Свой среди чужих

После школы Аой тихо заглянул к своей новой игрушке. Выглядел Боа не лучшим образом. Он не притронулся к бутылке с водой, которую Вальт решил оставить несчастному парнишке. Более того, он забился в угол и застыл, словно в немом ужасе. И его не спас даже приход Вальта. — Что такое, Боа? Ты ещё не отошёл от наркотика? Странно… я думал, что действие закончилось ещё пару часов назад… — немного растерянно сказал Аой и подошёл поближе к своей жертве. Алькасер только больше забился в свой угол, почувствовав приближение опасности, едва ли не лишая себя матраса под своей пятой точкой. — Ну-ну, не бойся. Что ты увидел, милый? К тебе кто-то приходил? — догадался Аой. Конечно же, глюк не может коснуться Боа. Но сам мозг Алькасера вполне хорошо воссоздаёт любое существо, в том числе и человека. — Не трогай меня! — вырвалось с жалобным всхлипом у паренька, и тот вновь окоченел, глядя на Вальта с немым ужасом. — Ты знал, что он придёт… ты знал!.. — О ком ты, милый? Тебя кто-то обидел?.. — Аой не стал рисковать и прикасаться к Алькасеру, но пристроился на краешке матраса, смотря прямо в глаза, которые постепенно наполнялись не только страхом, но и злостью. — Ты!.. Ты привёл его сюда! Ты сказал ему обо мне! О том, что я здесь! — Вальт склонил голову на бок, всем своим видом показывая, что совершенно не понимает, о ком говорит Боа. Но он понимал. Отлично понимал. И наблюдал с садистским интересом за тем, как дрожали губы парнишки, как он вновь и вновь цеплялся своими собственными пальцами за руки. К счастью, он не начал себя царапать. Вальт подумал о том, что ему стоило бы позаботиться о камерах и лучше следить за своими жертвами. — Боа, я не понимаю, — совершенно искренне сказал Вальт. Точнее так должно было показаться Боа. — Хочешь, мы прогуляемся до кухни? В этой части дома только мы с тобой. Только ты и я. Хотя к нам скоро придут гости… надо успеть покушать до этого момента. — Г-гости?.. — вновь напугано спросил Алькасер и прижал колени к себе ещё ближе, хотя Вальту и так казалось, что ближе уже нельзя. — Да. Заберут твоего друга. У него же прострелены руки, — напомнил маньяк и слабо улыбнулся. — Не переживай. Я уверен, что о нём хорошо позаботятся. — Ты отдашь его ему?! — истошный и напуганный возглас заставил Аоя вновь убрать улыбку с лица и сделать озадаченный вид. Хотя хотелось ухмыльнуться ещё шире. — О чём ты, Боа? За ним придёт мой друг. Его отец хороший доктор и мой учитель, — Вальт продолжал играть комедию, наблюдая, как ужас едва заметно спадает, но настороженность никуда не пропадает. — Так что ты скажешь насчёт еды? Ты проголодался? — Н-нет… я н-не… — договорить Боа так и не смог, он уткнулся в свои колени и начал покачиваться из стороны в сторону. — Боа, тебе надо покушать. Пойдём, — почти невесомо Аой коснулся колена Алькасера, чувствуя крупную дрожь, которую вызвало это прикосновение. А после сразу же убрал руку, сталкиваясь с вновь напуганными глазами. — Ты меня слушаешь? Ты совсем не попил. Твой организм обезвожен и слаб. Такими темпами ты не сможешь сопротивляться, Боа… — Сопротивляться кому?.. — голос предательски дрогнул и осип. Алькасер готов был уже просто слиться со стеной. Его посеревшая кожа становилась цвета комнатных стен. Даже покусанные губы побелели. — Наркотику, конечно же! А кому ещё? Тут кто-то есть, Боа? — Вальт всё ещё старательно «не понимал», что происходит. И делал он это достаточно искусно, чтобы Боа поверил ему, пусть и не всецело. — Что за наркотик, почему ты заставляешь меня его пить?! — Боа словно стал ребёнком с глупыми вопросами «почему» и «зачем», хотя до этого прекрасно осознавал, что с ним хотят сделать. С одной стороны, это мог быть психологический регресс, но Аой так не считал. Боа, наконец, начал задавать правильные вопросы. — Обычный галлюциноген, без привыкания. Мне нужно провести эксперимент. Но он не должен затронуть твоё здоровье, — конечно же, Вальт говорил лишь о физическом здоровье. Он уже прекрасно чувствовал, что ещё пара таких приёмов его наркотика, и Алькасер начнёт ломаться со скоростью света. Ему главное не проглазеть этот момент и задать правильный вектор деградирующей психике. Настороженные глаза жертвы заставляли улыбаться. Он слишком любил такой взгляд. Этот испуг на грани подозрений и ненависти, скорее, ко всему миру, чем к одному маньяку. И в то же время, Вальт был для него единственным человеком, на которого можно было понадеяться после того, как ему привиделся самый страшный кошмар. Вальт, как лучик света во тьме, может развеять его самый главный страх. Отпугнуть его. В то же время — это не менее страшная угроза. В итоге Вальту пришлось принести еду в комнату Боа. Алькасер был слишком напуган и наотрез отказался выходить. Более того, после еды Боа, пусть и не показывал, но явно не хотел оставаться совершенно один в комнате, куда уже заходил Гиллтен. Он боялся, что мужчина снова вернётся. До прихода Ксандра оставалось не так много времени, поэтому Вальт решил не торопиться и не давать наркотика. Вместо этого подсыпал в еду снотворного. Совсем немного. Однако, для усталого и измученного парнишки — это бы хватило с лихвой. И Вальт не ошибся. Алькасер так и уснул в углу комнаты, уткнувшись в свои колени. Аою пришлось укладывать спящего Боа и накрывать его одеялом, дабы не простудился. Не сказать, что в доме было холодно, но Вальт верил, что так будет лучше. Примерно в это же время ему позвонили в дверь. Точнее, в калитку.

***

Вальт выходит во двор, спешно поправляя рукава рубашки, которую он решил завернуть, пока ухаживал за Боа. Он совсем забыл переодеться, но времени было слишком мало, чтобы заниматься такими вещами. Радовало лишь одно, Боа был куда спокойней и послушней его прошлой жертвы. Хотя называть киллера жертвой было уже неправильно, он так и не смог перетянуть Ширасаги на свою тёмную сторону силы. Луи остался при своём уме и трезвой памяти, зато без сердца. По крайней мере, Вальт надеялся, что без сердца. В ином случае он лишится той самой части тела, которая побывала в Вальте. За калиткой, как и рассчитывал Аой, оказались трое. Ксандр, который пришёл забрать несчастного человечишку. Юго, обещавший извиниться. И Укё, но он был явно за компанию. Или хотел незаметно посмотреть на дом Вальта. В любом случае, Аой пока ничего против не имел. Это всего лишь шестёрки Ксандра. Очень верные и хорошие шестёрки Ксандра. Потому что в ином случае они бы так долго в поместье Шакуэнджи не протянули. — Даже не переоделся? — подметил друг, прекрасно зная, что Вальт должен был прийти домой раньше на целый урок. С чего бы ему расхаживать в школьной одежде так долго в собственном доме? — Были дела, — пожал плечами Аой, пропуская своих гостей через уличную калитку. На самом деле, шестёрки Ксандра уже не первый раз находились в этом доме. Но и не сказать, что они здесь частые гости. Даже сам Вальт не жил здесь на постоянной основе. Но ситуация изменилось, самое время жить самостоятельно. Как бы тепло к нему не относилась Чихару, если она заметит его странности, могут возникнуть проблемы. Ребята сразу же направились за человеком, которого они собирались выкинуть. Точнее, собирался Вальт, а что конкретно с ним будут делать вне его дома, Вальту абсолютно не интересно. — Даже не предложишь чай? — Укё не был наглым человеком, однако даже он заметил, что в этот день что-то пошло не так. И вместе милых посиделок у них оказались прямые вопросы по делу. — Моё время больше не бесплатно, — фыркнул Аой. Не то, чтобы у него совсем не было времени. Просто он осознавал, что в скором времени ему придётся заняться не только своей школьной жизнью, но и репутацией хорошего врача. — Взялся за ум? — неверяще спросил Ксандр, а после искренне засмеялся. Вальт же слабо улыбнулся и кивнул. Рано или поздно ему придётся заниматься не только тем, что нравится. Хотя одно другому может и не мешать. Сопроводив Ксандра к нужному месту, Аой открывает дверь. За ней всё такой же зашуганный парень. Смотреть на него больно. По крайней мере, Юго и Укё морщатся. И это нормальная реакция любого человека. Но не Ксандра, что успел рассмотреть несчастного ещё вчера. И не Вальта, для которого даже эта пародия на человека лучше, чем было изначально. По крайней мере, теперь они видят его истинную, трусливую натуру. — Что же ты с ним… — Нансуй прикрывает рукой рот. В его глазах отражается ужас. Юго всегда считал Вальта максимально бесполезным и недостойным Ксандра человеком. Однако сейчас, смотря на зашуганного парня в самом углу комнаты, он осознавал. Вальт Аой — это тот, кого стоит опасаться. Вопрос оставался лишь один. Почему такой доброй души человек, как Ксандр, до сих пор с подобным дружит? — У него бинты на шее, — подметил Укё. Раны были в плечах. Точнее, именно в них стрелял Аой. Можно было не обратить на это особого внимания, но Укё не был бы Укё, если бы не спросил. — Мне нужно было его помыть. Но он боялся воды, поэтому мне пришлось привязать его. Так хоть лейкой ополоснул, — Вальт говорил совершенно отрешённо и холодно, словно бы делал такое каждый божий день. Ксандр хмуро кивнул, видимо, понимая, почему парню потребовалась ванная. — Уверен, что он снова не сделал это под себя? — с сомнением спросил Шакуэнджи. Ему бы не хотелось тащить с собой кучку воняющего дерьма. Потому как человеком назвать вот это язык уже не поворачивался. — Да. Я уже научил его отпрашиваться и ходить в нужное место. Но с выходом из дома его способности не испытывал, — Ксандр вновь кивнул на эту отчётность. Было ощущение, словно Вальт отдаёт Шакуэнджи очередную псину. Сколько нужно кормить, куда водить и что умеет. Нансуй инстинктивно отодвинулся поближе к Ибуки, словно бы вдвоём они бы смогли сбежать от этой ебанутой парочки в лице их будущего главы и его лучшего друга. — Кстати, пока вы не ушли. Юго, на колени, — заметив столь явную перемену в настроении шестёрки, Вальт легко взял быка за рога, напоминая об обещании Юго. Нансуй застыл в немом ужасе. Ему казалось, что если он сейчас хоть что-то сделает не так, с ним случится тоже, что и с тем существом в углу комнаты. — Ксандр, и как, чёрт возьми, вы выбираете себе шестёрок? Он же труслив, как страус. Чуть что и голову в песок. Шакуэнджи нахмурился. Его былое спокойствие явно подкосилось, но он не собирался ссориться с Вальтом. Тем более в присутствии своих подчинённых. Если хоть кто-то поймёт, что между Ксандром и Вальтом возможно вызвать трещину, то найдётся и тот, кто этим воспользуется. Вальт внимательно посмотрел на Ксандра, на удивление, он не улыбался. Он не играл и не пытался разозлить намеренно. — Прости. Нормальные люди и должны быть в ужасе. Ты никогда на это не реагировал, вот я и привык… — Вальт перевёл безразличный взгляд на человека, из которого сделал послушное животное. Ему не было жалко того парня. Как и большинство людей на планете. Но он прекрасно понимал, что не все такие же, как и он. Не все смотрят на мир под его уклоном. И иногда кому-то следовало напоминать об этом. Например, тому же Ксандру. — Ничего. Это ведь я их привёл. Если бы заставил Юго сделать это ещё в школе, он бы никогда подобного и не увидел, — рационально подумал вслух Шакуэнджи. — Нет. Всё правильно. Пусть привыкает. Если так случится… — взгляд Вальта стал до странного горьким. Такое Ксандр видел слишком редко. Достаточно редко, чтобы в непонимании разглядывать это заполненное спокойной грустью лицо. — Если с Белым Тираном что-то случится, я пойду под твоё крыло. И Юго придётся смотреть на это гораздо чаще, чем пару раз в жизни. — Белым Тираном?.. — Ксандр вопросительно уставился на Вальта. Он не понимал, что последнее время творится в голове у его друга. Но сразу же понял, что стоит отослать его подчинённых куда подальше. — Укё, Юго, подождите нас на кухне. Нансуй и Ибуки послушно ушли. Точнее сказать, Укё буквально потащил всё ещё стоящего, как вкопанного, Юго. — Что ты имеешь в виду? — не понял Шакуэнджи. Он всегда считал, что Аой даже не заговорит никогда о том, чтобы оказаться под его крылом. Ведь столько лет он слышал уже зазубренное: «Нет. Ни за что». И тут всё резко меняется, как гром среди ясного неба. Вальт скрестил руки, словно пытаясь обнять себя и успокоить. Его преследовало плохое предчувствие. Предчувствие перед тем, как ему снова начнёт рвать крышу. Может, Аой и умеет себя сдерживать, но его состояние весьма шаткое. Особенно сейчас. Его мысли полностью заняты Луи. Даже когда у него появилась прекрасная жертва и драгоценный братик, который стал семьёй во всех смыслах. Но Луи был другим. Аой надеялся, что сможет абстрагироваться. Но вот. Одно сообщение, и он, как ёбанная младшеклашка, готов пищать от радости и сидеть над телефоном два часа к ряду, даже если прекрасно знает, никакого звонка или сообщения больше не будет. До самого свидания с Ширасаги. И от этого ему хочется сделать свой шаг. Но он не должен. И он об этом знает. Ему нельзя бросать абсолютно всё ради одного человека. Сейчас. Когда Вальт неожиданно задумался обо всём. О том, что может случиться. О том, что Луи — киллер и может умереть на задании… о том, что так и не смог отпустить даже маму. А ведь она его не любила и никогда не дарила тепла. Так что же с ним сделает смерть Луи?.. — Мне страшно, — от слов Аоя Ксандр вздрагивает. Никогда в жизни Вальт не говорил о своих страхах. Никогда в жизни он не смотрел на людей, которые ему не интересны с такой болью. Никогда и никого не жалел, но неожиданно начинал осознавать значимость жизни этого человека. Кем бы ни был этот «Белый Тиран», он определённо менял Вальта. И менял с молниеносной скоростью. — Эй, я тебя не узнаю. Где тот бесстрашный Вальт Аой, которого я знаю? — попытался отшутиться Шакуэнджи, намеренно слабо толкнув Вальта. Обычно, Аой уворачивался и смотрел на него со скептицизмом, ведь «слабо» для Ксандра оказывалось синяком и падением для Вальта. Потому что Шакуэнджи даже для него слишком сильный парень. Но Вальт не увернулся, из-за чего Шакуэнджи напугано ухватил друга за руку, дабы тот не свалился. Он уже ожидал недовольного взгляда и едкого словца, но и этого не дождался. — Я хочу посадить его в клетку. Я хочу его защитить. Но он не позволит. Он не канарейка. И скорее удавится этими самыми цепями, чем станет сидеть на привязи, — размышления Вальта были до странного логичны и верны. Его мать зачахла в таких условиях. И Луи тоже не смог подчиниться. Это доставляло боль и грусть. Аой волновался, что этот грязный мир уничтожит даже то единственное, что вызывало в нём столько тёплых эмоций. Ему впервые было действительно страшно потерять кого-то. Свою семью, своих жертв он мог контролировать, он мог контролировать даже Ксандра. Он знал, где его друг и с кем, знал его расписание от и до. И верил, что может на него положиться. С Луи всё было иначе. Он мог бы узнать, где сейчас Ширасаги, мог бы забросить школу и следить за ним, пока Луи наблюдает за очередной мишенью. Однако Ширасаги это быстро бы надоело. Надоело бы быть на коротком поводке. Он слишком свободолюбив, а Вальт слишком его любит. — Когда это ты задумывался о чувствах других? — усмехнулся Ксандр, вспоминая, что его Вальт ни разу в жизни не спрашивал, чего он хочет, а чего нет. Так чем какой-то киллер отличается от Шакуэнджи? — Не других, а конкретно его, Шака, — поправил Вальт, вызывая у Ксандра ещё больше непонимания. — То есть моё мнение тебя не волнует? — пусть Шакуэнджи и так прекрасно это знал, всё равно не мог не спросить. Словно бы хотел убедиться в и так известном ответе. — Мнение и чувства — это разные вещи, — маньяк хмурится, словно бы прекрасно понимал, что именно имел в виду Шакуэнджи. И ему это не понравилось. Когда человек начинает задумываться о правильности своего положения, ровно в этот момент и начинаются проблемы. Потому что как бы офигено ты ни жил, человеку всегда мало. — Тебе стоит подумать о спутнике жизни. — Хочешь свести меня с кем-то, чтобы только тебя добровольно-принудительно мой старик на мне не женил? — вновь перевёл тему Ксандр. Он не стал докапываться, но, определённо, ответом доволен не был. — А у тебя на меня встанет хоть? — поднял одну бровь Вальт, тоже начиная играть в эту глупую игру, которую они уже успели пройти, но, кажется, тема не продвигалась к постели. Было много аргументов, однако Аой прекрасно знал, почему конкретно у них ничего не выйдет. Помимо доверия, любви и уважения друг к другу нужно иметь маааленькое такое… желание потрахаться. Хотя бы раз в месяц. У Вальта этого желания не было. И вряд ли было у Ксандра, что вытаращился на друга, словно впервые в жизни прозрел и смог увидеть мир вокруг. — В-Вальт! — хотел было одёрнуть друга Шакуэнджи, как услышал звонкий смех Аоя. Человек-не-человек только больше забился в угол и тихо завыл, словно бы смех Вальта ещё страшнее его злого, но недолгого зырка. — Но разве я не прав? Неужели ты согласен ходить и дрочить в туалете до конца своих дней? Или ещё хуже, ходить налево, когда у тебя будет свой муж? Это ужасно, — Вальт говорил с улыбкой, но говорил верные вещи. Ксандр это понимал, потому и замолчал. Несмотря на то, как пошло это звучало, Аой зрил в корень и задавался даже такими, казалось бы, простыми вопросами. А ведь Ксандр даже не приемлил такой мысли в своём сознании. Вальт казался слишком недосягаемым и неприкосновенным. Он бы не смог опорочить его светлый образ чем-то пошлым. Какие бы слухи о Вальте ни ходили. Сколько бы засосов не было на шее этого кареглазого подростка, и сколько бы на самом деле у него не было любовников, для Ксандра это всё тот же Вальт Аой, который соревновался с ним в детском садике, который был не по годам смышлёный и на удивление злопамятный, который в свои пять промыл мозги Шу, получив свою первую жертву и по совместительству друга. Иногда Ксандр завидовал Куренаю. Ведь выбрали для этого именно альбиноса. Именно его Вальт приблизил к себе, как семью, а не Ксандра. Аой внимательно смотрел на смену эмоций в лице Шакуэнджи, и сам прекрасно понимая, что разговор ушёл не в ту степь. — Я люблю Шаку, но это не то, что нам обоим нужно. И ты знаешь это даже лучше меня. Знаешь, но игнорируешь. Ты часть моего мира, медвежонок. И я хочу, чтобы ты был счастлив, — Ксандр поражённо вздрогнул и уставился на Вальта. Карие глаза встретили его с такой искренностью и теплом, с которыми не встречали ещё ни разу в жизни. И Шакуэнджи едва ли вспомнил, как правильно дышать. Он накручивал себя, как дурак, но Вальт думает не о себе. Он бы прожил и без плотских утех, и без любви. Но он хотел, чтобы Ксандр имел всё это. Чтобы Ксандр чувствовал себя счастливым и удовлетворённым жизнью. А Вальт не мог этого дать… поэтому отступил. — Забирай давай этого никчёмыша. Не хочу прибирать за ним дважды. Порой Вальт мог говорить действительно важные вещи так, словно это для него ничего не значит. Но карие глаза никогда не врут. В них сквозила всё та же любовь к Шаке. Не такая, как к Луи. Вовсе не пылкая, в ней не было какого-то подтекста, только нежность. Вальт лелеял воспоминания, которые касаются его друга детства. И пусть кому-то покажется это двусмысленным, для Вальта это не имело значения. Главное, чтобы Ксандр не забывал о том, кто он, и что он значит для Аоя. Ксандр молча направился к забившемуся в угол парню, забирая его подальше от Аоя, которому и так хватает проблем. Особенно в последнее время. Когда они вышли на кухню, Юго и Укё уже ожидали их. Нансуй умудрился налить себе воды. Точнее, это сделал за него Ибуки и заставил на силу выпить несколько глотков, дабы успокоиться. Юго поставил стакан на стол, немного отойдя от первичного шока, и сел на колени. Он обещал, что извинится при проигрыше, и он проиграл. Спор есть спор, и Нансуй должен был не опозориться перед другом будущего главы семьи. — Прошу прощения за свои слова. Вальт Аой, ты не неженка. Извини, что сомневался в тебе, — гордый и сильный Нансуй склонил голову перед победителем, который, как казалось Вальту, слишком очевиден. — Так и быть. На первый раз прощаю. Но, Юго. В следующий раз подбирай выражения. Если ты не уважаешь друзей своего главы, то и самого главу не уважаешь. Ведь отражение человека именно в его друзьях, — Юго вздрогнул, понимая, почему Аой решил наказать его таким унизительным способом. Чтобы Нансуй запомнил, чтобы каждый раз, когда он брякает что-то о других людях, он вспоминал свои собственные колени и твёрдый пол под ними. — Вставай и проваливай из моего дома. Я не собираюсь нянчиться с шестёрками Шаки. Если бы мне это было нужно, я бы не отказывался заходить под его крыло. Ксандр рассмеялся в ответ на речи Вальта. Ведь никто кроме них и не подозревает, что Аой имеет в виду. Никто не думает о том, что в таком случае Вальт может стать мужем Ксандра и разделить с ним обязанности главы. Даже Укё, скорее всего, не размышлял о таких дальних перспективах. Никто не спорит с Аоем. В конце концов, это его дом, и кого выдворять, а кого нет — его решение. — А как же второй? — Ибуки неожиданно останавливается почти у выхода из дома, с интересом оглядывается на Вальта, а после пристально смотрит, словно бы Вальт должен был сразу же поведать об их с Ксандром грандиозном плане расколоть главаря шайки. — Пойдёт на опыты, — без зазрения совести ответил Вальт. Он поднял одну бровь, словно бы спрашивал: «Разве это не очевидно?», но Укё не знал, что на это ответить. Вальт мог творить то, что ему вздумается. Да и Ибуки особой жалостью не отличался, чтобы размышлять о несчастной судьбе Боа. — Живой человек?.. — неуверенно переспросил Юго, не веря, что такой, с виду, далеко не плохой и достаточно ответственный человек, как Вальт, решится на подобное. — Конечно же, живой. Как я на мёртвом новый наркотик опробую, умник? — Аой скрестил руки на груди. И пусть его слова были правильными, а Ибуки даже кивнул, словно бы прекрасно понимал стремления Вальта перейти уже и на людей, но это всё равно не вызвало восторг. Если от наркотика начнут умирать прямо на улице, о нём быстро узнают власть имеющие. И рано или поздно они выйдут на самого Вальта, как на дилера. А ему эти проблемы не сдались. Очевидно, Вальт решил избежать для себя такой участи и сначала уточнить побочные действия на людях. Юго и Укё даже не подозревали, что сначала Вальт проверял препарат именно на себе. — Ладно, мы пойдём. Тебе, должно быть, неудобно, — Ксандр потрепал друга по волосам. Он прекрасно знал, что Вальту уже не терпится продолжить свои опыты, пусть Боа и был, скорее всего, в спящем режиме. Не зря же Аой попросил прийти их чуть позднее, а не сразу после школы. — Да-да, валите уже. Я битый час именно это и повторяю, — фыркнул Вальт, скрестив руки на груди. Даже не стал поправлять волосы, которые взъерошил друг, только состроил максимально недовольную рожицу, что в его случае выглядело весьма комично. В такие моменты Вальт становился больше похожим на ребёнка, нежели на взрослого и умудрённого опытом исследователя наркотика. Мимолётное удивление такому проявлению эмоций со стороны Аоя сменяется всеобщим умилением. Но гости пересиливают себя и отвлекаются от столь милой картины, как попытки Вальта состроить из себя серьёзного. Они прощаются, самостоятельно доходят до калитки, а после выхода за неё наблюдают, как Вальт выскочил в одних шлёпках на улицу, чтобы только закрыть дверь. Шакуэнджи качает головой, на улице не так жарко, чтобы бегать в такой обуви, но ничего не говорит. Всё-таки Вальт — есть Вальт.