Дитя Хаоса

      В замке Стигга раздался жуткий девичий крик. Цирилла Фиона Элен Рианнон узнала из уст Вильгефорца о том что ей предстоит пройти через ужас на металлическом стуле и захлестнувшее её отчаяние вырвалось наружу, эхом отражаясь в каменных коридорах…       — Цири, доченька, тише, тише… — Йеннифэр обняла Цири за плечи, положив её голову себе на грудь. — Всё прошло, тебе ничего не угрожает, мы с Геральтом рядом. Это снова был сон.       Успокоившись, Цири подняла голову и посмотрела в фиалковые глаза женщины:       — Кажется, кошмары ещё долго будут возвращаться. Я справлюсь. Мне просто нужно время…       — Конечно справишься, а я буду с тобой. Я так рада, что мы снова вместе: ты, я и Геральт. Всё будет хорошо.       Ведьмак сидел по другую сторону от тлеющего костра. Троица ночевала в безлюдном месте, останавливаться на ночлег в деревнях им не хотелось. Здесь, в тиши, им было спокойнее и безопаснее. Ведьмак давно понял, что самыми жестокими и непредсказуемыми чудовищами являются люди. Путь держали долгий, днями напролет проносились призраками мимо деревень, пугая местных жителей. Потому ночью, утомленные, засыпали быстро и крепко, не опасаясь нежданных гостей благодаря магической защите Йен. Единственное, что мешало их счастью долгожданного воссоединения — это ночные кошмары Цири. Всего три дня в пути, и каждую ночь Цири заново переживала события последней битвы.       В тот день жизнь девушки не раз подвергалась риску: Вильгефорц, Лео Бонарт, отряд Филина… Смерть поджидала её на каждом шагу, но не таково было её предназначение. Не ей суждено было умереть в тот день. Взамен свои жизни отдали храбрые воины, пришедшие в замок ради нее с седовласым ведьмаком. Волею рока им суждено было умереть, чтобы спасти дитя Старшей крови. Геральт вспоминал, как сам чуть не лишил жизни себя и Йен в тот день. Он понимал, что другого выхода нет. Обессиленные, они подчинились воле императора и приняли предложение самоубийства. Больше всего Геральт хотел сберечь Цири, свою дочь. Пусть они с Йен не кровные родители, но для Цири ведьмак и чародейка стали самыми дорогими людьми, сделавшими её такой, какая она есть. И вот они вновь обрели друг друга: любящие родители и дочь, к своим семнадцати годам прошедшая через жестокие испытания, быстро сделавшие её взрослой.       — Я хочу пройти к речке умыться. Скоро приду, — Цири встала с импровизированной постели и направилась в сторону протекающей за полосой деревьев небольшой речушки.       — Если позволишь, я пройдусь с тобой, — спокойно сказал Геральт, глядя Цири в глаза.       — Хорошо, а то мало ли утопца встречу, сама же не справлюсь, — усмехнулась девушка, но махнула рукой в приглашающем жесте.       Подойдя к речке, Цири зачерпнула воды и умылась. Духота воспоминаний только сейчас покинула её сознание.       — Геральт, я всё думаю о тех твоих друзьях, которые пришли с тобой, чтобы спасти меня. Я еще не рассказала тебе обо всем, что случилось со мной после побега из Tor Lara. Я часто чувствовала себя брошенной. Я думала, что мне не на кого рассчитывать, каждый встречный относился ко мне, как к вещи или даже хуже… Всякое я видела, Геральт. Ожесточилась, мне приходилось выживать. Лишь несколько месяцев я не чувствовала себя одинокой. Когда была с бандой Крыс, с такими же, как я: юными, жестокими, с острой нетерпимостью к несправедливости. Но друзей я лишилась: на моих глазах их убил Лео Бонарт, — Цири ненадолго замолчала. Её глаза, до этого блестящие от сдерживаемых эмоций, теперь округлились, а лицо побледнело. Но тут девушка нахмурила брови, развернувшись к Геральту, — Бонарт стал моим самым худшим кошмаром, вторым по счету. А три дня назад два демона, два ужаса моей жизни настигли меня. Черный рыцарь в шлеме с крыльями хищной птицы стоял передо мной, Бонарт шел за мной по пятам. Я была как дикий зверь, угодивший в капкан. А потом рыцарь снял шлем, сказал, что его зовут Кагыр и что он пришел защитить меня. Он бился за меня, а я не могла поверить в происходящее. Я не могла совладать со своим страхом, Геральт, я убежала, оставив Кагыра один на один с Бонартом, бросив на верную смерть. Он ведь не знал, с кем имеет дело. Люди, эльфы, которых я встречала — все относились ко мне, как к подопытной скотине. Но тут я встретила человека, который был готов умереть за меня. А я… струсила! Понимаешь?.. Если бы я взяла себя в руки… Пусть я не знала его, но смерть рыцаря на моей совести, — Цири тяжко вздохнула, перевела взгляд с водной глади на Геральта. — Расскажи мне про Кагыра, он ведь был твоим другом? — спросила девушка, привалившись спиной к растущему у воды дереву.       Ведьмак, выйдя из задумчивости, стал медленно рассказывать, вызывая в памяти образ бывшего врага, ставшего другом.       - Удивительная вещь эта жизнь. Я ведь мог убить его дважды, но пощадил. Кагыр не любил, когда его называли нильфгаардцем, всегда поправлял, что он из Виковаро. Его должны были повесить за то, что он провалил задание, не доставил тебя к императору. Но когда эльфы везли его в гробу на верную смерть, на пути повстречались мы с Лютиком и Мильвой. Эльфов пришлось перерезать, а вот Кагыр вдруг изъявил желание присоединиться к нам. Я знал кто он такой и как ты страдала из-за него, поэтому посчитал его тогда сумасшедшим, но не убил. Прогнал. Кагыр не отступил, шел за нами по пятам, и после одной стычки мы решили принять его в наш отряд. А позже он поведал мне, что ты являлась к нему во снах. Это необъяснимо, но похоже, что он был связан с тобой, его тянуло к тебе.       Выслушав Геральта, Цири долго молчала, вглядываясь в воду, обдумывая сказанное им. Она обняла себя за плечи и отвернулась.       - Что ж, - тихо сказала Цири, — и правда непостижимые игры играет предназначение. Я не забуду то, что Кагыр сделал для меня… И его не забуду.       Геральт положил руку на ее плечо, мягко развернул Цири к себе: — Пора возвращаться, нужно поспать до рассвета. Попробуй отпустить мысли, что гложут тебя.       Цири молча кивнула и они, обнявшись, пошли к ночлегу.       Йеннифэр спала, укутавшись в тонкое одеяло. Цири тихонько легла рядом и стала смотреть на черные локоны и расслабленное, красивое лицо чародейки. Мама рядом. Девушка почувствовала, как по телу разливается тепло и вскоре Цири уснула.       Сначала была черная пустота. Мутные образы расплывались, как привидения. Но когда Цирилла увидела знакомый вырисовывающийся силуэт, её сердце забилось быстрее. Перед ней на холодном каменном полу лежал окровавленный рыцарь в черных доспехах. Чуть ниже его горла сочилась кровь, а лицо было изуродовано красной лентой разрубленной плоти, пересекающей висок, щеку и губу. Черные отросшие волосы слиплись, синие глаза тускнели с каждой секундой. Он смотрел сквозь Цири взглядом обреченного человека. Цири почувствовала, как по её щекам текут слёзы. Чувство вины жгло её душу словно кислота, ей было невыносимо видеть то, что стало с рыцарем из-за неё. Девушка уловила движения его губ, склонилась над ним, прислушалась.       - Цирилла…       Девушка завороженно смотрела на Кагыра. Ей вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до него, сжать его безвольно лежащую руку. Кагыр закрыл глаза и улыбнулся, а после замер. Видение растворилось во мраке, но через несколько секунд Цири оказалась внутри убогой комнатки. Обстановка больше напоминала покои узника, чем жилое помещение. Окон в комнатке не было, поэтому создавалось впечатление, что помещение находится под землей. У противоположной стены на грубо сколоченной кровати лежал человек. Подойдя к нему, Цири не сдержала вздох удивления. Поворачивая голову из стороны в сторону, словно в горячке, перед девушкой лежал Кагыр. Кто-то отмыл его от крови. Шрамы на лице и под шеей были залечены, что могло случиться только благодаря магическому вмешательству. Цири услышала за спиной тихие, шаркающие шаги. Она начала оборачиваться, но в этот момент всё потемнело, видение рассеялось.       Цири открыла глаза, быстро вскочила с лежанки и в два прыжка оказалась рядом со спящим Геральтом. Эмоции переполняли её, тело было напряжено, как пружина. Геральт быстро сел, взял Цири за руки, попытался усадить рядом:       - Что случилось?       - Он жив, Геральт, он жив, понимаешь?       - Кагыр?       - Да, и теперь МНЕ нужно отыскать его.