и плечи, что возбуждение не заставило себя ждать. А еще я подумал, что любовник, который с тобой одного роста, не так уж и плохо. Во всяком случае, прикосновение его напряженного члена к моим ягодицам, в положении стоя, добавляло некой пикантности ситуации.       – Погоди, сейчас смазку... – пробормотал он, но я только головой махнул.       – Бага, я конструкты строил по своей мерке, так что, никакой смазки не требуется. Она естественная, хоть и не обильная. Не порвешь.       – Ну, смотри, – хохотнул он, и бархатистый смех, полный желания, тоже оказался приятен. Так что я больше не заморачивался, понимая, что мое сознание приняло его, и не отторгает. – Помнишь, что я тебе сказал? Не спеши... – шепнул он мне на ухо, одной рукой прикоснувшись к моему члену, лаская его мягко, без желания причинить боль, и так же осторожно вошел.       – Хорошо... – выдохнул я, ощутив, как проплавило по венам удовольствие от проникновения. – Я обещаю, что постараюсь...       – Если что, я тебе напомню, – Богдан прижался грудью к моей спине, не давая двинуться с места, продолжая входить медленно, но полно, так что я ловил отголоски насыщения.       Член Богдана тоже оказался хорош. В меру толстый и достаточно длинный, чтобы я ощущал его там, где хотел, так что большой проблемой его ласковый секс не был. Оторвусь потом с Грайбом, если что... Так думал я, подрагивая в его руках от нежных и очень мягких ласк, и такого же нежного секса.       Когда Богдан воспользовался конструктом, не сильно, но плотно перетянув мне яички и член, чтобы я не мог кончить сразу, даже не заметил. Просто в какой-то момент ощутил пульсирующее напряжение в члене, и даже дернулся, когда сильные но нежные руки обзавелись когтями, вскрикнув от неожиданности, когда он вошел в меня на полную длину члена яга. Ноги подкосились, и я бы упал, если бы он не поддержал меня, позволяя утонуть в наслаждении, которое оказалось почти предоргазменным. Не сдержавшись, застонал, откинув голову на его чешуйчатую грудь, и чуть прогнулся в пояснице, чтобы получить больше удовольствия, понимая, что Богдан решил меня измотать мучительно сладким удовольствием. Но против подобного не был. На удивление, насыщало подобное ничуть не хуже, чем острый и болезненный секс. Так что, когда на мгновение оказался без его члена в себе, даже застонал от разочарования, но тут же оказался опрокинут на кровать. И залюбовался его формой яга, абсолютно черного, с аккуратными гребнями, идущими от переносицы, над глазами и по голове спускающимися на спину. Изящная форма, если не знать, что это одно из самых смертоносных созданий среди ягов. Но мне было плевать, так что я обвил его торс ногами, позволяя ему брать меня лицом к лицу, и ощущая, как его когти, острые, длинные, которые могут разорвать любое создание, ласково проходятся по моей груди и животу.       Богдан нежил меня долго. Так долго, как сам того хотел. Даже возбуждение немного спало, потому что я любовался им. Но не успел я ему об этом сказать, как эта змеючина перевернула меня на кровати, уткнула лицом в подушки, и подбила под живот, чтобы я встал на колени, двинувшись чуть мощнее, одновременно с этим развеивая конструкт, что сжимал мои гениталии. И вбился глубже, чуть поводя бедрами, из стороны в сторону, начав раскачку моего удовольствия по-новому.       – Не могу смотреть и не участвовать, – шепнул Грайб, впившись в мои губы поцелуем, добавив искру к тому пламени, что разгоралось внутри, даря себя так же полно, как это делал и Богдан. – Возьмешь меня? – шепнул он мне в губы, и я только кивнул, придержав Богдана, ожидая, пока Грайб уляжется на живот, подоткнув себе под бедра подушку, и сам насадится на мой член.       Стон удовольствия был тройственным. Я сжал мышцы ягодиц, доставляя приятные ощущения Богдану, когда мой член погрузился в задницу Грайба. И, уже втроем мы начали двигаться в едином ритме. Притом так, будто всю жизнь занимались этим вместе. Богдан прекрасно умел подстраиваться, а Грайб не гнал, понимая, что минут через десять получит все причитающееся.       Долго я не продержался. Наслаждение пробило по всему телу электрическим током, заставив выгнуться в остром до болезненности экстазе, и почти сразу рухнуть на кровать... Но кто бы еще дал мне побалдеть? Эти двое? Да ни разу! Богдан что-то шикнул Грайбу и меня, не дав излиться до конца, усадили на его член, а после Бага опрокинул меня на грудь Грайбу, и сам вошел, уже в облике человека, добив меня сокрушающим залпом страсти и желанного искристого удовольствия принадлежности сразу двум эннэшше.       Вскрикнув, я забился в их руках, ловя на свои плечи, шею и губы сразу двойной каскад поцелуев, окончательно расслабляясь и даже, я бы сказал, растворяясь в этой страсти, ощущая, что они уже не сдерживают себя ни в чем. Бага вбивался теперь грубо, жестко, можно сказать, дотрахивая меня до того состояния, которое мне было нужно, и Грайб от него не отставал. И даже то, что все трое мы были в человеческих обличьях, не лишало наше соитие того невероятно сладкого дурмана, в котором я желал оказаться.       Чуть позже, лежа в объятиях двух тел, пытаясь отдышаться, я с удивлением осознал, что Бага не пытался причинить мне боль. Даже наоборот, избегал ее. Но это не помешало мне досыта насладиться близостью, лишая всякого желания двигаться, и срываться решать проблемы, как только все закончилось.       – Что ты со мной сделал, Богдан? – расслабленно улыбаясь, удобно устроился я между эннэшше.       – Не я, – улыбнулся он мне в ответ, поцеловав в плечо. – Ты. Именно ты сам это все и сделал.       – А именно? – я зевнул.       – Не хочу быть грубым, но раньше тебя не любили, а трахали. Одного Грайба с его любовью, на тебя было мало. Нас двоих тебе должно на какое-то время хватить. Так что можешь не сильно спешить с поиском третьего. Но, когда найдешь, если он тебя устроит, мы его примем.       – Не, все равно не сходится, – действительно грубость Богдана я просто отринул, отмахнувшись от нее. Прав. – Как это мог сделать я, если именно от вас исходит эта любовь?       – Ты ее принял, – произнес Грайб, выдохнув мне в макушку. – Наконец-то принял, как нужную, а не лишнюю.       – Именно, – согласно кивнул Богдан, после чего достал из пространственного кармана три бутылки воды, две передав нам. – Ну что, побежишь вопросы решать, или же продолжим чуть позже?       – Не, мужики, какое тут решение вопросов? – жадно присосался я к бутылке, ловя кайф какой-то невероятной гармонии, осознавая, что с этими двумя не будет никакой стеснительности. Грайб, хоть и лидер по жизни, как-то легко и просто принял доминирующее положение Богдана. То ли как старшего, то ли еще по каким критериям, и наш внезапный и неожиданный союз оказался очень гармоничным. – Продолжим. Но, наверное уже позже. После сна. Только сейчас я понял, как устал. Вымотался. Зверски...       Забросив пустую бутылку в пространственный карман, я подгреб подушку под голову и, улыбаясь, провалился в сон.