7 глава
27 сентября 2020 г. в 22:11
– Что угодно господам? – на сильно исковерканном наречии произнес подошедший к нам, бескрылый сайнар, и я осознал, что нам с Араланом не нужно было даже переделывать яхту. Наши, сложенные за спиной крылья, были показателем принадлежности к «аристократии».
– Купить рабов, – на том же наречии произнес Аралан. – Много. Думаю... всех, что на данный момент у вас есть.
– О! Это хороший выбор! Вы правильно сделали, что пришли ко мне! – распелся торговец живым товаром. – Не соизволите ли подождать?
– Мне нужны все, что сейчас находятся на этой планете, – подпустив в голос угрозы, произнес Аралан. – До единого. Свяжись со своими партнерами, найди транспорт. После – озвучь сумму. Именно это я от тебя ожидаю. Если хоть одного из них ты откажешься продать, я сверну тебе шею.
– Вы не можете мне угрожать. Вы не в том положении.
– Я пока и не угрожаю. Предупреждаю. Сделай то, что я прошу. Мы подождем.
– Попытаюсь исполнить ваши потребности, – согласился сайнар, после чего провел нас в палатку, где мы и разместились в ожидании, пока наше требование удовлетворят.
– Скользкая тварь, – пожаловался Аралан. – Боюсь, что мы окажемся в проигрыше.
– Не бойся, – сжал я его лапу. – Не останемся. Я уже запустил свою установку. Финансы для него значат куда больше, чем приказы сверху. Тем более, что те, кто отдавал приказы – в другом мире, и можно наплести все, что угодно. А это я ему запрещать не буду. Ведь проникнуть в твой дом не сможет никто, кроме тех, кого пригласим мы, и устроить ему показательную порку, которой он может хвастаться перед своим работодателем, не составит труда.
– Показательную порку?
– При надобности, я могу создать тысячи своих копий, которые будут восприняты как разные личности. Реплицирую войско, направлю его, и мы получим послушного и готового на все работорговца... – я улыбнулся. – Который нам будет привозить искроносных сайнаров, всех, кого сможет найти.
– Странный у тебя подход к переселению, – весело произнес Аралан. – Но мне подобное нравится.
– Из всего надо извлекать пользу, – согласился я. – Только я бы немного исправил задание. Детей они не поставляют, как и стариков. Кстати, это первый звоночек. Только работоспособные. Притом, мужского населения раз так в пять больше... – я задумался. – Или в десять даже... Женщины берутся скорее как данность, чем потребность. Нужно кому-то ублажать мужчин, готовить им еду, стирать... короче, для своих женских дел.
– А что со стариками и детьми?
– А ты сам посмотри, – предложил я.
– Не, я лучше тебя послушаю. А то, – Аралан нервно повел плечами. – Кажется, мне не понравится на это смотреть.
– Да, не понравится. Тех, кто не прошел сортировку – отправляют на аллар, или же убивают на месте. Второе не так страшно. Их не забирают в контейнеры, где копятся души. А, судя по тому, что я понял, в каждом мире должно остаться определенное количество душ. Свободных, или же вселенных. Для миров – не важно. А еще... – я задумался. – Это странно, но искин забирает души, только вселенные в мужчин вашего рода. Женщин лишь используют. Не хочешь мне сказать, почему? Ведь по большому счету, разницы нет... Но детей женского пола, и старух оставляют, или убивают. Что за патриархат странный?.. Или сраный?.. Тебе есть что сказать? Это же ваши сайнарские штучки, я же прав?
– Из самой древности, когда еще не было аллара, когда еще не было даже подобной техники, которая объединила наши миры, считалось, что женщины раздают себя по крупицам, мельчая с каждым годом, в старости опустошая вместилище своей любви. Если говорить нашими словами, то раздают свои души, а смерть возвращает все розданные крупицы. Если думать логически, то аллару не нужны части душ, нужны полные.
– Мне в этот бред поверить сложно, но искин аллара легендам не следует. Видимо, что-то подобное действительно есть. Хотелось бы проверить, что именно. Чем отличаются мужские души от женских. И почему они отличаются именно при жизни. Видимо, в ваше существование вплетена какая-то установка, которая веками и тысячелетиями поддерживала вашу жизнь.
– С самого заселения мира? – «хохотнул» Аралан.
– Да, родной, с самого заселения.
– Вот, те, кого продать могу я, – втолкнул торговец десяток женщин в палатку.
– У тебя в клетках тридцать тысяч пленных. Мне нужны все, – я встал, оправив свою тунику, стараясь не забывать, что в женском обличье. – Я плачу. Постарайся выполнить наш заказ в полной мере, торговец.
– Я не могу отдать всех...
– Можешь и должен, – усилил я свою установку.
– Да, госпожа, должен, – поплыл торговец.
– Иди. И сделай то, что я требую. А я пока разберусь с тем товаром, который ты нам привел, – я снова присел в кресло, сканируя души сайнар. Что, увы, не додумался сделать раньше, не на корабле, а на поверхности. – Странно... мне обязательно надо заняться исследованием этого феномена. Но, для того, чтобы понять, что и как, мне нужны и мужчины. А еще, желательно, дети и старики.
– И как же ты будешь исследовать? – насторожился Аралан.
– Как и всегда, – послал я ему ментальную улыбку, – даже не прикасаясь к их телам, и не изменяя души, – я замолк, когда торговец ввел первую партию крепких мужчин.
– Я хотел бы увидеть плату, – оповестил он нас.
– Да, конечно, – я перевел ему сумму, равную жизням тех, кого он привел. – Ар, я думаю, с этого момента моя установка будет работать без сбоев, а я бы хотел заняться исследованиями. Очень интересно у вас все здесь получается... – я задумчиво обходил группку сайнаров. – Ты оставайся здесь, а я, с нашим товаром, полечу в твой дом, и займусь делами. Держи портал. По нему сможешь пройти только сам. Торговцу дай адрес, и намекни, что оплату за всех, кого привезет, получит уже у нашего дома.
– И как ты их… – Аралан повел рукой.
– Расширение пространства флаера. Керр ведь не стационарный. Его можно вмещать куда угодно, – улыбнулся я ему. – Только броню не снимай, – напоследок предупредил я его. Хотя, по большом счету, опасаться здесь нечего, но вот усыпить, а потом продать кому бы то ни было – смогут.
– Я тебя услышал, – согласился Аралан.
– За мной, – скомандовал я купленным рабам, ведя их к флаеру, заодно устанавливая там расширенное пространство, пропуская по одному внутрь.
А после, закрыв пространство, на всякий случай, сел в кресло пилота, направившись к дому Аралана. Вот, только лететь мне не хотелось и, отлетев, я тут же воспользовался порталом, заодно закрытое пространство прикрепив к себе, как пространственный карман.
Понимая, что рабы истощены, сразу по прибытию, создал им личную комнату, разделенную пополам, снабженную душем и ворохом туник, а так же создал длинный стол, на котором разместил всю знакомую мне по мирам сайнаров еду. И только после этого открыл свой пространственный карман, выпустив всех до единого, предоставляя их самим себе.
Агрессии от сайнаров не наблюдалось, так что я не опасался оставлять мужчин и женщин практически вместе. Насилия точно не предвидится. А наблюдать за ними смогу и издалека. Соприкосновение с душами данных объектов мне не было нужно. Точнее, пока не было нужно.
– Ешьте, пейте, мойтесь и отдыхайте, – приказал я.
– Какова наша участь, господин? – вмешалась довольно смелая женщина.
– Мне нужны такие как вы, для населения моего мира, – не стал я скрывать. – Чуть позже, я переправлю вас туда. Там вам созданы дома, будет дана пища и возможность улучшать свой быт. Поверьте, по сравнению с тем, что вас ждало в рабстве, жизнь там вам покажется достаточно спокойной.
Закрыв дверь, я перешел в соседнюю комнатку, которая была отделена от помещения стеной, но пропускала все эманации душ, и взялся за исследования. Аралан был прав. Действительно, женщины отличались от мужчин своими душами. Притом радикально. Если мужчины сайнаров были похожи на активированные бомбы со сбитым таймером, то женщины виделись мною как пауки, раскинувшие свою паутину, и связывающие все эти активированные заряды в единую сеть. Притом не только мужчин они скрепляли, но и сами миры. Эта сеть, если быть точным, оказалась похожа на искусное плетение бисером, где бисеринками были души мужчин, а нитями, скрепляющими их – женщины. И для них, этих скреп, было все равно, какого мужчину они берут под свою опеку. Нет, внешне это никак не выражалось. Дамочки не бежали расставлять ноги, не собирались показывать свое расположение. Они занимались делами, даже не обращая внимания на то, чем занимается мужская часть коллектива, но связали их сразу же, как только оказались рядом с ними. Из чего я вывел, что это действительно какая-то установка, которой до сих пор пользуются сайнары.
А еще заметил то, чего бы никогда не узнал, не вмешайся я в эту структуру. Когда женщины распространили свою паутину, они начали уравнивать силу искр мужчин, стараясь, чтобы искры каждого были равнозначными. А это уже удивило. В душах я разбирался слабо, но даже нам, людям, было известно, что каждая душа сияет своим светом. Какая – сильнее, какая – слабее. Есть те, чьи искры горят, как звезды, а есть те, кто тлеет как угольки. Подарить равнозначность каждому, это означало лишить этого существа права на творчество. На гениальность. Так зачем это все делать?..
И, как я был прав, продолжив наблюдать. Освежившись, многие мужчины решили отдохнуть, но вот трое отошли в уголок, тихо переговариваясь, и я заметил, как часть паутины отделилась, связав эту троицу воедино, начав усиливать их искры до невероятной яркости, подпитывая огнем друг друга до тех пор, пока они не стали равнозначными в этой группке. По сравнению с остальными, они пылали, но друг с другом были равны. И, в этом равновесии, они начали что-то придумывать.
– Коллективный разум, и коллективная душа... – пробормотал я, смотря на эту троицу. – Это что же, мои дорогие, ваш гений проявляется только в коллективизме?.. – мне пришлось проникнуть в разум этой троицы, чтобы осознать их слияние.
Оно в чем-то было похоже на нашу плеяду, только сливались не телами, а душами. И создавали совместно то, на что я с эннэшше не смог бы даже претендовать. Пришлось влезть в их разум еще глубже, чтобы понять, о чем они договариваются... И вовремя. Они намечали побег. Так что, чтобы лишить себя проблем с наблюдением за этими хитрецами, я просто усилил внешний каркас стен, сделав дверь лишь видимостью. Кормить их, поставлять в комнаты воду и воздух мне не составляло труда. Все, кроме стен и еды, состояло из конструктов. Ну и в общем... после того, как я бы посоветовался с Араланом, возможно, у них бы и был второй путь с полной свободой. Правда, дурной и не нужной, но свободой. Как я уже понял, Аралан никого не заставлял.
Наблюдать за тем, как они будут приводить свой план в действие, я не стал. Ощутил Аралана, и сразу же перенесся к нему, увидев, как тот сворачивает броню, поцеловав его в ротовые щитки.
– Проблем не было, – коротко отрапортовал Ар. – Видимо, твой конструкт распространился на всех, так что мне озвучили количество рабов в полтора миллиона, и обещали их привезти завтра. А парочка согласилась сразу же лететь в другие миры, чтобы привезти детей и стариков.
– Отлично, – согласился я. – А я тут понаблюдал за нашими, и кое-что понял.
– Как думаешь, – словно и не услышал меня Аралан. – Они спонтанный выбор делать будут, или довозить семьи?
– А не все ли равно? – удивился я. – Потом найдут своих на Адароне. Я отдельно поговорю с женщинами, чтобы хорошо заботились о детях, даже чужих, и пообещаю им хорошо отплатить.
– Это нам все равно, так как мы знаем, что это недолго, – Аралан прошел в столовую. – А тем, у кого отнимут детей? Да и будут ли просто отнимать? Вдруг это выльется в новый круговорот смертей? Ведь ты дал понять, кто тебе нужен, но не сказал, что делать с теми, кто не нужен.
– Нет, Ар, я попросил забирать семьями. Ну, а чтобы удовлетворить меня по количеству детей, им придется дозабрать тех, кого они оставили. Но, если хочешь, я более точно дам установку, чтобы проблем не было.
– Будь добр, – согласился Аралан, уйдя в душ, а я, пройдя по линии жизни торговца, смог влезть в память всем, кто с ним общался, узнав, кто полетел, уже отдельно обработав этих личностей. – Ты меня обещал угостить обедом, более вкусным, чем та жижа, что я пил, – капли воды бриллиантами блестели на чешуе Аралана, так что я не выдержал, и подошел к нему, чтобы собрать эти капельки с его груди, расслабленно вздохнув и прижавшись к его телу. – Если что, я в твоем распоряжении, – тут же произнес он, прижав меня к себе.
– Сегодня ночью точно к тебе приду, – согласился я. – А сейчас, будем тебя кормить, – я потащил его за руку в комнату, накрыв стол своей реконструированной едой, присев рядом.
– Что узнал? – Аралан с аппетитом насел на еду.
– Да вот... – я задумался, создав себе стакан с алкоголем.
– Анндэр, ты ешь хоть что-нибудь? Или только пьешь? – Аралан отобрал у меня стакан, указав на стол. – Присоединяйся.
– Я уже сыт, благодарю, – попытался воспротивиться я.
– Не видел, чтобы ты ел последние дни.
– Точнее, не видел, чтобы я жевал, – согласился я с ним. – Я поглощаю энергию другим способом. Во-первых, у меня много моей энергии, которую требуется переработать, а во-вторых, когда я не хочу наслаждаться вкусом, я получаю ту же еду прямым порталом в желудок. Хорошая идея, кстати. Особенно когда занят.
– А алкоголь тебе по вкусу нравится?
– Вот, как-то так, – согласился я. – поэтому и говорю, что не голоден. Но, если ты так настаиваешь... – я создал себе пару бутербродов с икрой. – То перекушу. Так вот, что я узнал. У вас очень интересная система взаимодействия. Мужчины самодостаточны, а женщины являются этакой паутиной, которая сплетает их души. Очень интересное взаимодействие, скажу я тебе. Они реально распыляют свои души, поэтому и не нужны искину, – я ментально показал Аралану свою серьезность. – Тебя мне смотреть было бесполезно, потому что ты измененный, преобразованный. Но то, что в этой паутине творят другие саанны, мне очень понравилось. Если я прав, то они настолько самодостаточны, что без вмешательства ваших дам, не создавали бы семей. Ваш народ вымер бы, не сумев размножиться, – я покачал головой. – Странно. Я бы назвал это духовным рабством. Но... – я развел руками. – Судя по эмоциональному настрою дам, ваши мужчины знают, что в определенный момент попадут в полный плен, и относятся к этому спокойно. Чепуха какая-то, но я, скорее всего, просто не разобрался в системе вашего института семьи. Если все идет так с самого начала, то ты должен это знать.
– Я же говорил, что рос в одиночестве, с отцом, и многие истины мне никто не сообщал. А потом, как ты и говорил, я стал куклой искина, и меня это перестало интересовать.
– Ах, ну да... – согласился я. – Нашел, кого спрашивать. Но знаешь, мне интересна ваша система восприятия. Хочу понять, что у вас за отношения. На чем они основываются. Ферромоны, ментальные совпадения, свободный поиск... Чем вы руководствуетесь, создавая семьи...
– Это всего лишь любопытство, ненужное к тому же. Тебе это не поможет.
– Нет, Ар, это поможет в понимании вашей системы. Если я заберу, сначала, всех ваших мужчин, оставив только женщин, то искин озадачится. И начнет действовать иначе.
– И будет убивать иначе. В чем смысл?
– Нихрена ты не понял, – отмахнулся я. – Хорошо, оставим все, как и есть. Проводить эксперименты не буду. И да, ты прав, это любопытство. Но я хочу изучить систему воздействия этой твари. А для этого мне нужно понять все вариации.
– Нет. Не нужно. Все, что тебе нужно – убить это существо. Ничего более. Мои миры не смогут дать тебе ответы на твои вопросы.
– Ар... – я с отчаянием посмотрел на сайнара. – Поверь мне. Именно эти ответы помогут мне. Если я не найду их здесь, я буду искать их в других мирах. Ты трепетно относишься к своему народу. И я это понимаю. Но если не здесь, то придется искать другой мир, где Древние могут укорениться куда как сильнее, чем здесь. Не один аллар, не два... И убить куда как больше. Ты хочешь продолжить смерти? А ты уверен, что там окажусь я? Что смогу противостоять им?.. Я же сказал, что все смерти этого мира обратимы. Я спасу вас. Но смогу ли спасти другие миры? Я же не знаю, где эти твари всплывут. Вэрриан не дает мне координаты миров, которые надо спасать. Только ситуации, которые я могу исправить. Эта, скорее всего, знаковая, раз мне приказали оказаться здесь. Значит, именно здесь я должен все понять. Почему ты отказываешь мне в помощи?
– Я знаю, что должен с этим смириться, и принять то, что ты делаешь, – Аралан встал с кресла, прижав меня к себе. – Мне хотелось бы жить по-старому, со злостью на искин, с помощью своему народу... Я к этому привык. Не хочу менять, но с твоим приходом пришли и изменения, я за ними просто не успел. Не перестроился...
– А я хотел бы жить медленнее, – мягко улыбнулся я. – Но пришлось раскачать свой разум, чтобы успевать. И я делал это так часто, что мой конструкт принял это за приказ перестроиться. Теперь я живу в скорости сознания, которая в десятки раз быстрее любого живого создания. Боюсь, что в какие-то моменты, даже быстрее, чем сознание богов. Я не желаю этого. Хочу обычной человеческой жизни, но... уже ничего не изменить.
– Но ты же бог...
– Я – обладающий силой бога, возможностями бога, но я не бог. Я не хочу им быть... – я уткнулся в плечо эннэшше. – Ты прав... Это слабость. Мне страшно быть кем-то сильнее, чем обычный разумный. Я боюсь потерять человечность, которая меня связывает с этим миром. Это... Это пропасть, Ар. И я стою на ее грани. Меня ломает, потому что мне надо становиться сильнее, и при этом оставаться человеком. Так вот, Ар, то, как я решу проблему в твоем мире, поможет мне в моей проблеме.
– Ты так уверен?
– Уверен в том, что чем меньше буду использовать свои силы, тем дольше буду оставаться человеком. Да, Ар, можно сказать, что я выламываю тебе руки, требуя твоего согласия, упрашивая дать мне, свои миры на растерзание... но это один из тех шансов, который я могу просто взять. И использовать. Притом, не уничтожая твой народ. Избавившись только от искина.
– Как тебе это поможет? – внимательно выслушав, Аралан дал понять, что готов смириться.
– Вариантов множество, – попытался увильнуть я от темы, понимая, что все мои идеи слишком сыры для озвучивания. – Я могу сойтись с сайнарами, как женского, так и мужского пола. Понять систему их воздействия. Предложить им союз... На основе их совместной работы, смогу построить свою... В общем...
– В общем, ты пока еще сам не знаешь, – согласился Аралан. – Но есть то, что ты можешь узнать только в этом мире. Я тебя правильно понял?
– Да, хороший мой. Если то, что я увидел, не моя бурная фантазия, то я смогу решать проблемы с Древними, практически не используя свою силу. Да и не причиню я вреда никому из твоего народа. Верь мне, – я тепло сжал его руку.
– Вот в это, в то, что ты никому не причинишь вреда из моих – я верю. Что переселишь их – тоже верю. Но вот в то, что тебе мой народ сможет помочь... Увы.
– Вот как... – я покивал. – Хорошо. Я тебя понимаю. Идеи только пришли мне в голову, еще не оформились. Я действительно не знаю, как это сделать. Но... – я нахмурился. – Ты мне позволишь поговорить с женщинами твоего народа, и слегка изменить их? Раскрыть им суть того, что они делают? Это мне нужно, как никогда. Пожалуйста, – я смотрел на эннэшше, видя его внутреннюю борьбу.
– С некоторыми условиями, Анндэр. Ты берешь только добровольцев. Ты их обучаешь, даешь им свои знания... и с тех пор, как они узнают то, чего не знают остальные – ты не допускаешь их в мой мир. Они будут твоими воинами, а не самками моего рода. Я отрекусь от них. Так что, постарайся выбрать тех, у кого нет детей и мужей.
– Странный, но оправданный подход, – согласился я. – С этим я полностью согласен. Жизнь рода важнее жизни десятка самок. Но... – я посмотрел Аралану в глаза. – В этом случае, если они мое войско, то я смогу с ними делать все, что захочу. Они перестанут быть смертными и станут морфами, которых я научу всему, что умеют все остальные мои отряды.
– Ну, я же тоже твой будущий морф, – усмехнулся Аралан. – Почему я должен запрещать другим получить то же? Но я хочу, чтобы ты хорошо подумал о том, что хочешь сделать.
– Естественно, – вскинулся я. – Без осознания, я не смогу решить свою проблему.
– Работай, – кивнул Аралан. – А я пойду, потренируюсь.
– Как скажешь, – согласно улыбнулся я, ощущая себя невероятно спокойно в его объятиях, едва не застонав, когда он меня отпустил. – Люблю тебя, – вслед эннэшше прошептал я, и тот обернулся, обдав меня каскадом теплых эмоций.
По большому счету, выбирать одну из сайнар даже не было смысла. Такая подошла ко мне сама, когда я их вывел в комнаты. И заговорила первой. Юная, свободная, и довольно умненькая девочка, которой я мог бы рассказать многое. Другое дело, захочет ли она следовать за мной... но я все же понадеялся на то, что любопытство будет сильнее страха. Не став менять облик человека на какой-то еще, я вошел на женскую половину.
– Ты. Пойдешь со мной, – указал я на девушку, и та вздрогнула. – Ты спрашивала, какая у вас судьба, и я покажу, какая судьба ждет именно тебя. Если откажешься – вернешься к остальным. Если согласишься – я позволю тебе с ними попрощаться, чтобы они были уверены в том, что твое стремление стать другой – твое личное.
– Я жить хочу, господин... – миндалевидные золотистые глаза уставились на меня с мольбой.
– Убивать тебя никто не будет. Просто предложат вариант другой жизни, которая тебе может понравиться.
– Могу я тогда... пригласить фааду с нами? – робко спросила она.
– Можешь, – согласился я, и девушка убежала на мужскую половину, приведя такого же молодого парня. Я хотел, было, возразить, но паутина, которой девушка окутывала своего сайнара, стала ярче, плотнее, как и его искра разгорелась сильнее. – Идемте.
Я провел пару в свой кабинет. Усадив их на кресла, напротив себя.
– Что мы должны делать, господин? – прошептала девушка.
– Я ищу существ, сильных душой, – начал я. – Для работы на себя. Мир не может быть статичным и привычным, как вы об этом думаете. Его постоянно надо изменять... – мне не хватало слов незнакомого мне языка, и я просто влепил парочке конструкт распознавания русского, с полной идентичностью слов, которой только сумел добиться. – Короче, мне нужны такие бойцы, как ты. Вы, сайнары, – указал я на нее, – можете оплетать собой, своей любовью, как паутиной. И не только себе подобных. Правда, еще не знаете этого. Я научу. Так вот, эта паутина ваших отношений, как сканер, узнает всех, у кого есть душа. Притягивает к себе, приближает. И, при желании, каждого такого, вы сможете порталом вытащить из самого пекла. Вот, смотри, – я создал стакан смешанных круп. Вот это, – указал я на рис, – те, кого надо вытащить. Эти – указал на гречку, – те, кого можно вытащить, а можно и оставить. А остальные – не нужны. Вы, по своей системе, можете действовать так: – я начал разделять крупы. – Выбирая тех, чья судьба важна. Вы это делаете, не задумываясь. Я же, могу или собрать всех, – показал я ей, как это делаю, – или же всех оставить. Я научу смотреть души, научу не выкладываться полностью. Переведу возможности в совершенно другой профиль, дав право не использовать свою энергию, пользуясь заемной... Я пока еще не знаю, как это сделаю, но у меня есть мудрые учителя, которые помогут понять. Но, что я точно знаю, так это то, что вы, со своими умениями, скреплять души, мне безумно нужны. Я обучу вас, создам отряд, защищу, как умею, а я могу многое, и обеспечу всем, чем смогу.
– Ты хочешь спасать? Или убивать, – поинтересовалась девушка.
– Ну... – я нахмурился. – Когда – спасать, когда – убивать. Но с вашей помощью – сортировать. Я могу то же самое. Смогу даже, при большом желании, впитать в себя вашу возможность и реконструировать ее под себя. Но мне проще иметь отряд, который это делает, чем самому справляться с подобным. Единственное, что скажу сразу: невиновных я не трогаю. Никогда. И да, у вашего отряда будет право выбора. Если меня что-то не устроит, я буду ждать от вас логического ответа, почему кто-то из тех, кто нужен, умер, а кто-то выжил.
– Я смогу оставить рядом с собой своего... жениха? – переспросила меня девочка.
– Если есть желание, – согласился я. – Если тебе с ним будет проще работать, то почему бы и нет? Отдушина нужна каждому, девочка. Как бы разумный ни был силен, он должен знать, что кто-то готов его поддержать.
– Я согласна начать учиться твоим возможностям, чтобы соответствовать требованиям. Но, вдруг не сумею?
– Тогда тебя ждет то же, что и всех. Дом, сад, и семья, – пожал я плечами. – И правитель, который вас будет обеспечивать всем, что требуется. А если сумеешь, если тебе станет интересно, и ты захочешь прогуляться по другим мирам, то ты станешь одной из моих Хранительниц Миров.
– Эти слова... Они очень красивые, – согласилась сайнара. – Но смогу ли я стать той, которая тебе нужна?..
– Можем попробовать, – согласился я, а после посмотрел на парня. – Посиди пока здесь. То, что я расскажу твоей невесте, тебе пока слышать рано. Ты нас будешь видеть, – указал я на прозрачное стекло, которое установил в кабинете, разделив его пополам. Я ничего не сделаю той, кого ты любишь.
– Не надо слов, господин, – тихо произнесла девушка. – Многие из нас умеют читать намерения и я чувствую, что меня не ждет ничего плохого.
– Ну и отлично, – я провел сайнару сквозь стекло, усадив ее напротив себя, долгим взглядом смотря в ее глаза. – Какие же вы все красивые... – улыбнулся я ей, смотря на узкую зубастую мордочку, с тонкими скулами, на тонкую шейку. – Вы идеал красоты, который многим не дано понять. Но, я не об этом. Знаешь, такого я не предлагал никому из тех, кто на меня работает, но по большому счету, они и не бывают привязаны к одному миру. У них полная свобода передвижений. У вас же, Хранительниц, такой не будет. Я могу кое-что сделать. Например, поселить по две особи в одном мире, чтобы вы перекрывали друг друга, но не знаю, не будете ли рвать на клочки те миры, которые отдам вам... Но в общем, расклад такой, – оборвал я себя. – Минимум полгода нужно жить в том мире, который я сделаю вашим. Заниматься можно чем угодно. Главное – прослеживать, все ли в нем в порядке. Я установлю связь с мировым коконом, а так же поставлю в доме технику, которая будет показывать все данные. Если что-то с коконом будет не в порядке, сразу нужно вызывать меня.
– А как я это сделаю?
– Я придумаю. Так же как и то, как установить подобный кокон. Это уже не ваша забота. Так вот, нужно будет жить и смотреть за тем, чтобы ничего не рушилось. Если же будет какое-то нарушение, а я не смогу появиться, то у каждой из вас будет толика силы, чтобы заштопать этот кокон самостоятельно. Ну, и на крайний случай, как я и сказал – управление вашей силой связи, чтобы вывести всех и каждого из-под удара. То, что я расскажу, чему научу, вы, мои хорошие, сможете использовать в пределах своих возможностей. Например так, как я увидел это сегодня днем, когда вы всех в комнате объединили, а отдельной тройке ребят выделили личную линию связи, – сайнара ментально закрылась, и чуть повела плечами. – Да, вот такой вот я. Вижу очень многое. Но именно это натолкнуло меня на мысль, что вы можете мне помочь.
– Но я даже не понимаю, как это сделать, господин, – сайнара сложила ладошки вместе, уложив руки (я эти изящные лапки не мог иначе назвать), на колени. – Наши силы, которые мы имеем, неосознанные, и основаны на любви к тем, кто рядом. Недостойный не будет окутан нашим теплом. Не будет втянут в ту сеть, которую мы дарим.
– Ну вот, – согласился я. – Хоть и автоматически, неосознанно, но у вас понятие потребности существ уже существует. Кстати, недостойных я и не прошу укрывать собой, укутывать, – поправился я. – Конечно, мирам, по большому счету, нужны все, даже сволочи, но я более чем уверен, что такие сволочи и сами выпутаются.
– И мы... – сайнара взглянула на меня своими лучистыми глазами. – Не можем объять весь мир.
– А вот это я гарантирую. Притом, тоже на бессознательном уровне. Как я и сказал, буду править и менять. И душу свою вы раздавать не будете, пользуясь только заемной энергией. А ее будет достаточно для того, чтобы держать под контролем весь мир. Ну... – я задумался. – Или не будет. Тогда в каждом мире будет по несколько Хранительниц, которые сумеют перекрыть собой все пространство. Эта работа не на износ. Мне не нужны ваши трупики. Мне нужно, чтобы ваша работа вам нравилась и доставляла удовольствие. Как это сделать – я подумаю. Но, если есть предложения, то выслушаю.
– Видите ли, господин... – сайнара замялась. – Для того, чтобы наша душа не иссякала, а сила любви окутывала бы большое пространство, нам нужна возможность получать эту силу. Здесь, где мы живем обычной жизнью, нам хватает наших фааду. Но и то, при большой... семье, – отыскала она правильное слово, – приходится искать второго, а то и третьего. Только так наши возможности не иссякают.
– Ах, вот оно что... – я задумался. – Ну что ж, ваше право. Я не буду мешать искать себе тех, кто поможет не иссякнуть. Или же у вас есть возможность вбирать и инопланетников?
– Господин, – сайнара сверкнула игривым взглядом, но тут же опустила глаза. – Если бы со мной был такой фааду, как ты, то достаточно было бы и одного.
– Я занят, малышка, – сразу огласил я ей свое положение. – Моя сила будет принадлежать вам, но моя любовь... увы. Я себя уже подарил.
– Я знаю. Тот, кто любит, того мы не видим как тех, кого можем пригласить... в семью.
– Интересный факт, – согласился я. – Слушай, а позволь задать тебе один вопрос... сокровенный, но мне нужен ответ. Как вы выбираете своих... фааду?
– Говорим, что он нам нужен, – не поняла меня девушка. – Можно обратиться к любому, кто свободен, и сказать ему, что есть желание стать с ним единым. Наш Повелитель ввел закон, что в... семье не может быть больше одного фааду, и нам пришлось с этим смириться, но некоторые отказались, восстав мирами, сохранив ту связь, которая была до него.
– Я поговорю с вашим правителем, обещаю, – согласно кивнул я. – Вот только, девочка моя, это у вас в мире подобное. Но не в тех мирах, где живу я. Там нельзя просто подойти к кому бы то ни было, и сказать, что теперь он принадлежит тебе. Нельзя его заставлять, уговаривать, опьянять, или еще каким бы то ни было способом приближать к себе. Только обоюдное согласие.
Девушка уставилась на меня, как на крокодила.
– Я не говорила о насилии!.. Подойти и предложить семью, еще не означает, что мы получим согласие!..
– Ах, вот оно что... Прости, неверно понял, – я виновато улыбнулся. – Что ж, такой подход куда как лучше. Но... например, если самец подойдет и попросит о связи, то, что вы сделаете?
– Если мы подходим друг другу, то почему и нет? Даже если это временный союз, он должен образоваться, потому что это нас... насыщает? – я кивнул, давая понять, что она правильно выбрала слово. – Мы не отвергаем тех, кто готов быть с нами, но у каждого, кто входит в единство, должно быть осознание долга перед нами, самками.
– А у вас какой долг перед самцами? – чуть ехидно улыбнулся я.
– Мы дарим единство, любовь, покой, ласку, – не поняла меня сайнара. – Если в единстве много фааду и одна фаана, то в семью берется пожилая самка, которая позволяет справляться с обязанностями. Так было, – задумавшись, сама себя оборвала сайнара. – Сейчас, когда за нас все делает техника, этот обычай ушел. Но, если в тех мирах, где мы будем жить, придется делать все, как и века назад, то придется эту... традицию... возродить.
– Нет, техники у вас будет достаточно. Дом будет идеальным прибежищем. Это я уж точно обещаю, – я улыбнулся. – Получается, что вы, самки, дарите уют, детей, кормите своих мужчин, даруете им ласку, а они зарабатывают?
– А для чего еще нужны узы единства? – удивилась сайнара.
– А домашними клушами вы не становитесь? – хмыкнул я, послав ей облик нашей, земной домохозяйки, услышав звонкий рокот, который сайнара сопроводила эмоциями искристого удовольствия, что я принял за смех. – А что не так? На вас же дом и дети...
– Как мы будем держать рядом с собой фааду, если не будем им дарить себя? То, о чем ты подумал, господин, когда посчитал, что это наш единственный дар, это наша услада. Это они нам дарят подобное. А мы им дарим душу и разум. С той фаана, которая не может быть интересна своему фааду, разрывают единство, даже если она умеет все делать по дому сама. Нет, такого у нас не бывает. Почти. У нас долг перед всеми, кого мы приняли. Мы должны насыщать их разум собой. Только в этом случае они остаются едины с нами.
– И не сложно?.. – пробормотал я.
– Сложно, – согласилась сайнара. – Мой фааду – пилот. Он умеет управлять десятью видами алларов, от самого малого, до самого крупного. Он любит... животных... – я кивнул, давая понять, что снова верно. – И так же ему нравятся беседы о технике. Мне пришлось это выучить, чтобы быть не самкой для утех, а фаана. Господин, даже тебе интересно говорить со мной. Я знаю.
– Именно, маленькая, – согласился я. – Даже мне интересно, хотя твои знания слабые для моего мира и моих знаний. Я просто знал... Самок. Тех, что в гареме правителя. Потому я удивлен, что у тебя такой живой ум.
– Он должен будет стать еще живее, чтобы исполнить твой приказ – охранять миры.
– Ну, это да, – я задумался. – Но ты уже почти готова для того, чтобы стать Хранительницей. Сама связь разума и кокона мира – не сложная. Сложно понимание, для чего это делать. И, вот как мне найти подобных тебе... Даже не представляю.
– Все фаана подобны мне, – не поняла девочка. – Но да, ты прав. Лучше искать тех, кто имеет больше одного фааду.
– Или раскачивать их разум, – согласился я. – Скажи, а вы себе подобных, таких же умных, видите? Или это индивидуально, и не считывается?
– Господин, я...
– Знаешь что, дорогая, зови меня просто, Андэр, Андрей, Дрэй, или Дерех, – надоело мне ее обращение.
– Дэрр... – согласилась девушка. – А ты меня тогда зови Иннса.
– Заметано, – улыбнулся я. – Так что там с подобными тебе?
– Я знаю таких, но часть продали другим, а часть осталась на той планете, где я жила.
– То есть, ты предлагаешь мне найти твоих подруг?
– Как пожелаешь, Дэрр. Но душа каждой из них тебе понравится, как и разум. А так... – Иннса задумалась, а после обнажила свое левое плечико, показав татуировку. – Той фаана, которая может принять под свое крыло больше одного фааду, ставят подобное клеймо. Где – как нечистивым, готовым к множественному союзу, где – как сильным, умеющим взять на себя заботу о нескольких самцах. Это клеймо мы получаем в обители нашего бога, когда приходим огласить желание единства, перед тем, как получить браслеты.
– То есть, ваш бог вам ставит клеймо?
– Нашу гордость или наш позор. Я рада, что мой фааду согласился с тем, что будет не один. А другие остаются и вовсе одинокими, считая себя... порочными. Но это не наша вина, это наша возможность. Чем сильнее самка, тем больше она готова принять под свое крыло тех, кто будет с ней счастлив.
– Да уж, да уж, – я задумался. – Перелопатили вашу ситуевину так, что хоть вешайся. И кто... Тот, кто сам согласился иметь четверых мужей... Ладно, я ему еще пистон вставлю.
– Зачем его винить? – не поняла Иннса.
– Затем, что он лишил вас полноценной жизни!
И вновь то же искристое чувство, и яркость эмоций, как смех, я это уже научился улавливать у Аралана.
– Он не лишил, он запретил. Но когда кому запреты мешали? – прищурилась сайнара, выдав мне фразу Земли.
– Так, девочка, – я охренел, – Ты только что меня ментально считала. Ты это осознаешь?
– А ты не закрывался. Почему я не могу прочесть то, что открыто?
– Отлично. Но ты понимаешь, что это странно?
– Почему? – удивилась Иннса. – Мы умеем читать разум. Но не всегда это показываем. Проще сделать вид, что понимаешь фааду, чем читаешь его желания. И да, я вижу, как ты пользуешься... – она указала на свой рот. – Этим. Губы да? Много эмоций можно ими показать. Я хотела бы иметь такое же. Губы.
– Не переживай, – согласился я. – Мои Хранительницы будут иметь все, что пожелают. Ну, и чего не пожелают, тоже будут иметь, – попытался пошутить я. – Это закон моего войска. Моих отрядов. Всем дано равно, но каждый развивается по своему желанию.
– Равно? – Иннса озадачилась. – Хочешь сказать, что я буду иметь то же, что и ты?
– Именно. Иметь. Но не уметь. Учится каждый сам. По своему желанию. Что ж, – я встал. – Мы с тобой обсудили все, что на данный момент нужно, и я понял, как вы действуете. Больше пока мне спрашивать у тебя нечего. Данную информацию, что рассказал, я тебе сейчас закрою, чтобы она осталась в памяти, но ты не могла бы ее рассказать, и отпущу к товаркам. Поговорите. Вдруг из них кто такой же, как и ты. Остальных привезут чуть позже. Я выкупил всех. А потом, если пожелаешь, я тебя отвезу в твой мир, дав уговорить своих подруг. И да, чтобы для тебя это не было шоком: миры будут полностью зачищены. Вы, обладающие душами, переправитесь в тот мир, который я вам отдам. А те, кто прошел изменения – исчезнут навсегда. Передай самкам, что находятся в комнате, что через какое-то время, к ним присоединятся дети и старики. И дети будут из разных семей. Пусть примут о них заботу, пока все самки и фаана не прибудут в тот мир, где им придется воспитывать чужих.
– У нас нет чужих детей, иной, – гордо произнесла Иннса. – Не было, и не бывает. Запомни это.
– Ну, повезло вам, – согласился я, открыв проход в стекле, и сайнар, что до этого сидел спокойно, бросился навстречу своей невесте, ну, или скорее жене. – Кстати, не спешите. Я вас, Хранительниц, буду забирать не сейчас. Мне еще надо понять, как кокон создать, и как в него вплести. Просто знай, что всех, кого пригласишь, я приму.
– Я поняла тебя, Дэрр. Скажу, – согласилась Иннса.
– Ну, вот и отлично. Вход в комнату прямо напротив двери, – показав выход, я отправился к Аралану, остановившись в стороне от него, любуясь тем, как тот двигается.
– Что-то не так? – Аралан замер, усмиряя дыхание.
– Твои движения – идеальны. Твое поведение, как Владыки, под властью искина – отвратительно, – выдал я. – Ты перекроил всю систему союза ваших семей. Приказал л каждой самке иметь не больше одного самца. И ты знал, что ломаешь устои, но тебе показалось это правильным.
– А что не так?
– Что? – я хмыкнул. – Это не твоя вина, Ар, но я не могу не беситься. Если бы и дальше у каждой самки было бы по пять и более самцов, эта бы тварь искиновская, не подчинила бы себе ваши миры. Вот, что не так! Ты, и твои предшественники уничтожили институт семьи. И теперь я даже понимаю, чего ты был так против моего любопытства. Остаточная установка искина. Не вмешиваться. Не интересоваться. А я только что узнал, как правильно. И это меня бесит! Вы сами, своими действиями, впустили это чудовище в свои миры, запретив жить так, как было правильно. Даже бог ваших миров ставил отпечаток на плечах ваших сайнар, чтобы показать, кто из них довольно силен, чтобы тащить на себе этот мир!..
– Шлюхи! – буркнул Аралан презрительно.
– Нет, дорогой, открытые душой! Готовые принять и согреть собой, опутать! Ты просто получил искаженные понятия. Вас перестроили, изменили, сломили то, что было вашей сутью, – я подошел к Аралану, уткнувшись лицом в его грудь. – Мне просто больно знать, как вы поддались влиянию. Ведь у вас был идеальный шанс избежать этого. Эх... – я вздохнул. – А знаешь, что самое страшное? Не то, что вас стали перерабатывать как пищу, а то, что вы сами, измененные, но еще имеющие души, максимально упростили этой твари ее работу. Можно сказать, все за нее сделали. И сейчас я выгребаю остатки ваших жизней из бывшего идеально устроенного мира.
– Ты зря считаешь, что он был идеальным, – покачал головой Аралан. – Отец мне рассказывал, как экспериментировали над нашим народом. Как работали над усовершенствованием личностей, имевших дар, практически уничтожая остальных. Ты сам был знаком с одной из этих экспериментальных личностей.
– Ар, – я положил руки эннэшше на плечи, смотря ему в глаза. – Это – жизнь. Одна, знакомая мне раса, селекционирует разумных, выбирая только самых сильных, чтобы подарить им вечную войну. Вторая – так и вовсе биологический вид существ, живущий на поверхности, держит как рабов, а сама, по сути, является лишь разновидностью думающих камней. Кстати, именно такой камешек в тебе и находится, – мягко ткнул я его в грудь. – Третья раса, то есть вы, не нашла ничего лучше, кроме как создавать своим идеальным пилотам искин на уровне их собственного разума, позволяя растить его по своему подобию, устраивая этакий симбиоз... Да мало ли подобного? Если ты когда-либо ко мне на Землю попадешь, то увидишь, как могут унижать или даже убивать ни за что. Просто потому что захотелось. А еще в одном мире, в котором я сейчас работаю, так и вовсе не считали средний и бедный класс за разумных, используя их как мясо.
– Ели, что ли? – удивился Аралан.
– Нет. Перерабатывали в фарш, которым удобряли некоторые растения. Да там много чего дурного творится, потому и пришлось вмешаться. Ни один из миров не является идеальным. Нет, при большом желании, такое сделать можно, но это уже будет полная утопия. Я так, на Ваарре пытался работать. Но стоило только уйти на несколько лет, так мои же соплеменники все и похерили, уничтожив саму суть ленивых и миролюбивых кошаков.
– И ты тоже решил не вмешиваться?
– О, нет, туда я вмешался, притом сразу, как только узнал. Во-первых, изменение было привнесенное, а во-вторых, я этот мир признал своим родным, и мне было бы обидно его потерять.
– Тогда ты понимаешь, как мне обидно потерять свои миры, – согласился со мной Аралан.
– А вот тут ты не прав, – я хмыкнул, а после отошел немного, дав понять, что хочу поучаствовать в его тренировке, начав слабую раскачку. – Когда я вернулся, то просмотрел варианты, как поступить лучше. У меня было два выхода. Или плюнуть на все, собрать своих мохнатых, и переправить их на ту планету, куда, кстати, я сейчас твоих отправляю, или же решить проблему на поверхности. Будь там что посложнее, я бы не задумываясь, ушел. Но там оказалось не все запущенно, и за пару дней я убрал угрозу, вместе с новым распоясавшимся божком. Вот так вот. Но у вас... – я развел руками, и Аралан тут же попытался нанести мне удар. Пришлось спешно перетекать в тело яга, уходя с траектории удара. – У вас уже сами миры больны. И, для того, чтобы их вылечить, необходимо полностью убрать все живое с их поверхности. Кстати, при желании, сможешь поучаствовать в лечении своих миров. Увидишь, как это делается, и в будущем сможешь действовать так же.
– Но почему тогда нельзя переселить всех на часть планет, или даже одну планету, остальные подвергнув очистке, а после...
– Потому что это будет глобальная чистка. Возможно, мне придется оставить только голый камень, а возможно, что и пыль, которая потом снова соберется воедино. Заново нагревать ядро, успокаивать землетрясения, наполнять океаны водой... Может быть, даже привозить из других миров растения, переделывая их структуру под вашу воздушную смесь, и смотреть, как бы они не стали ядовитыми. А потом, лечить ваше общество, тоже больное и зараженное. Только тут есть маленький нюанс. Если они будут жить в другом мире, который не пропитан болью и смертью, как ваши, то их души снова станут умиротворенными. А если твой народ окажется на одной из больных смертью планет, то и смысла нет переселять. Они, твои сайнары, потянут за собой всю боль, как единственное, что им известно. Там же, куда я вас переселяю, вы найдете только положительные эмоции. Там сам мир добродушен и общителен.
– Сам мир, – хмыкнул Аралан.
– Не переживай, я тебя с ним познакомлю. Мы часто с братом ходим купаться в его лавовую бездну, в самом ядре. Ну, и заодно делимся впечатлениями.
– А это еще страннее, чем живой мир, – согласился Аралан, поймав мой кулак в свою ладонь. – Больно...
– А я говорил, в броне драться против меня? – я встряхнул кистью, давая переломам срастись. – Покажи, что у тебя там.
– Да то же, что и у тебя, – Ар следил за тем, как Сай восстанавливает его руку.
– Давай-ка, в броню, дорогой мой, а то ненароком переломаю всего.
– А вообще знаешь, странно. Ведь мое тело из энергии...
– Если быть точным, то атомарно переделанное. Кости и мышцы, считай, у тебя те же самые сохранились, разве что не являются биологическими. Ведь тело из одной энергии было бы полностью аморфным, – я максимально снизил плотность своего конструкта. – «Сейчас я более разрежен, чем ваш воздух, и в таком состоянии могу проникнуть через любую преграду», – объяснил я ему, после чего уплотнил конструкт. – И кстати, этим пользуюсь. По большому счету, такой конструкт, который я тебе показал, не более чем душа в оболочке. Притом, количество молекул и атомов самой оболочки так мало, что даже на полностью закрытый от проникновения объект может просочиться. Это я говорю о космическом транспорте. А так же о ловушках богов.
– А тебе приходилось бывать в ловушках богов? – с интересом спросил Аралан.
– Да. Пару раз. Очень неприятное состояние. Но оба раза это был не более чем эксперимент. Если бы меня действительно хотели заточить, то я бы не вырвался. Ведь они-то знают, что ловят не смертную оболочку, а душу. А распотрошить свой духовный конструкт я не смогу. Да и никто не сможет, оставшись после этого цельным.
– А Вэрриан?
– Это отдельная история. Он восстанавливался долго, а потом часть себя собрал по вселенным. Но даже в этом случае, остался лишь копией самого себя. Но это и к лучшему. Для него. Той жизни, которой он жил – уже не проживет. Совсем иное получится. А для него, по-настоящему вечного, это уже хорошо. Что ж, я уже разогрелся. Да и ты, вижу, готов. Попробуем в спид-конструктах?
– Думаю, справлюсь, – согласился Аралан, и я ввязал его в бой, наращивая понемногу темп, доведя до уже стабильных тридцати процентов, на которых он довольно легко отвечал мне ударом на удар.
Не настоящим, естественно. Тренировочным. Если бы он перехватил мою руку на этой скорости, или закрылся бы от удара, то конечность бы точно оторвало. Надо было еще учить его не только закрываться, но и использовать силу противника против него самого. Но это уже к Петру и к Богдану, потому что я больше был похож на бензопилу, которая врывается в удар, чем на опытного и мягкого мастера боевых искусств. И, если мне подобный удар не приносил проблем, то моему противнику можно было сразу гроб заказывать. Исключением были только эмпаны, да мои ребятки со спидами, которых я в броню обряжал.
– Молодец, – я отскочил на полметра, разрывая дистанцию. – Отлично. Как голова? Не кружится?
– В ушах шумит, – Аралан попытался присесть, но я ухватил его за руку, не давая опуститься на пол, и провел кружок по залу, после чего прогнал энергию по всему телу.
– Ничего, со временем пройдет. Но пока на этом и остановимся, – я прислушался. – А пока, иди, принимай пополнение. И да, броню не забудь! – крикнул я вслед, а сам пошел устраивать комнаты для бывших рабов, только полчаса спустя, вспомнив, что деньги-то у меня, и мне еще расплатиться надо. Так что, быстро кинув набор конструктов, разделив комнаты так, чтобы в каждой было не больше десяти человек, я порталом скользнул к выходу, найдя в саду народ, и полное отсутствие присутствия Аралана.
«Слышь ты, болезный, ты хоть в броне?» – задал я ему вопрос по ментальному каналу.
«В ее слабом подобии, – отозвался за него Сайлас. – В тонкой молекулярной прослойке в виде брони, и сейчас делает вид, что отключен».
«С какого?!» – не понял я.
«Ну... Нас как бы похитили... Сайнар с крыльями ценится очень дорого, а Аралан решил узнать как о своих похитителях, так и о том месте, куда его везут... Ты только не сердись, ладно? Мы не хотели тебя звать, зная, что ты сразу начнешь драться. А сейчас Ар дал мне добро на связь, уверенный в том, что ты нас не достанешь...»
«Надеюсь, ты ему его ошибку не объяснял?» – одурел я от этих игр.
«Нет, конечно. Но тебе стоит поспешить. Через два часа нас на планетарном погрузчике отвезут на корабль, и что с вашим разрывом будет – не знаю ни я, ни он».
«Вот... Тихушники...»
Покачав головой, я прервал контакт, после чего посмотрел на всех привезенных. Видимо, крылатый сайнар действительно очень много стоил, раз торговец решил, что миллион обычных рабов можно выбросить как отработанный материал.
– За мной, – приказал я, введя всю толпу в дом. – Передайте тем, кто не слышит! Сейчас расходитесь по комнатам, и отдыхаете. Только в темпе! Мне некогда с вами тут разбираться! – подпустив в голос повеления, я заставил всех прибывших разбрестись по комнатам, проследив, чтобы никто не «заплутал», а потом сорвался по координатам Сая, через пять минут, просочившись в яхту, где, в камере, безвольно распластавшись, лежал мой эннэшше.
«Сай? – я подпустил угрозы в голос. – Я чет не понимаю, как этот сайнар сумел так искусно сделать вид, что находится без сознания? Он что, театральный заканчивал?»
«Дрюх?! – Сайлас запаниковал. – Ну, вот так, как-то... Я не хотел тебя беспокоить. Не, реально, я бы справился. И еще надаю по мозгам тем, кто похитил твоего эннэшше...»
«Ага. Уже надавал! – рыкнул я, смотря на повреждения, а именно, сломанную шею и почти полностью выжженные легкие. – Запускай регенерацию, падел мелкий! И скажи спасибо, что у него душа искусственная, в виде искина, а не настоящая! И что мне его не по мирам ловить, а только в порядок приводить!»
«Дрюх, не кипишуй. Реально, все в норме. Что ты взъелся? Ну, подумаешь, повреждения незначительные, которые я чуть усугубил. Просто, будь он «живым», с него бы глаз не спустили, а так, как тушку закинули, и...»
«И?..» – почти прорычал я.
«И даже камеры отключили. А ты биологию сайнаров действительно не удосужился узнать. Если данные объекты не раскидывать конечностями и фаршем по комнате, как это ты сделал, то, подобные ему, регенерируют очень быстро. А перелом позвоночника, так и вообще фигня. У них же два дополнительных мозга... И эти мозговые узлы, как они у них называются, ты создал и в этом теле. Да и вообще, Ар сейчас не мертв, он притворяется».
«Да ты что?!» – взъярился я, но потом увидел, как Аралан быстро, едва уловимо, повел двумя пальцами, указав на угол камеры. – «А чего молчит тогда?!»
«Я с тобой говорю. Этого достаточно. Он сейчас воспроизводит полное отсутствие мозговых импульсов. А начнет думать – это сразу отметят датчики. А я... Ну, просто я. Ты же меня знаешь...»
«Твою мать!» – буркнул я, а после уселся в углу, куда и показал этот полутруп. – «Диагностику мне выдай. Все, по всем повреждениям!»
«Повреждений, несовместимых с жизнью – нет, – отрапортовал Сай. – Легкий ожег дыхательной системы, и трещина в затылочной кости. Не залеченные специально. По приказу самого Аралана я пропустил данную ядовитую смесь в его легкие и смягчил броню, чтобы прошел удар. Пока мы передвигались во флаере, Ар мне сказал, что вышел к торговцу, еще будучи в спид-конструкте, так что успел все понять и предрешить до того, как его вырубили. Ну да, да! Потерял он сознание на пару минут. Но приказ о том, как себя вести, сумел мне отдать. Вот, я его и выполняю...»
«Вы оба – идиоты, – покачал я головой. – Во-первых, где ваша уверенность в том, что вас не на аллар этой гребаной дур-машины везут? Во-вторых, если полет затянется дольше, чем на пару дней? Тогда что? Тоже дохлым притворяться будет? А жрать и пить что?»
«Если бы ты за нами не пошел, то Ар бы впал в анабиоз. Это полностью отключает всю жизнедеятельность организма, погружая его в подобие смерти, с мгновенным выходом. Не зря же они ящероподобные. Ну, и если к искину... То он тоже ничего не знает, и ни в чем не участвовал».
«Ладно, приключенцы чертовы, через две минуты можете отмирать», – махнул я рукой, начав возводить визуальную реплику неподвижности Аралана, после чего саму камеру окутал непроницаемым щитом, где и установил выход в керр, что разместил возле стены в плоскости, которая тоньше листа бумаги была. – Подъем, долбоебы! – буркнул я уже вслух, следя за тем, как Аралан сначала хрустнул шеей, залечивая трещину, а после и прогнал воздух по своей дыхалке, так же просто убирая уже начавшийся некроз, приподнявшись на руках. – Мне тебя сразу в морду бить, или чуть позже? – рыкнул я на него. – Что за дебильные игры?!
– Ну... – Ар прокашлялся. – Я услышал, что кто-то собирает крылатых сайнаров, которых почти не осталось. И что, среди тех, кого привезли, оказалось несколько подставных лиц. Торговцев, которые должны были схватить тебя. Я просил Сая сказать, но он отмахнулся, оповестив меня, что ты и сам справишься. Справился?
– Справился. Только, скорее всего, они охренели, потому что я вышел в облике человека, и сразу всех по комнатам повелением разогнал. Пусть сидят теперь, пока мы не вернемся. Жрать и пить там есть что, а если будут трупы, то это, мой дорогой, только твоя вина. Думать надо, что делаешь, а не идти на поводу у своих желаний! А теперь мы, не пойми где, и не понятно куда летим. Жрать хочешь?
– Не отказался бы, – Аралан виновато склонил голову.
– Что, стыдно? – ядовито произнес я.
– Глупо... – тихо ответил сайнар. – Словно мне приказал кто, поступить так.
– Ага. Приказал. Твой внутренний голос, наверное. Ну, или Сай. А что, кто еще может приказать подобное? Например, я не вижу никакого вмешательства извне. Твой мозг девственно чист от подобного. А я, чтобы ты знал, любую мысль внушенную вижу.
«Тогда, может, у него телепатические способности проснулись? – вмешался Сайлас. – И он услышал что-то, что натолкнуло его на подобное действие?»
– Посмотрим, – буркнул я, выставив на пол пару плошек с реконструированной едой, и бутылку с регенерином. – Ешь, пей, и жди меня. Пойду узнавать, что это такое было. И, если это то, что я думаю, то мы смываемся тут же.
– Хорошо, – согласился Аралан.
Не, ну надо же! Кто-то ему приказал!
Я был жутко раздражен. Во-первых, не любил таких моментов, больше похожих на подставу, а во-вторых, мне вот как раз сейчас, совсем не в тему были всякие приключения, тем более, во главе с моим только недавно найденным эннэшше. Если ему захотелось приключений, то сказать мог! Я бы его наприключал так, чтобы еще лет десять готов был только дома сидеть. А тут... Это гребаное похищение, которое мне ну никак не сдалось, тем более, когда у меня больше миллиона сайнаров по комнатам сидят... Нет, под мою защиту никто, кроме меня и Аралана не войдет, и тем более не вскроет замкнутое конструктивное пространство, в котором сидят все эти существа. И не сдохнут они там минимум как лет пятьдесят. В этом я уверен. Продукты и вода обновляются по заранее созданному алгоритму. Но, блядь! Предупредить же можно было?! Что за чертово молчание?! Словно я действительно кинусь морды бить до полусмерти, или даже до образования трупов. Нет, я псих, конечно, но не настолько. Мне самому было бы интересно узнать, что и как.
С этими мыслями, я прошел в рубку, где нашел только пилота. И, по ощущению жизни на яхте, пошел искать остальных, найдя их в довольно большой каюте, где все сидели мрачными. И, понимая, что язык сайнаров мне все еще малоизвестен, я сразу внедрился в разум одного из этих существ, удивившись до невозможности. Да притом так, что даже в уголке уселся, подперев подбородок рукой, чтобы челюсть не подбирать.
Все, как я понял, было высказано уже до моего прихода, поэтому никто не спорил и не ссорился. Кто-то «обтекал», понимая, что наделал, кто-то злился за проебанный миллион рабов, а кто-то боялся за свою шкуру, и этому кому-то я в разум и влез. Оказывается, этого сайнара попросили привозить всех крылатых. Точнее – свозить, чтобы защитить их искроносные души, яркие, сильные и неизменные, от проделок искина. Это было что-то наподобие бункера на одной из планет, которым управлял один из богатейших сайнаров на всех планетах. Он собирал их под своим крылом, давал пищу и кров, и содержал всех, ожидая подмогу извне. А этот торговец, не тот, у которого мы брали партию рабов, а его приятель, был помощником данного сайнара, выслеживая и забирая из миров крылатых. Только не сумел почему-то объяснить своим работникам, что данный крылатый не раб, не доход, а ценная часть общества. Нет, объяснил. Уже здесь и сейчас. Притом кулаками. Потому и сидели все унылые. А в камере лежал «труп» крылатого, о котором уже успели сообщить тому олигарху. А тот обещал заплатить столько, сколько надо, лишь бы еще один оказался под его защитой. Вот почему нужно объяснять все подельникам сразу и точно. Я это понял уже давно, а этот сайнар только что. И теперь кукожился от страха, зная, что с ним сделают за убитого крылатого. Сам бы себя убил, но привык отвечать за свои проебы.
«Эй, истинный, ты меня слышишь? – задал я ему направленный вопрос, заметив, как тот дернулся. – Легче с движениями. Не нужно, чтобы кто-то заметил. Так вот, ты виноват. Спору нет. Но доставь тело сайнара прямо к крылатому. Сам доставь. И не беспокойся. Может, тебя и накажут, но не сильно».
«Кто ты?» – с усилием произнес, точнее даже проорал по ментальной связи сайнар.
«Не ори, мне и твоей мысли достаточно. А я... Я та крылатая сайнара, единая с этим крылатым. Тебе же о двух говорили, так? Вот и привезешь одну живую так точно. А пока... везите труп. Как ты и собирался сделать. И ничего никому не говори больше».
«Ты сама все скажешь?» – ощутил я облегчение от сайнара.
«Да, сама, – согласился я, чувствуя разочарование в разумном. Силы воли в нем было куда как меньше, чем думал. – Покажешь, объяснишь, как такое получилось, и попросишь десять минут нам наедине. Сам уйдешь за дверь. Иначе голову сверну. А если еще хоть один погибнет по твоей вине, то будешь умирать долго и мучительно. Клянусь!»
Немного разочарованный, я вернулся в камеру, увидев подчищенные миски и пустую бутылку, все сгрузив в пространственный мусорный мешок.
– Что узнал? – сразу вскинулся Аралан.
– То, что среди вас есть филантроп, который всех крылатых берет под свое крыло. Часто, даже не спрашивая, нужно ли им это, – я присел на пол, а после создал два удобных лежака. – И что все камеры и датчики настроены не на то, что ты вдруг очнешься, а на то, что «а вдруг». Тебя там хотели видеть живым, довольным, сытым и спокойным. Ты там нужен как часть клана крылатых, а не труп, или раб. Скверно все. Но я должен повидаться с этим олигархом вашим, чтобы предложить ему перебраться в новый мир. Но мне очень хочется перед этим с ним пообщаться, – и пояснил: – Я по жизни не верю всяким филантропам. Нормальный человек просто так раздавать заработанное не будет. Нет, можно ради славы и бравады, но у вас не тот случай. Значит, что-то глубже. И я хочу узнать, что это такое, и чем оно обернется всем крылатым.
– Но я хоть узнаю, что не один такой, – Аралан ментально «улыбнулся».
– Такой, с двумя ипостасями, ты один. Прими это, – жестко оборвал я его. – Ты – измененный. Переделанный. В тебя встроили дополнительную функцию, которой у обычных сайнаров нет. Ты – уникальный. И только мой, – чтобы сгладить жесткие слова, я подобрался ему под бок.
– А если нет?
– Вряд ли. Иначе я совсем иначе буду воспринимать вашу расу. Ведь, если вы имеете две ипостаси, или какие-то возможности, помимо обычных, то у меня все вопросы по вашему переселению отпадут. Значит, вы сами себе этого хотели. Этот аллар. А сайнара, что передала мне свой облик и память, ни о чем таком не сообщала. Хотя она и была крылатой. А значит, ваш род не был безумно редким родом разумных которые обладали двумя видами тела. Даже эмпаны, что близки богам, научились подобному только из-за бога, который ими управлял. Нет. Это тебе внедрил искин. И других пламенных демонов ты не встретишь. Прости...
– Да ну его... – буркнул Аралан, проведя когтистой пятерней мне по спине. – Не очень-то и хотелось. Я согласен быть уникальным, если такой уникальный тебе нужен.
– Очень нужен, – согласился я, поцеловав его в ротовые щитки. – А вообще-то, кто-то мне обещал сегодняшнюю ночь, если я не ошибаюсь. И, так как делать нам особо нечего, то я бы не отказался.
– Как и я, – согласился Аралан, подмяв меня под себя, почесывая спину когтями. – Но... у меня есть к тебе просьба.
– Какая-то странная, раз ты переспрашиваешь? – хохотнул я.
– Можно и так сказать, – согласился эннэшше. – С помощью Сая я выбрал себе облик человека, но он мне сказал, что ты привередлив.
– Хм... Да, у меня есть некоторые требования, – согласился я. – Не люблю запаха от тела, не люблю обрюзглости, и рост, меньше моего. А так же неадекватно отношусь к женоподобным мальчикам. В остальном – все на вкус того, кто берет себе личину.
– Значит, мой облик тебе понравится, – согласился Аралан, начав меняться.
Видимо, Сай ему выдал ворох фотографий людей, чтобы тот выбрал себе подходящий образ. Ну и мне стало любопытно, каким же видит себя Ар. Оказалось, что облик неординарный. Ар выбрал себе ипостась массивного мужчины, с хорошо развитыми мускулами, но это было вполне понятно, он и в своем собственном облике был не маленьким. Но то, что он выбрал себе внешность лысого мужика, да еще с растительностью на лице, это удивило. Хотя... Ощущения отторжения не было. Лицо было гармоничным и пропорциональным, без изъянов, с довольно крупными чертами, и узкими, четко очерченными губами. Но я, если честно, это просто отметил, сосредоточившись на глазах. Не знаю, сборный облик это был, или же такой человек действительно существовал, но смотрелось невероятно. Особенно серо-стальные радужки. А острый изгиб бровей, словно их чуть приподняли к кончикам, делал его глаза еще выразительнее. А в общем, внешний облик, включая не только лицо, но и тело, был невероятно гармоничным и приятным. И это несмотря на то, что все эннэшше, кроме Богдана, всегда стремились носить длинные волосы.
Олег свои платиновые кудри начал отращивать почти сразу. Родион так и вовсе мне оба раза патлатым достался, не собираясь расставаться со своей шевелюрой. Грайб, получив свои лохмы, даже не думал их обрезать... И тут это уникальное, бородатое существо, с выразительным взглядом, решившее, что на черепе ничего не должно расти... Но тем острее было ощущение неординарности. Необычности. Мне этот облик сразу врезался в душу, и я осознал, что менять его не захочу. Во-первых, это выбор Аралана, а во-вторых, меня он ни капли не смущал. Удивлял, то да. Интересовал... тоже. Был непривычен... Ну, не спорю. Ни один из эннэшше, да не то, что эннэшше! Ни один из моих людей из отрядов бойцов, не носил бороды. Это как-то... было, что ли, негласным правилом, как в армии... а тут...
– Неординарно, – пробормотал я. – И неожиданно.
– Тебе не нравится? – густой грудной баритон в исполнении этой ипостаси был идеально подходящим.
– Нравится! – сразу пресек я попытки меняться. – Но дело не в этом. Просто... Ты первый, кто решил принять такой вид, – я провел по жесткой растительности на его щеках. – И вообще первый, кто решил в моем клане носить бороду.
– Это так удивительно? – хмыкнул Аралан.
– Ар, ну это почти так же, как если бы вы красили свою чешую в необычный цвет. Просто странно и непривычно, но ничуть не мешает мне быть с тобой. Черт... Вот веришь, или нет, но я за всю свою жизнь не целовался с бородатым, хотя у меня любовников было много.
– И что с того? – пожал плечами Аралан. – А я до тебя никогда не спал с мужчиной. Так что, думаю, привыкнешь. А если нет, то избавиться от нее не сложно.
– Даже не думай! – сразу же возразил я. – Твоему облику это идет.
– Тогда я не понимаю, что ты еще пытаешься во мне рассмотреть, вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие.
– Любуюсь, понимаешь ли, – хмыкнул я, после чего потянулся к его губам, ощутив совсем не девственный поцелуй. – Бля, тебя Сай даже этому научил?..
– А что ты хочешь? – шепнул Аралан. – Надо же соответствовать...
* * *
Утром я едва выполз из-под Аралана, заставляя себя глушить сладкие стоны усталости и одновременно невероятной расслабленности. Видимо, все, что копил неделями нашего частичного признания друг другу, Ар вылил на меня этой ночью, и оттрахал так, что я даже не мог вспомнить, отдыхал ли он хоть пять минут между заходами. Лично я – не отдыхал. Стоило только кончить, как эннэшше снова начинал двигаться, возбуждая меня, целуя так сладко, и лаская так чувственно, что через полчаса я снова был готов кончить. Можно сказать, что от разрывов и потертостей меня спасла только моя бешеная регенерация.
– Еще раз? – бархатисто мурлыкнул он мне на ухо, собираясь притянуть к себе.
– Вот знаешь... нет, – выдохнул я. – Никому, никогда, даже в мыслях не было, отказать в сексе, но вот тебе такое говорю. Затрахал. Боюсь, в следующие три недели, а то и больше, у меня вообще не будет никаких желаний... Откуда у тебя только силы берутся?..
– Я бы сказал, что люблю тебя, но ты скажешь, что моя душа в тебе, а то, что во мне, не чувствует... – грустно хмыкнул Аралан.
– Чушь, – буркнул я, медузой растекшись по лежанке. – Душа любит, то факт, но кроме нее еще любит и разум. А его тебе я не менял. Так что вполне принимаю твое признание. Но если ты так и дальше будешь любить меня, то боюсь, что я начну от тебя бегать.
– Анндэр, – Аралан прижал меня к себе. – Тебе сейчас это было нужно. Вот, если говорить твоими словами, то ты уже пару дней как «загоняться» начал. Да, души моей во мне нет, но смену поведения я ощутил. И ты мне сообщил, как тебя возвращать в умиротворение. Сексом. Что я и сделал. Может, перестарался, но я просто не знаю, сколько тебе надо. И за все это время ты ни разу меня не остановил и не сказал: «хватит». Из чего я вывел, что мои желания не были для тебя насилием.
– Не были, ты прав. Я о другом думаю, – я позволил подтянуть себя на его плечо. – Если у тебя такие желания, то, как я со своими остальными тремя эннэшше буду наслаждаться? Меня на них просто не хватит.
– Ну-у... я не скажу, что эта ночь далась мне просто. Я тоже не смогу так отдавать себя каждый раз. Устал. Очень. Мои потребности куда как ниже, но возможности соответствуют твоим требованиям. В данном случае, – дополнил он.
– В смысле? – я зевнул. – Тебе хватает пары раз, чтобы удовлетвориться?
– А иногда, даже одного. Не хочу перекладывать свою проблему на тебя, но мне казалось, что тебе надо было... Как это говорится на вашем языке – «вытрахаться».
– Вытрахать всю дурь из башки, – пробормотал я. – Так Бага говорит. И да, ты прав, надо было. И загоняться я перестал, и стрёматься... короче, да, ты прав, секс меня от загонов лечит, – уже засыпая, произнес я. – И помогает чувствовать себя человеком, а не гребаным Высочайшим...
– Ну что ж, тогда, думаю, у меня есть шанс тебя не подпускать к плохим мыслям, – улыбнулся Аралан, поцеловав меня в лоб.
– Ага... – согласился я уже на грани сна. – Есть...
Всю последующую неделю я чувствовал себя кроликом из штата Кентукки. Пожрал, поспал, секс. Поспал, пожрал, секс... или просто секс, без еды и сна. Я пытался остановить Аралана, понимая, что он себя насилует, но не добился понимания. Ему было важно, чтобы я не думал ни о чем, наслаждаясь удовольствием. И да, Ар был прав. Он как-то так приучил меня к своему телу, что даже просто лапища его, оказавшаяся на моей заднице, или губы, соприкасающиеся с моими, вызывали во мне безудержное возбуждение. Притом такое, что я сам на него набрасывался, и трахал его собой до звездочек в глазах. Пару раз мы и ролями менялись, и меня шторил его внешний вид, его брутальность и одновременная податливость. Но большей частью времени я предпочитал ощущать его в себе. Даже посмеивался, что это наш медовый месяц.
За время полета я так прикипел к нему, как к любовнику, что бесился от одной мысли о том, что кто-то из эннэшше сможет сказать слово против. Я готов был заставить их принять Аралана даже против их воли. Не влить в наше единство, а вбить, если потребуется. Но Ар опередил меня.
– Жаль, что я буду тебя редко видеть, – в один из дней, грустно произнес он.
– Это еще почему? – пьяное довольство соскользнуло с меня, словно я получил удар ледяной волной.
– Буду жить со своим народом, а ты сказал, что это в разных вселенных. Даже имея аллар с проколом пространства, полет к тебе и назад, будет занимать месяц. А мне нужно еще и о своем народе заботиться. Так что, думаю, не чаще двух раз в год, смогу появляться.
– Ты стебешься?! – охренел я. – Какие два раза в год?!
– Тогда объясни, почему твои эннэшше должны лететь в наш мир несколько недель, – не понял Ар.
– Потому что это закрытое пространство, а я введу вас в открытое. Там возможно все, в отличие от того, что творится здесь. Ты сможешь со мной завтракать, обедать и ужинать, при этом занимаясь проблемами той части мира Адарона, которую я передам тебе. Это как переход из комнаты в комнату.
– Я удивляюсь твоим играм с пространством, – качнул головой Аралан. – Это невозможно, но ты это умеешь. Хорошо. Пусть будет так. Но что если твои эннэшше откажут мне в праве появляться в твоей жизни так часто, как этого пожелаю я?
– Тогда я им откажу в праве появляться в моей жизни так часто, как хотят они, – процедил я сквозь зубы. – Выселюсь на отдельную планету, и будете посещать меня по графику, не пересекаясь. Я не вещь, чтобы мной распоряжаться. И если они этого не поймут, то это их беда.
– А ты уже агрессивно настроен, – удивился Аралан.
– У меня, среди своих, один неадекват есть, – буркнул я. – Когда я ему отказал, он меня начал убивать, а в последний раз выстрелил в голову моему эннэшше. Благо, я на линии выстрела был. Короче, я не знаю, что от него ждать. Опасаюсь реакции.
– Бага?
– Да, Бага, – я заставил себя вновь опустить голову на плечо Аралана. – На его счету более тысячи убийств, притом, как у обычного разумного. Он – киллер. Убийца. Я-то, как и говорил, просо стираю оболочки, а он думал, что убивал. И, более чем уверен, что сейчас, зная, как можно убить душу, он свои делишки продолжает, теперь уже стирая из мироздания. Нет, за тебя я не боюсь. Он не посмеет тебя убить. Встать против Вэрриана, то же самое, что встать против судьбы. Но напакостить способен. И пакостил. Было дело. А я не хочу, чтобы между моими эннэшше стоял я, я лежать должен, и стонать от счастья отдаваться вам, – пошло пошутил я. – Но его, как того, кто сможет нагадить – опасаюсь.
– Тогда позволь поговорить с ним. Думаю, мы друг друга поймем.
– Хорошо бы... А то придется угрожать, а подобное я тоже не желаю.
– Мы разберемся, – Аралан поцеловал меня в макушку, и, почти в тот же момент я ощутил торможение. А зная, что такое малый аллар, или точнее яхта, то понял, что это торможение уже возле самой поверхности.
– Так, дорогой мой, сейчас ты ложишься в свою позу, в какой был, и не отсвечиваешь. Мы прибыли. И мне надо считать этого олигарха гребаного, прежде чем представлять его тебе.
– Сай создаст те же повреждения, не против?
– Да, пусть... – я следил за маневрами яхты, не обратив внимания на слова эннэшше, дернувшись, когда услышал хруст, увидев его лежащим на полу, со свернутой башкой. – Мать... Ты хоть там живой?!
«Живой он. Говорил же тебе, что это сайнаров не убивает, – вызверился Сай. – И убери тут все! Сейчас войдут!»
– А ну да, – согласился я, убрав вход в керр, и сняв щит, растворившись в тенях. – Совсем потерялся в своем сайнаре, – пожаловался я Саю.
«Бывает. И лучше теряться в любимом, чем терять», – глубокомысленно согласился Сайлас.
«Тоже мне, философ»,– буркнул я, готовый к посещению камеры.
И не слишком удивился, когда вошли двое, таща за собой антиграв с носилками, как тушу, скинув на них Аралана.
– Куда, на переработку? – лениво спросил один.
– Не, сказали, сначала господину показать. Ему и везем. А потом на переработку.
– Ну, хорошо, хоть не завонялся.
– Так температура была низкая. С чего бы? Вон, ледяной совсем.
Я прошел за этими болтунами, отметив перед выходом знакомого торговца, одетого как с иголочки, что встал перед носилками. И его шаг, словно на параде. А так же дикий страх, который тот ощущал. Дичайший, я бы сказал. Так не боятся тех, на кого работают, так боятся тех, кто тебя за яйца держит.
– Где он? – увидел я крылатого сайнара, что встретил носилки. – Покажи мне его!
– Он мертв, – спокойно, словно смирившись со своей бедой, произнес торговец. – Мы не смогли захватить его живым. Но я привез его тело, чтобы показать.
– Может, мне так же твою единую показать и ваших детей?! – чудовищно оскалился сайнар. – Я тебе что приказывал?! Крылатых не убивать! Мне они здесь нужны! Все до единого!
– Мои работники не поняли. Действовали, как с обычными рабами.
– А самку? Самку ты достал? Знаешь же, что мне нужны все!
– Не смог. Но оставил тех, кто ее достанет.
– Бесполезный кусок выброса! – выругался сайнар. – Мне нужно пополнение!
«Зачем нужны крылатые?!» – повелением затребовал я, и торговец поддался.
– Зачем вам крылатые, господин?
– Затем, что каждый, стоит как город! – вызверился сайнар. – Еще немного, и я смогу выкупить второй мир! А повелитель, – он выдал возглас пренебрежения, – так и будет думать, что правит мирами. А ими, чуть позже, править буду я! Всеми! А ты, выброс, мне портишь все! Пошел вон! И забери эту гниль!
«Ну, нихуя себе, сказал я себе...» – мысленно пробормотал я, следуя за носилками. – «Эй, сайнар, у тебя что, семья у него в рабстве?» – задал я вопрос торговцу.
«В плену, – почти спокойно ответил тот. – И он ее убьет, если я не приведу тебя...»
«А если не приведешь, а семью получишь? – предложил я. – Но за тобой услуга. Готов ее отработать?»
«На все готов уже, – устало отозвался сайнар. – Устал бояться. Да и не уверен, что семья жива...»
«Я проверю. И, если это так, то у меня просьба. Всех, кого просили брать в рабство, а так же их детей и стариков – собрать и привезти нам. В тот дом, куда предыдущую партию доставили. Мы их отправляем в другой мир. А захочешь, то и тебя, с семьей отправим».
«Если быстро и не больно, то можно, – согласился сайнар. – Миры все равно умирают. Их убивают. Через год-два пустыня будет, и голод».
«Прости, неправильно сказала. В другой мир переправляют. На другую планету. Где жить будете».
«Да все равно. Устал», – мысленно отозвался сайнар.
«Ладно. Сейчас оставляй носилки где-то здесь, и уходи. Посидишь на малом алларе, а я пока разберусь с этим существом, – понимая, что как-то далеко мы отходим, приказал я. – И не бойся. Все, что на данный момент можно изменить – я изменю. Жить в страхе, как живешь сейчас, точно не придется».
«Ты права, не придется...» – согласился он, а в следующую минуту меня накрыла сеть, притом не абы какая, а с каким-то разрядом, то ли электрическим, то ли еще каким.
Была мысль выскользнуть и исчезнуть, растворившись в пространстве, но я вовремя себя одернул. Пусть верит в какой-нибудь костюм, преломляющий свет. Так проще. Да и драться не особо хотелось. Так, повыпендривался немного, чтобы все внимание обратили на меня, а сам приказал Сайласу делать реплику тела Аралана. Когда же все было готово, его собственное тело изъял, поместив в пространственный кокон, получив почти достоверный «труп». И, отбиваясь, позволил себя утащить в какие-то казематы, где и был брошен на пол.
– Круто че... – согласился я, осматриваясь. – Даже бегать не пришлось, в самый центр завели, – я присел в углу, предварительно сдернув с себя сеть, слегка уплотнив атомарную броню. Если есть возможность меня выследить по ней, то пусть прослеживают, а если нет, то не моя проблема. Меня больше интересовало то, что я увидел.
В капсулах, чем-то напоминающих анабиозные, лежали сайнары. Притом только женского пола, и все, как одна – беременные. И, судя по их повреждениям, эти капсулы им действительно были нужны. Лишенные крыльев, а так же конечностей, подключенные к аппаратам, они представляли собой скорбное зрелище. И, судя по всему, сайнары мужского пола мало отличались от этих огрызков. Ведь для того, чтобы выносить потомство, все что нужно, это сама утроба, ну и от мужиков – сперма. Все. А что там будет с остальным – никому не важно.
Очень хотелось это показать Аралану, чтобы ткнуть его носом в то, что видел, но опасался его выпускать. Вдруг действительно этот крылатый мог увидеть меня? А Аралана смог бы увидеть и того быстрее. Все же, у него минимальный набор конструктов. Но запись всего этого непотребства начал. А потом и услышал шипение открывшейся двери, заметив, как в нее прошел недавний крылатый сайнар, остановившись у одной из капсул.
– Все видишь? – постояв у капсулы, он обернулся точно ко мне, а после и подошел, встав так, чтобы смотреть глаза в глаза, а после отвел взгляд. – Прости за своего сайнара. Я этого не хотел.
– А вот это хотел, да? – я снял невидимость, представ перед ним в облике Нааны, показав лапой на ряд капсул. – Это нормально, да?
– Нет, – сайнар ощущался совсем иначе, чем в том коридоре, и я решился его считать.
– Ты меня не услышишь, можешь даже не пробовать, – тихо произнес он. – Но если моя клятва что-то может для тебя значить, то я поклянусь жизнью моей единственной, что к этому я не причастен.
– А кто тогда? – я тоже подошел к капсуле, смотря на бедных женщин крылатого племени, над которыми так поиздевались.
– Тот, кто умирал долго и тяжело, – ярость вновь полыхнула от сайнара. – И тот, кого я мечтаю убивать постоянно... Здесь, в этих подвалах, треть – мой род. Все. Мать, единая, две дочери, братья и сыновья.
– Вот уж, странно, – я посмотрел на сайнара. – И что, теперь ты ловишь всех крылатых, чтобы у них была та же участь?
– Нет. Идем, покажу тебе, где сейчас обитают все те, кого я успел спасти и излечить. Этот сайнар, что отловил тебя и твоего единого, работал на моего предшественника, и знает, что для крылатых все заканчивается именно так. Но я не стал менять его разум, который ты и считал. Он не может даже слова произнести о том, что здесь видел, и в чем участвовал.
Вслед за сайнаром я прошел в большой зал, откуда шли ментальные волны тепла и нежности, перемежающиеся искристым ментальным смехом. А когда вошел туда, то увидел десятка два сайнаров обоего пола, что, заметив меня и, видимо, уловив посыл от моего провожатого, одновременно опечалились.
– Нам очень жаль, – ко мне подошел один из сайнаров, явно из крылатых, только с удаленными крыльями. – Чем мы можем помочь тебе, сестра?
– Ничем, – я ментально поблагодарил за поднесенную мне пиалу с какой-то жидкостью, которая оказалась успокоительным и, проверив его на содержание других примесей – выпил одним глотком. – В моей семье все живы.
– А как же сайнар, которого убили? – не понял глава всех собравшихся.
– Я еще раз повторюсь: в моей семье никто так просто не погибает, – чуть с большим нажимом произнес я.
– Тогда мне нужно спешить. Его повезли в утилиза...
– Туда повезли биомеханический клон, который никогда не был живым, – я присел в кресло, созданное специально для сайнаров, удивившись его удобству, понимая, что стоит подобное взять на заметку. Есть где хвост устроить. И не только сайнарам, но и уррам. А так же яргенам. – Что ж, а теперь я послушаю, что у вас здесь вообще происходит, и для чего вы это все поддерживаете, как я понимаю, годами, – я снова наполнил пиалу, только уже собственным алкоголем, и приготовился слушать.