Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

      – Я, конечно, понимаю твое желание уйти эффектно, но не до такой же степени! – нашел меня Мрис на поверхности одного из алларов.       – До какой? – отпечатал я на наладоннике, что сразу озвучил текст.       – О, не прошло и пары часов, и ты свою проблему немоты решил, – довольно хмыкнул Мрис.       – Еще не совсем. Работаю над программкой одной, которая бы текст выдавала сразу на зрительные нервы бионического конструкта, и речевой аппарат. Так до какой степени мой уход оказался эффектен?       – До такой, что меня твои эннэшше, как грушу трясти начали, требуя, чтобы я тебя взял, и вернул взад. Что, действительно обиделся?       – Сначала – да. Но я же не глухотой ментальной сейчас страдаю, а немотой. Так что, обидки обидками, а лучшего момента, чтобы смыться, просто не нашел.       – Лучшего момента! – рассмеялся Мрис. – А ничего, что этот лучший момент я тебе и создал?       – Ну, я уже догадался, – я пожал плечами. – Слишком громко об этом я думал, да?       – По большому счету, когда мне Эрран сказал, что ты задумал идти к сайнарам, я ему не очень и поверил, но оказавшись рядом с тобой, понял, что это не шутки. Ты реально решил идти туда один, и все сделать сам, – Мрис покачал головой.       – Почему это сам? – не понял я. – Сам я хочу только найти этот волшебный кораблик, и прибрать его к рукам. А вот все остальное пусть моя команда делает. Измененных на всех хватит. Так что, я не собираюсь за всех решать проблемы. Просто хочу присмотреться, чтобы мне не мешали.       – Возьми с собой Эррана и Сая, – посоветовал Мрис. – Не то, что я тебе не доверяю, или пытаюсь навязать тебе опеку, но имея двух личностей такой силы, ты не будешь чувствовать себя одиноким, да и будет кому передать работу не совсем по твоему профилю.       – Сай мне и здесь нужен, – поморщился я, понимая, что не отказался бы от его помощи.       – Он знает. Поэтому передал тебе это, – Мрис протянул мне кусочек кристалла размером с ногтевую пластину, и такой же толщины. – Это часть его личного кристалла, – я воззрился на Мриса с удивлением. – Да, ему нелегко далось подобное расслоение, но он уверен, что это самое малое, что он может сделать для тебя. Когда создашь конструкт, который тебя полностью удовлетворит, сунешь его под чешуйку, и можешь забыть. Сай не даст себя просканировать, и легко вольется в систему, давая тебе самые точные данные. Единственное о чем он просил, так это о доступе к пространственному карману, где у тебя находятся наниты. Дальше он все будет делать сам. Ну, а если ты говоришь, что собираешься создать себе бионический костюмчик, то в этом случае он сможет даже выводить всю информацию на твою оптику. Так же ты сможешь и передавать ему команды. Без твоего особого приказа воплощаться он не будет.       – Ясно, – отпечатал я. – А сколько продержится этот конструкт, который ты на меня наложил?       – Пока ты не снимешь кодировку. Нужные слова ты знаешь. Достаточно их произнести мысленно, и твоя немота спадет. Это не ментальный блок, если что, и не конструктивный. Это минимальный узелок на одной из энергетических линий твоей души. Кстати, если вот совсем будет невмоготу, а ты так и не сможешь понять, что же за слова надо произнести, то всегда сможешь просмотреть свою душу, и убрать этот узелок.       – И что? Так все просто?! – удивился я.       – Не привык усложнять простые задачи, – согласился Мрис. – Чем они проще, тем сложнее найти решение. Но на твоем месте я пока не занимался бы самокопанием, чтобы в случае чего, автоматически не рвануть данный узелок, лишив себя такой идеальной маскировки.       – Учту. Что ж, спасибо. Есть пожелания, пока я еще здесь?       – Да. Скажи, что мне передать твоим эннэшше.       – Скажи, что знаешь, где я, и что это было не спонтанное, а взвешенное решение. И пусть не херней маются, меня разыскивая, а занимаются обустройством военной базы на Бакун. Я все сделал, что в моих силах было. Остальное на них. Корпуса, наставники, этапы подготовки солдат, как наших, так и чужих. Пусть максимально упростят работу базы, сделав так, чтобы та работала и без их вмешательства. Скоро щит должен спасть, точнее свернуться, так как озоновый слой образуется, но работу со щитом передать тем, кто точно будет знать, что с ним делать. По секрету. И кнопку красную, ну или синюю. Авральную, короче. После того, как мы все сделаем, мои эннэшше должны будут вмешиваться только в крайнем случае. Пусть пока обучают наших, да и сами учатся тому, что им преподать могут. Сай вообще пусть на алларе висит, и ничего не делает. Когда мы уйдем, военная академия должна работать как часики, ты меня понимаешь?       – Вполне.       – Ну вот. Что еще... Пусть эмпанов по высоким наукам погоняют. И если что, то пусть именно этот отряд, включая моих эннэшше, будет готов к первому аларму. Остальных только тогда, когда опасность снизится до желтого уровня.       – А морфы? А Яна?       – По желанию. Но думаю, те сами впереди паровоза побегут. Не останавливать тогда. Сам понимаешь, я души ломать не хочу, я даю только то, что им нужно, и то, что они хотят.       – Да давно это уже все поняли, – согласился Мрис, а после поднялся, протянув мне руку. – Куда идти знаешь? – я кивнул. – Удачи тогда. И постарайся не сорваться. Если что, разводи на секс кого хочешь, не думаю, что это будет изменой.       – Я знаю, – отпечатал я, а после пожал ему руку, смотря глаза в глаза.       – На вот, думаю, тебе понадобится, – кинул Мрис мне какой-то сложнокомпонентный конструкт. – Пока мы сидели, я немного поработал над начальной формой твоего бионического костюмчика сайнары.       Я, недолго думая, прижал его к себе, обняв за плечи, и хлопнув по спине.       – Ты не обижаешься на меня за те слова? – отпечатал после того, как отстранился.       – Андрей, на тебя обижаться просто тупо. Особенно, когда ты такой уставший, что даже спать не можешь. Просто разрядил обстановку в стиле своего глупого юмора, – отмахнулся Мрис. – Забей. Когда я только на Земле оказался, ну, когда служить к князю пошел, то меня его дружина пару раз раздеть пыталась, на посмешище как бы стараясь выставить, не уважая ни мои умения, ни знания, считая, что я оскопленный. Притом, только потому, что не заводил себе девку. Пришлось выкручиваться. Так что ты со своими смешками уж точно меня не заденешь. Все, пошел я, а то меня сейчас вычислят, и пришлют кого-нибудь сюда, а здесь – ты.       Я помахал рукой, а после и задумался. Надо отправляться туда, куда решил. Надо. Но я еще не знал, как бы это сделать так, чтобы не вляпаться по самое «нимогу». Осталось идти искать Эррана, который, по словам Мриса, хотел пойти со мной. Но перед этим надо было проверить конструкт Мриса, что я и сделал. Оказалось, что этот гений сделал все, что я хотел, и даже чего не хотел, создав действительно идеальный бионический конструкт, который отвечал всем параметрам сайнары Нааны. Все что нужно было, это подстроить его под себя. Даже чип микрокамеры и настройка голосового сообщения была! Ну, Мрис, ну... Мрисище! Нхинище охрененное! Даже почувствовал себя виноватым в том, что так глупо пошутил. Но с другой стороны, если бы не эта шутка, то фиг бы я получил этот не снимаемый конструкт ментальной немоты. Так что все, как и всегда, пошло именно так, как и нужно.       Не, когда Мрис меня только наградил своим конструктом, я запаниковал, взбесился, попытался от него избавиться, и только потом, когда психанул на Богдана и сбежал, осознал, что не все так и плохо, как казалось на первый взгляд. По большому счету, я давно думал, как избавиться от своих эннэшше на время этого похода, как не дать погибнуть никому, и самостоятельно устранить главную проблему. Потом уже можно будет и остальных подтянуть на веселье, но пока это не то что бесполезно, но даже опасно. А тут раз, и нхин со своим конструктом. Древний, етить его! Жопа с ручкой, а не древний! Но потом понял, какой это охеренный дар. Я могу ничего не говорить, вообще сослаться на потерянную память, прочесть ментально меня теперь не получится никому, так что идти к сайнарам в таком виде – самое оно. А вот теперь и с Мрисом поговорили, и я понял, что он понял... Короче, сделал он мне подарок, который не разрушить ничем, пока я сам упорно не начну разбираться в своей душе. Так что, спасибо тебе, дорогой мой наставник. Снова, как и сотни раз перед этим, ты меня спасаешь.       Прикинув, где может находиться Эрран, я бросил сеть поиска, найдя его у самого купола закрытой части пространства, где обосновались измененные сайнары, и рванул порталом к нему.       – О, а я тебя ждал, – дернулся Эрран, когда я постучал по его панцирю. – Ты чего такой неразговорчивый?       – Да вот потому что! – отпечатал я на наладоннике. – Мрис запечатал. Надо так. Ну, чтобы проблем меньше было.       – Ну, надо, так надо, – согласился Эрран, раскрыв кожух своего тела для моего конструкта, которым я и вобрался в его нутро, подсоединившись к визуальным датчикам, чтобы проецировать текст. – Я тебя только туда доставлю, и присматривать буду. Пока я там, своей тушей, появляться не могу. Не поймут.       – Поймут, если ты меня туда принесешь как одноместный истребитель. Ну, а я прикинусь обморочной глистой.       – И стоять ждать, пока тебе не надоест выделываться? – удивился Эрран.       – Ну, можешь щупы свои в их системы запустить...       – Нет уж, сам свои щупы куда хочешь, туда и запускай, – открестился от меня акрон. – Я знаю, ты умеешь. А я уж лучше побуду в щите невидимости, и присмотрю за тем, что тут происходит. Поверь, мое внимание будет не лишним.       – Ладно, – согласился я.       И позволив Эррану принять тот вид, который он хочет, удивился тому, что он на многие километры начал фонить радиацией, но, видимо, так ему было проще скрыть свою принадлежность. А после, на своей силе, создал прокол пространства, впустив нас в закрытую галактику, сразу упершись в максимально неподходящий фон, от которого даже мои конструктивные зубы сводило.       – Ух ты, а я так не умею, – буркнул Эрран, и я попытался скинуть ему конструкт с возможностями прокола, только потом вспомнив, что нем. Млять.       – Позже научу, – реплицировал на его визуальные датчики я. – А пока, давай меня доставлять к кораблю, – я указал его же конечностью на далекий объект, который находился от нас на расстоянии больше тридцати миллионов километров. Я точно знал, что это не планета, но скопление жизней там было очень высоким.       – Ага, вижу, – согласился Эрран. – В общем так, я тебя к нему доставляю, там взрываюсь, а после ты уже сам, в капсуле, разбирайся с ними, как хочешь.       – Понял, – согласился я, убрав наладонник, чтобы испробовать свои новые возможности. А после и вспомнил про кристаллита, внедрив его себе под чешуйку, охренев от острой боли, когда тот вонзился в плоть. – Сай! Какого лешего?! Больно же!..       – Отключи нервные окончания, – появилась надпись перед моими глазами.       – Да щаззз! – отпечатал я. – Только не дергайся там, чтобы тебя не заметили.       Задумавшись, я дал знать Эррану, чтобы он чуть расширился, поставив реанимационную капсулу, куда и улегся, после чего разбил стекло внешним ударом, и, чтобы не было особого стремления возвращать мне голос, прям в голосовые связки «воткнул» себе кусок конструированной стали, максимально схожей по строению с металлом аллара, внешне отключившись ото всех раздражителей. Так что, когда Эрран «взорвался» почти у самого борта огромного корабля, выпустив в космос разбитую капсулу, залитую каким-то подобием пены, просто замер и начал ждать, когда же меня подберут.       По ощущениям, прошло не более пяти минут, как мою капсулу ухватил захват, потянув к кораблю. И я блаженно отключился, впав в этакую ментальную кому, в которой и решил провести некоторое время.       Когда очнулся, рядом никого не было, а я лежал на упругой тонкой подстилке, прямо на полу в камере два на два метра, которая вся, включая стены, пол и потолок, была обклеена или оббита веществом, на котором я и лежал. В противоположном углу, у стены, стояла легкая, почти невесомая миска с водой, и такая же невесомая миска с какой-то субстанцией, увидев которую сайнара, память которой у меня все еще оставалась, дернулась от отвращения.       Жаль, я не знал цикл питания этих разумных, но, максимально подстроив конструкт Мриса, и открыв память сайнары, даже сейчас не ощущал никакого голода. А значит, это можно было не есть. Но для пробы я все же поддел пальцем массу, удивившись тому, что память Нааны так отреагировала на обычную кашу из какой-то крупы. Правда, потом понял. У сайнаров не такой пищеварительный тракт, и подобное месиво, в отличие от людей, у них вызывает спазмы кишечника, приводящие к почти мгновенному исторжению частично переваренной пищи, притом фонтаном, что с одной стороны, что с другой. Так что, попил воды, и вернулся в свой угол, притворившись спящим.       Ну, скажем, не так я себе внедрение на охрененно серьезный линкор, доставшийся сайнарам от богов представлял. Совсем не так.       Внезапно нога, куда я под чешуйку загнал Сайласа, раззуделась, и я почесался, откинув его неподалеку от себя. Правда, когда решил вернуть, на его месте уже зияла небольшая дырочка, а сам Сай скользнул под подстилку. Я только мысленно чертыхнулся, понимая, что связь прервана, но получил от Сайласа перед глазами значок «ок», осознав, что так же мысленно перед этим задал значок «?!!». И начал следить за передвижениями Сая, что влез в мой пространственный карман с нанитами, вытянув струйку за собой, заставив их следовать по коммуникациям.       Отвернувшись к стене, я расслабился, постаравшись максимально снизить жизненные показатели, а сам начал исследовать судно. Сканер жизни показал на нем около сорока миллионов особей, а так же три очень большие искры, тоже полные жизни, но отличающиеся от остальных более гармоничной структурой. Эти же, которые были сааннарами, если я не ошибаюсь, чем-то были похожи на не состоявшихся людей. Очень мало энергетических узлов, всего восемь, тогда как у Нааны, да и у Лианны их было по шестнадцать. И крупными, но никуда не годящимися для ментальной и духовной работы энерготоками.       Точнее, можно было бы определить этих личностей, как рабочий материал, без особого интеллекта, который выполнял всю техническую работу. Вот только я понять не мог, что делать сорока миллионам личностей на таком небольшом для их количества корабле. Энергетический узел мозга, не соответствовал заявленной хитрости и умственному прозрению, пусть и изменившемуся. Вообще. А вот те личности, которых я узрел как какие-то центры корабля, вот те да, были вполне развиты ментально, но совсем не соответствовали энергетической структуре сааннаров.       Бред какой-то. Получается, что эти «боги», которые оставили корабль сайнарам, никуда не уходили? И так и сидят себе в своих коморках, руководя ими? Или же это часть мутировавших в мозг расы, а остальные стали их руками и ногами? Но зачем?.. Для чего?.. Пока я этого понять не мог. Ладно, хрен с ним. С этим я и потом мог разобраться. Хотелось понять много чего другого. А точнее – сам корабль. Правда, это должно было занять пару дней, а то и дольше, но и Бакун не скоро обрастет всем, что нужно, чтобы воспитывать солдат. А мне нужно одновременное нападение. Так что я не спешил.       Ну, а если они меня намерены кормить вот этим, что поставили вместо еды, то я как бы, не сильно и обижусь. Нужна им максимально загрязненная камера – я ее такой и сделаю. А питаться я могу и тем, что сотворю сам в себе, прямо в желудке. Этакий минипортал, с доставкой питательных веществ прямо из кармашка. Уж что-что, а подобное сделать не сложно. Или я не конструктор?       То, что в камере есть мониторинг, я не сомневался. Даже в том, что мониторинг полный, с измерением давления, жизненных показателей, передвижением и так далее. Так-то мог бы себе здесь устроить жизнь безбедную, но наблюдали. Так что оставить тело в виде конструкта, а самому себе создать керр, где все будет так, как я хочу – не получилось бы. Но зато можно было бы с помощью того же конструкта создать подобие тела, а самому «утечь» через дырочку, с помощью нанитов, и воссоздаться в любом другом помещении, чтобы ассимилироваться. Благо, язык сайнаров я знал. Разум у меня быстрый, напечатать нужный текст, пользуясь виртуальной клавиатурой несложно, скрыть все это от тех трех энергетических сущностей – запросто. Так что, в случае чего, можно сойти за туповатого аборигена. Но надо все предварительно изучить, чтобы не вляпаться. А изучать было что, и много. И, пока нанокомплект, который я выпустил, не встроится, рыпаться никуда было нельзя. А лежать уже надоело.       Приняв решение, я вскочил на ноги, начав проводить комплекс упражнений, которые делала Наана, пока еще жила здесь, буквально прыгая по стенам и потолку, на котором не оставалось никаких царапин. И удивился Саю, который сумел проплавить в этом неубиваемом материале, который не могли поцарапать когти сайнары, дырочку.       Отбегав и отпрыгав программу, пожалев, что не могу расправить крылья во всю их ширину, я снова прилег на поверхность, понимая, что мне хочется ссать. Нет, переработать воду, и вывести остатки химических веществ через кожу я бы мог, но тогда я точно не сойду за сайнару. А вот как быть в этом случае, не знал. Ну, точнее знал, но пока еще думал. Никаких кнопок на поверхности материала или под ним не было. Камеру я просканировал несколько раз. Вообще не было ничего такого, что можно было принять за туалет, или его подобие. Я даже подумал о том, чтобы действительно переработать все, но потом решил, что это будет лишним и, отойдя в угол, противоположный тому, где поставили еду, сделал свое маленькое дело, как-то даже не сильно удивившись, что струя потекла на середину камеры. Не, ну что, круто. Сайнары были чистюлями. Притом едва ли не злостными. И для них вонючая лужа на полу, рядом с местом отдыха, это было кощунственно. Но не для меня. Я-то мог запахов и не ощущать.       Но, понимая, что на меня смотрят, постарался максимально проявить реакцию, обойдя лужу, что едва ли не у меня под боком образовалась, а после сердито топнув ногой. Интересно, это у них ломка такая, чтобы сломать сайнару поскорее, или же я чего-то не уразумел? Но смысл ломать че... в смысле, сайнару, если та и так к ним шла? Или чтобы уже на все была согласная, и не противилась?       Максимально придвинувшись к стене, я снова лег, сделав вид, что заснул, занявшись продвижением своих ботов в системы. Те, за время, пока я прыгал, успели обследовать триста метров в окружности, принеся мне удивительные новости. Корабль был подобием тому, который я искал, но не им. И нет, это была не реплика, а грубая подделка. И, судя по номеру, считанному с какого-то участка, пятьдесят пятая подделка. И, эти предыдущие пятьдесят четыре то ли скользили по пространству, то ли были забракованы. Но, судя по качеству подделки, они идеально соответствовали всем нормам того, первого корабля, буквально повторяя его внешние качества.       Заебись! А с тем, первым, что сделали? Разобрали? Или просто каким-то странным образом скопировали? И как теперь узнать? Только выходить «в люди». Но пока не выпускают.       Часов через шесть, когда мои боты прошли уже почти с километр судна, а я все больше начал разочаровываться, в мою камеру открылась дверь, и вошел сааннар, заменив миску с водой, и увидев лужу посреди камеры. Ничего не говоря, он подошел, отвесив мне с десяток ударов дубинкой, попинав напоследок, рыкнув, что я хуже, чем животное, и вышел.       Ребра болели долго. Минут пять, если не больше. А притворяться, что мне больно и плохо, пришлось еще часа два. Ладно, я не спешу. Можно и поиграть. Думаю, если им кучу здесь наделаю, да не одну, то меня скорее начнут воспринимать, как сломавшуюся сайнару. Так что, когда надоело играть, «морщась от отвращения», съел ту субстанцию, что мне подали, предварительно приправив ее солью и сахаром, чтобы вкуснее было, и запил водой. По ощущениям Нааны, живот должно было начать крутить часа через пол, а то и чуть раньше. Ну, и в заказанное время, я, уже не уходя в угол, навалил кучу прямо посередине камеры, добавив в нее ферментов, чтобы сильнее пахло, отключив рецепторы обоняния. Через еще полчаса – то же самое, и до тех пор, пока вода не начала выходить, осознав, что теперь можно и поспать.       Ага. Щаззз!       Не прошло и получаса после того, как улегся, как камера пришла в движение, буквально смешав меня с дерьмом. Центрифуга ебаная! Меня так било о стены, что пришлось полностью выключить нервный аппарат, и зациклиться на коконе, так как оболочку било и ломало, словно садист, что это делал, только и мечтал о том, чтобы причинить мне как можно больше боли. Когда эти завихрения закончились, я с удивлением осознал, что сломана только пара костей, да и то мелких, в крыле. Остальное тело выдержало, хоть я его и не укреплял. Но зато вся камера стала... КАКмерой. Все мои испражнения были повсюду, не исключая потолок, и воняло все это так, наверное, что любой, зайдя сюда, мог бы обрыгаться.       Для сайнаров подобное было хуже смерти. Да и для людей, думаю, тоже очень неприятно. Меня самого передергивало, хотя я ничего не ощущал, ни по запаху, ни по тактильным ощущениям. Пришлось тоже отключить.       Так и скрючился у стены, понимая, в какое дерьмо попал, шизея от того, как здесь ломку устраивают.       Часа через четыре, когда все это начало засыхать, сверху, из невидимых отверстий, начала упруго струиться вода, и я вскочил на ноги, пытаясь отмыться. Но вода не уходила, а пребывала, так как сток не открылся. И снова включилась эта долбаная центрифуга, выматывая меня теперь не только в дерьме, но и в холодной воде. Я уже просто мысленно ржал. Истерически. Нет, я понимал, что попади в такое любой сайнар или сайнара, это было бы для них шоком. Я же себя ощущал стираемой вещью. Еще бы, блин, после этого мылом обдали, прополоскали, и высушили бы! Стиральная машинка, епть! Зато научился отталкиваться от стен и глотать воздух, чтобы не сломать себе ничего, и не задохнуться. Так что, когда подул теплый воздух, я просто распростер крылья, лежа посреди идеально вычищенной камеры, отдыхая от круговерти. Хотя, аттракцион был занятным. Деткам бы нашим понравилось. Если без дерьма только.       Даже не сразу услышал, как дверь открылась, и в мою камеру зашли. Взвыл мысленно от боли, когда крылья пришпилили чем-то, руки развели, как и ноги, и кто-то пристроился сзади. Имели меня доходчиво и опытно. Не будь я самим собой, и не имей конструкт, вместо тела, без разрывов бы не обошлось. Потому что после членов пошли в ход дубинки. Благо еще, именно сзади брали, и не пришлось имитировать рваные раны и кровь. Ну, ранее растянули, ну, бывает... Зато, хоть удовлетворили без эннэшше. Но вот память Нааны дала понять, что это самое полное унижение, которое может получить самка. Полнее только смерть ее супруга перед ее глазами. А так... Ну, считай, что опустили так, как только могли. По большому счету, сейчас я мог сделать себе только что-то вроде сеппуку, с помощью собственных когтей. И все сайнары мне бы аплодировали. Я даже подумывал об этом, но решил пока не гнать коней. Вдруг сайнара потеряла разум, и не понимает, что происходит? И не знает ничего о ритуальном убийстве?.. Вдруг... Да мало ли что. Но мне пока еще надо было побыть здесь.       На ужин снова принесли ту же массу, и воду, но я так и не поднимался. Крылья все еще болели. Зарастить раны на них я не мог. Надо же было соответствовать. И, блядь, кончить не мог!.. Хотя хотелось дико. Особенно после стольких самцов, и того, как и чем меня поимели. Пульсировало все от неудовлетворенного желания. Плющило буквально, но пошевелиться не имел права. Не поймут.       Только когда внимание к моей камере слегка снизилось, я завел хвост под себя, догнавшись, буквально как от электрошока дернувшись от подступившего оргазма, распластавшись на полу уже полностью без сил. Так и проспал до следующего захода.       «Да суки, не калечьте вы крылья!!!» – хотелось орать мне, когда их снова пробили, чтобы я не двигался, а после снова несколько самцов занялись моим телом.       В этот раз я, понимая, что меня снова оставят «подыхать», дергался, чтобы получить удовольствие, матом немым орал, понимая, что недотрахивают, и немо выл сучкой, когда дотрахали, дав кончить, ненадолго впав в беспамятство. Конечно, не будь я собственным конструктом, давно бы все изорвали, и я бы истек кровью. Но то, что со мной делают, если и не особо нравилось, то, как бы, не особо и напрягало. И удовлетворяло. То есть, я мог здесь обойтись без эннэшше. И это радовало.       Дней десять, а то и больше, меня пускали по кругу, меняясь только составом, не обращая внимания на то, что я не ем, и не пью. Можно сказать, полутруп имели, пока в один из дней я не ощутил перемену. Мои наноботы полностью расползлись по кораблю, и теперь ловили даже эмоции. И данной эмоцией был страх. Страх всех сорока миллионов особей, которые кого-то яркого, и сильного, вели ко мне.       – Она еще не сдохла, хотя не ест и не пьет, – униженно кто-то пресмыкался перед этой искрой. – Истинная, последняя сайнара. Мы не знали, куда ее деть, а наши главнокомандующие не давали нам ответа, что с ней делать.       – И вы ее держали как рабыню. Последнюю, истинную! – я не понял эмоций искры, но, судя по всему, она была разгневана.       – А куда ее было деть?       – Не дали вам боги разума, так хоть понимание дали бы, – буркнул тот, кто открыл дверь в мою камеру, – твари.       Меня подхватили на руки, и пришлось обвиснуть всем телом, делая вид, что я при смерти. Но то, как аккуратно, не трогая мои истрепанные крылья, несли меня на руках, как грузили в какой-то кокон, наподобие реанимационного, от Эррана, и как гладили по лбу... Удивило.       – Спи, девочка, мы скоро прибудем, – шепнул сайнар, погладив меня по голове.       И, что удивительно, я заснул, ощутив что могу расслабиться, дернувшись, когда что-то, как иголка, кольнуло меня в руку. Ах, ты ж зараза! Пока чешуя не заросла, я выцарапал осколок кристаллита из-под кожи, собираясь его раздавить.       «Не бей меня, я хороший», – взяв его в когти, услышал я его нытье. – «Очень хороший. Самый лучший. Твоя деточка...»       Сай! Сцуко! Больно же!..       «Ну так отключи рецепторы», – не понял тот.       – Тебя отключу сейчас! – отпечатал я.       – А мы, вообще-то, летим на прототип. И я тебе там нужен буду, – отпечатал Сайлас.       – Да ну!       – Ну да. Ты в курсе, что это последний мужыг из сайнаров, который взял на себя руководство всей системой? А кроме того, подмял под себя всех измененных, утащив у них настоящий кораблик?       – И что мне теперь, кровать ему греть??       – Совершенно верно, – согласился Сай. – И постарайся стать незаменимой для него. Не одной из маток, а той, кто влезет в его голову.       – Заебись, – согласился я, делая вид, что не пришел в сознание, даже когда меня из капсулы, что настойчиво вливала какие-то реагенты в мой конструкт, не перенесли в новое место обитания. А уже там томно открыл свои глазки.       – Я тебя поселил в камеру, где тебе будет удобно и комфортно, – сразу заметил то, что я «проснулась», отозвался мой спаситель. – Тебе будет где расправить крылья, и полетать. Ты сможешь есть ту пищу, которая тебя устраивает, и жить так, как жила ранее. Я не буду тебя ни в чем ограничивать.       Ага, кроме камеры.       – Все, что тебе нужно делать – это вынашивать потомство.       Че?..       – Я даже не буду тебя навещать. Все будут делать роботы. Я знаю, как вы, сайнары, тонко любите. И меня не нужно будет любить. Надо будет любить только свое потомство...       Мать-мать-мать! Я стану просто производной фабрикой! Очень интересно, особенно в связи с тем, что я не умею рожать сайнаров, и сайнар, и что меня оплодотворить сложно, и секса я хочу часто, и все тому подобное!.. Жесть, а не жизнь! Особенно если взять во внимание, что моим ребятам нужно минимум полгода, на развитие Бакун, и еще год на поднятие уровня наших солдат!       И сказать я этому хорошему мужику ничего не могу, так как делаю вид, что нем!       «Молчи!» – предупредил Сай. – «Придумаем».       Ага, уже.       Меня занесли в камеру, пять на десять, с туалетом, с лежанкой, и со столиком, напротив которого была дверца. А после в эту камеру закатились два робота, которые начали меня колоть и реанимировать, выправляя кости, и составляя перепонки крыльев, чтобы привести в надлежащий вид. Пришлось запустить регенерацию, чтобы уверить их, что я в порядке, а после и получить нормальный обед.       «Ну, я как бы пошел тогда? – неуверенно отозвался Сай. – Это именно тот корабль. И я в него хотел».       – Шуруй уже! – я его откинул от себя, и стеклышко вплавилось в материал, закрывающий меня от других, просверлив вход для моих ботов.       Отлежавшись, отъевшись, отпившись, я попробовал расправить крылья, осознав, что их неправильно срастили, и начал сам, с хрустом, править связки, кости и перепонки, чтобы раздвинуть их, настолько увлекшись крыльями, что не заметил, как ко мне подошел тот сайнар, кто меня спас.       Вот теперь получилось разглядеть его нормально. На истинного он был похож довольно опосредованно. Как я помнил по памяти Нааны, сайнары мужского рода были всегда крупнее женщин, более крутороги, да и крылья у них в размахе были куда как больше, но этот представитель выглядел просто идеалом красоты сайнаров. Мало того, что на морду был довольно приятен, так еще и фигурой не подкачал. А крылья, крылья... Я чуть не застонал, смотря на это мощное великолепие. Даже глаза, не тускло желтые, как у всех, а насыщенного цвета червонного золота. И умные, блин. Сразу видно, что свой пост этот сайнар занял не зря. Я, в теле истинной, сайнары, казался мелким подобием этого роскошного образчика, вот только, в отличие от моих рогов, которые отрасли довольно сильно, у данного типа их практически не было. Точнее, шли по голове две выпуклости, которые могли стать рогами, но стали больше похожи на наросты на черепе. Но в остальном он был настоящим совершенством. Особенно если сравнивать с покореженными огрызками мутантов, которых я увидел на корабле: бугристых, каких-то перекошенных, иногда даже лишенных крыльев. Можно сказать, что если бы у меня не было уже трех эннэшше, влюбился бы в него, и пропал.       И, как в голову кто двинул. Я же для них как бы бесплодный. А выживать надо. Поэтому, прогнулся, красиво раскрыв крылья, хвостом проведя по стеклу, показывая, что хочу его. И, напоследок, язычком провел по губам. Все мои движения были выверены сайнарой Нааной. Они все означали желание, потребность в самце, и сайнар не устоял.       – Какая же ты невероятно соблазнительная, девочка, и мне даже странно, что ты меня так явственно хочешь,– он вошел ко мне, и я уловил довольно притягательный запах возбужденного самца. Притом, действительно вкусный, а не отвратный, как шел от других. Так что, когда он приподнял мою голову, посмотрев в глаза, я заворожено уставился в червонное золото его глаз, понимая, что идиотом буду, если упущу такой момент. – Будешь моей?       Я только моргнул, а потом прильнул к нему всем телом, показывая, что ничего не имею против.       Если я себя и ощущал проституткой, то это был именно этот раз. Вертел задницей, как мог, вскидывался, как умел, языком ласкал его член, хотя у сайнаров, как и у урейцев, эти ласки были в новинку. Принимал такие позы, которые для этой расы вообще не котировались, и довел сайнара до ментального экстаза, да и себя не забыл, словив такой приход, что еще часа пол не мог отдышаться. Член у этого самца оказался что надо. Да и весь он, без одежды, выглядел очень и очень соблазнительно. Прям ходячая порнография. А ласковый какой...       Все! Выкинуть из головы и забыть! А то не разведка, а какой-то сексмарафон получается! Как будто мне дома не с кем трахаться было!       – Ты слишком хороша для обычной самочки, – поглаживая меня по крылу, произнес тот. – Необычайно хороша. Я тебя себе возьму, и больше ни один выродок не коснется тебя и взглядом.       А я только улыбнулся, ментально, прикрыв глаза, полностью истощенный своими циркаческими маневрами. Оно того стоило. Если так и дальше пойдет, то будет у меня постоянный партнер, который не даст двинуться крышей, пока мои эннэшше занимаются Бакун и ее пополнением солдатами. Разведка разведкой, и подготовка к бою тоже много чего значат, но вот кораблик этот я себе хочу. И не какую-то тупую реплику, а именно его. И, увы, придется именно на плечах этого разумного выезжать на самый верх, чтобы забрать себе это произведение чуждой мысли. И, что самое хреновое, выезжать именно как сайнара, а не какое-то там божественное существо. Так что, смириться, и греть постель этому сайнару придется долго. Пока не получу все коды доступа.       Когда через пару часов меня отвели в гарем, я чуть не взвыл, понимая, что мне придется трудиться и трудиться. У этого сайнара было больше сотни подобных мне самок, только куда как красивее и моложе, и, ясный-красный, удовлетворяли его своей молодостью и красотой куда как лучше, чем древняя Наана, в теле которой я был. Разве что взять во внимание то, что я как бы – истинная.       Ко мне отнеслись с настороженностью, понимая, что просто так не привели бы, и начали осматривать, а после и попробовали прикасаться. Я терпел, пока кто-то из сайнар не ущипнул меня, а кто-то не попытался заехать крылом по моему, только что излеченному крылу. Не, я нормально с женщинами. Адекватно. Даже уступлю, если что, но вот терзать себя как малолетку – не позволю! А, так как сам сейчас в бабском теле, то мне все равно, кто это и что. Начали похабничать – нате вам!       Три удара в морду, два порванных крыла, и лишившаяся части чешуи сайнара – обозначили мой приход в гарем. Я же, пинком, согнал самую красивую сайнару с коврика, что был расположен в самом уютном месте гарема, и сам устроился там. А когда вбежали этакие евнухи, с той же структурой энергетических нитей, что и у состава первого корабля, в котором я пробыл около пятнадцати дней, я указал на свою пустую пиалу, и миску для еды, дав понять, что переворот уже состоялся. Ну, как говорится, на нет, и суда нет. Отлупленные мной, тихо скулили по уголкам, требуя ботов медиков, когда мне, кланяясь, подносили кушанья.       Понимая, что надо обрастать гвардией, я указал на самых богато одетых сайнар, дав им знак, чтобы те подошли и вкусили пищи со мной, сам взяв плод с тарелки, показывая, что еда не отравленная. Меня, как ни странно, послушались, так что, через десять минут возле меня сидел самый бомонд, который я читал как открытые книги, узнав все о своем спасителе.       – Скажу так, – с помощью конструкта начал печатать я. – Господин Аралан может здесь выбирать себе любую сучку, если ему не хватит меня. Но отныне, здесь заправляю только я, и никто иной. Ваши игры и подставы меня не волнуют. Кто станет поперек дороги – просто тому сверну голову и оборву крылья. Вопросы?       – А если он не согласится? – глазами показала мне умудренная жизнью сайнара на камеру, которая читала и речь.       – Я его принуждать не буду. Его решение. Подставлять, и ранить я больше никого не буду. И этого бы не сделала, если бы меня не трогали. Сказать, по чьей провокации? Или промолчать?       – Живее будешь, – прошипела одна из мудрых сайнар.       – Голову сверну, – мягко пообещал я. – Так вот. Запрещать брать вас на ложе я ему не буду, но только я буду его законной женой.       – Ты ему сначала выноси пару сайнаров, а потом уже говори, – произнесла другая.       – Я – генетически измененная истинная, которая стала капитаном своего аллара. Мой генетический код изломан, так что я не смогу выносить даже одного сайнара, не говоря уже о парочке. И даже пробовать не буду, так как я хочу жить только ради него, а не ради детей. Он меня спас, вытащил из рабства, и я встану за его спиной, став ему защитой такой, какой вы не сможете. Я буду ему лучшей защитницей, идеальной компаньонкой, самым мудрым советником, и самым чутким другом. И да, я буду делать все, чтобы кровать он делил только со мной. Смиритесь. Те, кто не примет мои условия, и попытается мне навредить, уже не проснутся. Я это тоже гарантирую. Я умею и даже люблю убивать. Вопросы?       – Что ты сделаешь, если он тебя не выберет?       – Смирюсь, наверное, – хмыкнул я. – Хотя вряд ли. Но мстить за его равнодушие точно не буду. Господин Аралан сам должен решить, чего он хочет, и кто будет защищать его спину. Его стража, никчемная и неспособная, или же я.       – А как ты в рабство попала, если могла бы отбиться? – прищурилась третья.       – Амнезия. Временная. Не помнила, что умела, а потом меня истощили так, что подняться не могла. Крылья сломали, не кормили более полумесяца. Если такого не будет впредь, то я своего хозяина защищу. Клянусь.       – А ты выйди против нас, – поднялись две сайнары, поджарые, и явно умеющие биться.       – Не хочу, – лениво отозвался я. – Убью, а потом отчитываться. Я лучше с теми, кто моему хозяину не дорог, сойдусь, показав, как умею биться.       – А он слышит, – чуть приоткрыла в улыбке пасть самая старая и мудрая.       – А я знаю, – согласился я. – Любое время дня и ночи, для проверки. Пусть сам решает, годна ли я ему в стражи, и в напарницы.       Потянувшись, я расслабил крылья, раскинув из на манер покрывала, после, завернувшись в них, как в одеяло, сделал вид, что прикорнул. А сам прошел по линии связи с Сайласом.       – Что там у тебя.       – Твоими словами? «Я хуею», – отписался тот. – Это не кораблик, это – чудо. Мое Чудо, по сравнению с ним – простецкий фрегат, рядом с флагманом. Здесь есть все! Все, о чем я мечтал, и чего хотел! А так же даже то, о чем не мечтал! Репликатор, преобразователь, камера клонирования, отличный лазарет, шикарнейший преобразователь щитов! Портальный прокол... Мяу, короче! И все в одном корабле! Нам с тобой такое и не снилось, Дрюх! А чего только стоит ментальный преобразователь...       – Ша! – насторожился я. – Именно за счет него эти и изменились.       – Да знаю я, знаю! Там можно кое-что изменить, и ты можешь им действовать, как собственным разумом, подстраивая под себя, и не тратя так много энергии на то, что делаешь. А еще, я в восторге от системы, изменяющей ДНК! Тоже переделать надо, так как не настроена. Я, мне кажется, понял, этот кораблик украли у высших рас, какие-то неучи. И настроили его тупо дико. Он работает в каком-то изломанном режиме, но я знаю, что делать. Если я прав, и если все у меня получится, то через пару десятков дней у тебя будет кораблик, который сможет клепать морфов!       – Але! Ты ничего не забыл? – неприятно удивился я. – Я не клепаю морфов. Они сами должны дорасти до этого. В этом суть. Дарить морфизм существу, которое к этому не готово – глупо. Мы ничем не будем от сааннаров отличаться, начав плодить морфов.       – Загнул, прости, – согласился Сай. – Но системы, что здесь есть, я себе на вооружение возьму. Очень насыщенный кораблик. А ядро... М-м-м... Если бы ты видел его ядро...       – Вообще-то вижу, – согласился я. – И это несколько слитых воедино кристаллитов.       – Я за информацию, – обиделся Сайлас. – Это же метавселенные!..       – А то ты не по вселенным носишься.       – Не, ну ношусь, но не по этим. Можно копировать все?       – Копировать можно все, – согласился я. – Этот корабль и так будет моим. Но использовать можно только часть.       – Почему? – обиженно взвыл Сай.       – По кочану! Я не буду растить морфов, которые не готовы к изменениям, не буду никого клонировать, и не буду ставить щиты, которые сам не смогу пробить! Тебе ясно?!       – Ясно, – согласно отозвался Сай. – Но зря.       – Делай, что приказано, и не ерепенься, – предупредил я. – Есть то, что использовать нельзя.       – Скучный ты, – кисло согласился Сай, начав копировку конструктов, а я ощутил, что ко мне подходят.       Четыре пики ударили в то место, где я лежал, практически одновременно, проткнув коврик и лежанку под ним, а я, одним слитным движением, свернул четыре головы, прибив этих недосайнаров к стенам их же пиками, после чего, взбив подушку, снова улегся на коврик, зевнув напоследок, и сделал вид, что снова провалился в сон.       Сай только смайл с поднятым вверх большим пальцем показал, дав понять, что все видел. А вот я задумался, чья это провокация была. То ли одной из сайнар, то ли самого Аралана. Если первое, то паскудно, а если второе, то он меня испытывает. Жаль, прочесть в их умах было нечего. Подошел кто-то левый, вручил приказ и деньгу, и послал ко мне. А по разуму пославшего тоже не смог ничего прочесть. После отданного приказа, он вернулся в казарму и выпил вина. Отравленного, как оказалось. На этом все линии жизни прерывались. С мертвых, кто больше двух часом пролежал, я считывать не умел. Увы.       – Расти тебе надо, – отозвался Сай.       – Ты что, читаешь меня? – взбеленился я, понимая, что конструкт дал трещину.       – Я вообще-то в тебе, если не забыл. Малым искином.       – Твою! – немо высказал я свое проклятие. – Забыл.       – А вот помни. Его можно перекрыть конструктом, но я-то все равно знаю, чего ты думаешь. И нет, это не сайнары тебе подослали. Это был именно ОН.       – Оригинальненько, – согласился я, успокоившись. – Значит, увидел, и решил проверить. Неплохо. Мне этот чел вот как нужен, – отослал я Саю смайл «перерезающий себе горло». Я должен быть во всех делах, чтобы мои, когда придут, не завязли здесь.       – Понимаю, – согласился тот. – Вот только, боюсь, тебе не очень понравится та ситуация, что здесь творится.       – В смысле?       – Сайнары, первозданные которые, отвоевывают себе место.       – Так, а чего не понравится? – не понял я.       – А потому что они стали жестче, чем были, и твоя Наана там уже не котируется. Сайнары, хоть и измененные, научились противостоять сааннарам, убивая их, и подавляя собой. Это сейчас рабсила, которая голову не поднимает. А вот на завоевание новых миров, как раз, Сайнары идут. Не измененные. Им открыли разум, так сказать. Твою войну, которую помнит Наана, задавили еще на пятой планете, И тот корабль, что ты видел, и в котором был, это не остатки измененных, это клонированные. Сайнары строят себе войска, и рвутся в другие измерения, осознав, что они сильны и могучи.       – Погоди-погоди, – не понял я. – То есть, этот сайнар, что меня к себе определил, не последний, и таких есть тысячи?       – Миллиарды, – хмыкнул Сай. – Но да, ты попал к одному из «полководцев». В этом ты был хорош. Но они хотят завоевывать миры, осознав, что их можно завоевать. Они построили свой флот на основе этого корабля, взяв с него все, что могли, и теперь могут пройти в любую сторону, взяв миры под себя. Прокол пространства у этого корабля есть, если что.       – Хм... – я задумался. - И когда они хотят это сделать?       – Да вот, через год, примерно.       – Так, значит... – ощерился я. – Ну так сделай, чтобы их первый прокол был в содружество миров, у Бакун. Надеюсь, ты сделаешь все, чтобы наши, и чужие воины были готовы к этой встрече. Чтобы никто больше из сайнаров не хотел вылезать из своего пространства.       – Ха-ха! – Сайлас ментально расхохотался. – Вот уж, точно скажу и предупрежу, и все сделаю, чтобы они сидели у себя в мирах!       – Постарайся, – попросил я, попытавшись заснуть.       Но под утро на меня снова была совершена атака. Уже с расстояния. Первую стрелу я пропустил, и она ранила меня в руку, содрав чешуйку, а остальные принял уже на крыло, трансформировав его, покрыв чешуей, лезвийным выпадом крыла срезав головы троим нападавшим, а остальных просто забил ногами. Я спать хочу!!! Спать!!! А не драться! Последнему, который попытался выползти из гарема, просто сломал позвоночник, оставив подыхать от боли, и вернулся на лежанку, выставив пару десятков маячков. Так будет проще. Точно не подойдут.       На утро был визг, писк, вопли, но я накрылся щитом, отключив слух, и провалился в сон, очнувшись только тогда, когда в гарем вошел Аралан. Осмотрев мою деятельность не через камеры, а в реале, он впечатлился. Копья были загнаны на треть, минимум, стрелки лежали с перерезанными глотками, или с переломанными костями, а я просто спокойно дрых.       – Думаешь, ты стоишь того, чтобы я поставил тебя за своей спиной? – прищурился Аралан. – Скольких ты готова убить, чтобы занять там свое место?       – Всех, – я стоял перед ним, напружинившись, заведя крылья за спину, по стойке смирно.       – Идем. Я хочу увидеть тебя, – согласился мой «хозяин», и я пошел, пока не понял, что вышел на арену, вроде небольшого стадиона. – Я дам тебе десять попыток. Ты должна обезвредить всех, кому я прикажу принести твою голову.       – Я могу их убивать? – задал я единственный, интересующий меня вопрос.       – Да. Почему нет?       – Тогда не вижу препятствий, – пожал я плечами.       – А потом выйду я, – дополнил Аралан, – И ты, после этих убийств, должна будешь покориться.       – Ага, – согласился я, обратившись к памяти Нааны, осознав, что у них, у сайнаров, идет адреналиновый шок, когда невозможно переключиться с врага на друга. Это было так сложно, что первые полчаса к сайнарам, после боя, если они не дрались рядом друг с другом, вообще предпочитали не подходить. Могли убить.       – Что ж, бой!       Ну... йоперный театр, млять! Я думал, что мне, безоружному, дадут максимум как мечников, и что-то вроде ристалища устроят, а не плазменниками гонять будут, но ошибся. В ход шло именно стрелковое оружие, и выставили против меня снайперов, не иначе. Пришлось крутить клоунские сальто и тому подобное, чтобы избежать выстрелов, а после и ускоряться. Десять выходов, я как-то понял, как десять индивидуумов, а не десять по десять, или того больше, сцук! А я стрелковое вообще ненавижу! А-а-а!!! Уворачиваться могу, а целиться – хер! Благо, Бага меня заставил винтовку по своему конструкту создать. С ней хоть как-то. Но главное, было выбить первый десяток, и засесть, что я и сделал, лихорадочно выискивая в моем загашнике то оружие, которое помочь сможет. Благо, Сай подсказал за дальнострельный полуавтомат, с прицелом. Им и воспользовался, выцеливая снайперов второй и третьей линии, когда на меня поперли с ближним оружием. Нет, убить копьеносца в рукопашной несложно. Да запросто даже! Если тебе в этот момент, конечно, в голову не целятся. А вот убить одного и прибить другого – попробуй еще.       Аралан мне такой экзамен устроил, что к десятой волне я был просто мокрый от пота. И адреналина. И, когда ощутил на своей спине жгучий удар кнута, на адреналине рванул к нему, желая выбить из этого гада все его дерьмо. Но Аралан, как ни странно, увернулся от моей атаки, пнув в бок, а после снова проехался по моей коже кнутом, снова пнув в бок. А вот тут я уже взъярился, включив свой спид-конструкт, подлетев к нему, чтобы ухватить за горло, получив мощный удар в челюсть. Но остановить меня не могло уже ничего и, сбив его подсечкой, я уселся на его грудь, вжав когти в его глотку.       – Ты сильна, – спокойно отозвался сайнар, – но совершенно непокорна. А значит, не подходишь мне, – осознав, что провалил экзамен на профпригодность, я слез с него, а после встал на одно колено, показывая, что полностью покорен, получив такую пощечину, от которой упал назад. – Я никогда не бью самок, тем более таких красивых, как ты, но ты же не только самкой моей быть хочешь, так? – Аралан вцепился мне в рог, резко рванув вверх, так что я повис на его руке. – Что ж, думаю, я тебя воспитаю под себя. Если решишь отказаться от своей глупой идеи, просто скажи. Если нет – не скули. Я ясно объясняю?       – Да, – согласился я, так и продолжая висеть.       – Хорошо. Возвращайся в гарем. Пока там тебе самое место.       Сжав зубы, понимая, что в общем-то заслужил такое поведение Аралана, я, как побитая псина, вернулся в гарем. Сайнары вспорхнули со своих мест, сбившись в углу, ожидая, пока я займу свое законное место. Ага. Законное. Только что мне показали, что я нихрена не умею. И думать своей башкой тоже. Так что, не претендуя больше на главное ложе, прошел в самый угол, где стояла кривоватая лежанка, устроившись на ней, и задумался.       Вот... Нравился мне этот мужик, и все. Не было в нем никаких садистских наклонностей, или попыток унизить. Была яркая свободная сила, которую он не скрывал, но особо и не выпячивал. Увернуться от меня в спид-конструкте, а потом еще и по морде приголубить – это уметь надо. Да, я сильнее, да, возможностей у меня больше, да, я мог бы его задавить прямо там, но он меня уел. Именно своим поведением. Ни капли страха, ни слова упрека. Простая констатация факта: «хочешь быть защитником – будь им, но учись, дорогая, учись, чтобы не стать той, кого я защищать буду». Очень метко, скажем так, этот сайнар поставил меня на место. Показал, где я сейчас, и предложил стать тем, кому он сможет доверить свою спину. Заодно и показал, что физическая сила и скорость – еще не все. Потому что ожидал я, или не ожидал нападения, но должен был сгруппироваться сразу, а не бегать от залпов, ярясь на то, что в меня стреляют. Сам же говорил Мрису, что онемел, а не оглох, и тут же показал себя совсем не с лучшей стороны.       Ладно. Хрен с ним. Буду учиться быть рядом с этим сайнаром. Учиться так, чтобы он в какой-то момент перестал думать о том, кто стоит за его спиной, вспоминая об этом только за закрытыми дверями спальни.       То ли в виде наказания, то ли дав подумать, Аралан не звал меня к себе дней пять, зато некоторые из гаремных жительниц ходили счастливыми и с новыми украшениями.       «А мои украшения, видимо, это будущие синяки», – сам с себя хмыкнул я, понимая, что придется поддерживать миф о своей регенерации. То есть, ходить размалеванным. Ну и хрен с ним. Это не главное. Главное – внедриться. Так что, когда на шестой день Аралан вызвал меня к себе с помощью гаремного смотрителя, едва не побежал следом.       – Вижу, моя наука пошла тебе на пользу, девочка, – «улыбнулся» сайнар, чуть приоткрыв пасть, и я заворожено уставился на его невероятно острые зубы. Наана такими не обладала. То ли сточил, то ли модификация. – Готова к дальнейшему обучению?       – Да, господин, – отпечатал я, и голосовой конструкт исправно произнес все написанное.       – Что ж, тогда – раздевайся.       Я только пожал плечами. Ходить одетым, имея чешую на теле, для меня был нонсенс, так что в отсутствии одежды я не видел никакого намека на унижение, легко сбросив накидку, которая здесь была вместо платья.       – А теперь – работай.       Просканировав помещение, в котором оказался, я не нашел своей работы. Мы здесь были одни. Поэтому в ожидании застыл перед Араланом, не понимая, что он от меня хочет. Но он точно чего-то ждал, и явно не того, что я начну работать с его членом.       – Ясно. Значит, и этого ты не умеешь, – печально произнес Аралан. – Встань передо мной, спиной ко мне, – я выполнил его пожелание. – И не дергайся, – его руки коснулись моих крыльев, и я ощутил, как память Нааны паникой встрепенулась во мне.       Прикосновение к крыльям было очень интимным жестом, который допускался только в сексуальных играх. Их первыми ломали в бою, или низвергая, и прикасаться к ним мог только тот, кому ты доверяешь всем сердцем. Но я заткнул в себе эту паникершу, и расслабил мышцы, позволив сайнару чуть раздвинуть мои крылья, распрямить их концы, и оставить в полураспахнутом состоянии. И даже не удивился, когда увидел заряд энергии, несущийся ко мне, мгновенно изменив структуру, отрастив чешую на крыльевых перепонках, одним из крыльев закрыв Аралана, а вторым прикрывшись сам.       – Отлично, инстинкты защиты срабатывают, как нужно, – согласился тот. – Защищай меня, девочка.       – Охренел, мальчик... – на русском одними губами прошептал я, когда в стенах открылись десятки бойниц, и не смертельные, но довольно сильные разряды энергии понеслись к нам. Точнее к Аралану, которого я теперь должен был защитить своими крыльями.       Инстинкты сработали на опережение, и я начал применять свои умения, о которых даже не догадывался. Виртуозно закрывал Аралана крыльями, защищая его от лучей энергии, перекрывая все доступные траектории, пока установки не ускорились и тогда пришлось сделать единственное, что приходило на ум. Я резко прижал сайнара к полу, после чего создал купол из своих крыльев над ним, своим телом встречая удары энергии. И... И пропустил одну единственную тупую пулю с каким-то наконечником, которая больно ударила меня в хребет, заставив ноги подогнуться и оставить сайнара без защиты.       – Слабо, – отключил тот все установки. – И нет интуиции. Ты пропустила удар. Смертельный удар. Не защитила меня, не защитила себя. Какой из тебя защитник?       – Это моя вина, – гася искры, бьющие из глаз от боли, я пытался восстановить чувствительность в ногах.       – Твоя, ты права, – согласился Аралан, после чего подошел к столику, взяв с него что-то, оказавшееся инъекцинатором, и ввел мне препарат в шею. Точнее, в позвоночный столб. Боль тут же отпустила. – Эта пуля сломала тебе позвоночник, девочка. Теперь тебе предстоит несколько дней восстановления. За это время, если бы ты была моим защитником, меня могли бы уже убить, будь я не на своем корабле. Подумай, над тем, что ты сделала, и что не сделала. И да, пока я не разрешу тебе, одежду ты носить не должна. Это мой приказ. Унести ее.       Вернуться в гарем без одежды, избитой, еще и с переломанным позвоночником... вот уж «счастье»! Но лечить конструкт я не стал. Во-первых, действительно не сильно и опасно. Регенерация этой расы просто потрясающа. А во-вторых, надо было подумать. Я снова лоханулся. Притом, снова по своей вине. Это уже тенденция какая-то! Но Аралан хорош. Невероятно хорош. Заставил отвлечься, позабыть про опасность, и не вспомнить, что живые здесь тоже ходят. Неудивительно, что я постоянно опаздываю. Притом не только с ним.       Интуиция, которая есть, просто не работает постоянно. Нет мониторинга пространства, нет полной отдачи. Если бы это было не так, то не пришлось бы потом Родиона ловить на Осоре, приучая к себе заново. Не пришлось бы чистить Ваарру от тех, кому там не место. Не пришлось бы поднимать всех из капсул после взрыва... Да много чего не пришлось бы!       Этот крылатый показывал мне мои ущербные стороны, притом, показывал так, что я их сам начинал видеть. И хотеть исправить. Он же сам мне сказал, чтобы я к нему спиной стоял! Он знал, что я в состоянии завести крылья назад, прикрыв его собой, и тогда бы точно увидел снаряд, если бы уже не интуитивно отбил бы его. Так что, прав. Моя вина. И полежать несколько дней в полной неподвижности, ловя на себе злорадные взгляды гаремных сайнар – вот оно мое наказание.       Оказалось, что не только это. Ко мне не подходили, никто меня не кормил, не поил, и препараты, убирающие боль, больше не давали. Только раз в сутки бот-лекарь мониторил мое состояние. Пришлось лечить себя самому. И, почти вовремя, потому что на третью ночь, какая-то сайнара попыталась придушить меня подушкой. Пришлось ей без экивоков свернуть голову.       На утро пришел Аралан. Видимо, по камерам труп увидел.       – Кажется, мои дорогие самочки еще ничего не поняли, – мягко проведя по моим рогам, опустился он на стул, который ему тут же предоставили. – Мои девочки все еще думают, что я тебя наказываю, и решили избавить меня от такой обузы. Наверное, пришло время сменить гарем, как ты думаешь?       – В это я не вмешиваюсь, – отпечатал я.       – А зря, зря, – умные глаза смотрели на меня очень внимательно. – Любимая жена, да еще и защитник, должна знать и слышать все, что происходит вокруг. Ну, или я в тебе разочаруюсь.       – Я сама в себе уже разочаровываюсь, – досадливо мысленно поморщившись, отпечатал я. Идиот! Забыл, что такое гарем?! Это же рассадник слухов и многоходовых игр!.. – Я исправлюсь.       – Конечно, девочка, исправишься, – согласился Аралан. – А чтобы тебе было легче, сегодня я тебя приглашаю к себе на ложе, – он склонился ниже, вдохнув воздух у моей шеи. – От тебя пахнет желанием. Да и вылечилась ты уже, как я видел.       – Приду, – отпечатал я.       – И приди с интересующим меня ответом, пора ли менять гарем, или еще можно не торопиться.       – Хорошо, – пообещал я, после чего получил еще одно прикосновение, и Аралан ушел.       А я снова едва не застонал. Опять пробел! Да что же я за бог такой, если как последний неуч, косячу и косячу! Притом с тем, кто ну, может быть, немного умнее и сильнее человека!       – Немного сильнее? Немного умнее?! – взвился Сай в моих мыслях. – Да твой Аралан чертов гений! Он только Мрису уступает! А Мрис – сам знаешь кто! И да, вот прости, но ломает он тебя очень умело, и очень в тему.       – Да я и сам знаю... – уныло согласился я. – За голову хватаюсь. Это же сколько херни можно было бы избежать, если бы такой человек мне раньше встретился?.. Не мужик, а чудо! Бьет не в лоб, а в глаз!       – Да, я видел, – отпечатал Сай смеющийся смайл. – Так в морду тебе зарядил, что ты охренел. Еще и в своем спиде. Кстати, он у тебя учится так же, как и ты у него. Смотрит, думает, оценивает... И ты ему не нравишься. Он тебя подозревает в шпионаже. Создать почти идеальную древнюю сайнару трудно, но возможно.       – Древнюю?       – Да, это третье поколение, а ты знаешь, сколько они живут. В среднем, тысячу лет. Ты для него, как открытая книга. На китайском языке, правда, но открытая.       – Спасибо, – согласился я ядовито.       – И что? Никакой работы по этому поводу не будет? – удивился Сай.       – Нет.       – Ну и зря.       – Будет работа по другим сферам. Аралан дал мне приказ послушать, о чем гарем болтает. Буду считывать.       – Дрюшенька, ты вообще дебилушка? – удивился Сай. – Ну что ты услышишь? Ничего. А если считаешь, то дашь понять, что ты некто крутой. А крутые у нас кто? Шпиёны. Хочешь развить паранойю своего красивого сайнара? Он же тебя как детачку, вокруг пальца обведет. Ты же для него...       – Да, открытая книга, – согласился я. – Знаю. Спасибо за напоминание. Но я их прочту. Надо.       – Эх, дуралей... – выдал Сай запись, после чего отключился.       А я, как и было приказано, начал искать крамолу, считывая сайнар.       Крамолы нашлось много, но все не той. Одна спала с начальником охраны, другая носила ребенка, скрывая свою беременность. Третья воровала драгоценности, четвертая употребляла наркоту. Ну и так, по мелочи. А так – полная тишь да благодать. Нет, никто из них не любил Аралана. Его все покорно терпели, надеясь на сытую и спокойную жизнь, которую я своим появлением разрушил. А вот одна «самочка» меня реально заинтересовала. Ничем не приметная, просто смазливая на мордашку, за все время моего нахождения в гареме, ни разу не использованная, она по крупицам собирала информацию о Аралане, сливая ее кому-то третьему. А тот, используя связь, отсылал ее кому-то, кого никогда не знал и не видел, но получал за эти крохи большие суммы.       Блядь! Словно знали, что здесь появится кто-то, кто по линиям жизни умеет ходить, и личных встреч ни с кем не было! Я даже сказать не мог, кто информацию собирает, и по какой причине! Влюбленная сайнара, или кто-то из врагов! Но, надо исходить из худшего. Судя по тем урокам, которые мне давал Аралан, жизнь здесь была не сахар, и его постоянно пытались убить. Тут, хочешь не хочешь, гением станешь.       Так не хватало информации, которую можно было получить с помощью своих возможностей, или того же Сая... Но я понимал, что впервые столкнулся с проблемой, в которой можно решить только последствия, или же уйти в нее с головой, и раскрутить с самого начала. Я даже мог предположить, что и как, но я все же не Шерлок Холмс, и спасением мира, и даже спасением одного сайнара заниматься не собирался. Защитой, то да, но только, пока этот кораблик не станет моим. Все! После вычеркнуть сайнаров из жизни, и сделать то, что и советовали мне Шанасс с братишками, а именно – полностью уничтожить эту измененную расу.       Но... я с каждым днем все больше и больше уважал Аралана, понимая, что этот сайнар раскрывается мне. Осознанно. Рассказывает и показывает то, что я знать не обязан. С чем он и сам справится, без меня. Я уже в этом был уверен. Но зачем тогда учит? Зачем открывает такие тайны, и старается сделать меня сильнее? Не ради же меня самого? И тем более не ради себя. Так ради чего?..       Когда за мной пришли, я покорно поднялся и, так же, обнаженным, потому что мне не дали приказа одеться, последовал за евнухом, оказавшись в спальне Аралана. Но тот вопрос, который я ждал, он мне не задал. Просто взял, не требуя от меня тех циркачеств, что я показывал в первый раз. Но сделал это так, что я забылся под ним от остро-сладкого удовольствия, отдаваясь ему, как в последний раз. Еще и запах, исходящий от его тела. Меня он буквально дурманил, как ферромоны, заставляя отключаться полностью, отдаваясь с той же яростной страстью, с какой я отдавался эннэшше.       Спустя три часа, когда я уже и пошевелиться не мог, Аралан, поглаживая меня по крыльям, чуть усмехнулся.       – Ты принес ответ на мой вопрос?       – Только одну нужно убрать, – честно признался я. – Она ищет информацию о тебе.       – А ты? Что ищешь ты? – вкрадчиво спросил сайнар, даже не напрягаясь. – Ты отлично справляешься со своей выбранной ролью. Но ты юн, а от юности идет и твоя глупость. Если я не ошибаюсь, то тебе еще и двухсот лет нет. Ты почти ребенок во взрослом теле, которого мне подбросили. Очень юный, и очень эмоциональный ребенок, которого я не могу прочесть, в отличие от остальных, – его пальцы гладили меня по основанию шеи, и между лопаток, самое основание крыльев, которое было очень чувствительным, так что я расплывался от удовольствия, понимая, как же мне хорошо с ним. Так хорошо, что я просто не мог себя сдержать, потершись скулой о его плечо.       – Только ты, – отпечатал я.       – Я очень не люблю ложь, разумный, – тихо отозвался Аралан. – Я ее не выношу, поэтому спрошу еще раз, что ты ищешь?       Я чуть не подскочил, внезапно осознав, что уже минут семь, как сайнар ведет со мной разговор не как с сайнарой, а как с представителем мужского пола, и приподнялся на руках, смотря на него, видя в золотых глазах смешинки.       – Ты думал, тебя так сложно разгадать? – Аралан утробно и тихо заурчал, что означало смех. – Поверь, я тебя разгадал почти сразу,       – Как? – отпечатал я.       – А вот в этом твоя ошибка, разумный. Ты учился у сайнары, это я могу сказать точно. Но ты не знаешь нашего уклада жизни. Ты не знаешь даже, чем самки отличаются от самцов. Идеально сделанное тело, навыки боя, присущие только самкам, отношение к жизни, которое может быть только у сайнар... но разум, – мягко ткнул он мне когтем в лоб, – здесь. У тебя ум самца. И такой же подход к проблемам. Так что, ты хорошо натренированный, молодой самец, который то ли сам, то ли по велению кого-то другого, переделал свое тело, под тело самки. Тебе самому не противно ложиться под меня? Хотя нет, не противно, – тут же не согласился с собой Аралан. – Первый раз ты еще чувствовал неловкость, стараясь вести, чтобы показать все, чему тебя обучили, но сегодня ты был ментально готов к тому, чтобы отдаться мне. Так что, я могу поверить, что ты начал испытывать ко мне какие-то чувства, но все же мне очень интересно, кто ты такой, и зачем пришел ко мне. Или за мной.       Я повернулся к сайнару, впервые за это время, как Мрис наложил на меня конструкт, ощущая, что он неуместен. Если Аралан умеет читать эмоции и мысли, то я хотел бы ему открыться, чтобы показать себя.       – Я не желаю тебе зла, Аралан, – отпечатал я. – Я не думал, что окажусь рядом с тобой. Так получилось. Прости, я не говорю. Некто наложил на меня эмоциональную и словесную немоту, так что я пользуюсь программой, которая озвучивает мои мысли. Я не лгу. Я просто ищу к тебе подход, чтобы выжить.       – Это только часть твоей правды. Я хочу слышать всю.       – Придет время – услышишь, – нашел я самый лучший ответ, полный честности, и не открывающий меня полностью. – Тебе я не желаю вреда. Уважаю, учусь, хочу узнать больше. Покажи мне себя, и я покажу тебе себя.       – А вот показывать себя, мне еще рано, – прохладно отозвался Аралан. – Но твоей правды я буду ждать. Знаю, что ты мне ее расскажешь. Главное, чтобы поздно не было. Для тебя.       – Для меня это никогда не будет поздно, – не согласился я. – И я хочу, чтобы поздно не было для тебя.       – Идем, – Аралан встал, даже не попытавшись накинуть на себя одежду. Но и руку мне не протянул. – Я хочу тебе кое-что показать. То, что заставит тебя задуматься, почему я так равнодушно отношусь к вашим играм за моей спиной, и почему до сих пор не уничтожил ваш клан.       Наш? Я задумался. Получается, Аралан принял меня за кого-то другого. Одного из тех, кто старается его убить, или же снять с должности, ну или еще что. Я пока слабо разбирался в том, что собой представляла структура сайнаров.       Я даже не очень удивился, когда мы пришли в тренировочный зал. И... Как бы, даже не очень удивился тому, что Аралан трансформировался, став кем-то... Черт... вот реально, я бы сейчас сказал, что сайнар как две капли воды похож на демонов, что рисуют на Земле. Став выше втрое, мощнее, с большим размахом крыльев, он как бы потек плотью, точнее, как я определил, это какой-то щит, который его закрыл максимально, от всего, что могло ему навредить. Подкожный щит, или же еще более глубокий.       – Теперь ты понимаешь, что все ваши игры мне безразличны? – рыкнул он, уставившись на меня золотыми, с проблесками алого глазами. – Истинного сайнара не может уничтожить какая-то модификация!       – Сам ты... Модификация, – отпечатал я, перетекая в свою огненную ипостась, ощутив, как аура Вэрриана подпитывает меня, давая возможность брать силу не только у звезды, но и у всего, что было вокруг, а точнее – у корабля. Я начал тянуть энергию из реактора, что заставило лампы немного пригаснуть, услышав завывание сирены. – Ты – истинный сайнар, но я мало чем отличаюсь от тебя. И, если ты хочешь битвы, то ты ее получишь. Но давай не здесь, а то мы разнесем в пух и прах весь мой кораблик.       – Твой?! – взревел сайнар.       – Мой, мой, – согласился я. – Не, пока еще твой, но я, надеюсь, получить его в дар от тебя. Так что, подраться с тобой я могу, и даже хочу, но это наших проблем не решит.       – Наших?! – рыкнул сайнар.       – Именно. Ну что, как ты относишься к хорошему и качественному спаррингу? – довольно быстро создал я конструкт хорошо защищенного ангара для боя, открыв в него проход. – Потому что мне тоже надоело прогибаться под тебя и делать вид, что я совсем немощный.       – Ты юн! – рыкнул Аралан. – Тебе не сравниться с моей мощью, что бы ты ни делал! Только боги могут противостоять мне!       – Ага. А я кто, по-твоему? – тихо произнес я, внесенный в ангар силой удара его щита, осознав, что удар оказался неожиданным. – Баба Дуся с соседней деревни?       Перекувыркнувшись в воздухе, я встал на ноги, ожидая, пока мощные лапищи сайнара переступят порог моего ристалища, запечатав за ним дверь, залив все вокруг энергией звезд, пока еще не ощутимой, но плотной. Чтобы не только я мог ею подпитываться, но и Аралан. Очень хотелось посмотреть на его силу и мощь.       Аралан же, собирался сначала меня погонять зарядами своего щита, такую мощь вливая в свои шары энергии, что я удивился. Интересно, снабдили его этим всем, или же сайнары, истинные, действительно так сильны, как он мне показывает? Вот только бегать от этих ударов я не собирался, принимая их на свою шкуру, впитывая, и преобразовывая назад в энергию, что заливала пространство. Это быстро Аралану надоело, да и осознал, что я не чувствителен к его ударам, и бросился на меня, врукопашную.       – Стоять! – рявкнул я, вытянув руку, в которой появилась обычная глефа из арсенала Эгъясса, с внедренным в нее ультразвуковым генератором, и, увеличив ее в размерах, протянул оружие сайнару. – Прежде, чем на кулачках, давай попробуем на оружии.       – Ты меня совсем не боишься, – склонил голову на бок Аралан.       – Конечно. Да, я юн, я бездарь, я не могу кое-что понять, и в этом ты прав. И мне нравится то, чему ты учишь. Но, давай раз и на всегда учтем то, что биться я умею. И давай учтем то, что я не хочу тебя убивать.       – А я – хочу! – рыкнул тот, каким-то неимоверным движением выгнувшись так, что вогнал мне отданную ему глефу, в живот, вспоров до самой макушки. Пришлось спешно стряхивать с себя остатки конструкта сайнары, чтобы не лечь тут же.       Разведя руки, я позволил Аралану еще раз так пять рассечь меня глефой, сводя свой огненный конструкт воедино после каждого удара. Вот это его уже удивило и насторожило. А потом, когда он понял, что все не так уж и просто, то остановился.       – Ты кто такой?! – уже спокойнее произнес Аралан.       – Аморф, – предстал я ему в своей ипостаси человека. – Существо, не зависящее от энергии миров, и от плоти. Дух, который может принимать любые облики. Так что, давай, подеремся?       – С тобой бесполезно драться, – о чем-то задумался Аралан. – Тебя можно только убить!       Его сеть странного, неизвестно ранее мне происхождения, накрыла меня спеленав от пяток до макушки, так что пошевелиться было невозможно. Пришлось разрежать свой конструкт, чтобы выбраться. Сеть была хороша. Очень. Если бы я не сталкивался с ней раньше, и не осознал, что она похожа на сеть Иварта, только в более грубом исполнении. А так, потоптался по ней, а после засунул в свой пространственный карман, понимая, что мне эта разработка нужна.       – Подеремся? – все еще улыбаясь, произнес я. – Поверь, Аралан, я не хочу тебе вредить. Совсем. Когда узнал тебя, то понял, что мне есть чему поучиться. И...       Бесеныш, бросился на меня в атаку снова, но в этот раз я уплотнил свой конструкт, приняв его глефу на свою, начав отражать атаки, а после и атаковать. С Араланом было интересно биться. Все, что мне Лара и Петр внедрили в разум, я использовал с большой охотой, чувствуя азарт, и стараясь никоим образом не повредить Аралану, чтобы не прибить его. Для меня это была тренировка, хотя для него чуть ли не бой на смерть. Но мне это нравилось. Я это обожал. Сам бой на грани смерти, когда разумный выкладывается полностью. Видимо, Аралан не думал, что уйдет отсюда, поэтому боролся уже за свою жизнь, а не умения показывал. А я... А вот я именно работал. Мне это нравилось. И того бешенства, которое ощущал в конструкте Нааны – не было. Можно сказать, что меня он ограничивал. То есть, мало того, что я себя сам запер, как бога, так еще и сайнара... А вот сейчас я пел. Так что, когда обернулся ягом, чтобы подбить ноги Аралана, а потом встал напротив него яргеном, я ощутил то роскошное довольство своей свободной формы, от которого петь хотелось. И не удивился, что включились звуковые конструкты, проецируя на нас музыку моего мира, даря мне полное наслаждение этим боем.       Аралан, когда понял, что я из аморфности перешел в физическое состояние, начал работать глефой, руками, ногами, крыльями и хвостом так быстро, что пришлось включить спид-конструкт, правда, на небольшую мощность, чтобы быть видимым, и уже в этом виде противостоять ему. Прибить сайнара я не желал. Вообще. Я уже понял, что он мне нужен, и теперь просто его выматывал, показывая, что умею, чтобы он не думал, что я совсем глупый и мелкий. Но уступал. Специально. Не было смысла его гнобить. Аралан был хорошим разумным. Очень умным и сильным. Интересным. Ну, и пока я здесь – нужным мне, как партнер. Так что, когда ощутил, что он неровно стоит на ногах, пошатывается, истощая последние запасы энергии, то поддался, позволив ему уложить меня на пол, и прижать шею глефой.       Конструкт усиления с Аралана спал почти тут же и он, шумно дыша, прижимая ставшую для него тяжелой глефу, к моей шее, смотря мне в глаза, сам все понял.       – Даже если я тебе голову отсеку, ты не сдохнешь, так? – выдохнул он, и я изъял из его рук глефу, закинув ее в свой пространственный карман, позволив ему упасть сверху.       – Не, не сдохну, – я улыбнулся, и провел по его лицу пальцами, а после и ладонями, поцеловав в чешуйки рта. – Меня вообще убить невозможно. Только развоплотить. Да и то, ненадолго.       – Ты бог? – выдохнул он мне в рот, и я ощутил, что даже в человеческом конструкте его запах мне приятен.       – Немножко выше. Но ты прав, я очень молод. Я много чего не знаю, и много чего не умею. Ты действительно сумел меня подловить те разы, которые меня ранили. И я хочу у тебя учиться быть сильнее. Я хочу стать таким же умным и сильным, как и ты... – Аралан подбил мою ногу коленом, и я не сопротивлялся, дав ему право лечь на меня как на самку, находясь между моих ног. – Ты очень интересен, и хорош в том, что делаешь. Во всем.       – Даже в этом? – рыкнул он, ткнувшись членом мне под яйца, и я приподнялся, чтобы он вошел в меня, немо закричав от острейшего удовольствия, приняв его сразу во всю длину, двинувшись навстречу.       – А в этом – особенно, – согласился я, жалея, что онемел как духовно, так и словесно, не имея возможности открыться. Любовником Аралан был превосходным.       Осознав, что я его принимаю, и не противлюсь, он начал вбиваться в меня, пытаясь излить свою злость в сексе, ломая под себя, желая доставить мне боль. И я, наверное, впервые пожалел, что сайнары не плачут. Его движения были так невероятно желанны, так болезненно сладки, что я ментально обкончался раз наверное пять, прежде чем мое тело смогло излиться. Но это было не все. Аралан никогда не оставлял меня сразу после первого раза. Ему нравилось доводить меня до полубессознательного состояния, когда я переставал понимать, где реальность, а где ее нет. Поставив меня раком, он продолжил, выбивая мое сознание своими движениями, заставляя крутить под ним своей задницей, ловя максимум страсти.       Я уже просто ментально выл на одной ноте, подрагивая под ним, стараясь подставиться как можно сильнее, двигая бедрами из стороны в сторону, чтобы ловить тот искристый кайф, который уводил меня в наслаждение.       – Это получи, аморф, – рыкнул Аралан внезапно, изменив свою ипостась.       И я заорал уже не ментально, а выдавая свой крик через легкие. Узелок, который навязал мне Мрис на нити моего духовного конструкта, просто спал, явив меня сайнару во всей, мать его, красе. Я бился в его руках, воя от беспредельного удовольствия, ощущая, как ранит меня его форма, и, не обращая на это внимания, растворяясь в идеальном сексе, который только мог получить. Я бился в его руках, теряя сознание, и наслаждаясь тем, что он дает, ощущая себя на седьмом небе от счастья. Такой сладости, чутко комбинированной с болью, не менее сладостной, такого ощущения принадлежности я не ощущал ни от одного из эннэшше. Аралан был идеальным любовником, когда злился. Он был именно тем, кого мне так не хватало. И делал то, о чем я мечтал последние пять лет, буквально втрахивая меня собой в мягкую подстилку матов, доставляя просто неизмеримое удовольствие.       Когда его член начал пульсировать, кончая, я отчаянно заскулил, понимая, как мне мало того, что он дал. Очень мало. Хотелось еще. Так, чтобы перестать соображать. Чтобы как с утра, забыться и отрубиться.       – Любишь, чтобы тебя брали? – рыкнул мне на ухо Аралан, опаляя своим телом, грызанув за холку.       – Люблю, – согласился я. – Но не всех. Ты классно берешь, но мне бы еще хотелось.       Грудное урчание было мне ответом, как смех.       – Я могу тебя сутками брать, и тебе ни на что другое время не останется.       – Да и пусть не останется, – согласился я, переворачиваясь, смотря на вторую форму сайнара, что навис надо мной, обняв его за шею, и ногами, с трудом конечно, охватив его бедра. – Возьми меня так, как ты хочешь. Жестко, сильно, полно. Так, чтобы я растворился в тебе.       – Не растворишься, – мотнул головой тот. – Потому что не чувствуешь меня. Но я сделаю то, что просишь.       – Давай, рогатик, – согласился я, ощутив, как его набухший член двинулся в меня, заставив заскулить от удовольствия.       Полчаса, а то и меньше, Аралану потребовалось для того, чтобы довести меня до состояния медузы. Я плавился под ним, стонал, уже не имея сил даже пошевелиться, чувствуя, как таранит его член мои кишки, и, ощущая себя на самой грани наслаждения. Это было уже не остро, не ярко, а томительно сладко. Я подавался на его член, стонал, расслабленно откинувшись на упругую поверхность матов, и мечтал, чтобы он вытрахал все мои мозги. Так, как когда-то делал это Родион.       – И не этого ты хочешь, – рыкнул он мне на ухо. – И не того, что я давал. Так чего?       – Чего... – я тихо рассмеялся. – Для тебя это будет странным, Аралан, так как ты такого никогда не делал. Я тебя чувствую. Ты не умеешь причинять боль самкам. Но прими, что я самец, которого надо унизить и проучить. Прими то, что нужно причинить боль.       Аралан рыкнул.       – Я не умею причинять боль партнерам. Но я умею доставлять удовольствие, которое требуется самкам. Думаю, ты хочешь этого, – шепнул он, после чего вбился в мою задницу так жестко, что я едва не кончил. И продолжил это делать, заставляя меня прогибаться под ним, и скулить от острой сладости его движений, теряясь в эмоциях.       – Да, Ар, да, – скулил я, позволяя ему делать со мной все, что он пожелает, наслаждаясь тем, как его член движется во мне, ловя острые искры полного довольства. – Да!.. Именно так!.. И еще!.. Еще!.. Еще...       Я даже не понял, когда оседлал бедра Аралана, двигаясь так, как хотел, всхлипывая от острой сладости, впуская его в себя. Не помнил, когда запел, чувствуя, что Аралан сошел с ума, беря меня так, как я того желал. Просто в какой-то момент я ощутил себя идеально вытраханным, не желающим больше ничего, лежащим на таком же изможденном теле Аралана.       – Я бы тебя мог полюбить, если бы у меня не было уже моей тройки эннэшше, – придя в себя, произнес я.       – И я мог бы тебя полюбить, если бы ты был той, о ком я думал, – согласился Аралан. – Не судьба. Так ты говоришь, что хочешь мой корабль?