Крестраж-о-Котором-Не-Знали

Треск магического огня не разгонял гнетущую тишину в каменном зале – он подчёркивал её. Кольцо из пламени, не позволявшее Гарри сбежать, должно было излучать жар и свет, но мальчик ощущал лишь пробирающий до костей холод, вглядываясь в туманную тьму огромного зеркала. Прекрасного и невыносимо жестокого зеркала Еиналеж. Рыжеволосая красавица с нежной улыбкой и добрыми зелёными глазами безмолвно роняла слёзы, а высокий худой мужчина в очках баюкал её в своих объятиях. Оба они неотрывно смотрели на Гарри – с тоской и безграничной любовью, пока за их спинами медленно приближалась чёрная фигура с бледным змееподобным лицом. - Ты всё ещё не понимаешь, Гарри? – шептал низкий, холодный голос. – Это не добро и не зло – мои поступки и твои. Это сила. Сила делать то, что считаешь нужным, не оглядываясь за чужим одобрением. Волдеморт остановился за спинами четы Поттеров, возвышаясь над ними бледным призраком. Страшное лицо обратилось к Лили, длинные пальцы, словно лапки паука, пробежались по её щеке в задумчивой ласке. - Не трогай её! Кроваво-красные глаза снова взглянули на мальчика. - Они действовали так, как им говорил Дамблдор. И посмотри, что с ними стало. Тёмный Лорд сделал шаг, пройдя сквозь родителей Гарри, как сквозь иллюзию. Они и были иллюзией – тусклым отражением несуществующих больше людей. В отличие от зловещей фигуры, выступившей из зеркала. Гарри попятился, пока не запнулся о ступеньку. В отчаянной попытке спастись он вскинул волшебную палочку. - Ты уже должен был понять, Гарри, - Волдеморт навис над ним, и мальчика обдало чужой магией, словно леденящим огнём, - только в детских сказках добро побеждает зло. В жизни всё решает… - бледный, как у мертвеца, палец указал на палочку, - сила магии, - с неё скользнул на лоб Гарри, - ума, - и опустился к груди, - и духа. С тихим вздохом, словно вынырнув со дна озера, Гарри проснулся. Волдеморт снился ему почти каждую ночь. Кошмары, леденящие душу, сменялись сбивающими с толку беседами. И если первые забывались, едва подросток вставал с кровати, то во втором случае Гарри просто не мог выкинуть из головы чужие слова. - Всё решает сила, - повторил он тихим, отрывистым шёпотом, рассеянно водя пальцами по линиям старого шрама, – сила магии, ума… и духа. Эти, зачастую односторонние, разговоры не походили на «вещие» сны, что были в прошлом году. С событий Турнира Трёх Волшебников у Гарри больше не получалось подглядеть за Волдемортом и его делами. То ли дело было в обретении Лордом тела, то ли… «Нет, даже если он узнал о связи, я для него бесполезен. Я ничего не знаю о планах Ордена». «А не поэтому ли тебя держали в изоляции у магглов? – развил мысль внутренний голос, снова в ипостаси Тёмного Лорда. Это уже вошло в какую-то ненормальную привычку. – Ты опасен для Ордена Феникса, Гарри. Каким бы хорошим ты для них ни был, они не смогут доверять тебе». «И правильно сделают! – огрызнулся Гарри, пусть на душе и скребли кошки. – Всё правильно. Если неуч вроде меня смог увидеть твои дела через сны, то на что способен величайший тёмный маг столетия?» «Проникать в твои сновидения и болтать с тобой по душам?» - иронично хмыкнул холодный голос. Гарри тоже криво ухмыльнулся. Ага, как же. «Это просто сны, - сказал себе Гарри, перевернув подушку холодной стороной и зарывшись в неё лицом. - Просто сны». … - Староста! Мой Рон – староста! – счастливо восклицала миссис Уизли. – Поверить не могу! Я так тобой горжусь! Рон ошалело продолжал вертеть в руках красно-золотой значок старосты Гриффиндора. Точно такой же, вместе с сопроводительным письмом, получила и Гермиона. Это были последние дни каникул. Миссис Уизли готовила завтрак, а Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Фред и Джордж как раз устроились за большим столом, когда пришла почта и нежданные новости: Рона и Гермиону выбрали старостами! - Да это ошибка какая-то, - проворчал Джордж, но так, чтобы не услышала восторженная мама. - Никто в здравом уме не сделает Рона старостой, - так же тихо согласился с братом Фред. Близнецы синхронно повернулись к Гарри: - Мы были уверены на все сто, что им станешь ты! - Прекратите! – шикнула на них Гермиона и как-то неловко улыбнулась Гарри: - Вообще-то я тоже думала, что старостой изберут тебя. - Вот отец обрадуется! – продолжала радоваться миссис Уизли, обнимая младшего сына. – А потом, может быть, ты и старостой школы станешь, как Билл и Чарли! Ах, мой дорогой! Мы непременно это отпразднуем! И они отпраздновали. Ближе к вечеру прибыли Чарли и Билл Уизли. Вскоре появился их отец, а с ним и Кингсли Бруствер, Тонкс и, почему-то, пройдоха Наземникус. Миссис Уизли, расстаравшись, приготовила небольшой фуршетный стол с праздничными закусками и напитками. Под потолком висело ярко-красное полотнище с надписью:

ПОЗДРАВЛЯЕМ РОНА И ГЕРМИОНУ – НОВЫХ СТАРОСТ ГРИФФИНДОРА!

Гарри стоял в компании Сириуса и Люпина, невольно снова избегая друзей. Нет, он был искренне за них рад, но назначение старостой Рона казалось ему… несправедливым. Он отмахивался от назойливых мыслей, напоминал себе, что должен радоваться за друга, приводил аргументы в пользу такого решения Дамблдора и всё же… он не ожидал, что старостой выберут Рона. Рона, а не его. «Я что, считаю себя лучше него? – задавался Гарри неприятным вопросом, испытывая стыд и отвращение от самого себя. – Да кем я себя возомнил?» «Лучшим, - подсказал вкрадчивый голос Волдеморта. – И что в этом плохого?» «Я не лучше Рона!» «Лучше. Ты и сам это знаешь». «Неправда». «Неправда? – прошелестел внутренний голос. – Тогда шире улыбку, Гарри. Тебе просто снова… не доверяют». - Никому и в голову не приходило назначить меня старостой, - рассказывал, тем временем, Сириус. – Обычно мы с Джеймсом после уроков отбывали очередное наказание. Вот Ремус – другое дело. Пай-мальчик. Разумеется, был старостой. - Видимо, Дамблдор надеялся, что я смогу повлиять на вас в положительную сторону, - хмыкнул Люпин. – Стоит ли говорить, я потерпел полный крах? У Гарри немного отлегло от сердца. Отец тоже не был старостой. Как и крёстный. Приободрившись, мальчик даже сам подошёл к Рону, которому в честь назначения подарили – по его скромной просьбе – новую метлу, о достоинствах которой тот заливался соловьём в любые свободные уши. Куда уж там какому-то значку старосты. - Ускорение – от нуля до семидесяти за десять секунд! Конечно, это не твоя «Молния», но тоже неплохо, правда? - У тебя отличная метла, Рон, - искренне сказал ему Гарри, окончательно растворяя в себе обиду. Рон никуда не рвался, его просто выбрали старостой. Он ни в чём не виноват перед Гарри. «А кто виноват?» - вкрадчиво и совершенно не вовремя спросил Волдеморт. «Это всего лишь дурацкий школьный пост!» - огрызнулся на него Гарри. - Вот и я говорю, - горячо закивал Рон. – Та же «Комета-260» разгоняется максимум до шестидесяти, и то при попутном ветре! «Дамблдор ни во что тебя не ставит! – гневно прошипел внутренний голос. – Разуй глаза! Это унизительно!» - «Комета» не чета твоему «Чистомету», - согласился Гарри и залпом опустошил бокал бархатного сливочного пива. У него всё прекрасно. Он гордится Роном и Гермионой. Они его лучшие друзья. … И если они дорожат его дружбой, то больше никогда не посмеют ставить чьё-то мнение выше его. … В последний день перед отъездом в школу произошёл неприятный инцидент. Миссис Уизли освободила ребят от уборки, чтобы они могли спокойно собрать чемоданы, но сама наткнулась на боггарта в одной из дальних комнат особняка. Направляясь на кухню перекусить, Гарри как раз проходил мимо и, услышав сдавленные рыдания, без промедления рванул в комнату, выхватив палочку. Миссис Уизли, забившись в тёмный угол, вся тряслась и плакала, до побелевших пальцев сжимая палочку. На пыльном ковре, прямо в шаге от неё, бездыханный, лежал Рон. Пустые голубые глаза были обращены к матери. Гарри дёрнулся, на мгновение поддавшись ужасу – его лучший друг мертв. «Нет». Конечно, нет! Рон в их комнате вместе с близнецами. - Миссис Уизли? – позвал Гарри, не отрывая напряжённого взгляда от боггарта. - Р… Ридикулус! – крикнула женщина на грани истерики. Тело Рона исчезло, сменившись трупом маленькой Джинни. – Ридикулус! – сдавленно всхлипнув, снова попыталась миссис Уизли. Вместо Джинни в луже собственной крови появился Билл. Миссис Уизли зарыдала. - Выйдите отсюда, - попросил её Гарри, медленно обходя тело на ковре. Но женщина его не слышала. - Ридикулус! Ридикулус! РИДИКУЛУС! – снова и снова взмахивала она палочкой, таращась на то, как сменяют друг друга мёртвые члены её семьи. Когда Гарри увидел самого себя, переломанной куклой распластавшегося на пыльном ковре, нервы его не выдержали. Перехватив палочку миссис Уизли, которой она уже просто без слов махала перед собой, и загородив её собой, он дождался, когда боггарт примет образ его страха – не дементора, как он ожидал, а высокой, бледнокожей фигуры в чёрной мантии – и, внутренне собравшись, бросил в тварь заклинание: - Ридикулус! Ничего смешного не произошло. Лорда Волдеморта сразил зелёный луч Авады Кедавры. Дёрнув щекой от такого поворота заклинания, Гарри, не глядя, сунул палочку в карман джинсов и осторожно обхватил руками продолжавшую давиться рыданиями миссис Уизли. - Всё хорошо, миссис Уизли, всё хорошо, - мягко и тихо говорил он женщине. – Это был всего лишь боггарт. Его больше нет. Все хорошо. - Я… т-то и дело вижу их мёртвыми, - срывающимся голосом призналась миссис Уизли. – Постоянно! Мне эт-то снится! Гарри не знал, что ей на это сказать. - Почти вся моя семья… в Ордене. Это будет… чудо, если мы все переживём войну. Я так боюсь вас потерять! – на этом признании она выпуталась из рук Гарри, чтобы его самого заключить в сильные, отчаянные объятия. – Что, если нас с Артуром не станет? Кто о вас позаботится? С тихим выдохом Гарри осторожно поднял руки, отвечая на объятия женщины, что уже считала его своим сыном. Она всё ещё дрожала всем телом, но сдавленные всхлипы прекратились. Гарри всё ещё не знал, какие слова могли бы её утешить. - Ох, что же я творю… - вдруг всполошилась она, размыкая руки. Лицо её было мокрым от слёз и красным от смущения. – Прости, Гарри. Ты, наверно, совсем во мне разочаровался… От боггарта не смогла избавиться… глупая… - Это не глупо. Миссис Уизли нервно на него взглянула, и Гарри повторил более твердо: - Это не глупо, миссис Уизли. В свою комнату он возвращался мрачнее тучи, уже и думать забыв о еде. «Если ты начнёшь войну, я сделаю всё, чтобы тебя уничтожить», - клятвенно пообещал Гарри Волдеморту. Реакции внутреннего голоса не последовало. Не то чтобы мальчик так уж её ожидал. … Перрон был полон школьников и родителей, чемоданов и клеток с совами. За лето полузабытый шум и полузнакомый запах – Гарри вдохнул полной грудью, чувствуя, как расправляются плечи. Это всё ещё чудо – волшебная суматоха, платформа девять и три четверти, Хогвартс-Экспресс. Прекрасное, неповторимое чудо. Вот только в этот раз Гарри прибыл сюда под охраной. С ним был Сириус в обличье пса, Тонкс и миссис Уизли. Своим путём, отдельно от них, вскоре добрались мистер Уизли с Роном и Гермионой. Когда они почти разгрузили весь свой багаж, прибыли Люпин с Джинни, Фредом и Джорджем. - Всё спокойно? – поинтересовался Ремус у миссис Уизли, старательно не замечая вертящего хвостом Сириуса. - Да, - отозвалась женщина, тут же вынула платок и, смочив его край, принялась стирать со щеки Рона чернильное пятно. – Как поросёнок! Ещё старостой называешься. Ответить Рону не позволил предупредительный гудок машиниста. Школьники, стоявшие на платформе, заторопились в вагоны. Ребята поспешно попрощались с миссис Уизли и Тонкс, с Люпином и мистером Уизли, и, конечно, с заскулившим Сириусом, которого Гарри, не удержавшись, крепко обнял, на миг зарывшись в густую, чёрную шерсть. - Я буду осторожен, не переживай, - прошептал крёстному подросток. – И ты береги себя, ладно? Пёс издал тихий, утробный звук согласия. Уже в поезде близнецы, попрощавшись, ушли на поиски Ли, а Джинни, встретив подруг, присоединилась к ним в их купе. - Ну, что, - повернулся к оставшимся друзьям Гарри, - пойдёмте искать себе купе? Рон и Гермиона переглянулись и виновато пожали плечами. - Эм… нам надо в вагон старост, Гарри. Гарри взглянул на подругу, молча ожидая от неё продолжения. - Нам не всю дорогу надо там сидеть, - тут же затараторила та, словно испугавшись вдруг, что он уйдёт, затаив на них обиду. – В письме говорилось, что в вагоне мы получим инструкции от старост школы, а потом время от времени мы должны ходить по вагонам, следить за порядком. Рон кивал, подтверждая каждое слово, не сводя пристального, обеспокоенного взгляда с лица Гарри. - Хорошо, - выдержав паузу, спокойно произнёс тот. Его приятно тронуло, насколько предупредительными стали его друзья. – Идите, конечно. Это ваши обязанности. Увидимся позже. - Само собой! – вскинулся Рон. – Ты не думай, я бы вообще не пошёл… оно мне надо там торчать… я же не Перси! - Это я знаю, - улыбнулся ему Гарри и со смехом поторопил затоптавшихся на месте старост: - Идите уже. - До скорого! Друзья ушли, и улыбка Гарри подувяла. Он ещё ни разу не ехал в Хогвартс-Экспрессе без Рона. Что ж, всё бывает в первый раз. Подхватив чемодан и клетку с Хедвиг, Гарри направился на поиски пустого купе, отчаянно не желая никакой компании. Но передумал, когда открыл пятую по счёту дверь. - О, Гарри! Заходи, - Каспер Крауч встретил его широкой, обезоруживающей улыбкой, а Том Мракс, опустив газету, которую до этого читал, заинтересованно вскинул брови. В купе они сидели вдвоём. - Привет, - проронил Гарри и пожал протянутую руку Каспера. Устроившись напротив Тома, он уже сам протянул руку ему. С тенью промедления Том наклонился навстречу и крепко пожал чужую ладонь. Из-под рукава его рубашки на коже показался чёрный мазок – прямо на косточке запястья. - Ты испачкался, - заметив, кивнул на пятно Гарри. Том поднял и окинул свою руку рассеянным взглядом. - Это не грязь. - А что тогда? - Татуировка. Гарри знал только один вид татуировок у магов на руке. - Не змея, случаем? – с кривой улыбкой поинтересовался он и получил совершенно невозмутимый ответ: - Змея.