***
Я вновь ходила по знакомой мне темноте. Почему знакомой? Ну я всегда появляюсь здесь когда сплю… Должна признать мои сны всегда весьма странные… Я просто хожу в этом пустом пространстве. Во время первого такого своего сна я встретила то непонятное существо, но больше здесь никто и ничто не появлялись. Правда воспоминания о сегодняшнем дне крайне размыты. Это необычно. Не помню. — А-а-ргх! — я схватилась за голову, которая очень сильно заболела, пока я пыталась вспомнить как же я собственно уснула. В голове был полный хаос и я отключилась, отключилась и погрузилась в очень-очень долгий сон. — Шарлотта-сан, вы готовы? — в комнату зашла еще девушка подросток, оглядывая вышеупомянутую девочку. — Дворецкий в юбке! Это снова ты! — маленькая девочка спрыгнула со стула и подбежала в девушке, что закатила свои глаза. Она от этого глупого прозвища, подаренного ей пятилеткой никогда не отмоется. — Ваш отец ждет, — после ее слов глаза девочки потускнели, но она спокойно направилась к кабинету своего отца. Несмотря на то, что Шарлотта Джастин была всего лишь пятилетним ребенком, она понимала уже очень многое. Она слишком хорошо знала, насколько могут быть жестоки люди. Особенно в семьях, где каждый заботится лишь о собственной выгоде. Потому что ее семья была именно такой. Ее родители вовсе не были влюбленными, их брак был решен без них. Они были просто подходящими партнерами друг для друга. Пусть в их браке не было счастья и любви, в нем было очень много… денег и власти. Они очень быстро зачали ребенка, чтобы отвязаться от причитания старшего поколения, вот только случилось несчастье… Нет, ребенок родился благополучно, и мать осталась жива. Вот только изнеженная девушка очень тяжело перенесла роды и врачам пришлось пойти на экстренные меры, чтобы спасти и мать, и ребенка. В результате чего Бриджит Джастин, мать Шарлотты, больше не могла иметь детей. И к несчастью своего мужа она принесла на свет не наследника, а всего лишь дочь… С этого и начался разлад в прежде безразличной семье. Они только и могли, что обвинять друг друга, винить всех вокруг в своих бедах, не желая признавать неудобную для них реальность. Такова была их сущность. А девочка тем временем росла. Без родительской любви, под наблюдением группы нянь. Маленькая девочка никогда не думала, что может быть иначе. Никогда и не знала, что должно быть иначе. Так шли года, а ее называли развитой не по годам, гением… но как бы она не старалась выделиться ни отец, ни мать не обращали на нее абсолютно никакого внимания, но Шарлотта не расстраивалась. Она верила, вбила себе в голову, что это лишь из-за того, что она недостаточно хороша, что это ее вина, что ей нужно стараться лучше, быть лучшей. Но она и не замечала полное безразличие во взгляде отца и презрение в глазах матери, которая не могла ей простить ее рождение. Она продолжала верить. А потом появился он. Ее сводный старший брат. Он не был сыном отца или матери, он просто был в их семье. Он был на восемь лет старше ее, просто иногда появлялся, и также не обращал на нее никакого внимания. Но тем не менее девочку это не обижало, она слишком привыкла к такому. Она наоборот, тянулась к нему, так как чувствовала в нем свою надежду. Пусть и очень-очень редко, но он стал иногда появляться перед ней. Просто сидел и что-то читал. Шарлотта считала, что он просто не может выразить эмоции и сблизиться с ней, и она была очень рада проявлению такого внимания к ней… Это было впервые, когда кому-то было не наплевать. Она бесчисленное количество вечеров сидела возле него и просто читала. Не говорила с ним, а просто читала. Потому что знала, что если будет болтать, то он просто уйдет и не вернется… По крайней мере, она так думала. — Ах ты! Бесстыжая дрянь! — ее в очередной раз схватила за волосы разъяренная мать, бросаясь всем, что попадется под руку. И ее никто и никогда не пытался остановить. Глаза четырнадцатилетней Шарлотты были полностью безразличны, так как она слишком привыкла к такой матери, привыкла к этому запаху алкоголя. — Матушка, вы поранитесь, — прохрипела она, зная, что крики, мольбы и жалобы только сильнее распалят ее, ведь она именно этого и ждет. Она слишком хорошо знает эту ситуацию, чтобы не понять, как же успокоить мать. Но сегодня все было отчего-то по-другому. — Как же я ненавижу твое лицо! Если бы ты не родилась! — она что-то продолжала кричать, поднимая лицо своей дочери, заглядывая в эти спокойные и безразличные глаза. Обманчиво ласково гладила синяки на лице. — Если бы тебя не существовало, он бы не забыл обо мне так просто, — она спилась ногтями в лицо девочки, не обращая внимания на потекшую кровь. Шарлотту всегда веселила эта позиция ее матери. Ей уже не пять лет, чтобы не понимать происходящее… Но неужели ее мать настолько глупа, что даже не понимает… Ее бесчувственный отец никогда бы и не обратил на нее внимание, нарожай она хоть целую футбольную команду. Но она жила этой глупой идеей. Винила дочь за то, что она сломала ей судьбу. Так ей было проще. — Даже если бы меня не существовало, он бы вас никогда не полюбил, — впервые, сухо ответила Шарлотта, не сдержав мысли в своей голове. Она знала, что чуть позже, полностью избитая пожалеет об этом… Но ничего не могла сделать. Просто хотелось выплеснуть эту желчь. — Уродка! — ей прилетела очень сильная пощечина, такая, что даже в ушах зазвенело, но она слишком привыкла к этому, чтобы бояться. Мать девочки не сдержалась и начала пинать ее, никак не способная выпустить весь пар. — Никогда… ты просто жалкая, — смеялась Шарлотта, понимая, что терять ей уже нечего… На ней и так нет живого места… — Ты… — вскипела женщина, приподняв дочь за волосы. Она начала оглядываться в поисках чего-то. Когда Шарлотта увидела, как мать взяла в руки пустую бутылку, ее спина похолодела. Она поняла одно… Она окончательно сошла с ума. Не колеблясь ни секунды девушка схватилась за край ковра, резко потянув его на себя и сбивая пьяную мать с ног. А после побежала к выходу, даже не услышав стук падения женщины. Бежала по нескончаемо, ненавистно длинным коридорам. Сейчас на кону не просто парочка синяков… сейчас на кону ее жизнь. — Шарлотта? — услышала она чей-то голос рядом, знакомый голос… Девушка испуганно развернулась, увидев брата. — Что ты тут… — она не смогла даже договорить, вспомнив положение дел в доме… Черт возьми… Она никогда не хотела, чтобы он узнал. — Кто это сделал? — он осматривал кучу синяков как на ее лице, так и на теле, замечая странное, неестественное поведение девочки. Она как будто боялась чего-то. — Помоги… помоги мне… — впервые она не выдержала весь этот груз и просто заплакала… так сильно, что тяжело было даже вздохнуть, но это впервые когда она выпустила все эти эмоции, копившееся столько лет. Впервые, когда она решила кому-то это доверить. И Шарлотта даже не знала, что ее все это время никто и не преследовал, что ее мать так и лежит в той комнате, тихо истекая кровью. Ей не повезло, она упала головой прямо на угол комода… Но пока она об этом не знала. Не знала как и то, что ее брат поможет ей все это скрыть, сделает из этого просто несчастный случай, полностью скрыв факт ее присутствия там. Вот только он мог стереть правду отовсюду… но не из сердца девочки… После того, как брат уехал, а она осталась в этом пустом доме одна… она в полной мере поняла, что значит сходить с ума… Каждый день казался копией предыдущего, она всегда играла роль, которая ей не принадлежит, была идеальной дочерью, ученицей, художницей… Вот только ни один миг из этого не принадлежал ей… Когда она ходила по дому, то всегда слышала шепот матери за спиной, всегда слышала это протяжное «убийца». Она день за днем закрывалась в себе, начинала терять связь с реальностью в этом холодном доме. И никто не замечал, никто не хотел ей помочь. Она не замечала начинающиеся провалы в памяти, не замечала как говорит сама с собой, не замечала как ее маска налезает на нее слишком плотно. Она вообще забыла какой она была. Она сама перестала замечать, как не могла уснуть без дозы снотворного, как стала просто ходячим зомби… и нет, дело не во внешнем состоянии, а во внутреннем. Она забыла что значит чувствовать, просто исполняла свою роль. И однажды она просто переборщила с дозой, так как все никак не могла уснуть, и выпила слишком много… — Кто ты? — когда я вновь открыла глаза в этой пустоте, я услышала немного знакомый голос. Эти воспоминания… я увидела воспоминания Шарлотты? Как такое возможно? Откуда у меня ее воспоминания? Я подняла голову и увидела знакомую мне богиню смерти, богиню смерти, которая появлялась в моем сне и в прошлый раз. — Что? — На этот раз ты готова ответить… кто ты? — вновь спросила она у меня, все также внимательно осматривая. Кто я? Что она имеет в виду. — Конечно же я… — я хотела назвать свое имя, имя той девушки, что упала с крыши школы, ведь это я, я всегда была ей… но я замерла… — Кто ты? Его нет. Я его не помню. Я вообще ничего не помню… сколько бы я не пыталась сконцентрировать или вспомнить, эти воспоминания… их просто нет. Тот день моей «смерти» подобен давнему сну. И больше ничего. Кто я?14. Прошлое
18 августа 2022 г. в 10:30
— Что?! — громко воскликнул Ягами Соитиро, ответив на звонок.
— Что уже произошло? — раздраженно спросил Лайт, перечитывая материалы дела. Он в который раз удивлялся тому, как чисто она все сделала. Ни отпечатков, ни волоса, ни единой детали. Пусть выстраивается и довольно очевидная картина произошедшего… Они не могут зацепиться за личности, и все подозрения просто предчувствия детектива. Он конечно прав, но кто ему об этом скажет?
— Авария? Где? В смысле приступ? — мужчина ударил по столу, полностью поглощенный разговором. Он резко вскочил и направился к выходу. Но теперь от услышанного напряжены были все. Не столько на слове «авария», как на слове «приступ». Все поняли, что это связано с Кирой.
— Да что произошло? — выхватил у него трубку Рьюзаки и сам начал слушать о чем там говорят. — Что? — брюнет замер, будто не веря в произошедшее. Лайт с интересом заметил, что такое растерянное выражение видит у него впервые. Словно весь его тщательно выстроенный паззл рушится за несколько секунд. Впрочем так оно и в итоге
оказалось. Он закончил звонок и тяжело сглотнул.
— Какая авария? — напрягся Мацуда, понимая, что что-то не так.
— Шарлотта, она сейчас в центральной больнице в реанимации, — тихо сказал он. В этот момент сердце Ягами Лайта замерло. Из-за беспокойства? Вовсе нет. Он не тот человек, который будет за нее беспокоится, он ни капли не расстроится, если услышит новость о ее смерти. Но если она сейчас умрет, это не пойдет ему на пользу. По крайней мере так он считал, он в это верил.
Уже через час вся группа расследования была в больнице, разговаривая с полицейскими, узнавая подробности ситуации.
— То есть она села в такси в двух кварталах отсюда и поехала в направлении противоположном от ее дома? — спокойно переспросил Рьюзаки, — Узнайте подробности с камер. Тут что-то не так, — брюнет ходил туда сюда, пока спустя семь часов не стало известно, что ее состояние стабилизировалось, а жизни ничего не угрожает, но она находится в состоянии комы, а врачи не могут даже сказать, сколько же это продлится и когда она проснется.
И вот, спустя несколько дней вся группа сидела в офисе, когда Рьюзаки уже расследовал произошедшее, поднял все свои связи, чтобы собрать все материалы по произошедшему.
— Ты что-то понял? Зачем она туда поехала? — изобразил крайнее волнение Лайт. Вообще, последние несколько дней оказались для него, для Киры, весьма плодотворными. Рьюзаки слишком сосредоточен на Шарлотте, чтобы даже подумать о Кире. Чтобы следить за самим Ягами. У него буквально развязаны руки.
— Я получил записи камер с такси, но… — он замялся, включая записи, будто и не зная как правильно об этом сказать, — вы должны увидеть это сами.
В такси всегда ради безопасности как водителя, так и клиента ставят камеру внутри салона. И все могли увидеть как очень взволнованная и бледная девушка буквально влетела в такси, назвав парк на другом конце города, как она всю дорогу оглядывалась и тяжело дышала, как она что-то бормотала себе под нос. От этого вида Лайт заметно напрягся, ему ли было не понять, что произошло что-то очень странное и важное.
— Он знает… он знает… — послышалось чуть более громкое бормотание девушки.
Далее у таксиста начался приступ, а машину начало трясти. Шарлотта начала бить в дверь машины и пытаться ее открыть, но у нее это не получалось. После она оглянулась себе за спину и замерла.
— Рэм… — после она начала нервно копаться в сумочке, что-то вытащила и начала записывать. — Черт! Черт! — она тянулась к отлетевшей ручке, а после запись прервалась, давая понять, что в тот момент произошла авария. И лишь Лайт понял, что она пыталась сделать.
— Что она имела в виду под «он знает»? — нахмурился Мацуда.
— Отсюда она уходила спокойная. Так что же ее напугало? К тому же я проверил камеры возле нашего офиса… Она спокойно уходила на своих двоих. Думаю произошло что-то в пути, рядом с тем местом, где она и села в такси, — подытожил Рьюзаки, нахмурившись. Вот только он совсем не мог понять происходящее. Все было так… нелогично.
— А что с таксистом?
— Сердечный приступ, — серьезно сказал Эл, — скорее всего это Кира, — услышав это, Лайт напрягся. Может ли быть так, что кто-то все узнал, забрал тетрадь и попытался избавиться от Шарлотты? Если это так… дело очень плохо.
— Тогда она не может быть пособницей… — серьезно сказал Соитирою
— Признаю, шанс этого теперь около десяти процентов, — закрыл глаза детектив, — но что если Кира решил от нее избавиться? Тогда даже ее бормотание приобретает определенное логику…
— Рьюзаки! — разыграл гнев Лайт. Нужно дождаться пока она очнется, а пока разыгрывать заботливого парня.
— Хотя тогда Лайт-кун не может быть Кирой… ведь он все это время был тут и даже не знал об этом таксисте, — задумался детектив, с ужасом понимая, что тут вообще ничего не сходится. — Таксист был абсолютно чист, это точно не случайность, а он не очередная жертва Киры, он просто способ от нее избавиться, — Эл задумчиво постукивал по столу.
— Но это странно… Кира никогда не использовал для этого других людей, — все понимали ход мыслей Мацуды, все думали об этом. В этом деле было что-то очень странное, что-то необычное.
— Почему Кира пытался избавиться от нее через другого человека? Может ли быть что кроме лица и имени существует еще какое-то условие, которое мешало ему напрямую убить Шарлотту? — задумался вслух Лайт, желая их чуть спутать. Если он правильно думает, она напортачила с тетрадью и появился еще один Кира… стоп… даже если это так, то ее действия… они все еще нелогичные.
— Да и зачем она так отчаянно хотела что-то записать? — задал правильный вопрос Рьюзаки, вот только ответ на него знал только Лайт.
Парень бросил взгляд на Рюка, который очень загадочно смеялся. Нет, тут определенно что-то не так, Рюк слишком доволен! Может она не убегала, а наоборот ехала куда-то, точнее к чему-то? Но странно то, что Рюк похоже понял… Как он мог понять так просто? Точнее, что ему позволило это понять?
Если предположить, что тетрадь в этом чертовом парке, и она спешила, чтобы кого-то убить… Но у нее с собой был листок, почему она не убила его сразу? Она с ним виделась?
Чем больше он думал, тем меньше он понимал, словно он что-то упускает. А кого-то или что-то теряет из виду.
— Трудно сказать… понятно лишь одно… она что-то знает, что-то узнала, — Эл тяжело вздохнул, пересматривая все зацепки. Все не складывается в одну картину, даже если предполагать самое невероятное. — Но если мы сможем понять, что же произошло, это будет прорыв, — он чувствовал легкую дрожь и предвкушение. Как только она проснется, они смогут понять очень многое.