Июль, 1977 год
«Джо! Как прошли твои выходные? Линди уже познакомила тебя со своими родителями? Говорят, её отец жутко строгий, узнает, что ты обесчестил его дочурку, не женившись, шкуру спустит. А он, между прочим, продвинутый легилимент. Будь аккуратен! У меня печальные новости. Наша гулянка на День взятия Бастилии не прошла незамеченной. Папаша обо всём узнал и в наказание ссылает меня в лагерь. Это какая-то сходка ботанов и задротов. На целых две недели! Что я там буду делать — ума не приложу. Лагерь на островах Пор-Кро находится, буду загорать, надо взять купальник. Вернусь в середине августа, как раз ко дню рождения Берга. Этот придурок меня уже пригласил, и тебя с Линди тоже, кстати. Так что на тебе важная миссия — придумать для него подарок. Сильно не заморачивайся, это может быть книга по укладке волос или методичка «Как не быть чистокровным засранцем». Ну или мешок гиппогрифьего навоза. Решай сам. Вообще, я не теряю надежды, что Луи сможет меня забрать оттуда раньше времени. Он по этому поводу пока что даже слышать ничего не хочет, но я его уговорю. И тогда мы еще успеем скататься до Арля! Не скучай! Скоро увидимся. София» Запечатав письмо и привязав его к лапке филина, София выпустила птицу в окно. Вздохнув и взглянув на груду одежды, она принялась собирать вещи.***
Уже следующим утром она, в компании своих однокурсников, стояла на высоком холме острова Пор-Кро, окруженном Средиземным морем. Мсье де Ложур, сопровождающий их группу мракоборец, приказал им идти обустраиваться в домиках. Быстро отыскав свою фамилию в списке, София устремилась в свою комнату, рассчитывая занять самое лучшее место. Зайдя внутрь, она окинула мрачным взглядом маленькое помещение, внутри которого буквально не было ничего лишнего. Белые стены, три узкие кровати и возле каждой небольшая тумбочка. Тюрьма, а не лагерь. Ладно хоть на окнах решеток нет. Кровать возле единственного окна была свободна, и София поспешила её занять, скинув на неё рюкзак и укулеле. Её соседок по комнате ещё не было, и она решила пройтись и осмотреть остальной дом. К её ужасу, душевая оказалась общая, ещё и не имела нормальных перегородок. Кажется, организаторы рассчитывают, чтобы они сблизились куда сильнее, чем предполагала София. А вот гостиная оказалась вполне уютной, хотя и совершенно безвкусной. Впрочем, потерпеть пару недель она сможет. Закончив осмотр дома, она направилась обратно в спальню. — Эй! — воскликнула София. — Не видишь?! Тут занято уже! Возле её кровати стояла какая-то пигалица, с волнистыми светлыми волосами по плечи и нахальным выражением лица. — Не заметила, — усмехнулась она. — Можешь занять другую кровать. — Тут мои вещи лежали вообще-то! — возмутилась София, замечая, что её рюкзак и укулеле переложили на среднюю кровать. — Какого черта ты их трогала?! — Не кричи, дорогуша, — произнесла она, усаживаясь на кровать и закидывая на неё ноги. — Проваливай с моего места! — не унималась София. — Ну, если тебе принципиально спать на этой кровати… — Да! Принципиально! — Пожалуйста, я не против, — она вновь натянула мерзкую ухмылку и оглядела Софию с головы до ног. — Можем спать вместе. Я только «за». — Putain britanniquем… София прервалась на полуслове, когда дверь в спальню вновь отворилась. В проходе появилась девушка с короткой стрижкой. Явно тоже англичанка, потому что стоило ей взглянуть на пигалицу, у нее сразу хмурая тень по лицу пробежала. Но вместо того, чтобы познакомиться, София бросила взгляд на кровать у стены — спать в середине ей совсем не хотелось. Но она вещи свои схватить не успела, как третья девушка, в один шаг сократив расстояние от двери до кровати, заняла её и тут же обворожительно улыбнулась: — Моя! — Ох, дорогуша, придется тебе посередине спать, — сладким голоском проговорила пигалица за спиной Софии. — Но знай, ты всегда можешь перелечь ко мне. — Гребаные англичане, — едва слышно произнесла София и вышла из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. И за что ей это несчастье? Почему отец не мог отправить её на месяц к бабушке? Могла бы сейчас развлекаться с маглами…***
Приветственное слово слишком затянулось. София стояла в самом конце, за спинами остальных студентов и со скучающим видом слушала мадам Бужевье, которая до собрания уже успела вызвать её к себе и сказать, что отец Софии лично попросил её присмотреть за ней. Как будто Софии нужна нянька. Разглядывая студентов, она вдруг остановилась взглядом на пигалице, тут же невольно скривившись. Совершенно обычная и ничем не приметная на вид. Чуть ниже среднего и довольно худая, одетая в обыкновенные магловские шорты и красную футболку. Простоватое лицо могло быть довольно приятным, если бы не его выражение с нескрываемым превосходством и чувством собственной неотразимости. Едва уловимым, изящным движением она вдруг откинула короткие пряди от лица и, повернув голову, устремила взгляд прямо на Софию. У неё сердце на секунду встало — ей совсем не хотелось попасться за разглядыванием противной девицы. А взгляд пигалицы вдруг стал до отвращения масляным, нацепив свою мерзкую ухмылку на лицо, она вопросительно вскинула брови. Демонстративно состроив недовольное лицо, София перевела взгляд, всё ещё ощущая, как сердце слишком сильно бьется в груди. Может быть, пока идет собрание, ей вернуться в домик и поменять их вещи местами? А что, пигалица именно так и сделала. Но только она собралась осуществить свой план, мадам Бужевье объявила о конце собрания. Правда, к счастью для Софии, студенты расходиться не спешили, оставшись под шатром и продолжая знакомиться. Поэтому она сразу устремилась в домик. Пигалица свои вещи разложить еще не успела, только на тумбочке стоял небольшой рюкзак, да на кровати валялась пачка сигарет. Засунув сигареты в карман своей мантии, София взяла за лямку рюкзака. — Черт! Дерьмо, — выругалась она, когда рюкзак рухнул на пол, с гулким стуком ударившись о дерево. — Эта дура камней туда наложила? Рюкзак был неподъемным. И, не сдержав любопытство, София решила заглянуть внутрь. Но на рюкзак, кажется, были наложены защитные чары, поскольку ничего интересного София там не обнаружила. С трудом дотащив её рюкзак до средней кровати, она взяла свои вещи и снова переложила их к кровати возле окна. Удовлетворенная проделанной работой, она взяла укулеле и направилась обратно на улицу. Стоя на ступеньках крыльца, она с некоторой грустью задержала взгляд на большой веселой компании. София никогда не умела так легко и непринужденно заводить друзей. В школе у неё был единственный друг Джори и пара приятельниц, с которыми она, в целом, поддерживала неплохие отношения. А вот с другими никогда не складывались отношения, в лучшем случае, они просто друг друга игнорировали. Ей всегда было трудно сходиться с людьми. Возможно, дело в том, что до одиннадцати лет она практически не общалась со своими сверстниками, если не считать редких приемов, на которые её брали. Но светские рауты вряд ли можно считать за хорошую возможность, чтобы подружиться детям. У Софии мелькнула мысль подойти к остальным. У нее были довольно неплохие отношения с Вивьен, и она могла бы представить Софию остальным. Но её однокурсница о чем-то весело переговаривалась с рыжей англичанкой, вокруг которой крутился лохматый парень в очках, а рядом с ним, всё с тем же налетом собственного превосходства на лице, стояла пигалица. — В другой раз, — сама себе сказала София и направилась в противоположную сторону от компании.***
Довольно долго просидев на склоне и глядя на закат, попутно подбирая аккорды новой мелодии, София засобиралась обратно. Бросив недовольный взгляд на компанию под шатром, которая, кажется, стала только больше, она пошла в домик. Приняв душ, она забралась под одеяло и ещё долго мучилась без сна, переживая, что все эти две недели проведет в полном одиночестве. Так и уснула, в тревогах и сомнениях. Она видела уже десятый сон, как вдруг почувствовала на себе чьи-то руки, которые то ли обнимали её, то ли сдвигали с кровати. София недовольно заворочалась в постели, сопротивляясь в полудреме. — Двигайся, дорогуша, — прошептал ей чей-то голос на ухо. — Я и не сомневалась, что ты захочешь спать со мной. София резко распахнула глаза, прямо перед собой замечая лицо пигалицы, которая уже забралась к ней под одеяло и сейчас нависала над ней настолько близко, что София ощущала мятный запах её зубной пасты. — Ты ненормальная?! — прокричала София, мгновенно прогоняя остатки сна и отталкивая пигалицу. — А тебе это нравится? — с отчетливой провокацией в голосе спросила она, окинув её лицо медленным взглядом, задержавшись на губах. София в ужасе на неё таращилась. Появилось желание натянуть на себя одеяло. Отчего-то она чувствовала себя словно голой перед этой девицей. Нет, она не могла ошибиться. Она откровенно клеилась к ней. Не сказать, что для Софии подобное было в новинку, хотя она и не была избалована вниманием. Молодые люди редко за ней ухаживали или оказывали какие-либо знаки внимания. В основном потому, что знали её… «тяжелый» характер и то, что ей однажды предстоит помолвка с Бергом, от которой София яро открещивалась и уже планировала побег из дома по окончании школы. Но вот девушки никогда не смотрели на неё так. Софию это и пугало, и вызывало любопытство одновременно. — Кому это может нравиться? — с отвращением процедила София, напомнив себе, что перед ней ненавистная пигалица. — Чокнутая. — Выбирай, дорогуша, — приторным голоском промурлыкала она, — либо со мной будешь спать, либо у себя, — она кивнула на среднюю кровать, не спуская с неё горящего взгляда. София во все глаза на неё смотрела, прикидывая, что же делать. Конечно, можно было бы просто вытолкать её с кровати. Пигалица на полголовы её ниже и, в принципе, меньше, так что явно слабее. Только вряд ли пигалица так просто стерпит это. — Соображай быстрее, сладкая моя, — усмехнулась она. Откинув одеяло, София поднялась на ноги. Что ж, она всё равно не собирается сдаваться. Пусть несчастная спит у окна, она ещё пожалеет. София уже сделала шаг по направлению к средней кровати, как вдруг пигалица схватила её за запястье и приблизилась к её уху со спины. — Ещё раз тронешь мои вещи, — с нескрываемой угрозой в голосе сказала она, — и я сделаю с тобой такое, о чем ты до конца жизни не забудешь. Чувствуя, как к щекам жар приливает, София резко выдернула руку и, не поворачиваясь к пигалице, легла на свою кровать, сразу закрывшись одеялом с головой. Её всю слегка потряхивало, и София знала, это совсем не от угроз. А гадкое желание узнать, что же такое может сделать пигалица, всё ярче зажигалось в её голове.***
Первые четыре дня прошли относительно спокойно. Пигалица, которую, как оказалось, звали Джен, приходила в спальню самая последняя, как и самая последняя просыпалась. София старалась с ней по возможности не пересекаться, каждый раз чувствуя нечто, поднимающееся из живота, стоило столкнуться с Джен взглядом. Ей это не нравилось и её это тревожило. А еще она жалела о том, что не прихватила с собой ничего, с чем можно было бы устроить для Джен подлянку. Но на одном из занятий по Травологии она нашла куст огненного перца. Незаметно от всех собрав целый пакет, София со злорадством думала, что месть для неё уже близка. Травология и Зелья были единственными предметами, которые она посещала. К счастью, мадам Бужевье отнеслась с пониманием и доверием к её слезливой, насквозь лживой речи, что колдовать она не может, и чтобы она не чувствовала себя хуже остальных, на другие занятие ей разрешили не ходить. И вот сейчас она, в такой приятный солнечный день, сидела под широким раскидистым деревом, неподалеку от каменистого берега. Радуясь, что вместо изучения Трансфигурации она может заняться любимым делом, София достала из сумки укулеле и пергаменты с новой песней. Время близилось к обеду, когда она вдруг почувствовала, что лента, держащая её волосы, вдруг стала распускаться. В безуспешной попытке удержать волосы, София обернулась, выискивая шелковую ленточку и натыкаясь взглядом на Джен, которая с самодовольной ухмылкой на лице сидела чуть выше нее на склоне и держала в руках голубую ленту. — Какого черта ты приперлась сюда? — сразу вспылила София, поднимаясь на ноги. Она никогда никому не позволяла слушать, как она играет. Разрешено это было только Джори и Луи. И сейчас она неожиданно почувствовала некоторую неловкость, вперемешку со злостью. — Что это за недогитара? — усмехнулась Джен, кивнув на её укулеле в руках. — Не твоё собачье дело. Проваливай отсюда. Но Джен уходить, кажется, не собиралась. Она, откинувшись на локти, развалилась прямо на траве, совершенно не переживая о том, что выставляет свое нижнее белье напоказ. — Почему ты прогуляла Защиту? — спросила она, без стеснения разглядывая Софию. — Я так надеялась поучаствовать с тобой в дуэли. — Твоё счастье, что меня там не было, — зло произнесла София. — Вот как? — Джен нехорошо улыбнулась, вскинув брови, и тоже поднялась на ноги. Она достала палочку из кармана и медленно двинулась навстречу Софии. — Так, может, сейчас проверим, на что ты способна? У Софии внутри всё напряглось. Джен выглядела так, словно совсем не шутит, хоть и с улыбкой на лице, но в глазах какой-то ненормальный блеск, от которого у Софии дыхание перехватывало. И она ведь даже отпор дать не сможет. И помочь-то ей некому, она ушла далеко от лагеря. И что вообще мерзкая Джен тут забыла?! Что, если она специально её подкарауливала, чтобы напасть? За эти несколько дней София уже успела убедиться, что палочкой та владеет превосходно. — Ну попробуй, рискни, — прошипела София, выхватив свою палочку и сжимая её в руке. Джен на секунду растерялась, но после громко рассмеялась, запрокинув голову. Она сделала последние пару шагов, их разделяющие, и мягким, нежным голоском произнесла: — Ой, да брось, Софи, я не собираюсь на тебя нападать. Я видела вчера, как ты пыталась сигарету подкурить. С какой попытки у тебя получилось огонь зажечь? С десятой? — ядовито усмехаясь, спросила она. — С таким заклинанием и первокурсник справится. Что с тобой не так? — Ненавижу тебя, — раздельно произнесла София, чувствуя раздражение каждой клеточкой тела. В школе никто никогда не смел что-то говорить о её способностях, полностью игнорируя факт их отсутствия, и сейчас слова Джен, сказанные с ехидством, неприятно задевали по самолюбию. — Как ты попала в лагерь, Софи? — продолжала она. — Он же для одаренных волшебников. Твой папаша купил тебе место?.. Широко размахнувшись, София уже собиралась отвесить ей пощечину, но Джен перехватила её за запястье, сжимая с небывалой силой. — Не советую делать это, — усмехнулась она. Вырвав свою руку из захвата, София с силой её оттолкнула, подхватила свою сумку и широким шагом пошла вверх по склону. Мерзкая Джен вызывала столько эмоций, что хотелось взять и голыми руками придушить эту жабу. И что она к ней привязалась? Хотя, как успела заметить София, одноклассники Джен тоже не особо её любили. Их третья соседка Алиса и рыжая Лили вечно смотрели на Джен неприязненными взглядами. Вечером, пока все были на ужине, София, не дожидаясь, когда плоды огненного перца высохнут, щедро посыпала им простыни Джен. И даже, секунду помучаясь в сомнениях, всю её одежду. Всё время до отбоя она как на иголках сидела, нервничая и предвкушая результат. Джен опять где-то таскалась и спать пришла лишь к полуночи. София, затаив дыхание, неподвижно лежала в своей постели, закрыв глаза и внимательно вслушиваясь в каждое движение Джен, которая, к слову сказать, даже старалась не шуметь и не разбудить их с Алисой. Устроившись под одеялом, Джен долго возилась и что-то шипела себе под нос. София лежала, закусив губу, лишь бы не расплыться в злорадной усмешке. — Чёрт, да что за?!.. — воскликнула Джен, откидывая одеяло и зажигая яркий свет во всей комнате. — Белл, что там у тебя? — недовольно проворчала Алиса, приподнимаясь. — Что за дерьмо?! — прокричала Джен, все руки, ноги и другие открытые участки кожи которой начали покрываться бордовыми волдырями. Всё веселье с Софии в один миг слетело. Вообще-то, от огненного перца всего лишь раздражение должно пойти. Но превзошедший результат, очевидно, из-за того, что она не высушила перец. — Это ты сделала?! — Джен подлетела к ней, хватая за ворот. — Мерлин, — пролепетала Алиса, — надо позвать целителя… Стоило Алисе убежать к преподавателям за помощью, в комнату начал стекаться народ. Джен не стеснялась в выражениях, проклиная Софию, проклиная адскую боль и что она всех прикончит. Наконец в домик обратно прибежала Алиса, которая с громкими возгласами всех расталкивала и вела за собой мисс Хелли — их целительницу и мадам Бужевье, которая прямо на ходу надевала на себя мантию. — Вот, вот она, здесь, — произнесла Алиса, с испугом глядя на кожу Белл, которая продолжала покрываться ожогами и пузыриться. Некоторые пузыри лопались и из них вытекал гной болотно-зеленого цвета и отвратительного резкого запаха. София в ужасе наблюдала за тем, как мисс Хелли колдует над Джен, обезболивая раны, смазывая их мазью и успевая при этом еще и палочкой над ней махать. Впрочем, наблюдала ни она одна. Никто из студентов расходиться не спешил, пришли даже из других домиков, чтобы посмотреть на происшествие. Когда страх немного отступил и общая обстановка немного разрядилась, София подняла взгляд на лицо Джен, которая корчила из себя страшные муки. А ведь ей давно уже всё обезболили! Внутри вмиг раздражение поднялось. Ну что за театр одного актера! Ей с такими талантами впору на сцене выступать. — Уважаемые студенты, — обратилась ко всем мадам Бужевье, пока мисс Хелли поила Белл лечебными настойками. — Мы с вами здесь для того, чтобы укрепить международное сотрудничество, наладить дружественные связи, а вы вместо этого занимаетесь настоящим членовредительством. Минутное промедление, и на коже мисс Белл навсегда могли остаться рубцы. Она в который раз пристально оглядела студентов, выискивая виновника. Некоторые студенты мгновенно опустили взгляд, а некоторые напротив с подозрением поглядывали на рядомстоящих. — Кто это сделал? — строгим тоном поинтересовалась она. — Этот человек обязан понести наказание. София прикидывала, не признаться ли ей. Может, в качестве наказания её отправят домой. Она бросила взгляд на Джен, которая, как ни странно, а сдавать её не спешила. — Ясно, кто это сделал! — воскликнул Жерар, указав пальцем на Софию. — Это её почерк! Пара других французских студентов тоже закивали головами. София устремила на них ненавистный взгляд. Вот уж Жерару точно достанется, когда они в школу вернутся. Этот стукач уже десятки раз получал от неё. — Мадемуазель де Бланк, это правда? — с неверием спросила мадам Бужевье. — Правда, — призналась София. — Она сама меня спровоцировала! — добавила она, не удержавшись. — Безобразие, — возмутилась мадам Бужевье, — я сегодня же напишу вашему отцу. София показательно состроила недовольное лицо, давая понять как ей на это плевать. — А сейчас немедленно извинитесь перед мисс Белл. — Я не буду этого делать, — уперлась София. — Вы нанесли серьезный вред человеку, и должны извиниться. — Да, очень болит, — притворно жалостливым голосом простонала Джен, вызывая у Софии лишь отвращение. Все в ожидании смотрели на неё, и Софии ничего не оставалось, как выйти вперед и подойти к Джен, остановившись в паре шагов от нее. — Извини. — Как-то… не искренне, — произнесла Джен, всё ещё корча из себя жертву, — без души. Как будто ты и не жалеешь вовсе. — Я тебя ненавижу, — одними губами произнесла София, глядя прямо в её глаза и замечая, как на губах Джен вновь появляется гадкая улыбка. Тяжело вздохнув, мадам Бужевье положила руку на плечо Софии. — Хорошо, мадемуазель де Бланк, — произнесла она. — Но этого всё равно не достаточно. Завтра утром вы и мисс Белл подойдете ко мне перед занятиями. А сейчас все немедленно по кроватям, — добавила она, повернувшись к остальным студентам. Для Джен полностью заменили постель, пока та стояла рядом и театрально придерживала особо пострадавшую руку. Как только они в спальне остались втроем, совесть Софии не выдержала, и она произнесла: — Одежду тебе лучше тоже выбросить. — Ты и её испортила? София не могла понять по лицу Джен, что та испытывает. В её голосе было и возмущение, и недовольство, и восхищение разом. — Да. — Отлично, — усмехнулась она. — Буду твою носить. — Нет, не будешь. — Хочешь, чтобы мадам Бужевье заставила тебя прилюдно последние трусы с себя снять и мне отдать? — позлорадствовала Джен. Оставив её без ответа и только красноречивым взглядом наградив, София отвернулась и легла на свою кровать.***
К мадам Бужевье она подошла раньше Джен, надеясь, что её не будут снова ругать и заставлять извиняться. И чтобы лишний раз не пересекаться с Джен. — О, мадемуазель де Бланк, замечательно, что вы подошли раньше, — улыбнулась она, сидя за своим столом. — Мне бы хотелось с вами поговорить на… довольно деликатную тему. София вопросительно приподняла брови, выказывая полное безразличие. — У вас с мисс Белл произошел конфликт? Что-то случилось? — Ничего серьезного, — ответила София, — мы просто… не сошлись характерами. — Ясно, — произнесла она, поджав губы и без конца теребя в руках длинное перо, заметно нервничая. — Видите ли… Поймите, пожалуйста, моё беспокойство… Дело в том, что в Англии сейчас участились нападения… на маглорожденных. А мисс Белл как раз из семьи маглов… — И что? — перебила София. — И если в Англии узнают, что именно вы нанесли ей вред… это может расцениваться, как акт агрессии… — Что за бред?! — воскликнула София. — Я даже не знала, что она маглорожденная! У её семьи во Франции была определенная репутация, которая прекрасно была известна мадам Бужевье. Но Софии и в жизни бы не пришло в голову вредить человеку только из-за его статуса крови. — Понимаю, понимаю, — торопливо произнесла она, нервно улыбаясь, — но это необходимо как-то исправить. Если вдруг поднимется скандал… Вы должны всем показать, что дружелюбно настроены к ней… Договорить она не успела, как в кабинет постучала и заглянула Белл. — Мисс Белл, доброе утро, — приветливо произнесла мадам Бужевье, — проходите, пожалуйста. Джен всё ещё театрально придерживала перевязанную руку и строила несчастное лицо, на что София только закатила глаза — она сама видела, как Белл утром курить бегала и не корчила муки на своей физиономии. Поднявшись из-за своего стола, мадам Бужевье обошла его и встала между Софией и Джен. — Девочки, я уверена, между вами произошло всего лишь недопонимание, — мадам Бужевье взяла Джен за здоровую левую руку. — Думаю, если вы узнаете друг друга получше, вы сможете подружиться. — Это вряд ли, — едва слышно произнесла София. — Поэтому, — продолжила она, — в целях укрепления международных связей, я считаю, что вам следует больше времени проводить вместе, — мадам Бужевье в один момент достала палочку и коснулась запястье Джен, та даже среагировать не успела. Взяв за правую руку Софию, она коснулась палочкой и её запястья. — Что это ещё за?.. — возмутилась Джен, наблюдая, как на её запястье образуется тонкий металлический браслет. — Это магические браслеты, — пояснила мадам Бужевье. — Они способствуют укреплению дружбы и налаживанию связи. Как только я увижу, что в них больше нет необходимости, я их с вас сниму. — И как они нам помогут? — уже с интересом спросила Джен, продолжая разглядывать совершенно обычный на вид браслет. — О, думаю, это мы увидим совсем скоро, — улыбнулась мадам Бужевье и отпустила их, сказав отправляться на завтрак. Вместе спустившись с крыльца преподавательского домика, они направились в разные стороны. Но София резко затормозила, словно налетев на невидимый барьер. Она с возмущением обернулась на Джен, думая, что это её рук дело. Но та с таким же возмущением смотрела на неё в ответ. — О, нет… — протянула София и, глядя на Джен и двигаясь спиной вперед, попробовала сделать шаг. — Нет! — воскликнула она, когда ей и шаг не удалось сделать, а браслет начал ярко светиться. — Чертово дерьмо! — выругалась она на браслет, который вдруг ещё и ужалил острой болью. — Хватит кричать, — проговорила Джен, тоже попытавшись сделать шаг. — Гребанный браслет заколдован, — но стоило и ей выругаться, она тоже поморщилась от боли. Выходило, им теперь не только нельзя ругаться, но они и дальше чем на два метра не могут отойти друг от друга. — Просто гениально, — прошипела София. — Лучше бы меня домой отправили в наказание, — с отчаянием произнесла она, представляя, что ей теперь придется терпеть эту дуру рядом с собой круглые сутки. — Сама виновата, — процедила Джен, не на шутку разозлившись. — Устроила вчера непонятно что! А мне отдуваться! У меня планы, между прочим, были! В которые ты не входила! — У меня тоже планы были! — в ответ повысила голос София. — И это ты виновата! Я тебе говорила, не занимать мою кровать! Тупица!.. А-а-а, чёрт! — еще громче прокричала она, хватаясь за запястье, которое вновь опалило секундной, но острой болью. — Да, ёб!.. — София скривилась, удержавшись от очередного ругательства и с ненавистью посмотрела на злобно-усмехающуюся Джен, которая не скрывала радости, наблюдая за её болью. — За языком следи, дорогуша, — произнесла Джен. — Ладно, идем на завтрак. — Нет, не хочу, — из вредности произнесла София, не двигаясь с места. По лицу Джен вначале прошла волна злости, но она мигом нацепила самодовольную усмешку и сказала: — Если потребуется, я тебя на руках потащу. Решив, что она блефует, София продолжала стоять и испытывать её терпение. Но стоило Белл решительно направиться в её сторону, она сказала: — Ладно-ладно, идем.***
Следующие шесть дней напоминали пытку. София и шагу не могла ступить без ведома Джен. Им приходилось вместе сидеть на занятиях, вместе сидеть за обедом и вместе проводить всё свободное время. Им даже в душ приходилось ходить вместе, благо, расстояние позволяло мыться в разных кабинках, хотя Белл и многозначительно намекала, что не прочь «потереть ей спинку». И если поначалу они старались друг друга игнорировать, то со временем молчать и терпеть становилось невозможно, поэтому большую часть времени они попросту ругались и изводили друг друга. Старалась в основном Белл, которая считала, что вся вина за их положение лежит на Софии. Поэтому пользовалась каждой возможностью, отпуская нелестные комментарии о её способностях или о вспыльчивом характере, из-за которого она теперь страдает. София в долгу не оставалась и, из-за нехватки терпения (и чудовищного желания покалечить Белл), сразу начинала распускать руки. К счастью для Белл, во время драк всё время кто-то оказывался поблизости, чтобы их разнять. Этим «кто-то», как правило, оказывался Поттер — дружок Белл, который чаще других проводил время с ними. Вообще-то, он был довольно неплохим и веселым парнем, но София, которая круглые сутки находилась на грани эмоционального взрыва, этого не замечала. Угрозу «тащить на руках» Белл однажды всё же осуществила, когда София наотрез отказалась идти на ужин. Исключительно из вредности, конечно же. Но она никак не ожидала, что невысокая и хрупкая Джен с такой легкостью её поднимет. А ещё она стала носить её одежду. Хорошо, что София прихватила с собой половину гардероба. Правда, Джен всегда забирала себе все самые любимые футболки и рубашки Софии, что было очередным поводом для скандала. Днем ранее, эта британская стерва прямо с Софии стянула понравившееся ей платье. Но хуже всего было на занятиях. И если Трансфигурацию и Травологию Джен соглашалась прогулять, то на Защиту и Зелья они всегда ходили вместе и работали в паре. София даже не знала, что больше её раздражает: то, что она не может дать достойный (да и вообще, никакой) отпор Джен на практических занятиях по Защите, или то, что ей приходится нарезать все ингредиенты для зелий, потому что Джен всё ещё играет роль пострадавшей перед мадам Бужевье. — Надо это заканчивать, — произнесла София, когда они вернулись после ужина. — Сил больше нет тебя терпеть. — Взаимно, — усмехнулась Джен, доставая сигареты и распахивая окно. — Бужевье сказала, что она избавит нас от браслетов, когда мы подружимся, — сказала София, вставая рядом с ней возле окна. — Можно просто притвориться… что мы подружились. Джен, затянувшись, посмотрела на неё, прищурив глаза и медленно выдыхая дым. — Да, надо попробовать. София, не вытерпев, протянула руку и забрала из её пальцев сигарету. Прикрыв глаза, она с удовольствием затянулась, чувствуя, как дым проникает в легкие. — Можем даже поцеловаться для достоверности, — сказала Джен. София открыла глаза и посмотрела на неё, замечая, как та пялится на её губы, растекаясь в уже ставшей такой привычной усмешке. — Перед Бужевье, — пояснила Джен. — В фальшивый поцелуй она конечно же поверит, — резко проговорила София, стараясь придать голосу недовольства, хотя внутри что-то вдруг замерло на секунду от волнения. И ведь это не впервой, Джен постоянно отпускала двусмысленные предложения, от которых София смущалась и злилась одновременно. — Чтобы он не был фальшивым, можем сейчас потренироваться, — произнесла Джен, многозначительно вскинув брови и приближаясь к ней. — Ты рехнулась? — спросила София, но даже не отодвигаясь, позволяя Джен становиться всё ближе. — А почему бы и нет? — тихо произнесла Джен, прижимаясь к ней вплотную и медленно проводя пальцами по её руке, вызывая мурашки. София не могла взгляд от её лица отвести, заворожено глядя в её глаза. Действительно, почему бы и нет? Джен, конечно, вызывала в ней чудовищную злость и раздражение, но с ней также часто было весело. За эти несколько дней они успели весь остров вдоль и поперек пройти, София узнала много интересного и вообще, с недовольством, но в глубине души она признавала, что они иногда отлично проводят время вместе. А ещё Джен была красивой, хотя София и не сразу это заметила. Джен была уже в считанных сантиметрах от её лица, затуманенным взглядом глядя на неё, как вдруг в спальню с шумом вошла Алиса, обрывая момент. — Вы опять здесь курите? — воскликнула она. — Сколько раз просила этого не делать! Белл, ты можешь себя по-человечески вести? — А что я-то сразу? — возмутилась та в ответ. — Это Софи курит! — произнесла она, показав на сигарету в руках Софии. София бросила на неё недовольный взгляд. И как только этот человек может вызывать столько чувств сразу?***
Утром её разбудили грубые толчки в бок. — Просыпайся, Бланк. Надо в душ идти, пока там свободно. И придумать план на сегодня. — Боже, Джен, ты можешь быть со мной понежнее? — пробормотала София, не желая так рано открывать глаза. — Кто так будит человека? В следующую же секунду она почувствовала тяжесть на своей кровати и горячее дыхание Джен возле своего лица. — Завтра я могу разбудить тебя таким способом, — бархатистым голосом произнесла она, едва задевая губами кончик её уха, — каким тебя еще никто никогда не будил. Но боюсь, мы будем смущать Алису. Сон слетел мгновенно. В голову против воли полезли откровенные картинки, от которых участился пульс и прилил жар к лицу. Она так и продолжала лежать с закрытыми глазами, не решаясь открыть их и сталкиваться взглядом с Джен. Но её самодовольная усмешка и так дала понять, что она заметила смущение Софии. — Идём, — сказала она, взяв Софию за руку и стягивая с кровати. Начиная с самого завтрака, София и Джен усердно разыгрывали лучших подруг. Они улыбались друг другу, хихикали над шутками и шипели гадости друг другу, пока никто не видит. И даже держали себя в руках, когда хотелось делать ровно обратное, чтобы ни словом ни взглядом не вызвать подозрения. Они даже вместе готовили зелье, сидя прямо перед мадам Бужевье, помогали друг другу и с нечеловеческим усилием удерживались от ехидных комментариев. И стоило уроку закончиться, они подошли к преподавателю. — Мадам Бужевье, — начала София, улыбаясь ей, — мы с Джен наконец-то смогли найти общий язык… — Да, — подтвердила Джен, положив руку на её плечо, — не сказать, что мы теперь подружки на века, но как минимум до окончания лагеря однозначно. София с Джен переглянулись, обменявшись нежными взглядами, в глубине которых отчетливо читалась только им видное желание поскорее избавиться друг от друга. — О, это замечательно, милые мои, — радостно произнесла мадам Бужевье. — Значит, браслеты можно снять? — с надеждой спросила София, протягивая руку с браслетом. — К сожалению, — мадам Бужевье на секунду отвела взгляд. — Это, вроде как, магический контракт… пока вы по-настоящему не станете друзьями друг другу, браслеты не исчезнут… — Что?! — воскликнула София, с которой моментально слетала искусственная добрая маска. — Этого не может быть! Мы с ней никогда в жизни не станем друзьями! — Но вы же только что… — Нам осточертели эти браслеты! — продолжала разоряться София, скривившись от вспыхнувшей на миг боли. — Это уже просто невозможно! — Успокойся, Софи, — произнесла Джен, строго посмотрев на неё, и перевела взгляд на мадам Бужевье. — И что нам делать? Нам осталось три дня здесь провести, это слишком маленький срок, чтобы… по-настоящему стать другом этой... француженки, — добавила Джен, избегая грязных ругательств. — Думаю, вы что-нибудь придумаете. В конце концов, браслеты не появились бы, не будь у вас… потенциала, — виновато улыбнулась им мадам Бужевье и, торопливо собрав свои вещи, чуть ли не убежала от них. — Нет, ты слышала?! — снова возмутилась София. — Беспредел! — Согласна, — проворчала Джен, выходя на улицу и доставая сигареты. — И что делать? — спросила София. — За три дня не успеть… — Да, мне совсем не хочется возвращаться в Англию вместе с тобой, — сказала она, подкуривая сигарету. — Ха-ха, — без капли веселья произнесла София. — В Англию? Только через мой труп! — А ведь так и выйдет, — усмехнулась Джен. — Без чьего-то трупа не обойтись. — Это ты во Францию поедешь, — с полной серьезностью произнесла София. — Поверь, тебе там понравится. Шармбатон отличная школа, уж однозначно получше вашей. Так что, советую привыкать к этой мысли. — Никто ни к кому не поедет… — Да, останемся здесь жить. Переглянувшись, они обе невесело усмехнулись. — Ну как прошло? — к ним подошел Поттер, чему-то радостно улыбаясь. — Смотрю, браслеты всё ещё на вас? — Мы походу тут жить остаемся, — недовольно произнесла Джен и вкратце пересказала слова Бужевье. — София, лучше подумай о переезде в Англию, — с притворно-серьезным видом сказал Джеймс. — У Джен большой дом на берегу моря, да и в Хогвартсе тебе понравится, у Гриффиндора самая классная гостиная. — Посоветуй лучше что-то более дельное, — огрызнулась София. — О, я придумал! — тут же воскликнул Поттер. — Вам надо напиться вместе! Это кого угодно сближает. — Ну конечно, — мрачно произнесла София, — вот уж чего не хватало… Она прервалась на полуслове, почувствовав на себе взгляд Джен. — А что, эта идея должна сработать, — сказала она. — Надо хотя бы попытаться. — Да, мы или подружимся, или окончательно прибьем друг друга, — констатировала София. — Поттер, пойдешь с нами, — добавила она, посмотрев на него. — Не могу, — он растекся в счастливой улыбке. — У нас с Лили свидание. — О, правда? — улыбнулась София. За эти несколько дней она столько наслушалась о его безответной любви, что уже искренне сопереживала. — Ну надо же, свершилось наконец, — усмехнулась Белл. — Джеймс, тебе удачи. А ты, Бланк, — она перевела взгляд на неё, — за мной. Нам нельзя терять ни минуты. — Не указывай мне. — А то что? — Получить можешь. И Поттера не окажется рядом в нужный момент. Глупый спор затянулся на всю дорогу до самого домика. София, совершенно забывшись, шла и улыбалась, получая от бессмысленной и ничего незначащей ругани настоящее наслаждение.***
Они сидели всё на том же обрыве, глядя на медленно опускающееся солнце и старательно пытались подружиться. Бутылка опустела уже наполовину, но они и на каплю не продвинулись в нужном направлении. Они поочередно задавали друг другу вопросы, рассказывали друг другу и о своих друзьях, и о своих увлечениях, о буднях в школе и последних летних каникулах. София даже научила Джен аккордам и подбирать мелодии на укулеле. А ближе они всё равно не становились. Хотя у Софии и мелькала мысль, что Джен вовсе не такая противная, какой хочет казаться. И не займи она её кровать в первый день, они вполне могли бы подружиться. — Джен, признайся, что ты постоянно пьешь из той фляги? — спросила София, указав на флягу, которая лежала под мантией Джен. Этот вопрос Софии не давал покоя на протяжении всего времени, что они проводят вместе. Она даже в одну из ночей взяла эту флягу, которую Джен забыла убрать в свой заколдованный рюкзак, и уже хотела посмотреть, что там за зелье, как Джен проснулась и устроила очередной скандал. — Это… лекарство. — Лекарство? От чего? Джен тянула время, пожимая плечами и доставая сигареты. — От твоего несносного характера? — предположила София, улыбнувшись. — Не помогает. — Это не важно, — произнесла Джен. — Давай… расскажи лучше… что ты любишь? — О, много чего! — воодушевленно ответила София. — Я люблю Луи и Джо, люблю Францию и Шармбатон! Люблю музыку и закаты на Сене. Люблю выходные в волшебной деревне и летние каникулы у бабушки на Кипре. Еще я люблю трюфели и черничный пирог! Люблю руны и животных люблю. Люблю проводить Рождество в магловских кварталах и... И ещё полёты! Я люблю запах роз и... люблю весну в Париже! Джен её внимательно слушала, не отрывая взгляда, глядя на неё то ли с серьезностью, то ли с грустью. — А ты? — спросила София. — Что любишь ты? — Не знаю, — нервно произнесла Джен, поменявшись во взгляде и сразу закрываясь в себе. — Ничего. — Ничего? — удивленно спросила София. — Так не бывает. — Не знаю, — снова повторила она, раздраженно. — Я люблю… Хогвартс… и друзей. Всё. — И всё? Так не бывает!.. — Бывает! — огрызнулась она. София с непониманием на неё смотрела. Кажется, для Джен это была больная тема. Но для чего она сама её подняла? — Давай дальше, — сказала Джен, делая очередной глоток, — что тебя больше всего бесит? — После тебя? — улыбнулась София. — Ага, — произнесла Джен, не спеша окидывая её лицо горящим взглядом, который вновь сменился. — Ну-у, тут целый список наберется! — сказала София, забирая бутылку из её рук. — Во-первых, меня бесит мой папаша! — Поддерживаю, — кивнула Джен. — Еще меня бесят тупые приемы, на которые надо ходить! — продолжила она и поморщилась от боли. — Ох, и не говори, — поддакнула Джен, а София даже не задалась вопросом, откуда она о них знает. — И бесит учеба! Вот Руны мне нравятся, а остальное… — София многозначительно скривилась. — Ты просто ни черта не умеешь, — усмехнулась Джен, тоже болезненно скривив лицо. Сколько бы времени ни прошло, а они никак не могли избавиться от ругательств в своей речи. София решила проигнорировать этот выпад. — А ещё меня бесит Берг! — Кто это? — Мой жених, — с нескрываемой неприязнью ответила София. — Твой кто, прости? — Джен нахмурилась и повернулась к ней. — Родители собираются нас обручить после школы, — будничным тоном произнесла София. — И ты собираешься это терпеть? — недоумевала Джен. — Нет, конечно, — презрительно усмехнулась София. — Я сбегу сразу, как только за порог Шармбатона выйду. Джен на неё ошарашено смотрела. — И куда ты отправишься? — Хочу по миру поездить, — пожав плечами, ответила София. — По миру? — Ну да, побывать в разных странах. Моя бабушка в молодости постоянно путешествовала, правда, в основном только по магической части. Но она столько историй рассказывала! — София мгновенно завелась, стоило поднять любимую тему. — И мне тоже хочется! Побывать в Сиднее и Нью-Йорке, в Мехико и Нью-Дели! — взбудоражено произнесла София. — Побывать на концерте Iron Maiden и Pink Floyd. Посетить Чемпионат Мира по квиддичу. Собственными глазами увидеть северное сияние и амазонские джунгли! Статуи Моаи и Китайскую стену. Полетать на воздушном шаре, познакомиться с Фредди Меркьюри и… София могла продолжать до бесконечности. Её всегда захватывали истории о других странах, о других волшебных поселениях и магловских великих сооружениях, о чудесах света и необыкновенных природных явлениях. Ну и она не могла упустить возможность побывать на концертах любимых групп и пропустить мимо магловские развлечения. — Поехали вместе, — не выдержав, перебила её Джен. — Что? — София перевела на неё удивленный взгляд. — Давай отправимся вместе. Джен выглядела такой решительной, с горящим взглядом и неподдельным желанием и правда вместе отправиться в путешествие, что София невольно улыбнулась. — Давай. — Прямо сейчас! — громко произнесла Джен, вскакивая на ноги. — Всё равно мы с тобой навечно связаны! — добавила она, показав на браслеты. — Ты сумасшедшая, — весело сказала София, продолжая улыбаться, — и ты пьяная. — Эх, да, это правда, — согласилась Джен, снова повалившись на траву и падая рядом с Софией. Огневиски давно закончилось, а солнце давно опустилось, создавая абсолютную тьму. В затянутом небе не было видно ни звезд, ни луны и Джен выпустила вокруг них несколько светящихся шариков. София не чувствовала опьянения, но отчего-то ей было так весело и хорошо. Ей казалось, она никогда в жизни столько не смеялась, сколько над историями Джен. Если София побывала в каждом уголке Франции, то Джен побывала в каждом уголке Англии. Они наперебой рассказывали друг другу о Шармбатоне и Хогвартсе, и до хрипоты спорили, какая школа лучше. И София замечала, что даже спорить с ней было большим удовольствием. А еще София никогда столько не курила, особенно, из рук Джен, которая изредка давала сделать ей небольшую затяжку. И от того она не знала, от чего охрип её голос. От смеха, от бесконечных споров или от дыма. — Думаю, пора поцеловаться, — серьезно произнесла Джен. — Ты опять начинаешь? — хмуро спросила София, вновь ощущая, как сердце в груди ускоряет свой ритм. — Смотри! — воскликнула Джен, приподнимая руку с браслетом. — Он и не думает исчезать! В детских сказках поцелуй всегда спасал от проклятья. Может, и нам поможет. София с сомнением смотрела на Джен, стараясь не опускать взгляд ниже её глаз. Впрочем, в её словах была доля истины. Или же, ей самой этого хочется? — Я же вижу, — Джен наклонилась к ней, взгляд которой мгновенно потемнел, завораживая и не давая и шанса воспротивиться, — ты этого хочешь… — Это ты этого хочешь! — заплетающимся от волнения языком проговорила София. — О да, я-то хочу, — сладким голоском произнесла она, даже и не думая отрицать, — с нашей самой первой встречи. Ей казалось, она забыла, как дышать. Сердце билось всё быстрее, разгоняя кровь по венам и сбивая все мысли. — Ты когда-нибудь была с девушкой? — ласковым голосом поинтересовалась Джен, положив руку на её колено и медленно двигаясь ею вверх, не сводя с неё взгляда. — Нет, — выдохнула София. Она вообще никогда и ни с кем не была. Она только целовалась несколько раз с Бергом. И то, это скорее было от любопытства, нежели от большой симпатии. Но мысль о поцелуе с Джен будоражила нечто внутри и вызывала волнительную дрожь. — А… а ты? — спросила София, лишь бы заполнить паузу, под которую она всё сильнее начинала сдаваться перед Джен. — Да, — едва заметно улыбнулась она, опуская взгляд на её губы, — много раз. Джен переместила руку на её лицо, разворачивая его на себя и приближаясь еще сильнее. От её прикосновений мурашки по шее бежали, сердце задыхаться начинало. — Это всего лишь поцелуй, — тихо сказала она, и София окончательно сдалась, прикрывая глаза и потянувшись вперед. Её губы были обветренные и сухие, но такие горячие. Они всего на мгновение прикоснулись с нежностью, обхватив её нижнюю губу и оставляя пару коротких поцелуев. Но уже в следующую секунду она провела языком по её губе и скользнула им внутрь, целуя так чувственно и глубоко, что София не сдержала тонкий стон. Джен запустила свои пальцы в её волосы, за голову притягивая к себе всё ближе и всё с большей страстью целуя, ни на миг не отстраняясь. Софию еще никогда так не целовали, сводя её с ума то нежными, едва уловимыми касаниями, то горячими поцелуями, проникая языком внутрь. Джен прервалась всего на мгновение, чтобы посмотреть в её глаза, как София словно очнулась. Откинув от своего лица её руки, она поднялась, шатаясь и едва держась на ногах. — Ты куда? — Джен тоже подскочила на ноги, хватая её за руку. — Обратно, — произнесла София, не поднимая глаза и разворачиваясь в сторону лагеря. — Не помогло. Видишь, браслет всё ещё на месте, — произнесла она дрожащим голосом. Внутри всё тряслось от пережитого. Колени подкашивались, а перед глазами звезды взрывались. Мысли словно в калейдоскопе крутились, без конца сменяя друг друга. Наверное, её просто пугали новые чувства. Это было нечто необъяснимое, нечто волнительное и ранее неизведанное. И нечто запретное. С другой стороны, София бы взглянула на лицо отца, если бы она привела в дом маглорожденную девушку и сказала, что женится на ней. До своей спальни они дошли в полном молчании, хотя Джен и пыталась несколько раз завести разговор. Но София заметила, что и та немного не в себе. Они уже легли в кровати, когда Джен позвала её шепотом: — Бланк, почему ты так сорвалась? Тебе не понравилось? София слышала с трудом скрываемую обиду и непонимание в её голосе, и это сбивало её с толку. Ей понравилось, и даже очень. Только признаться в этом, даже себе самой, не хватало духу. — Спокойной ночи, Белл, — произнесла она, поворачиваясь к ней спиной.***
Последние два дня прошли в полной неловкости и отчаянных попытках что-то придумать. Они даже уже почти не скандалили. Хотя София в целом старалась меньше обращать на неё внимания. Поскольку стоило в глаза её посмотреть, в памяти мгновенно всплывал тот поцелуй, от которого София испытывала сразу шквал различных эмоций, отказываясь их принимать в себе. Да и Белл вела себя довольно странно. Она уже не пыталась вывести Софию на эмоции, хотя и не всегда могла удержаться от непотребных двусмысленных предложений. В последнюю ночь они ложились по кроватям с полной безнадежностью, глупо надеясь, что браслеты исчезнут перед порталом. Всю ночь София плохо спала. Она не представляла, как избавляться от браслета и что им делать, если утром он не исчезнет. Хотя мысль — жить на острове с Джен, уже не казалась такой абсурдной. По крайней мере, этот вариант всё ещё лучше, чем переезд в Англию. — Софи. — М? — сонно протянула София, не открывая глаз. — Я хочу тебе кое-что показать, — прошептала Джен прямо возле её лица. — Прямо сейчас? — Да. Идем. Она схватила Софию за запястье и потянула на себя, откидывая с неё одеяло. — Куда мы? — спросила София, когда они остановились на выходе и Джен, высунувшись за дверь, проверяла свободен ли путь. — Это сюрприз, — ответила она и замерла на мгновение. — Надо завязать тебе глаза. — А без этого никак? — поинтересовалась София. — Всё будет хорошо, — Джен достала палочку и взмахнула ею, наколдовав широкую шелковую полоску красно-золотой расцветки. — Ты ведь мне доверяешь? Ни один человек в здравом уме никогда не станет доверять Джен Белл, но София кивнула, позволив ей завязать глаза. Шли они довольно долго. София уже начала опасаться, что Джен просто её со скалы сбросит, в надежде избавиться от браслета. Она еще и молчала всю дорогу, что совсем на Джен не походило и вызывало у Софии больше тревоги. По легкому теплому ветру София поняла, что они вышли совсем близко к морю. Солоноватый свежий запах сразу ударил в нос. Они были посреди какого-то поля, София ощущала своими ладонями высокую траву и её запах, который примешивался к морскому. Она определенно ещё не была в этой части острова. — Садись сюда, — Джен помогла ей сесть, придавив высокую траву и, наконец, стянула повязку с её глаз. София не сдержала восхищенный вздох, когда перед ней показалось чистое, звездное небо. Она еще никогда не видела ничего подобного. Черное небо пересекал Млечный путь с лиловыми, фиолетовыми и синими полосами, внутри и возле которого горели сотни, тысячи ярких звезд. — La beauté, — тихо произнесла София. Они лежали в высокой траве, завороженно глядя на черное небо, усыпанное звездами. Целая бездна без конца и края, которая притягивала, околдовывала своей красотой и величием. У Софии дыхание перехватывало от столь невероятного зрелища. В звездном небе была своя, особая магия. Которая не отпускала, которая гипнотизировала и которая дарила необъяснимые ощущения. — Что? — спросила она, почувствовав на себе взгляд Джен и скосив глаза на неё. — Что? — Джен тут же отвела взгляд, криво усмехнувшись. — Что ты сказала? — Я говорю, это удивительно, — произнесла София, вновь посмотрев на звезды. — Разве может быть что-то прекраснее, чем звезды? Миллиарды звезд… миллионы галактик и созвездий. И мы, на крошечном шаре возле одной из звезд, летим на сумасшедшей скорости сквозь вселенную. Они ненадолго замолчали, всё ещё любуясь картиной. — Как думаешь, — спросила София, — на других планетах есть жизнь? — Наверное. Вряд ли мы одни в такой огромной вселенной… Но в этот момент именно так всё и казалось. Они словно одни в целой вселенной были. Только они и бесконечное звездное небо. — Смотри, — Джен вытянула руку вверх, палочкой указывая на начало Млечного пути и проводя линию, — здесь находится одно из самых больших созвездий — Волосы Вероники, в нём больше полусотни звезд… София никогда не думала, что рассказ о звездах можно сделать таким увлекательным. Джен действительно много об этом знала, причем не только общеизвестные факты, но и редкие мифы, связанные с тем или иным созвездием. — Софи, — позвала Джен. Она повернула голову, натыкаясь на взгляд Джен, который притягивал и завораживал не меньше, чем необъятное ночное небо. — А знаешь, какая самая яркая звезда? — Сириус, — вполголоса произнесла София. — Да, — выдохнула Джен, тяжело сглотнув и прикрывая глаза. И совершенно неожиданно, но Софии вдруг стало так грустно, что уже через несколько часов им предстоит расстаться. За каких-то две недели, а София успела к ней привязаться. Да, порой она вызывала безумное желание причинить ей физическую боль, или просто её побесить. Но ещё она будила в ней новые чувства, которые сводили с ума и лишали покоя. Но чувства эти определенно её нравились. И только сейчас София могла полностью принять это и осознать. И потому прощаться с Джен совсем не хотелось. — Софи… Браслеты исчезли, — сказала она, поднимая взгляд на Софию. Она сразу села и вытянула перед собой руку, проверяя запястье. И правда. Свобода. София невольно улыбнулась. — Ты рада? — спросила Джен, садясь рядом с ней. — Конечно! А ты? — Да, — без особой уверенности ответила она. — Наверное, рада. Хотя, я уже успела привыкнуть… к браслету. — И я… успела привыкнуть, — тихо повторила за ней София, прямо глядя в её глаза. София готова была поклясться, что в этот момент что-то изменилось. Джен смотрела на неё с такой нежностью и пронзительностью, что дышать трудно становилось. Только длилось это не дольше секунды. Джен вдруг прищурилась и растянула губы в усмешке. — Или ты успела в меня влюбиться, — с поражающей самоуверенностью в голосе произнесла Джен, приближаясь к ней. — Признайся, Софи. — Что?! Бред какой! — возмутилась София, отчаянно краснея. — Еще скажи, что не хочешь повторить наш поцелуй, — сладко прошептала она ей на ухо, проводя кончиком носа по шее и вызывая дрожь во всем теле. — Да даже если и хочу, то что! — громко сказала она, предательски дрогнувшим голосом. Джен окончательно уложила её на спину и нависла сверху, придавливая её своим телом. Она медленно убрала мешающие пряди с лица Софии, заправив их за ухо, и приподняла её лицо за подбородок, проводя большим пальцем по её нижней губе. Софии казалось, ещё немного и она сознание потеряет от переизбытка чувств. — Ты очень красивая, — шепотом произнесла Джен, останавливаясь взглядом на её глазах. — Ты знаешь это? — М...д-на...а-не… — невнятно ответила София, страшно смущаясь. На губах Джен уже стала появляться такая знакомая усмешка, и София, лишь бы ничего не слышать про то, что она якобы влюбилась, запустила пальцы в её волосы и притянула к себе, прижимаясь к губам.***
До Сириуса сквозь сон доносился шум с улицы. Понемногу приходя в себя, он запустил руку под одеяло, трогая себя за грудь и убеждаясь, что он всё ещё в облике Джен. Значит, можно ещё полежать. Но стоило ему расслабиться, в памяти мгновенно всплыла прошедшая ночь. Распахнув глаза, он резко сел на постели и посмотрел на кровать Софии. Аккуратно застелена, а тумбочка пуста. — Какого?.. — Джен, проснулась наконец-то, — произнесла Алиса, которая возилась возле своего места. — Собирайся, давай. Нам скоро отправляться. — А где… Бланк? — как можно более равнодушно спросил он. — Французы и американцы уже отправились домой. Их порталы раньше нашего. — Как? — перебила Джен. В груди что-то оборвалось в этот момент. Он поверить не мог, что даже не попрощался с Софией. — Не может быть… В голове не укладывалось, что он её больше никогда не увидит. Он не врал, когда сказал, что успел привыкнуть, и он однозначно не хотел расставаться с ней навсегда. С другой стороны, это всего лишь девчонка. Таких у него немало было и будет ещё. Но ведь не просто так у него сердце замирало, когда она назвала его имя. Не просто так дыхание перехватывало, стоило ей взглянуть на него. В её присутствии внутри него каждый раз что-то щелкало, что-то вспыхивало, вызывая ураган в душе. Его до дрожи будоражили её прикосновения, в груди теплело от её смеха, и мир замирал в прекрасном мгновении, стоило ей взять в руки свой инструмент. Хотя… возможно, всё дело в том, что он слишком долго был женщиной. Они такие эмоциональные и чувствительные, что и ему эта зараза передалась. Подумаешь, пообжимался с девчонкой. Как будто в первый раз! Так даже лучше. Да, точно. Это был увлекательный летний роман с француженкой. Будет что вспомнить. А сейчас надо просто выкинуть её из головы. Её и её дурацкие волосы, от которых так приятно пахло. Выкинуть из головы её и её дурацкие глаза, с которыми ни одно звездное небо не сравнится. И её мягкие и чувственные губы, от которых отрываться не хотелось, и которые целовали его с такой страстью, какую он нигде больше не встречал. О, Мерлин, совсем поплыл. Да что же это такое! Это всё девчачья аура Джен. Ему бы в здравом уме даже мысли такие в голову не пришли. — Белл, приём! Как слышно? — Алиса махала рукой перед его лицом, привлекая внимание. — Так и будешь стоять? У нас портал через десять минут! — Иду я, иду, — отмахнулась Джен.***
— Надо было пробраться на кухню, — недовольно ворчал Сириус под аккомпанемент своего желудка. — Да, первокурсникам конца и края нет, — поддержал Джеймс, глядя на толпу детей. Шляпа в этом году пела особенно долгую и тоскливую песню, призывала всех сплотиться и вместе взглянуть страху в лицо. После ее выступления началась бесконечная череда распределения первогодок. Сириус причитал, что умирает с голода. — Ты же час назад съел целую упаковку шоколадных котелков, — сказал Ремус. — Да, а после этого «навестил» Люси с Когтеврана и все съеденные калории тут же потерял, — ответил Сириус. Джеймс на это понимающе усмехнулся, а Северус показательно скривился, давая понять, что он слышать об этом ничего не хочет. Покончив с распределением первокурсников, МакГонагалл сказала, что в этом году к студентам седьмого курса присоединится еще один человек, который переводится к ним из Академии магии Шармбатон. — Новенький? — удивился Джеймс. — Новенькая, — поправил Ремус, — нам на собрании говорили. — Новенькая? — встрепенулся Сириус, в голове против воли всплыл образ Софии. — Прошу тишины! — прикрикнула профессор МакГонагалл. — София де Бланк, прошу, сядьте на табурет и наденьте Шляпу. В зале воцарилась тишина. Сириус немного приподнялся с места, вытягивая шею и замечая волну светлых волос, в которых сверкали отблески сотни свечей. Это казалось сном. Он смотрел, как София идет к стулу и садится на него, как МакГонагалл надевает на неё Шляпу и все замирают в ожидании. Запустив руку в карман мантии, он нашел шелковую голубую ленточку, непроизвольно наматывая её на пальцы. Последние две недели он старательно убеждал себя, что это был веселый летний роман и не более. Только она снилась ему каждую ночь, и ничего не помогало выбросить её из головы. Она беспрестанно находилась в его мыслях, вытесняя из них всё остальное. Он жалел, что не взял её адрес, но каждый раз одергивал себя за подобные мысли. Жалел, что не показал ей свой истинный облик, но тут же говорил себе, что так лучше. И всё время уговаривал сам себя, что всё закончилось так, как и должно было. Но стоило ему опустить веки и он видел тысячи созвездий в её глазах, слышал своё имя, которое она произносила. В памяти всплывали её увлекательные истории о других странах и мечтах всё это увидеть. Он и не знал, что тоже мечтает об этом же. В груди в этот момент всегда что-то происходило, вызывая дискомфорт и непреодолимое желание увидеть её. И происходящее сейчас казалось настоящим подарком судьбы. Он стоит, смотрит на неё и всем богам молится, чтобы Шляпа распределила её на Гриффиндор. И в ту же секунду: — Слизерин! — Нет! — громко воскликнул Сириус, сам от себя не ожидая. — Пусть еще раз Шляпу наденет! — крикнул он, пытаясь перекричать радостные приветствия змеенышей. — Сядь, — произнес Северус возле него, — не позорься. Сириус с ужасом смотрел, как София поднимается со стула с легкой улыбочкой на губах и вдруг устремляет свой взгляд за стол Пуффендуя, кому-то помахав рукой. На секунду задержав взгляд на очаровательном смущенном румянце Бланк и её вспыхнувшим глазам, Сириус проследил за её взглядом. — О, нет, да вы шутите, — мрачно произнес Сириус, натыкаясь взглядом на Джен Белл, которая с непониманием смотрела на Софию, растерянно помахав ей в ответ.