***
Спустя всего пару дней Вальту пришлось выйти в школу. Всё-таки вечно сидеть дома достаточно сложно. Особенно, когда ты — школьник. Особенно, когда тебе начинает названивать Чихару, тревожно спрашивая, не держат ли тебя в заложниках вот уже вторую неделю. Да и Луи пора было выходить на работу. Или ещё одного отпуска он не дождётся. А Чагаке уже держал руку на пульсе, внимательно осматривая киллера при встрече на наличие новых шрамов, следов от цепей, верёвкой и прочего. Кто их знает этих маньяков? К счастью, что Аой, что Ширасаги, оказались в более-менее привычной колее. И если для киллера привычной работёнкой было подготовиться к убийству пары-тройки людей в городе, то Вальта ждал сюрприз в виде вновь идеальной биографии, без пошлых шепотков за спиной. А бонусом к этому — постепенно угасающие взгляды в его сторону. Некоторые уже и взгляда не поднимали. Это значило лишь одно: Ксандр берёт школу в свои руки. Причём полностью и бесповоротно. Больше у Шакуэнджи не было конкурента в лице Шу, и его семья считалось одной из самых влиятельных во всём городе. Сравниться с ним мог разве что Рантаро, но и он лишь полицейский. В будущем. В более далёком будущем, чем становление Шаки полноценным главой семьи. Ещё порадовал Вакия. Прошло всего ничего, а Мурасаки уже облепили люди. И хотели они вовсе не денег. Первые верующие. С таким подходом не пройдёт и года, как их станет с полгорода. Пока всё гладко. Даже слишком гладко. Аой готовился к подсечке, к ножу в печени, к проблемам в селезёнке. И ждал он это вовсе не зря. День только начался, а к Вальту уже бежал мелкий подчинённый Ранжиро. Как Вальт понял, что именно к нему? Редко с ором: «Аой!» на всю школу в его сторону бегут со всех ног. Пол коридора уже с интересом поглядывали на предстоящее представление, кто-то даже высунулся из класса, поглядывая в сторону маньяка. И лишь годы выдержки не дали Аою скрипнуть зубами или нахмуриться, выдавая с потрохами его настоящие эмоции. — Там! Там!.. Отец Айги! То есть… Твой… Ваш… — Вальт даже не стал слушать дальше. Слова «отец» в сочетании с Айгой могло значить лишь одно. Тайга Акаба на его территории. И пришёл за его младшим братом. Не на того рот разинул.***
Хватило пары минут, чтобы спуститься на задний двор, где располагалось общежитие, оккупированное Ранжиро и его компашкой. Айга, чаще всего, ошивался именно здесь. Да и бежал приспешник именно отсюда. Кстати о нём. Уже догонял. Бедолага, сколько ему приходится бегать. А ножки-то коротенькие… И тут из здания выходит он. Тот, кого не ждали. И тот, чьё имя нельзя называть. Тащит Айгу за руку, как и полагается настоящему тирану. Где-то сзади слышался голос возмущённого Ранжиро, но что он может сделать, если тут взрослый мужик? Тем более, отец Айги собственной персоной. Вальт не видел его… давно. Очень давно. Но узнал сразу. По глазам, по губам, по голосу… в общем, отца он помнил лучше всех людей вместе взятых, ведь именно с ним связаны его первые детские воспоминания. Примерно так же и той же рукой он тащил его, годовалого ребёнка, к шизанутой матери в подвал. Именно эти глаза пусто смотрели на него, маленького и ничтожного, оставляя наедине с одичавшим человеком, извергшим его из себя. Вальту всегда было жаль свою мать, она не заслуживала такого конца. Она в принципе не заслуживала столь жалкого существования. Слишком холодно и сыро было в том подвале. У матери Айги апартаменты были куда приятней… Но сердце этого мужчины не дрогнуло, когда он оставил один на один следующего наследника семьи и то, что оставалось от некогда любимой женщины. А любимой ли? Или отец был просто на ней помешан? Должно быть, она была очень красива. До того, как её приковали в глухом месте, где загнётся любой, даже самый сильный и прекрасный из всех восьми миллиардов на планете. — Отец, — сразу же приветствует Аой, не скрывая притворной радости. С чего бы маньяку кричать от восторга, когда приходят и лапают то, что принадлежит ему? Тем более тот, кто главой семьи уже не является. — Ты… — пожалуй, это было первое столкновение старого главы и нового. И ведь правда. Вальт не поставил Тайгу в известность о том, что власть в семье окончательно сменилась. Не хотел портить сюрприза. Хотя ожидал его чуть ранее и в своём доме. Но, как сложилось, так сложилось. — Я смотрю, Вы не торопились встретиться со мной, — Аой тонко намекнул на то, что первый, к кому пришёл отец — Айга. Точнее — младший из сыновей, ещё точнее — второй в списке. И по главенству, и по старшинству. — Не смей звать меня отцом, отродье, — прошипел мужчина, перестав тащить за собой бледного, как мел, Акабу-младшего. Однако глаза Айги оживились, стоило им наткнуться на уверенный взгляд Вальта. — Как скажешь, — неожиданно перешёл от формальностей к такому же пренебрежению Аой. И сразу же переключил всё своё внимание на брата. Как будто он позволит так обращаться со своим приближённым. — Айга, иди сюда. — Да как ты смеешь!.. — готовый вцепиться в глотку собственному сыну. Вот кем был Тайка Акаба. Между ними никогда не было ни любви, ни принятия. Для Вальта существовала мать, но не отец. Язык не повернётся назвать такого родителя хоть кем-то. Запугивал своего младшего брата, ненавидел следующего главу семьи, разрушил всё, что стоила их семья годами. Тайга был тем самым: «в семье не без урода». Хотя совершенно не понимал этого. Видимо, проблема в их семье. Точнее, в отсутствии у глав семей таких странных чувств, как стыд или совесть. Были только: «Я хочу». Кто-то, как Вальт, выстраивал почву для других, а кто-то, как Тайга, рушил абсолютно всё, к чему прикасался. К счастью, тиран упустил момент, Айга не стал таким же. Да и не должен был. Пусть и с травмами, но этот ребёнок всё ещё не дотягивает до главы семьи, а потому послушен и верен, как не верны собаки. Что и планирует показать своему отцу Аой, подзывая к себе этот «хвостик». Его личный «хвостик». С меткой на лице. Когда же Айга подчинился, отец встал в ступор. Ему не верилось, что Акаба-младший может быть таким послушным. Никогда не слушая его, сын демонстративно сбегал из дома. Он прогуливал школу, блуждая по лесу, избивал несчастных подростков в деревне, окончательно сбежал, не сказав куда, и только чудом удалось его выловить. Теперь же Тайга видит, как легко и просто можно заставить его сына склонить голову. И перед кем? Перед неудачным стечением обстоятельств? Перед тем, кому точно не стать главой семьи? Слишком тощий и слабый, слишком добрый, ведь подзывал к себе брата с тёплой улыбкой. Нет, либо ты, либо тебя — нельзя быть мягким к младшим, нельзя позволять даже помыслить о том, что он, глава семьи, не может дать отпор. Именно по этой причине Тайга планировал показать своей семье кто тут главный снова. Если Кенто забыл, если воспитал из детей тряпок, то им положено лежать под ногами. В том числе и Вальту. — Ты, кажется, забылся Аой, — прекрасно зная, что Вальт взял себе другую фамилию, Тайга надавил на «больное». В конце концов, Кенто не смог даже собственной фамилии сберечь, что унаследовал, к сожалению, и этот слабый перворождённый. Но на него поднимаются неожиданно холодные карие глаза. Совсем такие же, как у той женщины в подвале. Она ненавидела Тайгу. Всей своей душой и телом. Так ненавидела, что хотела убить его, пока заснул с ней в одной комнате, что чуть не убила их будущего сына, пока была беременна. И чёрт её за ногу дёрнул убиться самой, но в итоге оставить это отродье, унаследовавшее её глаза и, очевидно, упёртый нрав. — Забылся здесь только ты, Тайга Акаба, — сделал такой же упор на имени маньяк, позволяя улыбке коснуться собственных губ. Он не склонится перед прошлым главой, потому что прошлый должен сидеть в тени и не отсвечивать. Не по этой ли причине тиран уехал из родового дома? Уже тогда должен был почувствовать, как дом постепенно его отвергает. — Айга принадлежит мне. В доказательство своих слов Вальт приподнял голову брата, ещё раз показывая шрам на его щеке. Тайга должен был знать, что это значит, как и осознавать то, что ставить такое может лишь следующий глава семьи. Его время подошло к концу. И Аой непрозрачно «намекал» на это, втаптывая в грязь гордыню собственного отца. — Он всё ещё мой сын, — строго напомнил мужчина, пока вся шайка Ранжиро уже навострили свои уши, подслушивая каждое слово. Новая информация о странной семейке Аоев. Кияма слишком заинтересован в любой информации о Вальте, чтобы пропускать такое. — И мне решать, что с ним… — Мне плевать, — честно признался Вальт, не планируя оставаться здесь надолго. Всё-таки, перемена не резиновая. Даже если большая. — Он принадлежит мне. Тронешь моё, и клянусь, обратно живым не доедешь. — Ха? Нос не дорос угрожать мне, — Тайга сделал первый шаг, прежде чем оказаться под дулом пистолета. Тем самым, который когда-то Вальт изъял у Айги. Теперь же это орудие очень символично направилось на любимого отца Айги. Да, тиран, да, мать ревновал к каждому кусту, а самого тренировал просто зверски, но, всё-таки, это был отец… — Я просто предупредил, — на самом деле Вальт не планировал давать отцу хоть шанс на уход, однако своими собственными руками и, тем более, при свидетелях… с другой стороны, это было бы не так уж и плохо. Разве нет? Убить отца в своей же школе на глазах у Ранжиро, дав понять: насколько ты бесчеловечен. Кстати о нём. — Эй, Кияма, сколько мне надо заплатить за твоё молчание? В этот день Ранжиро Кияма не был просто «Босс». И его имя прозвучало бы в такой ситуации слишком вычурно. Никто не говорит с полицейским в Японии по имени. Не в такие моменты. Ведь подобное поведение можно счесть за унижение. Пусть они всего лишь подростки, но именно сейчас решаются их судьбы, именно сейчас они принимают самые важные решения в своей жизни. Вальт затронул важную тему. Если Ранжиро хочет пойти по стопам своих предков, если планирует стать крупной шишкой в полиции этого города, значит, ему пора бы начать думать об этом. За сколько он себя продаст? За сколько закроет глаза на очередного пропавшего человека? Или на мафию с их перестрелками. На разборки в крупных семьях. На наркобарыгу, продающему не только кокаин, но и препараты для таких врачей, как Вальт. Далеко не все из них так легко и просто достать. Морфин вне больницы? Попробуй найди. И если бы полицию нельзя было подкупить — её либо и вовсе не было, либо бойня и перестрелка в Японии никогда не заканчивалась. Поэтому главным было не продешевить. Пора Ранжиро осознать всю серьёзность его ситуации и подключиться к процессу. Заодно Вальт хочет узнать, насколько у него будут серьёзные проблемы через несколько лет, всё-таки братья Кияма — это будущие вершители закона в их стране. Сам город, а, может, и не один, станет меняться от их решений. Например, как сейчас. Если Аой попадёт в тюрьму, если Ранжиро не справится с подавлением своих людей, если и вовсе откажется от платы — Вальту лучше убрать к чёртовой матери эту опухоль. Хотя в тюрьму он точно не попадёт, Тайга слишком любит свою жизнь. Это раз. А два — он трус. Не смог отобрать жизнь Вальта самостоятельно. Не смог даже просто выкинуть куда подальше. Вывести в какой-нибудь лес и там оставить. Идиот. Всегда первенец становится главой. И, если он не помрёт, припомнит тебе всё, что было и спросит за каждый косяк. Хотя маньяк не видел в этом особого резона, ему уже давно не интересен отец. Куда интереснее слепые котята в ведре говна. Из надо достать, отмыть, открыть им глаза… а после наблюдать, как весело и задорно пушат свои хвосты его любимые котята. — Что? — с искренним удивлением спросил Ранжиро, не веря своим ушам. Здесь и сейчас собралось около двух десятков человек из его группировки — выстрелить Тайге в голову равносильно отправке в тюрьму прямым рейсом. Да даже дай он на лапу каждому из здесь находящихся — кто-то всё равно проболтается. А сам Ранжиро… вздрогнул от неожиданности, когда зрачок Аоя сменил свой цвет. Он буквально почувствовал, как хищник уже присел для прыжка. Его хотят сожрать. Его, а не Акаба Тайгу. И от этого у Босса мурашки по коже. Чёртов псих не интересовался собственным отцом от слова «совсем». Но вот Ранжиро — это другое дело. Блондин чувствовал, как земля буквально рассыпается под ногами. Надо было отвечать. И отвечать быстро. — Я спрашиваю, сколько стоит твоё молчание. Если планируешь стать полицейским должен понимать, что это значит, — а это значило сделку с преступным миром. После этого ты повязан. Обречён молчать об увиденном всю свою жизнь. Или жизнь того, кто подкупил. А ещё… ты окончательно вступаешь в мир этого города. Вливаешься в него, как капля вина в большую бочку. И становишься его частью, пока тебя не подадут к столу или ты не станешь самой долгожданной каплей, стоящей золотые слитки. Иного пути у тебя нет. — Ты играешь с огнём, Аой, — «предупреждения» Тайги звучало не менее угрожающе. Сразу видно, чьи черты успел перенять Вальт. Хотя отца своего видел ещё в далёком-далёком детстве, таком далёком, что его ещё могли пестать на руках и баюкать в кроватке. Но в место этого были только осознание собственной беспомощности и хрипы умирающей матери. И ведь давно могла удавиться, однако Тайга не предвидел вероятности. Такой себе похититель, неправда ли? — Полмиллиона, — от неожиданного ответа все в банде замерли, смотря на своего босса. Видимо успели забыть: он — будущий полицейский, и не просто полицейский, а кое-кто знаковый. Тот, чьё молчание в самом начале пути может равняться такой кругленькой сумме. И тот, кто упрямо смотрел на Вальта, словно говоря: «Ну и что ты на это скажешь?». И Аой ответил. Он усмехнулся, опуская пистолет. Сделал шаг назад, словно бы смирился с происходящим, словно бы такая сумма были слишком высока за одно только молчание. Однако Ранжиро почуял в этих действиях какой-то незримый подвох. Пусть его парни и выдохнули, искренне веря, что это конец, а отец Вальта сплюнул прямо под ноги подростку. Хорошо хоть не в лицо. Хотя кто знает, может, после такого Аой действительно выстрелит, больше не задумываясь. И всё же Тайга оставил сына в покое. Пока что. Прошёл мимо Вальта, абсолютно не смотря на собственных детей. Только тихо произнёс сухое и краткое: «Слабак». И относилось это явно не только к физическим данным. На это Аой предпочёл не отвечать. Он ровно так же не позволил себе оглянуться, повернуть голову, даже просто глаза отвести от прямой точки где-то вдалеке. Вальт уже знал, чем всё закончится: он говорил с живым трупом. И не то, чтобы ему хотелось тратить ещё больше времени и нервов ради прошлого главы их семейства. По крайней мере, Аой старательно делал вид, что ему всё равно. Что он стойкий и сильный. Такая маска у него с самого детства. Как с ней обращаться знает. А потому никто не заметит в синих глазах оттенка печали. Никто не придаст значения его телефонному звонку сразу после встречи с отцом. Всё-таки, Вальт должен был предупредить других членов семьи, возможно, поговорить со своим приёмным отцом. Или сказать пару ласковых Ксандру, который не доследил за порядком в школе, и в неё проник посторонний. Да кому угодно на самом деле. О том, что Тайга Акаба мёртв Ранжиро догадается только на следующий день, когда бледный, как мел, Айга притащит белоснежный конверт с кредитной картой и паролем от неё. Ровно полмиллиона. За столько себя продал Кияма Ранжиро.