Сжигай меня дотла

      Говорят, что переломный момент в жизни сабмиссива наступает тогда, когда он встречает своего доминанта, и на их запястьях появляются имена друг друга. Чимин это слышал не один раз и не от одного человека.       Но для него переломный момент наступил сейчас.       Несмотря на то, что хоть ему и казалось, что взгляд стоящего прямо перед ним Чонгука сейчас заморозит его своим холодом и превратит в глыбу льда, саб весь будто загорелся. Ладони моментально вспотели, в горле встал неприятный ком, и он вздрогнул, осознавая смысл фразы, произнесенной своим истинным.       — Чонгук, что ты...       — Быстро на колени.       Холодно повторенная фраза заставила Чимина забегать глазами по комнате. Может ли он как-то убежать? Чонгук тут же его поймает, вариантов у него совсем не остаётся.       — Ты меня не услышал?       Чон говорил совершенно спокойно, но у него был такой тон, что Пака бросало то в жар, то в холод. Он поднял растерянный взгляд, будто умоляя доминанта отпустить его, но тот был совершенно непреклонен.       — Чимин, я тут с тобой не шутки шучу! — голос старшего резко стал громче, и он потянулся к Паку, но саб испуганно дернулся в сторону, выставив руки перед собой.       — Стой! Я... не надо, — Чимин сглотнул и медленно опустился на свои колени, боясь выпустить Чонгука из поля зрения.       Сердце Пака, как ему показалось, застучало где-то в ушах. Он закусил губу, наблюдая за тем, как Чон медленно обошел диван, снял с себя пиджак и резким движением отбросил его в сторону. После этого доминант присел на диван, смеряя младшего холодным рассерженным взглядом.       — Ближе.       Чимин неуверенно подвинулся ближе, смотря на Чона снизу вверх. Такое расположение натолкнуло саба на мысли, о которых он думать не хотел.       — Ты понимаешь, что я от тебя хочу?       Пак прекрасно понимал. А что ещё Чонгук может от него хотеть, поставив на колени перед собой? Старший выгнул бровь, ожидая от саба ответ.       — Чонгук, не надо... Пожалуйста, я не хочу, — Чимин предпринял попытку отодвинуться назад, но Чон наклонился и схватил его за подбородок.       — Не хочу ничего слышать, — Чонгук перешёл на разозленный рык, заставляя младшего зажмурить глаза. Сегодня он был явно не в настроении. — Быстро взял себя в руки и выполняешь то, что я требую от тебя. От минета ещё никто не умирал.       После последней фразы Чимин окончательно убедился, что его предположения были верны. Он почувствовал, что хватка ослабла, открыл глаза и увидел, как доминант снова откинулся на спинку дивана, сверля своего истинного требовательным взглядом.       Пак замешкался. Он думал. Что-то подсказывало ему, что надо это сделать, иначе всё будет только хуже. Что Чонгук сможет с ним сделать, если ещё больше разозлится? Что угодно. Однако оставшаяся частичка гордости, что была у младшего, останавливала его. Он же не просто сабмиссив и не собственность Чона, а уж тем более не вызывался ублажать его по первому его зову. Но страх, что Чонгук его накажет, всё-таки победил.       Чимин глубоко вдохнул и потянулся вперёд, к ремню старшего, проклиная всё в этом чертовом мире. Только неделю назад Чонгук бил его этим ремнем, а теперь Пак отстегивает его, чтобы снова не получить им по своей коже.       Саб дрожащими пальцами расстегнул ремень и потянулся к застёжке на брюках. Он так переволновался, что еле смог её расцепить, а после этого замер, боясь что-то сделать дальше.       — Тебе помочь? — Чонгук не торопил его, но понял, что такими темпами Чимин даже одежду снять не сможет, поэтому доминант подцепил край брюк вместе с боксерками и потянул мешающую одежду вниз.       Чимин так и замер. Если бы он стоял на ногах, он бы сто процентов отшатнулся назад.       Сталкивался ли Пак когда-нибудь с таким раньше? Определенно нет. Именно вживую он никогда не видел чьих-то органов, поэтому когда он увидел стоящий колом член Чона, на котором немного пульсировали выступающие венки, — обомлел. Как только Чимин пришел в себя, он испуганно поднял взгляд на Чонгука, предпринимая последнюю слабую попытку отговорить доминанта от его желания.       — Я не умею.       — Научишься. Можешь начать с руки.       Чимин как-то рвано вздохнул, снова опуская взгляд на член старшего. Его приличная длина ввела младшего в небольшую панику, и саб почувствовал, как его всего начало слегка трясти. Но отступать было поздно, да и такого выбора у Пака в принципе не было.       Младший потянулся рукой вперёд и неуверенно положил её на возбуждённый орган доминанта, срывая с уст того немного тяжёлый выдох. Неужели это он его так возбудил? Он же даже ничего не сделал. Пак начал медленно водить рукой вверх-вниз и поднял взгляд.       Чонгук смотрел на него. В его взгляде было уже больше спокойствия, но старший выглядел так, будто готов в любую секунду сорваться и выпустить гнев, спрятанный где-то внутри. Чимин, не желая больше встречаться взглядом со старшим, опустил глаза вниз, не прерывая движения рукой.       Пак просто не знал, что сейчас Чону стоило всего посмотреть на его пухлые губы, которые саб нервно облизывал, и он уже возбудится. Особенно сейчас. Сегодня Чонгука на работе окончательно выбесили. Сроки поджимают, а работа вообще почти не готова, это всё ещё и накладывается на сексуальную неудовлетворённость — и вуаля, Чонгук готов спустить пар на своем соулмейте в любой момент, даже если сам Чимин не согласен.       Пак сглотнул и опёрся свободной рукой о бедро доминанта. Он постепенно свёл движения рукой к нулю и снова нерешительно замер.       Сделай уже это быстрее. Чтобы он только отстал, ну же.       — Смелее.       Саб почувствовал руку на своем плече и повел им, но та не исчезла, и он всё же перестал обращать на неё внимание.       Давай, Чимин. В этом нет ничего страшного. Всё-таки он твой доминант, так ведь? Ты должен постараться и удовлетворить Чонгука, и тогда он тебя отпустит.       Пак зажмурил глаза, выкидывая все эти мысли из своей головы. Он наклонился ближе и осторожно притронулся губами к члену Чона, вызывая из уст того тихий вздох. Саб приоткрыл рот и тут же спрятал зубы, опуская голову ниже и проводя языком по головке доминанта. Не то чтобы он особо вслушивался во что-то на уроках сексуального воспитания, на которых присутствовал, но всё же ему уже семнадцать, и он что-то да знает. Младший тут же почувствовал непривычный слегка солоноватый вкус, но попытался не думать ни о чем.       Чимин не спешил. Он вообще не до конца понимал, что это всё происходит с ним. У него было такое ощущение, будто он наблюдает за кем-то со стороны. Пак неуверенно взял глубже, сжимая бедро старшего, и начал двигать головой вверх-вниз. Челка постоянно так и просилась помешать, из-за чего Чимин вскоре оторвался от возбужденного органа старшего и встряхнул волосами, искренне надеясь, что он сейчас выглядит нормально. После этого Пак неуверенно и медленно провел языком по всей длине, наконец-то вызывая у старшего первый стон.       В этот момент мысли из головы саба совершенно пропали. Он снова накрыл член Чона губами и остановился на головке, посасывая её и проводя по ней языком. Он почувствовал, как Чонгук немного сжал его плечо — значит ему нравится. Чимин начал двигать головой, втягивая щеки и то и дело проводя языком по головке доминанта. Тихие стоны, которые он начал слышать над собой, заставляли его чувствовать себя странно.       Пожалуй, это был один из самых неумелых отсосов за всю жизнь Чонгука, но он не придал этому особого внимания. Плохим он бы его точно не назвал. То, что это сейчас делает именно Чимин, заставляло его завестись ещё больше. Ему было несомненно хорошо. С каких пор его начало заботить то, кто ему сосёт, Чонгук так и не понял, но решил отложить эти мысли на потом.       Рука, которую Чон ранее положил на плечо младшего, сместилась на его волосы, крепко хватая их. Пак недовольно замычал и попытался отстраниться, но доминант не дал ему этого сделать.       — Убери руку, — скомандовал он.       Чимин приоткрыл глаза, тяжело выдыхая, и неуверенно убрал руку, которой придерживал член для удобства. Чон тут же надавил на его голову, заставляя заглотнуть до конца, и Чимин едва не закашлялся, чувствуя, как в уголках глаз уже скапливаются слёзы, а член упирается в глотку. Однако Чонгук не дал ему опомниться и начал контролировать движения головы Чимина в удобном для доминанта темпе. Пак делал всё слишком медленно и осторожно, поэтому старший взял это дело в свои руки, от удовольствия откинув голову назад.       Саб начал протестовать, пытаясь хоть как-то остановиться, но он быстро сдался и начал покорно выполнять то, что хотел от него Чонгук, еле успевая за его темпом. Рукой, которую он теперь не знал куда деть, он пытался за что-то зацепиться. Чон заметил это и протянул к нему свою ладонь, чем Пак воспользовался и сразу схватил его за руку, напряжённо сжимая.       Кажется, после этого Чимин совсем потерял ощущение того, что время идёт. Оно для него будто замерло. Сейчас для него не было никакой гордости, позора или чего-то подобного, у него даже времени задуматься об этом не было. Сейчас для него был только Чонгук, между ног которого он сидел, его член, который доминант агрессивно заставлял заглатывать, и рука старшего, в которую Чимин вцепился ладонью как будто в спасательный круг. Так он пытался передать хотя бы немного эмоций, которые чувствует.       Про себя Чонгук отметил, что с Чимином надо будет ещё поработать, но возможно в этой связи соулмейтов и правда что-то есть. Почему ему тогда так приятно от такого неумелого минета, да и зачем он подал Паку руку? Саб сейчас казался таким слабым и уязвимым, и это заводило Чона ещё больше. Через приоткрытые глаза он всё ещё продолжал смотреть на его пухлые губы, зажмуренные глаза и со всех сил вцепившуюся в него ладонь. Этого саба он бы точно никому не отдал, даже если бы была такая возможность.       Со временем Чонгук откинул голову назад, и, кажется, они оба потеряли счёт времени. Только когда Чон почувствовал, что он на пределе, он немного снизил темп, слегка сжимая руку Пака, а потом заставил парня остановиться у основания и кончил с удовлетворённым стоном.       Чимин сразу всё осознал и сжал руку Чонгука как можно сильнее. Он едва слышно захныкал, пытаясь отстраниться, но хватка у доминанта была крепкая, поэтому он просто сдался, глотая теплую солоноватую жидкость. Эти ощущения были для него настолько новые, что он уже совершенно запутался во всём.       Чон ослабил хватку на волосах Чимина, и младший сразу отстранился, отпуская руку доминанта и слегка закашливаясь. Из его глаз тут же покатились первые слезы, хотя даже он сам этого не осознал.       Чонгук пришел в себя сразу же после этого и встрепал свои волосы, только тогда уже посмотрев на саба.       — Чимин?       Пак поднял взгляд и увидел, как перед глазами всё плывет от слез, застилающих их. Он тут же опустил взгляд и закрыл лицо руками, тихо всхлипывая.       — Ты плачешь? — задал достаточно глупый вопрос Чон, из-за чего слишком очевидного ответа не последовало.       Такой реакции Чонгук попросту не ожидал.       Все сабы всегда хотели лечь под него, стонали от удовольствия, и если и плакали, то уж точно не потому, что им не понравилось. А такой Чимин, роняющий тихие всхлипы...       Чонгук слегка встряхнул головой и натянул белье с брюками обратно. Кажется, эти звуки привели Пака в чувство, поэтому он произнес:       — Я пойду.       — Стой, — Чонгук тут же крепко ухватил его за руку и потянул на себя, из-за чего Пак испуганно дернулся и начал сопротивляться. Парень наконец-то дал волю слезам, которые с новой силой покатились по его щекам.       — Я не хочу! Чонгук, отпусти! — плач младшего начал перерастать в истерику. Чон потянул его к себе и усадил на свои колени лицом к себе, хватая поперек талии, чтобы он не ускользнул.       — Успокойся. Тише.       Чимин упёрся в его грудь руками, но когда понял, что это бесполезно, просто уткнулся носом в его плечо и начал громко всхлипывать, крепко сжимая рубашку доминанта пальцами.       Чонгук был в шоке, увидев такого истинного. Он сразу почувствовал, как рубашка стала мокрой от слёз младшего. Такой реакции он не ожидал, поэтому даже не понял, как реагировать. Как можно успокоить плачущего сабмиссива?       Чон оставил одну руку на талии младшего, а вторую положил на голову Пака, начиная немного поглаживать его волосы. Он делал это как-то неуверенно. Ему никогда не приходилось успокаивать сабов ранее. Чимин вздрогнул, но ничего ему не сказал. Так они молча просидели, пока Пак не начал успокаиваться.       — Посмотри на меня, — произнес Чонгук, слегка встрепывая волосы младшего. Тот неуверенно поднял взгляд.       Его щеки были мокрые от слез, всё лицо покраснело, но он всё ещё выглядел красиво. Пак быстро вытер щеки рукавом и посмотрел на Чонгука.       — Чонгук, — тихо сказал он. Его голос дрогнул, и он прокашлялся. — Чонгук... Я же тебе нужен только для этого? Верно? Только для секса, — у Чимина всё же не вышло сдержать слёзы, и они снова покатились по его щекам. — Я думал о том, почему ты так... В нашем мире это принято, и то, что произошло сейчас — совершенно нормально. Для всех. Но не для меня. Я не хочу этого, я хочу другое, и я говорил об этом. Пожалуйста, ты не можешь найти себе другого саба? Любого, кто добровольно ляжет под тебя? Я не твоя персональная шлюха, Чонгук. Чего ты от меня хочешь?       Эти слова поразили Чона настолько, что он просто замер, глядя на обиженные глаза напротив.       — Скажи честно, чего ты хочешь?       Чимин напряжённо замер, вглядываясь в глаза напротив. Впервые он увидел в них какой-то... стыд? Растерянность? Пожалуй в первый раз он не увидел там того холода, к которому привык за эти две недели. Неужели у Чонгука есть что-то человечное?       — Я хочу, чтобы ты сейчас успокоился. Ты всё равно от этого не убежишь. У тебя на запястье мое имя. Просто делай, что я тебе говорю, и всё будет в порядке.       Чимин разочарованно опустил взгляд. Чонгук прав. Он никуда не денется. Но Чон не сможет полюбить его.       Доминант осторожно взял младшего за подбородок и поднял его лицо. Пак повиновался, поднимая свой взгляд.       — Говори о чем ты думаешь.       — Я просто понадеялся, что мой соулмейт будет хоть немного испытывать теплые чувства ко мне, а не только хотеть секса, как это принято у нас. Хотя сначала я вообще хотел, чтобы мой соулмейт просто отпустил меня, но я уже понял, что это невозможно.       — Прости, Чимин. Я не умею любить.       Пак бросил на старшего разочарованный взгляд и убрал его руку, снова утыкаясь носом в его плечо.       А на что он надеялся?       В этот момент Чонгук почувствовал какой-то стыд. Он и не думал, что Чимин так об этом переживает. Точнее не так. Он знал, но не хотел даже думать об этом.       Чон подхватил младшего на руки и медленно встал. Пак тут же обхватил руками его шею. Слёзы уже закончились, и он просто шмыгал носом, смотря куда-то в шею истинного. Доминант направился на второй этаж и вскоре занёс Чимина в его комнату, усаживая на кровать.       — Спокойной ночи, — коротко попрощался Чон и вышел из комнаты, оставляя Пака в своих мыслях.       Черт, черт, черт. Теперь мысли, которые Чонгук постоянно блокировал, начали крутиться в его голове не переставая. Ему столько надо было обдумать, столько тем надо было поднять в своей голове, что он просто запутался.       У Чимина же голова от этого всего настолько гудела, что он просто завалился на кровать и вскоре уснул. Стресс и слёзы его утомили, поэтому он этого даже не заметил, но вот когда он проснулся, он очень испугался.       Пак резко пришел в себя от громкого звука, исходящего из комнаты недалеко. Он не сразу сообразил, что происходит, но когда снова услышал громкий звук, сразу встрепенулся и поднялся с кровати.       Сонный Пак вышел в коридор и понял, что это все доносится из кабинета Чона. Он тихо подошёл к двери и аккуратно её приоткрыл, стараясь вести себя максимально тихо.       Через небольшую щель он увидел, как доминант направился к столу, по пути пиная что-то, валяющееся на полу. Чимин приоткрыл дверь пошире, потому что Чонгук пропал из его поля зрения. Он осторожно заглянул в комнату и увидел, как Чон, который уселся в свое кресло, с тяжёлым вздохом закрыл голову руками и упёрся локтями о свои колени.       Пак тихо открыл дверь до конца и неуверенно шагнул внутрь. Что происходит? Он быстро пробежался глазами по комнате. На полу валялись какие-то документы и книги, видимо сброшенные с полупустого стола и полок. Он медленно направился к Чонгуку, переступая через вещи.       Он сам не знал, зачем он сюда пошел. Пак должен был оставить Чона наедине с самим собой. Что происходит? Это не его дело. Доминант ведь подтвердил, что они не пара, и отношений у них никаких не будет. Тем более после того, что сегодня произошло... Но Чимину хотелось узнать, что происходит. Он никогда не любил неизвестность и недосказанность.       Саб тихо подошёл и остановился рядом с истинным. Он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но доминант его опередил.       — Уходи, — твердо и холодно произнёс старший, даже не меняя своей позы.       — Что случилось? — Чимин его не послушался и только подошёл немного ближе. — Ты злишься?       — А не видно? Оставь меня в покое.       Пак поджал губы и замер. Ну и что ему делать с таким Чонгуком? Хотя каким "таким"? Он ведь всегда себя так ведёт. Но что-то подсказывало младшему, что он не должен сейчас уходить. Завтра или послезавтра, да черт возьми, когда угодно, ему так хочется реально сбежать отсюда. Но не сейчас.       А у Чона такая буря эмоций бушевала внутри, что он никак не мог с ней справиться. Он так привык держать всё в себе, что сейчас, когда всё вырвалось наружу, он просто не смог совладать с собой и попробовал выплеснуть свои чувства, бросая на пол всё, что под руку попадется, и то и дело нанося удары в стену, будто это ему как-то поможет.       А всё из-за какого-то плачущего сабмиссива. Вот это абсурд.       Почему ему стало стыдно из-за Чимина? Из-за того, что он довел его до слез, хотя не сделал ничего противозаконного. Почему это вообще могло пошатнуть непоколебимость Чона? Он сам не до конца понимал. Но Пак заставлял его его чувствовать то, что ему совершенно не хотелось. Стыд, сочувствие, грусть и подобное — это всё то, что доминанту не нужно. Он всё это спихивал внутрь себя годами, не позволяя показать никому, даже самому себе, а тут какие-то простые слезы, и ему стало жалко.       Нет, он не пожалел о том, что сделал. Но почему-то он почувствовал, что это неправильно, и это чувство не давало ему покоя.       — Ты себе костяшки сбил, — удивлённо ахнул младший и аккуратно притронулся к руке Чона, рассматривая тыльную сторону его ладони. — Чонгук, ну как так можно? Зачем ты это сделал?       — Убери, — доминант выдернул руку и зарычал. — И вообще, я не нуждаюсь...       — Господи, да помолчи ты уже.       Чимин правда метался. Этот доминант буквально недавно довел его до слёз и использовал его, чтобы справиться со своей злостью. Он сам злился, он был обижен, но он видел слегка дрожащую спину Чона, его напряжённые руки и сбитые костяшки, будто у подростка, который не умеет контролировать свои эмоции. Неужели это ключ к тому самому Чонгуку, о котором говорил Хосок? Хотя разве ему не должно быть всё равно? Чимин пообещал себе, что обо всём этом подумает уже утром.       Пак подался вперёд и обнял Чонгука за плечо обеими руками, неуверенно прижимая того боком к своей груди. Подлокотник немного мешал, но Чимин проигнорировал это, пытаясь понять, какие эмоции испытывает старший. Чон удивлённо распахнул глаза и действительно замолчал, пораженный таким поступком истинного.       Что он делает?       Чонгук нахмурил брови, пытаясь сложить пазл в своей голове, но тот не складывался от слова совсем. Мотив Чимина ему сейчас был совершенно непонятен, а его тонкие руки, которые тот обвил вокруг плеча Чона, не в панике пытались его отпихнуть от себя... Это было так необычно и странно.       Пак молча простоял так некоторое время. Он не мог видеть эмоции на лице Чонгука, да и вообще не увидел никакой реакции, поэтому бесшумно разочарованно выдохнул и убрал руки. Зря он это всё сделал, лучше бы остался в комнате.       Саб уже хотел развернуться и уйти, но старший быстро схватил его за запястья и потянул обратно.       — Стой, — к удивлению Чимина это всё же больше прозвучало как просьба, а не приказ. — Верни обратно.       Пак удивлённо остановился, не сразу возвращая руки на место, однако он всё-таки встал в предыдущую позу и неловко обнял старшего. Тот уложил голову на грудь младшего и уставился куда-то вперёд, для удобства слегка удерживая саба за талию.       Чимин чувствовал себя максимально странно. Слегка проводя подушечками пальцев по плечу доминанта, он пытался понять, что тот чувствует, но мысли Чонгука закрыты для него. Несмотря на это, в этот момент они оба понимали, что между ними впервые возникла ситуация, в которой уязвимым был Чон.       Они провели в такой позе некоторое время, прежде чем старший подал голос.       — Ты обижен?       Чимин поднял взгляд и повернул голову к окну, рассматривая звёзды. Он тихо выдохнул и произнес в ответ:       — Чонгук, это немного не то слово. Обида это слишком мягко сказано.       После этого Чонгук издал неоднозначное "м-м" и снова замолчал. Пак провел рукой от его плеча к шее и развязал галстук, который уже едва держался на старшем. Он положил предмет на стол и провел по плечу доминанта, будто пытаясь успокоить его разбушевавшуюся злость. Как бы он сам не обижался, он почему-то не мог оставить Чонгука просто вот так.       Они пробыли в таком положении ещё немного, после чего Чон отстранился.       — Чимин, иди спать.       — А костяшки? — растерянно спросил Пак.       — Я сам с ними разберусь. Спокойной ночи.       Чимин наконец-то смог увидеть лицо старшего и его нахмуренные от непонимания брови. Решив, что дальше он ничего сделать не сможет, Пак бросил тихое "спокойной ночи" в ответ и направился к себе.       Он сам не до конца понял, что только что произошло. Сердце билось в груди как бешеное. Зачем Пак там остался? Он не мог ответить себе на этот вопрос. Но то, каким он увидел Чонгука сейчас, позволило ему всё же воскресить в себе маленькую часть надежды. Может где-то глубоко внутри у доминанта что-то действительно человечное и правда есть.

***

      Проснулся Чимин рано утром без настроения и совсем не выспавшийся. После всего вчерашнего он долго ворочался и не мог уснуть, и даже проснулся рано и сам. Как только он это сделал, его мысли сразу же начали крутиться словно в водовороте, мешая их хозяину выловить хоть одну и сосредоточиться.       Пак окончательно запутался. Во всём. Ему было непонятно собственное поведение, а что уж говорить о Чонгуке, который своих настоящих эмоций ему точно не показывал. Пока он вставал, он очередной раз помотал головой, чтобы отогнать это всё от себя, но у него не получилось.       Пока саб собирался, он знал, что Чонгук ещё спит. Чонгук по выходным отсыпается до обеда, он это уже запомнил, да и он был совершенно уверен, что после вчерашней ночи доминант будет спать крепким сном.       Чимин собрался достаточно быстро, после чего вырвал листик из блокнота и написал на нём, что он уехал к Юнги и вернётся после обеда.       Пак оставил листик на столике в гостиной и тихо вышел из дома. К Юнги он добрался достаточно быстро, потому что заказал себе такси, но пока он ехал, он не мог перестать думать о том, что произошло вчера. Он ещё не до конца осознавал, что ночью впервые сделал кому-то минет, поэтому его щек постоянно касалась краснь, ведь он просто не мог перестать думать об этом. К тому же он ещё и начинал вспоминать свои ощущения и сильную руку доминанта на своих волосах, из-за чего начинал нервно сглатывать.       Когда Чимин подошёл к двери, на часах было около восьми утра. Он знал, что скорее всего разбудит Юнги, но не хотел оставаться в коридоре. Саб постучал в дверь и подождал около минуты, после чего постучал ещё раз погромче. В этот момент он наконец-то услышал какое-то копошение.       — Я сплю, — такими словами встретил его Мин, когда открывал дверь. Только потом он поднял взгляд на друга и замолчал. — Чимин-а! Заходи быстрее, — парень затянул его в комнату и закрыл дверь. — Что-то случилось? Почему ты так рано?       — Привет, — Пак вздохнул и снял куртку, ворот которой хоть как-то прикрывал его шею, всю покрытую укусами и засосами.       Юнги удивлённо ахнул. Чимин ему об этом и слова не проронил вчера, поэтому он даже не догадывался. Мин забегал взглядом по ярким меткам, а потом поднял глаза на грустное лицо друга. Он знал, насколько тяжело тому переживать сейчас это всё, поэтому взволнованно схватил его за ладони.       — Что он сделал?       — Он вчера приехал домой злой, — Пак опустил глаза, наконец-то имея возможность выговориться кому-то. — Он поставил меня на колени перед собой... И я... Ну... Ну ты же понял? — с надеждой посмотрел на друга парень, но увидел, что тот точно не понял ничего. — Ну... Я сделал ему минет, — Чимин тут же вспыхнул и опустил взгляд.       Он знал, что Юнги его не осудит, да и его вины в этом как таковой нет, но Пак всё равно боялся реакции друга.       — Посмотри на меня, — Мин сжал ладони парня, и тот поднял взгляд. Мин выглядел очень удивлённым и немного растерянным. — Это не конец. Твоя жизнь не должна разрушиться из-за того, что Чонгук заставил тебя ублажить его.       — Но я же не хотел этого...       — Вы найдете общий язык. Точно тебе говорю, вы же соулмейты. Да, пока у вас нет такого уровня отношений... как бы это сказать... когда вам обоим захочется такого, — Чимин открыл рот, чтобы что-то сказать, но Юнги его опередил. — Стой. Дослушай. Думаю, ты веришь в то, что тебе такого не захочется. Но кто знает, правда? Суть не в этом! Я уверен, Чонгук ведёт себя так, как привык вести себя с другими сабмиссивами. Со временем вы оба поймёте, как вести себя друг с другом. Ты придерживаешься своих ценностей, а он — своих. От этого ты не должен становиться зажатым, чувствовать себя использованным или очередным. Я не поддерживаю Чонгука, но и тебе загоняться не стоит. Ты понял меня?       — Я понимаю о чем ты, но я не знаю, как это поможет что-то между нами наладить. И не чувствовать себя использованным...       — Чимин, солнце, — Юнги потянул парня к себе и успокаивающе обнял. — Вы же теперь партнёры. Подумай. Чонгук всю жизнь наверняка жил в том, что все готовы под него лечь и каждый второй хочет ему дать. Нет ничего постыдного в вашей близости. Это никак не унижает тебя как человека. Это нормально, что твой доминант тебя хочет. Да, конечно, он тоже не поставил в учёт то, что у тебя такого никогда не было. Он поступил с тобой плохо и нечестно, но ты не должен впадать в депрессию из-за этого. Тебе нужно поговорить с ним об этом. Ну скажи, разве тебе не было приятно хоть совсем немного? Самую малость?       Мин отстранился и посмотрел на парня, который забегал глазами по комнате. Цвет кожи Чимина стал становиться уже ближе к пунцовому, настолько он смущался. Ну, он может соврать кому угодно, но себе точно нет. Слышать стоны Чона доставляло ему какое-то странное удовольствие. Видимо, не зря Юнги его постоянно убеждает, что природа не ошибается и всё равно берет свое. Но то, как это произошло...       — Я тебя понял, — Мин кивнул сам себе. — Первый блин комом, не надо загоняться, прошу тебя. Вы ещё не поняли друг друга. Вам нужно поговорить. Много. И на разные темы.       — Я не могу поговорить с ним, понимаешь, — голос Чимина дрогнул, и он понял, что это всё, и сейчас его точно понесет. Юнги говорил очень нужные ему и правильные слова, но он не представлял, как он сможет изменить этот "первый блин комом" и не сделать комья из последующих блинов. — Это же не всё... Мы вчера.... — Пак запнулся и замолчал.       — Тише, — Мин потянул его к себе и обнял. — Спокойнее, только не плачь. Всё хорошо, Чимин, хорошо. Присядь.       Кое-как успокоить Пака у него всё-таки получилось, и саб рассказал ему о том, что произошло в кабинете Чонгука.       — Ну и что это было? Я совсем уже понять не могу, — парень встрепал свои волосы, не зная куда деть руки. — Но Чонгук намного сложнее, чем мне сначала показалось... Он совсем закрыт от меня. Как я могу с ним поговорить?       — М-м... — протянул Мин задумчиво, сидя рядом. — Ситуация действительно сложная... Вы оба настроены так, что не хотите сдавать свои позиции. Может тебе стоит попробовать как-то спокойнее с ним говорить? Меньше напряжения. Может так он тоже станет лучше относиться к тебе и немного раскроется?       — Думаешь? — неуверенно произнес Чимин, склонив голову набок.       — Попытка не пытка. Может попробуешь? Сложно, я понимаю, но всё же.       Пак задумчиво закусил губу, после чего кивнул. Юнги прав. Даже если это ничего не принесет, может он поймет о Чонгуке что-то новое.       Однако если говорить честно, Чимин слабо верил. Чонгук всё ещё казался ему очень далёким и недоступным, но младший должен попытаться. Хотя бы ради себя.

***

      Оставшуюся часть дня Пак провел в своей комнате. Он вернулся домой ближе к двум часам дня. Они с Юнги ещё много о чем поговорили, после чего решили вместе посмотреть фильм. Это и правда помогло Чимину немного отвлечься, но ненадолго.       Пак сразу проскользнул к себе в комнату, оказавшись дома. Он заметил, что бумажка со столика пропала, но по пути он не встретил Чонгука, да и весь оставшийся день он с доминантом не пересекался, даже когда он вышел поесть, старшего он не увидел, хотя точно был уверен, что тот дома, потому что его куртка и обувь были на месте.       На следующее утро Чимин на удивление снова проснулся сам, раньше будильника. Пак лениво полежал в кровати ещё несколько минут, после чего встал и заспанный вышел в коридор.       Саб сразу увидел, что дверь в кабинет приоткрыта. Он задумчиво закусил губу, после чего всё-таки двинулся в ту сторону. Чимин подошёл, глубоко вдохнул, кивнул сам себе и постучал, после чего открыл дверь, не дожидаясь ответа.       Чонгук, костяшки которого уже были обработаны, стоял перед зеркалом и пытался завязать свой галстук. Как только дверь открылась, он сразу же повернул голову и посмотрел на Чимина, который сделал шаг внутрь комнаты и направился к нему.       — Я же не сказал тебе, что можно войти, — слегка недоуменно произнес Чон.       — Так я и не спрашивал, — спокойно ответил Пак и остановился рядом с истинным. Он посмотрел на помятый галстук, который Чон никак не мог завязать из-за того, что не мог сосредоточиться последние дни. — Давай сюда.       Чон как-то недоуменно хмыкнул, но всё-таки протянул предмет одежды сабу. Тот взял его и вскоре завязал с первой же попытки — доминанту сейчас оставалось только позавидовать ему. Он внимательно следил за его движениями, после чего поднял взгляд на лицо младшего.       — Для чего ты пришел, Чимин?       — Нам нужно поговорить... про субботнюю ночь, — саб поднял взгляд и опустил руки.       — Что ж. Ты прав.       Пак удивлённо поднял брови, не ожидая такого лёгкого согласия, но сразу понял, что ему это только на руку.       — Тебе хоть самому понравилось? — спокойно спросил доминант, но Чимин тут же вспыхнул от такого вопроса.       Чонгук сам удивился такому вопросу от себя. Его такое раньше не интересовало. Слёзы всё же как-то повлияли на него, и между им и его истинным что-то неуловимо изменилось. Должно ли быть так?       — Эм... Ну... Я... — Чимин замялся. Он привык врать учителям, но он уже убедился, что Чон в два счета вычисляет его ложь. Он же ещё сам не понял, что чувствует.       — Можешь не отвечать, — губ старшего коснулась лёгкая довольная ухмылка.       — Нет! Это неправда, — возразил саб.       — Да? Ты сам себя выдаешь. Вот меня вполне устроило. Правда, научиться тебе ещё надо многому.       — Чонгук!! — Пак заметно повысил тон, вызывая у доминанта смешок. — Я вообще пришел сюда не это обсуждать!       — Ты разве против такого? Уж точно нет, — Чон склонил голову набок и улыбнулся. — Даже если ты после этого осознал всё и начал плакать... В процессе нашей игры ты всё же немного раскрепостился и разыгрался.       — Замолчи! — Чимин бессильно сжал кулаки, а потом ударил одним по плечу старшего. Удар получился хилый и даже в какой-то степени жалкий. — Я не про это! То, что было в кабинете...       — Стоп, — голос Чонгука резко похолодел. — Молчать.       Младший и правда замолчал от неожиданности, смотря на то, как доминант выставил указательный палец перед его губами. Он поднял взгляд вверх и встретился с его холодным взглядом.       — Это мы обсуждать не будем.       — Почему?       — Потому что я так сказал. Забудь о том, что там было. Ты не должен был этого видеть.       — Но Чонгук! Разве такое не поможет нам? Разве нельзя немного сблизиться...       — Сблизиться? Что ты несёшь, Чимин? — Чон сухо перебил его, немного хмурясь. — Я не хочу ни с кем сближаться. Мы не пара с тобой, Чимин, и парой не будем, — старший схватил его за подбородок и наклонился ближе к его лицу. — Мне не нужны никакие отношения, понимание и прочий несуразный бред. Мне просто нужно твое повиновение, а ещё чтобы ты не задавал мне лишних вопросов. Тебе ясно?       — Мгм... — тихо промычал Чимин, окончательно разочаровываясь. Ему показалось, что они в тот день немного сблизились, но он, кажется, ошибся.       — Вот и умница. Можешь собираться.       Парень ушел, не проронив больше ни слова. Ехали они тоже молча, разве что в конце Чонгук сказал, что после уроков Пака они куда-то поедут. Саб возражать не стал, только кивнул и молча вышел из машины.       Видимо, этот день был какой-то проклятый, потому что он не только не задался с самого утра, но и продолжился не очень. Для свитеров пока было тепло, а другая одежда Чимина вообще не закрывала его шею. Естественно, его кожа, покрытая засосами, не осталась без внимания. Пак сдерживался, чтобы не реагировать на всё это, правда. Но даже несмотря на слова Юнги, что пытался его приободрить, он ходил будто в воду опущенный весь день.       В конце дня Мин еле смог отпустить друга. Он волновался, не натворят ли они с Чонгуком чего-нибудь, из-за чего им обоим будет больно. Теперь он совсем не понимал, как тут могут повернуться события. Чимин тоже.       А Чонгук понимал вполне, по крайней мере ему так казалось. Он уже выстроил план. Чимин не должен видеть эмоций доминанта — его это не касается. Он не будет с ним сближаться, для него это неправильно, даже если этого немного хочет тот самый маленький недолюбленный Чонгук, что сидит у него внутри. Взрослый и холодный Чон ему этой роскоши не позволит. Всё должно быть идеально и четко, а эмоции разрушат всё. Жизнь не один раз говорила ему об этом.       Чимин пришел совсем без настроения, сел в машину, закинул ногу на ногу и уставился в окно.       — Чего такой хмурый?       — Сегодня все только и говорили, что о моей шее, — буркнул саб, не поворачиваясь к старшему.       — Разве это плохо? — Чон завел машину и вскоре выехал из школы.       — Когда ты слышишь тихие насмешки отовсюду — ещё как.       — Мне поговорить с ними?       — С кем?       — С твоими одноклассниками.       — Ты с ума сошел? Нет, — отрезал парень. — Тогда мне точно от них не отделаться. Спасибо, я сам справлюсь, но я бы хотел, чтобы поводов для такого больше не было.       Чонгук тихо хмыкнул, но ничего не ответил, и между ними повисло молчание. Они оба знали, что эти поводы будут, и не один раз.       Ехали они снова в полной тишине. Чимин, что всю дорогу смотрел в окно, искренне удивился, когда увидел, что они подъехали к торговому центру. Он-то уже было подумал, что Чон сейчас снова потащит его на недосвидание.       — Вылезай, — Чонгук вышел из машины и открыл дверцу младшему, который тоже неуверенно вылез.       — Зачем мы тут?       — Ты видел, что у тебя одежды как кот наплакал? Хоть что-то новое себе купишь.       Чимин и правда давно не ходил по магазинам. Он уже практически не рос, так что и из одежды не вырастал, а свои деньги экономил. Он не стал возражать, а просто пошел за Чонгуком. Чон сразу же повел его к магазину, на который Пак до этого и не смотрел.       — Стой, — саб растерянно схватил старшего за рукав. — Слишком дорого тут.       — Ради бога, Чимин. Идём, — Чонгук взял истинного за руку и затащил в магазин. — Давай, выбери что тебе понравится. Не смотри на цену.       — Ладно... И ты будешь всё это время со мной смотреть? — как-то не очень восторженно спросил парень.       — Могу и уйти, мне всё равно надо кое-что купить. Сколько времени тебе дать?       — Полчаса, — немного подумав ответил Пак и оглянулся. Такое было для него совсем непривычным.       — Вот и отлично. Тогда через полчаса будь возле кассы.       Младший только кивнул и несмело направился вглубь магазина. Потратил он действительно где-то около тридцати минут. Он набрал себе не очень много одежды, но был вполне доволен. На цены смотреть он побоялся. Чон пришел вовремя, как и обещал, и за всё расплатился.       — Тебе ещё куда-то может надо? — спросил он на выходе, бросая взгляд на другие магазины.       — Нет, мне вполне хватит, — Пак помотал головой и направился следом за доминантом, который взял его пакет. Он и так чувствовал себя так, будто на него потратили целое состояние. — Спасибо.       Чон кивнул, принимая благодарность, и обнял истинного за талию, не отпуская от себя. Младший напрягся, но сопротивляться не стал, чувствуя теплую руку, слегка сползающую к его бедру. Саб только поднял эту руку выше, и смог облегчённо вздохнуть тогда, когда они уже подходили к машине.       Несмотря на всё это, между ними всё ещё царило какое-то напряжение. Ехали они так же молча, как и до этого, а Чимин всё думал и думал о том, почему же Чонгук вдруг решил так щедро поступить.       Когда они приехали домой, Пак забрал свой пакет и побежал в дом словно счастливый ребенок, но он остановился и повернулся обратно, едва взбежав на первую ступеньку лестницы.       — Чонгук, — обратился он к старшему, который подошёл к нему.       — Да? — невозмутимо спросил доминант, и его рука снова оказалась на талии Чимина, спускаясь ниже.       — Я хочу, чтобы ты понимал, — Пак выкрутился и поднялся на несколько ступенек дальше. — Я тебе благодарен за одежду, но подарками ты не сможешь купить мою покорность, прости, — саб сразу стал серьезнее. — Она не продается. Покорность сабов обменивается на любовь доминантов, поэтому ты её не получишь. Спокойной ночи, Чонгук, — бросил напоследок Чимин и побежал наверх, в свою комнату.       Чон только хмыкнул, направляясь в свой кабинет. Вообще у Чонгука не было конкретно такого плана, он просто решил немного задобрить соулмейта, чтобы убрать напряжение. Кажется, получилось только наоборот.

***

      Разговоры у Чонгука и Чимина как-то не задавались всю неделю. Никто не спешил особо наладить отношения. Пак к тому же пока не решался надеть новую одежду, не хотел привлекать лишнее внимание.       Аж до следующего вторника никто не хотел поднимать тему их взаимоотношений, хотя это не нравилось не только Чимину, но и Чонгуку тоже. Это все его очень напрягало, и ему это не нравилось. Даже когда Пак кричал и препирался на каждом шагу, было лучше, чем сейчас. Но он убеждал себя, что не может поступить по-другому. Так нужно.       Чимин же предпочел сидеть в своей комнате. Даже слова Юнги, который изо всех сил пытался подбодрить его, никак ему не помогали. Он слышал, когда Гук приходил домой, но сегодня что-то пошло не так. Было уже два часа ночи, а Чон так и не вернулся. Пак уже начал было волноваться, но всё же услышал внизу шум, что означало, что доминант всё же вернулся домой.       Чимин тихо выскользнул из своей комнаты и направился к лестнице. Спускаясь, он посмотрел вниз и увидел Чонгука в гостиной. Саб заметил, как старший взял стакан и бутылку с коньяком. Он немного засмотрелся на доминанта, из-за чего не сразу заметил, как тот уставился на него.       — Что ты тут делаешь? Почему не спишь? Ну спускайся уже, — равнодушно бросил он и отвернулся.       Пак быстро бросил взгляд на напряжённые плечи Чона и спустился вниз. Он направился к доминанту и остановился возле него, аккуратно касаясь пальцами рукава его пиджака.       — Ты почему так поздно?       — А какая разница?       — Ну где ты был?       — На работе я был, — ответил старший, который налил себе алкоголь, и залпом осушил стакан. — Фух... Или ты переживаешь, что я по другим сабмиссивам шастаю? Можешь не волноваться, мне тебя одного дома хватает, если бы не хватало, то я бы тебя попросту сюда не брал.       — Ты почему такой злой? — Чимин сглотнул. Может это его шанс попробовать ещё раз? Может Чонгук его попытается понять?       — Какая тебе разница? Ты спустился чтобы пытать меня?       — Ну, перестань.       Пак ловким движением вытащил из руки доминанта стакан и отставил на столик. Чон непонимающе выгнул бровь.       — Успокойся, — тихо произнес Пак и подался вперёд, неуверенно обнимая доминанта. Почему-то ему показалось, что это может ему как-то помочь наладить взаимоотношения. Он очень понадеялся, что Чон не воспримет это как что-то непонятное, а пойдет ему навстречу.       Чонгук же замер в ступоре прямо как тогда, в кабинете. Он совершенно такого не ожидал, особенно после их взаимной "недели молчания". Он сам не понял, злится он или успокаивается, мысли слишком быстро сменяли друг друга.       Чимин увидел, что старший не протестует, и осторожно потянулся к его волосам, намереваясь их погладить, но доминант тут же перехватил его руку.       — Не трогай, — грубо предупредил он. Пак непонимающе поднял взгляд, но Чонгук убрал его руку в сторону. — Перестань сейчас же, Чимин. Не надо трогать мои волосы.       Младший отстранился и вырвал свою руку из хватки Чона. Он немного обиженно поджал губы. Действительно, он всё время надеется на то, на что надеяться не стоит. Глупо, очень глупо.       Саб развернулся и уже было собирался уйти, но Чонгук перехватил его за талию. Чимин начал вырываться и пытаться убрать его руку, но Чонгук держал крепко.       — Отпусти! Чтобы я ещё раз попробовал тебя успокоить!       — Для начала успокойся сам, — свободной рукой Чонгук взял шею младшего, и тот сразу перестал вырываться. — Это тебя так пугает? Буду знать. Так вот, — Чон наклонился к уху Пака. — Не надо меня успокаивать, не надо со мной сближаться, ничего этого не надо. Просто делай, что я тебе говорю. Не рассчитывай на большее и не пытайся прыгнуть выше своей головы. Ты меня понял?       — Да иди ты, — обиженно бросил Чимин, пытаясь убрать его руку от своей шеи. Он нахмурился и начал выгибаться, но обомлел, когда Чон повернул его лицо к себе и накрыл его губы своими.       Рука старшего держала крепко, не давая повернуть голову, поэтому Пак быстро сдался и ответил на поцелуй. Вскоре Чонгук отстранился, и саб почувствовал, что хватка на его теле пропала.       — И да, мои волосы трогать не стоит. Вообще никогда. Я этого терпеть не могу.       Чимин только молча кивнул, отводя взгляд. Понятно, что он больше не будет пытаться этого сделать. Он всё равно каждый раз сдается.

***

      Прошло два дня. Погода быстро испортилась, как и настроение Чимина, который наконец-то решился пойти в новой одежде. Честно, когда Пак увидел имя Чонгука на своем запястье, он не задумывался о том, что будет особо привлекать внимание. Он надеялся, что Юнги будет прав, и все забудут об этой новости через неделю-две, но это оказалось не так. Каких-то прямых насмешек не было, но Чимин часто ловил косые взгляды или слышал шепотки за спиной. Как же он от этого устал. А всё только потому, что он соулмейт Чонгука. Да он бы с радостью отдал свое место любому из этих сабов, тогда бы он посмотрел, устроило бы это их или нет.       На улице был ливень. Все складывалось донельзя плохо, потому что Чимин сегодня не только пошёл домой сам на своих двоих, потому что не хотел снова ехать с Чонгуком в напряжении, так ещё и зонтик не взял. Именно поэтому ему пришлось быстро бежать домой под дождем, чувствуя как неприятно одежда начинает липнуть к телу. Хорошо, что хоть блузка не промокнет, потому что он в куртке.       Пак тихо зашёл в дом, быстро стаскивая мокрые ботинки. Он думал, что Чонгук ещё не пришел, но понял, что неправ, когда услышал рассерженный крик из кухни. Он не смог разобрать, что именно сказал Чон, но это заставило его вздрогнуть. Он быстро снял куртку и вздохнул, чувствуя как холодно ногам в промокших джинсах, но направился к кухне и осторожно заглянул в неё.       Доминант раздражённо выключил телефон, по которому видимо говорил с кем-то, и встрепал свои волосы. Каким-то образом он будто почувствовал, что Чимин смотрит на него, и поднял взгляд.       — М, ты дома. Хочешь что-то сказать?       — Тебе лишь бы злость на ком-то сорвать. Меня дома нет, ты переключился на других? Ладно, это же не мое дело, — бросил в ответ саб и поспешил скрыться за дверью.       Чимин своим ответом остался доволен. Он вздохнул, но спокойствие быстро пропало с его лица, когда он почувствовал хватку на своих плечах. Его развернули, из-за чего он увидел темные глаза напротив и испуганно замер.       Чонгук, который намеревался что-то сказать, тоже замер, увидя испуганный взгляд своего истинного. Навязчивое "не кричи на него" закрутилось в голове словно торнадо, и они так и смотрели друг на друга молча, пока Пак не очнулся.       — Пусти! — парень попытался вырваться, но у него не получилось. — Я уже устал от тебя! Не могу я так жить, понимаешь?! Я совсем тебя не понимаю, мне тяжело, я не хочу жить так, будто я тебе что-то должен! Всё стало ещё хуже, чем было в начале! Я сейчас же пойду в свою комнату, соберу все свои вещи и уеду в общежитие к Юнги, ясно?! Понят...       Саб так и не успел договорить, чувствуя чужие губы на своих губах. Он начал вырываться, но в который раз понял, что это бесполезно. Угрозы, что он пытался выкрикнуть в сторону доминанта, превратились просто в мычание и вскоре совсем перестали быть слышны. Чонгук начал настойчиво целовать младшего, не давая тому и лишний раз вдохнуть.       Чимин вцепился в плечи старшего, понимая, что он уже никуда не убежит, и поддался, позволяя языку Чона свободно переплетаться со своим. Парень сник, но испуганно замычал, когда почувствовал, что Чонгук взял его за талию и подтянул выше, подхватывая под низ. Саб послушно обвил ногами его талию, чтобы не упасть, и испуганно сжал рубашку на его плечах, понимая, что Чон направился к лестнице.       Чонгук начал немного понимать. Он обязательно с ним поговорит, обязательно предложит компромисс и сделает так, чтобы Чимин повиновался по своей воле, а напряжение между ними пропало. Обязательно. Но это всё потом, потому что сейчас для Чонгука есть только пухлые губы своего истинного, которых он так долго избегал.