Свой среди чужих

С подозрением и даже каким-то интересом Драм и Айга наблюдали за тем, как Ксандр то подходил к логову шайки Киямы, то отходил от него. Пока такую странность заметили не многие. Но это лишь дело времени. Поэтому Акаба открывает окно, держащееся на соплях и тридцати одном клее, и смело зовёт Шакуэнджи, потому что его странности заставляют серьёзно усомниться в трезвости мышления будущего главы не последней семьи в этой стране. — Вальт на больничном! — конечно же, это ложь. Причём наглая. Аой остался с Луи. Акаба не был уверен, но… это касалось чего-то действительно важного. Вальт был белый, как мел, когда Ширасаги заговорил про заделывание какой-то комнаты. С самого утра сам не свой, только ходит по дому призраком. Чем умудрился чуток напугать даже Драма. А уж его-то напугать… что-то из серии фантастики. Шака удивлённо поднял голову, сталкиваясь с бирюзовыми глазами Айги. Странное совпадение для болезни. — Передашь, что я к нему зайду? — точно так же громко спросил Ксандр, словно его более совсем не волновало, что скажут другие. А ведь этот разговор слишком просто понять неправильно. — О нём позаботится Луи, — многозначительно ответил Акаба, прекрасно понимая, что Шакуэнджи будет совершенно не в тему. И не только из-за Луи. Из-за того важного дела тоже. Интуиция Айге подсказывала, что сегодня — последний день, когда бы Вальт хотел хоть кого-то видеть. Но хмурость Ксандра оказалась не менее многозначительной, чем ответ, который явно его не устроил. — Я серьёзно. Он не в том состоянии, чтобы говорить, — и это было чистейшей правдой. Причём выразилась она явно в такой интонации, в которой даже до Шакуэнджи дошло — лучше не лезть. Руку откусит. — Тогда зайду завтра, — Акаба даже и представить себе не мог, что за срочность подталкивает Шаку самостоятельно искать встречи с Аоем. Тем более, так настырно. Но, по крайней мере, сегодня у маньяка будет возможность зайти и выйти из себя самого. По крайней мере, Айга очень надеялся, что тот успеет. — Чего это он?.. — не понимал Ранжиро, поглядывая на Акабу, словно тот должен был всё сразу же разъяснить от и до. Но Айга только тяжко вздохнул и покачал головой. Вот только порождать новые слухи ему не хватало. — Посрались, — легко находит ответ Драм, совершенно не смущаясь таких деликатных тем. — Слышал, что Вальт сказал что-то из серии: «не забывайся». — Хооо… — удивлённо моргнул Ранжиро. Он впервые слышал, чтобы обычный человек ставил на место одного из самой знаменитой семьи во всей Японии. Кто же этот Вальт Аой, чёрт возьми? — У брата проблемы. А Ксандр не может всех просто взять и заткнуть. Вот брат и злится, — скорее всего, было что-то ещё. Что-то, что заставило Шакуэнджи повести себя неправильно. Аой редко кого-то осаживает. Особенно из близких. И только в целях самозащиты. — Всех не заткнёшь, — вздыхает Кияма. Не то чтобы он не пытался. Слухи всё равно проскакивают даже в его банде. А ведь он так старался подать правильный пример своим подопечным. — Всех и не надо, — неожиданно подал голос Драм. И в этот раз вовсе не так непосредственно, как это делают просто не думающие о последствиях люди. Он прекрасно понимал, о чём говорит. Более того, он понимал, кому это говорит. И впервые показывал свою личину такой, какая она есть на самом деле. — Не каждый второй решится подойти к Вальту даже сейчас. Но, будь Ксандр агрессивней, на такое решился бы только самоубийца. — К чему это ты? — интересуется Кияма, хотя и сам прекрасно осознаёт, к какому ответу его подводят. — Ой, вот только не надо строить из себя не пойми что, — впервые Драм перестал притворяться, прекрасно зная, что его и так уже вычислили. По крайней мере, Ранжиро. Поэтому не постеснялся и на немного повышенный тон и на презрение во взгляде. От чего у Киямы даже холодок по спине пробежал. Вальт явно не просто так приблизил к себе этого мальчишку. И теперь Ранжиро в этом даже не сомневается. — Ты же не дурак, так что за тупые вопросы? — Не тупые они… — пробурчал Ранжиро, в чём сам же очень сильно сомневался. Акаба только перекинул свой взгляд с одного на другого, понимая, что его слова здесь излишни. Да и добавлять особо нечего. Больше его волновала встреча с человеком, о котором говорил Хикару. Собственно, на этом Акаба и сосредоточился. Вплоть до двери в один двухэтажный дом.

***

Драм не спорил, когда его потащили неведомо куда и непонятно зачем. Честно говоря, ему было всё равно. Просто очередное задание Вальта. Айга исполнитель. Драм наблюдатель. Оставить одного его, в конце концов, не могут. И причины Корю совершенно не колышат. Его вообще мало что интересовало в этой жизни, собственно, Айгу, скорее всего, тоже. Частая проблема, когда время назад твоей главной целью в жизни было выживание в принципе. Акаба тоже пережил это. Драм чувствовал тех, кто имел подобный опыт. Неважно, как долго и как давно человек переживал это. Хотя, судя по состоянию Айги и потребности в любви со стороны, между прочим, его собственного брата, становится понятно, что пережитое было не так давно и ещё не отпустило. Однако Корю был уже самодостаточным. По крайней мере, он в это верил. Потому что из своего дома сбежал ещё лет в десять. Собственно, это и было его целью «х», которая равнялась спасению жизни. Дядя Драма заботился о нём с самого детства. Потому что мать не чувствовала к Драму то, что «должна была». Кажется, это называют послеродовой депрессией. Из которой она выходила долго. А отец… отец вряд ли бы стал с ним церемониться. Он и сам это понимал, поэтому и отдал ребёнка на воспитание дяде. В пять лет его забрали обратно в семью. С которой он до того момента не виделся. И был растерян, когда ему пришлось наблюдать за происходящем в доме. Мягко говоря, ему всё это не нравилось. Включая «деликатесы» из вчерашних друзей отца и мамы. Родители не понимали его «диеты». Впрочем, это действительно была диета. И не та, которую мог себе позволить ребёнок пяти лет. Вместо спора о том, что других людей есть нельзя… Драм смирился и не ел мясо совсем. Сказал, что «вегетарианец». По крайней мере, дядя достаточно много рассказывал ему о мире. Иногда это действительно спасало. Родители смотрели на него то как на умалишённого, то как на очередную добычу. Корю чувствовал, когда их пристальные взгляды перестают быть гневными или непонимающими. Как противно осознавать, что ты ещё маленький ребёнок и, если в твою комнату зайдут поздней ночью, пока он будет безмятежно спать… Окунаться в прошлое было тем, чего Драм никогда не любил. Более того, ненавидел. Но именно оно сделало из него такого, какой он есть сейчас. Циничный, двуличный, с неадекватными замашками в любви. В момент, когда дверь открылась, Драм понял, что это он. Тот, кто ему нужен. С безжизненными, стеклянными, словно у рыбы, глазами. С взглядом подозревающим, не менее циничным, чем у самого Драма. Они для подобного парня, как букашки, которых прибило к порогу каким-то попутным ветром. И скоро сдует обратно. Его глаза малинового цвета смотрели без интереса, возможно, даже брезгливо. Сам он и не планировал выходить за порог, выглядывая только из щели. Но и этого вполне хватило, чтобы Драм понял. Это его. Этот человек с длинными, заплетёнными в аккуратную косу светлыми волосами и одетый в белое, словно ангел — его. — А побольше людей прихватить не мог? — немного раздражённо спрашивает хозяин дома, но гостей таки пропускает. В доме темно, окна зашторены, свет незнакомец включать не стал. К счастью, на полу ничего не валялось и обошлось без травм. Но обстановочка многим бы не понравилась. Включая Айгу, который очень сильно напрягся. Драм видел это по его спине. Хикару было проще, он уже бывал здесь и знал, опасаться нечего. К тому же, в скором времени, они вышли в комнату с мониторами. И стало гораздо светлей. Не сказать, что их было настолько много, что могли осветить каждый уголок. Но не каждый день видишь сразу три монитора на одном столе. — Давай сюда флешку. Закончи с этим быстро. Пока разбираюсь, скинешь деньги на карту, — в такой момент Корю смог понять, вот что значит время — деньги. Хозяин дома не терял ни минуты. Судя по всему, Хикару уже предупредил его о том, чем придётся заниматься. И учтиво отдал флешку, сразу же включая свой телефон. Корю впервые видел, чтобы кто-то так ловко обращался с компьютерами. Не прошло и двух минут, как фотографии начали разлетаться по нужным адресатам. Видимо, каналы получения и отправления информации были настроены достаточно хорошо. Хотя ещё больше удивило то, что одна из фоток прилетела даже на страницу их школьного сайта. — Нам придётся подождать? — догадался Корю. Оставлять эту фотку будет слишком палевно. Придётся стереть. Заодно подогреют интерес тех, кто уже успел заметить. — А с этим проблемы? — спросил программист, не став оборачиваться к Драму. Ему не было интересно с самого начала. Но Драм и не претендовал на что-то. Его больше занимали полки с книгами. При таком освещении читать не просто, но по парочке названий Корю уже успел понять. Физика. Просто конченный любитель физики. Теории, учебники, научные работы. И почему же этот человек не занимается только физикой, если любит именно её? — Нет, — быстро и чётко ответил Корю, но продолжил стоять над душой у хозяина дома. В конечном итоге своего он достиг. Незнакомец едва повернул к нему голову, чтобы понять, какого чёрта тот нарушает его личные границы. Ещё и не по делу. Но вместо объяснений, которые определённо требовали эти малиновые глаза, Корю улыбнулся, как ни в чём ни бывало. — Корю Драм, — хозяин дома моргнул, словно не понимал о чём речь. — Моё имя. — Ага, — кивнул головой парень и отвернулся обратно к компьютеру. Он явно не планировал продолжать общение, поэтому и вид делать не стал, что ему эта информация нужна. — Если интересуешься физикой, почему программист? — поддерживать диалог с таким человеком, конечно, то ещё занятие. Но Драм слишком заинтересован, чтобы просто так помолчать и уйти, сделав вид, что ничего и не было. — Много физиков живых знаешь? — как и думал Корю, всё дело в выживании. Их мир действительно слишком жесток, чтобы идти к своей мечте напролом. — Учитель по физике? У нас в школе, — припоминает Корю. На этот раз его одарили вновь раздражённым взглядом. Ровно таким же, как на Хикару, который привёл с собой целых двух, как считал хозяин дома, совершенно не нужных людей. — Смешно, — по тону и не скажешь, что Драм сказал что-то хорошее. Да и плохое. Возможно, у этого парня в принципе проблемы с проявлением чувств. И видит или слышит Драм всё только благодаря своей нечеловеческой интуиции. Он не эмпат, просто много видел и слышал. Достаточно много, чтобы самому уметь эти чувства показывать, даже когда их нет. И зарывать то, что проклёвывается в глубине души. Единственное, что он мог себе позволить — интерес. Тот самый нездоровый интерес, который он испытывал к точно таким же, как он. И чем меньше эмоций на лице человека, тем интересней Драму. После этого недолгого разговора хозяин дома удаляет фото, пишет пару постов в социальных сетях, переписывается с парой-другой людей, причём разными сленгами и стилями. А после так же быстро закрывает всё и достаёт флешку. — Закончил, — парень отдал флешку обратно Хикару. Присутствие Айги и Драма больше подходило для наблюдения и подтверждения, не для самого дела. Но Айгу это мало волнует. Ему не нравится в такой темноте. И Драм прекрасно знает об этом. Но решает услужливо помолчать. — Ого! Так быстро! — по-детски наивный голос вызывает у Хикару пусть и кривую, но улыбку. Гвин же только глянул на это лучезарное нечто, приведённое Асахи непонятно зачем и для чего. Ронни явно были совершенно непонятны эмоции в принципе. Поэтому он старался игнорировать их. Но кто сказал, что с Драмом такое прокатит? — Сколько же ты занимаешься этим? — Лет десять… — от растерянности выдал хозяин дома. После чего осознал, что продолжил диалог со странным и непонятным мальчишкой, которого планировал забыть уже этим вечером. — С пяти лет?! Вау! Это же так круто! — в голове Корю быстро завертелись шестерёнки. Как много учеников в их школе? Сколько из них хикки? Сколько из этих хикк любят физику? И сколько занимаются тем, что их на самом деле не особо интересует, причём с детства? Драм не сразу осознал то, что в комнате своего дорогого друга по переписке. При этом Гвин то ли не хотел его признавать, то ли не верил, что Корю действительно бросит всё и кинется в его город только ради встречи. Тем более что о встречах и речи не шло. Ронни сказал прямо — Драм существует для него лишь в переписке. Ему хочется иногда пообщаться с кем-то, кто его понимает. Но не дальше. И теперь Драм заинтересован, что же такого в жизни Гвина, что он не хочет познакомиться поближе? Аромантичность? Асексуальность? В любом случае, Корю размотает этот клубок, чего бы ему это ни стоило.