Rakkaus

      В этом году снег совсем не радовал жителей Кореи, поэтому к празднику Всех Влюбленных таять было нечему. Солнышко освещало каждую крохотную улочку, будто стараясь согреть всех в этот замечательный день.       Настроение Бёнквана было приподнятым с самого утра — столько приятных планов. Еще со вчерашнего дня он стал готовиться к самому важному дню в его подростковой жизни — признанию. И не абы какому признанию, а лучшему другу.       Они дружили с Сэюном с детского сада, и сколько себя помнил Кван — друг его всегда защищал. А защищать было от чего. Из-за хрупкого телосложения и симпатичного лица он становился предметом насмешек у хулиганов. Один мальчишка будто был помешан на том, чтобы хотя бы раз за день побить Бёнквана. И вот в одно из таких воодушевленных избиений мимо проходил Сэюн, который жил по соседству от Квана.       — Тебе не надоело приставать к симпатичным мальчикам, Ён? — как-то устало спросил мальчишка с коричневыми волосами и оттащил хулигана подальше, что-то усердно втолковывая ему. Но делал он это с таким спокойным и даже меланхоличным лицом, будто и не угрожал, но этот самый Ён бледнел всё больше с каждым новым словом, а затем просто убежал.       — Ты в порядке? — спросил Сэюн, поднимая мальчишку в синем комбинезончике и с таким же цветом волос, как у него самого. Бёнкван был весь в пыли («мама точно будет ругать за порванную новую футболку,» — грустно подумал парнишка) и синяках, но в его глазах не было ни капли слез, только дикая упрямость. В этом весь он и был — не умел драться, но никогда не убегал, если считал, что его несправедливо задирают. Чаще всего именно его провокационность и становилась отправной точкой для побоев — хулиганы не выносили его упрямый взгляд.       — Спасибо, что помог, но он всё равно бы отстал, как только успокоится, — отряхивая одежду и из-под челки рассматривая своего «спасителя» в коричневых шортах и зеленой футболке, пробубнил недовольно Бёнкван, — Ён бьёт не сильно и не очень долго, просто ему не хватает любви и внимания от мамы, вот он и вымещает свою злость на мне. Я привык, — спокойно пожал плечами ребенок, который выглядел старше своих пяти лет.       Сэюн смотрел во все глаза на него, не веря в то, что слышит. Как можно привыкнуть к побоям? Как можно оправдывать человека, который бьет тебя? Мальчика поразило то, как Бёнкван мыслит, и он очень захотел подружиться с ним. Сделать это не составило особого труда, потому что Кван был очень дружелюбным, общительным и популярным — все дети хотели с ним дружить, потому что он был словно маленькое солнышко, витаминка от плохого настроения.       Все годы, что они дружили, Сэюн не ревновал совсем. У него было ощущение, что претендовать на единоличное пользование солнцем — неправильно, поэтому лишь нежно улыбался, смотря, как очередная девочка хочет подружиться с его другом. Единственное, что беспокоило Сэюна — это многочисленные признания. В старших классах их число возросло многократно, и практически на каждой перемене Бёнквана вылавливала очередная влюбленная душа и тащила признаваться. Парень всех отвергал, говоря, что не хочет отношений сейчас, но для него большая честь, что этот человек испытывает к нему такие красивые и сильные чувства. Наверное, не стоит говорить, что после такого ответа несчастные ещё больше влюблялись в него и набивались в друзья к доброму парню.       Чувства Сэюна зародились ещё там, на пустынной детской площадке неподалёку от их домов, где упёртый мальчишка в комбинезончике жалел того, кто избивал его регулярно. Стоит еще сказать, что тот самый хулиган-Ён стал чуть ли не первым и главным фанатом Бёнквана, начиная со средней школы он пускал слюни на парня, даже признавался раза три, но каждый раз был мягко отвергнут. Поворотным моментом в их отношениях стала совместная уборка в классе.       — Тебе разве не попадёт, если ты опоздаешь? Давай я домою всё, а ты иди домой, — предложил Бёнкван, опираясь на метлу и слегка покачиваясь.       — Ты что, идиот? Почему ты так спокойно ведёшь себя со мной?! Я столько лет избивал тебя! — не выдержал Ён, выведенный из себя спокойствием парня.       — Я никогда не считал, что ты плохой человек. Разве что несчастный. Ён, мы были друзьями в детстве, но потом я знаю, как стала себя вести твоя мать. И я очень сочувствую тебе. Если тебе становилось легче от моей боли, то я готов был дать такую малость тебе, — всё также спокойно улыбался Бёнкван, — А теперь иди домой, я всё сделаю и учителю отчитаюсь.       Когда Ён уходил из класса на его глазах стояли слёзы. Потому что тот, на кого он перекладывал ненависть все эти годы, понял его чувства лучше всех и никогда его не ненавидел.       Бёнкван всегда был добр ко всем, потому что его мама растила в любви и всегда учила тому, что в каждом человеке есть что-то хорошее и все чувства также ценны, как и твои собственные. Кван никогда не чувствовал вины за то, что отвергал кого-то, потому что себя он ценил также, как и других. Он понимал, что никогда не должен чувствовать жалости к тем, кто его любит, даже пусть и безответно. Он должен гордиться и хранить всех этих людей в своем сердце. Но у него уже был человек, которого он давно любил и заменять его никем не собирался. Ведь лучше Сэюн-хёна никого на свете нет.       Влюблённость Бёнквана росла долгие годы, а не по мановению волшебной палочки резко включилась. Она строится на общих воспоминаниях, поддержке и симпатии. Сэюн всегда нравился ему, как человек. Добрый, спокойный и молчаливый хён, на которого всегда можно положиться, не мог не понравиться сразу же. А когда он смеялся и кривлялся, как маленький ребенок, то Бёнкван был просто очарован. Эта игривость была у них общей на двоих.       В один теплый вечер, когда небо было таким ясным, что свет каждой звезды согревал твоё сердце, они разговаривали по телефону, смотря из соседних домов друг на друга, стоя на балконах.       — Звёзды сегодня просто потрясающие, правда? — восхищённо сказал Бёнкван, поднимая голову и рассматривая маленькие точки на небе.       — Правда, — выдохнул Сэюн, смотря на взбудораженного младшего влюблённым взглядом.       Уже потом лёжа в своей кровати, Бёнкван, заметивший этот взгляд, решил проанализировать что же он чувствует к человеку, с которым провел столько лет бок о бок, которому доверял все свои секреты и мысли. Мысль о том, что хочет провести с этим человеком всю жизнь, он принял очень спокойно. Так, будто иного исхода быть не могло.       Кван долго думал, когда лучше рассказать о своих чувствах, и его романтичность взяла вверх, поэтому он решился сделать это на День Всех Влюбленных. Около недели он ломал голову, что же особенное подарить лучшему другу, от которого ты без ума. И на протяжении трёх дней усердно учился готовить шоколад, всё-таки хёна-сластёну порадовать надо было чем-то качественным.       Сэюн был слегка обижен, когда звал друга к себе поиграть в приставку, а у того всегда были какие-то другие планы. Он решил поговорить с Кваном о его странном поведении, и младшего, который весь был покрыт шоколадом и с миской в руках, спасло чудо (читать как сестра), которое на пороге держало Сэ и втолковывало, что Бёнкван заболел и не хочет беспокоить его. В общем, парень должен сестре подвеску на телефон.       И вот вооружившись шоколадом, милым плюшевым кроликом (старший был просто помешан на них) и своими чувствами, Бёнкван шёл в школу, наслаждаясь прекрасной погодой. С самого утра он открестился от компании Сэюна, чтобы не выпалить всё раньше времени, как никак он ждал этого дня целый месяц и уже сгорал от нетерпения.       Час икс был запланирован после уроков, чтобы не впопыхах признаться, спеша на урок, а потом спокойно поговорить. Все уроки Бёнкван был, как на иголках, и еще более восторженный, чем в обычные дни. Это заметили все. Витало в классе предчувствие чего-то грандиозного, и каждый знал с кем это связано. Сэюн всё время косился на ёрзающего на стуле друга, который на вопрос «что случилось?» реагировал так взбудораженно, будто находился под электрическим напряжением.       Собирая учебники после звонка, Сэюн был мягко схвачен за руку.       — Хён, давай поболтаем недолго? — противостоять серьёзным глазам и такому же серьёзному тону младшего у Сэ не вышло, и он кивнул.       Сидя на лавочке рядом с торговым автоматом на заднем дворе школы, Сэюн начинал переживать. Последнюю неделю друг его активно избегал, занятый чем-то чересчур важным (в ложь его сестры он не поверил ни на йоту), дёргался от его прикосновений сегодня весь день и сейчас захотел серьёзно поговорить. На мгновение у парня всё похолодело внутри: «а вдруг, он узнал, что я влюблён в него и хочет прекратить наше общение?». Но он быстро отмёл эту мысль, ведь с другими влюблёнными в него людьми он оставался друзьями. Пока старший ломал голову, рядом сел Кван с двумя холодными напитками.       — Хён, пожалуйста, расслабься. Твоё волнение передаётся и мне, — нервно улыбнулся младший.       — Ты не сильно об этом думал, пока весь день по классу скакал от меня, — не мог не уколоть его в ответ друг.       — Да уж, прости за это, Сэюни-хён, я был взволнован, — рассмеялся парень. Его смех звучал как самый прекрасный колокольчик, на губах Сэюна невольно расцвела нежная улыбка. Он одернул себя: «вот именно из-за этого он мог и узнать о твоих чувствах, идиот».       — Так о чём ты хотел поговорить?       — Знаешь, я сейчас поговорил с тобой и мне стало легче. Спасибо, что всегда помогаешь мне решиться. Наверное, только благодаря тебе я могу, не боясь, следовать за своими чувствами, — Сэюн напрягся, думая о том, что младший всё-таки влюбился и сейчас расскажет о своей избраннице или побежит прямо сейчас признаваться ей (в принципе он прав).       Улыбчивый Бёнкван полез в свою сумку, вытаскивая оттуда кролика и сладости. Он протянул их, краснея самыми кончиками своих эльфийских ушек. На осознание у Сэюна ушло буквально мгновение, и его щёки залил румянец под стать чужому.       — Наверное, стоит прояснить немножко — я люблю тебя, Юни-хён.       Сэюн зачарованно принял подарок.       — Мне бы хотелось узнать, что ты чувствуешь ко мне, — затянувшаяся пауза немного смущала Квана, поэтому он заговорил. Парень не был ни в чём уверен, когда решался признаться, поэтому молчание друга его напрягало.       Сэюна будто разбудил голос Бёнквана, и он торопливо полез в свою сумку, гладя подарки туда и доставая что-то в черной коробочке.       -Это парные подвески. Я думал подарить их тебе ещё на прошлой неделе, но ты так активно избегал меня, что я не мог найти подходящего момента, — Сэюн замялся, но лучащийся счастьем взгляд друга помог ему собрать мысли в кучу, — Мне казалось, что моя влюблённость для тебя очевидна, но, видимо, нужно сделать всё как подобает, — засмеялся парень и, наклонившись чуть ближе, надел кулон Бёнквану, помогая застегнуть, — Знаешь, я люблю тебя уже, наверное, целую вечность, но я бы растянул её ещё на одну, как минимум, поэтому будешь моим парнем?       — Хёёён, это неимоверно смущает! — Бёнкван вскочил, закрыв лицо ладонями и прыгая на месте. Когда он смог более или менее успокоиться от распиравшего его счастья, продолжил, — Конечно, буду, что за глупые вопросы, я вообще-то тебе уже признался!       Обнимая своего парня, а также лучшего друга, Кван не чувствовал ничего кроме бесконечного счастья. Купидон поработал на славу.

***

      На следующий день весь класс чувствовал, что произошло что-то масштабное, но что именно — никто понять не мог. Весь день каждый косился в сторону двоих друзей, которые вели себя снова абсолютно нормально. В какой-то момент Ён не выдержал и, подошел к ним, прямо спросил:       — Что между вами произошло?       Сэюн отвлёкся от созерцания своего парня, который рисовал на полях его тетрадки цветочки, и посмотрел на нарушителя их спокойствия.       — Что ты имеешь в виду?       — Не прикидывайся, вчера он избегал тебя, а ты смотрел глазами побитой собаки, причём Бёнкван был чересчур дёрганным. Он тебе признался? — неожиданно выпалил случайно пришедшее в голову подозрение Ён, надеясь, что это неправда.       — Эй, я как бы тоже тут, Ён, — недовольно произнёс виновник шумихи, отрываясь от очередного розового цветочка (всё-таки какие милые цветные ручки ему подарила Мина — девушка, что признавалась ему на прошлой неделе и стала его хорошей подругой), — И да, я ему признался, а что в этом такого?       Весь класс неприлично громко и поразительно синхронно ахнул. Никто из тех, кто признавался Квану, не расстроился, а был искренне рад за него. Наверное, вся школа гадала, кто же завоюет сердце всеми любимого солнышка.       — И в-вы в-в-встречаетесь? — кроме Ёна, для него это событие стало шоком и катастрофой всей жизни.       — Конечно, — пожал плечами Сэюн, возвращаясь к прерванному занятию — рассматриванию Бёнквана, который продолжал упорно выводить цветочки на полях, высунув язык от усердия.       Ён, будто поражённый молнией, отошёл в сторону в эмо-угол, в то время как над партой этих двоих светило солнышко, а пыль, летающая в воздухе была похожа на волшебную пыльцу. Когда любишь, всё превращается в волшебство.