Черновик

Настроение Сириуса в последние полтора месяца нельзя было назвать хорошим. Причиной этому служило то, что он снова оказался заперт, и не где-нибудь, а в старом семейном доме, который можно было смело считать самым страшным кошмаром его детства. Он мог сколько угодно убеждать себя, что происходящее с ним, гораздо лучше, чем, к примеру, Азкабан, но ситуация от этого не становилась менее хреновой. Сириус четко понимал, что от Поцелуя, или от милой (но, вероятно, короткой и болезненной) беседы с Лордом и его соратниками, его отделяет только одно неверное действие. А жить хотелось до невозможности, и желательно на воле. В общем, еще с начала лета ему казалось, что хуже быть уже не может. Последние несколько дней упорно доказывали обратное. Несмотря на то, что вокруг не происходило ровным счетом ничего хоть сколько-нибудь примечательного, Сириус всем своим существом чувствовал: что-то надвигается. И, вопреки обыкновению, это его пугало. Когда-то давно старая преподавательница прорицаний говорила, что он обладает задатками к предвидению. От изучения прорицаний он отказался на третьем курсе, имя пожилой преподавательницы сразу же благополучно забыл, но в последние дни ее слова все чаще всплывали в мозгу. Ощущения, которые он испытывал, были ему знакомы. Примерно то же самое происходило с ним в октябре восемьдесят первого, но тогда Сириус не придал этому значения. Как показали последующие события — зря. Сейчас он поступил бы иначе, если бы мог сделать хоть что-то существенное. Но, к его сожалению, самостоятельно он ничего предпринять не мог, а интуиция упорно подсказывала, что своими опасениями не стоит делиться с соратниками. Неясная тревога все нарастала. Это ощущение, неведомым зверьком царапаясь в груди, не позволяло расслабиться, заставляло бесплотной тенью слоняться по всему дому, не давало спокойно усидеть на месте. Все чаще Сириус просыпался, открыв рот в беззвучном крике. Обычно ему снился суд или его камера в Азкабане, но бывали вещи и поинтересней, из самых веселых. После таких снов он неизменно отправлялся на кухню и дальше коротал ночь за очередной бутылкой крепкого алкоголя. Сегодняшний день ничем не выбивался из череды предыдущих: проснувшись около пяти, Сириус поправил здоровье примерно двумя стаканами маггловского виски прямо из горлышка бутылки и, послав Кричера за порцией пойла на вечер, занялся привычным для него в последние дни делом. Что бы там ни думала Молли, бытовые заклинания Сириус знал, и за последние три дня имел достаточно времени, чтобы отточить их почти до совершенства. К обеду он закончил уборку в последней комнате, предназначенной для семейства Уизли. Критически оглядев свое творение, Сириус подумал, что вышло у него неплохо, хоть и не без мелких недочетов. В конце концов, речь шла всего лишь о комнатах, пригодных к проживанию, а не о домашнем уюте. До следующего собрания оставалось три дня, вечером штаб посещать было некому: смена Тонкс начиналась в полночь, а после должна была зайти Минерва. От их визитов Сириус ничего интересного не ждал. Время уже клонилось к четырем, он опустошил две трети из принесенной Кричером новой бутылки маггловского пойла (иногда ему казалось, что поганец намеренно выбирает самое дерьмовое, потому что это оказалось еще хуже, чем предыдущее), но спасительное опьянение все не приходило. Сириус, прислушиваясь к своим ощущениям, все сидел на кухне, раскачиваясь на стуле и бездумно устремив свой взгляд на очередной пирог, оставленный Молли. Разогревать его магией в третий раз он не решался и все больше склонялся к мысли, что проще не есть вовсе, чем впихнуть в себя хотя бы кусок. К шести вечера Сириус почувствовал, что еще немного и ощущение надвигающейся беды станет невыносимым, напрочь лишив его способности думать логически, и заставит метаться по дому в очередном приступе тоски. Чтобы избежать столь бессмысленного времяпровождения он попытался отвлечься. Мысли привычно вернулись к последнему разговору со Снейпом. Снейп после возвращения Лорда вел себя странно. В первую их встречу, в Визжащей хижине, Сириусу в голову пришла вполне себе философская мысль о том, что в этом жестоком и быстро меняющемся мире всегда остается что-то неизменное. Снейп, несмотря на те двенадцать лет, что они не виделись, все также оставался некрасивым, немытым, сальноволосым, твердолобым и самовлюбленным ублюдком, который чуть что кривил свою рожу и начинал бросаться проклятьями, не желая даже послушать нормальных людей. Письма Гарри, рассказы Ремуса и короткий опыт личного общения категорически убедили Сириуса в правильности сделанных им выводов. С началом лета Сириусу все чаще стало казаться, что насчет Снейпа он серьезно ошибся. На всех собраниях Ордена тот неизменно был собран, холоден и крайне сосредоточен. Не то, чтобы он сильно изменился внешне, все непрезентабельные атрибуты его внешности, включая сальные патлы, огромный нос и покатый лоб по-прежнему присутствовали, но вновь открывшиеся в нем качества в сочетании с мрачным пренебрежением к опасности, которой он с завидным постоянством себя подвергал, заставили Сириуса приглядеться к нему повнимательней. В отличие от Люпина, или, скажем, Джеймса, Сириус не был склонен недооценивать врагов и еще со школьной скамьи знал, что Снейп, несмотря на свое откровенно сомнительное происхождение, обладает достаточно сильным магическим потенциалом. Касаемо же своих способностей, Сириус больших иллюзий не питал, четко понимая, что выше крепкого среднего уровня ему никогда не прыгнуть. Да, он был слишком тщеславен, чтобы делиться своим пониманием с кем-то из окружающих (пусть даже и с лучшими друзьями), но тот факт, что выдающиеся способности к магии достались не ему, а какому-то неопрятному и уродливому полукровке неимоверно бесил. Хоть Сириус и не был столь старомоден в вопросах крови, как все остальные члены его семьи. Новый Снейп вызывал у Сириуса смешанные чувства: оставаясь столь же непривлекательным и неряшливым как раньше, он больше не производил впечатления неуверенного в себе человека. Новый Снейп был опасным, знающим себе цену и сильным противником. А еще у Сириуса складывалось впечатление, что он — один из немногих, кто действительно понимает, что происходит на самом деле. Была еще одна причина, которая заставляла Сириуса все время прокручивать в голове последние их встречи. Тогда, в темном коридоре, он явно чувствовал, что Снейп возбужден. То, что казалось веселым в пьяном угаре, при трезвом (ну, в той мере, в которой Сириусу это было сейчас доступно) размышлении, никак не укладывалось в привычную картину. Попытка обсудить данный инцидент тоже ни к чему хорошему не привела и ясности не добавила, скорее уж вовсе спутала все карты. Тот Снейп, которого Сириус знал раньше, в подобной ситуации умер бы от стыда и, брызжа слюной, отпирался бы до последнего. Снейп же реальный, обсуждая свой стояк, был холоден, иронично улыбался и цинично шутил, так что разговор вызвал смущение скорее у самого Сириуса. Этот холодный и язвительный Снейп, при всех своих внешних недостатках, вызывал скорее интерес, чем неприязнь, и Сириус имел достаточно смелости, чтобы честно себе в этом признаться. Снейп, легок на помине, пришел через камин около шести. Несмотря на то, что выглядел он расслабленным, по обыкновению подпирал спиной косяк двери и всем своим видом выражал презрение, Сириус почувствовал, как в груди сжимается невидимая пружина. Незапланированное появление Снейпа в штабе определенно не несло ничего хорошего. — Меня прислал Дамблдор, — без приветствия начал он. — Сейчас ты должен меня выслушать, спокойно, внимательно и не перебивая. — Ну? — хрипло спросил его Блэк. — Давай без ненужных предисловий, не тяни кота за хвост. Как и всегда в критических ситуациях, тревога в один миг отступила, оставив место ледяному спокойствию, Сириус отметил, что Снейп, несмотря на внешне расслабленную позу, достаточно сильно напряжен, держится в тени и словно бы раздумывает над тем, как начать разговор. — Еще раз говорю, я тебя внимательно слушаю, — Сириус даже удивился тому, как холодно прозвучал его голос. — Дело касается Поттера. Дамблдор просил меня передать, что сегодня ты должен оставаться в штабе. Несмотря ни на что, — отрывисто произнес Снейп. Сириус, отстраненно подумав, что посетившее его спокойствие все же было обманчивым и кратковременным, в два шага преодолел разделяющее их расстояние и подошел к Снейпу почти вплотную. — Несмотря на что, Нюниус? Договаривай уж, давай без этих своих шпионских штучек, — с ненавистью прорычал он. Была в его отношении к Снейпу еще одна особенность, которую Сириус с удивлением отметил только сейчас. Несмотря на определенный интерес, который Сириус испытывал, Снейп выводил его из себя даже просто своим появлением, вызывая иногда по-настоящему иррациональные реакции. Чувствуя, как внутри нарастает волна неконтролируемой ярости, которая уже готова снести остатки самообладания, он отстраненно подумал: «Да, Блэк, кровь — не водица». — Несмотря ни на что, — раздельно проговорил Снейп, чуть склонив голову на бок, и словно бы оценивающе глядя ему в лицо. Сириус, который и так с трудом себя сдерживал, сдался, лишь на короткий миг подумав, что надо бы начать себя контролировать. В последнее время он как никогда чувствовал себя хранителем наследия десятков поколений Блэков, которые всегда славились своим горячим и неуравновешенным характером. По обыкновению отстраненно отмечая, как окружающее застит белая пелена, а губы сами собой растягиваются в злой улыбке, он тихо и угрожающе проговорил: — Это я уже слышал. И задал тебе конкретный вопрос. — А я тебе конкретно на него ответил, — в точности копируя его интонации, произнес Снейп. Взгляд его, впрочем, оставался все таким же холодным и оценивающим. «Ну вот, опять», — с сожалением подумал Сириус, занося кулак. К его стыду, несмотря на поистине звериную реакцию, удар пришелся в пустоту, а через мгновенье он оказался прижат лицом к стене. Чувствуя, как нарастает боль в бесцеремонно вывернутой Снейпом кисти, ощущая спиной тепло его тела, Сириус понял, что испытывает смущение. Хотя, казалось бы не с чего. — Мне порядком надоело обжиматься с тобой по углам, Блэк, — все так же тихо и угрожающе произнес Снейп. — Не то, чтобы мне очень приятно прикасаться к тебе, уже за это я хотел бы сломать тебе руку. Но я пришел по поручению Дамблдора. Я должен с тобой поговорить. И в твоих интересах меня выслушать спокойно, вдумчиво и не перебивая. И также в твоих интересах хорошо обдумать то, что я тебе скажу, и сделать соответствующие выводы. Поэтому я очень надеюсь, что сейчас ты успокоишься и больше не станешь демонстрировать мне, насколько законченным психопатом тебя сделал Азкабан. В последних словах явно звучала издевка, однако через некоторое время Сириус с удивлением почувствовал, как Снейп ослабил захват и отступил на шаг. Демонстративно оправив одежду, он прошел к столу. — Мне казалось, мы в прошлый раз выяснили, что обжиматься со мной понравилось как раз тебе, — с презрением произнес он, садясь и откидываясь на спинку стула. Прозвучало совсем по-детски, и Сириус в очередной раз дал себе зарок сначала думать, а потом делать и говорить. Снейп, вновь принявший исходное положение, картинно закатил глаза и, вздохнув, покачал головой. — Я был уверен, что ты не преминешь вспомнить это милое происшествие. И хочу тебе напомнить, что в прошлый раз мы выяснили только то, что тебе не показалось. Ни больше, ни меньше, — со странной улыбкой произнес он. Будь на его месте кто-нибудь другой, Сириус назвал бы эту улыбку мягкой, но в случае со Снейпом, за ней непременно крылась какая-нибудь гадость. — Если тебя все же интересует Поттер, то хочу тебе сообщить: Дамблдор считает, что сегодня возможны провокации. И категорически настаивает на том, что сегодня ты не должен покидать штаб. Именно за тем, чтобы я тебе это сообщил он и послал меня сюда. Сириус лихорадочно думал. Снейп явно на что-то намекал, но сообразить на что именно, никак не получалось. Что-то во всей этой речи казалось Сириусу странным. Явно не просто так Снейп, замерев, сверлил его внимательным и сосредоточенным взглядом. Лицо его было бледнее обычного, а между бровей залегла глубокая складка. Вся эта таинственность Сириуса неимоверно бесила. «Мог бы и нормально сказать, если уж это так важно», — со злостью подумал он. — Не очень понимаю твои намеки, — глядя на него в упор произнес Сириус. — Что именно Дамблдор имеет в виду под провокацией? — Понятия не имею, — медленно протянул тот. Взгляд Снейпа стал еще более сосредоточенным, казалось, что еще немного, и он прожжет дыру у него во лбу. Сириус с раздражением подумал, что все эти долгие взгляды и шпионские игры, определенно, пора заканчивать. — Я принял к сведению, — высокомерно произнес он. — А сейчас освободи, пожалуйста, мой дом от своего присутствия. — Ты должен оставаться в штабе, Блэк, — еще раз повторил Снейп, сделав ударение на втором слове. — Не твое дело, ублюдок, рассуждать, что я должен делать, а что нет. Вали отсюда, второй раз повторять я не буду, — угрожающе произнес Сириус приподнимаясь и неосознанно сжимая кулаки. — Да, в конце концов, Блэк! — взорвался Снейп. — Хоть раз подумай головой и поведи себя, как взрослый человек! Тебя ничего не смущает в этой ситуации? — Кроме твоего присутствия? — Ну, наконец-то, слава Мерлину, до тебя дошло, — с яростной гримасой на лице проорал Снейп. — Как ты думаешь, почему уговаривать тебя остаться в штабе направили именно меня? Как ты думаешь, насколько данная провокация непредотвратима, с учетом того, что есть время на то, чтобы послать к тебе гонца заранее? Как ты думаешь, на кой черт вообще кого-то к тебе посылать и предупреждать о возможной опасности, если ты сидишь в доме безвылазно? — Вот блядь, — тихо произнес Сириус. Честно говоря, дошло до него только сейчас. Снейп тяжело дышал, пытаясь выровнять дыхание, сжимал кулаки и как никогда напоминал себя прежнего. Сириус внезапно успокоился и попытался быстро осмыслить ситуацию. «Получается, что провокация, планировалась вовсе не в отношении Гарри. И не была непредотвратимой. И получается, что Снейп меня об этом только что предупредил, — подумал он. — В общем, очень интересно получается. Только вот непонятно, откуда у Снейпа взялся такой альтруизм». Снейп, наконец успокоившись, ровным шагом направился к выходу. Сириус, глядя в его ровную спину, обтянутую (ну а как же иначе?) черным сукном, раздумывал, решаясь, и, когда тот уже почти был в коридоре, все же спросил: — Снейп, стой. Я одного не понял, а тебе-то все это зачем? Снейп обернулся, немного помолчал, прищурившись, затем презрительно скривив уголок рта, тихо пробормотал: — Я пока и сам не понял. Буду думать. Как придумаю, сообщу. Сириус понял, что тоже подумает на досуге о сложившейся ситуации. Благо в свободном времени он сейчас недостатка не испытывал. Из коридора донесся громкий хлопок закрывающейся двери, и сразу же — крики и ругань портретов. Губы почему-то сами собой расплылись в улыбке, и Сириус пробормотал: — Мелкий мелочный ублюдок, тебе же самому проще было возвращаться через камин. Успокоить портреты сегодня получилось быстро. Возможно, сыграло свою роль то, что с уходом Снейпа тревога ушла, и Сириус окончательно успокоился. А, возможно, он просто достаточно напрактиковался в этом деле, и уже мог считаться мастером. Вернувшись на кухню, Сириус движением палочки отправил пирог Молли в мусорку и сел, оперевшись локтями о стол. Выходило, что утаить от Дамблдора свое отношение к происходящему у него не получилось, и ситуация постепенно становилась по настоящему опасной: крестный, имеющий влияние на героя, и не разделяющий всеобще принятых идей о добре и справедливости в сложившихся обстоятельствах не был нужен никому. Впрочем, анализируя свое поведение с начала лета, Сириус честно признавал — можно было пытаться скрывать свои мысли и лучше. Он давно, еще с момента своего задержания, сильно подозревал, что методы его соратников не слишком-то и отличаются от методов Пожирателей смерти, но, убедившись в этом в очередной раз, все же почувствовал легкую грусть. Грустно становилось и от того, что он в очередной раз оказался слишком предсказуем, и, не предупреди его Снейп, мог бы попасться в такую простую ловушку. Но самым печальным в сложившейся ситуации, пожалуй, было то, что предупредил его именно Снейп. Впрочем, времени предаваться праздным размышлениям не было. Сириус рывком поднялся со стула. Первым делом он оценил количество виски, оставшееся в бутылке, и опустошил ее примерно на треть, опрокинув над раковиной. Затем, все же сделав пару небольших глотков, он вернул из мусорки то, что осталось от пирога и, поставив рядом полупустую бутылку, демонстративно оставил все это на столе. Немного подумав, он ногой опрокинул стул и, направив палочку на раковину, разбил пару тарелок. Оглядев устроенный им разгром, он удовлетворенно хмыкнул и поднялся наверх. Люпин застал его сидящим на грязном полу в комнате гиппогрифа. Сириус, привалившись к стене, пьяно смотрел перед собой и был совершенно расслаблен. Клювокрыл, безошибочно определивший в Люпине оборотня, попытался забиться в угол, без учета своих немалых габаритов. Будь ситуация хотя бы немного другой, Сириуса бы его попытки знатно повеселили, но сейчас реагировать на такие мелочи не хотелось. Люпин, просунувший голову в проем двери, был растрепан, изрядно взволнован и тяжело дышал. «Видимо, бежал по лестнице, чтобы быстрее сообщить мне очень важные новости», — отстраненно подумал Сириус. — Сириус, — выдохнул он, — На Гарри напали дементоры. Он защитился Патронусом. Теперь ему вменяется незаконное использование магии. Министр требует его исключения из школы. Дамблдор отбыл в Министерство. Как и всегда в моменты волнения Ремус говорил короткими рублеными фразами, голос его звучал глухо, а согласные звуки выходили словно бы рычащими. За два часа, прошедшие с момента появления в Штабе Снейпа, Сириус успел основательно обдумать сложившуюся ситуацию. По всему выходило, что Гарри вряд ли что-то действительно угрожает. Он сомневался, что, даже будучи крестным Мальчика-который-выжил, представляет настолько большую ценность для Волан-де-Морта, чтобы тот в настоящий момент стал заниматься его устранением. Если уж эта провокация и была делом рук Пожирателей, то с большой долей вероятности она должна была преследовать иные цели. А Дамблдор, очень удачно знавший о ней заранее, просто не преминул в очередной раз использовать ситуацию ради благой цели. И уж точно не допустил бы, чтобы Гарри был нанесен реальный вред. Впрочем, в том, что во всем этом замешан Лорд, Сириус сильно сомневался. И Люпин, сообщивший ему о нападении дементоров, окончательно его в своих сомнениях уверил. — Гарри сильно пострадал? — спросил он резко. — Нет. Вызвал телесного патронуса, — все так же тяжело дыша, произнес Люпин. — Артур сообщил, что к Гарри направляют отряд. Министерские должны уничтожить его палочку. Сириус начал подниматься, придерживаясь за стену. С учетом того, что он провел два часа, сидя на жестком полу, слишком уж имитировать движения пьяного человека ему не пришлось. Ноги затекли нещадно, и встать удалось с заметным трудом. — Кто сегодня дежурил у дома Гарри? — спросил он. — Флетчер. Он отлучился. — Уже спокойней произнес Люпин. Он смотрел с недоумением, и в его взгляде отчетливо читалось то ли разочарование, то ли презрение. Покачиваясь, Сириус вышел в коридор и, намеренно запинаясь, пробормотал: — Кричер, немедленно принеси мне перо, чернила и пергамент. Эльф почти мгновенно с тихим хлопком появился в коридоре и с явной неохотой протянул Сириусу старую чернильницу с пером и мятый клочок пергамента. Увидев, что он по обыкновению собирается пробормотать какую-то гадость, Сириус тихо сказал: — Заткнись и стой молча, — затем, повернувшись к Люпину, спросил. — Гарри сейчас в доме тетки? После того, как Люпин молча кивнул, Сириус удовлетворенно хмыкнул и нацарапал на пергаменте пару строк. — Кричер, срочно найди сову и отправь это письмо Гарри Поттеру. Это — приказ. Письмо должно быть отправлено по верному адресу, в целости и сохранности, немедленно. Это — приказ. О его содержании никто не должен знать. Это — приказ, — четко проговаривая каждое слово, сказал он. — Что ты написал в письме? — тихо спросил Люпин. — Я написал, что Гарри должен оставаться в доме тетки, — обернувшись к нему, сказал Сириус. — Сейчас этот дом — лучшая защита. — Ты не собираешься…. — с вопросительной интонацией начал Люпин. — Нет, я не собираюсь, и тебе не позволю. В доме тетки мальчику ничего не угрожает, защита крови сделает все гораздо лучше нас. Ремус, как ты думаешь, стоит ли нам появляться на Тисовой улице, если вот-вот там появится отряд министерских? Учитывая политику Министерства по отношению к Гарри, не думаю, что появление рядом с ним опального оборотня и беглого преступника может сыграть ему хорошую службу. «К тому же, думаю, что дементоры далеко не ушли, дружище, и будут мне очень рады», — последнее он озвучивать не стал. Люпин устало потер лицо руками и откинул волосы со лба. — Да, Сириус, ты прав. Что будем делать? — устало произнес он. — Пойдем на кухню и будем ждать. Что еще нам остается? — Сириусу снова не пришлось притворяться, в голосе звучала неподдельная горечь. На кухне Люпин молча навел порядок и поставил чайник. Сириус тяжело опустился на стул, похмелье давало о себе знать, пока еще не в полную силу, но он по горькому опыту знал, что через несколько часов его ожидает еще один виток персонального ада. Наблюдая за тем, как Люпин заваривает чай и молча придвигает к нему кружку, Сириус гадал: знает ли он о реальном положении дел, или им так же играют втемную? Ответа на этот вопрос не было. Через полчаса в штабе появился трясущийся Флетчер. Отчаянно моргая красными глазами, он долго и униженно бормотал что-то о том, что не собирался надолго отлучаться, что внезапно получил очень выгодное предложение, и ничто не предвещало беды. Вопреки ожиданиям, Сириус не испытывал к нему неприязни, прекрасно понимая, что, вероятнее всего, Мунгундус сегодня оставил бы свой пост в любом случае. Причем, вне зависимости от своего желания. — Четыре бутылки Огденского, дружище, — с кривой улыбкой сказал он. — Ты заставил меня пережить немало неприятных минут. — Да не вопрос, Сириус. Прости, дружище, я и сам не знаю, что на меня нашло, могли подождать эти проклятые котлы, — все бормотал Флетчер, тревожно вглядываясь в его лицо, — Я как представлю, что могло случиться, пока меня не было, так поджилки трястись начинают. Твой Гарри — молодец, сам с двумя дементорами справился. «Зато я, кажется, знаю, что на тебя нашло, дружище, — горько подумал Сириус. — Вот только предпочитаю оставить свои мысли при себе». После ухода Флетчера Люпин, до этого сидевший, уставившись в кружку с чаем, так внимательно, словно пытался разглядеть в ней ответ на самый важный вопрос в своей жизни, поднял на него взгляд, полный осуждения, затем молча встал, и, немного помедлив, словно бы собираясь что-то сказать, не попрощавшись, вышел из кухни. Сириус с удивлением прислушался к себе: поведение друга, пусть и бывшего, его нисколько не ранило. «Видимо, со временем привыкаешь ко всему, даже к постоянному предательству, — холодно подумал он, — Хотя, Реми, на твоем месте я бы не промолчал». Спустя примерно час после ухода Флетчера и бегства Люпина, пришла сова от Дамблдора. В записке говорилось, что проблемы с Министерством временно улажены, с Гарри все в порядке, и в ближайшие дни он остается в доме у тетки, а завтра с утра состоится срочное собрание Ордена, на котором будет решаться вопрос доставки Гарри на Гриммо. Еще через четверть часа вернулся Флетчер с пятью бутылками Огденского. Остаток вечера прошел в пелене алкогольного опьянения. На душе было муторно, и алкоголь совершенно не способствовал тому, чтобы стало легче, поэтому у Сириуса не было желания общаться ни с Тонкс, которая появилась в штабе около одиннадцати, ни с Минервой, которая пришла около половины первого. Обе, после короткого приветствия передав ему свои отчеты для Дамблдора, поспешили уйти. Ночью Сириус почти не спал, поэтому, когда в окно его комнаты заглянули первые лучи солнца, он задернул шторы и грязно выругался. Видеть из окна чертового склепа, что там, за дверью, продолжается жизнь, светит солнце, и свежий ветер играет кронами деревьев, было невыносимо. Пусть на Гриммо и не было зелени, Сириус обладал достаточно ярким воображением, чтобы четко представить себе эту картину. Зеркало в ванной беспощадно сообщило, что нужно привести себя в порядок, поэтому Сириус со вздохом разделся и включил воду. Начинался еще один бесконечный день, и ничего хорошего ожидать от него не приходилось.