ты когда-нибудь замолчишь, тозиер?

pov ричи в парке было, на удивление, тихо и пустынно. да, хоть сейчас и середина октября, но обычно в это время люди пытаются насладиться последними солнечными днями. мы с сил не были тому исключением. ей всегда хотелось понежиться подольше, поймав на себе все внимание солнечных лучей. я дошел до лавочки, на которой мы обычно сидели, и увидел, что она занята. каспбраком. — эддичка, а что ты делаешь на моей любимой лавочке? он поднял голову и я увидел его перепуганный взгляд. он явно ожидал здесь кого угодно, но уж точно не меня. — да ничего, и вообще я уже ухожу,— он начал складывать свои вещи в сумку. от меня не укрылось то, что среди всего этого барахла был и альбом для рисования. внезапно мне стало интересно, что же он рисовал. — эдди, дай скетчбук посмотреть, — по нему было видно, что он этого не хотел. поэтому он просто застыл в одной позе, сделав вид, будто не услышал, что я сказал. — каспбрак, дай взглянуть на твои каракули, — более настойчиво повторил я. — ри–ричи, может не нужно? там нет ничего интересного,— ну нет. если бы это было так, как ты говоришь, то ты не стал бы прятать от меня ту кучу бумаги, скрепленную степлером. я попытался выхватить альбом у каспбрака, но тот начал вырываться, в результате чего мы оба упали на землю наши лица оказались в сантиметрах друг от друга. и знаете что? вблизи он, оказывается, не такой уж и страшный. я бы даже сказал, что он привлекательный. россыпь веснушек на его ещё детском, смазливом лице, аккуратный нос, пухлые губы и огромные глаза цвета молочного шоколада, обрамлённые пышными рядами ресниц. видимо, я глазел на него слишком долго. он весь покрылся румянцем. от этого его лицо стало ещё милее. хотел бы я, чтобы он был моим соулмейтом. хотя о чем я, он ведь неудачник. — эм, ричи, не мог бы ты встать с меня? ты тяжёлый и, плюс ко всему, уже не лето, чтобы просто так валяться на земле. теперь, кажется, моя очередь краснеть. поднимаясь, я сделал невозмутимое лицо и сумел выхватить из его рук этот злополучный альбом. эдди даже не понял, что произошло. но потом он быстро заметил пропажу. я понимаю, что он там скрывает. я ведь видел его рисунки уже несчётное количество раз, но такое сопротивление он оказывает впервые. наверно, там есть что-то, что он не хотел бы, чтобы я видел. так, посмотрим: пейзажи (мне кажется, что это пустошь), портрет его друзей, вроде билла и стэна, вот портрет беверли, снова пейзаж — на этот раз он нарисовал парк, вот мой портрет. так. мой портрет? — эддичка, милый мой, неужели ты втрескался в меня? — я вижу, как у него краснеют уши. ответ на вопрос напрашивается сам собой.— я, конечно, догадывался, что ты педик, но не настолько, чтобы рисовать меня. боже мой, надеюсь, пидорство не передается по воздуху. pov эдди ещё пара слов из его рта, и я начну плакать. нет во мне того твердого стержня, который помог бы справиться с проблемами. мама с детства говорила, что я у нее слишком нежный. и я действительно в это поверил. все эти болезни сделали меня слишком чувствительным, а травля в школе со стороны тозиера только укрепила во мне неуверенность в себе и собственных силах. — ричи, — я не могу нормально разговаривать. все, на что меня хватает — это шепот,— прекрати, пожалуйста. я не сделал тебе ничего плохого. оставь меня в покое, умоляю. не знаю почему ему приносит такое удовольствие издеваться надо мною. мне повезло, что он не решил посмотреть скетчбук дальше. тогда, кажется, не обошлось бы одними словами и домой я шел бы уже избитым. да, мне нравится ричи! да, он ведёт себя по-свински почти все время! но есть в нём что-то помимо отвратительно чувства юмора и обворожительной внешности, которую так и хочется рисовать. запечатлеть все морщинки вокруг глубоких, почти черных глаз, которые так и норовят залезть тебе в сознание, добыть что-то, что будет знать только он один. детально прорисовать каждую темную кучеряшку, что непослушно спадает на его аристократически бледное лицо. тонкие губы, так красиво растягивающиеся в улыбке, от которой теплеет в душе. нос с горбинкой, который идеально подчеркивается очками. порою мне кажется, что чертов ричи тозиер — творение богов. но только внешне. внутренний мир этого человека остаётся для меня загадкой. то он зажимает меня в коридоре и почти не оставляет на моем теле пустого от синяков места, то игнорирует неопределенное количество времени, вскоре все равно возвращаясь к избиению меня.