Дитя Хаоса

      Кагыр распахнул глаза с ощущением сдавливающей горло тревоги. Обрывки сновидения ускользали из сознания, как песок сквозь пальцы. Безликие люди, вспышки магии, физически ощутимый холод - всё смешалось в неопределенную массу образов, какую-то бессмыслицу. Он сел, задумчиво провел рукой по растрепанным волосам и нахмурился, силясь возродить в памяти повторяющийся вот уже несколько дней подряд сон. Но чем больше времени проходило с момента пробуждения, тем труднее это давалось ему. Бросив в конце концов это бестолковое занятие, нильфгаардец поднялся и решил заняться приготовлением завтрака для небольшого отряда, что пока еще наслаждался последними минутами сна в это раннее утро. Разминувшись со следопытом в Карависте, они двинулись в обход Туссента, огибая горы Амелл. А уже к завтрашнему дню надеялись подойти к перевалу Теодуль. Дожидаясь, пока в котелке закипит вода, Кагыр всё глядел на спящую Цири. Раньше он наивно полагал, что этого будет достаточно: находиться рядом с ней, имея возможность смотреть на неё, как на супругу императора. А позже - как на избранную, идущую к своему предназначению. Слишком важную и всё еще далекую, несмотря на то, что уже была рядом. Кагыр всегда знал, где его место. Знал, что его судьба заключается в том, чтобы исполнить долг перед Эмгыром. Когда жизнь повернулась по-другому, он примкнул к Геральту, испытывая к ведьмаку ту же непоколебимую преданность. А когда он дошел до цели, которая раньше казалась ему лишь призрачной надеждой, не смог измениться. Он принял на себя ответственность, достойную человека чести, и это привычное решение обернулось холодом и пустотой. Моральные принципы заставляли его молчать, подавлять и прятать больше, чем пылающее желание, что он испытывал к Цири. Но теперь, когда он знал, каково это - обнимать её, ловить любящий взгляд, целовать эти до боли желанные губы - он как будто освободился от невидимых оков. Сорвал с себя то, что мешало жить.       Лежа на боку, Цири приоткрыла глаза и нежно посмотрела на Кагыра. Скинув с себя покрывало, она села, сладко потянулась и с любопытством посмотрела на то, что уже успел приготовить рыцарь.       - Доброе утро. Давно не спишь? - расслабленно спросила она.       - Доброе утро. Не очень. Но эти минуты стоили того, чтобы сократить сон, - хитро улыбаясь ответил Кагыр.       - Почему же?       - Мне нравится смотреть, как ты спишь. Такая спокойная. Когда ты такая, мне самому становится лучше.       Тяжелый вздох сорвался с губ Кагыра. Ведьмачка изучающе глянула на рыцаря. Её лицо приняло серьезное выражение.       - Ты так говоришь, будто случилось что-то плохое. Я о чем-то не знаю?       - Тебе не о чем беспокоиться, - глядя ей в глаза заверил мужчина, - И я доволен тем, что после событий в Нойнройте мы больше не идем на риск.       - Но я же вижу, что-то тревожит тебя.       Слегка нахмурившись, Кагыр отвел взгляд на костер. Он не хотел поднимать эту тему, пока не разберется во всем сам, но понимал, что Цири не захочет остаться без ответа.       - Это сон, - помедлив, произнес нильфгаардец, - Я вижу его уже несколько дней, но не могу вспомнить, когда просыпаюсь. Я не тревожусь без причины, ты знаешь, но каждый раз я вырываюсь из сна почти что в ужасе. А если что-то и способно так сильно повлиять на меня, так это угроза твоей жизни.       Цири подсела близко к Кагыру и поймала его встревоженный взгляд.       - Эй, это всего лишь сон, - утешающе сказала она, - Ты связан со мной нашими общими снами, а всё остальное не имеет отношения к реальности. В своих снах я не видела ничего пугающего. Но мне не хватало тебя.       Слова Цири согрели сердце. Её лицо было так близко, что он мог разглядеть каждую его черту. Пепельная прядка прикрывала шрам, яркие зеленые глаза смотрели с ожиданием, которому Кагыр не хотел сопротивляться. Он прикоснулся к её шее и мягко приблизил к себе. Ощущение легкого прикосновения её губ завладело им. С каждым новым поцелуем все труднее было контролировать пробуждающиеся порывы и с усилием разрывать эту прекрасную физическую связь.       - Ну в самом деле, вы же тут не одни! Я, конечно, всё понимаю, но давайте вести себя прилично, - раздался возмущенный голос менестреля.       С сожалением отдалившись от Цири, Кагыр, как ни в чем не бывало, улыбнулся Аццо и прочистил горло.       - Прошу прощения, вот ваш завтрак, господин брюзга, - учтивым тоном произнес рыцарь ладонью указывая на свежую похлебку.       Заспанный юноша прищурился и покачал головой, грозя Кагыру указательным пальцем. Но щекочущий ноздри запах похлебки сделал свое дело и Аццо быстро погрузился в процесс подготовки к приему пищи. Усмехнувшись, ведьмачка подмигнула повеселевшему нильфгаардцу, чмокнула его в щеку и поднялась с намерением присоединиться к менестрелю. Расположившийся поодаль Геральт легко поднялся со своей лежанки, будто давно уже бодрствовал. Проходя мимо, он бросил на Кагыра серьезный взгляд, предвещающий скорый разговор наедине.       Свернув лагерь и оседлав лошадей, друзья двинулись в путь. Когда дневная жара пошла на убыль, они заметно приблизились к горной гряде. По правой стороне высоко виднелись снежные шапки и вскоре должна была показаться гора Горгона, вновь встречающая Геральта и Кагыра. Возвращаясь к ней, они будто бы проделали не только далекий путь, но и завершили цикл. Что-то кончилось, что-то начнется теперь. Кагыр пристально вглядывался в рассеивающееся облако, пока не увидел вершину Горгоны. Его снова охватило чувство тревоги, как в том размытом сновидении. Что-то должно было случиться. И, возможно, очень скоро.       - Кагыр, я слышал про твои сны, - начал Геральт. Ведьмак поравнялся с рыцарем так, что головы их лошадей оказались на одном уровне. - И я не отрицаю возможность того, что они что-то значат.       Нильфгаардец глянул на едущих впереди Цири и Аццо и намеренно замедлил шаг Валета, чтобы немного оторваться от них и оказаться вне зоны слышимости.       - Я бы хотел, чтобы они ничего не значили, но, Геральт... Это трудно описать. Это похоже на сильное предчувствие, интуицию... Я не понимаю, почему не могу запомнить то, что вижу, хотя знаю, что переживаю эти сны, как реальность.       - Было время, когда мы видели в снах жизнь Цири.       - Да, и я помнил каждую мелочь. Даже то, на что смотрел с мукой, находясь так далеко от нее и не имея возможности защитить.       - Значит, тут другое... - задумчиво произнес ведьмак. - Возможно, на тебя влияет трискелион. Существует один магический дар. Это сны, направленные на то, чтобы увидеть события реальности, выяснить детали, имея зацепку. Как одно из объяснений, можно считать, что символ простимулировал твою способность к онейромантии.       Кагыр удивленно глянул на Геральта. То, что говорил ведьмак, казалось сущей выдумкой.       - Но у меня нет никакой зацепки и я не делал это целенаправленно.       Геральт долго шел молча, угрюмо глядя прямо перед собой. Нильфгаардец поднял руку к груди и взялся за круглый медальон. Он желал получить ответ, покончить с этими кошмарными загадками, что крутились в его голове. Если сны по прежнему связаны с судьбой Цири, он должен сделать всё возможное, чтобы узнать правду.       - Если допустить, что у меня есть этот дар, как мне уловить сон?       - Зависит от того, в чем именно проблема. Концентрация и медитация обычно помогают сновидцам. Также дело может быть в работе желез внутренней секреции, если они вырабатывают недостаточное количество эндорфина. Но самая большая загвоздка вот в чем, - ведьмак сделал паузу, переведя взгляд на друга, - я никогда не слышал, чтобы мужчина обладал способностью к онейромантии. Это прерогатива женщин-чародеек.       - Значит, я не сновидец. Мы так ни к чему и не пришли.       Снова повисло тяжелое молчание. Кагыр видел, что неизвестность тяготит Геральта не меньше, чем его самого. Бледное каменное лицо с желтыми нечеловеческими глазами, жесткие, пугающие черты. Почти что та самая маска хладнокровного мутанта, которую рыцарь увидел при их самой первой встрече. То самое выражение лица, из-за которого незнакомые люди вешали ярлык нелюдя или чудовища. Но теперь, за время их дружбы, Кагыр понял, как сильно они ошибались.       - Это всё, что я могу сказать, - промолвил Геральт. - Если бы здесь была Йен, она бы разобралась с этим.       Его голос, перешедший почти на шепот, на секунду выдал глубокую тоску.       - О ней так ничего и не слышно, но я уверен, Ложа не причинит ей вреда, - помедлив, сказал Кагыр.       Ведьмак презрительно хмыкнул, его губы скривились в саркастической усмешке.       - Мы не можем верить словам эльфки. Прошло много времени, а время чародейки даром не теряют. Эти женщины опасны и непредсказуемы.       - Геральт, я понимаю, каково это, быть оторванным от любимой. Но сейчас ты на верном пути, твоё место рядом с Цири. Она нуждается в тебе.       Бросив косой взгляд на рыцаря, белоголовый задумчиво посмотрел на идущую впереди ведьмачку. Цири обернулась, махнула рукой, а затем пригнулась и помчала Кельпи вперед, прямо к ущелью, через которое проходила дорога.       - Она уже взрослая девушка. Я знаю её вольную натуру. Наступит день, когда наши с ней дороги разойдутся, - глядя вперед задумчиво сказал ведьмак и добавил громче, прямо обращаясь к спутнику, - Сосредоточься на снах, не оставляй попытки разгадать их. Дай мне знать, если что-то прояснится.       - Даю слово, Геральт.       Цири остановилась вдалеке и спешилась. Её фигурка начала беспокойно расхаживать поперек дороги, а причиной тому было высокое нагромождение камней, заблокировавшее проход в ущелье. По мере приближения стало слышно, как Аццо недовольно ворчал, а Францеск коротко фыркал, вторя нервирующим звукам, исходящим от хозяина.       - Придется вернуться и подняться выше, - обратился Геральт к Цири. - Есть тропа, не такая удобная, как эта, но выбора у нас нет. Придется ждать утра, чтобы преодолеть её посветлу.       - Ясно, - выдохнула девушка. - Делать здесь нечего, веди.       Разговор с ведьмаком все никак не выходил из головы. Кагыр был уверен в том, что этой ночью сон повторится вновь, но понятия не имел, что предпринимать в связи с этим. Если тут причастна магия и трискелион, то как усилить его действие? Может, медальон всё же оказался сломанным? Или не хватает той самой зацепки, что используют сновидцы? С другой стороны, если этот сон не что иное, как плод его внутренних переживаний, то причина кроется в глубоком страхе. А единственный сильный страх, с которым долгое время живет Кагыр - это страх потерять Цири. Она была для него всем. Весь его мир схлопнулся и сконцентрировался в ней. Но возможно ли настолько сильно дорожить другим человеком без ущерба для себя? Нет, он всё еще оставался самим собой, даже несмотря на жгучую, болезненную страсть, что испытывал к ведьмачке. Ему было мало её, недостаточно настойчивых ласк, тесных прикосновений и чувственных, но обрывающихся поцелуев, что она дарила ему в короткие моменты уединения. При воспоминании о её теле, изящных изгибах и влекущих округлостях, начинало бросать в жар. Это действительно сводило его с ума. Опомнившись после нежного прикосновения к его плечу, Кагыр оглянулся и увидел Цири. В её зеленых глазах читалось беспокойство. Только сейчас он понял, что привязав коня к дереву, так и стоял какое-то время, облокотившись рукой о грубый ствол.       - Всё в порядке? - спросила она. Её взгляд изучающе пробежался по его лицу.       Нильфгаардец повернулся к ней, с его губ сорвался тяжелый вздох. Он вымученно улыбнулся.       - Да, я просто задумался... Всё хорошо.       - Знаешь, я уже начинаю тревожится за тебя.       Кагыр осторожно взял её за плечи и чуть наклонился, приблизившись к её лицу.       - Не надо, любимая. Кажется, я и так переживаю всё это за нас обоих.       Ненадолго задержав серьезный взгляд на его глазах, ведьмачка расслабила плечи и сделала шаг в его объятия. Прижавшись щекой к пепельной макушке, он ласково провел рукой по её спине. Когда она сильнее прижалась к нему, обняв в ответ, он поймал себя на мысли, что если бы магия подчинялась ему, он бы сделал так, чтобы эти объятия, приносящие чувство полноты и опьяняющие сладким запахом Цири, никогда не заканчивались. Легко надавив ладошками на его грудь, она отклонила голову назад и вновь очаровала его блеском изумрудных глаз. Легкая хитрая улыбка заиграла на её губах.       - Думаю, тебе надо отвлечься. Не хочу, чтобы мой дорогой рыцарь закрывался от меня в своих раздумьях, - сказала она и встала на цыпочки, потянувшись к его уху. Прикоснувшись губами к мочке, она добавила шепотом, - Хочу... чтобы ты был со мной.       Жар, вызванный её близостью волной разлился по всему телу. Легко выскользнув из объятий, Цири прикусила нижнюю губу, явно дразня его. Затем развернулась и уверенным шагом направилась к своему месту у будущего костра. Кагыр проводил её взглядом и выдохнул, приводя в порядок свои мысли. В этот момент послышался голос менестреля.       - Геральт, сюда! Тут какие-то ягодки!       Уступив любопытству, рыцарь так же пошел на зов и вскоре оказался у края небольшой полянки, заросшей необычными травянистыми растениями. Продолговатые листья были собраны в розетки, среди которых виднелись небольшого размера круглые желтые ягодки. Аццо сидел на корточках и разглядывал находку, а Геральт уже стоял над ним, скрестив руки на груди.       - Ну так что, ты же специалист по травам? Они съедобны? - обратился юноша к ведьмаку. Заметив Кагыра, он выпрямился и принял самодовольный вид, - Смотри, сколько их я нашел! Здорово, правда? Теперь наш ужин станет гораздо лучше. А то никакого разнообразия.       - Это и вправду просто находка, Аццо, - убедительно начал ведьмак, - А посмотри, что там с корнями.       - Да запросто.       Юноша засучил рукава, взялся за особенно крупную розетку и с силой потянул растение. Толстый корень показался над землей и с очередным рывком Аццо поднял на всеобщее обозрение безобразной формы корневище, жутко напоминающее раздутое человеческое тело. Кривые ручонки растопырились в разные стороны, подобие живота перекосилось на бок, а на "голове" были образованы три темные выемки. Разглядев то, что держал в вытянутой вперед руке, менестрель вдруг побледнел, безмятежная улыбка сошла с его губ.       - Это что... глаза? - оцепенев, робко спросил он.       - Хм... Мандрагора, определенно, - довольно проговорил Геральт и взял растение из руки Аццо. - Ягоды съедобны, а корни ядовиты. Они понадобятся мне, как алхимические ингредиенты. Молодец, парень.       Ведьмак хлопнул по спине, мягко говоря, потерявшего энтузиазм юношу. Кагыр наблюдал, сдерживая напрашивающуюся улыбку.       - Он прямо как живой... - не сводя глаз с болтающейся в руке ведьмака части растения пробормотал менестрель.       - Чепуха. Хотя бытует поверье, что мандрагора может кричать, когда ее вытягивают из земли, и даже наводит порчу...       Аццо сглотнул, заозирался по сторонам и быстро отошел от спокойно шелестящей листвой полянки.       - Знаешь, Геральт, я всё-таки обойдусь тем, что есть. Хорошо им тут, растут себе, размножаются по-тихоньку... Пойду я.       Ведьмак пожал плечами, глядя в спину поспешно удаляющемуся юноше. Он приблизился к Кагыру и они вместе двинулись к лагерю.       - Если я не ошибаюсь, есть только одно место в горных окрестностях, где произрастает в диком виде Мандрагора, - сказал Кагыр.       - Я тоже слышал про сияющее озеро. Его нет на карте. По каким-то причинам в девяти из десяти случаев озеро не могут найти. Будто бы оно является магической аномалией.       - Думаю, картографам удалось бы решить эту проблему, если бы в этих девяти случаях с ними был наш юный Аццо. Блуждая средь гор, как поэт - отшельник, он бы каждый раз натыкался на озеро чисто случайно.       Обменявшись понимающими улыбками, друзья остановились перед преградившей им дорогу Цири. Она подняла брови, увидев редкое растение в руке ведьмака.       - Что это за сияющее озеро?       - О, я знаю эту легенду! - встрепенулся Аццо, бросив чистку запыленной обуви. - Где-то между южным и западным подножием Горгоны скрыто необыкновенное озеро. Его волшебные воды пылают, как голубое пламя, которое не может заглушить даже ночная темень. Напитанное холодной водой с горных вершин, оно всегда теплое. Говорят, это всё потому, что в древние времена его зачаровали эльфы. А тот, кто окунется в его воды, очистится и обретет таинственную силу. Правда, что это за сила такая, в легенде не уточнялось. Наверняка, какая-нибудь бесполезная ерунда типа двигать валуны или пускать молнии. Вот если бы блюдо паштета наколдовать или мясные рулеты с гарниром. Постель с перьевыми подушками - другое дело...       Кагыр уловил разгорающийся интерес во взгляде Цири. Девушка развернулась к ведьмаку и поставила руки на пояс.       - Геральт, я должна осмотреть местность.       Скрестив руки на груди, он скептически глянул на Цири.       - Ты же понимаешь, что это только легенда? Но если ты так хочешь, можем сделать это завтра все вместе.       - Нет, лучше сейчас. Это не займет много времени, я отлучусь только на пару часов до темноты. Кагыр, составишь мне компанию? - быстро спросила девушка, слегка смутившись.       - Как пожелаешь. Разве я могу отпустить тебя одну? - тепло улыбнувшись ответил рыцарь.       - Тогда поторопимся!       - Возьмите с собой флягу! - крикнул им вслед Аццо, протягивая пустую емкость.       Вновь оседлав лошадей, Кагыр и Цири обогнули лагерь и вскоре вышли на гладкий склон, поросший густыми кустарниками. А поднявшись наверх оказались на обширном плато. Под копытами всё чаще стали попадаться камни и в ландшафте, помимо раскидистых деревьев появились серые огромные валуны. Нильфгаардцу показалось, что среди этих валунов прослеживается узкая тропинка, что было странно, так как никаких признаков того, что на плато могли поселиться люди не было. Когда тропинка оборвалась перед вновь начавшимся лесом, пришлось оставить ездовых животных и продолжить вечернюю прогулку пешком. Сопровождающая их тишина давила на нервы. Не было слышно ни пения птиц, ни животных звуков, только лишь хруст веточек под ногами. Снова поддавшись энтузиазму ведьмачки, сейчас рыцарь мысленно ругал себя за неспособность заранее трезво оценить ситуацию. Желание быть с ней наедине порой затмевало здравый смысл. Но сейчас, в неизвестном, небезопасном для неё месте, на Кагыра вновь накатывала волна сильной тревоги, что заставляла тело напрягаться, как пружина. Уловив шорох позади себя, он молниеносно обнажил клинок и развернулся, готовясь нанести удар. Но вместо опасного врага к верхушкам деревьев вспорхнула небольшая темная птица и вскоре скрылась из вида. Опустив голову, рыцарь убрал меч и со вздохом развернулся к Цири. Она приблизилась, обхватила ладонями его лицо и заглянула в глаза.       - Всё в порядке, Кагыр. Ты снова накручиваешь себя.       В попытке отогнать дурные мысли, он погрузился в зелень взволнованных глаз, сжал руку Цири, всё еще прижатую к его щеке и поцеловал ладонь так, будто нуждался в этом больше, чем в воздухе.       - Зря мы пришли сюда. Нам нужно быть осторожными, а не искать приключений.       - Мы и так осторожны. Пройдемся еще немного. Кто знает, может это наш единственный шанс побывать на сияющем озере. К тому же теперь у меня есть не только серебряный меч, но и еще кое-что, - загадочно улыбаясь добавила Цири.       Кагыр прищурился, не понимая, что ведьмачка имела ввиду. Она слегка толкнула его в грудь, приказывая сделать шаг назад, и, в свою очередь, также отдалилась от него. Вынув из ножен Ласточку, она встала в боевую позицию.       - Что это значит? Ты хочешь сразиться со мной? - удивленно спросил Кагыр.       - Я хочу показать тебе, чему я научилась. Ты должен понять, что не за меня тебе стоит бояться, - с вызовом ответила Цири.       Криво улыбнувшись, Кагыр вынул меч. Тревога всё еще терзала его изнутри и он понадеялся, что тренировка с Цири поможет снять напряжение. Ведьмачка атаковала первой. Блокировав низкий удар, нильфгаардец начал движение по дуге, намереваясь держать защиту. Следующий выпад она проделала слева, а после продолжила атаку быстрой серией, с напором оттесняя его, заставляя пятиться назад. Сократив расстояние между телами, они скрестили мечи и с секунду в упор глядели друг на друга. Лицо Цири находились достаточно близко, чтобы чувствовать её участившееся дыхание. Даже сейчас, во время битвы, близость затуманивала разум. Рыкнув, рыцарь оттолкнул её на несколько шагов назад и сосредоточился на движениях её ног, но тут её образ словно пронзила яркая вспышка и она исчезла. Парализованный увиденным, Кагыр не успел опомниться и почувствовал, как что-то выбило меч из его руки, резко развернуло его, прижимая спиной к дереву. Не веря тому, что только что произошло, он не сопротивлялся, зачарованно глядя на то, как Цири нарочито медленно поднимала меч к его горлу и улыбалась хищной надменной улыбкой.       - Так-так-так, - протянула она, - Кажется, теперь ты полностью в моей власти.       - Как... Как ты это сделала?       Пробежавшись довольным взглядом по его лицу и задержавшись на губах, ведьмачка отстранилась и убрала оружие.       - В первый раз это произошло во время ритуала с трискелионом, - серьезно начала она. - Я спасла тебя от осколка стекла. Потом я немного тренировалась, когда меня никто не видел. Не хотела никому рассказывать об этой способности, пока не научусь управлять ей.       - Ты просто... Исчезла и возникла позади меня! Ты переместилась в пространстве!       - Да. Теперь, когда ты знаешь про моё преимущество в бою, тебе будет спокойнее?       Кагыр не мог отвести восхищенного взгляда от Цири. Он никогда не забывал, что она особенная, но демонстрация её нового умения почти что лишила его дара речи. Проведя рукой по волосам, он всё же начал приходить в себя.       - Я постараюсь. Ты удивительная, Цири.       Ведьмачка склонила голову на бок, хитро улыбнулась и снова приблизилась к рыцарю. Влекомый к ней, словно магнитом, он хотел коснуться её, но его рука беспомощно застыла в воздухе, когда Цири снова исчезла. Теперь она смеялась, вмиг очутившись в десяти шагах от него, завлекая его в нечестную игру. Выдохнув, Кагыр поднял с земли свой сигиль, вложил его в ножны и скрестил руки на груди, с укором глядя на девушку. Но всё же предательская улыбка заиграла на его губах, когда Цири повторила его позу, забавно дуясь при этом. С кажущейся неохотой он расслабленно двинулся к ней на встречу, надеясь застать её врасплох, когда окажется достаточно близко. Но как только он был готов схватить её, быстрая реакция ведьмачки позволила ей увернуться и очередная вспышка вновь разделила их. Заманивая, Цири вела его все глубже в лес, то давая надежду, то исчезая, мучая его вечным и безнадежным преследованием. Рыцарь рычал от досады и смеялся над собой, вовлеченным в её ребяческую забаву. Но даже если сейчас ведьмачка не позволяла ему одержать верх, он знал, что в конце концов она сама придет к нему. Когда лес заметно поредел, уступая место царству камней, Кагыр прекратил свою погоню, решив действовать по -другому. Глядя на вопросительно поднявшую брови Цири, он отдышался и протянул ей руку, застыв в ожидании. То, что он чувствовал к ней, трудно было описать словами. Всё его существо нуждалось в ней сейчас. Она смягчила взгляд и не раздумывая приняла этот приглашающий жест, через миг оказавшись в его объятиях. На её безмятежном лице читалось то же желание, что разгоралось внутри него самого. Обхватив другой рукой её талию, он крепче обнял Цири и накрыл её губы страстным поцелуем. Почувствовав её тело своим, он развернулся и теперь сам прижимал её к стволу, лаская спину, что выгибалась ему навстречу, и неспеша, но требовательно, спускался ниже. Покусывая нежную шею, он чувствовал, как её длинные пальцы зарываются в его волосы, а из её груди вырывается сладостный стон. Кагыр прервал поцелуи, чтобы посмотреть на её лицо, такое красивое в те моменты, когда он давал себе свободу выразить свою одержимость. Наслаждаясь её реакцией, он медленно провел пальцами по коже её живота, поднимаясь вверх. В своих ласках он ловил каждое отзывающееся на них движение, изучая, накаляя её чувствительность до предела. Приоткрыв глаза, она с жаром прильнула к его губам, настойчиво врываясь языком в его рот. Но через пару секунд ведьмачка резко отстранилась. Её глаза широко распахнулись, глядя на что-то, находящееся позади рыцаря. Прежде, чем обернуться, он услышал низкий нечеловеческий голос.       - Глупый людь, - проговорило существо. Оно было выше человека, но по строению отдаленно схожее с ним. Огромный, будто бы каменный горб, короткие ноги и длинные, почти достающие до земли руки. На безобразном лице торчали большие острые зубы, а в маленьких глазках читалось подобие интеллекта. - Людь не ест людь. Это не правильно. Тролль ест людь, но не Живчик.       Кагыр схватился за эфес, но Цири остановила его, крепко сжав предплечье.       - Ты Живчик? Что ты тут делаешь? - спросила она.       - Я навожу порядок. Разбираю камни. Людь мне мешать, камни не трожь!       - Не нужны нам твои камни. Ты что-то ищешь?       - Ищу красоту. Камень стоял здесь, надоел, старый. Я его выкинул, поставил красивее. Уже много повыкидывал.       - Ты, случайно, не в то ущелье выкидываешь, внизу? - подозрительно вопросил Кагыр, скрестив руки на груди.       - Надо кидать в яму. Яма плохая, упасть можно.       - Кидай их куда-нибудь еще, а те камни из ямы убери, понятно? Ты завалил проход.       - Нет. Тут мой дом. Живчик кидает, куда захочет. Вам пора уходить.       Обреченно вздохнув, нильфгаардец скосил взгляд на Цири, которая явно не готова была сдаваться.       - Слушай, Живчик, - начала она. - Мы тоже любим красоту и ищем тут очень красивенькое озеро. Знаешь, как к нему пройти?       - Хм... гм... Хорошая водичка тоже моя. Раньше эльфья, а теперь я охраняю. Чужакам - нельзя.       - Не беспокойся, мы ничего твоего не испортим, обещаю. Нам очень нужно к водичке!       Тролль почесал затылок и переступил с ноги на ногу. Судя по его поведению, он думал. И думал он не часто.       - Людь может пройти, если отгадает загадку. Любить загадки! - с особым энтузиазмом проговорил Живчик, махнув руками, будто радуясь. Кагыр прикрыл ладонью глаза, набираясь терпения. - Что поднять с земли легко, но трудно кинуть далеко?       - Я знаю, это пух! - четко ответила Цири, поставив руки на пояс.       - Не правильно. Поднимаем с земли и кидаем камень. Глупый людь ошибся, уходите.       - Но так не честно, у этой загадки другой ответ!       - Моя загадка, мой ответ - камень. Всё.       Цири грозно глянула на тролля и открыла рот, намереваясь что-то сказать, но в итоге передумала, отвернулась и собралась уходить.       - Погоди, - остановил её Кагыр и обратился к Живчику, - Любишь загадки, да? Я могу загадать тебе очень хорошую загадку. Если отгадаешь - мы уйдем, если нет - проведешь нас к озеру.       - Гм... Загадка, новая... Хорошо, говори.       - Что всегда перед тобой, но видеть это ты не можешь?       Тролль снова почесал затылок. С минуту он стоял неподвижно, немигая глядя на ухмыляющегося Кагыра. Пусть из-за строения морды этого вида способность выражать эмоции мимикой была крайне затруднена, рыцарь мог с уверенностью сказать, что Живчик испытывал философские муки, достойные великого мыслителя.       - Это... камень?       - Хорошая попытка, но нет. Это будущее. И твое будущее ждет тебя: веди нас к водичке.       - Ну хорошо... Вы идти за мной.       Цири широко улыбнулась Кагыру и вместе они последовали за скальным троллем, который на удивление был не столь медлительным, каким казался из-за своего массивного тела. Вскоре они оказались перед отвесной скалой, у самого её подножия. Несколько огромных валунов стояли в ряд через одинаковые промежутки и были вплотную прижаты к скале. Из-за этого создавалось впечатление, будто кто-то, возможно, сам Живчик, расставил их так специально. Тролль подошел сбоку к самому крайнему камню и с силой толкнул его в сторону, постепенно открывая темный тоннель.       - Через дырку нужно идти к водичке, - проговорил Живчик. - Сначала темно, а потом светляки светят. Я охранять вход.       Кагыр приблизился к тоннелю и вгляделся в кромешную тьму внутри прохода. Он рефлекторно потянулся к эфесу, когда начал медленно идти вперед. Рука Цири легла на его плечо и некоторое время они двигались в тишине и во мраке. В некоторых местах тоннель изгибался и приходилось натыкаться на стены. В воздухе отчетливо запахло сыростью и вскоре показался крошечный огонек, вырисовывающий в воздухе хаотичные петли. Чем глубже они продвигались, тем больше огоньков появлялось. Рыцарь поймал одного из них, подлетевшего слишком близко и разглядел маленькое насекомое. Удивительное создание излучало приятное свечение, которое исходило из последних брюшных сегментов. Шум воды всё усиливался, вдалеке показался свет и вскоре тоннель закончился, а взору открылась стена воды, сильным потоком льющаяся сверху. Пройдя под водопадом по узкой каменной дорожке, Кагыр остановился и задержал дыхание, любуясь необыкновенным озером, что ровной большой окружностью располагалось внизу. Там, где в его поверхность врывался водопад, плясали миллионы маленьких вспышек, похожих на молнии. Они распространялись все дальше, до тех пор, пока не растворялись в тихой прозрачной воде. В самом центре покоился маленький остров, представляющий собой плоский и гладкий камень, такой же белый, как песок на берегу. Со всех сторон возвышались скалистые стены, которые стремились сойтись вместе вверху, но обрывались, образуя вторую окружность меньшего диаметра, чем водоем. Создавалось впечатление, будто бы озеро находилось на дне гигантского горшка, сотворенного мифическим титаном.       - Это... прекрасно, - тихо проговорила Цири.       Она была поражена не меньше рыцаря, любуясь сияющим танцем голубых водных потоков. Её глаза возбужденно блестели. Через мгновение она переместилась и оказалась внизу, вдали от водопада. Стоя на белом песке у самой воды, ведьмачка отложила мечи и начала стягивать с себя одежду. Опомнившись, Кагыр бегом спустился с дорожки на берег. Он успел схватить её за руку в тот момент, когда она собиралась снять исподнее.       - Цири, это может быть опасно. Мы не знаем, что с этими водами, - предостерег нильфгаардец.       - Я понимаю... Но я чувствую, что должна сделать это.       - Ты снова рискуешь! Пожалуйста, прислушайся ко мне. Не надо...       Ведьмачка молча глядела на него. Его рука всё еще сжимала её запястье. Казалось, просьба Кагыра ничего не значила для Цири. Решительный взгляд зеленых глаз говорил о том, что её намерение непоколебимо.       - Если с тобой что-нибудь случится, я не прощу себя, как же ты не понимаешь... - отчаянно сказал он. - Иногда мне кажется, что ты не можешь жить без опасности. Что тебя так и тянет ходить по лезвию. Чего ты добиваешься этим?!       Девушка удивленно распахнула глаза, но через миг её лицо исказил гнев, она отдернула руку и сжала кулаки.       - Это моя жизнь! Не тебе решать, что мне делать, а что нет! Ты меня не остановишь, Кагыр.       Злость, с которой были сказаны слова, горечью отдалась в сердце нильфгаардца. Но он не собирался отпускать её. Выдержав испепеляющий взгляд, он сжал челюсти и быстро стянул с себя рубаху.       - Если я не могу остановить тебя, я сделаю это вместе с тобой.       Быстро освободившись от рубахи, он убрал черные пряди волос, упавшие на лицо, откинул в сторону штаны и выпрямился напротив Цири. Несколько секунд он прямо глядел на неё, наблюдая за тем, как её кулачки разжимались, а холодный взгляд становился всё мягче. Грозная ведьмачка уступала место хрупкой потерянной девушке. Кагыр расценил эту перемену, как проявление сомнения и дотронулся до её щеки, желая успокоить, показать, что он рядом. Взяв его руку, она снова подняла взгляд, на этот раз сосредоточенный и серьезный. Потянув вниз, Цири положила его ладонь на верхний край своего белья, молча предлагая раздеть её. Он на полшага приблизился к ней и не переставая смотреть в глаза медленно выполнил её приказ. В груди снова защемило, а жар, разлившийся по телу, заставил сердце стучать сильнее. Её нагота и опасная неизвестность, через которую им предстояло пройти, обостряла все сенсорные ощущения. Он слышал звук её дыхания из приоткрытого рта, видел сотни мурашек, проступивших на её бледной коже. Не мог пошевелиться от ласковых прикосновений в тот момент, когда она, в свою очередь, раздевала его. Они ступили в воду вместе и, постепенно погружаясь, завороженно наблюдали за голубым сиянием, что окутывало их тела. Чем дальше они заходили, тем более нереалистичным казалось всё происходящее. Теплая вода обволакивала, очищала разум от беспокойных мыслей. Погрузившись по грудь, Цири сделала глубокий вдох и нырнула. В прозрачной воде её тело светилось, когда она уплывала всё дальше, оставляя за собой длинный голубоватый хвост. Кагыр поплыл за ней, прямо к острову-камню. Когда над водой показалась голова ведьмачки, её глаза встретились с его. Пепельные волосы колыхались в такт водным потокам, а зеленая радужка, казалось, стала еще ярче, отчего девушка походила на прекрасную сирену, дикую и опасную. Словно загипнотизированный, он приближался к Цири, не чувствуя движений своего тела, будто невидимая сила притягивала его к ней. Ноги коснулись дна в нескольких шагах от нее и преодолели разрыв между ними. Вода не замедляла движений, но рыцарь уже не замечал этой странности. Он отдался чувству, что вело его и обещало немыслимые наслаждения. Она, его мечта, его боль и всё, что есть в его жизни, была прямо перед ним, и он никогда прежде не видел той красоты, той жажды, что появилась в изумрудных глазах и в чувствительном девичьем теле. Стоя по пояс в воде, он пожирал её глазами, перед тем, как броситься на неё, кусая влажные губы, словно голодный зверь, вызвать болезненный стон, почувствовать, как ногти впиваются в спину в порыве той же страсти, что обрушилась на него. Кагыр приподнял Цири за бедра и когда она обхватила его ногами, сделав контакт еще более тесным, он уже не контролировал себя, желая полностью овладеть ей. Оторванные от всего земного, в затерянном мире, которого нет на карте, для него существовала только Цири. Её рот, её аромат, смешанный с тонким запахом озера, и восхитительно гибкое тело, что он так любил осыпать поцелуями. Мимолетное ощущение невесомости окутало его и в следующий миг он уже лежал на гладкой поверхности белого камня. Время замкнулось, минута больше не сменяла минуту. Разум был где-то далеко, свободный от вопросов, от привычек и границ. Та, которую он обожал, возвышалась над ним, запрокинув голову назад, открывая всю себя для него. Они любили друг друга горячо, нетерпеливо, чередуя нежные ласки и собственнические, дикие движения тел. Приближаясь к вершине экстаза, Кагыр поднял взгляд выше, в ясное небо, и увидел полумесяц, что висел прямо над его головой. Он мог бы спросить себя о том, существует ли всё это на самом деле, или магия, что окутала это место, сотворила иллюзию для его измученного сознания, но здесь, в сердце сияющего озера, не нужны были ни вопросы, ни ответы.       Они лежали рядом, глядя вверх, смакуя ощущение долгожданного покоя. Кагыр сжимал её ладонь, их пальцы переплелись, связывая тела, продлевая ощущение полного слияния друг с другом. И та связь была единственным важным явлением, заполнившим этот момент и пустившая корни глубоко в сердца двух любящих людей, постепенно возвращающихся к реальности. Он повернул голову и вздохнул с облегчением, убедившись, что видение не исчезло, Цири была с ним, и водная гладь вблизи водопада всё еще бурлила, волшебно переливаясь. Ведьмачка, казалось, тоже пришла в себя, но так и продолжала лежать неподвижно. Её задумчивый взгляд не отрывался от полумесяца.       - А что, если ты прав? Если я не могу не рисковать? Что, если только так я могу забыться и чувствовать себя живой?       Кагыр снова устремил взор к небу и позволил себе немного помолчать, взвешивая услышанное. Цири не торопила его.       - В жизни происходят вещи, которые хочется забыть. Невыносимые вещи, болезненные. Кто-то глушит боль спиртом, кто-то насилием. Даже сильные духом люди порой поддаются страху и теряются во тьме. Все ищут спасение, не понимая, что так они только приближают смерть. Покой в саморазрушении. Ошибка, которую никто не замечает.       - Не знаю, какой бы я была сейчас, если бы не было захвата Цинтры, Бонарта, Вильгефорца. Если бы я не несла проклятие Старшей крови. Когда прошлое накатывает на меня это... Тяжело... Но я не хочу жалеть себя.       Кагыр чуть крепче сжал руку Цири, ласково поглаживая её большим пальцем.       - Во что ты веришь? Что будет там, в конце пути?       - Я... не знаю, Кагыр. Не могу думать об этом...       - Что бы там ни было, ты сильнее этого. Не потому, что не жалеешь себя и готова шагнуть в пропасть. А потому, что тебе есть за что бороться. Ты должна отвернуться от прошлого и, наконец, поверить в то, что нет ничего ценнее жизни. Пока тебя гложет боль внутри и направляет страх, твои действия будут разрушать тебя.       - Значит, я хочу смерти? Но ведь... У меня есть Геральт, Йеннифэр... Я люблю тебя...       - Это хорошо. Я очень люблю тебя и знаю, что они тоже. Не могу сказать за них, но я буду чаще напоминать тебе об этом. Любовь - это единственное спасение, Цири. Ни битвы, ни ярость, ни адреналин - только она ведет правильной дорогой.       Цири повернулась к Кагыру и приподнялась на локте. Нежно глядя на него, она наклонилась и коснулась его губ невесомым поцелуем.       У выхода из тоннеля всё так же стоял скальный тролль. Он держал в руке обломок стрелы и жалостливо выл. Махая длинными ручищами, Живчик крутился, пытаясь дотянуться до второго обломка, торчащего из покрытого грубыми ороговевшими образованиями горба.       - Да не крутись ты, стой на месте! - приказала подбежавшая к нему ведьмачка и потянулась к застрявшей между бугорками стреле. - Что случилось?       - Я хорошо охранял, прогнал разбойников! Стрела бо-бо...       Цири рывком вытянула стрелу. Несмотря на то, что она вошла глубоко, мышечная ткань чудовища была едва задета.       - Разбойники? - насторожившись, спросил нильфгаардец. - Дай посмотрю.       Он покрутил обломок, разглядывая затупившийся наконечник, нахмурился и тихо выругался.       - В чем дело? - обеспокоенно спросила Цири.       - Видишь, остриё расположено под углом? Это сделано для того, чтобы стрела ввинчивалась в мишень. Такие использовали эльфы бригады Врихедд, которой больше не существует. Это стрела скоя'таэлей, - ответил Кагыр и обратился к троллю. - Сколько было разбойников?       - Один... И еще один... Еще один, один. Один. Один, и всё.       - Куда они направились?       - Вниз, к яме.       Кагыр встретился взглядом с Цири. Не проронив ни слова, каждый из них знал, о чем думает другой. Там, внизу, находились их друзья, которым грозила опасность. Эльфы - изгои были непредсказуемы, а об их жестокости и кровожадных расправах над людьми велось много разговоров.       - Береги себя! И озеро! - крикнула через плечо Цири, спеша в лагерь вслед за нильфгаардцем.       На удачу, лошади оказались не тронуты. Не теряя ни секунды, рыцарь и ведьмачка запрыгнули в седла и пустили животных галопом. Зачарованные скакуны петляли между валунами, стремительно рассекая воздух с поистине невероятной ловкостью. В ста шагах от лагеря Кагыр спешился и приготовил меч. Взволнованная Цири, крепко державшая Ласточку, двинулась с правой стороны от него, осторожно ступая по земле. По мере приближения к лагерю всё громче слышались слова старшей речи, среди которых был узнаваем и хрипловатый голос Геральта. Остановившись на безопасном расстоянии, Кагыр рукой преградил путь Цири, заставляя её пригнуться и вслушаться во враждебный разговор. Притаившись за толстым стволом поваленного дерева, поросшего мхом, им удалось разглядеть пятерых скоя'таэлей, окруживших Геральта. Еще один держал меч у горла Аццо. А говорил стоящий к ним спиной статный эльф. На нем была шапка с привязанным к ней беличьим хвостом, из-под которой торчали черные волосы. Но больше всего привлекали внимание замысловатый лук и колчан со стрелами. Такими же, как та, что была у тролля.       - Остынь, Gwynbleidd, нам не нужна лишняя кровь. Так где же она? - мелодично прозвучал голос.       - Как видишь, здесь её нет. Зачем Цири нужна вам?       - На самом деле, не за чем. Было любопытно взглянуть на Aen Hen Ichaer. Что ж, видимо, не судьба. Жаль, - с наигранным разочарованием в голосе произнес эльф и сухо добавил, - Королеве нужен ты.       - Передай королеве, что я не собираюсь быть её марионеткой, как вы. Она не сдержала слово, Йеннифэр до сих пор не вернулась.       Эльф, казалось, пропустил мимо ушей подкол Геральта. Он медленно сделал несколько шагов навстречу ведьмаку.       - Как раз ради неё ты и должен согласиться, - тихо, еле слышно прозвучали его слова. - Тебе дают шанс освободить Йеннифэр раз и навсегда. Подумай хорошенько.       - Исходя из той информации, что ты мне дал, у меня на уме только одна мысль, и тебе она придется не по вкусу. Говори всё, как есть. Будешь темнить - продолжим общение по -другому.       Трели певчей птицы разливались по лесу, вторя стуку красноголового дятла. Это были единственные звуки, доходящие до слуха Кагыра. Костяшки пальцев Цири побелели, она напряженно вслушивалась, обеспокоенно поглядывая на рыцаря. Эльф говорил слишком тихо. Наконец, спустя несколько минут скоя'таэли начали покидать лагерь. Ведьмак уходил с ними. Его хищный профиль с плотно сжатыми губами был как никогда лишен эмоций. Никто не спрашивал мнения испуганного менестреля. Ведь он не играл никакой роли, даже не являлся пешкой в партии, разыгрываемой властителями. Эльфы поволокли его заодно, по привычке, в отместку лишая свободы каждого представителя человеческой расы. Нильфгаардец почувствовал движение в ветвях стоящего рядом с ними дерева. Подняв голову он столкнулся взглядом с лучницей, что всё это время наблюдала за ними. Большие, ярко подведенные эльфские глаза сузились и через миг её фигура затерялась в ветвях. Когда всё затихло, Кагыр рухнул на землю, привалившись спиной к мшистому стволу. Цири тяжело дышала, словно сдерживая себя, желая ворваться в бой.       - Не надо, Цири. Доверься ему.       - Что они ему сказали?! Почему он ушел?! - с возрастающим гневом говорила Цири.       - Я не знаю, но раз он ушел с ними, у него была причина. Мы продолжим путь вместе, слышишь? Я с тобой.       Её пальцы дрожали, когда рыцарь накрыл их своей ладонью. Она склонила голову, изможденная, укрощая огонь, что пылал внутри. Кагыр видел, как колеблется ведьмачка. А когда решился исход внутренней борьбы, он с готовностью пустил её в свои объятия.