Marauders. Сборник

      Регулус Блэк              Им пришлось разделиться. В Хогвартсе на каждом этаже патрули, их оказалось слишком много. Как Регулус и предполагал, их ждала ловушка.       Он свернул в потайной ход и сейчас мчался сквозь длинный коридор — надо пересечь его быстрее, чем его нагонят преследователи — здесь не увернуться, и он будет легкой мишенью. Поворот, еще один. Спуск вниз по извилистой узкой лестнице и еще один крутой поворот, развилка. Он лихорадочно соображал, что это за подземелье и как отсюда выбраться. В школе он не был всего три года, но напрочь забыл этот коридор. Где он сейчас? Но вдалеке Регулус слышит голоса преследователей, надо торопиться.       Очередная развилка. На секунду замерев, оглядывая четыре пути, Регулус рванул по крайнему правому. Впереди темно и коридор сужается, а он уже успел выдохнуться.       — Черт! — запнувшись о невысокий выступ, он распластался по полу. Перед глазами темные пятна заплясали от боли — колени, казалось, трещинами пошли от встречи с каменным полом.       Лежа на полу и не шевелясь, Регулус вслушивался в происходящее. Кажется, преследовали свернули в другой коридор — их голоса становились все дальше.       Поднявшись на ноги и отряхнувшись, Регулус осмотрелся. Коридор терялся далеко впереди, но справа в стене была дверь. На ней ни ручки нет, ни таблички, ни замочной скважины. Толкнув дверь, Регулус оказался внутри.       В большом просторном помещении пусто и темно. Его шаги эхом отдаются в невысоких потолках, заросших паутиной. Регулус выпустил из палочки светящиеся огоньки, запустив их над головой, и вдруг увидел в углу комнаты огромное зеркало, наваленное на стену. Фигуристая массивная золотая рама была испещрена рунами, а по верху шли слова: «I show not your face but your heart's desire» («Я показываю не твое лицо, но желание твоего сердца»).       Осторожно приблизившись, он остановился перед зеркалом и опустил взгляд, натыкаясь на отражение и не сдерживая тяжелый вздох.       В отражении был он, но совсем на него не похожий. Отросшая черная прядь волос с завитком падает на глаза, что смотрят на него исподлобья с нездоровым горящим огоньком внутри. Рот искажен в жесткой усмешке. Он неестественно бледный. И мантия на нем черная, а не темно-малахитовая, как сейчас, но с серебристой отделкой по подолу. На шее висит медальон Слизерина, в одной руке — дневник Тома Реддла, в другой — диадема Когтевран и чаша Пуффендуй, а на пальце надето массивное черное кольцо. Позади него десятки людей, толпы. В сумраке их лиц не различить, но все они в руках держат снятые маски Пожирателей Смерти.       Регулус отшатнулся, замечая в отражении возле своих ног чью-то темную неподвижную фигуру. Он огляделся, покрутившись вокруг себя — никого, и снова поднял взгляд на зеркало, всматриваясь. Возле его ног мертвый и окровавленный Темный Лорд. На лице навечно застыла гримаса ужаса, пустой взгляд багровых глаз устремлен на Регулуса.              Сириус Блэк              Он стоял перед зеркалом уже минут пять. А может быть, прошло уже полчаса. Но он и с места сдвинуться не мог, продолжая молча разглядывать происходящее.       Регулус, нашедший Зеркало еще пару месяцев назад, сказал, что оно показывает самое сокровенное. Наверное, Сириус бы предположил, что увидит Софию, или их вдвоем вместе, на его мотоцикле летящих вокруг света. А он видит… семью. То, чего у него никогда по-настоящему не было. Разве Сириус об этом всегда мечтал? Он не мог ответить на этот вопрос. Он об этом даже никогда всерьез не думал.       Но в груди все сдавливает, переполняет каким-то неизведанным чувством; в глазах щиплет и дыхание перехватывает, когда он смотрит на себя самого — Сириус и не знал, что умеет так широко улыбаться. Он приседает и раскидывает руки в стороны, ловит в объятия свою звездочку и прижимает к себе. У девочки длинные волосы цвета чистого золота и яркие глаза. Она звонко смеется, он будто наяву это слышит, обнимает его за шею и оставляет поцелуй на щеке. Возле него и сама София. Она поправляет дочери волосы, когда он, подхватив ее на руки, поднимается вместе с ней. Она целует ее в кончик носа, отчего та смешливо морщится, и поворачивается к подростку. Мальчику на вид лет четырнадцать, но он уже выше Софии. У него кожаная куртка на плечах, нахальная улыбка и черный низзл на руках.       Как никогда Сириус чувствует себя на своем месте. Словно это то единственное, чего и правда не хватает для полного счастья — бескорыстная любовь твоей семьи.              София де Бланк              — Теперь я, — София нетерпеливо встает напротив зеркала. — Oh dieu… (О боже…)       У нее в кончиках пальцев начинает покалывать. Она словно наяву чувствует все, что видит в отражении. Магия вокруг нее в воздухе искрится, подсвечивает пылинки и блики огня от свечей.       В отражении она стоит с поднятой палочкой, а из нее магия льется. София ее потоки ощущает даже стоя в темном помещении. Словно само волшебство под кожей бежит, от самого сердца, прокатывается по венам. Заставляет внутри все трепетать, переполняет ее безудержной силой.       Она взмахивает палочкой — выскакивает серебристая кошка; Патронус резвится вокруг нее в отражении зеркала, оставляет за собой широкий светящийся шлейф. Еще один взмах — из палочки осыпается звездопад. Еще раз — в воздухе кружат сотни белоснежных лепестков роз. Любая мысль тотчас отдается магией, палочка повинуется каждому ее движению.       У нее дыхание перехватывает от происходящего. София магию сквозь зеркало ощущает. Чувствует, как она каждую клеточку тела наполняет.              Ремус Люпин              Ремус смотрит прямиком на себя. Он выглядит значительно увереннее, чем Ремус привык видеть в отражении, а еще старше и спокойнее. И, кажется, будто счастливее. А еще в отражении на нем никаких шрамов. Кожа на лице и шее гладкая и чистая. Будто его и не кусали никогда.       Но при этом он не один. Возле его ноги смирно сидит крупный волк. Не обычный волк. Уши у него иной формы, видны крупные клыки, зрачок нестандартной формы и ярко-желтые глаза. Шерсть грубая, толстая шкура мягкого светлого оттенка. На крупных лапах толстые черные когти. Но никакой опасности в волке не чувствуется. Он словно его лучший друг, любимый питомец, что всю жизнь рядом с ним.       А вокруг него все его друзья. Здесь и Северус, и Сириус с Софией, Поттеры с двумя малышами на руках. Рея стоит совсем рядом с ним, а по другую от него сторону — Эшли с венком голубых васильков на голове. Здесь же и Ликаон, он приседает возле волка и совершенно бесстрашно треплет ему за ухом.              Северус Снейп              — Сев, теперь ты.       Северус нехотя встает перед зеркалом. Наверное, ему самому было страшно заглядывать так глубоко внутрь, как может это сделать Зеркало. О чем он мечтает? Северус даже не задумывался об этом никогда в жизни. Мечты это что-то для бездельников или глупых романтиков. А у него есть планы и цели.       И правда, Северус ничего не видит в отражении, кроме себя самого. Но вдруг темные очертания помещения начинают приобретать иные формы. Каменные стены становятся гладкими, на них появляется множество полок, на которых десятки, сотни различных пузырьков и ингредиентов. Позади него высокий стеллаж, забитый книгами. А по другую сторону ряд котлов. Возле одного из них спиной к нему стоит Белби, помешивая что-то, а рядом на доске Тед пишет сложную формулу.       Северус будто вживую там оказался, рядом с ними. Они ведут оживленный разговор о разработке нового зелья и спорят, какой ингредиент в каком порядке надо добавлять. Белби, как и всегда, настаивает на экспериментальном способе, а Банди убеждает испробовать один старый и проверенный научный метод. Северуса всегда захватывали эти споры — нигде больше он не узнавал столько нового для себя.       Он словно наяву ощущает запах мяты, холод от толстых каменных стен и жар от огня под котлами. Он оглядывается, рассматривает многочисленные полки в богатой лаборатории. В углу стоят множество научных наград и дипломов с его именем. На столе небольшой привычный беспорядок из пергаментов с его вычислениями и кучей новых идей. А среди них он видит письмо, скрепленное сургучной печатью Блэков.       — Что ж, я насмотрелся. Следующий.              Джеймс Поттер              — Мерлинова мать, — пролепетал Джеймс.       У него слезы на глазах навернулись — он в живую ощутил этот адреналин, восторг — когда рассекаешь воздух на метле, щуришься от сильного ветра, а грудную клетку раздирает от эйфории. Скулы сводит от широкой улыбки, и кажется, что счастью предела нет.       — Я капитан! — воскликнул он, замечая на своей груди значок. — Сборной Англии… я ловец Сборной! Всегда это знал!       Ему дышать трудно становилось от собственного вида на метле в форме самой лучшей команды страны. Он рассекал по полю под бурные овации, а в руках у него, высоко над головой кубок победителей чемпионата мира по квиддичу.       — Мы победили… — у него голос дрогнул от переполняющих чувств, глаза защипало.       Команда выстраивается вокруг него и они вместе совершают почетный круг над полем. Трибуны разрываются от восторгов и криков поддержки. Все люди смазываются в одно яркое пятно, скандирующее их имена, имена победителей — и его имя — громче всех. Но Джеймс легко находит среди толпы самых важных своих поклонников. На Лили шарф и колпак Сборной Англии, а Гарри и Маргарет растянули огромное полотно с надписью «Папа, ты лучший!».       — Зеркало показывает будущее, — благоговейно прошептал Джеймс.       — Оно показывает твои мечты, и только, — мрачно произнес Регулус, но Джеймс его как не слышал, продолжая с восторгом смотреть на развернувшуюся картину.              Лили Поттер              Лили стояла перед зеркалом, затаив дыхание, не шевелясь.       — Ну, Лили, что ты видишь? — громко прошептал Джеймс, привлекая ее внимание.       Друзья и муж вшестером столпились у соседней стены и не спускали с нее глаз, ожидая, когда и она поделится увиденным.       Лили вновь перевела взгляд на зеркало. Она всматривалась в свое отражение, пыталась найти какие-то изменения — может быть, у нее волосы стали не столь рыжими или веснушки исчезли? Но, нет, кажется, все на месте. И даже тонкая талия не вернулась обратно после двоих детей. Ей казалось, она вообще никаких изменений не видит. Та же самая прическа, то же платье и туфли, что и на ней сейчас. А в отражении кроме нее лишь пустая темная комната. Она чуть переместилась в сторону. Подошла ближе к Зеркалу. Отошла на два шага назад. Но под каким углом не подходила — все одно.       — Кажется, Зеркало на мне сломалось, — вздохнула Лили. — Я вижу всего лишь свое отражение.