Черновик

Северус Снейп не считал себя храбрым, красивым или мужественным. При этом он всегда знал, что обладает достаточно высоким интеллектом и неплохим магическим потенциалом, прекрасно понимая, впрочем, что этими пунктами список его достоинств исчерпывается. Северус принципиально себе не врал и всегда трезво оценивал свои перспективы. Именно понимание того, что он не заслужил ничего хорошего по праву рождения, заставляло его упорно трудиться с самого первого курса. Северус не ждал от мира чего-то хорошего просто так, и давным-давно понял, что все в его жизни зависит только от прилагаемых им усилий. Впрочем, даже большое количество усилий не всегда гарантировало положительный результат. Трезвый ум подвел его всего один раз, но можно было смело говорить, что последствия этого оказались фатальными. Доказательство данного утверждения прочно угнездилось на предплечье левой руки и в последнее время очень досаждало. Не будь он летом семьдесят восьмого таким самонадеянным и наивным болваном, его жизнь могла бы сложиться по-другому. Но, к его сожалению, болваном он все же был. Северус Снейп еще с детства подозревал, что он создан не для счастья, семейного благополучия или, скажем, спокойной и размеренной жизни, а после принятия метки окончательно в этом уверился. В тот раз раз для него все закончилось не так уж плохо: несмотря на достаточно неприятные события, которые предшествовали кончине Темного Лорда, а также последовали за ней, в итоге Северус получил почти пятнадцать спокойных лет. Даже с учетом имевшихся шероховатостей, это его радовало. Вопреки мнению окружающих, Северус был оптимистом и всегда помнил, что могло быть и хуже. — У Хагрида возникли проблемы с великанами. Подробностей я не знаю, только общая информация. У них почти получилось установить контакты с их главарем, но что-то случилось в племени, видимо какая-то междоусобица, и теперь там заправляет другой великан. Упоминалось, — он сделал акцент на этом слове, — что в связи с этим Макнейр перехватил инициативу. Мне кажется, что к обсуждению действительно важных вопросов меня все еще не допускают, Лорд не до конца доверяет мне. Несмотря на это, получилось кое-что узнать о его планах в Министерстве: сейчас он ведет борьбу за то, чтобы подмять под себя Отдел магических популяций, — голос Снейпа звучал ровно, он был сосредоточен и привычно не позволял себе лишних эмоций. — Он хочет дискредитировать политику Министерства в этой области? — резко спросил Дамблдор. Старый волшебник сегодня сидел поодаль, с удобством расположившись в старом кресле, которое перед собранием сам левитировал из коридора и очистил от пыли. Вся его поза выражала непоколебимую стойкость и уверенность в себе. Дамблдор соединил пальцы рук, устремив на Снейпа пытливый взгляд голубых глаз. — Да, к сожалению, все именно так. Ожидаем очередных нелогичных и жестких мер по отношению к магическим существам, — краем глаза Северус заметил, как, до этого безучастно сидевший в правом углу кухни, Блэк поморщился. «Да уж, теперь не поздоровится твоему дружку-оборотню, псина ты блохастая», — злорадно подумал он. — Не понимаю, зачем это нужно Тому-Кого-Нельзя называть? — пробормотала, сидевшая по правую руку от Блэка, Тонкс. Тот было вскинулся ей что-то объяснить, но Снейп его опередил: — Потому что сейчас Темный Лорд не имеет достаточного веса в Министерстве Магии, чтобы предложить оборотням то, чего они хотят. Но с помощью дискредитации легко сможет убедить их, что официальная власть враждебно настроена к ним, а потом предложить защиту, — медленно и с расстановкой, словно в классе Зельеварения проговорил он, не успев вовремя спохватиться. «Черт возьми, ну кто пускает детей на войну? Еще немного и мне захочется прочитать лекцию на тему: «Взаимоотношения Темного Лорда и официальной политики Министерства Магии». А если эта безголовая девица будет задавать свои вопросы и дальше, то я могу забыться и снять с нее баллы, — с раздражением подумал он, — проку от таких соратников». — Но ведь не все оборотни согласятся ему служить. Будут и те, кто откажется пресмыкаться, — звонко и возмущенно проговорила Тонкс. — Мисс Тонкс, оборотни, вопреки вашим убеждениям, о сильных и мужественных волках, животные стайные, — Снейп вздохнул, голос его прозвучал устало, — А стая всегда следует туда, куда хочет идти большинство. Вышло слишком грубо, причем даже на взгляд самого Снейпа. Северус давно заметил, какими глазами молодая аврорша смотрит на оборотня, когда думает, что ее никто не видит, и гадал, видел ли это ещё кто-нибудь. Данное обстоятельство придавало ситуации особую пикантность. Хоть оскорбление и вышло ненамеренным, Северус испытывал злорадное удовлетворение. В последнее время, в силу определенных жизненных обстоятельств, его настроение оставляло желать лучшего. «Хорошо, хоть Люпин отсутствует, иначе тут уже была бы коллективная истерика в его защиту», — равнодушно подумал он, глядя, как морщится Дамблдор, наливаются кровью глаза Блэка, а волосы Тонкс из фиолетовых становятся сначала кроваво красными, затем бордовыми. Ситуацию, как и всегда, впрочем, в таких случаях, спас Кингсли: — Тонкс, Северус, если отбросить формулировки, прав. Оборотни поставлены в жесткие рамки и поэтому вынуждены держаться вместе. Тех, кто сможет пойти против большинства, будут единицы. Тем более, что уже сейчас политика Министерства по отношению к оборотням, — он замялся, подбирая слово, — не самая гуманная. Снейп мысленно поапплодировал, внимательно следя за тем, чтобы лицо оставалось бесстрастным. «Действительно, если Лорд предложит хотя бы отсутствие жесткой сегрегации и возможность получать помощь в Мунго, то оборотни с радостью последуют за ним», — подумал он, все же не удержавшись от усмешки. Судя по тому, что Блэк стремительно зверел, а у Тонкс разве что пар из ушей не шел, усмешка, как обычно, вышла издевательской. Впрочем, Северус не придал этому слишком уж большого значения: в том, что ему повезло стать обладателем не самого приятного характера, он убедился очень давно, и так же давно перестал с этим бороться, решив, что проще принять некоторые свои особенности, как неизбежное зло. Кстати говоря, в данном случае издеваться Снейпу не слишком хотелось. В школьные годы после известных событий он люто ненавидел оборотней и был рад постепенному ужесточению ограничительных мер в их отношении. Животный страх, испытанный им на подходе к визжащей хижине, от героического спасения его Поттером никуда не делся. Северус регулярно видел кошмары, в которых Люпин его инициирует или убивает. Периодически, после особо неприятных сцен, он просыпался с воплем ужаса, и именно это (а не то, о чем обычно шутили его однокурсники) заставляло его каждый вечер педантично наводить на свой полог Заглушающие чары. Через полгода после принятия метки, чтобы справиться со своей проблемой, он два дня провел в Западном поселении. Оборотни этой стаи, несмотря на некоторые послабления, которые к тому времени продавил через Министерство Темный Лорд, оставались отверженными даже среди своих. Немаловажной причиной этому служила личность их вожака. Та несправедливость Магического мира, которую могли сглаживать другие, из-за отношения волшебников к Сивому здесь выступала особенно резко. Но, несмотря на это, члены стаи его любили, а многие и вовсе преклонялись перед ним. Наблюдая за тем, как мужчины почтительно уступают ему место у костра, а каждая женщина хочет привлечь его внимание, Северус уяснил для себя кое-что важное о природе оборотней и о том, насколько, страдая ликантропией, можно оставаться человеком. Сивый дал ему проникнуть достаточно глубоко и позволил многое увидеть. Увиденное Северусу запомнилось надолго, и какое-то время оборотней он даже жалел. Время это, правда, было недолгим и длилось ровно до того момента, пока он не увидел Сивого в деле. Жалости к оборотням он не испытывал давно, а вот их отношение к волшебникам понимал. И тем больше ненавидел Люпина. Единственное, что так и осталось для него непонятным, так это мотивы Фенрира, который мало того, что разрешил ему войти в поселение, так еще и дал беспрепятственно выйти. Отвлекшись на свои размышления, он не заметил, как слово снова взял Кингсли, который теперь обсуждал с Дамблдором возможности привлечения в Орден Феникса молодых авроров. Слушая его приятный раскатистый голос с уверенными интонациями, Северус раздумывал над тем, что Тонкс, вместо того, чтобы заглядываться на побитого жизнью и молью Люпина, во всех смыслах невыгодного для какого-бы то ни было партнерства, могла бы обратить свой взор на Шеклболта. «Уверенный в себе, мужественный, чистокровный, что опять же в нынешних реалиях немаловажно, — лениво думал он, стараясь не терять сути обсуждения. Мысли его текли спокойно и неторопливо, — Мерлин мой, девочка, да на него даже просто смотреть приятно, он здесь, в этом царстве пыли и запустения, как луч света, как Аполлон среди карликов. У него красивые руки, широкие плечи, идеально очерченные губы. А самое главное его преимущество в том, что он не перекидывается в бешеного волка каждое полнолуние и не выглядит трупом еще неделю после». Подумав о запустении, Северус украдкой посмотрел на Блэка. Выглядел тот неважно: джинсы и рубашка на нем были не первой свежести, да к тому же настолько измяты, что сразу становилось ясно — в последние дни Блэк спал, не раздеваясь, волосы явно были длиннее и грязнее, чем это было необходимо, к тому же, на кухне витал легкий запах перегара. С учётом того, что Наземникус на сегодняшнем собрании отсутствовал, а кого-то из других членов Ордена сложно было заподозрить в недельном запое, Северус подозревал, что столь долгий срок приведения дома на Гриммо в пригодный для проживания вид обусловлен вовсе не сложностью уборки из-за обилия Темномагических сюрпризов. Особняк совсем не нравился Северусу. Чем-то этот дом напоминал ему здание старой ткацкой фабрики в Паучьем. Дом Блэка выглядел таким же заброшенным и никому не нужным. А заброшенных зданий, в особенности жилых, Снейп с детства не любил. Ему неприятно было находиться в подвальной кухне с покрытыми вековой копотью стенами, не нравился преследовавший всюду сладковатый запах плесени, не нравился Блэк, в компании бутылки бессмысленной тенью слонявшийся по длинному темному коридору из комнаты в комнату, а больше всего ему не нравился Портрет. Про себя он называл эту картину именно так — Портретом с большой буквы. Близко с Вальбургой Блэк Северус знаком не был, но все же несколько раз они пересекались. И помнил он ее холеной и холодной пожилой дамой с безупречными манерами. Во всем ее облике чувствовалась чистота крови и правильное происхождение. Кроме того, Вальбурга никогда не лезла за словом в карман, могла парой колких фраз поставить на место кого угодно, но при этом не допускала грубости или просторечия. В молодости Снейп, помнится, восхитился ей, и даже начал немного побаиваться. Именно поэтому, каждый раз, глядя в безумное, украшенное бородавкой лицо старухи, визгливо кричащей на него с портрета, он задавался вопросом: что должно было произойти той Вальбургой, которую он помнил, за неполных десять лет, чтобы она превратилась в это? Что нужно было сделать, чтобы ее посмертная маска была настолько ужасной и вызывала только жалость и омерзение? Снейп не знал, и знать не хотел, но каждый раз, глядя в эти безумные глаза, слушая ее вопли, он почему-то вспоминал мать. И оттого на большинство собраний Ордена приходил неизменно раздраженным, о чем сразу же вынужденно ставил окружающих в известность своим поведением. Редкое из собраний проходило без того, чтобы очередной его безголовый соратник не потревожил Портрет. В последнее время Северус не был уверен в том, что Орден Феникса стоило собирать вновь, слишком уж сильными были его сомнения в боеспособности данной организации и дееспособности отдельных ее членов. Лениво прислушиваясь к плавно перешедшему на передвижения пожирателей обсуждению, Снейп задавался вопросом: почему Блэк все же вернулся? Недавно подслушанный разговор, конечно, натолкнул его на очередной виток неприятных мыслей, но откровением не стал. И, даже обладая достаточным цинизмом, чтобы оценить логику действий Дамблдора, Северус категорически не понимал необходимости постоянного присутствия Блэка на Гриммо. В свое время он ради интереса достаточно подробно изучил вопросы магической защиты жилища и связь защитных заклинаний, завязанных на определенное место, с родом и кровью. Заклинаний, безусловно требующих для подпитки постоянного присутствия главы Рода, не существовало. Была правда, парочка бессмысленно сложных и устаревших Темномагических ритуалов, призванных скорее не защитить дом, а за счёт закрытия внешних утечек аккумулировать силу Рода, но вряд ли Альбусу требовались именно они. Оттого и было непонятно, что мешало Дамблдору отправить Блэка на все четыре стороны, точно так же припугнув его Лордом и аврорами Министерства. К тому, же, будь Блэк куда-нибудь отправленным, можно было бы не думать о том, как именно ограничивать его влияние на Поттера. Даже последнему идиоту из палаты колдопсихиатрии Мунго должно быть ясно, что ничему хорошему надежду магического мира такой непутевый крестный научить не может. К его счастью, обсуждение плавно перешло с серьезных вопросов на то, что в скором времени в штаб необходимо будет доставить весь выводок Уизли, а также Поттера и непременно Грейнджер. В том, что Поттер будет доставлен в штаб в целости и сохранности Северус ни капли не сомневался, а судьба Грейнджер и выводка Уизли его волновала слабо, поэтому он, прикрыв глаза, с нетерпением ждал, когда Дамблдор поднимется со своего места, и собрание официально можно будет считать оконченным. По привычке, из под полуопущенных ресниц оглядывая окружающих, он наткнулся на внимательный взгляд Блэка. Очень внимательный, изучающий и трезвый взгляд. Блэк смотрел на него оценивающе и сосредоточенно над чем-то раздумывал. Не то чтобы Северуса очень уж сильно интересовали мотивы этой псины, но Блэк, который смотрел на него, был куда интересней, чем, к примеру, обсуждение состава группы волшебников, которая будет транспортировать Поттера из дома тетки в дом крестного. Свою кандидатуру, как ни странно, Блэк даже не предлагал. «Неужели понял правила игры? — подумал Северус. — Да нет, скорее всего, как всегда отвлекся и пропустил все важное». Через некоторое время, заметив его интерес, Блэк пялиться перестал, и начал что-то негромко объяснять Тонкс, изредка бросая в его сторону быстрые задумчивые взгляды. Северус, с трудом удержавшись от того, чтобы в Блэковской манере закатить глаза, подумал: «Снейп, вот тебе всегда везло, как повешенному, и странно было бы ожидать, что шавка ничего не заметит». То, какие именно выводы может сделать Блэк из того, что именно он заметил, Северуса не слишком волновало, а вот лишней суеты не хотелось. В то, что Блэк хоть раз в жизни отреагирует на ситуацию, как взрослый человек, а не как подросток в начале пубертата, как-то не верилось. Наконец, определившись с составом группы и потратив еще около трех минут на пустую болтовню, все потихоньку начали вставать со своих мест. Поднялся и Дамблдор, который последние полчаса в обсуждении не участвовал, а продолжал сидеть, сведя пальцы рук и о чем-то глубоко задумавшись. Искренне хотелось верить, что он найдет выход и не даст Лорду подмять оборотней под себя. После него поднялся и Северус, уже предвкушая, как вернется в Хогвартс и сразу же отправится спать. В последнее время он стал быстро утомляться и все чаще в свободные часы выбирал кровать и одеяло вместо других, безусловно интересных ему занятий. Такой порядок вещей Северуса очень раздражал, от мыслей о том, сколько всего полезного для себя он мог бы сделать за то время, что проводил во сне, у него сильно портилось настроение. Впрочем, он не был уверен, что в данном случае верно определял причину и следствие. — Сириус, я оставила тебе пирог, — голос Молли почему-то звучал натянуто, поэтому Северус немного задержался, заинтересовавшись. — Спасибо, Молли, — преувеличенно вежливо ответил ей Блэк, — я обязательно уделю ему внимание. «Интересно, что тут у них произошло, — Северус ухмыльнулся, — неужели кудахтанье Молли достало даже Блэка?». Привычка миссис Уизли пытаться накормить и приласкать всех, кто попадался ей под руку, временами доходившая до абсурда, Северуса бесила до невозможности. — Сириус, не мог бы ты…, — все так же натянуто продолжила Молли, но Блэк ее перебил: — Молли, мы уже обсудили это и обо всем договорились, — раздраженно и преувеличенно громко сказал он. — К пятнадцатому числу все будет готово. Снейп, раз уж ты остался, чтобы погреть уши, то задержись, пожалуйста, есть разговор. Северус, все так же ухмыляясь, повернулся, и картинно приподнял бровь, молча демонстрируя свое удивление. Лицо Молли отчего-то стало испуганным, Артур, задержавшийся в дверях, остановился и явно напрягся, а Кингсли из коридора бросил на него предостерегающий взгляд. Снейп физически ощутил, как его раздражение достигает прямо таки неизведанных им ранее глубин: манера членов Ордена относится к Блэку, как к несмышленному ребенку, и соответствующе опекать его, выводила его из себя настолько, что перед глазами начинали мелькать разноцветные искры. А это, еще со времен его молодости, было очень дурным знаком. — Мне не сложно, Блэк. Тем более, что нам действительно кое-что нужно обсудить, — ровным тоном произнес он, повернувшись к Блэку и все так же криво ухмыляясь. На душе вдруг стало очень тоскливо, раздражение достигло своего пика, и Снейп с трудом удержался от того, чтобы не начать методично крушить мебель. Обычно, в случае беспричинной тоски, этот метод ему здорово помогал. Блэк присел на стул и, не мигая, уставился на него тяжелым взглядом. Тишину, повисшую на кухне, казалось, можно было резать ножом. Северус, подумал, что все эти патетичные сцены и театральные паузы мало того, что абсолютно бессмысленны, так еще и отнимают достаточно большое количество времени. Будучи не в силах сдерживаться, он обернулся к стоявшим и достаточно грубо произнес: — Давайте не будем из простого разговора однокурсников устраивать драму в двух действиях с пантомимой? Вы же не думаете, что как только все покинут кухню, мы сразу начнем бросаться друг в друга непростительными? — сам Снейп, конечно, не исключал возможность такого исхода беседы, но не считал его чем-то предосудительным, а также чем-то, что требовало бы вмешательства окружающих, тем более, многодетной четы Уизли. — Артур, Молли, мне кажется, что вас есть кому ждать дома, неужели вы думаете, что сейчас самое время задержаться и обсудить наши с Блэком старые школьные обиды? Хотелось бы вам напомнить, что в настоящий момент у всех нас есть гораздо более актуальные проблемы, чем старая вражда. Артур стыдливо отвел взгляд, лицо Молли пошло некрасивыми красными пятнами, а Блэк громко, но невесело засмеялся. — Снейп, в такие моменты я тебя начинаю любить. Артур, Молли, видели бы вы свои лица со стороны, — зло произнес он. — Никто не собирается устраивать свару, нам с Северусом, есть что обсудить и желательно это сделать… Тонкс, просунувшая в дверной проем голову, не дала ему закончить фразу: — Вы Кингсли не видели? — голос ее звучал весело и непринужденно, но взгляд был цепким, и Северус был уверен, что правая рука как бы невзначай касается палочки в рукаве. — Я жду его, чтобы вместе аппарировать к Министерству. — Минут пять назад я видел его в коридоре, — с легкой улыбкой произнес он в ответ, — мне кажется, что потом я слышал хлопок аппарации. Улыбка была вполне искренней, хотя мало кто в здравом уме поверил бы в это. Реакцию Тонкс и ее явно продуманную непосредственность Снейп оценил. Яркие волосы, излишняя жизнерадостность и повышенное внимание к Люпину, конечно, раздражали его, но в целом девочка ему нравилась. В той мере, в которой ему могла в принципе нравиться молодая наивная девчонка, которая, к тому же, сунулась в большую взрослую игру, не понимая правил. — Спасибо, что сказали, — произнесла она с улыбкой, — наверное, он решил подождать меня у входа. — Пожалуйста, — Северус понадеялся, что его ответ прозвучал достаточно учтиво. Грубостей в отношении Тонкс он и так сегодня позволил себе достаточно. — Тогда я пойду, не хочу, чтобы Кинг долго меня ждал, — хоть он и помнил ее своей студенткой и считал, что ни в Аврорате, ни на войне ей не место, иногда ему казалось, что у Тонкс есть шанс выжить в предстоящей мясорубке. Северус не был уверен, но ему показалось, что перед тем, как выйти из кухни, та подмигнула ему, и поэтому он мысленно добавил Пуффендую пять баллов за смелость. После того, как Молли и Артур молча покинули кухню, Снейп повернулся к Блэку и ровным тоном произнес: — Как я понял, ты хотел сказать, что нам нужно поговорить наедине. Я тебя внимательно…, — договорить он тоже не успел, потому что из коридора послышался звук захлопнувшейся двери и сразу же за ним — какофония голосов. — Да сколько можно хлопать этой сраной дверью! — проорал Блэк и ринулся успокаивать портреты. Слушая, как он выкрикивает в коридоре заклинания, перемежая их грубой нецензурной бранью, Снейп прикрыл глаза, в попытке успокоиться. Воистину, собрания Ордена, иногда были куда более изматывающими, чем собрания Пожирателей. Вернувшийся Блэк даже внешне не выглядел спокойным или доброжелательным. Впрочем, Северуса мало интересовало его душевное состояние, а вот то, что время, вероятно уже перевалило за семь часов — очень. — Ну, — ни капли спокойствия в его голосе не осталось, — хотел говорить — говори, хватит тянуть время, у меня его, в отличие от тебя, мало. Блэк провел руками по волосам, но начинать разговор медлил, вместо этого опустился на стул и уставился на него тяжелым взглядом. Пауза грозила затянуться. Северус подумал, что все эти игры в гляделки ему порядком надоели, поэтому через пару минут он встал и быстрым шагом пошел к выходу. — Снейп, оставь в покое Тонкс, — прорычал ему вслед Блэк. От абсурдности этой фразы Северус запнулся, и повернувшись к Блэку, с изумлением спросил: — С чего ты вообще взял, что я собрался к ней приставать каким бы то ни было образом? В ответ на это Блэк весело засмеялся, запрокинув голову, и Северус, обратив внимание на его шею, в очередной раз подумал, что время никого не щадит. — Конечно, как я мог подумать, что ты можешь обратить внимание на молодую и симпатичную женщину? — с издевкой произнес он, положив свою палочку на край стола. — Давай просто поговорим. Перестань сжимать палочку в кармане так, будто от этого зависит твоя жизнь. Северус оперся спиной о косяк двери, с явным сожалением вытащив руки из карманов мантии и скрестив их на груди. Приподняв бровь, он произнес: — Я помню, как эта красивая молодая женщина лет пять назад плакала у озера от того, что на нее не обращает внимания прыщавый однокурсник, поэтому, извини, но твои предположения о моем возможном интересе к ней неверны. Я уж было думал, что мы будем обсуждать нашу предыдущую милую беседу, но уже почти уверился в том, что у тебя слишком короткая память. — Да, именно это я и хотел обсудить, — Блэк осклабился настолько мерзко, что Северусу стало понятно: суеты избежать не получится. Впрочем, ничего кроме равнодушия этот факт у него не вызывал. Мнение Блэка по каким бы то ни было вопросам его интересовало слабо. — Хорошо. Мне нужно было кое-что узнать, я это узнал. Ты разозлился из-за того, что я слышал твой разговор с Дамблдором и сломал мне нос, то есть повел себя, как настоящий психопат, доказав тем самым, что двенадцать лет Азкабана для тебя даром не прошли. Ты согласен с моим видением ситуации? — спокойно произнес он. — В целом, да, но было еще кое-что, — резко произнес Блэк. — Было, — с улыбкой спокойно согласился он. Блэк тоже улыбнулся, но улыбка его вышла натянутой. Северус подумал, что, по крайней мере, одно преимущество у него уже есть: смущения от разговора он не испытывал. — Так объясни мне, Снейп, какого хера это было? — все так же натянуто улыбаясь, громко произнес Блэк. Сейчас он как никогда напоминал свою анимагическую форму, и Северус в очередной раз удивился логичности и последовательности всех процессов, происходящих в магическом мире. «Ведь не стал же Блэк, к примеру, медведем?» — думал он, выдерживая паузу. — Что именно, Блэк? Выражайся, пожалуйста, яснее, — все так же спокойно тихим голосом спросил он после того, как посчитал паузу достаточной. — Ты все прекрасно понял, Нюнчик, — прорычал Блэк. Снейп подумал, что еще немного и тот, приняв свою анимагическую форму, бросится на него и вцепится ему в горло. С его точки зрения, такое проявление эмоций было глупым и неуместным, поэтому он поджал губы. — Я думаю, что должен был понять и ты, ведь ты, как я предполагаю, достаточно сведущ в определенных вопросах, — все так же спокойно произнес он. Как ни странно, но провоцировать Блэка оказалось забавно. Прерывать это увлекательное занятие Северус не спешил, потому что точно знал, что в случае попытки нападения, он успеет. И должным образом отреагировать, и должным образом подправить Блэку память. За прошедшие несколько дней с момента предыдущей их «беседы», Северус очень хорошо обдумал и подслушанный разговор, и произошедшее после него. Однозначного решения о том, как именно он будет действовать дальше, он так и не смог принять, но все больше склонялся к тому, чтобы оставить все как есть и посмотреть, во что это в итоге выльется. Блэк снова сел, откинулся на спинку стула, и внимательно глядя на него, спокойно произнес: — С каких пор я тебя возбуждаю, а Нюнчик? Неужели, еще со школьных времен? По-моему, если предположить, что ты питаешь ко мне симпатию, то получится очень романтичная история, ты не находишь? То, что Блэк все же сумел взять себя в руки и успокоиться, Северуса порядком удивило и добавило уверенности в том, что действует он правильно. Стирать Блэку память все же не стоило. Северус прищурился, раздумывая над ответом, но Блэк от него ответа не ждал. — Нюнчик, я всегда знал, что ты ебаный больной извращенец, но не думал, что настолько, — он покачал головой, по привычке отбросив спутанные волосы за спину, и Северус отстраненно подумал о том, что если в школе этот жест и мог смотреться красиво, то сейчас он выглядел просто жалко. — Ты же понимаешь, что на взаимность с моей стороны ты рассчитывать не можешь? Северус в ответ лишь жестоко усмехнулся. — Сириус, я и не надеюсь, — с издевкой проговорил он, — что твое основательно потертое жизнью Величество обратит внимание на такого, как я. И не очень понимаю, с чего ты взял, что меня возбуждаешь именно ты. — Ну, кроме нас двоих я в коридоре никого не заметил, — вернул ему усмешку Блэк. От абсурдности происходящего, а также от того, что он собирался сказать дальше, Снейпу стало смешно. Отсмеявшись он сказал: — Кроме нас двоих там, помнится, был еще Альбус, просто он ушел раньше, — Блэк на это только фыркнул. — Но меня бы на твоем месте интересовало не то, что именно меня возбуждает, а то, что я услышал, и то, зачем мне вообще понадобилось это подслушивать. — Потому что ты, Снейп, мерзкое говно… — Это я уже слышал, и твое мнение о моей личности новостью не стало. Мне интересно, Блэк, почему ты не сообщил Альбусу об инциденте? — последнее слово он особо выделил интонацией. — Только ли потому, что в Ордене тебя вряд ли стали бы слушать? Или были другие причины? — Откуда, ты знаешь, Снейп, что я не сообщил ничего Альбусу? — Блэк снова смотрел на него внимательно, изучающе, от прежнего глумливого тона не осталось и следа. Блэк снова о чем-то сосредоточенно думал. Северус покачал головой: — Не сообщил. И даже с Люпином не обсудил, я уверен, — логичного объяснения этой уверенности у него не было, но отчего-то Северус точно знал: не сообщил и не обсудил, — но меня интересует другое: почему ты не думаешь, что информация, полученная мной из того, что я услышал, могла бы, к примеру, навредить Ордену, сообщи я ее Лорду? Блэк, в упор глядя на него со странной улыбкой произнес: — Не думаю, что Лорду будут интересны разговоры, которые Альбус приватно ведет со мной. А еще, не думаю, что ты стал бы ему сообщать, даже если бы этот разговор имел значение. Снейп удивленно спросил: — Отчего же? Я ведь предатель и шпион? — разговор определенно приобретал интересный смысл, и Северус с удивлением понял, что спать ему расхотелось. А еще он понял, что остаток вечера проведет, раздумывая над тем, что услышал. — Потому что мне кажется, что тебе бы не очень хотелось, чтобы к власти пришел Волан-де-Морт, — все так же странно улыбаясь, произнес Блэк. — И потому, что я уверен в том, что подслушивал ты не для него. — Блэк, не питай иллюзий, я в тебя не влюблен, и уж за тобой я точно шпионить не собираюсь, — резко произнес Снейп. Он был уверен, что Блэк явно не имеет в виду влюбленность, но разговор определенно нужно было заканчивать прямо сейчас. В противном случае, можно было договориться до таких вещей, после которых Обливиэйт становился просто необходим. — Да, я уже понял, что тебе просто нравится, когда тебе ломают нос, — совершенно спокойно усмехнулся Блэк, немигающе глядя на него трезвым и холодным взглядом. — Но, вижу, что углубляться в тему о том, почему ты решил послушать нашу милую беседу с Альбусом, совершенно случайно при этом, прикрывшись Дезиллюминационным, ты не хочешь. Снейп молча покачал головой. — Но ты так и не сказал, что мне показалось, — Блэк приподнял бровь, и Северус с удивлением понял, что тот копирует его жесты. Он не любил, настолько явных провокаций, поэтому в упор глядя на Блэка провел языком по губам и тихо произнес, одновременно, отрываясь от косяка и делая несколько шагов по направлению к столу: — А ты бы хотел, Блэк, чтобы тебе не показалось? Заметив, как вытянулось лицо Блэка, как тот, по мере его приближения, неосознанно попытался отпрянуть, Северус вполне искренне рассмеялся. Отсмеявшись, и подумав о том, что такими темпами он скоро будет напоминать хохотушку Молли в ее лучшие годы, он устало потер лицо и уже нормальным тоном произнес: — Да, Блэк, этого я не сказал. Ну и морда у тебя сейчас была, видел бы ты себя со стороны. Будем считать, что ты ответил нет, — и, развернувшись, быстрым шагом вышел в коридор, откуда сразу же аппарировал к границе Хогвартса. Солнце светило ярко, лето выдалось достаточно теплым, и Северус, прищурившись, подумал о том, что неплохо было бы пройтись вдоль озера, чтобы по дороге обдумать состоявшийся разговор. Разговор определенно вышел очень интересным и содержательным, его предстояло серьезно проанализировать и сделать соответствующие выводы. С учетом того, что он услышал сегодня, перспектива ему открывалась интересная, и состояла она явно не в том, чтобы закрутить роман с Блэком.