Черновик

Снейп смотрел на него так, словно увидел перед собой какой-то из своих особо неприятных, но очень ценных ингредиентов, который неожиданно протух еще позавчера. В его взгляде читалось презрение, смешанное с чем-то вроде брезгливого интереса и немного того, что, будь он нормальным, можно было бы идентифицировать, как обиду. Пауза затягивалась и Сириус, как ему казалось, незаметно рассматривал человека, которого всю жизнь считал одним из своих главных врагов, и который вдруг оказался его последним и единственным союзником. В очередной раз ему в голову пришла мысль о том, что оценить шутку, которую с ним снова сыграла та дрянь, которую для простоты он называл Судьбой, можно только после того, как она закончится. И что-то подсказывало ему, что до окончания шутки еще очень далеко. Сириус сдержал ухмылку. Выглядел Снейп действительно препогано: обычно изжелта бледная кожа приобрела сейчас зеленоватый оттенок, под глазами залегли черные круги, а вертикальная морщина на лбу выделялась сильнее, чем обычно. Лицо его было одутловатым, отчего резче выделялись носогубные складки и глубокие морщины в углах рта, а, когда тот нервным жестом убрал волосы с лица, Сириус заметил, что его руки мелко тряслись. «Вот же ублюдок уродливый, — со злостью подумал он, — выглядит так, словно каждую секунду может отбросить коньки, и все равно пыжится, словно бы…». Додумать Снейп ему не дал: на секунду в его глазах промелькнуло неприкрытое бешенство, а затем они снова стали пустыми и ничего не выражающими, как тогда, в коридоре. Презрительно растягивая слова, он с издевкой произнес: — Не думаю, Блэк, что твой вопрос уместен, даже с учетом того, что ты сегодня излишне гостеприимен, — последнее слово он особенно выделил интонацией. Сириус глубоко вздохнул и прикрыл глаза, давая себе время на то, чтобы хоть немного успокоиться. С языка уже готов был сорваться резкий ответ, но, приложив колоссальные усилия, он смог сдержаться. Опустившись на кровать, и опершись подбородком на скрещенные ладони, Сириус преувеличенно спокойно произнес: — Снейп, на пятикурсницу с Хаффлпафа ты не похож ни капли, — ответом ему стал взгляд полный искреннего удивления, и Сириус, ободрившись, тем, что застал противника врасплох, продолжил. — Вот и не веди себя, как пятнадцатилетняя девчонка. В моем вопросе нет ничего сверхъестественного, особенно, если учесть, что вчера ты спас мне жизнь, а сегодня выглядишь, как ходячий труп. Считай, что я пытаюсь оказать тебе ответную услугу. Снейп холодно улыбнулся уголками губ, и с той же презрительной интонацией протянул: — Формально, Блэк, я ничего тебе не спасал, обо всем ты догадался сам… — Да, и долга жизни на мне нет, я проверил. Но от осознания того, что я тебе должен, меня это не спасает, — Сириус преувеличенно картинно развел руками. — И, поверь, для меня это знание — не из приятных. — Ты, Блэк, не должен мне ничего. Я сейчас освобождаю тебя от всех обязательств, пусть даже они и надуманы, — чеканя каждое слово произнес Снейп. «Ну ты и придурок», — раздраженно подумал Сириус, но реагировать на эту эскападу никак не стал. Впрочем, чуть помолчав, Снейп, уже спокойнее, добавил: — Но если тебя это так интересует, то ел я вчера утром, — и с учетом особенностей их отношений, уже это можно было считать прорывом. — Молли, несмотря на ранний час, собирается приготовить гору жаркого. Когда она закончит, я могу прислать к тебе эльфа с порцией ее стряпни. При всех ее недостатках, готовит она отменно, — стараясь, чтобы его голос звучал ровно, предложил Сириус. — В эту комнату никто не сунется, пока ты здесь, это я могу гарантировать. — Решил эльфа прислать, раз сам не можешь вредить? — с мрачной улыбкой произнес Снейп. — Как-то я не заметил, что местный эльф расположен к твоим гостям. Голос его звучал спокойно, привычной презрительности или злобы в нем не чувствовалось, судя по всему, Снейп скорее шутил, чем издевался. И, хоть он и помнил, что от Снейпа можно ожидать чего угодно, Сириус открыто улыбнулся, и, все так же, стараясь выдержать ровный тон, произнес: — О, поверь, Снейп, если бы этому уродцу дали волю, то первой жертвой был бы точно не ты. Я дам ему исчерпывающие инструкции. Я уже привык, что любое действие должно сопровождаться приказом не пакостить, — Сируис позволил себе еще одну улыбку. — Если будешь накладывать что-то на дверь, сделай так, чтобы чары пропустили чертового эльфа. Снейп, криво усмехнувшись, не удостоил его ответом, только кивнул в ответ. Когда Сириус спустился на кухню, там по-прежнему было людно. Тонкс, покачиваясь на стуле, что-то весело обсуждала с одним из близнецов Уизли (за прошедшие с момента их знакомства несколько часов Сириус еще толком не научился их различать). Чуть поодаль, положив руки на стол, с преувеличенным вниманием рассматривая свои кисти, сидел Ремус. В дальнем углу кухни Стерджис тихо беседовал о чем-то с Грюмом, а Молли, стоя у мойки с волшебной палочкой в руках, старательно руководила процессом готовки. Глядя на то, как столовые ножи, повинуясь коротким взмахам волшебной палочки миссис Уизли, тонкими аккуратным кружками нарезают морковь, мелко шинкуют лук, а затем синхронно отправляют овощи в котел к мясу, уже издающему аппетитный аромат, Сириус невольно восхитился — зрелище было завораживающее. — Сириус, спасибо, что помог разместиться детям, — сердечно произнесла Молли, увидев его в дверях. — Когда Дамблдор сообщил мне, что мы должны прибыть сегодня, я была сама не своя… Времени на сборы совсем не оставалось. — Не стоит благодарности, Молли, — хрипло рассмеялся Сириус. — Я предполагал, что планы могут сместиться и подготовился заранее. На душе стало муторно. Вся эта затея с проживанием в Штабе ему совершенно не нравилась, он просто не видел в ней смысла. Но, когда с утра в его прихожей появились Уизли, полным составом и с вещами, отчего-то не был удивлен. После того, как стало ясно, что Гарри придется перевозить в Штаб раньше, чем планировалось, чего-то подобного он и ожидал. Оставлять Мальчика-который-выжил наедине с крестным, отнюдь не разделяющим идеи Дамблдора, для последнего было чревато потерей части влияния. А вот то, что о прибытии семьи Уизли лично его Дамблдор не предупредил — наводило на неприятные мысли. О том, чем это было — провокацией или пренебрежением, Сириусу еще предстояло серьезно подумать. При звуке его голоса Люпин поднял глаза, и в его взгляде Сириус прочитал осуждение, смешанное с болью. «Реми, вот только метаний твоей совести мне сейчас не хватало!» — с досадой подумал он. Стараясь выглядеть невозмутимо, Сириус подсел к нему и шутливо толкнул плечом: — Ну что, волчара, совсем завялился? — с улыбкой произнес он. Тонкс, не прекращая смеяться над шуткой близнеца Уизли, повернулась к ним, глаза у нее были серьезные. — Сириус… — Ремус смотрел виновато и пытался подобрать слова, но у него все никак не получалось. — Брось, Реми, я знаю, что повел себя как подонок, — он говорил тихо, почти склоняясь к уху бывшего друга и, как мог, старался, чтобы его голос звучал непринужденно. Судя по тому, что Тонкс все же отвернулась, получалось у него неплохо. От Ремуса пахло пылью и немного зельем для бритья. Было еще что-то, что Сириус никак не мог идентифицировать, все же нюх у анимага был гораздо менее острым, чем у оборотня. — Но то, что уже случилось, оно случилось. Пойми, мы не в силах этого изменить, вот я и решил, что с паршивой овцы, хоть пара бутылок Огденского. — Гарри для меня… — таким же тихим голосом начал Ремус, но Сириус, не дав ему договорить, перебил: — Гарри слишком похож на своего отца, чтобы позволить каким-то дементорам нанести себе вред, — он с силой сжал предплечье оборотня, и уже серьезно, понизив голос до шепота, произнес: — Все мы имеем право на неправильные поступки, тебе ли не знать. Поверь, Реми, сейчас для меня не лучшее время, я словно не в себе. Очередная ложь давалась легко, и Сириус с досадой отмахнулся от привычно всколыхнувшегося в нем отвращениея к себе и к ситуации. Взгляд Люпина потеплел, Сириус обнял его за плечи и похлопал по спине: — Я рад, Ремус, что, даже столько дерьма спустя, ты меня понимаешь, — после чего с чувством выполненного долга поднялся и прошел к буфету. — Молли, ты не варила кофе? — весело спросил он. — Ночка выдалась еще та, не помешало бы взбодриться. Молли, до этого внимательно наблюдавшая за тем, как ножи ровными ломтиками режут идеально круглые картофелины, скривила лицо в дежурной улыбке. О ее нелюбви к кофе в Ордене уже ходили легенды. — Нет, Сириус, я не люблю кофе, слишком уж горький у него вкус, — добродушно ответила она. — Могу предложить тебе чай, он отлично бодрит. Сириус и сам уже увидел заварник, щедро налив в кружку заварки и разбавив ее несколькими каплями молока, он подогрел кружку магией и подсел к Тонкс, которая как раз увлеченно щебетала о том, как готовилась к поступлению в Школу авроров. — С Чарами и Трансфигурацией у меня проблем не было, а вот с Зельями была совсем беда. Я уж думала, что из всей этой затеи ничего не получится, ЖАБА с моим уровнем было не сдать, — смеясь, говорила она. — К счастью, декан уговорила Снейпа на дополнительные занятия. На выпускном она по секрету рассказала, что ей пришлось предоставить ему доступ в теплицы на целый год, чтобы он сам смог забирать ингредиенты. При упоминании Снейпа близнец Уизли очень похоже изобразил позывы на рвоту и Тонкс, сдерживая улыбку, быстро проговорила: — Нет, Фред, все было не так плохо. За три месяца Снейп сделал невозможное — я подтянула курс и вполне пристойно сдала ЖАБА. К тому же мы с ним почти и не виделись. В начале занятия он приходил, говорил мне парочку дежурных гадостей, потом оставлял меня на два часа наедине с котлом, а в конце занятия мы разбирали ошибки. — Зло может быть обаятельным и часто подчиняет себе наивных, оказав небольшую услугу, — веско произнес из своего угла Грюм. — Если зло обязательно должно быть обаятельным и симпатичным, то Снейп — самый добрый человек на свете, — серьезным тоном произнес Уизли, но, не удержавшись, громко захохотал и принялся, дурачась, хвататься за живот. — Фред, — сдерживая улыбку и стараясь казаться строгой, произнесла Молли, — пусть профессор Снейп и не самый приятный человек, но сейчас он на нашей стороне, ему верит Альбус Дамблдор. Последняя фраза прозвучала из ее уст так, словно доверие Дамблдора являлось истиной в последней инстанции. Грюм, грозно оглядев кухню, приподнялся со своего места и веско проговорил: — Молли, Альбусу не чужды простые человеческие слабости, он в каждой букашке стремится увидеть что-то хорошее. А я ему всегда говорю: нельзя терять бдительность! Снейп — та еще змея, к нему нельзя поворачиваться спиной! — на последних словах он повысил голос до крика и Молли испуганно вздрогнула. «Хороши судьи, — со злостью подумал Сириус, — обрюзгшая домохозяйка, потратившая весь свой неплохой магический потенциал на готовку и стирку, щенок, у которого молоко на губах не обсохло и старый выживший из ума параноик, год просидевший в чулане у сраной Волдемортовой подстилки». Откинувшись на стуле, он лениво оглядел кухню. Молли, вернувшись к готовке, внимательно наблюдала за тем, как половник перемешивает жаркое, Тонкс растерянно смотрела на Грюма с таким выражением лица, словно вместо любимого котенка увидела перед собой неведомое чудище, Уизли улыбался, готовый вот-вот рассмеяться очередной дурацкой шутке, а Люпин старательно прятал глаза. Только Стерджис, казалось, сохранял подобие спокойствия. Успокаивающим жестом дотронувшись до плеча Грюма, он ровным тоном произнес: -Аластор, ты ведь не можешь отрицать, что Северус сейчас очень рискует. И, тем не менее, он предоставляет нам важные сведения. Иногда для него это может быть очень опасно. — Он говорит лишь то, что ему велел его чертов Повелитель! — прорычал Грюм, стряхивая его руку и бешеным взглядом озирая кухню. — Ремус, а ты что скажешь? Люпин нервно поерзал на стуле, все так же не отводя взгляда от скрещенных пальцев, и тихо произнес: — Я думаю, что осторожность никогда не помешает, но…. Грюм не дал ему договорить, и посмотрев на Сириуса гневно прорычал: — Ну а ты, Сириус, что думаешь? — Я думаю, что обсуждать этого слизняка перед обедом — верный путь к несварению, Аластор, — его веселый тон, казалось, разредил обстановку, Уизли громко засмеялся, при звуках его смеха Тонкс заметно расслабилась, плечи Молли стали менее напряженными, а Люпин еле слышно выдохнул. Грюм, еще немного постоял, словно бы в немом укоре, затем опустился на свое место, и все вернулись к прерванным занятиям. Сириус, как ему казалось, незаметно опустил взгляд на свои руки, скрытые от чужих глаз под столом. Пальцы мелко дрожали. Разыгравшаяся сцена вызвала в нем омерзение, хотелось пойти в душ и смыть с себя отвратительное ощущение налипшей грязи. Снейпа ругали при нем и раньше, зачастую именно его циничные и жестокие шутки о немытых волосах, бледном длинном носе и слизеринских змеях вызывали у окружающих взрывы смеха, но сейчас, после того, как тот предупредил его об опасности, что-то в его отношении к Снейпу поменялось и зубоскалить ему совсем не хотелось. Вдыхая запах готовящегося жаркого, он раз за разом спрашивал себя: кто из присутствующих в Ордене согласился бы сейчас оказаться на месте Снейпа? И каково сейчас быть на его месте, если даже те, кто гордо именовал себя Силами Добра, отказывались поверить в его лояльность? И был ли вообще хоть кто-то, кто верил ему? От этих невеселых мыслей, а также от того, что трезвость в последнее время давалась ему все тяжелее, и абстиненция, накатывая душными волнами, с каждой минутой становилась все сильнее, аппетит у него совсем пропал. — Мам, ну долго там еще? — протянул Фред, в его голосе Сириус явно услышал капризные нотки. — Да, Молли, ожидание уже становится невыносимым, — стараясь, чтобы голос по-прежнему звучал беззаботно, поддержал его Сириус. — Я тут вспомнил, что в библиотеке меня ждет интересная книга, поэтому хочу взять еду наверх. Люпин подозрительно покосился на него, но ничего не сказал. «Да, Луни, я собираюсь нажраться маггловского пойла, закусывая любовно приготовленным Молли обедом, — с раздражением подумал он, — а ты, мой верный друг, даже не попытаешься мне помешать. Просто будешь смотреть, как я медленно себя убиваю и страдать от несправедливости мира». — Еще пять минут и будет готово, — Молли словно и не заметила ничего необычного. — Сириус, давай тарелку, я пока положу тебе салата. Сириус залпом выпил уже остывший чай и потянулся к буфету. Несколькими минутами позже, поставив тарелки на поднос и левитируя его перед собой, Сириус вышел из кухни и медленным шагом двинулся к лестнице. Палочка в его руках дрожала, отчего поднос периодически кренился в сторону и посуда тихо звякала. — Кричер! — тихо позвал он, и, подождав, раздраженно добавил. — Где тебя носит, херов эльф?! Ответа так и не последовало, поэтому Сириус медленным шагом двинулся наверх. «Надо будет предложить засранцу прижечь руки заслонкой печи», — еще больше озлобляясь, подумал он. Дверь в комнату открылась легко, никакой защиты, кроме сигнальных чар, он не почувствовал, поэтому смело шагнул вперед. На мгновение его кожи коснулось холодное дуновение, а Снейп, так и уснувший в кресле, свесив голову на грудь, мгновенно встрепенулся, направив палочку ему в лицо. Подслеповато щурясь, он свободной рукой отвел волосы с лица и нахмурился. Сириус с непонятным облегчением отметил, что его пальцы уже не так дрожат. — Блэк, ты же сказал, что пришлешь эльфа, — хриплым со сна голосом пробормотал Снейп. — Снова решил проявить гостеприимство? — Этот засранец куда-то запропастился, я уже начинаю надеяться, что он наконец-то издох, — Сириус почувствовал, как его губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Что именно заставило его улыбнуться при виде взъерошенного и помятого Снейпа, сидящего в кресле у него в доме, Сириус решил не думать. Рукой он указал в сторону подноса. — Кофе не принес, Молли его не жалует, а подходить к плите, когда она хозяйничает — чревато скандалом. Трансфигурируй из чего-нибудь стол, мне не справиться. Снейп странно на него посмотрел, но подчинился молча. Стол, на взгляд Сириуса вышел кривоватым, но вполне устойчивым. Отчего-то Сириус вспомнил, что Снейп и в школьные годы в транфигурации звезд с неба не хватал. В отличие от него самого, имевшего достаточно живое воображение, чтобы представить постадийно процесс превращения чего угодно из чего угодно. Придирчиво принюхавшись, Снейп отставил в сторону салат, остальным вроде остался доволен. Глядя на его спутанные патлы, которые снова завесили лицо, Сириус неожиданно для себя задался вопросом: а что именно ему не понравилось в салате? Думать о вкусовых пристрастиях Снейпа было странно. — Блэк, ты пялишься. Это — невежливо, — с непонятной Сириусу интонацией произнес тот, подняв голову и вперив в него немигающий взгляд. — Если тебе так интересно, я просто не люблю траву. Имею право. Кофе, кстати, тоже не люблю. Сириус засмеялся, а, отсмеявшись, грубо выругался. Снейп вопросительно поднял брови, и он решил пояснить: — Странная ситуация, не находишь? Но ты так уставился на этот салат, будто туда мочились докси. Это действительно смешно, — увидев, как на лице Снейпа появляется настороженное выражение он поспешно уточнил: — Я лично видел, как это готовилось. Докси на кухне не было. Тем более, что еда предназначалась для меня. Снейп издевательски ухмыльнулся и произнес в обычной своей манере, растягивая слова: — Вот только не говори мне, что ты пожертвовал ради меня обедом, Блэк, а то я захлебнусь слезами умиления. Сириус снова рассмеялся, с удивлением отметив, что привычное для него в последние дни ощущение безысходности постепенно отступает. Это, пожалуй, было главной и хрен знает какой по счету странностью за сегодняшний день. — И не мечтай, Снейп. Просто Грозный глаз со своим глазом весь аппетит отбил. — Да уж, зрелище, действительно премерзкое, — Снейп передернул плечами, и со вздохом принялся за еду. — А уж если вспомнить звуки… Сириус неожиданно для себя произнес: — Причем те, что издает глаз, еще цветочки по сравнению с тем, что Грюм в последнее время произносит ртом. В ответ на это Снейп вполне искренне фыркнул, поразмыслив, Сириус решил, что такая реакция у него вполне могла сойти за веселье: — Неужели опять промывал всем мозги на тему того, как Снейпу верить нельзя? — А тебе можно верить? — серьезно спросил его Сириус. Снейп, старательно пережевывающий картофелину, ответом его не удостоил, лишь неопределенно пожал плечами. Сириус чувствовал, что пора уходить, но отчего-то не спешил, стараясь незаметно рассмотреть Снейпа. Тот в свою очередь молча ел, уставившись в тарелку, не обращая на него никакого внимания, и, казалось, ситуацией не тяготился вовсе. «Кисти у него действительно красивые, — пришла в голову неуместная мысль, — а вот все остальное подкачало». Через некоторое время Снейп, так и не подняв головы, глухо произнес: — Блэк, тебя удивляет то, что я иногда ем, или твой интерес вызван чем-то другим? — Больно ты мне нужен, — фыркнул Сириус в ответ. — Ситуация странная, вот и задумался. Снейп лишь снова неопределенно пожал плечами. Еще несколько минут прошло в молчании, но, как ни странно, для Сириуса это молчание не было тягостным. Снейп же, видимо, считал разговор оконченным, поэтому говорить что-то не спешил. Стоять истуканом и ждать, что тот поддержит диалог, не было никакого смысла, поэтому Сириус решил отправиться к себе. Вопрос, заданный тихим вкрадчивым голосом, застал его в дверях, и он резко обернулся, встретив внимательный и настороженный взгляд черных глаз. — Блэк, надеюсь, ты понимаешь, что об этом, — Снейп нервно дернул плечом, — в Ордене не стоит распространяться? Сириус стойко выдержал взгляд и через пару мгновений кивнул. Оказавшись в своей комнате, он решил, что лимит добрых дел для него на сегодня исчерпан и устало завалился на кровать. Нашарив рукой бутылку, он свесился с кровати и сделал пару глотков. Из коридора доносился приглушенный смех, по обрывкам фраз, доносящимся сквозь закрытую дверь, можно было понять, что Фред пересказывает братьям происшествие на кухне, нещадно привирая в деталях, чтобы ситуация выглядела смешнее, чем была на самом деле. Через пару мгновений на лестнице раздался визгливый оклик Молли, и все стихло. Сириус немигающим взглядом уставился в паутину на потолке. В голове было пусто. Где-то на периферии сознания билась мысль о том, что этажом ниже, в гостевой комнате сидит Снейп, которому он добровольно и без принуждения предоставил право пользоваться своим домом и с которым, вопреки обыкновению, у него получился вполне человеческий разговор. Думать о причинах этого и своем отношении к ситуации категорически не хотелось. Сириус прикрыл глаза. Через полчаса в его дверь постучали, и, приподнявшись, он испытал странное чувство, которое в других условиях он, вероятнее всего, назвал бы надеждой или предвкушением. При виде Люпина, с несчастным видом просунувшего голову в дверь, надежда сменилась разочарованием, и он приготовился к очередному витку душещипательных бесед. Жестом пригласив гостя сесть, Сириус откинулся на подушки. Ремус, примостившийся на самом краю, сидел ссутулясь и опустив голову. Начать разговор он, по видимому, не решался. Сириус, закатив глаза, со злостью подумал: «Слабак, ты, Люпин, хоть и волк. Никогда тебя оборотни не примут». — Бродяга, знаешь…, — наконец произнес он, и Сириус поморщился: старое школьное прозвище в его старой пыльной спальне звучало неуместно. Впрочем, помогать Люпину с подбором слов он не собирался. — Ты сильно изменился… Он замолк, словно ожидая ответа, и через пару минут Сириус все же сжалился: — Все мы поменялись, Реми. Странно было бы нам остаться прежними, — философски заметил он, откинувшись на подушки и глядя в потолок. — Прости меня, Сириус, — с явным трудом произнес Люпин. — Я понимаю, что тебе сейчас несладко. Я был несправедлив по отношению к тебе. Прости меня. «От того, что ты десять раз произнесешь: «Прости меня, Сириус», суть твоих поступков не изменится, — чувствуя, как руки непроизвольно сжимаются в кулаки, подумал Сириус, — Толку от твоих извинений сейчас? Раньше надо было извиняться. А еще лучше — не предавать». Несмотря на то, что с момента его задержания и помещения в камеру доследственного пребывания прошло уже много лет, при мысли о том, как легко в свое время от него отказался Ремус, внутренности Сириуса как обычно сжались в холодный комок. Вслух он произнес другое: — Не бери в голову, дружище. Есть вещи, которые просто надо пережить, — голос почти не выдавал его, в нем слышалась скорее не горечь, а равнодушие. В надежде, что это позволит быстрее закончить разговор, Сириус приподнялся и сжал левой рукой плечо Люпина в ободряющем жесте. Тот в ответ сгреб его в объятья со всей своей недюжинной силой, видимо посчитав, что последние слова означали прощение. Чувствовать, как к нему прижимается горячее и сильное тело оборотня было неприятно, Сириус заметно напрягся, но Люпин, если и заметил его реакцию, то, видимо придал ей совсем другой смысл. «Вот блядь, — со злостью подумал Сириус. — Давайте еще соревнования между членами Ордена устроим: кто быстрее и дольше облапает Сириуса Блэка, прежде чем тот начнет блевать». Через некоторое время Люпин отстранился и с выражением тревоги на лице принюхался: — Сириус, прости, если мои слова тебя заденут, но мне кажется, что … — он на мгновение замялся, подбирая слова, — ты в последнее время… — Слишком много пью? — снова откинувшись на подушки и глядя в потолок, все так же философски произнес Сириус то, что Люпин никак не мог из себя выдавить. С удивлением он отметил, что разговор его не только не расстраивает, но и не тяготит вовсе. Примерно такая же метаморфоза происходила с его чувствами, когда он ушел из дома. Как только за ним закрылась дверь фамильного особняка, Сириус почувствовал, как взметнувшаяся в нем обида и горечь мгновенно уступили место холодному равнодушию. Несмотря на то, что он всю свою жизнь каждым поступком пытался доказать обратное, Сириус все же был Блэком. А настоящий Блэк предательства простить не мог. Даже тому, кого в свое время ставил выше интересов семьи. Видимо, именно сейчас для него наставал тот самый переломный момент, когда гнетущая его обида, два года назад на короткое время сменившаяся робкой надеждой на примирение, уходила, уступая свое место холодному равнодушию. Люпин повернулся, всматриваясь в его лицо. Та боль, которая читалась в его взгляде, не давала усомниться в том, что он искренне желает помочь. Вот только Сириус не чувствовал ничего, даже привычного в последние дни раздражения. Приподнявшись на локте, он притянул Люпина за шею, и приблизившись к нему вплотную, прямо глядя в глаза, почти шепотом произнес: — Ремус, ты представляешь себе, что для меня значит застрять в этом доме? После того, как пятнадцать лет назад я сбежал отсюда с одним сраным маггловским рюкзаком? Судя по тому, как вздрогнули ресницы оборотня, как расширились его зрачки, а на лице проступило смущение — он понимал. Причем, вероятнее всего, лучше, чем ему самому того хотелось бы. Несколько мгновений Сириус опасался, что Люпин снова сграбастает его в объятья, но Ремус лишь произнес: — Я рад бы, друг, сделать так, чтобы всего этого не было, — голос его звучал твердо, но отчего-то сейчас Люпин напомнил ему Наземникуса, который вчера униженно лепетал нелепые оправдания. — Но кроме тебя никто не сможет с этим справиться. Хоть я и хотел бы разделить это с тобой. «Но у тебя другие, более важные дела для Ордена, Луни, я помню», — с ехидцей подумал Сириус. К счастью, Люпин, как и все оборотни, не обладал способностями к легиллименции и ему не пришлось отводить взгляд. Отпустив оборотня, Сириус откинулся на подушки и прикрыл глаза. Через некоторое время он почувствовал, как Люпин встал и услышал тихий хлопок двери. На его уход Сириус никак не отреагировал, на удивление быстро забывшись тяжелым сном. Вопреки обыкновению, Азкабан Сириусу сегодня не снился, во сне он вернулся в школьные времена, впереди были каникулы, а рядом — друзья. Только вот ничего приятного этот сон ему не принес — Сириус из сна, хоть и был моложе настоящего на пятнадцать лет, отчего-то точно знал, что ждет его дальше. Проснулся он резко, словно от удара кнутом, и долго не мог сообразить, где находится. В комнате было темно, видимо, проспал он достаточно долго и ночь была совсем безлунной. Тусклый свет уличного фонаря почти не пробивался через грязное стекло и комнату совсем не освещал. — Блэк, — позвали его шепотом, одновременно с этим он почувствовал легкое касание к своему плечу. С трудом осознавая, что делает, Сириус схватил гостя за предплечье и потянул на себя, другой рукой пытаясь нащупать свою палочку. Незнакомец хриплым шепотом произнес: — Успокойся, я не собираюсь причинять тебе вред, хоть ты этого и не оговорил, — и через мгновенье комната озарилась светом. Глядя в некрасивое лицо Снейпа, по обыкновению обрамленное грязными волосами, Сириус понял две вещи: во-первых, проспал весь день в этом доме не только он, а во-вторых, реакции, которые вызвал в нем Снейп, появившийся в его комнате посреди ночи, можно было смело назвать парадоксальными, и даже неадекватными. Нет, физического влечения он не испытывал (и, если быть честным, не был уверен, что после Азкабана когда-нибудь сможет его испытать), но чувство, которое затеплилось в груди при появлении Снейпа, в данной ситуации было настолько диким, что Сириус даже не решился озвучить для себя его название. «Вот же блядь, Сириус», — почти весело подумал он, все так же продолжая удерживать Снейпа за предплечье. Тот, вопреки ожиданию, руку вырвать не пытался, только настороженно смотрел на него. Рука, даже через слои одежды, ощущалась теплой, жилистой и какой-то правильной. — Проснись, Блэк. Есть разговор, — через пару мгновений тихо произнес Снейп. Понимая, что продолжение физического контакта может вызвать ненужные вопросы, Сириус отпустил его, и, приподнявшись на локте, так же тихо спросил: — И обязательно было этот разговор начинать среди ночи? Снейп его возмущение проигнорировал, вместо ответа он уселся на кровать, и повернувшись вполоборота спокойно сказал: — Ты много пьешь, Блэк. Ни к чему хорошему это тебя не приведет. Сириус грязно выругался сквозь зубы и резко сел. — Снейп, вот только давай без … — Сегодня утром я явно видел, что у тебя сильное похмелье, — перебил его Снейп. Он снова смотрел на Сириуса, как на один из протухших ингредиентов, но голос его звучал спокойно. — Я думаю, что ты не просыхал с начала лета. И что самому тебе с этим уже не справиться, не зря же ты прячешь бутылку под кроватью. Я в свое время плотно изучил этот вопрос, я мог бы тебе помочь. Сириус долго молчал, разглядывая свои руки. Если размыслить логически, то ничего хорошего от Снейпа ожидать не следовало, но, как ни крути, тот был прав — самостоятельно с ситуацией он категорически не справлялся. Думать о том, что Снейпу не совсем насрать на него было приятно. В груди Сириуса затеплилась надежда. — Твоя помощь… — Не будет накладывать на тебя никаких обязательств, — снова перебил его Снейп. В его голосе явно слышалось раздражение. — Если ты согласен, то мне нужна дополнительная информация. Минут через пятнадцать Снейп ушел, получив ответы на все вопросы, а Сириус стянув с себя одежду и бросив ее прямо у кровати, забрался под одеяло. Уснул он, как ни странно, быстро, и без сновидений проспал до утра.