Импринтинг миров - 4 (кто на новенького?)

      Вскочил с кровати я раньше, чем рассвело на том материке, где работал и, перешел в подземелья, захватив с собой и керр, выгрузив еще дрыхнущих сайнаров в спальню наверху, занявшись своим нелюбимым, но таким нужным делом. На подъеме после отдыха, и после новостей о том, что Эрран уже вот-вот будет на месте, я работал в разы быстрее и точнее, сумев, к моменту пробуждения сайнаров, забрать пять детей.       – Что-то ты сегодня очень уж активный, – поцеловал меня в шею Аралан. – Отдохнул?       – Эрран уже здесь, – нежась в его объятиях, пробормотал я. – Вечером познакомишься с моими эннэшше, и со своими супругами.       – А не быстро ли они? Ты же говорил, что несколько недель...       – Ар, так и прошло несколько недель, – удивился я. – Почти две в твоем доме, и четыре дня у Хассара. Может, Эрран ускорился, а может, посчитал то время, как будет лететь сквозь закрытое пространство вашего мира. А здесь он может передвигаться с любой скоростью.       – Скажешь, чего мне ждать?       – Сам не ебу, – пожал я плечами. – И давай, пока у меня силы есть, я еще парочку обработаю.       – Нет! – Аралан утащил меня от капсул. – Хватит. Ты работаешь... на допинге. Потом опять тебя реанимировать. Нет уж.       – Ар, ну еще парочку! – взмолился я. – Ну не сложно же!..       – Тебе сказали «нет», и ты должен слушаться! – вмешался Хассар. – Твое здоровье важнее. А они подождут.       – Я. Должен. Слушаться. Хасс, а ты не оборзел?!       – А ты не одурел?! – в тон мне вызверился Хассар. – То трех поднять не мог за день, а тут десяток собрался! А нам потом что, полутруп вытаскивать? Или эпилептика, снова желающего лечь под каждого?! Думай, что делаешь!       – Ах, думать... – я прищурился. – Хасс, ты многого не знаешь, и не понимаешь.       – Зато видел многое. И слышал не меньше.       – Вызывай своих девок в помощь! – приказал я.       – Дэрр! Не смей! – встревожился Аралан. – Я тебе не позволю!       – Да мне насрать, кто позволит, а кто нет! – рыкнул я. – Вызывай! Хасс! Или вам вдвоем придется справляться!       – Ты уверен в том, что собрался делать? – внимательно посмотрел на меня Хассар и, увидев кивок, поспешил на выход.       – Зачем ты себя истощаешь? – спросил Аралан.       – Для того, чтобы не ответить жестокостью на жестокость, – произнес я. – Чтобы не ответить ударом на удар. Я знаю, что за встреча меня ждет, и меня это бесит. Так дай мне на этой энергии сделать то, что я могу. Сдохнуть мне точно не позволят. И Ар... не раздражай меня сейчас. Я и так в бешенстве. Мне придется буквально через пять часов общаться с неадекватом, который будет яриться. И я хочу быть или истощенным и спокойным, или же мы расстанемся. Дай мне право оставить этого человека рядом с собой!       – Почему ты его принимаешь, если он такой злой? – не понял Аралан.       – Ради его злости, – буркнул я, повернувшись к толпе, которую привел Хассар. – Пеленаете детей, кладете их в кувезы, и следуете за мной, – приказал я. – Если останавливаюсь у самки, подаете то, что прикажу.       – Я уже все рассказал, и привел тех, кто держал детей на руках, – согласился Хасс. – Мы ждем.       – Ну, вот и отлично, – согласился я, врубив спид-конструкт, решив, что сегодня же закончу с сайнарами.       Благо, их осталось меньше сотни. Изъять детей было меньшей из проблем, как и поместить в кокон. Большей было – пропустить боль каждой сквозь себя, возрождая в энергетическом варианте. Паника, страх, отчаяние, желание смерти... Это все я пропускал через свою душу. Их разделывали на живую, без анестетика. Потом уже погружали в сон, и подселяли «пузожителя», как некоторые у нас на Земле говорили. Но, лишали конечностей – не лишая сознания. И я все это пропускал через себя. И только, близкое присутствие эннэшше, позволяло мне не думать об этом так остро, не пропускать так явно, как делал это ранее. Потому и смог поднять почти десяток. А после того, как меня разозлил Аралан, так и вовсе забил на боль и отчаяние. Не мое, так и думать об этом нечего!       Застыв в коридоре, я просто пустил временную волну, позволяя всем разродиться, а после коснувшись каждой сайнары своей силой, сменив их искалеченные тела на энергетические...       – Ну говорил же я, что не стоит, – бормотал Аралан, поддерживая меня, пока я блевал в уголок, не справившись с откатом. – Зачем ты это сделал?       – Справлюсь! – буркнул я, ощущая, что стою только из-за того, что Аралан меня поддерживает. – Смог же... Сумел...       – Готово, – Хассар вышел. – Все дети размещены. Все сайнары спят.       – Дай руку, – приказал я ему, и Хасс вцепился мне в запястье. По его линии жизни я переместил всех детей в кокон, снова согнувшись в болезненном приступе, готовый проблеваться собственными кишками.       – На море его, или лучше сразу в вулкан? – спросил Аралана Хассар.       – В тренировочный зал! – рыкнул Ар. – И бить, пока не очнется!       – Жестко.       – Это он придумал, не я. Секс, или тренировка. Все зависит от вида истощения.       – И снова я должен это решать, – вздохнул Хассар. – А ты чего хочешь, Дэрр?       – Чтобы меня оставили в покое, – простонал я. – И не трогали, пока мои эннэшше не прибудут!..       Я снова содрогнулся в спазмах рвоты, бесполезных притом.       – Хочешь, я тебя вырублю? – спросил Хассар.       – Нельзя! Он задохнется! – встрял Аралан.       – Ну ты и посмотришь, чтобы не задохнулся. А вообще, этот – точно не от собственной блевотины умрет. Уверен, что будет, кому его убить.       – Да я сам отрублюсь, если что, – отмахнулся я. – И тренировать меня не надо. Не сейчас... И не задохнусь я.       – Прав был Аралан, говоря, что ты долбоеб. Не соизмеряешь силы и возможности.       – А тебя ебет? – буркнул я.       – То, что мой брат твое блюющее тело держит?! Ебет! – рыкнул Хассар.       – А вот это не твое дело! – вызверился Аралан. – Я – не ты, и не меняю самок! Найдя единого, я останусь с ним!       – Ух ты, что я узнаю, наш братец еще и ходок? – усмехнулся я.       – Еще и какой, – согласился Аралан. – Получив единую, перебрал сотни самок.       – Сволочь, че... – я бросил под себя конструкт матраса, очистив пространство, которое заливал жидкостями своего тела. – Ар... Реально, оставь меня. Я хочу побыть наедине с собой. Вы реально мне ничем не сможете помочь.       – Как врезал бы... – пробормотал Аралан, но вместо рукоприкладства, просто пристроился рядом, обняв меня со спины.       – Не надо! – попросил я. – Это не истощение. Это дикая злоба на того, кто ставил подобные эксперименты.       – Хорошо, я рядом посижу, – Ар отстранился, заняв место рядом со мной, на стуле.       – Знаешь, чего я больше всего ненавижу в разумных? – немного справившись с болью и отчаянием сайнар, что пропустил через себя, спросил я его, услышав вопросительное хмыкание. – Садистские наклонности. Когда ради чего-то, даже непонятно чего, эти разумные увечат себе подобных. Я понимаю, если бы от проделанного, зависела бы жизнь малышей, или сайнар. Но просто так причинять боль... у меня это в мыслях не укладывается.       – Поверь, у меня тоже, – согласился Аралан.       – Мне было проще убить всех этих женщин, чем возвращать их к жизни. По-человечески, это было бы правильнее, по моему статусу Высшего существа... но... я не смог. И не потому что пожалел их. Мне каждая крылатая нужна, как воздух. Притом, добровольно взявшая на себя тот долг, который я на них навешу. И от этого мне так же дерьмово, как и от того, что увидел в их душах. И я даже не уверен, что хоть кто-то из них, кроме семьи твоего брата, скажет мне спасибо. Ведь у них никого не осталось... – я вздохнул. – И это я тоже видел. Поверь.       – Они тебе настолько нужны? – переспросил меня Аралан.       – Да. Именно. Настолько, – я повернулся на спину, все еще опасаясь открывать глаза. – Ради тех миров, что смогут выжить с помощью их силы. Поверь, я проверял. Ваши легенды не лгут. Что-то, вложенное им в душу, настолько сильно, что мы, мужики, даже рядом с вашими крылатыми дамами не стояли. И, если кто-то сможет справиться с той задачей, которую я сейчас решаю, то только ваши самки, имеющие крылья. Нет, потом, через годы, а может даже быстрее, я смогу создать технику, которая будет работать так же. Но ты сам знаешь, что душа к изменениям жизни в мире куда как чувствительнее, чем любая техника. А если их согласие помогать мне будет еще и добровольным, то тем более. Так что, я должен был попробовать. И не только вытащить, но еще и уговорить, чем буду заниматься уже позже.       – Так что, оставишь их здесь? Спать?       – Именно. Пока не разберусь с искином, спать им глубоким сном. А вот потом уже переправлю на Ваарру, решу проблему со щитами, и начну их уговаривать работать на меня. Другого варианта не дано.       – Я могу помочь тебе. У меня есть дар убеждения.       – И у меня он есть, – согласился я. – А еще, у меня есть человек, который сможет нам помочь, так что, втроем мы справимся куда как быстрее. Но для начала надо подготовить фронт работ.       – Лежи уже, работник, – Хассар подошел с пиалой, в которой было что-то горячее, и по запаху я ощутил, что это... Бульон?..       – Спаситель мой, – пробормотал я, приподнимаясь, чтобы сделать глоток. – Откуда ты его взял?!       – Видишь ли, Анндэр, мы как бы, не совсем отсталый народ, и как готовить мясо – знаем. А еще, так же как и все остальные, питаемся не травками и сырым мясом, а готовим, – сыронизировал он. – Так что бульон, как ты назвал этот мясной отвар, входит в наш рацион.       – Рецептик мне запиши, – попросил я, ощущая очень странный пряный, но приятный вкус. И, насытившись, с блаженной улыбкой снова прилег.       – А если быть честным, то у меня всегда с собой анализатор находится, – поделился секретом Хассар. – И, когда ты нас кормил у себя, то я взял пробу с жидкостей, продуктов, воздушной смеси, осознав, что не так мы и отличаемся друг от друга. Потому и приготовил тебе этот отвар. Не хотелось бы тебя отравить.       – Поверь, для меня и яд не страшен, если что, – отмахнулся я. – но твой способ куда как интереснее. Надо и себе анализатор завести, а то все через себя пропускать, решая, что опасно существам другого мира, а что нет, довольно хлопотно.       – Я тебе подарю один такой, если пообещаешь, что не будешь себя снова доводить до такого состояния.       – Обещать не буду. Мало ли что еще на моем пути встретится, – полежав еще немного, я осторожно присел, а после и попытался встать.       – Знаешь, Анндэр, – Аралан привстал. – Если ты так же изводишь своих эннэшше, то я не понимаю, как тебя еще терпят. Ты же одна большая ходячая проблема! Я сам бы морду тебе бил, как твой агрессивный супруг! Ляг и лежи! Дети себя спокойнее ведут, чем ты!       – Истину говоришь, брат, – согласился Хассар, после чего, мягким ударом в лоб, уложил меня на матрас. – Этому богу не супруги, а няньки нужны.       – Эй! – я возмутился. – Что это за инсинуации такие?!       – Тогда лежи! – рявкнул Хассар.       – Эрран уже на планету опустился, – уже серьезно произнес я. – У нас линия связи с эннэшше сильная, да и Сайлас передал координаты. И, если я не появлюсь спустя пару минут после посадки, то меня ждет не злость эннэшше, а их обида. Поэтому, нам все же придется выйти, и проследовать к месту посадки.       – Что ж, если так, то придется мне тебя отнести, – встал со стула Аралан.       – Не надо! Я лучше вас под руки подхвачу. Не упаду.       – Попробуй только. Точно на мне поедешь, – буркнул Хассар.       – Нормально уже все, – я встал и, пошатнувшись, прислонился к стене. – Говорю же, это не истощение. Просто много эмоций через себя пропустил. Все, готов. Давайте ваши лапы.       Ухватив сайнаров под локти, я кивнул, что можно идти, и мы медленно поднялись в сам дом, а после и вышли наружу... прямо перед домом Хассара стояла огромная толпа народа, так что я даже икнул от неожиданности.       – Это что, все твоя семья? – тихо спросил Аралан.       – Почти вся... – согласился я, смотря на это сборище: Янку с мужьями, Лёву, Мриса с женой, Стрижей, Гэсса с Сергеем, моих эннэшше и Эррана с Саем, которые стояли позади всех. – Дорогие мои, а чего мать не захватили? Детей не привезли? – зло спросил я. – Это же просто прогулка, да?!       – Хуже! – рыкнул Богдан, сразу отделившись от остальных, чтобы пройти ко мне. – Это поиски новых ебарей, как я понял.       – А, ну да, прости, я себе еще одного эннэшше нашел, – кривовато улыбнулся я. – Угадаешь, какой из них?       – Этот! – ткнул Богдан пальцем в грудь Аралана. – Я его как увидел, он меня сразу бесить начал. Ты до чего себя довел, уебище ты наше?! Или это тебя вот эти двое довели?!       – Но-но! Без инсинуаций! – пафосно произнес Хассар.       – Ого, ОНО еще и разговаривает, – Богдан окинул взглядом сайнара. – Еще и по-нашему. А я думал, зверье зверьем... еще и неадекватное, решившее, что имеет право убивать того, кто принадлежит нам!       – Бага...       – Я уже более ста лет Бага! – рявкнул тот, а потом ухватил меня за грудки, встряхнув. – Вот, как дал бы... Да только ты сразу копыта откинешь. Рэй! Грайб! Ко мне! – приказал он. – Гэсс, руководи! Нужна огненная колыбель! Дерева здесь достаточно! Будем тебя в порядок приводить, заодно и жареной ящерицы попробуем, – зыркнул он на Аралана.       Ребята, молодцы, как услышали приказ, сразу разбежались, чтобы приготовить огненную колыбель, а Гэссэр подошел, прижав меня к своей груди, делясь тихими и спокойными эмоциями любви и умиротворения.       – Сай о тебе ничего не говорил, – пробормотал я ему в шею.       – Мы с Сергеем Эррана догнали уже на орбите, – так же тихо поделился он. – А так как нас уже перебор был, то Эр умолчал о том, что и мы летим. Андрей... Что же с тобой случилось, что ты еле на ногах стоишь? Так же нельзя...       – После такого, – показал я ему, чем занимался, – странно, что еще не лежу...       – Да, странно, – согласился тот.       – Ты говорил, что у тебя трое эннэшше, но я вижу четверых, – спокойно произнес Аралан.       – Это мой брат по духу, – представил я Гэсса. – Ярдан. А вот тот – черноволосый бугай – ярген. А вон тот стремительный – эмпан. Рядом с ним – урр носится... – я хмыкнул. – А вон тот, что с самкой своей стоит – нхин. А самка – искин корабля сайнары... Вон тот, металлический – акрон. Рядом с ним – мой кристаллит, в полной своей форме... Ну, еще люди, и одна злобная богиня любви, которая меня сейчас расчленять будет.       – Черт, Дрюха, я только сейчас понял, какой ты рядом с собой паноптикум собрал, – отозвался Лев. – Коллекционируешь их, что ли?       – Будешь язвить, я тебя в тело харборило засуну.       – Тогда точно полный набор будет, – согласился тот, ничуть не испугавшись моей угрозы.       А я только рассмеялся, снова прижавшись к Гэссу.       – Хорошо, что вы все здесь. Мне нужна будет помощь большого количества разумных.       – Знаешь, папаня, если бы я тебя не знала, я бы удивилась. Скажи спасибо, что я у тебя такая предусмотрительная. Со мной не только мои мужья, но и весь мой отряд.       – Солнышко ты мое, – расплылся я в улыбке. – Да я же тебе...       – Ты мне только седых волос добавляешь, папочка, етить... Куда ты снова вляпался?! И чего такой дохлый, будто тебя рота эмпанов высосать пыталась?!       – Миры умирающие, – грустно улыбнулся я. – Древние высасывают из них жизненную силу. А здесь я не могу работать, как в открытом пространстве. Убью всех, нафиг.       После моих слов замерли, похоже, все. А после меня обдало такой концентрированной волной ненависти, что я даже поежился.       – И ты пошел эту проблему решать самостоятельно, – шипя от ярости, подошел ко мне Богдан. – Ты, отбитый на всю голову, божок! Ты че, блядь, не помнишь, чем закончился твой забег по мирам?! Адарон позабыл?!       – Ему, похоже, память отшибло, – сбросил с плеча бревно Грайб, тоже подойдя к нам. – Или охренел в полной мере. Андэр, ты в схватке с Древними потерял жену, сына, и Родиона! Какого хера ты снова сунулся к ним?! Так, вы, двое! – указал он на сайнаров. – Бегом к остальным, таскать бревна! Этого умалишенного отогревать придется куда как сильнее, чем я думал. Нам нужна большая, очень большая огненная колыбель!       – Да ну нахуй! Я в огонь не полезу! – вызверился Богдан.       – Придется, – непререкаемо произнес Гэсс. – Андрей, твой четвертый эннэшше уже прошел инициализацию?       – Нет, но пламя выдержать сможет. Я его в броне держу.       – Хорошо. Если не испугается, то...       – После того, как Анндэр при мне купался в лаве, уже не испугаюсь, – мрачно произнес Аралан.       – Ян?..       – Да куда я от вас, психов, денусь? – буркнула дочь.       – Ну, вот и собралась твоя огненная колыбель, братишка, – Гэсс потрепал меня по волосам. – А спрашивал, зачем мы сюда всей толпой прилетели. Именно для этого, наверное.       – Про огонь я понял, – вмешался Хассар. – Но не сможешь ли ты мне объяснить, зачем с ним должны проходить эту процедуру и все остальные? – спросил Хассар у Гэсса. – И почему нельзя использовать лаву, если это так необходимо?       – Это ритуал ярданов, – спокойно отозвался Гэсс. – В этой колыбели мы, во время горения дерева, отдаем тому, кого греем, все свои силы, накопленные за время жизни. Обычно, ярданы, или другие существа, входящие в колыбель, умирают, но это не та ситуация. Здесь всего лишь нужно согреть своим теплом. А лава... в ней, большая часть энергии уходит в мир. Поддержи его, – обратился он к Киру. – А я пойду руководить правильным сбором гнезда.       – Ты чего здесь? – спросил я его.       – Судьба, – спокойно произнес Кирилл. – Яна что-то там себе надумала, что я здесь умру, но я чувствовал, что мне необходимо здесь оказаться.       – Ну, умереть я тебе не дам, так что успокойся, – не согласился я, привязывая его душу к своей. – Может, потому и «судьба», что именно здесь тебе суждено живым остаться? Ладишь с моей дочкой?       – Можно сказать, второе дыхание открылось, – согласился Кирилл. – А еще я понял, что меня совершенно не бесит, когда женщина за меня все решает.       – Это ты себя так под нее подмял. Действительно, стальная женщина, – хмыкнул я.       – Скорее – отпустил бразды правления. Не знаю, интересно тебе или нет, но мысль о том, что мне не нужно зарабатывать на еду, на одежду для своей женщины, не нужно ее защищать... Стало для меня откровением. Но, вместе с этим, я полностью могу отдать себя тому, что умею лучше всего: работе с разумом.       – Мне, кстати, это потребуется от тебя, – согласился я. – Много раненых душ я отсюда забираю. Искалеченных даже.       – Можешь на меня всегда рассчитывать. Но, Андрей... Я немного не понимаю, – Кирилл следил за тем, как под руководством Гэсса возводится колыбель. – Ты реально будешь гореть в пламени?       – Естественно. Это первый раз было страшно до трясучки, особенно после того, как меня пожгло на пожаре, а потом – привык, – Киру я мог рассказать все. Он был психологом, и мог понять страхи, излечив от них. – Когда в третий раз познал огонь, то ощущал себя в нем уже уютно. Но слушай, не мог бы ты уговорить кое-кого не входить в колыбель?       – Кого именно?       – Ридана. Пламя для эмпанов смертельно, и это навсегда в их разуме, как запрет. Я его купаться не в кипяченой воде, отучил только на второй год жизни. А сейчас еще один шаблон ломать?..       – А твой новый эннэшше? – удивился Кирилл.       – Эти – по жизни суицидники. К тому же, я не ощущаю у Аралана отторжения к огню, так как он сам огненный. Сайнары мало того, что выдерживают довольно высокие температуры, так и эти, мои личные, еще и броню носят, которая их от температур защищает. Эти двое со мной в снегах были, хотя для сайнаров понижение температуры тела равнозначно смерти. И ничего, пошли, точнее, меня туда повели. И бесились мы с ними в снегах, как истинные сибиряки, – я усмехнулся, встревожившись. – Не понял, а Стрижи какого хера туда собираются?!       – У Гэсса спрашивай. Я не знаю. Но, раз собираются, значит, уверены в том, что выживут.       – Не, ты не понимаешь. Если все, кроме Лёвы и Мриса с женой, а так же вас с Рроксом, туда взойдут, то Ридан полезет однозначно! Ебааать... – я влепил себе ладонью по лбу, когда Мрис начал договариваться с Гэссом насчет колыбели. – И этот туда же... Так! Если вы все туда, то мне там делать нечего! – рявкнул я.       – Заткнитесь, ваше божественное ебаначество, – вызверилась на меня Яна. – Это ты нихрена не понимаешь и не видишь, а вот мы – видим! От тебя только шкурка осталась! И это притом, что ты из своих сайнаров тянешь, как тот пылесос!       – Не, ну...       – Лапти гну! Тех, кто против, или кто не сможет выдержать пламя психологически, туда и не подпустят!       – А Ридан там, с какого лешего?!       – Потому что, Дэрех, пламени я боюсь меньше, чем потери своей души, – отозвался тот.       – А ты – почти дохлый, – отмахнулся от меня Богдан. – Даже бить тебя расхотелось, немочь бледная. Кроме сострадания к тебе и испытывать нечего. Уничтожить себя меньше чем за полгода, это же уметь надо!..       – Богдан прав, кстати, – согласился Стас. – Мы тебя почти не ощущаем. Той яркой личности, что была – нет. Остался просто усталый человек.       – Да я же поддерживаю в себе такое состояние! – попытался я их образумить.       – Бесполезно, – цыкнул Кирилл. – Мы все решили за тебя, – ведя меня к гнезду, произнес он.       Даже на вид, это ложе из расколотых практически на щепы бревен, казалось уютным. Вот только сама колыбель, была невероятно большая. А когда я увидел, кто в нее забирается, то понял, что, то ли я себя истощил, то ли мой морок слишком полно прилип к облику.       – Расслабься, – попросил меня Аралан. – Насильно сюда никто никого не втягивал. Паники никто не ощущает. Так что, и тебе не стоит нервничать.       – Именно, – согласился с ним Гэсс, изменившись, начав нагревать свое тело.       – Поцелуй меня, – попросил Ридан, и я припал к его губам, не давай увидеть, как два огненных субъекта себя кочегарят, чтобы своими телами подпалить эту колыбель.       – Андэрр, – мурлыкнул Ррокс. – Рраслабься, и отдыхай. Нам не прривыкать быть твоим огнем.       Я прошерстил гриву урра, что вместе со всеми улегся в большом коконе, который вскоре станет огненным, а после расслабился, ощущая прикосновения и спокойные эмоции окружающих, прикрыв глаза, когда Гэсс вспыхнул...       – Ебанутые, – услышал я от Лёвы, что поджег гнездо снизу, оттащив от него Лиану и Хассара. Сергей сам отошел. – Добровольно гореть, чтобы делиться силой, это еще уметь надо.       – Был бы я настолько огнеупорный, чтобы влиться в это кодло, тоже бы туда влез, – с сожалением произнес Сай.       – А мне там просто нет места, – грустно произнес Эрран. – Это их единение, не мое. Да и металл мой не горит, не плавится, а им нужно именно переплавить себя.       Это последнее, что я слышал, утонув в эйфории единения. Мрис чистил мне каналы, эннэшше прижались как можно ближе, готовые спаяться не только душами, но и телами, благо, те были аморфные. Ррокс вообще залез на меня, урча, пока пламя ласкало его шерсть, не прожигая ее, а Стрижи... Эти сволочи, снова слились в дракона, укрыв кокон крыльями, и обдавая нас пламенем сверху, не давая ему распространяться в стороны, чтобы окончательно прожечь мою душу, и скорлупу, которую я на нее натянул, дав возможность освободиться. И только Янка, облегченно вздохнув, устроилась на моем плече, просто и незамысловато посапывая.       Эта общность, это тепло эмоций, отсутствие страха или неприятных ощущений, да еще в раскаленном огне Гэсса, вырубило меня, заставив свернуться в позе эмбриона, в руках своей семьи, чтобы очнуться тогда, когда угли даже тлеть перестали. Но не от холода. Стрижики хранили тепло своим огнем. Вокруг все спали, кутаясь в их тепло, даже не ощущая неудобства. А я... Я просто резко очнулся, ощутив, что переполнен энергией.       – Ну и как это кубло растаскивать? – я зевнул, с мягкой улыбкой глядя на дрыхнущую семью.       – По одному, – сосредоточенно отозвался Гэсс. – Андрей, я не знаю, что с тобой эта закрытая зона сделала, но даже всего нашего тепла любви к тебе, не хватило, чтобы восстановить твою душу. Я все еще не ощущаю твою полноценность. Ты, после шестнадцати лет забвения ощущался полнее, чем сейчас.       – Ну... Есть еще способ, – я неловко улыбнулся. – Мне нужна ваша кровь. Немного, думаю, по сто миллилитров хватит. А если уже и это меня не восстановит, то я не знаю.       – Знаешь. Ты должен будешь покинуть это пространство, и дать нам задание. Мы все сделаем за тебя.       – Гэсс, если вопрос действительно встанет так, что или моя жизнь, или жизнь этих миров, то я не буду вставать грудью на их защиту. Ты меня знаешь. Но, пока я могу хоть что-то сделать, я буду возиться с каждым миром, с каждым разумным.       – Ради новой любви? – как-то нехорошо хмыкнул Гэссер.       – Эй, я не понял, вы что там, сговорились, чтобы развести нас с Араланом?       – Правильно Эрран сказал. Вляпался ты в любовь, притом так, что забыл обо всем остальном. Даже о том, что твой новый эннэшше может быть подставным. Ведь не зря же тебя с ним постоянно его братец сопровождает.       – Эрран знал ситуацию, которую ему сообщил Сайлас, пока еще оба находились здесь, – не согласился я. – Да, проблема была. И, если бы я ее не решил, то мы столкнулись бы с серьезным противостоянием. Аралан был плотно связан с искином, но даже не подозревал об этом. Пришлось лишать его физической оболочки, а потом и замещать душу конструктом, чтобы эту связь разорвать. Но я справился, и теперь это только мой эннэшше, а не передатчик между мной и Древними. Хассар же и вовсе эту связь перекрыл сам, и согласен на все, чтобы эта дур-машина навсегда исчезла из наших миров. Но знаешь, что странно? – я пожал плечами. – Вы все прилетели сюда, словно для того, чтобы умирать, вытаскивая меня из того дерьма, в которое я, якобы, вляпался.       – Мы с тобой позже поговорим, – прервал меня Гэсс, внимательно посмотрев на то, как Ар, проснувшись, притянул меня к себе, и, урча, уткнулся в шею.       – Никогда так хорошо не отдыхал, – расслабленно произнес он, открываясь, позволяя брать энергии, сколько надо. – Теперь я понимаю, почему вы так любите эту огненную колыбель. Я ее тоже полюбил.       – Блин и все вокруг меня огненные, – рассмеялся я, повернувшись к эннэшше, поцеловав каждого по очереди. – Хоть бы один воздушный, водный или еще какой попался.       – Иди в жопу, – пробормотал Богдан, притом не мне, а Аралану, который попытался заграбастать меня в свои объятия и, хлопнув его по лапе, утащил меня к себе и Грайбу. – У тебя пока на него нет никаких прав. Он тебе никто. Только ебетесь, да и то, не думаю, что так, как Андрею нравится. А нам он, еще и отец наших детей.       – Он отец и моих будущих детей, – лениво произнес Аралан, не обидевшись на этот выпад. – Он мне минимум как десяток должен.       – А в морду? – взбеленился Богдан.       – Бага, это приказ Вэрриана, – вздохнул я. – Сам не хочу быть производителем, но именно это он мне приказал, пообещав помочь за мое согласие с искином.       – И Вэрриана в жопу, – проворчал Грайб, подвинувшись, чтобы Ридан смог улечься мне на грудь. – У тебя есть мы. И смотри, как нам хорошо вчетвером. Зачем нам еще пятый? Если этому сайнару нужен инкубатор, то сделай для него подобный на основе Сайласа. Думаю, разницы никакой не будет. А после, как исполнишь перед Вэррианом свой долг – шли этого сайнара куда подальше.       – Так, дорогие мои, – я выбрался из объятий эннэшше. – Я не знаю, что вы себе придумали, но Ар теперь такая же часть меня, как и вы. И вам от этого никуда не деться. Так что, давайте, меняйте свое отношение к нему.       – Еще ящерицу в твоей постели я не видел, – буркнул Богдан.       – Ващет видел, – хохотнул я. – И ящера, и вампира... и крылатую ящерицу тоже увидишь. Хасс, куда можно это сонное кубло переместить?       – В зал, – оторвался от беседы с Сайласом и Эрраном Хассар. – Могу приказать постелить там.       – Прикажи, – согласился я. – А вы... – я взглянул на эннэшше и брата по духу. – Пойдете со мной, и будем разговаривать как взрослые люди, а не как малышня недовольная.       – Куда без меня? – сонно произнесла Яна, ухватив меня за руку. – А еще и Кирю с Ррокси возьмем.       – Давай тогда уже и Стрижей, что ли! – буркнул я. – И остальных!..       – Хорошая мысль, – согласилась Яна. – Народ! Подъем! Сейчас нам дадут все ответы, которых мы ждали, мать его, полгода!       – Заёбушки вы мои, – вздохнул я, выбравшись из пепла, в который прогорело гнездо. – Черт с вами, будем решать вопросы, если уже все проснулись. Хасс, лежбище для кубла отменяется, – махнул я рукой.       – А этих ящериц никто не звал! – ощерился на братьев Бага.       – Как это не звал никто? А я? – я взглянул на Богдана. – Все, харэ норов показывать. Свои стальные яйца, и свою самцовость ты уже всем предъявил, и я ее принял. Будешь главным в гареме, разрешаю.       – Ща я покажу тебе «главного в гареме»! – рыкнул Богдан.       – А чего тогда бесишься, будто это что-то решит? – удивился я.       Пока все просыпались и приходили в себя после полного релакса, я воссоздал вход в керр, пригласив всех пройти в мой кабинет, где уже поставил нужное количество стульев, выставив их кругом. Будет у нас совещание «рыцарей круглого стола». Правда, еще и стол этот накрыть надо было соответственно...       – Дрюх, ты точно уверен, что на совете и эти двое должны быть? – окинул Богдан сайнаров тяжелым взглядом. – Они же воняют, как помойная яма!       – Вот, не пизди! – буркнул я. – Во-первых, они вонять не могут по определению, потому что в броне. А во-вторых, эннэшше друг для друга не пахнут ничем трэшевым. Даже без изменений конструктивных.       – На ментальном уровне! – буркнул Богдан.       – Янусь, что ты с ним сделала, пока он рядом с тобой был? – выдохнув, спросил я у дочери.       – Я?! Он сам с собой все, что мог, делал. Алкоголик и наркоман гребаный. Пока ты здесь был, он только и делал, что жаловался на жизнь и требовал тебя себе в кровать. А здесь... пальцы веером, сопли пузырями, и яйцами трясет. Короче, достал всех там, и теперь тебя достать пытается. Ебали его, видимо, мало.       – Кто бы говорил! – взъярился Богдан.       – Ша! – рявкнул я. – Будет вам и секс, и внимание, и все остальное. Обязательно будет! Даже, сегодня ночью. А пока – заглохли все! – я пошел к входу в керр. – Приглашаю на собрание. И если хоть одна тварюшка выскажется не в тему, то буду в тренировочном зале все дерьмо выбивать! Вы меня знаете! И уж, на что-что, но на тренировку вас, ревнивцев и долбоебов, меня хватит! Если уже прилетели на помощь, то извольте помогать, а не трепать мне нервы! Бага, тебя это лично касается! Я понимаю, что ревность, это круто, но не сейчас, и не в данных мирах. Иначе, пойдешь, нахрен, готовить жрать для всей компании!       – Думаю, если я изменю внешность, твоим эннэшше будет проще меня принять, – мягко произнес Аралан.       – А знаешь... Давай. Ты прав, – согласился я, успокаиваясь от его прикосновения.       – Богдан просто пытается выбесить тебя, уверенный в том, что этим заставит тебя психануть и бросить эти миры, – вмешался в наш разговор Кирилл. – Чтобы самому во всем разобраться и сделать все так, как хотел этого ты, только без твоего присутствия.       – Киря! – рявкнул Богдан. – Ну, вот какого хуя?!       – Кстати, идея стоящая, – согласился Аралан, меняя облик на человеческий. – Но неисполнимая. На данный момент, никому из нас, закрытую зону покидать нельзя.       – Как с Адароном, мать его... – буркнула Яна.       – Именно. Но отличие в том, что эту зону нельзя покидать, а не невозможно, – пояснил я. – Нельзя показывать искину возможность выхода из закрытого пространства. Поэтому да, запрещено. И я дополнительно этот запрет подкрепляю. Тот, кто сорвется и пожелает выйти – лишится тела и возможности передвижения. Я ясно объяснил?!       – Все так сложно, Дрюх? – Бага, наконец, перестал играть обиженного супруга.       – Все заебись как сложно. И я даже не знаю, справлюсь, или нет, – согласился я, входя в зал. – Так, места рядом со мной занимают Мрис и Гэсс. Дальше – вы, эннэшше, по двое, с каждой стороны. Яна, ты за ними. Хасс, ты – напротив Янары. Напротив меня – Эрран и Сай. Остальные по желанию рассаживайтесь, – я опустился в свое кресло, отметив, кто как расселся, после этого выставив пищу и напитки по потребностям каждого. – Жуйте. Совещание будет долгим, и я даже не знаю, одно ли...       Когда все утолили первый голод, который, я знал, после колыбели, жуткий, я налил себе чистого спирта. Богдан, заметив это, нахмурился, но воссоздал в своем стакане то же.       – Давай, макай нас в дерьмо, с головой, – согласно вздохнул он.       – Макаю, – согласился я. – Итак, мы столкнулись с той же проблемой, что на Адароне. Но не спонтанно столкнулись, а вполне уверенно. Сейчас искин базы, которая находится на алларе, что висит у первой планеты... – нарисовал я схему распределения планет, – активен только на сбор душ, притом по своей схеме. Забирая души, он оставляет запрограммированные искины в телах тех, кого переделал, выпуская их в миры, как саараннов. Переделанных и измененных. Обычные биороиды, которые имеют связь с искином, и действуют по его указке. Постепенно он хочет собрать до девяноста процентов душ с восьми миров, и уйти. Действует он медленно, и не напрягаясь. За три или... сколько там?..       – Четыре с половиной тысячи лет, – отозвался Хассар, на заданный вопрос.       – Именно. За четыре с половиной тысячи лет, перерабатывая в день до сотни разумных. Не знаю, почему так мало, но знаю, с чего это начиналось. По мирам была распылена некая субстанция, которая начала убивать живущих, притом, самых сильных, высвобождая их души. То есть, расу сначала обессилели, а после начали планомерно убивать. Сейчас тех сайнаров, которые жили до этого ада, осталось?.. – я снова посмотрел на Хассара.       – Два десятка истинных, которым больше пяти тысяч лет, и несколько сотен тех, кто родился и воспитывался позже, оставаясь не тронутым.       – Именно. Но я более чем уверен, что изменения начались раньше. Древние никуда не спешат. Кстати, я более чем уверен, что Хасс, как и Ар, это не более чем клонированные существа, так же как и те два десятка сайнаров, что остались с прежних времен. То есть, начало было положено уже давно, более шести тысяч лет назад, но первых измененных, искин не трогает. Ищет себе самого лучшего управителя. И, если я не ошибаюсь, то нашел его в лице Аралана. Кстати, да, познакомьтесь с правителем миров, – указал я на эннэшше. – Ар, сколько точно ты правил?       – Долго, – не стал озвучивать тот года правления. – Очень долго.       – Ну, вот. А до его правления, искин перебрал четыре идентичных клона, посчитав их недееспособными. Кстати, Хасс – тоже недееспособный. Только его не убили и не выкинули. Он сам ушел. Вовремя.       – Дрюх, историю мы и потом узнать можем, – перебил меня Богдан. – Давай по существу.       – Ну, если по существу, то у нас задача такая: всех сайнаров, что еще имеют души – уговорить переселиться на Адарон, или убить. И одновременно с этим – справиться с искином. Ян, ты говорила, что у тебя твой отряд с собой?       – Две тысячи пятьсот лучших бойцов морфов, – согласилась та.       – Вот и займись переселением и уничтожением. Разберешься, кто биороид, а кто истинный?       – Да я даже по этим вижу, что один из них биороид, – указала она на Хассара и Аралана.       – Именно. Аралан биороид, которого создал я сам, по наработкам этого же искина древних, – улыбнувшись, кивнул я. – Только он не совсем биороид. У него энергетическая структура. Моя. Но, биороиды ощущаются именно так.       – Погоди, как это создал? – удивилась Яна.       – А вот так, – вместо карты планет я высветил два конструкта. – Мрис, это больше к тебе. Вот этот – указал я на насыщенный, – конструкт души Аралана, точнее, конструкт части его души, связанной с искином. А вот это – конструкт той же части души, но Хассара. Видите их отличие?       – Этот готов прорваться, – Мрис встал со своего кресла, и прошел к конструктам. – Явный, и очень сильный негатив, который может переделать душу в ее деструктивное подобие.       – Именно, – согласился я, а после показал тот же конструкт, но снятый буквально только что. – А как тебе это? – я даже улыбнулся, отметив, что этот «гнойник» стал куда как меньше, и от него протянулась нить на выход.       – Кто, такой сильный, работал с душой этого разумного? – удивился Мрис.       – Он сам, – улыбнулся я. – Теперь ты понимаешь, насколько этот разумный силен, и как он нам нужен?       – Невероятные возможности, – согласился Мрис.       – А ты свою душу смотрел? – внезапно вмешался Стас. – Хотя бы на тот же конструкт?       – Нафига? – удивился я. – Неужели бы не понял, есть эта связь или нет?       – Покажи, – повернулся ко мне Мрис. – Все конструкты.       – Обалдели вы, – буркнул я, но расширил зал позади себя, бросив сотню зеркал, и, просканировав свою душу, выложил эти конструкты в зеркала.       – Может, и обалдели, – Мрис просматривал сканы, качая головой. Да и я мрачнел все больше. Нет, связи не было, но очень многие линии моей души были оборваны или ссохлись. А конструкты связи с эннэшше, так и вовсе были на грани разрыва... – Ты сам видишь, что у тебя творится в твоей душе? – Мрис повернулся ко мне.       – Ну, вижу. Налажу все.       – Давай я тебе покажу то, что видел год назад, – мягко произнес Мрис, на каждый конструкт, накладывая копию того, что было, до похода в мир сайнаров, и я офигевал. По сравнению с тем, что имел сейчас, тогда я был полноценным. Единственное, что выделялось свежестью и силой – связь с Араланом, установленная недавно. – Андрей, вот это, – показал мне Мрис на мой новый облик, – душа умирающая. Ты себя убил этим миром. Даже наша колыбель не смогла тебя обновить, а это значит, что кто-то... точнее, мы даже знаем кто, тянет из тебя силу.       – Восстановлюсь, – буркнул я. – Нужно просто доделать свою работу, и пойти на отдых. Всей командой.       – У тебя такого, то, что я вижу сейчас, не было даже в момент, когда ты восстанавливался, после взрыва магического накопителя на алларе. Даже на Адароне, после потери Ридана, ты был полнее, – Мрис покачал головой.       – Эти изменения временные, – вмешался Хассар. – Анндэр работал с большим количеством искалеченных истинных самок. Дважды довел себя до ментального и психологического срыва. Притом, именно за последние четыре дня, ускорив время. Для нас, пока он поднимал всех, прошло около пятидесяти дней за это время. И, если он изломал свою душу этим, то я не удивляюсь. Он дошел до грани, так что нам пришлось его восстанавливать.       – Твою мать, – буркнул Богдан. – И со сколькими он ебся?       – Я решил эту проблему, искупав его в лаве, а после, уведя в снега, – спокойно отозвался Хассар. – А второй срыв, когда его тошнило, до судорог, уже лечили вы, колыбелью.       – Что ж, – задумчиво произнес Мрис. – Возможно, что и временно. Но с этого дня, Андрей, я запрещаю тебе ввязываться, во что бы то ни было. Потому что любое напряжение, пока ты не восстановишься, будет чревато.       – Да, наставник, – я кивнул. – Буду отдавать приказы, и расслабляться.       – Именно. Особенно вот эти линии своей души восстанови, – указал он на связь с эннэшше. – Это твои духовные связи, это твоя жизнь. Ты понимаешь меня?       – Да, – я кивнул. – Буду заниматься восстановлением. Но, когда дойдет до искина, я там должен быть.       – Постарайся к тому времени восстановиться, мой ученик, – согласился Мрис.       – Да, наставник, – я ощутил стыд. Запустил себя, не просмотрел, не восстановил то, что можно было, и теперь действительно, остается только приказы отдавать.       – Север, – Стас привстал, чтобы его заметили все. – Давай серьезно. Что надо делать?       – Я тебе скажу, что делаем мы, – вздохнул я. – Агитация, как ни странно, не работает так, как я хочу, поэтому мы покупаем всех, кого нам продают. Да, мы получаем низших, но я был один. Так вот, надо собрать всех тех, кто имеет души, и переправить на Адарон. Притом, постараться это не засветить перед искином, и делать это не насильно. Когда соберем всех, кто согласен с переселением, начать внедряться на аллар, чтобы максимально его подчинить себе. Сай? Эрран?..       – Сделаем, что возможно, – отозвался Эрран, прикрыв щупальцем рот Саю.       – Когда опутаем аллар собой и своими силами, надо будет нанести удар, – я виновато улыбнулся. – Проблема в том, что этот аллар, только без искина, я хочу себе.       – Дрюх, ты сдурел, – покачал головой Богдан. – Ты понимаешь, сколько это лишней работы?       – А сколько у нас будет новых технологий, подумал кто? – развел я руками.       – Я пойду с Саем и Эрраном, – согласился Гэсс. – И мы постараемся сохранить аллар. Но, если не получится, то ты нас винить не будешь.       – Нет, не буду, – согласился я. – Постарайтесь обработать его, но в случае, если не получится, разрешаю его взорвать. И да, – я внимательно посмотрел на весь собравшийся коллектив. – У этого аллара есть копии. И... я не знаю, какие это копии. Полные, или частичные. Очень уж много у копий, с ним, похожих действий. Сай ведь смог себя размножить? Да и... – я пожал плечами, – с конструктивизмом Мриса есть много схожего...       – Говоришь, есть схожее с моими действиями? – нахмурился нхин.       – Посмотри на Аралана, – предложил я. – Это тело, да и этот конструкт души – работа искина. Точнее, я взял его умения за основу. Мне Сай, точнее осколок кристалла, что он со мной отправил, рассказал, как это сделать.       – Плохо.       – Ага, – согласился я. – А хуже то, что, пока я не понял, что Аралан связан с искином, начал его обучать конструктивной магии. Так что искин получил часть твоих знаний.       – Нет, не получил, – Мрис покачал головой. – Такая работа – это почти конечный результат того, что умели наши маги. Это значит, что мы столкнулись с кораблем Древних, из тех, что обучали нхинов своей магии.       – Вот почему Вэрриан сказал, что поможет нам с ним, – задумчиво согласился я.       – Его помощь – лучшее, что мы можем получить, – согласился Мрис. – Но... Проблема в том, что Древние обучают низших только самому простому. Я даже представить не могу, что он умеет.       – Меня он быстро вычислил, и чуть не подчинил, – согласился Сай. – Пришлось уходить. А я, думал, что знаю почти все по конструктам.       – Ты знаешь куда как больше, чем я, – согласился Мрис. – Вы, с Андреем пошли дальше. Я только ученый, а вы – экспериментаторы. Но... – Мрис качнул головой. – В этом случае, конструктивную магию использовать нельзя. Он нас переиграет.       – И нахрапом в мирах, забирая тех, кого нужно забрать, мы действовать не сможем. Сааранны... – согласился я, понимая, что ситуация все хуже. – Только тайком, и уговорами...       – Зачем? – удивился Стас. – Можно и нахрапом.       – Нельзя! Пока что! – приказал Мрис. – Андрей не готов использовать свою силу Деструктора. Если он это сделает сейчас, то уничтожит себя как человека и как того, кому нужны миры, что он опекает.       – Думаешь, это единственная возможность? – я потер виски.       – Единственно правильная, – Вэрриан появился, как всегда, неожиданно. – Здесь собралась толпа Древних, которых вы просто не видите. Благо, еще ни единого не переселили на Адарон, потому что те скрываются под личинами саараннов. Так что, да, Мрис прав. Следует действовать по его схеме. А после – зачистить миры так, как ты это умеешь.       – Вэр, но души... Можно же спасти миллионы и миллиарды!       – Ценой кого? – Вэрриан ухватил стакан с алкоголем, изменив его на воду. – Морфов, что принесла с собой Янара? Твоих эннэшше? Или твоей семьи?       – Не готов, – согласился я.       – А еще и не понимаешь структуру душ, – согласился тот. – Да у них снесет сознание, да, они растворятся. Но ты забыл закон мироздания: из ничего не создается что-то. Распыленные тобой, они восстановятся. Да, без памяти прошлых жизней, лишенные индивидуальности, новые, но они будут жить. Ты не испепеляешь, ты – распыляешь. Стираешь реальность, позволяя Создателю вершить ее заново.       – Значит, стирать реальность? – выдохнул я.       – Ну, тихо и без проблем, забери, кого можешь, а после – стирай. Или у тебя есть другой выход?       – Я подумаю, ладно?       – Думай, и действуй. Но, если Древние, а, как я сказал, здесь не один, а много, – поймут, что ты делаешь, то даже я не смогу тебя сберечь, не говоря уже о твоих родных.       – А чем ты мне поможешь? Ты же сказал, что я могу ожидать от тебя помощь.       – Когда ты активируешь свою силу Деструктора, я дам тебе энергии столько, что бы смог это сделать, не выжигая душу. Прости, мир меня долго не может терпеть. И да, я сказал все, что хотел. Решай теперь все сам. Удачи, – отсалютовав пустым стаканом, Вэрриан исчез.       В зале установилась тишина, притом такая полная, что я, не выдержав, вздохнул.       – Ну, вот что за жизнь такая дерьмовая?.. – выдал я, чтобы хоть что-то сказать.       – Я, тогда начинаю работу, да? – Янара встала. – Выпускаю отряд, и мы собираем всех, кого можем.       – Да, солнце, начинай работу, – согласился я. – Стрижики, у вас работа тоже есть. Вы должны следить, чтобы сайнары, точнее саанны, не протестовали. Если где кого видите из подобных – убираете. Мрис... Тебе, наверное, придется быть со мной. Мне нужно кое-что просчитать. Гэсс... Если ты уверен в своих возможностях, то иди с нашими индивидуумами к искину, – я нахмурился. – Или к искинам. Я не знаю. Точнее, я не хочу представлять весь этот ужас в размере сорока искинов.       – Ты был прав, это полный бздец, – тихо произнес Богдан. – И ты в этом полгода был, без нас... Дрюх, ты вообще, умный?       – Я не знал. Верил в лучшее, – я пожал плечами. – А тут, адов ад, оказывается.       – Анндэр, – Аралан встал. – Ты даже не пытался сказать, что все так сложно. Я просил тебя спасти всех, кого возможно, но, если от этого зависит жизнь твоей семьи, то даже не думай об этом. Если уничтожение – единственный вариант, то... – он опустил голову. – Пусть будет так. Я смирюсь со смертями.       – Ути-пути, а эта ящерка, оказывается, еще и сердобольная? – съязвил Богдан.       – Бага! Заткнись, – попросил я. – Я понимаю, что ты у нас хлоднокровное, неизвестно почему, получившее тело теплокровного, но тут пиздец какая ситуация. Восемь миров, в каждом по десять и больше миллиардов личностей, которых, если не спасти, то нужно убить. И это не ты будешь делать, а я. А я, в отличие от тебя, все эмоции, вынужден пропускать через себя! И смерть, насколько бы она не была безболезненной, это смерть!       – Научи меня тому, что делаешь, – спокойно отозвался Богдан. – Как убивать миллионы, и я это сделаю сам. В отличие от тебя, я не обладаю возможностью внедряться в души, и мне это будет легче в разы.       – Если бы надо было просто зачистить миры, то я не видел бы проблем, – выдохнул я. – Но стать Деструктором я тебя научить не смогу. Когда будут умирать души, распыляясь, я это пропущу через себя. Все эти души. Это не я так хочу, это наш, ад, «светлых» деструкторов. Мы вынуждены чувствовать всех, кого убиваем. Потому я и не хочу становиться таким. Потому и сохраняю в себе человечность.       – А тандем? – предложил Богдан. – Мы все – части твоей души, Дрюх. Даже эта ящерка крылатая, если ее Вэр к тебе присобачил. Так давай попробуем с тобой в единении. Чтобы я всю эту боль брал на себя.       – Я еще раз говорю! – рявкнул я. – Это будет зачистка! Все, что окажется рядом со мной – опадет пеплом! Все! Миры, тела, души! Ничего не останется! Все ляжет пылью! – я уже орал, и только крепкие объятия Аралана, что уткнул меня себе лицом в грудь, спасли от яркой истерики. – Не получится у нас тандема, – уже спокойно произнес я. – Все уничтожу. Поэтому вам дано право забрать всех сайнаров, у кого есть душа. Всех, кого сможете, чтобы потом, когда вы сказали, что «готово», я бы активировал свою силу.       – Андрей, разреши, я тебя подлечу, – Кирилл подошел ко мне. – Я смогу понизить накал эмоций.       – Конечно, – согласился я. – Мне ведь, все равно нельзя действовать, только команды отдавать... – я ощутил, как Кир вмешался в мое сознание, меняя приоритеты. Хватило десяти секунд его воздействия, чтобы страх и будущие смерти, отошли на второй план, оставив мне только желание побыть с эннэшше.       – Пап, у меня только один вопрос, – хмурясь, спросила Яна. – Какого лешего, ты ушел сюда без нас?       – Вообще-то я на разведку шел. Думал увидеть, узнать, понять... кто же знал, что здесь такое дерьмо творится, и что мне придется вступать в него обеими конечностями? Да и кто знал, что в этом мире я найду своего эннэшше?.. Если бы не он, – я кивнул на Аралана, – то я бы просто посмотрел на весь этот пиздец, и смел бы этот участок вселенной, испепелив его. А сейчас приходится выкручиваться. И народ Аралана сохранить, и искину Древних не попасться, и не забрать с собой ни единого древнего, и теперь – еще и вам не дать погибнуть.       – Дрюх, – Богдан хлопнул рукой по столу. – Я знаю, что ты у нас многозадачный, как тот станок, но давай разберемся с приоритетами.       – С приоритетами, говоришь... – я задумался. – У нас приоритет один: выжить. Второй по потребности – уничтожить искин Древних. По возможности – спасти сайнаров и, если получится, то собрать максимум технологий их мира. Все.       – Раз так, – Богдан отхлебнул спирта из стакана, – то я кое-что возьму на себя. А точнее, отдам некоторые приказы. Первый. Ян, на тебе мужья. Ты нам все мозги прожужжала, что Кир здесь погибнет, и ты с ним пошла, чтобы как можно дольше побыть рядом... Так вот, сделай так, чтобы он тебе за будущие тысячи лет еще и надоел. Как и Ррокс. Гэсс?.. На тебе Сергей, с тем же принципом. Мрис?..       – Знаю, Лев и Лиана. Я их сохраню.       – Эй, я чего-то не знаю?.. – хохотнул я. – Мрис, ты что, двоеженец, как бы?       – Лев – мой друг, и идеальный помощник, а еще хороший лекарь, – с укором посмотрел на меня Мрис. – И нет, интим нас не связывает. Я, из тех, кто отдает себя только одному разумному. И Лиана, первая женщина, первая разумная, кто стал мне дорог.       – Андрей? – я кивнул Богдану. – На тебе эти две ящерки. Мы сами о себе позаботимся, а вот они пока еще неразумны. Позаботься о них. А так же о тех, кого мы соберем и приведем тебе. У всех есть пространственные коконы, которые в состоянии выдержать энергию душ?       – И давно уже, – согласилась Яна.       – Отлично. Так, вы трое, – Богдан посмотрел на Стрижей. – Вы годами прикидываетесь придурками, но вас уже давно все раскусили, так что у вас работа – не подпустить искин к планетам. Что угодно делайте, чтобы он на вас внимание обратил. Хоть пиратское нападение устройте. Эрран? Постарайся им оказать посильную помощь. Сай... А вот ты... – Богдан задумчиво посмотрел на кристаллита. – Вы с Гэссом, как угодно, и через что угодно, внедритесь на аллар, и добейтесь того, чтобы он вас принял, как одного из забытых клонов этого правителя, – указал он на Аралана. Тебе же, Андрей, остается быть на страже нашей работы, и корректировать всех. Поверь, это совсем не просто.       – Как будто я не догадываюсь, – хмыкнул я. – А себе, какую работу ты придумал?       – А мы с Грайбом и Риданом, будем подчищать то, что не зачистят мальцы Янары.       – Отряд эмпанов со мной, – мягко улыбнулся Рид. – Я тоже не мог уйти без поддержки.       – Вот оно как... – согласился я. – А Мрис чем заниматься будет?       – Вот, чем захочет, тем пусть и занимается, – буркнул Богдан. – Он себе задачу полнее подберет, чем я, или даже ты.       – Что ж, тоже верно.       – А я, – вмешался Лёва, – буду находиться при тебе, так как многих, в чем я более чем уверен, будут доставлять в неликвидном состоянии, и их надо будет лечить, а до этого я должен узнать, что собой представляет биология сайнаров.       – Эх, без меня, меня женили, – хмыкнул я. – Что ж, задачи хорошие, и правильные. Так и будем действовать.       – Но это уже завтра. А сегодня, Андрей, даже если не хочешь, тебе придется принять всех нас, своих эннэшше. А ты, я вижу, совсем не горишь желанием, получить нас, – Богдан помрачнел.       – Бага, а ты в этом как-то сомневался? – даже удивился я. – Не знаю, что тебя удержало от того, чтобы физически Аралану морду не набить, но морально ты это сделал.       – Перестать, Анндэр, твой эннэшше имеет на это полное право, – Аралан улыбнулся. – Я – чужак в вашей семье. Принять меня сложно. Тем более, тем, кто отстаивает свои права друг на друга, будто ты – предмет обихода, а не личность.       – Слушай, ты! – Богдан резко вскочил. – Андрей не предмет обихода, но он и не шлюха!       – Да?.. – задал каверзный вопрос Лев. – А я так в другом уверен. Еще та шлюха. И ты мирился с каждым, кто был в его кровати, но почему-то с тем, кто оказался в его душе, смириться не можешь.       – Тебя еще не спросили! – буркнул Богдан. – Но да, если бы это была простая прикроватная моська, каких у него было тысячи, я бы смирился. А вот принять в нашу жизнь еще одного, к тому же непонятно кого – не могу!       – И, кстати, только потому, что это не тебя приняли, – хмыкнул Лев. – Если бы ты пришел в семью, когда там Аралан уже бы присутствовал, то принял бы его наравне с Грайбом и Риданом. Ты отлично приспосабливаешься, я уже заметил. Но на данный момент посчитал себя тем, кто имеет право отдавать приказы. А вы все, как я понял, равны. Именно поэтому Андрей и не хочет тебя в свою кровать. Но именно тебя.       – Может, вы меня еще делить начнете? – устало произнес я. – Кому я больше нужен, кому меньше... а хоть кто-то задумывался над тем, что это не я часть вашей души, а вы – мои части? Бага, ну реально, давай посмотрим на все с этой стороны. Проблема в том, что ты на меня до сих пор смотришь, как на смертного, как на свою пару. Но, только ты один. Грайб вырос в обществе, где партнер едва ли не сезонный. Ридан принял себе менталитет эмпанов, где у дамы может быть столько мужей, от скольких она может выродить потомство. Аралан из того мира, где именно они, сильные и яркие, собираются в семью, чтобы быть с единой... Черт... Чувствую себя непонятно кем... – пробормотал я себе под нос, понимая, что все эти три расы, так или иначе, но завязаны на самку. И мое положение ничуть не лучше, хотя я, еще будучи ягом двух линий жизни, от этого открещивался. – А вот ты, действуя по человеческим меркам, требуешь от меня, чтобы я принадлежал только тебе... – я сделал вид, что задумался. – Хорошо, Богдан. Вывод я сделал. С этих пор, ты будешь у меня единственным. В твоей жизни не будет никого, кроме меня, а в моей, пока мы вместе, никого, кроме тебя. Примерно, каждую пятую ночь я готов буду посвящать тебе. Но, с одним условием. Я тоже никого не хочу видеть в твоей кровати. Оргии? Какие оргии? Мой гарем – это мой гарем, а ты, мой любимый супруг, будешь тем, кто будет только со мной. И, если я тебя увижу хоть с кем-то из своих эннэшше, то накажу. Ведь это мои эннэшше, а не твои. Я просто даю тебе право получать их любовь так же, как и свою. Но, если ты поставил вопрос так, то я тоже могу его поставить таким образом.       Я встал, осмотрев уже поредевший совет, откуда ушла Яна, с мужьями, уже успели уйти Эрран, Гэсс с Сергеем, Сайлас... По своим делам пошли Мрис с Лианой, пригласив Льва... Даже Стрижики куда-то умчались. Точнее, кроме нас с эннэшше и Хассара, никого не осталось.       – Я на Грайба и Ридана имею такие же права, как и ты! – не понял Богдан.       – И кто тебе такое сказал? – мой эмпан сладко улыбнулся. – Дерех совершенно прав. Он позволяет тебе быть с нами, точно так же, как и нам позволяет быть друг с другом. И ты, вместо того, чтобы поблагодарить его за это, ведешь себя, как собственник. Знаешь, а я совсем не против последовать требованию своего эннэшше, на запрет быть с тобой. Может, поймешь, чего именно добиваешься?       – Тоже согласен, – кивнул Грайб. – Устал от этой ревности. У нас или семья, как это принято, или же мы будем каждый сам по себе, принадлежать тебе. Лично меня это полностью устраивает.       – Как и меня, – согласился Ридан, но под столом сжал руку Грайба.       – А я так и вообще не представляю, что значит, видеть своего эннэшше с кем-то, кроме себя, – согласился Аралан, подмигнув Родиону и Грайбу.       – Вы охренели! – вызверился Богдан, после чего, вскочив с кресла, покинул зал.       – Не уйдет? – обеспокоенно спросил меня Хассар. – Если это все твои единые, то потеря на тебе отразится довольно сильно.       – Не уйдет, – качнул я головой. – Бага – лидер, который хочет и здесь получить лидерство. Ему нужно видеть нас всех под собой. Считает, что именно на этом держится наш союз. На нем.       – Что-то я не заметил, что он готов всех видеть под собой, – хмыкнул Грайб.       – Я образно. Можно же, и отдаваясь, брать. И он считает, что так все и задумано... вы тоже такого мнения? – окинул я взглядом оставшихся троих.       – Отец моего сына не может быть «под кем-то» морально, – спокойно отозвался Ридан.       – А я тебе еще с самого начала говорил, что принадлежу тебе, – пожал плечами Грайб.       – Не встану между тобой и теми, кого ты любишь, – Аралан поцеловал меня в плечо, чуть выше браслета.       Я хохотнул.       – Богдан все же решился на то, что я ему предложил. Побыть для меня единственным. – Грайб с Родионом расхохотались в унисон.       – Пока не запоешь, – согласился Грайб. – Стоит ему только услышать твою песнь, как тут же прибежит, – и снова искристый смех.       Но, стоило мне только перестать улыбаться, как улыбки сошли и с губ моих эннэшше.       – Все не так уж и просто, ребята, – произнес я. – Я понимаю Богдана. Это мы с вами, извращенцы, каких повидать, а он – однолюб. Ему сложно понять, как можно любить еще кого-то. Он смирился с вами, Лёва прав, потому что уже пришел в нашу семью. Но он не мог полюбить вас. А принять еще и Аралана, ему куда как сложнее.       – Может, я с ним поговорю? – вмешался Аралан.       – Нет, прости, но не сейчас, – я коснулся его руки. – Этот разговор должен быть только нашим.       – Как скажешь, – согласился Аралан. – Но ты не против, если я с Риданом и Грайбом поговорю?       – Как я знаю обычаи Андэра и Богдана, то разговор должен быть приятным, – Грайб выставил на стол еду и напитки.       – Точно, – согласился я, структурировав все, стоявшее на столе под Ридана и Аралана. – Грайб, у нас только ты пока нормально питаешься.       – Пора бы уже и остальных на нормальное питание перевести, – проворчал тот. – Но я тебя понял. Конструкт поймал. Иди, возвращай Богдана к нам.       Я коротко улыбнулся, после чего прошел по линии связи эннэшше, найдя его на одной из башен дома Хассара, где тот устроился с крепким кофе и сигарами.       – Я придурок, так? – ощутив меня, произнес Богдан. – Не могу влиться, смириться, принять... И да, спасибо, что высмеяли меня, мне это было полезно, – ядовито добавил он, но когда я присел рядом, обняв его, не отстранился.       – Ты не придурок, Бага. Ты все еще находишься в зависимости от Земли и ее менталитета, – я тоже закурил. – И на этом строишь свои отношения. И тебе это кажется верным.       – Нет, Дрюх, не в этом проблема, – Богдан вздохнул. – Просто ты, как и тогда, когда я тебе предложил быть вместе, снова отвечаешь мне теми же словами: «ну, если хочешь, так выеби...». А я не этого хочу. Присунуть, сам знаешь, кому угодно можно. И да, не спорю, это приятно, если тебя хотят. Но, ты уж меня прости, смириться с твоим шлюхачеством я просто не могу. И Грайб с Риданом, для меня всего лишь, твои шлюшки. Ну и еще одна появилась. Сложно, что ли, и ее поиметь?.. Но дело же не в этом, Дрюх. Не в том, как у меня член долго стоит, и как я обработать партнера умею. И даже не в том, сколько твоих сучек поимею. Ты сам только что сказал, не отстраняя меня от контакта с собой, что важно чувствовать себя сильным. А я... Я чувствую себя просто блядью, которую ебут, когда надо. Что сверху, что снизу. Одной из твоих давалок. Вот, кем я себя ощущаю.       – Прав был Мрис, говоря, что связь нарушилась, – согласился я, подсев ближе, опрокинув Богдана спиной на себя. – Ты начинаешь заморачиваться теми мыслями, которые тебе бы и в голову не пришли, если бы связь оставалась такой же сильной.       – А может, и правильно, что рушится? – Богдан хмыкнул. – А то я чувствовал себя так, будто меня опоили. Желание, стремление, наслаждение... и все рядом с тобой. Будто ты – мое сокровище, мой идеал. Ради тебя я был готов на все, а вот теперь понимаю, что нихуя не готов. Ты как был шлюхой, так ею и остался. А я как любил тебя, так и люблю. Но, терпеть все это я не хочу. И быть твоим говорящим самотыком, тоже не хочу. Ты же не видишь меня, как человека. Не ощущаешь. Я тебе нахрен не нужен со всеми своими проблемами и желаниями. Я просто... Хуй с дыркой. Вот и все, – я молчал, давая Богдану выговориться. – Ты же понимаешь, что меня это не устраивает? Что я хочу большего, а этого, большего, ты мне дать не сможешь?       – Почему не смогу? – я улыбнулся, прекрасно понимая, к чему Бага ведет, но, не желая озвучивать его стремления. – А вдруг?..       – Что, «вдруг»? – Богдан повернулся. – Готов отпустить? Готов позволить мне быть не одним из семьи, а рядом стоящим?        «Господи, как же ты мне дорог, со своими заморочками...», – я выдохнул.       – Бага, ты сам себя не понимаешь, и делаешь проблему из ничего, – произнес я. – Ну, если тебе это так нужно, то иди, куда хотел идти, – я прижал его к себе еще плотнее. – И приходи, когда хочешь приходить, чтобы вытаскивать меня из объятий других, получая только себе. Я же не держу тебя на коротком поводке. Ты же должен был понять, что связь эннэшше – многогранна. Это не постоянное присутствие, не заглядывание в рот мне, это – личностный рост, своя собственная жизнь, с возможностью получить себе часть любви, которой тебя никто не лишает. Но... Ты сам, уйдя, вернулся к нам. Снова стал частью этой кодлы, которая только и делает, что ебется. Да, мне это нужно. Ридан просто не видит себя без меня. Грайб... – я пожал плечами. – Ему пока интересно быть постоянно рядом. А вот Аралан, чтобы ты знал, вообще жить рядом со мной не желает, притом, что у нас с ним такая же обоюдно сильная связь, как и с Риданом. Так вот, скажи мне, с чего ты взял, что тебе требуется гнить в этом ванильном обществе, безумно страждущих находиться друг с другом, тулиться, как толпа котят, если у тебя есть желание жить иначе? Я тебе хоть раз говорил, что ты обязан день и ночь быть рядом, обнимая меня во время сна? Хоть раз капризничал, требуя, чтобы ты оставил все свои мысли и идеи, и не уходил?.. А?.. вот скажи мне? Или ты себе все сам напридумывал, и сам себя этими оковами и держишь?       – Я привык, что так правильно... – не понял меня Богдан.       – Привык? Схули? Я тебя никогда не держал.       – Но ты на меня Бакун навесил! Потребовал, чтобы я ею занимался! Ну, я и подумал, что хочешь, чтобы я был рядом.       – Ты в этом уверен? – вкрадчиво произнес я, поцеловав его в шею. – Я тебе придумывал действия, чтобы ты не сидел без дела. Ты сам занялся Бакун. Тебе этого захотелось. А припрягла тебя Янка. Но у тебя, как и говорил, миллионы путей. Иди. Наслаждайся жизнью. Не сиди на месте. Просто знай, что всегда готов тебя видеть рядом. Не бойся, родной мой, жить так, как ты этого хочешь. И, даже если ты будешь приходить раз в месяц, год, или даже век, мои чувства к тебе не изменятся. Ты же мой эннэшше, – я улыбнулся. – Часть моей души... а если мне станет без тебя особо одиноко, то я или позову тебя, или приду к тебе сам.       – Долго я буду ждать твоего призыва или прихода, – буркнул Богдан.       – Как и сказал, потому что я ценю твою свободу. Но, чтобы ты не думал, что я тебя забуду, давай условимся на связь, хотя бы раз в месяц. Это обязательная. Но, если пожелает кто из нас связаться раньше, то по желанию.       Богдан ничего не ответил, думая о моем предложении. Так мы и просидели примерно полчаса.       – Хорошо, – наконец, ответил он. – Я помогу тебе с этими мирами, а после займусь собой и своей жизнью. И ты не будешь меня упрекать, даже если найду и создам себе семью.       – Если тебе от этого будет легче, то создавай, – согласился я. – От этого ты не перестанешь быть моим эннэшше, моей частью души. Даже если полюбишь кого-то сильнее, чем меня. Ведь связь эннэшше, это связь душ. А плотские утехи, это только дополнение к тому, что есть. Самое главное в этой связи – дружба. Приятие тех, кто един с тобой, как себя самого.       – Но Вэрриан же нас обвенчал!..       – Он нас соединил, глупое ты существо, – рассмеялся я. – Это ты хотел брака, это ты верил в него, и ты себя в этом осознании привязал ко мне. Боги не венчают, в том смысле, как это делают в церквях. Да, в здравии и болезни, да, в боли и радости, но то же можно и о дружбе сказать!.. Вот реально, Бага, если мне будет сложно без тебя, если нужна будет помощь, ну, вот как сейчас, ты что, откажешь?       – Сдурел?! – ощерился тот.       – Нет. Пример привожу. Но я более чем уверен, что через тысячи миров дозовусь к тебе, если мне надо будет. И ты так же позовешь меня к себе, если я потребуюсь. Но, это не значит, что связь, дарованная Вэррианом, требует мне тебя как прикроватную моську, как сыча, что сидел бы и смотрел на меня, что я делаю, руководя моими действиями. Мы, все пятеро, личности. Да, нам нравится секс друг с другом. Да, нам хочется быть рядом, но у нас же миллионы лет впереди. Зачем себя ограничивать?       – Ты сейчас не стебешься? – насторожился Богдан, и сам же себе ответил: – не... не стебешься. То есть, ты реально уверен в том, что связь не исчезнет, если я уйду?..       – Смотри, неверующий ты мой, – хмыкнул я, выдав часть конструкта своей души, соответствующий связи с ним. – Это видишь? Линии нашей связи? Если на совете они были почти разрушенными, и, кстати, в этом случае, именно по твоей вине, то сейчас смотри на то, что они собой представляют. Начав верить мне и в меня, не как в любовника и супруга, а как в друга, ты их наладил, – я провел пальцем по ожившим линиям, начавшим наполняться силой. – Ну?.. Теперь понимаешь? Эннэшше, это не культ, не рабство одного перед другим, это реальная связь удовольствия, которое получает каждый. И, если ты испытываешь довольство, не будучи привязанным ко мне, то почему бы и нет?       – А ты?       – А я... – улыбнувшись, я пожал плечами. – Секс я себе всегда найду, а вот такую любовь, как у тебя, или у остальных троих, вряд ли. А мне, по большому счету, именно это и нужно.       – Тогда почему второй сайнар не стал еще одним эннэшше? – удивился Богдан.       – А почему каждый, с кем мы водим дружбу, не становится нашим другом? – деланно удивился я. – Судьба такая. Есть истинные, а есть временные. Так что, хорош себя изводить.       – Да не извожу я, – Богдан поморщился. – Стыдно в этом признаваться, особенно мне, взрослому мужику, который на многое дерьмо насмотрелся, но мне с вами скучно. Может, из-за этой скуки и ревновать начинаю, и дурить. Вы же все такие умные, такие домашние... каждый по своим увлечениям засядет, и все, не вытащишь.       – Видимо, не все дерьмо еще на себя сгреб, – рассмеялся я. – Потому что нам уже не скучно. А «умные», не потому что в голове много, а потому что уже досыта нажрались всего того, что тебе еще нужно. Ты на Урее не был, когда мы там воевали. Не жил, как Родион, в вечных схватках. Не знаешь, сколько сил и терпения потребовалось Аралану, чтобы привести свои миры к порядку после того, как те почти погибли. Только краем зацепил наши проблемы, вот потому и чувствуешь эту скуку. Адреналина не хватает.       – Тебе, по ходу, тоже, так как вечно: глаза как плошки, хвост дыбом, усы растопырил, и погнал приключения искать. Кошак недоделанный.       – Не надо, меня доделали, – рассмеялся я, чувствуя, как напряжение между нами тает. – Просто, есть приключения, а есть работа. И мне очень часто эту работу делать не нравится. Вот, посмотри, – я показал, чем занимался последние дни. – Чем бы ты мог мне помочь?       – Этот придурок жив? – напрягся Богдан.       – К его счастью, уже нет. И ты даже не представляешь, как бы я хотел встретиться с ним лицом к лицу. И как бы хотел решать все одной левой, и приключения на свой хвост искать, как ты и сказал, – я тяжело вздохнул. – А приходится, вместо этого, лекарем душ и тел подрабатывать. Так что, зря ты злишься, что я тебя с собой не взял. И к сайнарам, которым ты со мной рядом увидел, не нужно ненависть испытывать. Сам же знаешь, что после такой вот «работы», все, что мне хочется, это забыться, хоть ненадолго. А они меня энергией своих душ вытаскивали. А вы? Чем бы вы мне помогли, вот подумай?       – Лечили бы собой, хотя бы, – пробормотал Богдан. – Я же знаю, как тебе все это сложно дается. Так почему?       – Потому что я в любом случае выживу, а вот, вытащу ли вас... Это еще неизвестно. Как только понял, что у меня все под контролем, то тут же Сай с Эрраном за вами отправились. Разве не так? В этом и заключается забота друг о друге. Просто понимать, где нужно работать одному, а где можно и вместе потрудиться.       – Ну вот, почему ты такой? – Богдан окончательно размяк, и я ощутил, как от него ко мне потек тонкий ручеек тепла. – На тебя даже сердиться невозможно, потому что ко всему ты находишь доводы, притом, неопровержимые. Надеюсь, ты своему сайнару член не сосал? – хмыкнул он, потянувшись к моим губам.       – Вообще-то, было дело, – согласился я.       – Тьфу, напасть! Мог бы и не говорить, – Бага зарядил мне в лоб ладонью.       – Привыкай. Теперь он один из нас, а между своими супругами я ставлю знак равенства, – пригладил я его волосы, позволив уложить себя на теплый настил башни, улыбнувшись, когда он устроил свою голову на моем плече.       Внезапный ментальный вскрик Яны, тревога от Мриса, и портал, открывшийся напротив нас, слились воедино, и я даже среагировать толком не успел, едва подняв простенький купол защиты над нашим местом уединения, как в нас врезался тонкий, но от этого не менее мощный луч энергии.       – Твою мать! – заново воссоздавая конструкт своего тела, прорычал Богдан. – Что за фигня?!       – Кажется, ты перестарался со своими желаниями чего-то интересного, – спешно залечивая повреждения в своем конструкте, пробормотал я, теперь уже полноценным куполом накрывая весь дом Хассара. – Ты же помнишь, что уже перешел от человечности, став хоть и не сильным, но богом? – встав, я направился к краю крыши, уже понимая, что вижу лютый пиздец, который творится повсюду. Лучи энергии взрезали поверхность, пронизывая планету едва ли не до самого ядра. – «Ян, ты там как, жива»?        «Жива, но пожгло нехило, – отозвалась дочь. – То ли эти твари подошли к конечному этапу своей работы, то ли заметили наше прибытие, иначе я это нападение понять не могу. Вы там все живы?»        «Сейчас спущусь, посмотрю», – оповестил я ее.       И, развернув крылья, спланировал к поверхности, отметив, что все пространство, не накрытое щитом ранее, было похоже на место взрыва бомбы: земля была вывернута и расплавлена. И что-то все било и било лучами, напитывая ядро огромным количеством энергии, притом такой силы, что меня реально начала беспокоить целостность самой планеты.       – Так, народ! – ощущение приближающегося пиздеца, накрыло с головой. – Мигом в керр! Все! Хасс, у тебя в доме второй выход! Бери всех, кто передвигается, и марш вносить всех внутрь! «Яна!!! Уходи прочь! Где бы ты ни была – срывайся в космос, или порталом к нам! Если я правильно понимаю, то через две минуты будет большой пиздец!»        «Уже ушла, – отчиталась Янара. – Мы пока шли вместе с Эрраном...»        «Прекрасно! После сообщишь! Сидите там, где находитесь, и даже ментально со мной не связывайтесь!»       – Анндэр, что происходит? – Аралан, явно пьяный, как и еще парочка индивидуумов, выглянул наружу, но его тут же затащили в две пары рук, точнее лап, внутрь.       – Хана этой планете происходит, – буркнул я, увидев, как моя троица, уже стоит в истинных обличьях, готовая действовать.       – Говори, что надо делать, – Бага окутался щитом такой силы, что я даже удивился. Такому я его точно не учил. Хотя и Грайб с Родионом выглядели не хуже.       – Ар точно не выберется? – задал вопрос я Грайбу.       – Запечатал вход, – ухмыльнулся тот. – И хорошо, что мы его споили, а то бы рвался наравне со всеми работать.       – Ну-ну, – согласился я, а после ментально задал вопрос Хассару, как у него дела обстоят, вынужденный открыть вход не только ему, но и тем сайнарам, которым он собрал под своей крышей. – Взвоете вы еще, когда он в полную силу работать начнет. Так, вы, двое, – указал я на Ридана и Богдана. – Наверх! Надо оценить количество кораблей, что собралось у планеты. Чем их больше, тем лучше. Грайб! Ты со мной! Только у тебя довольно развитые пространственные карманы, так что твою душу не порвет от количества энергии, что мы будем вбирать в них.       – Ты об этой энергии? – кивнул он на лучи.       – Нет, я о энергии высвобожденных душ. Сейчас, по всей поверхности, умирают миллионы. И нам надо стать теми контейнерами, которые вберут всю энергию в себя, не дав завладеть ею Древних. «Хасс, вы там как, готовы?!»        «Да, Анндэр. Пространства хватило».        «Вот и сидите там», – согласился я, закрыв керр, переместив его в свое сжатое пространство.       – Да, пусть там и сидят, – согласился Хассар, выходя из дома в какой-то кустарной броне, по которой всполохами пробегали электрические разряды.       – Хасс, ты совсем обалдел?! – рявкнул я на него. – Или посчитал себя богом?!       – Вы еще не знаете, на что я способен, – рыкнул тот, и всполохи слились в плотный энергетический щит, заставив нас рассмеяться.       – Да, мальчик, эти создания точно не знают, на что ты способен, – к нам подошел Мрис, спокойно положив руку на плечо Хассару, а после и сжал ладонь, заставив сайнара рухнуть на колени. – Так что, зря ты хочешь погибнуть там, где эти четверо справятся.       – А ты не с нами? – кивнул я Мрису.       – Нет. У меня есть своя работа, которую вы пока делать не умеете. Если данная атака только на один мир, то я успею остальные укрыть щитами.       – Хорошо, иди, – согласился я, с сочувствием смотря на Хассара, который поднимался из обломков своей брони, все так же искря как электрический угорь. – Хасс, ну вот куда ты собрался, а?.. Тебя же простой Древний, у которого даже сил особо нет, в узелок связал. Что ты доказать хочешь?..       – Что я смогу защитить свой мир, или же умру вместе с ним!       – Мда, этого тоже надо было споить, – вздохнул Богдан, а после повернулся ко мне. – Уверен, что Ридана надо брать наверх? Не проще ли его пустить на зачистку?       – Того же мнения, – согласился с ним эмпан. – В космосе я пока себя чувствую не очень. А вот забрать с собой множество душ... – ухмыльнувшись, он выпустил свой отряд. – Мы сумеем.       – Мира тебе, Дэрех, – чуть склонил в приветствии голову Коннет. – Этот объект под защитой? – сразу кивнул он на Хассара.       – Этот объект херней мается, – буркнул я. – И куда его теперь девать, я совсем не представляю.       – Убить, – эмпан скользнул к сайнару, приставив глефу к его горлу. – Так он меньше места займет в коконе.       – Живым он мне нужен! – отмахнулся я. – И времени уже нет. Рид, ты мгновенным сбором обладаешь?       – Уже да, – согласился тот. – Как и мгновенным перемещением. И поддержки связи.       – Работай тогда,– кивнул я, и тот, невероятно быстро, быстрее, чем призрак, исчез вдали, уводя за собой и свою команду, а я обернулся к Хассару. – Что ж, могу поздравить. Из-за тебя сейчас твои соотечественники в количестве пары миллионов, а то и больше, просто исчезнут за гранью бытия. Именно потому, что ты, герой, отобрал у меня минуту времени. Заходи, давай! – открыл я ему портал в дом Аралана.       – Нет!       – Ну, нет, так нет, – легко согласился я. – Но, тогда не обижайся. – И, больше не обращая внимания на сайнара, взмыл вверх, утянув с собой и Грайба.        «Решил ему дать умереть?» – переспросил меня ярген.        «Да. Но в этом виноват только он сам».        «Жестокий ты бог, – хохотнул Грайб, – особенно в виду того, что у них каждый крылатый на счету».        «Я ненавижу идиотов, и ты прекрасно это знаешь. И наказывать я их люблю по-своему. Жестко, и так, чтобы сами свою вину поняли. Но, его генный материал я взял, так что, если поймет, как протупил, и до него дойдет, чем он пожертвовал, то будет ему пара карапузиков. Но не ранее. А вообще... – я хохотнул, расставляя сеть, морщась от неприятного ощущения каждый раз, как ее прожигали молнии, – он мне нужен именно в конструкте, вместо биологического тела. Так что, можно сказать, за меня решил проблему с переводом. Не придется уговаривать».        «О, так ты, с далеко идущими планами действовал?»        «Ага, и думать наперед меня именно его брат научил. Так что, пусть претензии к нему выставляет...»        «Слушай, мне кажется, или молний меньше стало?» – напрягся Грайб        «Прав, меньше. И меня это тоже удивило. Но, скорее всего, накачка завершена, и теперь нас ждет большой бада-бум, – я нахмурился, поднявшись чуть выше, принявшись распространять построенную сеть, чтобы окутать ею весь мир. – Грайб, ты себя закрывай, понял? Старайся, чтобы тебя не задело и не посекло. Если что упустишь, то не беда. Слышал же, что Вэр говорил?»        «Вот меня к идиотам не относи, будь добр, – хмыкнул ягрен. – Если я себя не защищу, то потеряю все, что накопил. У меня же пространственные карманы, не как твои, привязаны не к душе. Так что я прекрасно понимаю, что мне следует делать».        «Ну, хоть это хорошо», – согласился я, хмурясь. Вроде, как уже должно было рвануть, накачка была такой, что ее бы ни один материальный объект не выдержал, да и не всякий энергетический, но... вместо этого я ощутил отток энергии, словно ее что-то забирало из мира, синхронизируя уже вошедшее в стадию деструкции ядро планеты, и успокаивая начавшийся процесс взрыва. – «Мрис, это ты там шаманишь»? – вопросил я своего куратора, получив ответ, что он не при чем.       То же самое, услышал и от остальных. Никто из наших не занимался подобной ерундой, прекрасно зная, чем это может кончиться. Да и в мои сети, как ни странно, попадали души, но совсем не так много, как я ожидал. То есть, по всем параметрам, большая часть сайнаров оставалась жива. И вот это меня напрягало. Не то, что выжило большинство, а то, что я не понимал, в чем дело. Даже скинул пакет данных Мрису, но он отмахнулся от меня, ответив, что занят.       – Андэр, ты это тоже ощущаешь? – внезапно услышал я голос Грайба, что подлетел ко мне с помощью левитации. – Что-то меняется.       – Да уж, ощущаю, – нервно кивнул я, повернувшись в сторону аномалии, точнее, где она была самой сильной, увидев, что к нам медленно направляется какой-то объект, буквально состоящий из энергии.       И ее было так много, что, вздумай я ее поглотить, как поступал с силой богов, данной мне добровольно, и мою бы шкурку разорвало на кусочки. А может быть и не только конструкт, а и душу, несмотря на то, что она давно переделана. А когда увидел и ощутил этот объект, то едва не рванул от него прочь, ибо это был Хассар...       – Я же говорил, что защищу свой мир, – гася в себе всполохи разрядов, спокойно произнес он, мерно махая крыльями, с кончиков которых срывались капли силы. – А ты мне не верил, бог чужих миров.