— Приветик, — я мило улыбнулась, вновь открывая дверь этого кабинета. Огромная и тяжелая дверь с трудом поддавалась, но я старалась не показывать своего затруднения и гордо расправив плечи вошла в богато украшенное помещение. Я подняла взгляд и увидела моего немного напряженного отца, который сидел за огромным письменным столом. Страх, смятение, изумление. Видеть его таким, естественно, очень приятно. Он нервно постукивал ручкой по столу, спрятав все еще перевязанную руку под стол. Понимает что к чему.
— Чего тебе? — все еще с немаленьким напряжением спрашивал меня мужчина. И ни капли вежливости, даже наигранной радости. Да уж, пожалуй, он никогда не захотел бы видеть меня в этом кабинете. Да и в этом мире впрочем тоже. Но что он может сделать? Убить меня? Как по мне, об этом можно и не волноваться. Это очень нерационально. Убив меня он хорошо так потреплет свою же репутацию, даже если его причастности к этому и не докажут. А при малейшей ошибке потеряет абсолютно все. Куда уж проще осуществить мои прихоти, пока они не стали заоблачно невыполнимыми и не портят его репутацию.
— Ну что же так грубо, я же пришла проведать любимого папочку, — приторно сладко и по-детски произнесла, проходя вглубь комнаты и соединив пальцы перед грудью. Я без капли стеснения села в кресло напротив стола, которое, судя по его комфорту, предназначено для важных посетителей. Я откинулась на спинку и закинула ногу на ногу, вновь начиная смотреть в его глаза.
— Что ты хочешь? — продолжал напряженно спрашивать мужчина, будто желая пробить своей ручкой этот несчастный стол. Эх, мне даже не обидно, что он вот так грубо ко мне относится. Какое мне до этого дело?
— Я ведь с самыми добродушными намерениями, — я сделала грустное лицо и покачала головой. Его это должно быть ощутимо так взбесило, ведь он мне совсем не верит: чувствует мои издевки в подтексте слов. Хотя я их и не скрываю. Я поменяла положения своих ног, нарочито медленно, с желанием выбесить, разозлить, растягивая время.
— Да ну? И что же это за намерения? — он взял себя в руки и вновь стал увереннее. Презрительный взгляд, прямая осанка, равнодушное лицо. Я же никак не изменилась на его резкой перемене, не давая понять своего небольшого разочарования. А оно было. Мне немного жаль, что я упустила такой прекрасный шанс, хоть и немного, но побесить его, посмотреть на его страх. Ну ничего, он еще моих просьб-требований не слышал.
— Ну например новости обсудить? — задумчиво говорила ему, смотря влево, на стену. Я заметила множество рамок с какими-то документами на стенах. Я не очень понимаю их предназначение, но шестое чувство говорит, что их пропускать мне не стоит. Может что забавное найду, да и все равно на его лицо не очень то и хочется смотреть.
— Новости? — мужчина приподнял одну бровь, изумленно смотря на меня. Ах, хотела бы я его так просто обмануть и расслабить, но поможет ли мне это, учитывая его многолетний опыт? Мой взгляд продолжал скользить по стенам. На глаза начало попадаться все больше рамок на комодах и шкафах. Как же их тут много… Я чуть сощурила глаза и медленно встала со своего места.
— Да, что думаешь о последних новостях? — я медленно направилась к его комоду, где стояло три таких рамки. Любопытство захватило меня, и я не смогу уйти отсюда, пока не пойму, что же меня в них так увлекло.
— Ты о загадочных сердечных приступах у преступников? — отец смотрел на меня крайне напряженно, особенно когда я встала. Он вновь начал следить за каждым моим шагом, ожидая любой выходки с моей стороны. Он меня не пытается остановить, но стоит учитывать тот факт, что он понимает невозможность этого. Но все равно это значит, что тут нет ничего особо важного, ничего, что я не должна видеть.
— Именно, — я уже подошла к предмету мебели и сфокусировала зрение на самой большой рамке, что стояла посредине. Большая, показывающая, что тут не обычная бумажка, толстое стекло, которое надежно защищает содержимое.
— И с чего это ты решила это обсудить со мной? — я заметила боковым взглядом, который бросила на него, когда он говорил, что он сильнее сжал замок из своих ладоней перед его лицом. Локти мужчины были опущены на стол.
— Мне интересно твое экспертное мнение, — с нескрытым сарказмом сказала ему я, чуть подняв правый уголок губ. Я с небольшим удивлением смотрела на рамку в моих руках. Если бы его тут не было, то я бы просто кричала матом. Моя интуиция — лучшее, что со мной случалось, за исключением Лайта. Я не могла сдержать улыбки, которую увидеть он не мог, смотря мне в спину. Руки непроизвольно сжались на деревяшке, будто желая сломать ее. Но не потому, что она мозолила глаза. Вовсе наоборот. Я сдавливала ее с намерениями убедиться, что она настоящая, не фальшивая. И документ в моих руках был совершенно реален. Я чувствовала кончиками пальцев холодное стекло, грубую древесину, а глаза раз за разом читали строчки на бумажке. Все становится для меня куда проще. Кто бы мог подумать, что бог так милостив и послал мне такой дар.
— С каких пор? — он тяжело вздохнул, все еще не понимая моих намерений, не видя смысла в моих действиях. Сначала у меня были совсем другие «хочушки», но теперь планы кардинально меняются. Да от осознания моих дальнейших перспектив даже ноги подкашиваются.
— Разве этот допрос не надоедает? — я недовольно фыркнула и поставила рамку на место так, как она стояла и до этого. Не хочу тут что-либо менять, не мое это дело. — Давай лучше я просто выслушаю твое мнение по этому поводу, — я медленно развернулась на пятках и посмотрела прямо на него острым и ехидным взглядом. Вот же, он уже не показывает никакой реакции. Я медленно вернулась к креслу и вновь села, сфокусировавшись только на нем. Сейчас мне нужно получить как можно больше выгоды, проще сказать: обмануть его. А это будет очень не просто, учитывая то, что он акула бизнеса, что он мастер аферы. Мужчина смотрел на меня не меньше десяти секунд, будто выжидая пока я отступлю и поясню свои действия, пока он сможет понять мои мотивы. Но я просто смотрела на него, ожидая ответа.
— Ничего хорошего, — тяжело выдохнул мой отец, сдаваясь. Вероятно, он понял, что ничего от этого не потеряет и решил все же дать мне ответ, — из-за этого я понесу убытки, сотрудничая с органами власти. Больше всего бы мне хотелось, чтобы этот инцидент не разрастался и остался просто розыгрышем, — быстро и монотонно проговорил он, не показывая и тени эмоций, не давая понять, искренни ли его слова или он просто пытается меня обмануть.
— Д-а-а? — издевательски протянула, не разрывая наш зрительный контакт, чуть повернула голову на бок и начала легко и злорадно улыбаться. — А как же тот факт, что тебе это также и выгодно? — тихо спросила у него, продолжая раздражать его явными признаками сумасшествия. Атмосфера вокруг значительно накалилась, она будто начала давить на плечи. Но не мои, а именно на плечи моего отца. Я лишь тихо покачивала ногой и следила за ним.
— Признаю, что сейчас эти новости приносят лишь выгоду, но это будет временно, — отец оставался все еще равнодушен, даже и не обращая внимания на мои старания вывести его. Но и это было слишком очевидно. Скука. Как же он скучен. Словно робот, запрограммирован делать одно и то же, выполнять свою работу. У него всегда одни ответы. Ничего интересного, неожиданного. И от этого не хочется оставаться здесь и минутой больше. Я тяжело вздохнула и подняла голову в потолок, разорвав наш зрительный контакт.
— Аха-ха-ха-ха, — я тихо смеялась, впиваясь взглядом в плоскую поверхность. Не знаю почему, но меня это, в каком-то смысле, немного успокаивает. Не знаю даже, какая выдержка понадобилась мужчине передо мной, чтобы не разорвать меня прямо тут. Но и знать не хочу. — У меня есть две небольшие просьбы, — произнесла уже когда перестала смеяться. Мне надоело тут сидеть, просто хочу как можно скорее закончить с этим и уйти восвояси.
— И что же это будет? — словно отрепетировано, нет, скорее запрограммировано, спросил он меня. Тоска смертная. Ни слова возражения, никакого замечания моей наглости. Ничего.
— Для начала меня не устраивает выбор моего дальнейшего обучения, — равнодушно говорила, смотря в окно, не придавая этому значения. Как я успела понять, он хочет отправить меня на другой континент в какой-то престижный университет. А мне это совершенно не надо.
— Я уже сделал прекрасный выбор, который ты одобрила, — напряженно посмотрел на меня мужчина, который не понимал до конца моего поведения. Да, прошлая Шарлотта Джастин (… я?) с радостью согласилась, но у нас совершенно разные стремления, которые противоречат друг другу. А главная тут я, а значит мои желания в приоритете.
— Мне он уже не нравится, — недовольно хмыкнула, делая такой акцент, словно я выбираю туфли в магазине. Да и, кажется, именно на это и похожа вся ситуация. Я лениво зевнула, прикрыв рот рукой и тем самым игнорирую не самое приятное лицо отца, который очень зол от услышанного.
— Ты хоть представляешь какой это шанс? Чего мне это стоило? — он начал повышать голос и встал со своего места. Я сразу же заинтересованно посмотрела на него, радуясь хоть чем-то необычному. Неужели произойдет хоть что-то занятное? — Лучшего тебе уже не найти! — его грубый голос уже разносился по всему кабинету, начиная раздражать слух. Я же просто хлопала глазами с невинным выражением лица и чуть покачивала ногой. — какого черта с тобой происходит? В последнее время все портишь! Все это время я терпел твои выходки, но сейчас ты явно переходишь границу возможного! — у него на лбу уже вздулись вены, а голос, пожалуй, был слышен и за пределами этого помещения. Я также продолжала не показывать того, что это как-либо на меня влияет. Но я просто вынуждена признать очень печальный факт. Он меня пугает, мне страшно, сердце начинает биться чаще, а руки потеют. Это рефлекс, инстинкт. Я боюсь его, заслуженно боюсь. Он не просто мужчина средних лет. Его опыту позавидует любой пенсионер, его опыт куда обширнее моего, он куда умнее и хитрее. Я уступаю человеку передо мной во всем… практически во всем. Выдержка. У него в данный момент ее нет, а значит победа за мной. Каждый охотник знает, что охота провалена в тот момент, когда жертва чувствует твою жажду крови. И моя выдержка позволяет мне сдерживать туз в рукаве.
— Бесполезная девчонка! Даже первой в школе стать не можешь! А строишь из себя невесть что! — я тяжело вздохнула, чтобы чуть расслабиться и собрать мысли воедино. Мысленно считала до десяти, старалась отвлечься, позабыть о страхе. И у меня это даже выходило. Я неторопливо встала со своего места и посмотрела ему прямо в глаза. Мужчина замолк: приготовился меня слушать. Но от него все еще веяло гневом
— Вот именно, — я ехидно улыбнулась и сделала шаг вперед, уперевшись бедрами в край стола, — я бесполезная, безответственная, самоуверенная, а еще я твоя дочь, — я наклонилась вперед, опираясь руками о стол. Медленно прогнулась над столом, приблизившись к нему. — Я отражение тебя, и именно я однажды разрушу все, что ты так долго зарабатывал. От тебя зависит лишь то, ускоришь ли ты этот процесс или будешь ждать до конца, пробыв на своем пьедестале как можно дольше, — в моих словах много недочетов, много обходов. Но он слишком зол, чтобы увидеть эти дыры. Он ослеплен своими чувствами и верит каждому моему слову. Как же люди просты в гневе. Все же правду говорят: в споре проигрывает тот, кто первый теряет контроль над собой и своими эмоциями.
— Да как ты смеешь! — он подорвался ко мне и схватил рукой за шею. Безразличный, идеальный, педантичный человек исчез, словно его никогда и не было. Сейчас на его лице неконтролируемое безумие, захватившее главенство в его голове. Глаза горят огнем, зубы скалятся, дышать мужчина начал громче и чаще. Его рука на моей шее начала ее медленно сдавливать, что дало мне понять одну очередную вещь: он потерял связь с реальностью и сейчас действительно может меня убить.
Но вопреки этому на моем лице не отразилось страха. Улыбка лишь стала шире. Аха-ха-ха, это так странно, так забавно. Где тот ужас, который должен появиться в данной ситуации? Почему у меня нет инстинкта, который заставит отчаянно цепляться за жизнь? Это потому что я однажды уже умерла? Я же умерла? Это был не просто сон? Хотя, если предположить, что мне приснился такой странный и неуравновешенный сон, я уже мертва. И это так интересно. Но было бы куда интереснее, куда лучше, если бы я боялась, если бы я выглядела жалко, так жалко, чтобы быть недостойной даже смерти. Но сейчас я точно на это не способна. И смогу ли почувствовать это?
Я медленно подняла руку, чтобы прикоснуться к рукаву его пиджака. Моя ладонь плавно, без резких движений приблизилась к моей же шее — и его палец оказался сломан. Я четко услышала хруст костей от отогнутого мной указательного пальца. Хватка на моей шее сразу же ослабла, и отец зажал рот рукой, чтобы не закричать и не привлечь лишнее внимание посторонних. Поскольку он это делает, боль привела его мысли в полный порядок. Он поднял на меня гневный взгляд с уже не скрытой жаждой убийства, но сдерживал себя от глупостей.
— Я думаю, мы поняли друг друга, — я мило улыбнулась ему и вновь села на свое место. Я явно видела его дискомфорт и желание как можно быстрее закончить происходящее. Но, в отместку ему, я лишь поправляла бинты на руке, которые чуть ослабли, достала зеркальце и посмотрела, не осталось ли следов на шее. В общем, делала все, чтобы позлить его.
— Что ты хочешь еще? — зло прошипел отец, опасаясь моего ответа. Ведь понимает, что самое ужасное я бы оставила напоследок. Если честно, то я не думала, что он так остро отреагирует на мое желание. И я бы не хотела видеть, что с ним случится, когда узнает содержание второго. Я расслабилась всем телом и тяжело вздохнула. Что-то мне подсказывает, что я могу такое и не пережить.
Я посидела так где-то минуту, обдумывая сложившуюся ситуацию, ища правильный выход из опасного положения. И он пришел в голову. Я потянулась к канцелярии и достала оттуда карандаш. Лучше я просто напишу то, что мне надо. А к тому времени как он это прочитает, буду уже далеко. Я быстро написала одно предложение и много раз сложила листок.
— Прочитаешь через часик другой. Учти, что твое мнение меня не волнует, — он зол. Зол как никогда. Но ничего не может сделать, так как преимущество на моей стороне.
***
Сейчас я сижу дома в ожидании такого волнующего момента. Я сижу перед телевизором, по всему телу бегают мурашки, руки потеют, и я слышу стук собственного сердца.
— Мы прерываем вещание для специального объявления от интерпола. Эта передача ведется по всему миру, — мой слух поразил голос ведущего. Началось. День, когда L появится в жизни Лайта, когда начнется именитое противостояние двух гениев.
Я, затаив дыхание, вцепилась в подушку и раскрыла глаза как можно шире. Казалось, сейчас каждое дуновение ветра чувствовалось куда сильнее, каждое слово эхом отдавалось в моей голове.
— Я — Линд Л. Тейлор. Более известный как L, — брюнет сидящий в опрятном костюме начал свою речь. — я обращаюсь лично к исполнителю всех этих преступлений: ты совершил самый гнусный поступок в истории. Я лично поймаю того, кто стоит за всем этим — Киру — любой ценой, — я все это уже видела, все это знаю, прекрасно знаю, чем это закончится. Но от этого все это не теряет смысл, не кажется скучнее. В моей голове крутится множество мыслей: какое лицо сейчас у Лайта? О чем он думает? Что делает Рюк? А что сейчас происходит с L? Мысли не желали приходить в норму в голове полный хаос.
— Кира, думаю, я понимаю, что именно ты пытаешься сделать и зачем. Но сейчас ты несешь только зло! — я прекрасно знаю, насколько сильно это задело Ягами. Он считает себя вестником идеального мира, самой справедливостью. И он ни за что не потерпит того, кто подвергает это сомнению. Даже если где-то в глубине сознания у него появлялась мысль о том, что это просто-напросто ловушка, она была забыта в тот момент, когда поддельный L осудил его идеалы. Я же не могла оторвать свои мысли от происходящего. Слишком это волнующе. Даже появляются мысли, что мое сердце и не выдержит таких эмоций.
— Полиция уже вовсю занята этим делом! — я знаю, что будет дальше, осталось всего пару секунд. Сердце начало биться еще чаще, в глазах начало темнеть, а голова болеть. Я вскочила со своего места и кинулась на балкон, на свежий воздух, сбив по пути вазу с цветами, осколки которой разлетелись всюду. Но я уже открывала дверь с размахом, даже не обернувшись.
Руки вцепилась в перила балкона, и я жадно глотнула воздух. Ноги подкашивались, но я держалась из последних сил.
— Невероятно! Я сделал это на тот маловероятный случай, что ты сможешь убить меня. Значит ты можешь убивать людей, даже не находясь рядом с ними, Кира! — я слышала тихий здесь голос от телевизора. Все тело сводило, а разум помутнился. Я будто сплю.
Дальше я уже не слышала. Но не потому что не хотела или не могла. Просто не слышала, не слышала из-за своего же смеха. Смеха, что заглушал голос из телевизора. Истеричного и громкого смеха, который срывал мой голос. Я подняла голову в небо, все еще опираясь о перила одной рукой, чтобы не упасть.
Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L. Кира. L.
Это были мои единственные мысли. Ничего более. Лишь эти два имени и мой оглушительный смех.
***
Я шла по небольшой улице города. Уже были сумерки и везде относительно спокойно. Меня всегда даже немного успокаивает эта атмосфера вокруг: издалека слышен гул машин; где-то впереди идет женщина с ребенком, который кричит ей, что-то увлечённо рассказывает; чуть позади идут две школьницы, которые кричат что-то и дурачатся. Почему я обращаю на это внимание? Это забавно. Почему? Этого даже я не понимаю. Это так спонтанно, увлекательно, неизведанно.
Ах да, что же было моим вторым желанием? Что было на второй записке? Такое же спонтанное желание, как и мой интерес к происходящему вокруг. И появилось оно именно когда я увидела содержание того документа.
«Хочу в группу расследования дела Киры»
— Мама, а что будет на ужин? — я прошла мимо матери с ребенком, практически задевая женщину плечом. А в документе был подтверждение сотрудничества отца с правоохранительными органами.
— Как насчет кари?
***
Сейчас я стою перед зеркалом и всматриваюсь в черты лица… своего лица? Я сомневаюсь? Но в чем именно? Я уже и не понимаю.
— Ха-ха-ха-ха, — я тихо сползла на пол от этих мыслей. В чем же я сомневаюсь больше: в том, что я настоящая Шарлотта Джастин или в том, что я ей не являюсь? Я уже давно перестала понимать что-то такое, кажется, простое.
Я смотрю на красивую рыжеволосую девушку, и, чудится, что все просто: я Шарлотта Джастин, я это я. Но в этом все еще столько противоречий. И я не знаю в чем именно. Я уже и забыла, а кто именно спрыгнул с той крыши? Почему я спрыгнула? И почему я этого не помню? Кем я была? И была ли я вообще? Может это просто сон, который уже забывается?
— Шарлотта… Шарлотта?
— Ха-ха-ха-ха.
Я начинаю терять связь с реальностью в этой тишине, в этом умиротворении.
— Джастин…
— Кто я?
Кажется, я потеряла связь между сном и реальностью. И я хочу лишь выбраться из этой ловушки, хочу понять, где она, реальность.
