Путь наименьшего сопротивления

      Яркий спектр неприятных ощущений моментально вырвал антропоморфного снежного барса из небытия сновидений, заставляя слегка подскочить и широко раскрыть глаза. Непонимающий взор фиолетовых очей начал хаотично бегать по окружению, стараясь понять, что является источником раздражения и представляет ли он какую-либо опасность. Практически мгновенно взгляд зафиксировался на источнике громкого звука, что находился неподалеку: он наблюдал за тем, как истошно кричащую и сопротивляющуюся всеми силами обнаженную девушку того же вида, что и он сам, вытаскивают из помещения двое облаченных в черное неизвестных, весьма крепкого телосложения - не было ясно, какому виду они принадлежат, но, судя по сокрытым масками лицам, то были явно представители одного их псовых семейств. Недавно пробужденный юноша не вглядывался в детали их экипировки или вида, ибо перед глазами застыла гримаса, выражающая смесь животного ужаса и опустошающего отчаяния.       Подобный вид вселил первобытный ужас в кошачье сердце, из-за которого его тело начало непроизвольно, слегка заметно подрагивать - он не понимал, что происходит и где именно находится, но после увиденного пришло осознание, что он явно не желает здесь находиться. Но вслед за этим пришло и другое открытие, ниспосланное органами чувств: его тело подрагивало не только от страха, но и от жуткого холода, что сковывал каждую его клеточку. Переводя себя в сидячее положение, обладатель фиолетовых глаз начал осматривать самого себя в поисках каких-либо повреждений, пытаясь понять, что же с ним происходит, при этом даже не заметив, как его зрение практически моментально адаптировалось под тусклое освещение небольшого помещения, свет которому дарила лишь пара настенных факелов.       Однако на белоснежном, женственно-стройном торсе не было абсолютно никаких повреждений, за исключением одной особенности - шерсть была влажной и холодной, словно ее обладателя кто-то окатил ледяной водой. На ногах, пропитанный влагой покров на бедрах которых начинал плавно приобретать светло-серый оттенок с характерными для барсов пятнами, что имели темно-серый окрас с практически черным контуром, а от колена расцветка резко перетекала в темно-серый тон, оставляя лишь только пальцы белыми, также не было следов каких либо повреждений. Пятнистые, узкие, светло серые плечи были абсолютно полностью целыми, как и предплечья и кисти, темно серый цвет которых оставлял белыми лишь только пальцы, создавая ощущение того, что на юноше были надеты особые перчатки. Роскошный, длинный, пушистый хвост того же окраса, что и плечи, и спина, так же не давал поводов для беспокойства, из-за чего недавно пробудившаяся личность поняла, что источником холода является лишь только влажность, а не какие-либо повреждения.       С легким облегчением выдохнув, он хотел было подняться с и без того холодного, выложенного кирпично-красным камнем пола, однако взор на мгновение упал на лужу, разлитую рядом с ним. Из водной глади на него в ответ смотрело растерянное, но от этого кажущееся лишь только еще более милым лицом молодого снежного барса, наполненное женственной утонченностью. Большая часть лица была покрыта белой шерстью, как и торс, однако нос и лоб имели окрас, более схожий с цветом хвоста, с двумя неявно выраженными пятнами, что в сочетании с надбровными дугами делали лик юноши более притягательным для окружающих глаз. Пара ушек, пробившаяся сквозь копну не слишком коротких, но в то же время далеко не длинных волос, сзади спадающих до основания шеи, имела столь же темно-серый оттенок, а белые пятна по середине каждого уха выглядели словно луны, на темном, беззвездном небе.       -"Встать" - скомандовал звучный, низкий голос, вырывая пятнистую личность из задумчивого состояния, заставляя слегка вздрогнуть. Оставив любование собой, он грациозным движением перевел свое тело в вертикальное положение, однако после этого тут же замялся от осознания того, что на нем нет даже намека на одежду. От подобного открытия, юноша инстинктивным, быстрым движением прикрыл самые интересные части своего тела собственным хвостом, что вызвало легкую усмешку откуда-то из помещения. Все еще находясь в растерянном состоянии и дрожа от холода и страха, представитель кошачьего вида только сейчас заметил две фигуры, сидящие поодаль от него. Обе фигуры были крепкого телосложения и облачены в выкрашенную в черный массивную броню со столь же темными плащами за спиной, а их морды были сокрыты под искусно выкованными масками - пред глазами недавно пробужденного вновь предстала картина, как неизвестную ему представительницу прекрасного пола несколько мгновений назад утаскивали точно такие же субъекты, что наполнило его сердце еще большим страхом за свою будущую судьбу. Ему даже начало казаться, что он до сих пор слышит ее сдавленные крики.       Его взгляд так же скользнул по абсолютно всему помещению, однако в нем не было абсолютно ничего такого, за что можно было бы зацепиться: лишь только пара факелов на стенах, огонь от которых игриво танцевал на фоне кирпично-красных стен, пара стульев, далеких от элегантности так же, как и осматривающий их от свободы, а так же решетка, разделяющая находящихся в помещении на свободных и невольников, и дверь. Та самая дверь, произошедшее у которой стало топливом для кошмаров юного разума. Желая оказаться где угодно, только не в этом помещении, пятнистая личность подошла ближе к решетке, однако растерянно замерла, не имея представления о том, что и как ему стоит говорить.       -"С этого дня твоя прежняя жизнь окончена" - прозвучал низкий, суровый голос из-под маски настолько уверенным тоном, словно утверждал прописную, рутинную истину, при этом продолжая: "Ты больше не личность, а собственность гильдии. У тебя нет абсолютно никаких прав и с этого момента ты будешь исполнять абсолютно любые команды, это понятно?" - как только голос прекратил вещать, кот осознал, что ему действительно нужно что-то ответить на подобные слова, вот только что именно? Море вопросов роилось в его разуме, мешая проанализировать ситуацию, пока через мгновение одна ясная мысль не прорезалась сквозь бесконечный поток бессвязного сознания и не затмила все остальные. Мысль о том, что недавно увиденная девушка, скорее всего, не согласилась с услышанным, а потому ей было плохо. Ей сделали плохо.       -"Д-да, сэр" - дрожащим, но в то же время мягким, мелодичным голосом произнес снежный барс, отводя свой взгляд в пол и чувствуя, как дрожь усиливается только от одной мысли о том, что он может повторить судьбу той леди. Нет, такого он точно не желает, потому правильным решением будет не перечить и быть послушным. Идя по этому пути наименьшего сопротивления, у него явно будет меньше проблем, а, следовательно, у него будет больше времени обдумать побег из этого ада. Сейчас просто нужно делать так, чтобы его захватчики были счастливы, и тогда с ним все будет хорошо.       В это время краем глаза он заметил, как двое членов гильдии переглянулись и, хоть их глаза и были сокрыты за масками, по долгому взаимному взгляду пленителей юноша понял, что его ответ был для окружающих не тем, что ожидалось услышать. Мгновения тишины, нарушаемые еле слышным звуком танца пламени и стучащих от холода кошачьих зубов, тянулись, казалось бы, вечность, позволяя страху от ожидания неизвестного еще прочнее закрепиться в молодом сердце. Однако всего через каких-то нескольких секунд один из стражников, поправив собственный плащ, поднялся с деревянного, неопрятного сколоченного стула и направился внутрь камеры, шумно отпирая неподдающийся замок и пряча что-то за своей спиной.       -"Если это действительно так, то стой смирно. Тебе на шею наденут символ твоего послушания - даже, если сбежишь, то нам сообщат о твоем местонахождении. Можешь попробовать его снять, если захочешь - будешь первым, у кого это получится" - произнесла оставшаяся снаружи мускулистая фигура с легкой усмешкой. В это же время его напарник, на голову превосходящий заключенного в росте, стал подносить к шее барса обе руки так, словно собирался задушить последнего, однако он покорно стоял на месте, желая не шевелиться, но не имея сил унять дрожь. Краем глаза он даже смог уловить в одной из ладоней нечто ярко-розовое, однако он не смог разобрать, что именно это было. Вопреки страху, никто никого душить не стал, а закованные в броню пальцы закрепили нечто вокруг светло-серой шеи с такой легкостью и грацией, коей позавидовали бы лучшие ювелиры. Практически не ощущая на себе никаких изменений, кот даже удивился, желая увидеть то, что именно закрепили на его шее, но прекрасно понимал, что в данный момент ему не удастся этого сделать, хоть и догадывался, что, вероятнее всего, теперь он стал обладателем розового ошейника.       Внезапно он почувствовал что-то еще - что-то теплое, согревающее и защищающее от холодного воздуха камеры. Не сразу поняв, что это может быть, пятнистая особа тут же повернула голову в сторону своего плеча, чтобы осмотреться, и увидела, что они сокрыты плотной тканью темного плаща-накидки, которую столь же незаметно, судя по всему, на его плечи водрузил один из пленителей. Непонимающе смотря сначала на закованного в сталь молчуна, который и отдал собственный плащ, а затем и его более разговорчивого товарища, кот от неожиданности происходящего вновь не знал, как себя повести, ибо после недавнего увиденного самое малое, что он ожидал ощутить, так это наималейшее проявление заботы о нем.       -"Если будешь вести себя так же послушно в дальнейшем, то и обращаться с тобой будут соответственно. Однако если ты будешь выказывать непослушание..." - раздался легкий хруст от разминаемой шеи представителя гильдии, что все это время находился рядом с барсом, словно подчеркивающий всю серьезность слов своего напарника: "То мы заставим тебя вести себя хорошо. Можешь поверить на слово - тебе это не понравится. По крайней мере, поначалу" - со стороны, казалось бы, немой особы донесся новый звук, похожий на зловещий смешок, и более разговорчивая личность закончила свою речь вопросом: "Все ясно?"       -"Да, сэ..." - не смотря на то, что невольник начал отвечать в тот же момент, когда и был задан вопрос, стражник словно был готов к этому, прерывая его и произнося властным тоном: "Хозяин. Каждый из нас, из членов гильдии теперь для тебя хозяин. А теперь ответь мне еще раз и с самого начала - все ясно?". Поняв свою ошибку, пленник не поднимал взора своих фиолетовых глаз с пола робким, мягким тоном, словно показывая свою абсолютную покорность, произнес: "Да, хозяин". Недавно услышанные слова лишь только усилили в нем уверенность в том, что если он будет послушным, то с ним абсолютно ничего плохого не произойдет, однако согревающая ткань на плечах зарождала новую мысль: быть может, если он будет стараться изо всех сил показать то, что он может быть хорошим, то с ним не только не приключится никаких бед, но и наоборот - будут происходить хорошие события? Он не мог предположить, что вообще хорошего может происходить в столь холодном, страшном месте, но огонь подобной надежды определил то, как именно стоит себя вести в дальнейшем.       -"Хороший мальчик. А теперь на выход. Следуй шаг в шаг за мной" - с этими словами более разговорчивый член гильдии поднялся со своего насиженного места, после чего открыл дверь, позволяя барсу покинуть его клетку, что тот и сделал. Ступая медленно и неуверенно по холодному полу, кот постепенно ускорялся, стараясь ни на миг не отставать от своего нового хозяина, при этом чувствуя, как подрагивания его тела становятся менее заметными с каждым шагом. Вместе они вошли в ту дверь, которая несколько минут назад вызывала парализующий ужас в юном сердце, а теперь и вовсе не казалась такой уж и страшной, и оказались в весьма просторном коридоре, в котором спокойно бы могли проходить сразу двое подобных здоровяков, как и его конвоиры.       В стенах, на небольшом одинаковом расстоянии друг от друга, стояли идентичные, массивные, тяжелые двери, идеально скрывающие то, что за ними происходит, однако тонкий кошачий слух рядом с определенными дверями с трудом, но все же улавливал приглушенные толстым металлом и перебиваемые стуком сапог звуки. Иногда до ушей доносилась тишина, словно в комнате никого и не было. Иногда же в комнате раздавался отчаянный плач созданий, понимавших тяжесть и безвыходность своего положения. Реже всего можно было услышать то, что кто-то напевает легкую, жизнерадостную мелодию, словно бы наоборот наслаждаясь своим заточением. Но чаще всего из комнат доносился самый противоречивый звук - стоны. Зачастую сложно было сказать, что именно это были за стоны: были ли то звуки сопротивления чему-то или же кому-то или же звуки от недавно нанесенных увечий. Но в одном барс был точно уверен: безоговорочно доверяя своему слуху, он мог с уверенностью установить, что самым частым звуком являлись стоны наслаждения и удовольствия, словно кто-то крайне активно и приятно проводит время, что заставило белые щеки заливаться румянцем.       Идущий впереди представитель собачьего семейства остановился настолько резко и внезапно, что пленный чуть не врезался в его спину, еле-еле успев затормозить в последний миг. Сняв со своего пояса связку ключей и с первого же раза найдя нужный, стражник открыл ближайшую к себе дверь и отошел в сторону, давая своему подчиненному осмотреть убранство своего нового жилища. Комната была хоть и весьма просторной, но, в то же время, в ней практически не было ничего, кроме кое-как сколоченных вместе досок, представлявших собой, по всей видимости, кровать, и одного единственного факела рядом с ней, что с явным трудом освящал все помещение. Также у дальней стены было маленькое окошко с решеткой, которая смотрелась не совсем к месту - через столь небольшое отверстие все равно никому не удалось бы сбежать.       -"Вперед" - громко скомандовал один из хозяев, и его новоиспеченная собственность, вздрогнув от неожиданности, тотчас же исполнила повеление, заходя внутрь камеры и слушая инструкции, доносящиеся за спиной: "Скоро сюда придет тот, кто проведет инструктаж и расскажет, что ждет тебя в будущем. Советую быть с ним особо хорошим мальчиком, ибо твоя дальнейшая судьба полностью зависит именно от него. А пока что... Устраивайся поудобнее" - засмеявшись от собственных же слов, оратор со страшным лязгом запер дверь. Прекрасно осознавая, что в данный момент он остался наедине с самим собой, юноша выдохнул - тревога за его жизнь и здоровье резко отступили, хотя бы на какое-то время.       Однако одно мерзкое чувство уступило место другому, не менее неприятному - чувству отчаяния, которое с каждым мгновением лишь только набирало силу. Ловким движением забравшись на то, что здесь выполняет роль кровати, пятнистый заключенный уселся на нее, подгибая собственные ноги и обнимая их как руками, так и хвостом, утыкаясь головой в собственные колени. Осознание того, что в данный момент у него нет ни малейшей идеи, ни малейшего намека на то, как можно вырываться из неволи, сильно подрывало моральный дух. Юноша боролся с дурными мыслями, приободряя себя тем, что с ним все будет хорошо, если он все будет делать правильно, а пока с ним все будет хорошо, то у него будет шанс сбежать, однако с каждой минутой ощущение того, что он больше никогда не вернется к прежней жизни, обретало все больше власти над его сердцем и разумом.       Только сейчас мысль пришла в его голову, словно святое откровение, заставившее его на мгновение приподнять голову от своих колен. Откровение о том, что он абсолютно ничего не помнил о своей прежней жизни. И как бы сильно он не старался, он не мог вспомнить абсолютно ничего - ни родных, ни близких, ни того, чем занимался, ни того, где именно он жил... Ничего. Словно его крайне неприятное пробуждение в клетке было самым первым его воспоминанием в этой жизни. Единственное, что он мог вспомнить, было то, как его звали - он прекрасно помнил, что его звали Ланс Реймурт, но более его память не могла выдать ни малейшей крупицы информации. Вслед за этим, новое, более обескураживающее открытие поразило его разум, рассказывая о том, что если он не помнит вообще ничего ни о нынешнем мире, ни о живущих в нем созданиях в нем, то куда же тогда ему сбегать?       Из ступора непонимания его выдернул резкий звук открывающейся двери, заставивший узника чуть ли не подпрыгнуть в сидячем положении. В дверном проеме появилась личность в сине-золотой, необычайно опрятной и крайне дорогой на вид робе, словно заявляющей всему миру о том, что ее обладатель был знатным колдуном. Сама же личность не особо вписывалась в стереотипы об обладателях магическим даром, ибо была столь же высока и широка в плечах, как и недавние стражники. Не закрытое тканью лицо было волчьим, а серая шерсть прелестно гармонировала с выразительными светло-голубыми глазами. Стойка новоприбывшего волка была необычайно уверенной, а язык тела не скрывая сообщал о властности его обладателя. Обратив взор на кота, он пристально смотрел на него в течение нескольких мгновений так, будто рассматривал новый интерьер мебели, после чего слегка наклонил голову вбок.       -"При появлении хозяина слуги должны стоя приветствовать его в поклоне" - произнес презрительным, но в то же время не терпящим возражений тоном новоприбывший, выжидающе смотря на своего подчиненного. Тот в свою очередь незамедлительно поднялся, позволяя недавно врученному ему плащу опасть на кровать, попутно вновь прикрываясь собственным хвостом и виновато опустив свои глаза в пол торопливо совершил неловкий поклон, произнося с нескрываемым повиновением в голосе: "Простите, с... Хозяин!". Удовлетворенно хмыкнув, обладатель роскошных одеяний неспешно подошел к своей новой собственности, разглядывая ее лицо с любопытством, свойственным торговцам, что оценивают стоимость драгоценных камней на рынке.       -"Женственность и покорность в одном лице? Думаю, у меня получится сделать из этого что-то подобающее. Однако, перейдем к сути - первичный инструктаж был проведен, как я полагаю, и слуга, стоящий предо мной, осведомлен о том, что он более не личность, а, скорее, предмет роскоши. Вещь, если выражаться более конкретно" - столь же холодно и властно произнес чародей, продолжая оценивающе оглядывать свою новую собственность, ожидая от нее хоть какой-то реакции. Но пленник даже не шелохнулся, лишь только еле заметно навострив свои темные ушки и улавливая каждую фразу, словно от его внимательности зависела жизнь.       -"Хорошо, что подобное является ясным - иногда наши заклинатели слегка... Увлекаются во время блокировки памяти, делая из пойманных особей овощей. А теперь следует запомнить - моя собственность не смеет обращаться к себе в первом лице. Как я уже сказал, те, кого ловит гильдия, более не являются личностями, а только личности имеют право иметь свое собственное "Я". Потому теперь к слуге будут относиться так же, как и к любому другому предмету, даже сам слуга. Это понятно?" - вновь выжидающе начал смотреть на него представитель семейства псовых, однако его ожидание продлилось не больше мгновения, ибо мягкий, смущенный голос практически тут же ответил: "С-слуга понимает, хозяин" - и, после этих слов, невольник еле заметно поежился от явного дискомфорта.       -"Хороший котенок! Посмотрим, что еще умеешь - теперь отойди к стене, и продемонстрируй свое тело." - произнес волк и стал вновь выжидающе всматриваться в юношу, скрещивая свои руки на груди. В ответ же обладатель пятнистого тела обратил недоумевающий взор своих фиолетовых глаз на своего господина, однако более четких инструкций о том, что именно он имеет в виду под "продемонстрируй" так и не последовало. А потому, отойдя к стене крайне неуверенными шагами, кот начал неспешно отводит свои конечности в стороны, начиная с одной руки, а потом со второй, вертя их в разные стороны и стараясь показать с разных ракурсов, при этом не имея ни малейшего понятия о представлении касательно того, что ему делать. При виде подобного представления рука представителя гильдии непроизвольно потянулась к лицу, что только что издало глубокий вздох, предвещающий долгую и кропотливую работу.       -"Теперь становится очевидным, что навыки на данный момент оставляют желать лучшего. Но внешний вид, все же, не подводит, а потому хотя бы имеет смысл начинать тренировки" - чародей произносил слова без тени сомнений, словно повторял их до этого десяткам и сотням новых слуг: "Однако я предположу, что не терпится узнать о дальнейшей судьбе, верно? В течении дня будут проводиться тестирования, выясняя опытность в готовке, уборке, танцах, массажах, снятии стресса, пении, и еще множестве различных дисциплин, и на основе результатов уже будет формироваться программа дальнейшего обучения. Первый тест только что завершился с... неутешительными результатами. А теперь приступим к следующему" - с этими словами он стремительно приблизился к невольнику, что с разочарованием смотрел в пол, опасаясь того, что его неопытность может послужить поводом для дальнейших проблем.       Однако времени на тревоги у него не оставалось, ибо его хозяин бесцеремонно впился своим ртом в его, заковывая пару в жарком поцелуе, при этом не стесняясь использовать силу и тут же прижимая своего подопечного спиной к стене. Широко раскрыв свои глаза от удивления происходящим, барс был ошеломлен наплывом различного рода ощущений: от непривычного жара соприкосновения с мускулистым телом до внезапного осознания беспомощности перед столь могучей фигурой. Но ступор от происходящего лишь только усилился, когда он почувствовал, как чужой язык проникает в его Собственный рот, начиная бесцеремонно исследовать каждую его клеточку. В бурном потоке волнительных чувств коту даже не удалось заметить малозаметного, вполне знакомого для многих чувства, но из-за своей обыденности оно не могло громко заявить о себе. Через несколько мгновений синеглазый господин отлип от юных губ и взглянул в фиолетовые очи, безмолвно любуясь ими несколько мгновений. Пользуясь внезапным перерывом, пленник только сейчас начал замечать то, сколь сильно изменилось его дыхание, становясь более звучным, более прерывистым и слегка более горячим. Пытаясь прийти в себя, он также только сейчас смог обратить внимание на то, что его партнер стоит перед ним без какого-либо намека на одежду, словно это была всего лишь иллюзия, что породило новую мысль - что, если его одеяния на самом деле были всего лишь иллюзией, созданной магическими чарами?       -"Отсутствие попыток сопротивляться похвально, ибо психологические изменения являлись бы самыми тяжелыми. Однако, не стоит стоять застыв, словно настоящий предмет - во время поцелуя следует отвечать взаимностью, однако слуги ни при каких обстоятельствах не смеют даже думать о попытке перехватить инициативу. Языком можно пользоваться, но стоит делать это легко, воздушно, ненавязчиво, но в то же время с благоговением, словно совершаешь прикосновение к святыне" - неспешно проговорил представитель семейства псовых, давая своему ученику хоть немного перевести дыхание. Но, не дав обработать сказанное, тут же вновь прильнул своими устами к своему ученику, сливаясь в куда более энергичном поцелуе, чем раньше.       Вновь властными движениями своего языка личность начала исследовать столь новую для нее ротовую полость, заставляя барса издать мягкий, еле слышный звук, который опытные уши явно могли бы принять за выражение смеси глубокого удивления и легких ноток удовольствия. Но, надеясь показать себя с лучшей стороны, он, все же, смог перебороть собственное непонимание происходящего, отметая ворох роящихся мыслей на второй план и концентрируясь лишь на том, что ему было велено. С абсолютным незнанием дела, но, в то же время, крайней старательностью, юноша стал кончиком языка касаться инородного объекта в своем рту, поначалу крайне осторожно, словно боялся обжечься, но с каждым мгновением действуя все более и более уверенно.       Постепенно войдя во вкус, котенок прикрыл свои глаза, посвящая абсолютно все свои силы и мысли только одному - сделать так, чтобы этот поцелуй был максимально приятным для его владельца. Он не имел представления, был ли у него опыт в прошлом, но сейчас все происходящее ощущалось, как в первый раз, а потому он отчаянно старался скрыть свою неумелость за чрезмерным усердием. Все нерешенные вопросы о туманном прошлом могли подождать, ведь если он смог бы показать, что он является хорошим слугой, то его явно ждало бы хорошее будущее.       Но внезапное ощущение заставило фиолетовые глаза распахнуться от изумления, а его рот издать новый, приглушенный звук, вновь напоминающий смесь удивления, но при этом заметно большего удовольствия. Не сразу понимая, что именно является источником внезапных чувств, невольник посмел позволить себе сбиться с ритма, однако он быстро осознал, что ладони его властителя начали все так же бесцеремонно исследовать каждый участок его тела, и весьма быстро добрались до таза, грубо сжимая и еле заметно массируя обе ягодицы. Движение хоть и было лишено нежности, но, как ни странно, именно оно и послужило катализатором для внезапного всплеска удовольствия, что заставило его щеки налиться румянцем - как может подобная грубость доставлять его телу удовольствие?       Язык его господина покинул его рот, и только сейчас пятнистое создание пожалело о том, что недостаточно постаралось, обращая взгляд своих фиолетовых глаз к лицу волка со смесью извинения и смущенного наслаждения, при этом виновато прижимая темненькие ушки от очередного ощущения неудачи. Заметив то, что щеки его подопечного налились краской, чародей неоднозначно, продолжительно хмыкнул, а на его губах начала появляться улыбка, свойственная самым искушенным изуверам. Он тут же сдавил филейную часть своего подчиненного в своих крепких ладонях, внимательно наблюдая за тем, как тот отчаянно сжимает кулаки, стараясь не произносить лишних звуков, однако выгибаемая от наслаждения спина, легкая, еле уловимая дрожь по всему телу и налитое кровью сокровенное место, что предательски выступало из-за пушистого хвоста, говорили куда более красноречиво, чем тысячи слов. Не теряя времени зря, волк начал энергичными движениями сжимать и разжимать свои ладони, заставляя своего пленника буквально извиваться в попытках скрыть эмоции и наслаждения от происходящего.       -"Неужто слуга испытывает наслаждение, когда хозяин трогает его там, где ему вздумается?" - неспешно произнес волк с все той же ухмылкой, выжидающе начиная смотреть на барса. Однако тот был явно не в состоянии что-либо ответить, чуть ли не прокусывая свою нижнюю губу, не позволяя ни одному звуку покинуть его рта, словно стараясь бороться с собственными чувствами, не желая признаваться в них самому себе. Явно недовольная происходящим серошерстая личность убрала одну руку со столь интимного места и тут же схватила ей белый подбородок, крепко удерживая его так, чтобы полузакрытые глаза были направлены в его сторону, а затем произнес более медленно и более грозно: "Хорошие слуги отвечают, когда их спрашивают - а тех, кто не является хорошим, подвергают наказанию. Но новичку, так и быть, я позволю сыскать прощение, если ответ на мой вопрос будет удовлетворительным: слуга испытывает наслаждение, когда хозяин трогает его там, где ему вздумается, не так ли?"       -"Д-да..." - неуверенно начал было произносить молодой парень, но тут же почувствовал, как в мягкую плоть его ягодиц вонзаются когти, недостаточно сильно, чтобы нанести хоть какие-то повреждения, но явно достаточно, чтобы вызвать новый бурный порыв сладостных эмоций. От столь пикантных ощущений робкий ответ превратился в тихий, но при этом полный страсти и удовольствия стон. Юноша прекрасно понимал, что более сил скрываться у него не было - ему действительно нравилось то, что владелец делал с его телом, но больше всего ему нравилось то, как именно он это делал. Грубо, нагло, без тени реального беспокойства за чувства своего подопечного. Словно трогал не живой объект, а лишь предмет своего интерьера, словно какую-то вещь. Еле спохватившись от собственного открытия о самом себе, обладатель фиолетовых глаз слегка опустил свои ушки, еле слышно добавляя: "...х-хозяин."       Ответом на подобное признание стал лишь только холодный, но удовлетворенный смех, за которым практически моментально последовал куда более жаркий поцелуй. Уже разобравшись, что стоит делать в подобной ситуации, ни на мгновение не прекращающий смущаться прислужник моментально принял язык своего господина в свой рот со всем гостеприимством, и уже хотел было полностью сконцентрироваться на столь сладостном процессе, как вновь его отвлекло необычное ощущение. Практически моментально сосредоточившись на чувствах своего тела, он понял, что между ягодиц упирается нечто объемное, незнакомое, но в то же время необычайно жаркое. Но далее додумать возможности у него не было, ибо чародей крепко прижал более слабую особь к стене своим массивным торсом, слегка приподнимая при этом над землей, а его ладони смещаясь на кошачьи бедра, тут же раздвигая их в стороны, от чего не размятые сухожилия начали отдавать тянущей болью.       Разум юноши не мог поспевать за всеми происходящими событиями, хоть и отчаянно пытался адаптироваться к новым ощущениям, но его попыткам не суждено было увенчаться успехом. Через мгновение на его разум обрушился невиданный доселе спектр эмоций, словно бушующая волна обрушилась на скалы, варьирующийся от ярко выраженного дискомфорта до слабого, еле заметного отголоска сокровенного наслаждения. От подобных эмоций пятнистая спина непроизвольно изогнулась дугой, а фиолетовые глаза вновь в изумлении распахнулись. Руки же, не находя опоры, тут же обвили шею своего господина в крепком, но в то же время мягком объятии, словно ища у него объяснения и защиту от подобных ощущений.       Внезапно дискомфорт прекратился столь же резко, как и начался, давая миг спокойствия созданию в ошейнике, лишь только для того, чтобы повториться вновь, а затем еще раз, и еще раз, и еще, при этом с каждым повтором оставляя все меньше неприятных ощущений и даря все больше и больше наслаждения. В эту же секунду его хозяин вновь отстранил свои уста, молча наблюдая за своим подопечным, который лишь через миг осознал, что рефлекторно издает легкие, еле слышимые постанывания при каждой новой нахлынувшей волне необычайных эмоций. С диким смущением сомкнув свои губы и стараясь удержать подобные звуки внутри себя, он встретился взглядом с пронзительным взором синих глаз и сразу осознал, что ему не следует скрывать того, что он испытывает, ни от окружающих, ни от самого себя.       Вместе с этим открытием пришло и следующее, о природе происхождения подобных ощущений - теперь молодой парень понял, что его хозяин пользовался его телом для доставления самого себе удовольствия. Массивное сокровенное место его властителя мощными, энергичными движениями вгонялось меж кошачьих ягодиц, без какой-либо подготовки или хотя бы предупреждения. Барс понимал, что его телом пользуются так, словно это всего лишь вещь без каких-либо чувств, которая должна выполнять определенные функции, от чего румянец на его щеках становился лишь только сильнее, а женственные, мягкие стоны все более и более звучными от разогреваемого смущением и стыдом наслаждения.       -"Это тело ощущается так, словно было создано для меня" - с легким рычанием произнес волк, продолжая сохранять неспешный, размеренный темп толчков, но в то же время не теряя и энергичности, продолжая: "Неужели я первый, кто проник в него своим копьем?" - усмехнувшись после столь риторического вопроса, представитель псового семейства прижал своего подопечного к стене еще крепче, полностью лишая последнего какой-либо возможности двигаться, не позволяя даже помахивать хвостом. Однако тот в свою очередь не пытался вырваться - он даже и не думал об этом. Его сознание начинало постепенно таять под натиском злосчастного удовольствия, отгоняя все мысли прочь. В данный миг ему уже не казалось важным абсолютно ничего - ни его положение, ни его прошлое. Как может прошлое быть хоть сколько-либо волнительным, если настоящее таит в себе столь много приятных моментов?       Со временем тело собственности в ошейнике начало адаптироваться к столь необычной тренировке и ему стало казаться, что происходящего недостаточно, что ему хочется большего, и с каждым новым толчком это чувство становилось лишь сильнее. Запрокидывая голову к каменному потолку, барс лишь продолжал стонать, но уже более протяжно, успевая в перерывах захватить как можно больше воздуха в собственные легкие, не имея представления о том, куда деть себя от переполняющего его желания. Но не в силах сопротивляться собственному естеству, он стал делать то единственное, что подсказывали ему инстинкты.       -"П-прошу, быстрее..." - еле смог промурчать закованный в ошейник представитель кошачьего семейства между собственных стонов, при этом не забывая с особым обожанием в конце добавить заветное слово: "Х-хозяин...". После подобных слов он прекрасно понимал, что не сможет найти в себе ни сил произнести что-либо еще - и без просьб движения его повелителя были все так же энергичными, не смотря на далекую от практичности позу, и каждый сладостный толчок заставлял издавать протяжный звук, оповещающий всех в округе о том, насколько же источнику звука хорошо в данный миг. С каждым проникновением в его нутро, невольник отчетливо осознавал, что ему все меньше и меньше хочется куда-либо сбегать из столь сладостного плена, желая наслаждаться как жаром внутри себя, так и теплом разгоряченного волчьего тела, что не прекращало властно, но в то же время страстно прижимать его к стене.       Просьба же оставалась без какого-либо ответа несколько долгих, полных томительно-неспешного экстаза секунд, и пятнистая особа было уже подумала, что произнесенные им слова оказались слишком уж тихими. Однако чародей в один миг прекратил свою активность столь же резким и внезапным движением, коим ее начал, параллельно опуская кошачьи ноги к полу, более не удерживая своего партнера на весу. Понимая, что подрагивающие ноги не смогут его выдержать, слуга опустился на собственные колени и в сотый раз за сегодняшний день испытал удивление, на этот раз от столь внезапного окончания, боясь, что он своими словами мог все испортить. С изумлением направил взор своих фиолетовых глаз на того, кому принадлежит, так, как ему и положено - снизу вверх, с легкими нотками мольбы, но в то же время остаточного удовольствия, при этом сбивчиво дыша, стараясь как можно быстрее восстановить собственное разгоряченное дыхание.       -"Встать" - строгим, повелевающим тоном произнес волк и создавалось впечатление, словно он абсолютно не устал от недавней физической активности. Его подопечный хоть и с трудом, но подчинился, неспешно поднимаясь на ногах и стараясь игнорировать дрожь от не так давно происходящего, опираясь спиной на стену и с трудом из-за сбитого дыхания произнес: "Д-да, хозяин". Сердце снежного барса сжалось, ибо он ожидал, что через миг последует наказание за столь неосторожные, неправильные слова, и от невыносимого ожидания он опустил свои глаза вниз, вглядываясь в выложенный камнем пол.       -"Повернись ко мне спиной" - скомандовал уже ставший знакомым голос, и вновь закованный в ошейник представитель кошачьего семейства исполнил сказанное незамедлительно, неспешным, но грациозным движением поворачиваясь лицом к стене, слегка выгибая спину и еле заметно виляя своим хвостом, из-за чего непроизвольно открывался особенно привлекательный вид на низ его спины. Но в подобном положении ему не суждено было пробыть долго, ибо могучая ладонь схватила основание его хвоста, утягивая слегка назад, но в то же время вторая ладонь начала надавливать на верхнюю часть спины, заставляя пятнистую личность склониться на выпрямленных ногах так, словно она совершала крайне низкий, почтительный поклон.       -"Слуга ведет себя на удивление покорно - это редкость, за которую полагается достойная награда" - произнес властный голос с легкой, самоуверенной усмешкой в конце. Удивление даже не успело выступить на молодом лице, ибо в тот же миг его тело почувствовало знакомый жар, что столь же бесцеремонно проникает в его тело, как и ранее, однако в этот раз покидая его, а затем повторяя процедуру куда более быстро, чем раньше, сокращая промежуток между толчками до практически незаметных мгновений. От подобного натиска все кошачье тело вновь напряглось, хоть и менее заметно, чем раньше, вновь постепенно начиная расслабляться, полностью отдаваясь во власть всепоглощающего удовольствия. И с каждым мгновением чувство наслаждения становилось лишь только ярче, заставляя его спину выгибаться в довольной дуге, лицо приобретать выражение подлинного блаженства, а ушки слегка прижаться в блаженном удовольствии. Громкие, страстные стоны, лишенные каких-либо оков смущения начали заполнять комнату, сопровождая каждое движение столь прелестного копья его хозяина.       Лицо же представителя гильдии в данный момент было озарено улыбкой, в коей без труда читалась помесь надменности, высокомерия и еле заметная толика садизма. Его мускулистое тело двигалось расчетливо, словно каждый толчок его таза был выверен заранее для того, чтобы как можно более эффективно подрывать дух сопротивления в разумах его учеников, заставляя их сдаваться перед натиском блаженства. Хоть в данном случае, по мнению чародея, это абсолютно и не требовалось, ибо его нынешний экземпляр был крайне податливым, а потому ему лишь оставалось наслаждаться процессом, при этом мастерски маскируя собственные эмоции, испытываемые от покорения ранее неизведанных частей девственного тела.       Подобная расчетливость вскоре принесла свои плоды - в один момент пленник поймал себя на мысли, что теперь его стоны наверняка слышно даже за пределами камеры, но это не только не смутило его, а лишь только раззадорило еще сильнее, ибо ему хотелось быть услышанным. Ему хотелось, чтобы как можно больше окружающих услышало то, насколько ему хорошо в данный момент, хоть и не понимал, хотел ли он поделиться своим счастьем с ними, или же вызвать зависть того, что властитель в данный момент одаривает вниманием именно его. Но вскоре даже эта мысль затерялась в потоке экстаза, который оставлял время лишь только на жаркие стоны.       -"Вижу, попытки скрывать свое естество оставлены в прошлом, и теперь ничто не мешает наслаждаться тем, как слугой пользуются? Верное решение - пусть все знают о том, насколько приятным может быть принятие жара чужого копья" - с усмешкой произнес властный голос, словно прочитав недавние мысли слуги, параллельно с этим крепко сжимая женственную талию, что позволило ускорить и без того быстрый темп. Юноша же, и физически, и морально полностью отдавшийся наслаждению, с трудом понимал, что происходит, но от ускоренного темпа его стоны стали столь громкими, столь яркими и интенсивными, что порой срывались на долгий, протяжный крик чистого удовольствия. Параллельно с этим он даже не замечал, как фиолетовые глазки слегка закатились, а язычок высунулся из раскрытого рта наружу от упоения. В этот миг он понимал лишь только одно: он любит самое сокровенное место своего господина, ведь оно заставляет каждую его клеточку трепетать от переполняющего блаженства.       Внезапно он почувствовал, как жаркий бутон начинает зарождаться внутри, словно манифестация всех сказочно-приятных ощущений и эмоций, что он получил, становясь все более ярким с каждым мгновением, словно набирая силу перед высвобождением из пятнистого тела. С каждым энергичным движением его хозяина, представитель кошачьего семейства ощущал то, как вскоре он испытает самое необычайное блаженство в своей жизни, и в преддверии подобных чувств он не жалел своего горла, оповещая всех, до кого могли донестись звуки его экстаза, о своем счастье. И, почувствовав, что момент уже близок, он стал даже иногда забывать о том, что нужно вдыхать воздух, из-за чего стоны стали более хаотичными и прерывистыми, но от этого только лишь страстными.       Но вместе со столь сладостными ощущениями пришло и осознание, что бутон его страсти не может разразиться наслаждением, словно его кто-то или что-то извне удерживало. Не имея представления о том, как подобное возможно, барс в недоумении повернул свою голову в сторону доминирующей личности - движение было чисто машинальным, ибо его сознание не могло в таком состоянии искать решение проблемы, а потому и искало помощи извне.       -"Ах, это недоумение в глазах, пожалуй, самый любимый мой аспект в обучении новичков. Слуги не могут достигнуть пика своего удовольствия без разрешения, а я пока что недостаточно убежден в том, что я пользуюсь хорошим котенком, который заслуживает подобной награды" - вновь раздался знакомый смешок, полностью обескураживая молодого невольника. В таком состоянии он не знал, что он может сделать, чтобы заслужить милость чародея, а усиливающее, невыносимое чувство наслаждения буквально переполняло каждый дюйм его тела, рьяно желая вырваться наружу, но не находя возможности, а потому словно прожаривая тело изнутри на медленно огне. В довесок ко всему, могучая ладонь его господина скользнула слегка ниже, опускаясь на кошачье сокровенное место и с неожиданной нежностью начиная ласкать его, явно желая раздразнить еще сильнее, от чего юное тело начало извиваться, словно змеиное, не представляя, куда деть себя от переполняющих его эмоций.       -"С-слуга просит, Хозяин!" - стал умолять барс между собственных криков, при этом произнося каждое слово настолько искренне и чувственно, словно от его убедительности зависела его собственная жизнь: "С-слуга будет самым хорошим и послушным! Будет полностью ваш, и исполнит все, что Вы..." - он не смог продолжить, вновь срываясь на крик наслаждения от столь искусных поглаживаний со стороны его властителя по всей длине его сокровенного места, однако, набрав в себе силы, продолжил: "Все, что Вы прикажете, хозяин! В-ваша собственность будет безоговорочно служить до конца своих дней, только прошу!" - большего произнести барс не мог бы даже, если бы желал подобного, ибо ни дыхания, ни воли говорить более не оставалось, а потому его ротик лишь продолжил издавать звуки, полные томительного наслаждения, а глаза смотрели на его повелителя в беспомощной мольбе.       Несколько долгих, томительных секунд мольбы оставались без ответа, однако в один миг юное тело ощутило то, как копье его господина проникло столь глубоко, как никогда прежде, при этом его основание было необычайно массивным, заставляя проверить эластичность кошачьего тела на прочность с одинаково болезненными и приятными ощущениями. Одновременно со столь резким, грубым движением прозвучал слегка рычащий голос, произнесший лишь только одно заветное слово: "Позволяю".       Всего одного слова было достаточно, чтобы невиданные чары спали, и тело юноши изогнулось дугой, словно бы пораженное молнией, заставляя изредка подрагивать, и его разум окончательно утонул в ураганной волне беспросветного экстаза. В этот миг он не мог слышать того, сколь громко и протяжно он закричал, достигая пика своего удовольствия и изливая свой живительный нектар на пол под собой. Он не мог ощущать и того, как его собственное тело наполняет жарким соком его хозяина, так же достигшего вершины блаженства. Он не ощущал абсолютно ничего, кроме обжигающего наслаждения, что уносило его разум куда-то далеко от его камеры, на седьмое небо от счастья.       Постепенно чувства начали возвращаться к слуге, и он осознал, что на собственных дрожащих ногах все еще стоит у стены в том же положении, в коем и ранее. Внизу его спины все так же ощущался прекрасный, манящий жар сокровенного места его владельца, и теперь ему лишь хотелось, чтобы это великолепное чувство наполненности не прекращалось абсолютно никогда. Тонкий кошачий слух так же уловил лишь едва-едва сбитое волчье дыхание позади, что позволило в сравнении осознать то, сколь громко и сбивчато дышит он сам, жадно впуская воздух в свои измученные легкие. Но больше всего в данный момент она радовался тому, что тогда, в клетке, выбрал быть послушным - если бы сопротивляющаяся незнакомка только знала, как это приятно быть покорным, она бы явно не стала противиться.       Внезапно чародей слегка отстранился, покидая женственное тело и отпуская его, отчего обладатель фиолетовых глаз тут же опал на землю, на коленях опускаясь в лужу собственного экстаза. Не находя в себе сил подняться и все еще дыша насколько тяжело, словно только что пробежал марафон, молодой парень лишь только развернулся к хозяину, который вновь придвинулся к нему слегка ближе, практически упираясь своим розовым, покрытым легким белым слоем копьем в милую мордочку. Пятнистое создание тут же начало с интересом и толикой обожания разглядывать внушительных размеров орган, что подарил ему столько восхитительных эмоций, детально изучая его форму, удивляясь не тому, как его тело смогло принять в себя подобный объем, но так же и столь скорой готовности подобного агрегата ко второму раунду       -"Одна из обязанностей слуг - очищение своих хозяев. А потому пора приступать - уверен, что у столь покорного создания подобное заложено на уровне инстинктов" - холодным, властным голосом произнес волк, выжидающе наблюдая за своим подчиненным. При взгляде со стороны можно было подумать, что недавние физические нагрузки абсолютно никак не сказались на его состоянии: его стойка была столь же полной энергии, а дыхание нисколько не было сбито, словно он специально тренировался, дабы выглядеть непоколебимым в глазах тех, кого ему предстояло обучать.       Невольнику не нужно было повторять дважды, ибо он тут же с осторожностью потянулся язычком к заданной цели, опасаясь лишь того, что новый вкус придется ему не по нраву. Неумелым, но в то же время нежным движением кончика своего языка он слизнул часть нектара с сокровенного места своего повелителя, и почувствовал, как его ушки удивленно встают по стойке смирно от невиданного ранее ощущения для вкусовых рецепторов. Юноша не имел представления, является ли подобное следствием каких-то зелий, эликсиров, магических чар или же других трюков представителя гильдии, однако в данный момент он и не хотел знать и не хотел ни в чем разбираться. Единственное, что он отчетливо понимал, так это то, что подобного деликатеса он никогда в своей жизни не пробовал. И что он хочет еще.       Ведомый своим желанием, он начал методично, неспешно вылизывать своего партнера, словно котенок, с аппетитом облизывающий сливки с гигантской клубники. Постепенно привыкая к подобному процессу, он стал время от времени шаловливо проводить язычком по всей длине копья своего властителя, от самого основания и до самого его кончика, одаривая то мягким, полным благоговения поцелуем, параллельно с этим смакуя каждую капельку сладкого нектара, что попадала в его ротик. При всем своем неумении и новизне процедуры, невооруженным взглядом было видно, сколь старательно пятнистое создание старается сделать приятное и порадовать личность, которой полностью принадлежит, при этом вновь, незаметно для самого себя, опуская собственные ушки, демонстрируя крайнюю вовлеченность в происходящее.       К сожалению слуги, в скором времени столь аппетитных сливок более не осталось на необычной клубничке, однако, прикрыв фиолетовые глаза, он не прекращал своих действий, продолжая боготворить жаркий орган томными поцелуями и ласковым вылизыванием. Он не совсем понимал, что делает в данный момент, однако что-то внутри подсказывало, что подобное может порадовать его хозяина, а в данный момент этого он хотел больше всего на свете. Ведь властитель был таким добрым, что позволил ему испытать пик его удовольствия, как он мог не стараться быть послушным для него в ответ?       Однако подобное продлилось недолго, ибо представитель гильдии обеими ладонями обхватил кошачью голову, заставив на мгновение своего ученика испытать страх от ощущения, будто он сделал что-то не так. Но мощные ладони не причинили абсолютно никакого вреда, плавным движением наталкивая его ротик на окончание самой сладкой части собственного тела, по началу упираясь в нежные, мягкие губы, а затем аккуратно погружая его внутрь. От подобного действия фиолетовые глаза вновь широко распахнулись в изумлении, а горло издало мягкое, приглушенное, удивленное мычание. Пятнистая особь явно не имела представления о том, что именно происходит, но даже и не думала сопротивляться, полностью доверяясь тому, чей собственностью является.       Проникнув в столь жаждущий ротик наполовину всей длины, волк тут же начал обратное движение, постепенно извлекая свое копье до тех пор, пока в нем не остался лишь только кончик, а затем начал повторять процедуру снова, и снова, и снова, властно контролируя движение головы своего подчиненного. Не имея контроля над ситуацией, барс довольно быстро осознал, что его тело вновь используют, хоть в этот раз с заметно меньшим удовольствием для него самого. Но, даже подобному он был несказанно рад, ибо желание отплатить добротой за недавний экстаз было как никогда сильным, а потому котенок лишь прикрыл свои глаза, расслабляясь и позволяя делать с собой все, что хозяину захочется.       Впрочем, он явно не желал бездействовать при подобной процедуре. Понимая, что в данный момент от него хоть ничего и не требуется, он начал мягко, ненавязчиво играться с сокровенным местом своего повелителя язычком, делая это так же, как и при недавнем, страстном поцелуе - не мешая ему главенствовать во рту, но, в то же время, желая сделать его пребывание максимально комфортным. Параллельно с этим он так же более плотно обхватил столь сладкий орган своими губами, полностью избегая прикосновения к нему бритвенно-острыми зубами, при этом даже не осознавая, что подобным действием сделал каждый последующий толчок куда более приятным для своего господина. Привыкая к неспешному темпу, он так же стал стараться успевать набрать в легкие как можно больше воздуха в наиболее спокойные мгновения, обращая взгляд, полный вожделения и обожания на того, кто полностью им владеет.       С течением времени движения рук его властителя становились более энергичными, сподвигая голову барса ублажать его с большей скоростью. Однако со стороны было прекрасно видно то, что не только доминирующая личность наслаждается происходящим - кошачий хвост то и дело смещался из стороны в сторону, а его горло непроизвольно произносило мягкие, легкие, приглушенные звуки наслаждения, отдаленно похожие на еле слышные постанывания. На мгновение осознав то, как именно он выглядит со стороны в данный момент, юноша почувствовал, как на его щеках проступает румянец смущения, что придало ему еще более милый вид. Впрочем, он так же прекрасно осознавал, что нет абсолютно ничего зазорного в том, чтобы выражать свою благодарность в адрес того, кому он принадлежит, всеми возможными способами.       -"Выдающееся послушание, похвально" - с легким рыком произнес волк, словно стараясь за собственной грозностью скрыть то, что он все же получает удовольствие от происходящего, и после краткой паузы продолжил: "За это я разрешаю пользоваться слуге руками так, как ему захочется" - и, закончив фразу легкой усмешкой, он стал наблюдать за своим партнером с нескрываемым любопытством, ожидая того, что тот от переизбытка сексуального напряжения тут же примется ублажать самого себя. Однако ожиданиям представителя гильдии не было суждено сбыться, ибо получив разрешение, кот тут же мягко положил обе ладони на ягодицы своего партнера, слегка сжимая их и начиная хаотично, неумело, но в то же время необычайно старательно массировать, стараясь лишь только усилить получаемое повелителем удовольствие.       Вместе с этим, пятнистая особа также начала слегка более энергично двигать своей головой уже самостоятельно, стараясь всеми усилиями показать, что, даже не находясь под властным контролем, будет исполнять все, чтобы сделать хорошо тому, кому он принадлежит. Подобная самодеятельность не была принята в штыки и за ней не последовало наказания, а потому барс ни на мгновение не останавливался, интенсивно впуская в свой ротик жаркое, пульсирующее, манящее копье своего хозяина, а затем выпуская его наружу, с нескрываемым энтузиазмом продолжая проделывать подобную процедуру снова, и снова, и снова. Параллельно с этим могучие волчьи ладони продолжали покоиться на его голове, давая хоть и ограниченную, но, все же, свободу в действиях, и подушечки больших пальцев изредка касались темных ушек в мягком движением, словно поощряя за самодеятельность.       От столь интенсивных движений основание самого сокровенного места его властителя постепенно начало набухать, со временем увеличиваясь в объеме, что вызвало заинтересованный взгляд фиолетовых глаз, удивленно отмечающих то, что именно это вздутие, вероятнее всего, и было ответственно за недавнее ощущение тянущей боли перед волной захлестнувшего экстаза не так давно. Догадавшись о том, что в скором времени ему вновь выдастся возможность насладиться божественным вкусом сказочного нектара, котенок закрыл глаза, полностью отдавая свое тело процессу покорного ублажения, при этом только сейчас начиная отмечать про себя, насколько же приятным является ощущение столь жаркого, массивного объекта в его рту.       Награда за подобный процесс не заставила себя ждать слишком долго, и в один миг могучие ладони вновь обрели властную доминантность, нанизывая голову юноши так, что снаружи осталось только раздувшееся основание, обладатель которого с более явным рыком скомандовал: "Не смей проронить ни капли". Тот, кому были адресованы эти слова, даже не нуждался в подобной команде, жадно начиная проглатывать горячую манифестацию наслаждений представителя гильдии. Каждый глоток подобной жидкости давался в разы легче, чем предыдущий, и пленник был рад тому, что сможет исполнить данную ему команду, хоть и слегка сожалел, что не так много сока попадет на его язык.       Когда копье полностью иссушило собственный запал, волк на время оставил его внутри кошачьей пасти, давая своему слуге время насладиться остаточными каплями собственного нектара, после чего слегка отстранился, оглядывая своего подопечного. Слуга, лишенный столь манящего, приятного объекта в своем рту, тут же уперся спиной в холодную каменную стену, все так же продолжая сидеть на полу в луже собственного сока, прерывисто, но крайне разгорячено дыша, а его лицо выражало смесь легкой усталости и чистой радости, о которых свидетельствовали все так же поджатые ушки и ходящий ходуном хвост.       -"Я удостоил слугу чести проглотить мое семя - что нужно за это сказать?" - со своей коронной высокомерной улыбкой произнес властным голосом представитель гильдии, и через секунду ему ответил контрастирующе-теплый, мягкий, нежный голос: "С-слуга благодарит своего Хозяина за то, что его тело использовали для у-ублажения" - барс произносил абсолютно каждое слово от чистого сердца, всматриваясь в своего властителя с неподдельным обожанием. Вернувшись из небытия в клетке, он и подумать не мог, что ему будет так хорошо в новой обстановке.       -"Молодец. Хороший слуга должен благодарить каждого, кто пользуется его телом, за оказанную честь. Каждый, кто является членом гильдии, может воспользоваться любой прислугой тогда, когда ему вздумается, как ему вздумается и сколько ему вздумается, из-за чего та должна находиться в постоянной готовности - запомни это" - проговорил чародей, делая легкую, разделительную паузу между двумя мыслями, однако эти слова породили в юном разуме еще большую радость. Радость от того, что в будущем он вновь сможет ощутить внутри себя чье-либо копье, а возможно даже и не одно. От подобных мыслей кошачий язычок не произвольно выскользнул из ротика от предвкушения подобного.       -"Сейчас я покажу, где находится душевая, и когда слуга приведет себя в порядок, то я так же познакомлю с другими тренерами. Как я говорил ранее, для некоторой прислуги ублажения других, быть может, и является самой приятной задачей, но она отнюдь не единственная, а потому, чтобы стать хорошей собственностью, стоит приложить немало усилий" - барс ловил каждое слово на лету, прекрасно осознавая, что ему страсть как хочется стать самой лучшей собственностью в коллекции своего владельца. Он уже не задумывался о своей прошлой жизни и о том, что он мог потерять, оказавшись здесь, его не волновали переживания тех, кто мог его искать. Зачем вообще ему нужно было прошлое, если настоящее было таким приятным. Да и потом, кому нужна свобода, если быть чьей-то собственность означает такое удовольствие?