Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

      Утро было приятным и добрым. Я даже сопоставил ночи с эннэшше, и без них, на Земле, осознав, что каждое утро после такой хорошо проведенной, почти бессонной ночи, когда меня оттрахивали до звездочек перед глазами, всегда было добрым и ласковым. В этот раз моим приятным сюрпризом вчерашней ночи был Кирилл, с несколькими мужиками, парой женщин, и ребенком, что цеплялся за его руку. И все они стояли у моего керра.       – Заходите, – зевнул я, бросив на стол завтрак и пару кувшинов горячего кофе. – Как я понимаю, это «да»?       – Мы решили, что хуже не будет, – вместо Кирилла, ответил один из новоприбывших. – Мы готовы к любому заданию.       – Жить, любить, размножаться, – с улыбкой пожал я плечами, отпив кофе из своей чашки. – А те, кого война не отпустила – могут обосноваться в моем отряде. Я никого не строю, не ломаю, не пересоздаю. Я помогаю вжиться в мир, который требует новых людей.       – И что, все так просто? – удивился другой.       – Для вас – да. Для других – нет. И дело не в том, что вы друзья Кира. Дело в том, что вы люди с большой буквы. Вот и все, – и повернулся к парню: – респект, Кир, ты взял тех, кто действительно достоин.       – Мой сын, – неловко подтолкнул он ребенка ко мне, а после посмотрел на женщин. – Сестра и жена. Я в них уверен, как в соратниках.       – И я тоже, – согласно кивнул я. – Приживетесь. Сай вас сейчас отправит на место дислокации, Мрис внедрит все нужные знания. Тех, как я и говорил, кого не отпустила война, прошу в мой отряд.       Трое подняли руки.       – А могу я оставить семью на мирной планете, но сам присоединиться к вам? – задал Кир наболевший за эти сутки вопрос.       – Да без проблем. А учитывая то, что у нас есть мгновенные порталы, то ты можешь возвращаться к семье. Пока мы не воюем – еженощно. В случае военных действий и потребности в твоей помощи – ну, в авральном режиме. Сам понимаешь. Держать тебя под рукой, просто чтобы был... Смысл? Если перейти из дома в отряд ты сможешь за пару минут?       Кир, похоже, что-то пытался переосмыслить, заглючив на пару минут.       – Это не многомесячный контракт? – наконец, выдал он.       – Это пожизненный контракт, но с очень большими поблажками, и возможностью разорвать его по собственному желанию, – согласился я, краем глаза заметив, что из керра, сонный, вышел Грайб. И, подойдя ко мне, окинув взглядом состав сидящих за столом, хмыкнул, налив себе кофе из кувшина.       – Агитируешь?       – Соблазняю, – согласился я, уловив хитринку в его глазах, и сам поцеловал, не ожидая, пока он на это решится. – Нам нужны люди. Хорошие, многоцелевые, сильные, и адекватные, – остро окинул я взглядом собравшуюся компанию, но все остались спокойны. Видимо, Кир предупредил, что моя ориентация не традиционная. – А ты чего вышел? Спал бы.       – Без тебя неуютно, – Грайб присел рядом с бойцами, навалив в тарелку всего и понемногу. – Да и жрать охота.       – Бага тоже проснулся?       – Да, но выходить не будет. Пока, – Грайб кинул мне связь, дав понять, что Ридану сейчас очень хорошо.       – В общем, – развел я руками, – как и сказал, каждый решает сам.       – Думаю, я озвучу общий вопрос, – вмешался Кир. – Нахождение в армии, подразумевает римский вариант, с отношениями с сослуживцами, или же нет?       – Вот еще! – хмыкнул я, подмигнув ему. – У тебя свои женщины есть, да и у нас тоже не такой уж и дефицит в женском поле. Да, в какой-то степени у нас присутствуют связи между себе подобными, но это не повальное большинство, и тем более не требование. Союзы разнополые у нас так же распространены, и так же приветствуются. На пол просто никто не обращает внимания, если есть влечение душ, – я пожал плечами. – Сами же энергетические сгустки, то есть души, являются бесплолыми. В смысле, я легко принимаю, что в следующих ипостасях, если мои эннэшше погибнут, они могут возродиться в женском обличье. То же касается и остальных. В смысле, мы не оболочку любим, а сосредоточие.       Когнитивный диссонанс был мне ответом. Ребята просто пытались понять, и осознать всю глубину моих слов, и Кир от них не отставал, как и его женщины.       – В смысле, – наконец, пришел к какому-то выводу Кир. – Смена тела – не проблема?       – Для тех, кто не ощущает себя правильным в своей ипостаси – плевое дело, – согласился я, изменив себя в женскую ипостась Анны Север, милой, немного за тридцать, женщины, с нежными и хрупкими чертами лица. – Каждый сам решает, кем ему быть. И для этого не нужно ничего, кроме знаний, и умения влиять на собственную плоть, – мягким контральто произнес я, после чего сменил облик в себя, любимого. – Так что, решать будете вы сами.       – А сколько видов? – загорелся идеей шпионства один из приведенных.       – Смотришь на человека, считываешь его, и строишь тело по его параметрам, главное, не проколоться. Полная пластика, и стопроцентная доступность к смене облика. Только, ребят, давайте сразу объясню проблему, – хмыкнул я, присев за стол. – Имея тело, построенное по нашим стандартам, силу вы не измените. Для этого надо учиться, а не тело формировать. И именно этому я обучать и буду. Ну, или не я, а мои ребята.       Раздалось довольное гудение, а после, следуя примеру Грайба, начали разбирать еду, только женщины Кира сидели как неприкаянные, да сын смотрел на мясо с тоской, не пытаясь дернуть отца.       – Кушайте, – поставил я перед каждым по тарелке, стараясь понять их отстраненность. – Или что не так?       – Приятного аппетита, – тихо произнес Кир, и его сын тут же набросился на еду.       – Приятного аппетита, – чуть жестче, чем хотелось бы, пожелал я женщинам, и те повиновались. – Кир? Что за нах? Ты их что, третируешь? Контролируешь? – не понял я.       – Нет, – Кир кривововато улыбнулся. – Я, как дебил, до сих пор перестраховываюсь, – виновато произнес он. – Ленку, мою сестру, отравили на сходке.       – Это не сходка, Кир, – понимая, и считав проблему, согласился я. – Это – знакомство.       – Нет, ты не понял, я научил своих есть и пить только после того, как дам отмашку. Учил в панике, орал, – тихо откровенничал он, – а теперь они берут еду только после отмашки. Как... – он поежился.       – Перестарался, понимаю, – согласился я. – Но ты был и остаешься правым. И они – не ручные обезьянки, они – твои родные, что верят тебе, как самому себе. Научились верить, и идти за тобой, как за своим ведущим. Редкое качество для женщин и детей, и правильное, – я кивнул. – Мои ребята тоже, без моего приказа, ничего не едят, не пьют, и никуда не идут. Мои эннэшше – тем более. Для них мои приказы, запреты и желания – равнозначны велению.       – Но... – указал он на Грайба.       – А я просто говорю правильно, и не ограничиваю слишком резко. А еще... – я закинул руку на плечи Кира, придвинув его к себе, склонив его ухо к своим губам. – Если они не будут следовать моим приказам, то какого лешего они идут за мной?.. Так и скажи своим женщинам. Поверь, эти – услышат. И это снимет с них поводок, а с твоего сына – непонимание контроля строгого и дебильного отца. Объясни, зачем, почему и для чего, а не истерии по поводу, почему не так, как хочешь ты. Ты же психолог, и ты же мне, двенадцать часов назад, говорил, что тебя не шторит, и ты справляешься со всем, даже со своими шрамами. А на деле?..       – А на деле – поступаю как мудак, – согласился тот. – Но как дать понять, что запреты могут трактоваться по-разному.       – О, вот в этом случае я тебе помогу стопроцентно, – широко улыбнулся я. – Просто объяснишь, что с этого момента они могут есть только свое. А так как дам им возможность самостоятельно синтезировать пищу, какую только они захотят, то проблем с едой у них не будет, как и с контролем. А вот «всяку разну», которую захочется попробовать, вот это можно и под твоим присмотром. У нас же, то же самое, – кивнул я на Грайба. – Ест только с моих рук, или то, что синтезировал сам. А за Риданом я вообще слежу пристально, и он получает пищу только после моей обработки. Но тут не контроль, точнее контроль, но за его самочувствием. Не обработанную и не переделанную еду ему просто запрещено употреблять. Но я подумаю, как это исправить.       Шанасс хоть и говорила, что конструкт Рэя переделан, все же было несколько нюансов, которые мешали мне в это поверить. Ну, или точнее, не нюансов, а потребностей эмпана, которого я постарался оставить в первозданной форме, эгоистично решив, что кровопийца такого плана мне по душе. Но, эгоизм эгоизмом, а вот решать его проблему надо. Заодно и поэкспериментирую с идеальным конструктом, который позже будет доступен и детям.       – А Богдан? – удивился Кир.       – Ну, он стопроцентный человек, так что здесь его ничего не отравит, а вот в других мирах... – я пожал плечами. – Там осторожничает. Хотя... – я пожал плечами, – даже не знаю. Пока меня не было, а я отсутствовал двадцать лет, он мог себе навертеть чего угодно. Пробивной мужик.       – Чем больше вопросов, тем больше ответов, – хмыкнул Кир.       – Это точно, – согласился я. – Сейчас пройдусь, посмотрю, как все устроились, дам последние указания, и можно отправляться.       – Нам бы вещи перенести... – чуть нахмурился Кирилл. – Они у нас в машине.       – Кир, – я задумался. – Вещи взять не проблема. Любые. Но давай примешь тот факт, что отсюда вам лучше брать только то, что реально дорого. Шмотки и все такое, не нужно, однозначно. Каждому будет выдан комплект одежды, типа «хамелеон», и это все, что понадобится на всю оставшуюся жизнь. Долгую, притом. Не, если очень хочется, то тащите свое шмотье, но все равно же, через год выбросите, и новых поставок с Земли не будет.       Кирилл явно задумался, а я лихорадочно соображал, как объяснить, что конструкт одежды, которой я снабжаю всех и каждого, уникален. Он же думал о какой-то серой робе, или солдатском прикиде, который предстоит носить всю жизнь, почему-то решив, что она будет такой же короткой, как жизнь этой самой одежки. Грайб мысленно фыркнул, предложив переодеть здесь и сейчас всех. И это была роскошная идея.       – Так, я вижу, все уже позавтракали, поэтому идем переодеваться, – хлопнул я в ладоши, устроив пять кабинок с утилизаторами. – Снимаем с себя все, вплоть до нижнего белья. Оставляем только нужные вам аксессуары. Все, что сняли, отправляете в утилизатор, ящик, что стоит в кабинке вместо табуретки. После того, как разденетесь, нажимаете кнопку. Она там одна. Это дезинфекция. Сразу предупрежу, что как наружная, так и внутренняя. Так что может слегка подташнивать. Это безопасно. После душа – берете пояс, что висит там же, надеваете, и нажимаете на пряжку. Все. Это и есть ваша новая одежда типа «хамелеон». Как с ней обращаться, расскажу чуть позже. Все, ребятушки, пошли. Кир, тебе, желательно, зайти с сыном. Поможешь ему адаптироваться.       – Андрей, – внезапно обратился ко мне один из мужиков. – А как пояс может считаться одеждой?       – О, это просто свернутый в виде пояса нанокомплект, который при нажатии на пряжку, развернется, превратившись в удобную одежду. Пока – одинакового фасона. А после, как уже сказал, научу с этим работать.       «Может, заодно им и миниискины внедрить? – задал мне вопрос Сай. – Пока они под чисткой будут. Неприятные ощущения полностью перекроют минимально болезненный укол в затылок».       Я, мысленно же, показал Саю большой палец. Как раз за те пять-семь минут, пока будут находиться в кабинках, Сай полностью подключит искин к их нервной системе, и приоткроет некоторые возможности.       – А если я хочу уйти в том, в чем пришел? – возмутился кто-то из ребят Кира.       – Блин, ну возьмешь, и сделаешь свой новый комбез тем, что сейчас на тебе! – не понял я. – В чем проблема-то?       – А почему такая стерильность? – задал вопрос Кир.       – Потому что вы все идете совершенно в другую микробиологическую среду. Полностью отличную от той, что на Земле. Во время душа, в ваши организмы будет закладываться та микрофлора, что существует в одном из миров, а так же адаптация к другим флорам, которые так или иначе, вы будете посещать. Нанопленка, в которую раскроется свернутый комплект, как скафандр прикроет вас, начав фильтровать и дыхательную смесь, но вы этого не почувствуете, если только сами не пожелаете создать себе скафандр высшей защиты, – тут же разбавил я свои слова шуткой. – Не, ребят, стерилизацию вам все равно придется пройти. Не здесь, так уже по прибытии. Это не шутки. Заразить мне весь мир иных, ксеносов, я просто не позволю.       – А как же ты ходишь без стерилизации? – удивился Кир.       – О, это моя особая фишка, – я улыбнулся. – У меня просто нет физического тела, которое бы с собой тащило всякую гадость с поверхности планет. Все остальные, кто обладает телами, тоже находятся в полных нанокомплектах, не вылезая из них никогда.       – Я... извиняюсь, – Кир оглянулся на сына. – А как... есть? – он так и не смог произнести слово «испражняться», придумав аналог, не на выход, а на вход.       – Вот! – поднял я указательный палец. – В этом и заключается идея – есть только то, что носишь с собой. Вам сейчас о природе этой еды, прочесть лекцию, или все же потом? – спросил я у всех. – Что же касается хм... «выдачи», – я тоже взглянул на мальчишку, не желая его шокировать, – то это все тоже будет легко отфильтровываться с помощью нанокомплекта. Чистота и свежесть тела гарантирована не только самим хамелеоном, но так же и системой очистки, которая всегда имеется в любом месте, где останавливается отряд. Сами видели, поставить ее не долго.       – А, хрен с вами! – буркнул один из ребят и, расстегивая по пути к кабинке рубашку, пошел готовиться к отправке.       – Точно. Мурыжим тут себя, как какие-то подростки, – согласился еще один, и вскоре общее понимание глупости собственного отказа, дошло до всех. Так что очередь распределилась.       – Сына возьмешь с собой, – повторил я Киру. – Просто, чтобы помочь адаптироваться. – А Саю запретил ставить пацану искин. Рано еще. Пусть побудет ребенком на попечении родителей.       – Пацаны, а это реально работает! – в стильном костюме, вышел из санитарной кабины первый. – И нанопленка эта на лице не ощущается, совершенно, – потыкал он себя в щеку. – Вообще никаких ощущений, кроме легкого холодка, пока она тебя облекает. Вон, даже обувь сделала, как я хотел, – показал он на свои туфли. – Удобные, кстати. И нигде ничего не жмет, – показал он на бедра. – Советую.       Через полчаса, включая женщин Кирилла, все были готовы к отправке.       – Ну что, а теперь пошли за вашими вещами. Повторяю, брать только то, что действительно дорого.       – Или того, кто дорог, – чуть напряженно произнес Кир. – Мы как-то не думали, и своих животных взяли с собой.       – Проблем не будет, – отмахнулся я, выйдя за ворота, хмыкнув, когда увидел довольно большой грузовик. – Да вы охренели, по ходу. Разбирайте, давайте. Все не нужное – в утилизатор, поставил я рядом довольно большой контейнер. – Все, что нужно – сюда, – расстелил я пленку «клеенки» на траве. Животных подводим и подносим ко мне. Их переправлять буду другим способом.       Отойдя в сторону, я закурил, понимая, что придется поскучать, но не получилось. Как раз этот момент выбрал Вадим, чтобы подойти.       – Все, кто хотел вернуться – здесь, – смотря мне в глаза, оповестил он.       – Точно! – щелкнул я пальцами. – Сай!       – Да что ты кричишь, здесь я, – почти тут же из ворот вышел мой кристаллит. – Чего тебе?       – Считай параметры всех новоприбывших, введи их в систему, выдай паспорта, и заведи счета. Помощь нужна?       – Я что, идиот? И сам не справлюсь? – удивился Сайлас. – Уж что-что, а это я сделать смогу.       – Тогда тебе и карты в руки, – согласился я. – Вадим, как и обещал, ваша зарплата при вас. Все, до копейки. К имеющимся возможностям, которые отбирать не буду, это роскошное состояние, которое даже тратить будет некуда. Но это ваше дело, кто и что с ним сделает. Здесь, если нет желания, можете не работать. У вас, так сказать, увольнительная. На пару десятков лет. Если что-то не так, то у каждого из вас есть встроенный миниискин. Сай всегда на связи. ВСЕГДА! – повторил я. – Его оперативки хватит на обработку миллиарда запросов одновременно, так что не стесняйтесь гонять его. Ну, естественно, не в пиццерию, и не за пивом, – чуть усмехнулся я. – И помните, что несправедливость, не связанная лично с вами – это дело этого мира. Сами можете вмешиваться на уровне человеческого восприятия, даже можете немного пользоваться своими эмпатическими силами, но не переигрывайте. Я не могу отвечать за то, что с вами могут сделать эти, – указал я головой на небо. – И защитить не всегда смогу. А они могут действовать опосредованно. Не лично, а на судьбу. Доведи это до каждого из ребят. Я не хочу ловить ваши души в себя, если вы что-то сделаете не так.       – То есть, связь с тобой остается? – правильно понял Вадим.       – Остается. Но ты знаешь, что наказывать я умею не хуже, чем поощрять. Вы не под моим крылом теперь. Вы ушли в другой мир, и сами строите свою судьбу. И если Сай еще сможет решить ваши проблемы, если захочет, то я точно не буду вашим адвокатом перед теми, кому вы на мозоль наступите. Так что, никаких освободительных отрядов, никаких правовых структур, которые действуют на грани божественного вмешательства. Только человеческими мерками. Как мои Сервалы работали. Как я работал. Понятно?       – Предельно, – согласился Вадим. – Мы не подведем. – Но почему ты сказал, что увольнительная?       – Да вот, – я хмыкнул. – Проблема в том, Гном, что вы – бессмертны. Все. Вы, так же как и я – полностью реконструированные особи, которым не страшно практически ничего. То есть, ничего из человеческой фантазии вас убить не сможет. Пейте яд, гуляйте в огненных штормах или лаве, тоните, позволяйте себя разделывать... Оболочка разрушится, при сильном повреждении, только на пару минут. Ну... – я задумался. – С учетом того, что будет где ожить. Если же нет, то сразу устанавливайте себе точку привязки, в которую вас выкинет после разложения конструкта. Там, в этой точке, он соберется заново, – я кинул ему пакет информации о привязке к точке восстановления. – Менять и переносить ее легко. Главное, не попасться на крючок в момент переноса. Тогда сразу ко мне кинет. Если же... – я задумался. – Если же вы нагадите кому-то из богов, и тот вас лишит точки привязки, поместив в место, откуда выбраться невозможно, активируйте «последний шанс». Отключение кристаллита, что у вас в разуме. Оболочка восстанавливаться перестанет, и вы пойдете туда, к чему привязаны, а именно – ко мне. И уже я буду жопу драть каждому, решая, чего он достоин. Вы – все, так или иначе – мои. А своих людей я не бросаю.       – А... Если по какой-то причине, мы решим разорвать контракт с тобой?       – Тогда – на перерождение. Без способностей, умений, кристаллита в вашем конструкте, и с полным стиранием памяти. Разорвать контракт, кстати, можно и на уровне Сая. Он примет, передаст мне, и я вычеркну ту душу из своего списка, – я пожал плечами. – Все просто, сам видишь. Как и сказал, я никого не удерживаю. Только приваживаю и соблазняю.       – Спасибо тебе за все, – Вадим порывисто обнял меня, похлопав по спине, на что я ответил ему таким же объятием. – Мы воспользуемся увольнительной так, чтобы не подвести тебя. Но, некоторым и двадцать лет мало будет.       – Смена внешности и данных, Сай поможет, и живите себе дальше, – не понял я. – Говорю же, все просто, как два пальца.       – Очень просто, – Вадим давил в себе тоску по расставанию, но так как его что-то не устраивало в моей системе, то отговаривать я его не стал. Сам разберется со временем. Поймет, сформирует свои претензии, и адекватно их объяснит, – что и передал ему ментально. – Черт возьми... – кивнул тот. – Да, есть такое. Да, меня бесит кое-что, но точно сказать, что именно – не могу. И не только меня. Мы вместе подумаем. Обещаю, – протянув мне руку, которую я крепко пожал, и он, больше ни говоря ни слова, ушел на зону комплекса.       – Кто-то не доволен твоим управлением? – подошел ко мне Кирилл.       – Не недоволен, – грустно улыбнулся я. – Что-то, какие-то мелочи, не согласуются с видением их мира. Притом, у всех в одном и том же аспекте. Я даже мог бы сказать, что именно, но я не лезу в эти разборки психики. Мальчишки должны сами понять, что именно их не устраивает, и сделать так, чтобы устраивало все. Понимаешь, – повернулся я к нему. – Каждый из тех, кто рядом со мной, даже если просто в толпе моего клана, являются личностями. И, когда дело касается не вкусно жрать и сладко спать, и делать это еще вкуснее и слаще, я прислушиваюсь к их проблемам, решая их. На данный момент, мальчишки захотели свободы и личностного роста, что я им и дал. И не вижу никаких проблем. Пусть понимают себя, пусть учатся на своих ошибках, имея за спиной огромные возможности, и не менее большой опыт. Это им понадобилось. И я не вправе решать, что и как им делать. Не вправе указывать. Они свой отдых заслужили. Тридцать лет отпахали. Почти. Считай, что это выход на пенсию. Только, если соскучатся, их всегда ждут назад.       – У нас будет та же возможность?       – У каждого такая есть. Без вариантов, – жестко кивнул я. – Но, только в том случае, если человек понял жизнь и то, как ей надо распоряжаться. До этого – максимум жизнь на одной из моих планет, с полным пансионом, и полным выбором мирных должностей. Эти же, те, кто вернулись домой, уже все поняли, и ошибок совершать не будут. Ну, если их не прижмут слишком сильно, что иногда могут сделать эти, – кивнул я на небо.       – А ты что, веришь в богов?       – Странно в них не верить, если сам общался с ними, и являешься одним из них, – хмыкнул я. – Да, там, наверху, в поднебесье, точнее в наднебесье, та же самая жизнь, и те же самые проблемы, только уже мировых масштабов. Есть боги, есть полубоги, есть вылезшие в боги, так называемые нувориши, есть даймоны, маскирующиеся под богов... Все там есть. И эта такая клоака... – я хмыкнул. – Ну, примерно, как в каком-то очень продвинутом НИИ, где каждый пытается подсидеть другого, и выслужиться перед шефом, который всех насквозь видит, но делает вид, что ничего не понимает. Мне хватило одного раза увидеть это, чтобы заречься появляться там, хотя меня и приглашали, даже попытавшись выделить свой круг интересов. Ну, своих собственных верующих. Но, культ самого себя, здесь я создавать не хочу. Земля делает неадекватными всех. Ну, или почти всех. Каждый хочет обратить на себя внимание бога, начать ему поклоняться, стараясь выделиться из толпы... И получается гонка на уровне, кто лучше, и кто первее. Этого я избежал на своей планете. С трудом, но избежал. С помощью одного своего друга, тоже почти полубожественной личности, я уверил всех, кто не со мной, что я всего лишь мироздание, судьба, незримая и неопределимая сила, у которой нет названия. Не имеющая интеллекта, и не занимающаяся разбором терок между разумными. Поступай по правилам, прописанным жизнью, и тебя минет чаша горя. А вот если идешь в разрез с правилами, то неудачи просто тебя заставят задуматься.       – А те, кто знают?       – А те, кто знают, Кир, – улыбнулся я ему, – те во мне бога не видят. Напрочь. Не на что там смотреть, если сам почти такой же.       – Почти, – чуть прищурился Кирилл. – А что отличает тебя от них?       Я рассмеялся, притом откровенно и совершенно легко.       – Желание расти и совершенствоваться, а так же – умение тащить за собой толпу. Ну, и незаданные вопросы. У меня есть боги, мои друзья, которые могут рассказать все, что касается становления. У меня самого информации столько, что хоть задним местом жуй. Но очень многие просто не желают, или боятся узнать это, или подойти с вопросом, считая, что на него минимум как не ответят. По большому счету, чтобы стать богом, надо просто понять кое-что. Понять, принять, и соответствовать. Ничего более.       – По твоим словам получается, что каждый, кто имеет подобное стремление, может стать богом?       – Абсолютно каждый, – откровенно улыбнулся я. – Потому что, стать богом, это не значит быть всесильным, это значит, что ты осознал все, принял, и готов отдать себя тем, кто тебе дорог, своему клану, полностью. Бог, чтобы ты знал, это не происхождение, это просто очередная ступень в эволюции сознания. Даже низших существ материального плана. Надо просто принять, понять, и осознать все то, что тебе рассказали. Это не значит, что тот путь, что выбрали все – именно твой. Например, я выбрал другой. Я иду своим путем, но это никого из богов не заставляет меня презирать. Нет. Это мой путь становления. И такой же, свой путь, может выбрать любой, – я грустно улыбнулся. – Но этот путь не строится на амбициях и личностных стремлениях. Быть богом – это быть ответственным. Иначе, это не бог, а охшарр. Пиявка на теле мира, которая только сосет силу, и строит все под себя.       – А ты не строишь? Боги не строят? – тут же поправился Кир.       – Ну... – я задумался. – Скорее всего, я неправильно сказал. У меня есть семья, мой клан. Мое сосредоточие силы, и невероятной отдачи энергии. И я плачу всем и каждому тем, чем они платят мне. Любовью и помощью. Это – семья, повторюсь. А у охшарров, тех, кого я привел как антипод, нет семьи, у них есть слуги, которые делают так, как они велят, получая крохи силы и возможностей.       – То есть, идеология, против награды? – хмыкнул Кир.       – Ну... я как бы даю зарплату своим последователям, – пожал я плечами. – Каждый знает, за что работает на меня. Например, те, кто ушел сегодня, получили, примерно, по три-пять миллионов долларов. При этом, они не зависят от системы. Даже пустыня им дом родной. Еда, вода, одежда, жилье, обмундирование и оружие – все это они имеют, как возможности. Они – независимы. Их быт, их мир – зависит только от них. Помимо того, что они могут устроить свой быт, каждый обладает множеством возможностей. Ну, почти суперменских. Кто на что учился, так сказать, и кто что вынес из обучения. И это – моя идеология. Мои люди не нуждаются ни в чем, и могут своими силами помочь другим. Охшарры же... – я пожал плечами. – Они дают одноразово. Деньги, власть, какие-то... довольно ущербные возможности. Они просто играют на алчности. А я – на праведности. Мои люди, даже уходя от меня, действуют по правилам защиты, а не атаки. Все их умения настроены на то, чтобы закрыть собой, дать право на жизнь. Но, кто-то котяток спасать будет, а кто-то людей. Главное, чтобы не перестарались.       – Ты извини, – Кир нахмурился. – Ты сказал, о нескольких миллионах долларов. Но это же фиктивные деньги, так?       – Почему это? – не понял я. – Я родился и вырос на Земле. Я создал свою империю финансов, я ее ширю и работаю над ней до сих пор. Это мои средства. Это то, что я заработал. Я не создаю фэйковые деньги, ну, разве что, для покупки хот-дога, или чего-то такого же незначительного. Так что вливания подобных сумм, на общемировую систему финансов не влияют. Кир, я все продумал очень давно. Со своими способностями я больше сорока лет прожил на Земле. Я не собираюсь рушить экономику планеты, что была мне родной какое-то время. Нет смысла. Да и экономик других миров рушить не желаю. Я живу по своим правилам. Правилам путешественника. Ловлю кайф от общения, от узнавания нового и неизвестного. Некоторые вообще называют меня блуждающим богом. Так что, я не опасен, – усмехнувшись, я создал в руке бокал с коньяком. – Кстати, респект тебе. Ты меня развел на откровенность, не затрагивая струн моей души. Это еще уметь надо.       – Я выучил урок с Евгением, – улыбнулся Кир, как-то так сумев открыться мне, без эмпатии, что я понял, что он не лгал. Просто интересовался, просто пытался встроиться в систему, что создал я. И нашел себе там нишу, даже еще не зная, что она имеется. – Тебя не злить нельзя, тебе в душу лезть нет права. Ты нашел тех, кто знает все, и тех, кто тебя лечит, а вмешательство извне... ну, минимум, похоже на действия ребенка, который, лезет в террариум арахноэнтомолога, поиграть с пауками, не зная, что они ядовиты.       – А знаешь... – я слегка склонил голову к плечу. – Думаю, что у тебя выйдет поиграть с моими пауками. Не сейчас. Но когда я буду готов.       – Я это знаю, – кивнул Кир. – И не только с твоими работать придется. И... – он задумался. – Это будет посложнее, чем вернуть в жизнь детей, которых использовали. Ты не пойми неправильно, это не значит, что я отказываюсь от них, ради более интересной проблемы. Это не значит, что хочу устроить свою семью, и тем более не значит, что хочу устроить себя. Если есть возможность поработать с ними, а после прийти к тебе, то это будет лучший вариант.       –Именно такой, Кир, я тебе и предлагаю, – согласно кивнул я. – Ты вернешься к ним. Отработаешь столько, сколько пожелаешь, а потом выберешь свой путь. Точнее, ты его уже выбираешь, и это только твое решение, а все эти мальчики и девочки, которых мы достали из ада, пару дней без тебя подождут. Так ведь?       – Да, подождут, – согласился Кир, а после судорожно рассмеялся. – Почему меня к тебе так тянет, а? Ощущение, что ближе никого нет. Что должен всю жизнь посвятить тебе, стоя на страже твоих интересов? Что и как ты делаешь, что меня буквально ломает под тебя?       – Разреши тебя считать, – попросил я, увидев удивление на его лице. – Я не вмешиваюсь в сознание людей, если они мне не открываются. Это мой закон. Если те, не творят херни, то я их разум не трогаю. Но, твое состояние...       – Читай, – согласился Кир. – Пусть хоть ты поймешь, что со мной творится, если я сам не могу это осознать.       – Ну-у... ты прав, пойму, – согласился я, раскрыв сознание и душу Кирилла, немного прифигев, когда увидел все, что там было. – Мда... Хорошо тебя потреплет, – хмыкнул я. – Ладно, насчет проблемы, почему тебя тянет ко мне... – я почесал кончик носа. – В этом ничего противоестественного нет. Это не любовное притяжение, а всего лишь связка душ. Очень давняя, я бы даже сказал древняя. Но, некоторые нюансы я тебе должен объяснить. В конечном итоге ты станешь так близок, что постепенно все, что было желанно в этом мире, перестанет для тебя существовать. Вся твоя сила, все твои эмоции, все желания, будут сосредоточены на мне. Это твое предназначение. Противиться ты ему будешь, или отдашься на волю эмоций – сам решишь. Но, чем меньше ты будешь сопротивляться этому стремлению приблизиться, тем легче тебе будет жить.       Понимая, что сказал слишком много, я сунул ему бокал с коньяком в руки.       – Вот это, как раз, я и сам понимаю, – расслабленно улыбнулся Кир, – и, если это именно давнее и дружеское притяжение, то не вижу причин, почему должен от него отказываться.       – Я тебя познакомлю с одним... хм... человеком, у которого на меня тоже брошена привязка, и который точно так же является частью моего большого клана чуть ли не с первого дня нашего с ним знакомства. Мда... Говорил мне Вэр, что здесь меня еще один Страж ждет, но я ему так и не поверил. А оно вот как повернуло...       – А кто такие эти стражи? – Кирилл, осознав, что все не так уж и плохо, и что это не внезапно вспыхнувшая любовь, почти сразу успокоился.       А зря. Мне его еще Янке представлять, и надеяться, что моя любимая девочка не выцарапает Кириллу глаза, когда узнает, кем тот является для нее. За Ррокса я не боялся. Для него мои решения, если они были подтверждены, являлись едва ли не законом, которому бесполезно противиться.       – Да вот как бы тебе сказать, – пожал плечами я. – И сам не совсем понимаю. Точнее не помню. Но, вроде бы, как моя гвардия, преданно служившая мне в одном из миров, которая принесла мне клятву верности душ. Надо бы самому все вспомнить. Ну, или потрясти кого-нибудь, чтобы ответили... Вроде как клан телохранителей, которые стали к тому же и друзьями, только на куда более высоком уровне, чем обычный, человеческий, – объяснял я туманно.       Сам не знал, как это объяснить, и понимал, что окажись я, в те дни, рядом с Вэррианом, то на меня, как на гвардейца, он бы даже не взглянул. Да и никто бы из них, в свое время, меня бы даже в услужение не взял, так как души этих ребят, которых я сейчас собираю рядом с собой, как гвардию Вэрриана, куда как древнее и могущественнее моей собственной, являющейся всего лишь нажитым осколком воспоминаний одного из хранителей мироздания.       – Тебя смутил мой вопрос?       – И это тоже, – согласился я. – Ничего, это временно. И, вполне возможно, что в неопределенном будущем, ты, и такие же как ты, станете не моими стражами, а вернетесь к тому, кому и должны были служить изначально, – я хлопнул Кирилла по плечу. – Ну, и если такое произойдет, то я просто встану в один ряд с вами, потому что только благодаря тому созданию я и появился на свет, так сказать. И быть частью его мира даже лучше, чем быть частью своего собственного.       – Босс, все готово, – подошел к нам один из ребят Кира. – То, что берем с собой – на клеенке. Животные собраны.       – Ну что ж, идем инспектировать, – согласился я, оглядев этак центнер веса. Книги, статуэтки, какие-то поделки ручной работы, не имеющие особой ценности, если только не говорить о личной, памятной, и часть детских вещичек, полных какой-то трогательной эмоциональной привязки.       – Ребят, а я не понял, – обратился я к тем, кто шел за Киром. – У вас есть дети?       – От нас отказались наши семьи, – произнес один из них. – Кир вытащил только инвалидов, у которых больше ничего нет, кроме памяти о том, что было, – он горько усмехнулся. – Пинеток, рисунков, подарков нам, папам... Здесь почти все, если грубо говорить, «брошенки». Те, которым не нашлось места в жизни собственных детей. Но мы их помним. И любим.       – Блядь, – буркнул я, – Херово это все. Если кто-то из вас, обновленный, и здоровый, хочет попытаться вернуть семью, я вас отпущу. С уже имеющимся. И никто мне ничего не будет должен.       – Да ну нахер, – буркнул кто-то. – Вот если можно будет посещать детей, хоть раз в год, то это будет хорошо.       – Да без проблем,– пожал я плечами. – Силами своими не светите, потому что за это буду наказывать, а так – доступ будет открыт. Сай за вами будет следить, чтобы вы хуйни не наделали, материальное обеспечение будет на высоте. Но, если хоть кто-то проколется в том, что умеет – закрою путь на Землю до тех пор, пока не начнете адекватно мыслить.       – А что для этого сделать надо? Кого убить?       – Никого, – отмахнулся я. – Нужно просто принять этот, другой мир, как свой. И ничего более. К животным, – приказал я, обернувшись к маленькому зоопарку. Четыре собаки больших пород, кошки, рыбки в переносном аквариуме, и даже одна черепаха. – Так, своих питомцев получите на выходе в мой дом, – резко произнес я. – Я их перенесу, но своим способом. Там же они пройдут и очистку. И вопросов, надеюсь, не будет.        – А есть право на вопросы? – услышал я.       – Право – есть, как на вопросы, так и на ответы. Но, блин, давайте уже не здесь, а?       Открыв портал, я широко махнул рукой, давая понять, что следует заходить, заодно прибрав в пространственный карман все вещи и всех животных. А мои пространственные карманы уже имели фильтр реструктуризации, так что всех верну уже готовыми к любой биосфере.       Янка бесятничала, как всегда. И стояла на страже врат портала, гипнотизируя проведенных, невероятной приятности валькирией, держа в одной руке глефу, а другой придерживая лук. Красавица, в бронелифчике и бронетрусиках, с собранными в высокий хвост, кудрявыми волосами, и бездонным диким взглядом амазонки.       – Я бы выебал, – услышал я бормотание в строю, и только хмыкнул.       – А я бы въебала, да так, чтобы ты и не встал потом, – лениво отозвалась моя валькирия.       – Да я и сам ёбну, – согласился я, увидев, как исходящий слюной на мою дочь человек, дернувшись, крыской рванул по коридору. – Ян, у меня тебе есть дар.       – Все прошли? – буркнула Янка, вернувшись в свою естественность.       – Все, – согласился я, удерживая Кира рядом с собой.       – И? Какой дар? – Янка, прищурившись, снова ментально превратилась в ту, мою, неадекватную, но безумно любимую девочку. Я только пожал плечами, сбросив ей всю информацию по Кириллу. – Ну, охренеть теперь, – Янка смотрела только на меня, чтобы не смущать Кира своим пронзительным взглядом. – Пап, ты чем руководствовался?       – Линиями жизни, родная, – развел я руками. – Прости, это не мое желание, и даже не приказ кого-то там. Здесь я ничего поделать не могу. Кир, давай, вон туда, куда и все, – попросил я парня. – Мне с дочкой переговорить надо, – а после и обернулся к Янке. – Это судьба, предсказанная уже давным-давно. Все, что могу сделать я, это дать понять, что он – твой эннэшше.       – То есть, как бы ни повернула судьба, ему все равно быть с нами, так? – я развел руками. – А этот мальчик хоть понимает, куда вляпался?       – Нет. Об этом я с ним пока еще не говорил. Да и не смотрел бы его, если бы тот не начал откровенничать.       – Папусь, заглохни, а? – попросила Яна, хмуро смотря вслед Киру. – В общем-то, ты прав. Этот разумный, при некотором желании, вполне может вписаться в нашу семью. Конечно, это будет сложно, но, думаю, только с его стороны. Я против некоторых правил жизни не пойду, однозначно. Ррокс – тем более. Так что, я бы сказала, что все зависит от того, насколько этот индивидуум обучаем.       – Думаю, что он недалеко ушел от Ррокса. Разве что менталитет немного иной. Но с его знаниями и умениями, сильно долго мучить себя этими проблемами он не будет. Я еще с ним поговорю, на досуге, так что достанется он тебе на блюдечке, с голубой каемочкой.       – А вот не надо этого, – внезапно прищурилась Яна. – Или я сама не смогу разобраться в данной проблеме?       – Янусь, да все ты сможешь, – согласился я. – Просто с моим вмешательством это все будет куда как быстрее. Ты же у меня девушка бойкая, и яркая. Еще испугаешь...       – Ща как дам больно! – возмутилась Яна. – То, что я из себя временами неадекватку строю, еще не значит, что и по жизни такая. И уж кто-кто, а ты должен помнить, что насильно я никого не буду заставлять не то что жить с собой, а даже работать. Все только на добровольных началах. Все, иди, занимайся своими делами, – поцеловав меня в щеку, направилась она к той части корабля, которая была закрыта от новоприбывших, но после остановилась. – Да, пап! Там, среди этих, кого ты притащил, есть парочка тех, кого придется если не ломать, то очень серьезно переучивать. Мне этим самой заняться, или ты поручишь это кому-то другому?       – Пока я их верну на Землю, вместе с Киром. Пусть поработают в комплексе восстановления, – кивнул я, получив информацию. – Дам наводку Вадиму, пусть присмотрится. А после уже и посмотрим. Сюда я их притащил, чтобы посмотрели и приценились, так сказать, чтобы было из чего выбирать.       – Тоже вариант, – кивнула дочь, после чего ускакала по своим делам.       А я вернулся на Землю, чтобы посмотреть, что еще не сделано.       Но без меня уже успели во всем разобраться. Сайлас, недолго думая, поставил стройные ряда керров под самой изгородью, для ребят Черного отряда, кто захотел отдыха. И точно такие, только менее благоустроенные, на пример обычных домов, установил в самом периметре, для состава реабилитационной команды. Забор теперь, работающий на силовом поле, был поднят до трех метров, а так же, на всякий случай, оказались убраны все деревья, с помощью которых можно было перебраться что на ту, что на эту сторону. Только для Черного отряда вход и выход был свободен, так как все уже давно имели при себе минипорталы, настроенные на эти силовые установки.       Все здания, не отвечающие потребностям центра, были снесены, и на их месте высились только нужные, а природа приобрела свою девственную красоту и чистоту, где практически не было заметно вмешательства человека, если не считать построек. Даже каменные дорожки были убраны и заменены подобием циновок.       – Что, идем? – у моего, пока еще стоящего керра, тусовались остатки моей компании, включая Никиту.       – Да. Вы можете идти. А я сейчас раздам последние указания, и за вами.       – Ну, тогда нам действительно, пора, – согласился Шан. – Дела ждут.       – До скорой встречи, брат, – Гэсс приобнял меня за плечи. – Зови, когда потребуюсь.       – И мы тоже пойдем, – Рин приобнял Никиту за плечи. – Думаю, на некоторое время, мы останемся здесь, на Земле. Но, есть возможность, что и в будущем, мы не сильно будем стремиться вернуться на Ваарру.       – Ты хоть свадебное путешествие своему супругу устрой, – хохотнул Эшш.       – Тебя не спросили! – шутливо погрозил брату Рин. – Устрою, конечно. И не только по Земле. Но не в ближайшие пару месяцев.       – Ну, это вам самим решать,– тут же пошел на попятную Эшшери, после чего исчез следом за братом.       – А мы такси вызовем, – не стал сразу шокировать Никиту Рин.       – На связи! – напомнил я всем и каждому, а после развернулся к эннэшше. – Ну, пошли инспекцию проводить, и тоже назад?       – Через пару дней, как штык, у тебя, – чуть виновато улыбнулся Богдан, и развел руками. – Есть кое-что, что сделать надо.       – Ты еще начни разрешение просить, – рассмеялся я, протянув руку. – Если нужно будет что-то срочное, я тебя и так позову. А если нет, ты всегда знаешь, где я нахожусь.       – Мне тоже придется отлучиться. На Тинайзе, – буркнул Грайб.       – Серьезное что-то?       – Некоторые наглеть начали, но я с этим разберусь.       – Конечно. Как только разберусь со всем, и сам к вам приду, – согласился я, попрощавшись и с ним и, уже только с Риданом решил пройтись по периметру, заодно, перед уходом, свернув керр.       – О, Андрей! – выловил меня на подходе к столовой Евгений. – Хорошо что ты еще здесь. Во-первых, прими мое восхищение тем, как быстро была организована работа...       – Жень, если у тебя именно ко мне какие-то вопросы, то давай их и решать. А вот организацией занимался Вадим, – чуть одернул я его.       – Вопросы есть, – согласился тот. – В общем, когда мы устроили предварительное ознакомительное занятие с теми детьми, что ты оставил, выявили несколько человек, которые упорно не желают здесь находиться. Нет, я спрашиваю не по поводу своей работы. Мне интересно знать, этот реабилитационный центр закрытого, или открытого типа?       – Ах, вот оно что, – я согласился с тем, что вопрос действительно нужный. – Скажем так, полностью открытого. Но это все равно значит, что пока реабилитационная программа не завершится, никто из ребят это заведение покинуть не сможет. При этом – дети не являются моей собственностью, и вольны решать сами, оставаться здесь после программы, или же идти искать себе свою жизнь. Тем, кто пожелает свободы, Сай сам выправит документы, и уладит все юридические и финансовые вопросы. При надобности, можете оговаривать сроки реабилитации, но если кто-то пожелает остаться здесь и после проведенного курса лечения, выгонять их не имеет смысла. У меня есть тихое и спокойное место, где о детях будут заботиться ничуть не хуже, а может быть даже лучше, чем здесь. И да, вот еще что. Вполне возможно, что в будущем, вы начнете работать не только с теми, кого я привел. То есть, вполне возможно разместить рекламу этого центра, и работать открыто и общедоступно. С единственной поправкой. Всегда, в любой ситуации, советоваться с охраной. Если охрана не даст добро на вход или выход, вы здесь ничего сделать не сможете.       – Понятно, – согласился Евгений. – Второй вопрос. – Есть ли возможность медикаментозного лечения, кроме того лекарства, что ты дал?       – Все запросы – к Саю. Он, что-то вроде директора данного центра, и снабженец. Все что нужно – достанет. Только без злоупотребления. Это тоже будет фиксироваться.       – В смысле, заводить журнал прихода и расхода?       – В смысле – не пичкать никого препаратами. Журнал попросту не нужен. Но, если я узнаю, что на каждое хныкание какого-нибудь подростка, и так подсевшего на подобную дрянь и наркотики, вы будете отдариваться препаратами, то это станет нашей с вами проблемой. Но, если в этом есть необходимость, продиктованная именно состоянием человека, нуждающегося в препаратах, то тут уж без вопросов. Кстати, для того, чтобы лечить именно психологические проблемы, а не физические, прогоните всех и каждого через сканер. Да что я тебе рассказываю? Иди к Саю. Он все и объяснит.       – Твой Сай... – Евгений поежился.       – Саюшка! – понимая, что этот неадекват кристаллитовский, снова чего-то там затеял, и не ошибся, когда передо мной предстал этакий денди в костюме с иголочки, и в стильных очочках. – Ну, еб твою мать, Сай! Чего ты снова выделываешься? – вздохнул я.       – У меня нет матери, у меня только папочка имеется, – театрально всхлипнуло это чудовище.       – Не, ну вот, видел? – указал я Евгению на этого любителя моральных игр. – Снова прикалывается. Так что, не обращай внимания. Нормальный он. Вроде как... – я даже засомневался. – Хотя, если честно, детство в жопе играет до сих пор. А если будет снова пальцы гнуть, жалуйся охране. Эти мордовороты точно знают, что с ним делать, и как его в чувство приводить.       – Эй, ну чего сразу охране-то? – специально, чуть ли не на показ, отступил Сай. – Да все я делаю. Все решаю. Они сами ко мне не обращаются.       – Ну так веди себя адекватно, чтобы обращались, – не понял я, после чего сменил его конструкт одежды на обычную футболку с символикой старой рок-группы, и потрепанные джинсы, взлохматив прилизанные волосы. – Вот. Так тебе больше идет.       – Отчитал как мальчишку, – буркнул Сайлас, показав мне язык. – Все? Или мне еще за что-то уши драть будешь?       – Все. Но, смотри у меня! – пригрозил вслед ему я пальцем, улыбнувшись этой незатейливой игре. Понимает же, что теперь его будут воспринимать как нерадивого мальчишку, которого нет смысла бояться. Специально же постановку эту устроил, чтобы снять напряжение.       – И... что из этого было правдой? – наконец, дошло и до Евгения.       – Ваше опасение, которое пришлось переводить в игровой форме чуть ли не в шутку, – пожал я плечами, а после внимательно посмотрел на Евгения. – Если бы Сайлас был человеком, и знал все нюансы психики так, как их знаете вы, то мне бы даже не потребовалось помощи психологов. Увы, некоторые моменты ему, как иноземцу, тем более, умеющему работать с собственным разумом на уровне машины, просто не понять. И обучаться ему придется долго. Минимум как пару месяцев. Да и то, очень ударными темпами, на что у нас просто нет времени. Так что, если вдруг у него возникнут вопросы именно по психологии, то очень прошу – помогите понять, где он недопонимает и что. А в своей сфере, он – гений. Притом безупречный гений. Просто очень молодой. Еще какие-то вопросы есть?       – Думаю, больше никаких.       – Ну, тогда я с вами прощаюсь и, думаю, больше мы с вами никогда не увидимся. Ну, или если назреет желание переселиться куда-то поближе ко мне, то встретимся, и еще не раз. Бывай, – протянул я руку, и Евгений ответил на пожатие. – Все, Рэй, а теперь пошли взад. Надо обустраивать вновь прибывших, – обернулся я к эннэшше. – И, наконец, заняться тобой, а то я многое упустил в твоем облике.       На алларе тоже была тишь да гладь. Там уже со всем справились морфы и люди. Другие разумные пока находились на закрытой территории корабля, чтобы не вызвать беспокойство у недавно прибывших, а то и вовсе где-то шастали по своим делам. Мой аллар уже давно превратился в этакую перевалочную мобильную базу, где надолго никто не задерживался. Просто смысла не было. Да и интереса. Но оставались так же и старожилы, которые вполне сносно чувствовали себя здесь, не желая спускаться на поверхность. Вот они-то и занялись расселением и рассказами о быте на данной базе, чтобы немного привести в норму внезапно оторванных от цивилизации людей.       – Класс! И чем мне теперь заниматься? – пробормотал я, понимая, что решений и указаний не требуется.       – Тем же, чем и всегда, – не понял Ридан. – Решать, что будешь делать дальше.       – Ну, разве что, – согласно кивнул я, даже улыбнувшись тому, что, наконец, повальное заглядывание мне в рот уже закончилось, и каждый начал думать и решать все самостоятельно. Притом, очень большую роль в этом сыграла именно Яна, еще на Урее. Взяла все под свой контроль, и начала подпинывать самых ленивых, чтобы те начинали думать без подсказок. – Сейчас я бы не отказался кое-чем поинтересоваться у одной довольно хитрой личности... – начал я, и тут же эта личность открыла малое окно портала, погрозив мне пальцем.       – Занята я пока. Не беспокоить. И да, информации все равно по Стражам нет. Отыщу – дам знать, – буркнула Шанасс. – А пока, занимайся своими делами. Некогда мне.       – Ну, некогда, так некогда, – согласился я. – Тогда пойду, поговорю с Киром. Ему кое-что узнать точно надо. И, чем скорее, тем лучше, – и направился к месту дислокации самого Кирилла и его семьи, но тут уж вмешался Ррокс.       – Дррэй, спасибо за желание помочь, но здесь мы с Яной справимся сами, – виновато улыбнулся он.       – Да что же это такое! – хлопнул я себя по бедрам. – Вообще нигде ничего больше не решаю!       – Это внутрисемейное. Наше внутрисемейное, точнее, – вздохнул он. – И родителям не следует вмешиваться в дела своих детей, если они не хотят взять под контроль всю их дальнейшую жизнь.       – Да понял я уже, понял, – отмахнувшись от него, я повернулся к Ридану. – Пошли на Тинайзе, что ли? Может, хоть оттуда не выгонят... – и открыл портал. * * *       – Ага, иди на свою Тинайзе, – согласно буркнула Янара, встав рядом с мужем, как только проход за отцом закрылся. – Тебя еще не хватало вмешиваться. Сама все решу.       – Ты уверена, что так будет правильно? – Ррокс притянул супругу к себе, позволив уткнуться Яне носом себе в шею.       –Более чем. Знаешь, Ррокси, я его, порой, готова ненавидеть, – жалобно выдохнула она в шею мужу. – Жаль, что моя ненависть ничего не решит. Ведь это не его слова, не его решения, и не его действия. Он всего лишь дает понять, что так будет, хотим мы того или нет.       – Ты не права, звездчка моя, – улыбнулся Ррокс. – Он не дает понять, что так будет обязательно. Он всего лишь говорит, какой вариант решения стоило бы выбрать. И точно так же, как возмущаешься сейчас ты, так же возмущается и он на слова Высочайшего. И точно так же идет своим путем проб и ошибок, выбирая то, что лучше для него, а не для мира. А так... У всех нас есть право выбора, и собственных решений. И, если ты откажешься поступать так, как тебе советует отец, я не думаю, что он будет так уж против.       – А ты чего никогда не возмущаешься? – буркнула Яна, чуть ткнув Ррокса в бок.       – Потому что в чем-то Дррэй, как и другие Высшие, бесконечно и абсолютно прав. Вот только к пониманию подобного мы приходим куда как позже, чем совершим все свои ошибки, запутаемся в собственных лабиринтах решений, и решим-таки идти теми путями, которые для нас выбраны уже давным-давно, притом, не этими высшими, а самой судьбой.       – Вот в том-то и оно. Выбраны, – мрачно произнесла Яна. – А я сама хочу свой выбор делать, даже не зная, что есть другие варианты. А так... – она махнула рукой. – Чувствую себя капризным ребенком, который просто из вредности не хочет поступать правильно. Или же наоборот, покорной овечкой, что согласно идет на бойню, даже зная, что ее там будет ожидать. Именно за вот этот, предоставленный выбор, где одно решение точно верное, а второе мое – он меня и бесит. И да! Да, я знаю! Точно так же его доводят и Вэрриан, и Шанасс, что его ведут своим путем. И, если раньше я думала, что так даже прикольно, когда ты знаешь, что делать и как, то вот теперь я отлично понимаю своего папаню и то, как он ярится, когда кто-то из Высших лезет в его дела, указывая, что и как делать. Это реально бесит. * * *       – Эх, малая, если бы ты только знала, КАК это БЕСИТ, – согласился я, из теневых слоев пространства шагнув, наконец, на Тинайзе, к самому входу в бункер.       – Тогда зачем для своей дочери делаешь то, что и сам терпеть не можешь? – удивился Ридан. – Не проще ли ей дать право на ошибку?       – Эх, Ридан, счастье ты мое, – тяжело вздохнул я. – Думал я об этом. Действительно, порой, некоторые ошибки совершать надо. Но не в этот раз, – я остановился, оглядевшись, и не ощутив даже грана угрозы. Было удивительно но, похоже, Тинайзе, лишившись кнута, что подстегивал ее фауну, успокоилась, перестав третировать разумных. А значит, что можно стоять и говорить прямо на поверхности, не поддерживая щиты. – Понимаешь, лет так двадцать пять тому назад, был у моей дочери эннэшше. Второй. Мой кровный сын. И, именно тогда у Янки произошло расслоение на полигамию. Ей мало одного любимого. Ищет в своей душе, того, кто ей так же будет дорог, как и сводный брат. Пытается забыть и начать жить, как нормальная женщина, имеющая одного партнера, но не может. Я это знаю. А Кир... при всем моем уважении именно к семейным узам, так же ищет свою половинку, несмотря на то, что глубоко женат. Да и Вэр кое-что намекнул насчет Стражей в ее судьбе. И по всем вероятностям, как ни странно, именно моя дочь и является Лидером всех стражей. Я же ее не заставляю ложиться под каждого, хотя и не запрещаю.       – То есть, ты солгал?       – То есть, я не сказал всего и прямо, – развел я руками. – Понимаешь... – я пригласил его отойти к деревьям, присев на удобном корне. – Тут вообще сложная ситуация. Стражи, как мне кажется, собирались Вэррианом с разных миров по какому-то своему собственному признаку. И это не внешняя преданность, эта какая-то общая черта, которую моя дочь воплощает в себе полностью. Я и сам, будучи только частью Высочайшего, просто тащусь со своей девчонки, не понимая, что меня к ней заставило так прикипеть. А я ведь, в какой-то степени, отголосок самого Вэрриана. Осколок его души, обретший сознание. А значит, в нем это, то, что чувствуем мы, возведено в апогей. И, когда я провел Кира, тот, чувствуя притяжение ко мне, буквально мгновенно залип на моей дочери... – я взъерошил волосы. – Понимаешь... Вот он увидел меня, и понял, что я ему близок, а увидел ее, и понял, что это его судьба... – задумавшись, я сорвал травинку, сунув ее в рот. – Для тебя же Ассур был твоим идеалом. Идолом. Ты впаялся в него душой, и все готов был сделать для него, так? Но, стоило тебе увидеть меня, как сразу, или почти сразу, ты сорвался в любовь. Все. Твой командир для тебя так и остался непререкаемым авторитетом, но теперь уже с оглядкой на меня. Так и здесь. Я – командир, чьи приказы неукоснительны, а вот та, ради кого Кир сорвется в безумие – Яна. И не только он. Ррокс, мой первый гвардеец, тоже готов делать все, что я ему прикажу, пока это не коснется интересов моей дочери. Да и... думаю, остальные гвардейцы так же будут разделять мои, и ее интересы. Единственное, за что я благодарен судьбе в этом случае, так это за то, что мы на одной стороне баррикад.       – Получается, что душа твоей дочери изначально стояла рядом с Вэррианом этаким капитаном данного легиона?       – Или же, как и сказал, имеет в себе какую-то черту, которая объединяет гвардейцев под себя. Пока не получу информацию, сам не буду знать, что их роднит. Но, очень надеюсь, что буду, – вздохнув, я направился к входу, малость ошалев от рева десятков глоток, и витающей в воздухе агрессии, отметив два лагеря, противостоящие друг другу, и уже шагнул вперед, чтобы начать раздавать «всем сестрам по серьгам», когда Ридан положил мне руку на плечо.       – Дерех, я сам, если позволишь.       – Иди, если очень хочется, – согласился я, а сам присел в сторонке, отметив короткие взгляды некоторых эмпанов, брошенные в мою сторону.       – Остынь, – меня как льдом резануло, холодом в коротком слове Рэя, когда тот положил руку на плечо Грайба. – Что здесь происходит?       – Пошел на свое место, салага! – рявкнул кто-то из местных. – Не с тобой дела решаем!       – Конет, этого в карцер. – Не поворачиваясь к эмпанам лицом, тихо произнес Рэй. И в секунду один из отряда сорвался, скрутив бузотера, потащив его к комнате, которую решили использовать, как камеру временного содержания. – Еще раз спрашиваю, что здесь происходит?       – Смена власти здесь происходит, – буркнул Грайб, поддернув оторванный рукав формы. – Считают, что я ими управлять не могу. Ссались от страха, когда их сюда вели, а теперь хотят все себе.       – А почему ты отказал? – удивленно произнес Ридан.       – Ну... – Грайб посмотрел на меня, увидев интерес к его ответу. – Да потому что это наша база! – вспылил он. – И сюда этих придурков привели, чтобы не оставлять их в лесу, в момент идущей волны!       – То есть, ты хочешь сказать, что вот это отребье покусилось на нашу базу, и все, что ты смог сделать, это повысить на них голос?       – Черт... А ведь, реально... – самому себе удивился Грайб. И не только он. Те, кто минуту назад хватался за оружие, внезапно осознали, что это бунт, да еще и на чужой территории.       – А еще... Ты хочешь сказать, что с количеством наших людей, превышающим втрое количество выдвигающих требования, все, что ты мог сделать, это дать порвать себе форму, пропустить несколько ударов, и после этого, только повысить голос? Грайб, я тебе удивляюсь. Особенно после твоих рассказов о том, что ты, секра-эшш, держал в руках банду, раза в четыре больше, чем весь этот отряд.       – Кстати, да. Я тоже удивляюсь этому, – подал я голос со своего места.       – Да ебись оно все конем, – махнул рукой Грайб, в мгновение ока, сменив человеческую ипостась на яргена, плюхами раскидав бунтующих, прямо в экзоскелетах, дав приказ всех закрыть по комнатам, как по камерам. – Совсем я с вами очеловечился! – рыкнул он, снова возвращаясь в человеческий облик. – Привык, что разговаривать даже с последним гандоном, надо на вы, и шепотом! Что силу не применишь, потому что хлипкие все! И вообще, надо соответствовать!       – Грайб, дружище, – я, смеясь, прижал к себе разбушевавшегося яргена. – Это касалось только Земли. – Но ты поставил себе это как табу, и теперь даже эмпаны ведут себя как обычные люди.       – А кто сказал «не высовываться»? – удивился один из морфов. – Вот мы и не высовывались.       – Ну не настолько же! – удивился я. – Вот, в глобальных масштабах – нельзя. Это приведет к перекосу системы, а если в точечных параметрах, то очень даже нужно. Тем более, когда на голову лезут.       – Ты вообще, объясни, что именно хочешь, чтобы мы твои идеи могли в действие претворять, – буркнул Грайб, дав отмашку. – Вольно.       – Теперь ясно, почему тебя лучше не злить, приятель, – хмыкнул кто-то из недавнего набора.       – Богов вообще лучше не злить, – тихо произнес Конет, дав знак своим, чтобы расходились. – Я имею право присутствовать при разговоре?       – Даже больше. Обязан, потому что будешь участвовать, – согласно кивнул я, пригласив следовать за собой, так же ментально выцепив нескольких морфов, которые были самыми адекватными. – В общем так, – усевшись за стол, в переговорной, которую устроил в бункере просто так, а после расширил, и приготовив напитки, я осмотрел ребят. – Вы все знаете, что мы сюда шли на тренировку. Знаете, что я последнее время был очень недоволен тем, что тренировать нас никто и не собирался, а после и узнали, что мы всего лишь какие-то наемные работники, которые собирают травки. Так что, когда мир нам немного помог определиться с дальнейшим путем, я решил идти самостоятельно, и работать на своем уровне. Но, естественно, очень осторожно. В пределах человеческих... – я мотнул головой, понимая, что опять буду воспринят буквально, – возможностей морфов. Не божественных. То есть, здесь и сейчас, мы обучаемся всему, чему не сумели и не захотели обучиться на алларе. Максимально подтягиваем знания и умения, а так же возможности. Устраиваем полигон не только планетарного, но и надпланетарного масштаба, который нам только позволят. А для того, чтобы все выглядело естественно, нанимаем учителей, которые нам помогают развиваться всесторонне.       – Почему этого нельзя было сделать на Ваарре? Или на Урее? – удивился один из морфов. –Почему нельзя было полететь на Туаро, где космическая индустрия развита ничуть не хуже?       – Туаро пока под запретом. Туда мы летать еще долго не будем, – развел я руками. – На Ваарре – нет тех, кто мог бы обучить работать с космическим транспортом.       – У тебя есть Сай.       – Да, он у меня есть. Но эти технологии, плюс умения, которые может дать он – не совсем те, что нужны в будущем противостоянии. Мы будем работать против таких же живых существ, какими являетесь вы сами. И почти божественные умения, как ни странно, там не нужны. Скорее всего, за нами будут следить, и нам не стоит светиться всем тем, что мы умеем. Ну, а на Урее... скажем так, технологии богов Уреи, мне до сих пор не понятны. Притом не потому, что они сложнее наших, а потому что боги Уреи до автоматизма довели все умения яргенов, не давая мыслить и решать задачи самостоятельно. В общем, как-то так. Нам нужен милитаризированный мир, который готов к войне, и готов обучать военных для других миров. И здесь мы это получить сможем. А чтобы нас не выперли, как захватчиков, нам и нужны эти придурки, которые будут учиться вместе с нами. Хотя... – я задумался. – Вот если говорить, положа руку на душу, то мне реально нужны не бойцы, а те, кто идет следом.       – Войну ты развяжешь в любом случае, так? – перепросил меня Коннет.       – Войну... – я задумался. – Думаю, это даже будет не война, а бойня, максимально приближенная к геноциду. Но, это я пока так думаю, а вот то, что сделаю, когда прибуду на место, это уже буду решать после разведки.       – Есть причина воевать?       – Да вот... – я пожал плечами. – Причина, чтобы намекнуть мне на то, что туда соваться не надо, есть у некоторых богов. Мне посчастливилось получить ментальную матрицу одной разумной, которая принадлежала той расе, – я углубился в воспоминания, понимая, как же давно была в моей жизни сайнара Наана. – Боги, которые обитали возле тех миров, куда я собираюсь, решили поэкспериментировать, начав создавать из расы нечто большее и высшее. То есть, модифицировали некоторых представителей расы, и те, получив излом разума, убив богов, и забрав их корабль с модификатором себе, решили так же облагородить всю расу. Не, такое случается сплошь и рядом. Например, я тоже являюсь конструктором плоти и разума, но в том случае, образовалась большая проблема. Менялась и изламывалась сама ментальная матрица, сами души, и все измененные, так или иначе, становились гениальными моральными уродами. По какой причине это произошло, мне обязательно нужно узнать. Но, в итоге, почти все, или даже все, прошли изменения, перестроившись в расу очень опасных существ, у которых на уме только убийства и модификация. Честно, я даже не вдавался в подробности. Но точно знаю, что тот кусок пространства оказался полностью закрыт и отрезан от всего остального мира. Тех тварей боятся даже боги. И этот гадюшник, уже давно, я хотел вычистить.       – А ты не боишься, да? – тихо возмутился Грайб. – Боги боятся, а наш великий конструктор Андрей готов идти на поводу у богов и чистить за ними их авгиевы конюшни. Я прав?       – Ну, у меня есть парочка плюсов, родной, – улыбнулся я. – Первое – я конструктор, который обучался у одного из гениальнейших наставников, у которого и сами боги не прочь взять хоть парочку уроков. Второе – моя резистентность к множеству нюансов божественного происхождения, потому что моей искрой является Страж создателя. Если бы, например, он сам хотел бы этим заняться, то я бы об этих существах так бы и не узнал, – я развел руками. – Ну, и ко всему прочему, это личное, притом – исполнимое. То есть, я могу заняться этим. И, с большой вероятностью, сделаю это правильно. Я годами шел к этому, учился, решал проблемы, связанные с материальным обеспечением, я веду за собой только тех, кто действительно хочет заниматься подобным, и кому война по душе. Ко всему прочему, у меня на данный момент, очень неплохая база данных на алларе. Точнее сам Сайлас, который всему учится и все знания собирает воедино, прекрасно зная, для чего, и чем это может помочь. Я просто не знаю, кто бы еще этим занялся, – я развел руками. – Ну, и для того, чтобы быть уверенным в том, что нам все удастся, я предварительно, сделаю несколько заходов по менее серьезным объектам.       – Да куда уж менее серьезные, чем, например, разорение вертепа богов у Тинайзе, – хмыкнул Грайб.       – Да вот, боюсь, что посерьезнее, – не согласился я. – Здесь были наркоши, у которых кроме происхождения, ничего не было. А там – боевики. Притом, уверен, что имея практически равный богам статус, и боевые возможности, они оттачивали свои умения.       – Думаю, я озвучу большинство голосов, не только находящихся на Тинайзе, но и на твоем алларе, – внезапно вмешался молчаливый Макс, отряд которого на меня напал на Земле, когда я забирал своих оставшихся от старой команды сервалов. – Что именно тебя ведет на бой против этих существ? Не нужно про то, что ты сможешь, или про то, что ты все подготовил. Что ведет тебя?       Я хмыкнул.       – Что... Знаешь, я очень редко давлю на эмоции, дружище, считая, что каждый разумный должен мыслить логически, но вот иногда, вам, именно руссиш зольдатен, нужны эмоции, чтобы понять и проникнуться. Ну что ж, получайте.       Я передал ребятам боль и отчаяние сайнары, которая убегала из собственного мира, предавая и бросая собственный народ. То, что она испытывала, слушая в эфире мольбы в пустоту с планет, где не женщины ее расы даже, а мужчины, погибая под ударами измененных, спокойно, сосредоточенно, запрашивали о помощи корабли, которые могли бы забрать детей. «Мы не просим о помощи себе, мы будем сражаться до последнего, но шансов нет, – вспомнил я одну, особо врезавшуюся в память Нааны запись, – мы молим вас о помощи детям. Помогите им, заберите кто, сколько сможет, чтобы наша раса выжила. Помогите нашим детям, путники, проходящие мимо наших миров. Помогите детям!»... «Заберите их отсюда! – отчаянно кричала женщина, перебивая мужчину в эфире. – Заберите моего сына! Или хоть кого-нибудь! Кто может! Заберите их! Нас убивают! Помогите нашим детям!»... «Капсулы с десятками малышей, которые находятся в анабиозе – выведены на периметр планеты. Мы надеемся, что вы, с помощью гравитационного луча, проходя, сможете зацепить хоть одну, и забрать с собой. Мы – кислородная раса, стойкая к отравлениям, выкормить и вырастить всего нескольких из нас – не сложно. Мы вас просим, не дайте нашему народу умереть!»... И Наана, слыша все это, понимая, что ничего не может сделать, улетала прочь, оставляя гибнуть миллиарды, триллионы жизней на планетах, которые истребляли ее бывшие соотечественники.       Пробрало даже малоэмоциональных эмпанов. После того, как я закончил трансляцию, а я специально делал это в режиме реального времени, чтобы передать все нюансы эмоций, многие зашевелились, пытаясь выдать свои эмоции без слов. А когда я поставил пару бутылок алкоголя на стол, уже структурно измененного, то от выпивки не удержался никто.       – Наана, сайнара, которая сбежала из того участка пространства, где орудовали эти выродки, именно бежала. Не как трус, который не может прихватить хоть какую-нибудь капсулу, хотя на ее алларе, место и было, а как создание, которое жертвует своей расой, чтобы передать свои слова, и технологии мирам, что смогут отомстить. Сайнара была смертельно ранена к тому моменту, и уже изменена, благо, она этого не знала, иначе бы с честью погибла бы там же, в этой бойне. А ее корабль не мог обеспечить никого нормальным существованием. Ее искин, оказавшийся душой ее клонированной сестры, был тогда слабо развит для помощи биологическим особям. Я знаю, что она думала, и как действовала, потому что ее матрица была получена мной. А когда она оказалась на подбитом корабле, на Ваарре, то ее тело умерло, а дух вселился в урру. А лапки урров не способны к работе, как руки представителей ее расы. Да и матрица оказалась повреждена, и не способна восстановить корабль. Ну... И ко всему прочему, Ваарра тогда уже ушла в спад технологий, после глобальной войны. Так что, бежать и спасать, даже если бы я нашел в себе силы, и сумел создать подобные технологии, было уже поздно. Пространство закрыто богами, а миры уничтожены теми, кого изменяли сами боги. Можно только отомстить.       – Сколько лет прошло с тех пор? – тихо спросил Коннет.       – Не знаю. Много. Очень много. Десятки тысяч лет. А сайнары не обладают долгожительством, как вы. Так что, я даже сказать не могу, что нас ждет по прибытии в тот участок пространства. Может быть, мертвые миры, а может быть и новая цивилизация, избавившаяся от выродков. Но я хочу быть готовым ко всему. Потому и учу вас всех, потому и готовлю. Макс, я ответил на твой вопрос?       – Более чем, – хмуро согласился тот. – Но имеем ли мы права карать тех, кто не был причастен...       – Я же сказал, посмотрим. Вэрриан, моя искра, научил меня тому, что нужно понимать, кого и за что карать. Туаро, сволочи, тоже уррам нагадили, притом серьезно. Притом даже не уррам, а самой Ваарре хотели зло причинить. Но из тех, кто это делал, в живых уже никого нет. А мне отдан приказ помогать туаранцам в их противостоянии, когда то начнется, – я кривовато улыбнулся. – И, вроде как знаю, что их властитель все еще жив и здравствует, но должен ему не морду бить, а заступаться. На Ваарре мои личные интересы затронуты, а вот с сайнарами... Там неизвестно что. В общем, на данный момент, я просто повышаю боеготовность тех, кто хочет защищать и помогать, а уж драть задницы, или же помогать, это мы решим на месте.       – Теперь я хотя бы понимаю, почему ты занимаешься этим, – согласился Грайб, – и не считаю тебя ведомым, который, по щелчку пальцев, отправляется решать проблемы богов.       – Это моя проблема, Грайб, – согласился я с ним. – Мое решение. Я хочу узнать, что стало с народом, которому принадлежала мать наших детей. Эшш, Шан, и Рин – дети сайнары. В смысле, мои, и ее, а так же Олега и Родиона, – улыбнулся я Рэю, – что в удивлении приподнял бровь. – Мы слились в единое целое. Я ношу в себе ДНК сайнары, – пояснил я ему.       – То есть, ты тоже имеешь к этой расе некоторое отношение, – подытожил Коннет.       – Вполне опосредованное, но имею, – согласился я. – К сожалению, тогда я был немного неадекватен, и не обладал нужными знаниями, поэтому не считывал все, что она могла мне дать, но координаты, корабль с иглой пространства, а так же понимание, кто измененный, а кто нет – имею. И да, хоть сайнары и выглядят немного похожими на демонов, ничего подобного в их ментальной структуре нет. А вот в тех, кого изменили – там трэш.       – Подводя итоги, – медленно произнес Макс, – могу сказать, что готовиться надо. Но вот, применять нашу готовность...       – Посмотрим, – слукавил я, понимая, что не все знать им надо. – Мне дали определенные параметры зачистки. Возможно, придется уничтожить только одно судно, которое по большой ошибке досталось тем индивидуумам. Возможно – вмешаться чуть глубже. Но, повально, чтобы глушить всех, мы будем только в том случае, если не произошло ассимиляции в новые условия.       – Принял. И знаю теперь, что сказать своим людям. Когда продолжим обучение?..