Сжигай меня дотла

      Пожалуй, так плохо Чонгук себя не чувствовал ещё никогда. Серьёзно. Ни разу.       Когда за Чимином закрылась дверь, сердце доминанта в очередной раз в его жизни будто треснуло и начало распадаться на мелкие кусочки. Сколько таких ситуаций было — не счесть. Но дело даже не в этом. Дело в том, что Чон сам виноват. Он сам всё это устроил. Это всё его вина.       Давно Чонгук так не жалел о сотворённом.       Чимин ушёл. А что если навсегда? Чон не мог быть уверен, что истинный вернётся. Если доминант попытается вернуть младшего, тот не пойдет, а если вернёт силой — Пак его возненавидит.       Это всё так неправильно. Хоть Чонгук и не верит в истинность, хоть Чимин и не такой, каким Чон его представлял и хотел сделать, забирая в свой дом, но он тот, кто пытался наладить контакт со старшим. Старался его понять и обсудить с ним то, что так тревожит их двоих, но доминант не оценил его стараний и попытался подбить под рамки других сабмиссивов. Как жаль.       За свою жизнь Чонгук успел пережить многое. Действительно многое, и девяносто процентов всех этих событий сказывались на нём не лучшим образом. Каждому по кусочку своего сердца — и всё в осколках, потому что сердце у Чона такое же, как и у остальных. Оно тоже хочет любви, тепла, заботы, тоже хочет возвращаться домой и видеть кого-то, кто действительно тебя ждёт. Вот только теперь оно заперто на огромное количество замков самим Чонгуком. Чимин пытался найти ключи — старший его останавливал. Вот только Пак теперь, вероятнее всего, не захочет искать способы открыть замки, и от этого сердце внутри грудной клетки волком воет.       Чонгуку жаль. Чонгуку действительно чертовски жаль.       Каких-то полтора месяца смогли перевернуть его достаточно устойчивое состояние грозного доминанта вверх дном. Чимин прав, потому что пока Чон не захочет, он не изменится. Он найдет кучу отговорок, как делал это всегда. Потому что попробовать открыться это больно и очень рискованно. В этом Чонгук убедился ещё с детства из общения со своим отцом. Сколько бы он ни пытался построить с ним доверительные отношения, тот всегда его отстранял и наказывал, брал те самые кусочки от сердца и швырял на пол со всей силы, воспитывая в ребёнке будущий эгоизм, холодность и отстранённость.       Так чем же он тогда лучше такого ненавистного для него человека?       Чем, Чонгук?       Правильно. Ничем.       Холодные дождевые капли бились об асфальт подобно тем самым кусочкам сердца. По крайней мере так думал старший. Вот только чьё это сердце в первую очередь — Чимина или его собственное? На этот вопрос Чон пока что не мог дать ответ.       Доминант ещё долго стоял у окна и смотрел вслед уезжающей машине Хосока. С каждой секундой ситуация для него менялась всё больше и больше, становясь всё более ужасающей. Он ничем не лучше такого человека, которым он быть никогда не хотел. Почему ему понадобилось довести всё до такого уровня, чтобы осознать это?       Чонгук отошел от окна и рухнул на диван. Доминант громко вздохнул и уставился в потолок, пытаясь осознать, что же ему стоит делать дальше. Извиниться? Конечно. Но Чон был не уверен, что младший примет его извинения и уж тем более поверит в их искренность. Он был уже просто ни в чём не уверен.       Даже если он очень постарается, не факт, что он сможет вернуть своего сабмиссива. В этом мире всё довольно однообразно — практически всё можно купить за деньги, надо только знать, кому и сколько платить. Вот только доверие Чимина Чонгук не купит ни за какие деньги.       Чон зарылся носом в подушку и протяжно взвыл. Сейчас рядом с ним нет никого, поэтому он может себе это позволить. Но доминанту хотелось не этого. Ему хотелось, чтобы истинный присел рядом, погладил его плечо и спросил, как он себя чувствует, что с ним. Рассказал, чем он занимался, предложил поужинать вместе и попросил разрешения погулять завтра вместо пар. Но всё это было так недоступно прямо сейчас. Искусанные губы и пальцы, сжимающие волосы от злости, — единственное, что Чонгук мог себе позволить на данный момент.       Если бы отец сейчас увидел его, то абсолютно точно сказал бы, как позорно ведёт себя Чон и как жалко это выглядит. Тем не менее, доминант совсем не хотел об этом думать. Отец преследует его всю его жизнь даже после смерти, и Чонгук совсем не знает, как избавиться от этого. Он чувствует себя заложником прошлого, и это ему очень мешает, но он не знает, как это изменить. Серьёзно не знает. Единственный, кто сможет ему помочь — Чимин, и это абсолютно точно. Если решится снова попробовать оказать эту помощь, конечно же.       — Пожалуйста, возвращайся... — Чон уставился в окно, совсем не замечая, как капли скатываются вниз. Он смотрел куда-то сквозь окно, ни на чём не концентрируясь.       Пак пока что сам не знал, сможет ли он вернуться.       На заднем сиденье его уже ждал Юнги, которому не терпелось встретиться с другом, но как только он увидел Чимина, улыбка сразу же пропала с его лица. Хосок, сидящий на месте водителя, непонимающе повернулся.       — Что с тобой? — Мин затащил друга в салон и провел по его волосам, смахивая небольшие дождевые капли.       — Я в порядке, — голос Пака предательски дрогнул. Он не знал, кого он пытается убедить в первую очередь, Юнги со старшим Чоном или же себя.       — Да ты весь промок! — Мин растянул рукав и стёр капли с лица парня, но увидел, как крупные слезы продолжают литься из его глаз. — Эй?.. Чимин, что такое?       Пак только шумно всхлипнул и закрыл лицо ладонями. Юнги удивлённо переглянулся с Хосоком и тут же принялся успокаивать друга.       — Чимин, ну? Что с тобой? — Мин осторожно прикоснулся к плечам сабсиссива, слегка прижимая его к себе. — Тише... Что случилось? У вас с Чонгуком что-то?..       — Да, — Пак принял инициативу друга и обнял его, мелко подрагивая. Он чувствовал себя немного неудобно, потому что был полностью мокрый, но он не мог сейчас здраво мыслить об этом всём. — Давайте уедем, пожалуйста...       Юнги посмотрел на соулмейта и кивнул ему. Старший Чон завел машину и выехал из-за двора, пытаясь понять, чем же Чонгук мог довести Чимина до такого. Сам же саб продолжал дрожать в руках друга, вновь и вновь прокручивая слова Чона у себя в голове.       Он нелюбим. Он недостаточно хороший. Он просто не тот. Он мешает. Может будет и правда лучше просто вернуться в общежитие, оставить Чонгука в покое и жить своей жизнью, а он бы нашел себе сабмиссива, подходящего под его требования...       Мысль об этом заставила Чимина громко всхлипнуть и слегка испугать этим Юнги. Тот принялся гладить мокрые волосы друга и говорить ему что-то успокаивающее. Пак пытался что-то слушать, правда. Однако получалось только пропускать мимо ушей.       Парню понадобилось достаточно много времени, чтобы более-менее успокоиться. Юнги терпеливо ждал и продолжал повторять ему, что всё будет в порядке, хотя никто не мог быть уверен, что именно так и будет.       Пак медленно отстранился и шмыгнул носом, поднимая взгляд. Промокшая одежда теперь неприятно липла к телу, заставляя сабмиссива чувствовать себя ещё более жалко.       — Ну как ты? — Юнги рукавом вытер несколько слезинок с щеки друга. — Становится лучше?       — Нет... — Чимин опустил взгляд. — С каждой секундой мне всё хуже. Я никчёмный саб...       — Так!.. — Мин уже было хотел начать приводить тысячи аргументов в сторону того, что это неправда, но Хосок их негромко перебил.       — Что Чонгук тебе наговорил?       Пак замялся, но через пару минут он уже лежал на плече у Юнги, вкратце объясняя ситуацию. Он не хотел описывать всё в красках или вдаваться в подробности, ведь их с Чоном ссоры это их личное дело, но основную суть ему удалось передать.       — Чимин, солнце... — сказать, что Юнги был в шоке после услышанного, это ничего не сказать. Он, конечно, подозревал, что в какой-то момент посреди налаживания отношений у Чимина и Чонгука может произойти своеобразный "бум", но не думал, что настолько сильный. — Ты не должен принимать это все на свой счёт...       — Как я могу не принимать? — Пак отстранился и обнял себя за плечи, вновь вспоминая слова истинного. — Ему не нужны отношения. Ему не нужен я. Он жалеет, что я появился в его жизни. Я не такой, каким он хотел меня видеть, я ему не нужен, я...       В этот момент старший Чон притормозил рядом с домом и повернулся назад. Юнги жалобно посмотрел на него явно с просьбой помочь найти нужные слова, ведь ситуация действительно сложная.       — Поверь мне, Чимин, — Хосок развернулся и склонился ближе к сабам. — Ты ему нужен так же, как и он тебе. Он ведь тебе нужен?       Пак закусил губу, пытаясь сам осознать свои чувства. Да, Чонгук определенно ему нужен. Ему нужен именно этот доминант, именно его поцелуи и любовь, но это, кажется, совершенно невозможная перспектива...       — Да. Но я ему ни к чему, — саб грустно улыбнулся, смотря расфокусированным взглядом куда-то в подлокотник сиденья.       — Но Чимин, я точно уверен...       — Хосок, ты не можешь быть уверен, — Пак помотал головой. — Ты знаешь Чонгука намного дольше, чем я, но ты не можешь быть уверен в правильности своих мыслей. Зачем ему говорить мне неправду? Разве он поступил бы так, если бы любил меня?       — Чимин... Пойдем.       Юнги намекнул своему истинному направиться к дому, указав на него взглядом, и взял друга под руку, помогая ему вылезти. Пак пошёл за ним совершенно не сопротивляясь и, кажется, даже не до конца понимая, что вообще происходит. Мыслями он был где-то очень далеко.       Немного отвлечься он смог только тогда, когда Мин завел его внутрь дома. Он оглянулся и просто обомлел. Помещение смягчало атмосферу своими тёплыми красками, было обставлено максимально уютно и мягко. Было видно, что кое-где в доме уже появились вещи Юнги, к примеру на всяких тумбочках и полках. Мин увидел небольшой ступор друга и слегка улыбнулся.       — У меня была такая же реакция, когда я зашёл сюда впервые. Пойдём пока ко мне?       Чимин встрепенулся и виновато посмотрел на друга, тут же стушевавшись. Он со стыдом опустил голову вниз, вводя парня в недоумение своей реакцией.       — Прости, Юнги... Я приехал в гости. Я должен веселиться с тобой, а не портить тебе настроение своими проблемами.       — Ты ничего мне не должен, — Мин мягко улыбнулся и взял саба за руку. — Для меня ценно, что ты делишься со мной таким. Это должно быть очень тяжело. Всё в порядке.       Чимин жалобно сложил брови домиком, в очередной раз убеждаясь в том, какой прекрасный у него друг. Юнги только улыбнулся и едва сдержал смешок.       — Ну, не смотри на меня так. Сейчас тебе надо отвлечься, поэтому мы пойдем в комнату и будем делать что захотим.       — Может вам нужен чай? — старший Чон подошёл ближе, приобнимая Юнги за талию. — Могу устроить.       — Точно! — Мин тут же встрепенулся. — Так ведь и заболеть недалеко! Мы пойдем, — сабмиссив улыбнулся Хосоку, когда тот склонился, чтобы встрепать его волосы, и повел друга в свою комнату.       Юнги всегда любил порядок и уют, а также пытался максимально украшать свою комнату, насколько ему позволяли возможности, а с Хосоком у него этих возможностей стало огромное количество. Мин, конечно, очень стеснялся просить что-либо, но доминант видел все его желания, будто они написаны прямо у саба на лбу.       Чимин застыл, восхищённо рассматривая комнату. Он знал, как Юнги любит всякую такую мелочевку, поэтому ему было приятно видеть, что теперь его друг может позволить себе так обставлять своё пространство.       — Нравится? — смущённо протянул Мин и подвёл Чимина к своей кровати, усаживая парня на неё и садясь рядом.       — Да, у тебя тут очень мило, — Пак наконец-то повернулся к другу и улыбнулся ему. — Я очень рад за тебя. Правда, — саб потянулся вперёд и обнял парня.       — Всё хорошо, я всё понимаю. Спасибо, — Юнги засветился и обнял друга в ответ.       Мин видел, насколько Чимин переживает, и решил, что сейчас лучшим решением будет отвлечь его, что он и сделал. Прошло несколько часов, сабы выпили обещанный чай, и Пак немного успокоился, но его взгляд всё ещё был какой-то бездумный.       Юнги, который до этого что-то рассказывал, заметил, что Чимин потерял нить разговора, и хотел его окликнуть, но тут в дверь постучали. Хосок осторожно заглянул в комнату, не переступая порог.       — Вы заняты? Юнги, можно тебя на минутку?       Мин вопросительно посмотрел на друга, и Чимин закивал, показывая, чтобы саб шёл. Юнги неуверенно поднялся и всё-таки вышел с истинным, прикрыв за собой дверь. Пак только тяжело вздохнул и повернулся на другой бок, уставившись в окно.       Снаружи уже совсем потемнело, под фонарями листва и деревья блестели благодаря каплям, оставшимся после ливня. Погода стала лучше, а вот состояние Чимина — нет. Пак медленно перевел взгляд на запястье, на котором красовалось имя такого близкого, но в то же время такого далёкого человека.       Почему всё сложилось именно так? Разве Чонгук действительно был ему предначертан? Может произошла какая-то ошибка? Если бы он не узнал про своего доминанта, всё было бы нормально. Сейчас бы Чимин не утопал в океане боли из-за человека, с которым попытался сблизиться. Всего этого не было бы, если бы не эта чертова метка.       Пак и сам не заметил, как он провел ногтями по запястью один раз, а затем ещё раз и ещё, царапая чувствительную кожу.       Если бы только этой метки не было.       Юнги тихо приоткрыл дверь и тут же замер на пороге. Он совсем не ожидал увидеть Чимина в таком состоянии. Саб с отчаянием царапал своё запястье, хотя понимал, что это не изменит ровным счётом ничего. Он просто не осознавал, что делает. Ему нужно было сделать что-то.       — Чимин!       Мин быстро оказался рядом, разводя руки друга в разные стороны, чтобы он больше не трогал свою метку. Пак так и замер в таком положении, после чего поднял взгляд и с удивлением отметил, что перед глазами всё плывёт. Снова слёзы.       — Ты... — Юнги растерянно посмотрел на запястье саба и ужаснулся. — Чимин... Иди сюда, — парень притянул друга к себе и обнял его, чувствуя, как дрожат плечи Пака. — Ну что ты?.. Зачем ты это сделал?..       — Я не хочу, — парень громко всхлипнул. — Я не хочу соулмейта, не хочу... Из-за этой метки одни проблемы...       — Тише, тише... Пойдем, — Юнги осторожно помог Чимину подняться и вывел его из комнаты. Он прекрасно понимал, что Пак говорит так на эмоциях. Его друг уже успел привязаться к Чонгуку, и Мин это знает.       Они с Хосоком как раз начали думать над тем, как же стоит поступить. Старший Чон хотел помочь брату, ведь видел, что он и его соулмейт просто не справляются друг с другом. С Юнги они пока так ничего и не смогли решить, но как только саб отправился в комнату к Чимину, во входную дверь сразу же начали звонить. За дверью Хосок обнаружил младшего Чона, у которого была отдышка и по волосам скатывались дождевые капли.       — Пропусти, — Чонгук попытался ворваться в дом, но старший Чон быстро его остановил, хватая за плечи.       — Опомнись, Чонгук. Успокойся, сейчас совсем не время. Чимину надо побыть одному.       — Хосок, пропусти, я хочу увидеть...       Чонгук замолк посреди фразы. Он увидел, как открылась дверь соседней комнаты и из неё вышел Юнги, придерживающий Чимина за плечи. Мин сразу же обратил внимание на младшего Чона и с осуждением посмотрел на него, пытаясь провести друга к ванной как можно быстрее. Тем не менее Пак успел повернуть голову и встретиться взглядом с соулмейтом.       Внутри доминанта что-то треснуло в этот момент. Возможно это был ледяной покров, окутывающий его сердце. Чон не знал. Но смотреть на истинного, который буквально трясется в истерике из-за него — очень больно.       Впервые за очень долгое время Чонгук почувствовал себя действительно виноватым.       В этот момент Мин понял, что ситуация совсем плоха, уже чувствуя кончиками пальцев кровь, скатывающуюся к ладони Чимина, и повел его в ванную, заставляя отвлечься от истинного. Он быстро завел Пака в комнату и запер за ними дверь.       — Ты видишь, что ты наделал?       Хосоку правда хотелось бы поддержать Чонгука, сказать, что всё будет в порядке, но он понимал, что конкретно в этой ситуации надо надавить. Тот должен чувствовать, насколько велика его вина, иначе ничего не изменится.       — Хосок, я... я... — Чон, который буквально двадцать секунд назад ещё готов был без согласия ввалиться в дом брата, вдруг потерялся. Все мысли вылетели из его головы.       — Что "ты", Чонгук? Ты не знал, что так будет? Не знал, что Чимину будет больно? Или ты думал, что он просто возьмёт и будет терпеть такое отношение к себе? Или же ты думаешь, что твои слова не могут его ранить? Ты буквально лучше всех знаешь, как это больно. Ты слышишь, как он плачет?       Рыдания сабмиссива и правда было слышно. Приглушённо, но всё-таки. Истерический плач всегда больно воспринимать, а особенно когда виной тому — ты. Мог ли Чон подумать, что ему придется слышать такое из-за своих же действий? Точно нет.       — Хосок, я... Я правда не хотел.       Старший Чон замолк, переводя взгляд на младшего брата. Взгляд Чонгука был расфокусирован, доминант смотрел куда-то себе под ноги, опустив голову. Мокрая челка упала ему на глаза, скрывая взгляд.       Хосок не видел брата таким очень давно. Обычно младший Чон принимал такой вид, когда старший защищал его от отца и получал вместо него. Чонгук в эти моменты чувствовал себя ужасно, ведь дорогой для него человек взял на себя удар, который должен был достаться ему. Сейчас доминант выглядел так же, как и тогда, и это изначально даже немного напугало Хосока.       — Чонгук... Спокойнее, — Чон положил руку на плечо брата и сжал. — Ты хочешь всего и сразу. Дай Чимину время успокоиться, остыть. И себе тоже. Вам сейчас это нужно.       — Нет... Я должен поговорить с ним, — младший вскинул голову, отчего его челка подлетела вверх, на несколько секунд открывая обзор на его взволнованные глаза. — Мне нужно... Или он не вернётся к такому доминанту...       — Чонгук.       Старший Чон схватил брата за плечи и встряхнул его, заставляя замолчать. Доминант с удивлением уставился на собеседника.       — Неужели ты не понимаешь? Пора уже начинать что-то делать, как-то меняться! Вместо того, чтобы говорить, что ты такой ужасный доминант, что такого доминанта Чимин не будет любить, можно было бы уже начать работать над собой, чтобы не быть "таким доминантном"! Ты это понимаешь?       Чонгук замолчал и поджал губы. Он не придумал, что ответить, поэтому просто опустил голову. Хосок тихо вздохнул и подтянул брата к себе, обнимая его за плечи. Он готов был к тому, что Чон сейчас оттолкнет его, но тот не сделал этого. Так они простояли некоторое время, после чего старший отстранился.       — Дай ему время, Чонгук. Он к тебе вернётся, вот увидишь.       — Ты думаешь?..       — Да. Терпение, — Хосок потрепал плечо младшего, и доминант в ответ кивнул. Он будет очень надеяться на это.       Чонгук всё же смог собрать себя в кучку и пойти к машине, чтобы поехать домой, но последние слова старшего брата совершенно сбили его с толку.       — Я хочу чтобы ты помнил, Чонгук. Сколько бы сабов у тебя ни было и скольких бы из них ты не поимел, у Чимина ты один-единственный доминант.

***

      Чимина пришлось успокаивать ещё достаточно долго. Ему было сложно прийти в себя. Он так устал от этого всего. Ещё и Чонгук приехал. Для чего?       Первой мыслью было, что Чон приехал, чтобы силой забрать его домой. Эта догадка отпускать Пака не собиралась, поэтому он наотрез отказывался выходить из ванной и в страхе начинал цепляться за умывальник. Хосоку еле удалось убедить его, что младший Чон уехал домой.       Спустя несколько часов Чимин уже лежал на кровати рядом со спящим Юнги. Он чувствовал дикую усталость, но не мог заснуть. У него было такое ощущение, что как только он закроет глаза, вся ситуация ещё больше выйдет из-под его контроля. Из-за этого Пак остался наедине со своими мыслями на очень долгое время.       Что ему теперь делать?       Кроме дома Чонгука ему больше и некуда пойти. У Юнги с Хосоком оставаться вообще не вариант. Во-первых, Чимин не хотел их нагружать своим присутствием и быть обузой. Им сейчас надо быть вдвоем, а не решать его проблемы. Во-вторых, он был уверен, что Чонгук его всё-таки или заберёт, или уговорит брата вернуть ему истинного. Есть ли смысл тогда устраивать эту драму? Наверное нет.       У Чимина буквально нет никаких вариантов, кроме как вернуться к своему доминанту домой, и это расстраивает его больше всего.       Изменится ли Чонгук? Небольшая надежда есть, но Пак абсолютно не уверен. Может это у него какие-то завышенные стандарты? Но почему тогда Чон просто не отпустит его?       Вопросов слишком много, а ответов слишком мало.       Так Чимин пытался оградить себя от назойливых мыслей почти до двух часов ночи, но у него так и не получилось уснуть. В итоге Пак сделал вывод, что пора. Пора ехать домой.       — Юнги, — парень осторожно потрепал друга за плечо, закусив нижнюю губу. — Проснись, пожалуйста...       — М-м? — Мин промычал что-то невнятное и повернулся в сторону Чимина. — Уже утро?       — Нет... Просто я поеду домой, хорошо?       Юнги, который из-за взлохматившихся после сна волос был похож на маленького воробушка, приподнялся на локтях и поморгал.       — Домой? А почему не утром?       — Мне нужно сейчас... Мне так кажется.       — ...О.       Мин понимающе покивал и сел, после чего потянул друга на себя и крепко обнял, из-за чего тот опешил.       — Я буду держать за вас кулачки, Чимин. Всё будет хорошо, слышишь? Ты всегда можешь поговорить со мной и попросить помощи, если что-то пойдет не так. Будет день, когда ты будешь самым счастливым сабом в мире. Хорошо? Веришь?       Пак еле сдержался, чтобы снова не расплакаться от таких трогательных слов в свою сторону, и закивал, крепко обнимая Юнги в ответ.       — Хорошо, я надеюсь на это... спасибо тебе большое, — Чимин приулыбнулся и через несколько минут поднялся, начав поспешно собирать свои вещи.       — Может мне разбудить Хосока, чтобы он тебя подвёз? Давай я помогу, — Юнги уже тоже собрался подняться, но Пак поспешил его остановить.       — Нет-нет, не нужно! Я вызову такси. Не вставай, я не хочу тебя напрягать лишний раз.       — Да ладно, — Мин улыбнулся и поднялся на ноги, потягиваясь. — Я всё равно сейчас наверное перелягу к Хосоку, раз уж такое дело... Не переживай.       — О, вы уже спите вместе?       — Ну... да, — Юнги тут же начал краснеть и отвёл взгляд. — Может казаться, что это произошло слишком быстро, может это так и есть, но... Мне нравится, и Хосоку тоже.       — Это очень мило, — Пак улыбнулся и застегнул рюкзак, с интересом наблюдая за смущенным другом.       К половине третьего Чимин всё же сел в такси и не без волнения поехал домой. Однако волновало его больше всего именно то, как ему сейчас вести себя с Чонгуком, и как сам Чон поведет себя с ним. Ему было страшно представить, что может произойти. Тем не менее, тянуть уже просто не было смысла.       Когда Пак подъехал, ему всё же пришлось потратить немного времени чтобы прийти в себя, прежде чем открыть дверь.       Внутри было темно, только в гостиной горела небольшая лампа. Чимин направился туда чтобы выключить её, потому что подумал, что Чонгук, видимо, просто забыл. Каково же было его удивление, когда он заметил на диване спящего Чона.       Доминант лежал на диванчике согнувшись в три погибели, так как места для него там было не особо много, но тем не менее он как-то поместился. Спал он неспокойно, то и дело хмуря брови или слегка дёргая носом. Спутавшиеся волнистые пряди падали ему на лицо, прикрывая слегка подрагивающие ресницы.       Красивый.       Сабмиссив осторожно присел рядом, с интересом смотря на лицо Чона. Он осторожно убрал несколько прядей и неосознанно провёл рукой по всей длине волос. Такие мягкие.       Чимин начал водить ладонью по прядям, распутывая их, и почему-то напрочь забыл, как Чонгук не любит это, по крайней мере как он говорил. Сейчас саб просто хотел сидеть и распутывать его пряди, перебирать их и гладить волосы Чона.       Тем не менее, такая идиллия длилась недолго, потому что в какой-то момент Чонгук зашевелился. Пак тут же перепугался и одернул руку, но тут же почувствовал, как его схватили за запястье, и запаниковал ещё больше. Он уже зажмурился и готов был к тому, что сейчас на него начнут кричать или же угрожать ему, но получилось совсем не так, как он думал.       — Продолжай... Пожалуйста.       Чимин почувствовал, как его руку уложили на чужую макушку, и приоткрыл глаза. Чонгук остался в прежней позе и смотрел куда-то сквозь стену, но руку младшего оставил на своих волосах и, видимо, был совершенно не против такого. Пак немного осмелел и снова начал гладить пряди, которые поддавались его манипуляциям.       — Приятно? — зачем-то спросил парень, ожидая, что Чонгук ответит "нет".       — Да.       В этот момент в животе Чимина как будто взорвался огромный фейерверк. Обычно это чувство называют "бабочками в животе", и да, это действительно чувствуется примерно так. Он не ослышался? Это серьезно?       Чонгук приподнялся, из-за чего Пак поспешил одернуть руку. Тем не менее доминант просто подвинул парня ближе, заставляя того задержать дыхание, после чего лег головой на его колени.       Это что вообще такое?       Сабмиссив опешил, не зная, что делать дальше. Старший поднял голову и посмотрел на него совершенно безобидными виноватыми глазами.       — Можно ещё?       — Да... Да, можно, — тихо ответил Чимин и снова зарылся пальцами в шелковистые пряди.       Так они некоторое время молчали, пока доминант не взял руку младшего и не сместил к себе. Он посмотрел на нее, а потом поднял взгляд на истинного.       — Выслушаешь меня?       Пак кивнул и дал Чонгуку присесть напротив. Чон его руку решил не отпускать и продолжал рассматривать её, пока начал говорить.       — Чимин, знаешь... П-прости меня... — доминанту стоило достаточно больших усилий произнести это. Он не знал, что конкретно будет говорить дальше, но продолжил. — Я был очень неправ... Действительно неправ. Мне не стоило говорить тебе такие обидные вещи, ведь ты стараешься и хочешь понять меня... Прости... Я не хочу быть таким человеком, каким я являюсь сейчас, но у меня пока не получается... Мне действительно жаль, я наговорил тебе всякого...       — ...Чонгук.       Старший поднял голову, наконец-то встречаясь взглядом с глазами истинного. В них он не увидел злости, но при этом там всё равно было что-то похожее на обиду.       — Я ценю, что ты извинился. Но ты же понимаешь, что этого недостаточно? Я хочу, чтобы не только я пытался тебя понять, но и ты меня.       Чонгук кивнул и поджал губы, вновь опуская взгляд. Сейчас он выглядел прямо как нашкодивший ребёнок, который теперь виновато извиняется перед тем, кого он обидел. Эта сторона доминанта была для младшего совершенно непривычной, поэтому он впал в ступор и не знал, злиться ему сейчас или принять извинения Чона.       — Дай мне шанс, пожалуйста. Я попытаюсь измениться, попытаюсь сдерживать себя... Пожалуйста, Чимин, — старший взял руки Пака и сжал их. — Помоги мне.       И как после этого Пак может сказать "нет"? Особенно когда сердце по-ненормальному бьётся и требует обнять истинного, что сабмиссив и сделал. Чон так и замер.       — Хорошо, Чонгук. Я сделаю всё, что будет в моих силах. Но если ты снова устроишь что-нибудь подобное, я не выдержу и уйду.       — Куда?       — Я найду куда. А ты что, собираешься снова обидеть меня, что спрашиваешь? — Пак провел рукой по волосам старшего, второй обхватывая его за шею. Чонгук к этому времени уже перетащил его к себе на колени.       — Нет, — Чон помотал головой и обнял соулмейта за талию, прижимая к своей груди. — Я постараюсь больше никогда не делать такого.       — Хорошо. Я запомню эти слова, — младший кивнул и уложил голову на плечо доминанта. Он попытается довериться ему ещё один раз и надеется, что не пожалеет.       Так они просидели вместе какое-то время. Чимин уже начал чувствовать, как веки тяжелеют, а сильные руки Чонгука греют его и поглаживают спину. Пак прикрыл глаза и провел ладонью по груди старшего, как вдруг почувствовал нежный поцелуй в шею, а за ним ещё один. Эти поцелуи чем-то отличались от того, что было раньше, и Чимину это нравилось. Он не сопротивлялся, когда почувствовал, что Чон поднимается поцелуями выше и мажет губами по его щеке. Когда доминант накрыл губы истинного своими, тот тоже не сопротивлялся, даже наоборот ответил, наконец-то имея возможность зарыться руками в густые волосы старшего.       Им сейчас не хватало друг друга. Связано ли это со связью соулмейтов или же они уже успели привязаться друг к другу? Возможно и то, и другое, но ни Чимин, ни Чонгук сейчас не хотели об этом думать. Им хотелось только обниматься и жадно переплетать языки друг друга. В итоге в какой-то момент Пака покосило назад, и старший, почувствовав это, повалил его на диван. Он опустился ниже и начал целовать шею младшего, после чего прильнул к ней губами и оставил яркий засос. От неожиданности Пак негромко простонал и схватился за плечи истинного. Возможно ему и хотелось бы сейчас поддаться ласкам, но...       — Нет, Чонгук, — Чимин выдохнул и убрал лицо старшего от своей шеи. — Мы не должны мириться так.       — Почему? — Чон приподнялся на локтях и посмотрел на сабмиссива. Тот ярко покраснел и отвёл взгляд.       — Я не могу расслабиться, зная о том, что произошло несколько часов назад... Я так не могу.       — Хорошо, — на удивление младшего Чонгук не стал возражать и лёг на живот истинного, обнимая его за талию. — Ты не против?       — Нет, — Чимина это действие заставило приулыбнуться, и он положил руку на волосы старшего, устраиваясь поудобнее и поправляя подушку под своей головой.       Пусть хотя бы в этот раз всё будет хорошо.

***

      Чонгук проснулся первым и сразу же почувствовал, как болит его поясница. Как они с Чимином вообще умудрились заснуть вдвоем на каком-то узком диванчике в максимально неудобной позе? Он этого не помнил, хотя в принципе был и не против.       Пак спал максимально ангельским сном, слегка приоткрыв рот и от этого мило посапывая. Доминант сразу же обратил на него внимание и придвинулся ближе, приподнявшись на локтях.       Милый.       Несмотря на то, что время уже давно перевалило за полдень, Чон не собирался вставать, потому что боялся разбудить Чимина, благодаря чему решил просто положить голову ему на грудь. Он аккуратно взял ладонь парня, чтобы рассмотреть, но тут его взгляд зацепился за метку.       О боже.       Доминант провел пальцами по коже, чувствуя шершавость ранок, на которых запеклась кровь, и понял, что да, он должен поверить тому, что видят его глаза.       А верить не хотелось. Не хотелось видеть своё имя, исполосованное царапинами на запястье истинного. Но а что оставалось? Только принять это.       Так Чонгук сверлил взглядом разодранную метку, пока не почувствовал, что Чимин под ним начал шевелиться. Он поднял голову и увидел саба, сонно потирающего глаза свободной рукой.       — Что ты?.. — уже собирался спросить младший, но тут же застыл, поняв, на какую руку смотрит Чон. Он попытался её вырвать, что у него получилось, и стыдливо прижал её к груди.       Чонгук вздохнул и поднялся на локтях, подвигаясь к истинному поближе. Чимин дёрнулся и отвёл взгляд вбок, но увидел там только бицепс старшего, отчего окончательно перепугался.       — Ты сделал это из-за меня? — доминант недолго ждал и поднял лицо младшего за подбородок. — Да?       Пак выдохнул и произнёс "да" одними губами. Только после этого он решился поднять взгляд и посмотреть в глаза старшего. Тот выглядел спокойно, по крайней мере никакой злости не было заметно на его лице.       Чон вздохнул и опустил голову на грудь сабмиссива, слегка подминая парня под себя.       — Думаю, простое "прости" тут не поможет, да?       Чимин растерялся и молчал несколько минут, после чего убрал пряди старшего назад, чтобы увидеть его лицо. Чонгук был расстроен, и это было... видно? Неужели он видит его эмоции?       — Просто сделай вывод... Я сам этим не горжусь, — Пак закусил губу. О да, ему было невероятно стыдно не только перед солумейтом, но ещё и перед Юнги с Хосоком. Он должен был приехать в гости, а в итоге получилось такое...       — Хорошо... Чимини.       В этот момент младший, кажется, просто улетел куда-то далеко-далеко своими мыслями. Как он его назвал? Как??       Пока сабмиссив был в ступоре, Чонгук уже взял его за руку и успел переплести их пальцы, что вызвало у парня небольшую дрожь.       — К-как ты меня назвал?..       — Чимини.       Чон поднял взгляд, пытаясь понять реакцию истинного. Младшему же в этот момент показалось, что он сейчас снова расплачется, но в этот раз совершенно от других эмоций. Он не знал, поступает ли он правильно, но он потянулся вперёд и поцеловал старшего, после чего ярко покраснел и отвернулся.       — Тебе нравится? — доминант в шоке посмотрел на парня.       — Угу, — Чимин кивнул и поспешил выбраться из-под сильного тела Чонгука, который не мешал этому. — Я пойду прогуляюсь.       — Что? Куда? — Чон, совершенно не ожидавший этого, удивлённо посмотрел на соулмейта.       — Ну... Я просто хочу побыть один и подумать обо всём этом... Наедине. Понимаешь?       Чонгук замялся, но кивнул. После этого все ещё красный Чимин побежал в свою комнату собираться. Когда он уже обувался, доминант подошёл и стал наблюдать за ним, оперевшись на дверной косяк. К этому времени младший также уже успел поотвечать на миллион сообщений от Юнги, который искренне переживал, ужаснуться тому, сколько уже времени, и обрадоваться, что он смог в очередной раз не пойти в школу. Сейчас было немного не до неё. Единственное, что смутило саба, это всё ли будет в порядке с тем, что Чон пропустил рабочий день, а потом вспомнил, что тот всё-таки босс.       — Что, Чонгук? — Пак поднял взгляд и поправил свою куртку.       — Не забудь зонтик, — старший протянул сабу упомянутый предмет, и тот с благодарностью его принял. — И не задерживайся по возможности.       — Хорошо, — Чимин кивнул и поднял взгляд на истинного, после чего замер. Он слукавит, если скажет, что уже отвык от чмоков Чонгука перед его уходом.       Так парень постоял несколько секунд и уже собирался расстроено развернуться, но Чон всё-таки понял намек и склонился над ним, целуя младшего в губы. Тот поддался и не стал отталкивать соулмейта, когда тот вскоре полез языком в его рот. Поцелуй вышел долгим и мокрым, после чего Чонгук всё же отстранился. Чимин снова покраснел и после этого поспешил выскочить за дверь. Ему надо ещё раз всё это обдумать.       Если честно, Пак сам не знал, куда пойдет. Сначала он просто бездумно ходил по мокрым улицам, мысли путались и мешали собрать окончательную картинку. Однако потом подул холодный ветер, из-за чего парень решил, что надо бы где-нибудь укрыться, и забежал в первую попавшуюся кафешку.       Это оказалось небольшое, но уютное помещение в теплых тонах, заполненное небольшими столиками. Людей было не так много, но оно и понятно, всё-таки погодка не из лучших.       Чимин оглянулся и подошёл к стойке с баристой, всё ещё погруженный в какие-то свои мысли. Интересно, Чонгук сейчас чувствует то же самое?       — Что будете заказывать?       Пак поднял взгляд на баристу, темные кудри которого обрамляли его лицо. Тот дружелюбно улыбнулся и поправил небольшой стенд, на котором были написаны цены на разные виды кофе. Саб тут же уставился и начал анализировать это небольшое меню.       — Мне... латте, пожалуйста.       Парень кивнул и бодро встряхнул волосами, а Чимин поспешил опустить взгляд, доставая кошелёк. Если честно, ему сейчас совершенно не до размышлений о том, какое кофе ему хотелось бы выпить. Его мысли сейчас только о Чонгуке.       Он так мило вел себя с ним сегодня, даже дал погладить свои волосы. Причем не только позволил сделать это, а ещё и сам попросил. Неужели ему действительно понравилось? Должно быть, ему стоило больших усилий переступить через себя и сделать это. Интересно, какие чувства доминант испытывает к нему сейчас? Такие же непонятные, как и Пак к нему?       — Для кого кофе? — внезапно с улыбкой спросил темноволосый парень и открыл черный маркер, благодаря чему саб сразу же догадался, что он собирается написать на стаканчике его имя.       — Чимини.       Пак несколько секунд постоял молча, после чего шокировано закрыл свой рот ладонью. Он тут же почувствовал, как его уши и щеки запылали от стыда, и замахал руками.       — Извините! Чимин, Чимин, я Чимин...       — Всё в порядке, — бариста засмеялся, показывая яркую улыбку, и написал что-то маркером на стаканчике. — Ваш кофе.       Пак со стыдом расплатился и поспешил забрать свой стаканчик, после чего плюхнулся за дальний столик. Боже, и что он ляпнул только что? Ему так понравилось, что Чонгук к нему так обратился, что он даже и не подумал сначала, что говорит что-то не так.       Тем не менее... Ему такая форма обращения нравится. Действительно нравится.       Так интересно. Ещё вчера Чонгук вёл себя совершенно не так, как сегодня... Это заставило Пака серьёзно задуматься. Такие ситуации действительно являются для него стрессовыми. Когда нужно ждать, беспокоиться, переживать, что же к тебе испытывает партнёр.... всё это Чимину так не нравится. А вот поцелуи под луной, теплые руки Чонгука, его шелковистые волосы и ласковые обращения нравятся. Даже очень.       Ему до безумия и мурашек по коже нравятся самые неприметные мелочи и повадки доминанта, которые он замечает. Как он непроизвольно начинает постукивать пальцами, когда напряжён, как он сосредотачивается, когда в его голове явно происходит какой-то мыслительный процесс. Как забавно он дёргает носом иногда, а какая красивая у него кроличья улыбка... о боже.       О чём он думает вообще?       Он ведь не хотел влюбляться в Чонгука. Хотя скорее его мозг не хотел, а сердце требовало прильнуть к чоновой груди поближе и принимать его нелегкий характер. Паку никогда не удавалось принять окончательное решение из-за этой нескончаемой борьбы, поэтому он сам не знал, что чувствует. Сердце говорит одно, но вот здравый смысл... нет.       Какая влюбленность? Ещё вчера старший кричал о том, что Чимин ему по факту не нужен и лучше бы у него был другой сабмиссив. Разве можно позволить себе влюбиться в такого человека?       Разум парня говорит "ни за что", а сердце отвечает "да".       Чтобы человек нравился, не обязательно ведь, чтобы он дарил подарки. Не обязательно, чтобы вы знали друг друга как свои пять пальцев. Достаточно даже только того, чтобы он давал гладить свои волосы, нежно целовал под лунным светом и говорил с тобой искренне. Особенно если этот человек — твой соулмейт.       Глупо, глупо, глупо.       Чимин уже совершил ошибку, влюбившись в того, кто говорил ему, что они не пара и никогда ею не будут. Он не хотел увязать в этом, но так просто из этой пучины уже не выберешься.       Так Пак ещё долго сидел за столиком и копался в себе. Он уже давно допил кофе из стаканчика, на котором было написано "для Чимини" и рядом пририсовано солнышко, которое заставило парня покраснеть, как только стало замеченным. Тем не менее, до конца мысли уложить по полочкам так и не вышло. Да, Чонгук ему нравится. И это плохо.       Нет, то есть, когда Чонгук адекватно ведёт себя с ним, ему действительно нравится... Он чувствует себя нужным. Иногда — любимым. Но если амплитуда поведения в их отношениях будет так же скакать из любви в ненависть и наоборот, то этот кошмар будет продолжаться бесконечно. И Чимин этого не хочет. Тем не менее, просто уйти и забыть Чонгука уже поздно.       А хочется ли?       Нет... Совершенно нет. Но Чимин понимает, что если такая ситуация повторится вновь, придется это сделать. Для блага всех.       Домой парень пошел никакой. Он был в смятении и растерянности. Ему хотелось попробовать снова, но это страшно. Страшно, что просто всё снова повторится. Поэтому, когда Пак открывал дверь дома, он буквально слышал, как сердце стучит где-то в ушах от переживаний.       Чонгуку хватило ровно того времени, как саб снял куртку и разулся, чтобы подойти к нему. Несколько секунд они просто стояли и сверлили друг друга взглядами, после чего примерно в один момент подались друг к другу и слились в поцелуе. Жарком, мокром. Невероятно желанном. Чимину настолько хотелось утонуть в доминанте сейчас, что он даже порой забывал вдыхать, отдавая всё своё внимание их переплетающимся языкам. Что-то неуловимо изменилось.       Старшему было плохо. Он очень переживал и действительно хотел загладить свою вину, но не знал, как сейчас можно это сделать, кроме как целовать истинного. Уход Пака из дома перестал быть чем-то нереальным, поэтому им обоим сейчас хотелось внимания друг друга, нежности и проявлений заботы. Руки Чонгука медленно скользнули от щек Чимина, которые он поглаживал, до его ягодиц. Доминант собственнически сжал их, заставляя младшего замычать в поцелуй, но тот не стал отстранять соулмейта. Паку сейчас хотелось почувствовать, что он нужен Чонгуку. Пусть сжимает его бедра, ставит метки — что угодно. Чимин поймет, с какой целью тот делает это.       Пак отстранился первым и сразу же опустил голову Чона к своей шее. Доминант этого не ожидал, из-за чего остановился.       — Чонгук... Я правда нужен тебе?       — Ты правда мне нужен, — без лишних слов выдохнул старший. — Правда...       — Покажи мне... Прошу, Чонгук.       Слова Чимина сейчас не убедят. Ему нужно почувствовать. Пускай даже через поцелуи и касания, в которых он будет не уверен. Конкретно сейчас он хочет чувствовать.       Доминант больше не стал ничего говорить и немного оттянул голову парня назад за волосы, впиваясь в его шею. Пак вздрогнул всем телом, когда почувствовал губы старшего на коже, а затем то, как на ней расцветают алеющие бутоны засосов. В этот раз он хочет этого сам.       Когда Чонгук снова поднял голову и впился в губы Чимина, покусывая их и проводя по ним языком, вся шея и ключицы младшего уже были усыпаны засосами. Поцелуй длился ещё долго, ведь им было мало. Тем не менее, в какой-то момент прекратить всё-таки пришлось.       К этому времени Пак уже обмяк, обнимая доминанта за плечи. По большей части он держался за счёт ладоней старшего, сжимающих его ягодицы, ведь если бы их не было, он бы попросту свалился от напора истинного.       — Пойдем на задний двор? — неожиданно предложил Чонгук, заставляя парня растерянно захлопать ресницами.       — Но зачем? Я же только разулся...       — Это не проблема.       Чимин испуганно ахнул, когда перестал ощущать землю под ногами, но быстро успокоился, чувствуя себя в надёжных руках. Надёжных? На самом деле тут можно было бы поспорить... Но Паку сейчас не хотелось.       Когда они вышли, ветер сразу же мягко прошёлся по лицу и волосам, встрепывая пряди, и Чимин осторожно уложил голову старшему на плечо. Удобно? Не то слово. Напряжённо? Если честно, то есть такое.       На улице уже начинало темнеть, но это совсем не помешало Чонгуку пройти вглубь заднего двора и присесть на качелю. Пак так и остался сидеть в его руках, пока не почувствовал поцелуй в щеку. После этого он поднял взгляд и повернул голову доминанта к себе, снова сливаясь с ним в поцелуе. Возможно, это неправильно, но в этот раз он хочет попробовать по-настоящему. Будто ничего плохого не произошло. По крайней мере сегодня.       После долгих поцелуев наконец-то пришло умиротворение. Саб со спокойной душой мог гладить волосы старшего и расслабиться после ощущения, как будто под кожей в районе его шеи и ключиц взрываются маленькие фейерверки. Чонгук лежал головой на его груди, прикрыв глаза, но при этом удерживал Чимина за талию, чтобы ему было удобно.       — Чонгук, — наконец-то подал голос младший.       — М-м?       — Ты мне расскажешь про волосы? Почему ты говорил, чтобы я не трогал их.       Доминант отстранился с томным вздохом, и Пак перепугался, что тот сейчас уйдет. Тем не менее, Чонгук просто откинулся на спинку качели и сцепил руки в замок на талии истинного.       — Хорошо. Но я никому не рассказывал об этом... Знает только Хосок, потому что он видел это всё. Так что никому, понимаешь, да?       Чимин кивнул и устроился поудобнее. Чонгук поднял взгляд в небо и через некоторое время начал говорить.       — Ну, я думаю, ты знаешь, что бизнес мне перешёл в наследство от отца. Он... у него были свои методы воспитания. Хосока он сильно не трогал, он вообще не особо обращал на него внимание. По мнению отца, ему нельзя было доверить ничего. А на мне он уже решил оторваться, воспитать "правильного" доминанта, — на этом моменте Чон цокнул языком и отвёл взгляд. — Мне нельзя было ошибаться, потому что за это я постоянно получал. Или получал Хосок, если пытался за меня заступиться. Отец постоянно тягал меня за волосы, поэтому... поэтому я не люблю, когда их трогают. Я смог нормально отрастить волосы только после смерти отца.       — Чонгук... Мне жаль, — Пак подался вперёд и обнял доминанта, чувствуя, как у того моментально напряглись плечи. — Чонгук?       — Ты не должен меня жалеть, Чимин. Я доминант.       — И что с того? Ты тоже человек, и когда в твою сторону проявляют такие эмоции, это не стыдно, — саб посмотрел на старшего и положил ладони на его щеки.       Чонгук промолчал и отвёл взгляд, не зная, что ответить, но когда истинный обнял его, он сделал то же самое в ответ. Его напряжение начало понемногу спадать.       — То есть тебе неприятно, когда я трогаю твои волосы? — подал голос младший, выдыхая куда-то в шею соулмейта.       — Мне приятно. С тобой это чувствуется хорошо, — доминант покачал головой. — Но я больше никому не дам этого делать. Это слишком... слишком много значащий жест.       Пак провел ладонью по волнистым волосам старшего и снова лёг на его плечо. Похоже, Чонгуку было действительно сложно дать истинному сделать такое. Это действительно многое значит.       — Чимин.       — Да?       — А твои родители? За всё это время ты никогда не говорил о них.       Парень поджал губы и уставился на ладонь доминанта, лежащую на его бедре. Родители... вспоминать их он пытался как можно реже.       — У нас с ними не очень хорошие отношения...       — Расскажи мне.       Чимин почувствовал теплую ладонь на своей руке и выдохнул. Чонгук прав, он только что рассказал ему про своего отца, надо сделать то же самое.       — Ну... Хорошо. Я незапланированный ребёнок и, как говорят родители, испортил им жизнь. Мы всегда ссорились, когда я жил с ними. Постоянно, из-за каждой мелочи. Я жил только той мыслью, что я уйду в старшую школу и съеду. Так и получилось, родители сказали мне не возвращаться, когда я уезжал, у нас произошел большой скандал... Да, — Пак поджал губы и сжал руку Чонгука в своей ладони. — Я просто не знаю, что еще сказать по этому поводу.       Доминант посмотрел на парня, который немного нахмурился и кусал нижнюю губу. Не то чтобы Чонгук умел успокаивать или поддерживать, раньше он этого не делал, но понимал, что сейчас ему надо попытаться. Старший притянул истинного к себе и обнял, почувствовав, как Пак тяжело выдохнул ему в шею. Чон провел рукой по его спине, и Чимин удивлённо обвил его шею руками.       — Чем-то мы в этом плане похожи, — выдал доминант, и младший прикрыл глаза, утыкаясь носом в его шею и вдыхая едва уловимый аромат кофе.       — Ты прав... Что-то в этом есть.       — Ты не плохой, Чимин. Ты правда хороший человек, — эти внезапные слова заставили парня покраснеть. — И... Я бы тоже хотел быть хорошим человеком. Но сам я не могу просто заставить себя вести по-другому... Ты поможешь мне?       Пак кивнул и обнял доминанта крепче. Чон же тихо вздохнул и уткнулся носом в волосы младшего. Чимин, похоже, начинает видеть хорошего Чонгука. И если это будет в его силах, он попытается этого Чонгука раскрыть и удержать.

***

      Кажется, Чимин понемногу начинает чувствовать себя счастливым.       Естественно, на учебу и работу никто на следующий день не пошел. Полдня они с Чонгуком провели просто нежась в кровати доминанта и целуясь, а потом вышли вместе прогуляться. За руку. Боже мой. Под конец дня, когда Пак засыпал на груди старшего, он готов был поклясться, что сейчас лопнет от радости. Тем не менее, эти два пропущенные дня пришлось отрабатывать, поэтому всё выходные Чон провел за работой.       Честно, Чимин ещё боялся заходить к Чонгуку в кабинет, когда тот работает. Ему постоянно казалось, что старший вот-вот закричит на него или сорвётся и сделает что похуже. И он видел, что истинный действительно был на грани.       В большинстве случаев Чон ненавидит, когда всё идёт не так, как он запланировал, и это касается не только жизни, а ещё и работы. Два дня незапланированного отсутствия — и вот, все уже начинают отставать, а процесс разваливается.       Пак старался успокаивать старшего, но в то же время не перегибать палку и не мешать ему. В какой-то момент парню показалось, что вот он, провал.       — Чонгук, я принес тебе кофе, — младший обошел доминанта и стал сбоку, ставя чашку на подставку, которая специально была там с целью не запачкать стол.       Чон был полностью погружён в работу, его взгляд быстро перебегал с одной части экрана компьютера на другую, но было видно, что он в самом деле напряжён. Вены на его руках вздулись и были прекрасно видны, что заставило младшего сглотнуть, но на это он ничего не сказал.       Пак тихо прошел назад и провел руками по плечам доминанта, после чего обнял его за шею, хотя спинка кресла немного мешала. Несколько секунд Чон молчал, после чего отбросил руки младшего прочь.       — Чимин, не до тебя сейчас, — добил старший и снова положил руки на клавиатуру, но печатать вдруг перестал.       Пак раздасованно закусил губу и опустил руки. Когда он видит такое настроение у Чона, ему всегда хочется помочь, но видимо истинному нужно не это в такие моменты.       — Прости, — Чонгук повернулся, что ему с лёгкостью позволило кресло на колесиках, и взял младшего за руки. Тот робко поднял взгляд. — У меня просто такое ощущение, как будто я сейчас взорвусь.       Чон потянул истинного на свои колени, и Чимин сел, не сопротивляясь. Он подвинулся ближе и обнял старшего за шею.       — Всё в порядке, — Пак поднял взгляд на доминанта. — В любом случае я пришел посмотреть как ты... Может я могу помочь тебе успокоиться.       На следующий день сабмиссив приехал в школу с полностью усыпанной метками шеей и саднящими от укусов губами, но он не был расстроен, потому что потом Чонгук гладил его волосы, уложив парня на свою грудь и укрыв их двоих одеялом.       Единственное, что пугало Чимина, это то, как быстро его начинают захлестывать эмоции. Чонгука много в его голове, очень много. Возможно даже больше, чем нужно было бы. Пак слишком быстро растаял перед ним, он думает об истинном постоянно, и его самый большой страх, что Чон не чувствует то же самое. Тем не менее, парень пытался всё-таки не забивать голову этими мыслями и наслаждаться тем, что у него есть сейчас. Не каждый саб может похвастаться даже этим.       Однако Чимину пришлось видеть доминанта в порывах злости ещё два дня, когда тот возвращался домой раздраженным и явно не знал куда себя деть, лишь бы не сломать что-нибудь.       — Чонгук.       — Что такое? — доминант уже было хотел потянуться к шкафчику, чтобы достать алкоголь, но Пак нырнул под его руку и оказался перед ним, мешая.       — Это я у тебя должен спросить.       — Просто напряжёнка на работе в последние дни. Я немного побуду один и успокоюсь.       — Скажи мне, у тебя это когда-либо работало так?       Чон тяжело вздохнул и покачал головой. Младший расставил руки и робко его обнял, с торжеством чувствуя, как плечи доминанта расслабляются.       — Ты прав, — Чон прикрыл глаза, хотя злость всё ещё пыталась вырваться из его грудной клетки в виде рычания или чего-то подобного.       — Спасибо, — Чимин поднял взгляд и убрал мешающие пряди назад. И где тот самый доминант, который готов был отодрать Пака за любое брошенное не так слово? Он отходит на второй план, когда Пак видит такого истинного.       Так под покровом страстных поцелуев, в которых и Чимин, и Чонгук невероятно нуждались, прошла половина недели. В четверг после уроков младший пошёл гулять с Юнги, с радостью замечая, что с каждым днём его друг расцветает всё больше и больше.       Мину с Хосоком действительно нравится. До небольшой дрожи в коленях и эйфории, взрывающейся в груди счастьем, и эту радость видно. Юнги всегда очень следил за собой, но после появления старшего Чона в его жизни стал делать это ещё больше. Он искренне надеялся, что такое ощутить сможет и Чимин тоже.       — Ого, я ни разу не был в этом кафе, — Мин зашёл вслед за другом и оглянулся.       — Я тут был, когда прогуливался сам. Ну, то, что я тебе рассказывал, — Пак подошёл к стойке с меню и с удивлением заметил того же баристу, который был и в прошлый раз.       Темноволосый парень поднял взгляд от телефона и тут же вскинул брови; через пару секунд его лицо озарилось улыбкой.       — О! Это же Чимини снова пришел.       Юнги удивлённо распахнул глаза. О том, как он оговорился тогда, Пак рассказывать не стал, потому что ему было стыдно, но сейчас ему стало стыдно вдвойне, из-за чего он стал стремительно краснеть.       — Ну я же случайно тогда так сказал... Не надо меня так называть, пожалуйста.       Бариста засмеялся и сказал не переживать по этому поводу, но Чимин всё равно чувствовал себя так, будто готов прямо сейчас под землю провалиться. Его друг не стал ничего говорить, но и так было понятно, что он жаждет объяснения.       Когда они расплатились и пошли к столику, Пак буквально рухнул на стул и смущённо закрыл лицо руками. И зачем он только привёл Юнги сюда?       — Почему он так тебя назвал? — Мин тут же склонился к нему и подёргал за рукав.       — Да там такая история дурацкая вышла... Чонгук меня так назвал. Когда я пришел сюда, я думал об этом, и когда этот парень спросил моё имя, я не соображая назвал себя "Чимини"! Боже, как стыдно... я надеялся, что он не вспомнит.       Прошло несколько секунд, и Юнги начал смеяться. Было видно, что он сдерживался как мог, но у него плохо получалось. Если сказать точнее, то вообще не получалось.       — Почему ты смеёшься?!       — Прости, просто это так забавно... Дурачок ты, Чимини, — после последнего слова Юнги снова засмеялся, а Пак обиженно надул губы, утыкаясь взглядом в свой стаканчик с кофе. — Ну прости, прости. Так что у тебя? Ты явно хотел о чем-то поговорить.       Парень нервно закусил губу, собираясь с мыслями. Да, хотел, но он не знал, как до конца сформулировать свою мысль.       — Если честно, то да. В общем... У нас с Чонгуком все вроде как начинает идти лучше, — на этих словах Чимин заметил, как Мин бросил многозначительный взгляд на его шею в засосах, и немного покраснел. — Но я переживаю, потому что всё идёт так быстро... Извини, я постоянно только и делаю, что жалуюсь...       — Перестань, это тебе так кажется. Не говори о себе так, или я всё расскажу Чонгуку, и он как-нибудь тебя накажет.       — Что?? — Пак моментально опешил от такого заявления.       — Что? Я не позволю тебе так отзываться о себе.       Чимин только что-то пробурчал себе под нос и сделал глоток кофе, собираясь с мыслями.       — Что ты имеешь в виду под тем, что всё идёт быстро? — Мин тоже сделал глоток, после чего у него появилось более серьезное выражение лица.       — Ну... Мне кажется, что я... Что со мной происходит то, чего не должно было сейчас происходить... Чонгук начинает мне... нравиться?       Юнги спрятал улыбку в стаканчике, делая ещё один глоток, и посмотрел на друга.       — Неужели тебя это расстраивает?       — Не то чтобы... Просто мне тревожно, что я сейчас влюблюсь, а Чонгук снова поступит так же, как и делал.       — Чимин, гадание всё равно ни к чему не приведет, верно? Я думаю, что это нормально. В конце концов он твой истинный доминант. Попробуй наслаждаться этим? Пока ты бесконечно переживаешь, ты просто выматываешь свои нервы.       — Но если я не буду осторожным, то я могу просто попасться...       — Нет-нет, Чимин, ты не совсем понял меня. Конечно, осторожность никто не отменял, зная вашу ситуацию. Но и постоянно бояться и думать о плохом не нужно. Чем больше ты будешь об этом задумываться, тем больше будешь опасаться. А ты ведь хочешь, чтобы у вас всё было хорошо, верно?       Пак закусил губу и кивнул. Да, Юнги совершенно прав. Нужно успокоиться и меньше волноваться.       Так они с Мином просидели в кафе ещё два часа, общаясь обо всём, что у них накопилось. Чимин за это время успел расслабиться, немного переосмыслив ситуацию, а Юнги рассказать всё то, чем ему хотелось поделиться об отношениях со старшим Чоном. Пожалуй, он никогда раньше не чувствовал себя таким счастливым. На самом деле парень стеснялся рассказывать об этом, особенно учитывая проблемы в отношениях у Чимина, но чем больше Пак убеждал его в том, что всё хорошо, тем больше он успокаивался и открывался. Из его рассказов Пак только ещё больше убеждался в том, что Хосок — прекрасный человек.       Домой Чимин пошел уже один, так как Юнги ему сообщил, что он останется в кафе и подождёт своего истинного, при этом немного покраснев. Пока парень шел вдоль улицы, его донимал только один вопрос. Интересно, Чонгук чувствует хоть что-то подобное? Привязался ли доминант к нему хоть немного? Если он так просил прощения, то наверное да, но Чимин не был уверен.       Дошел парень достаточно быстро, но как только он подошёл к двери, та внезапно открылась, заставляя испуганного Пака отскочить на пару шагов назад. Из-за двери показался старший Чон, который заметил младшего и тут же начал извиняться.       — О боже, Чимин, прости, пожалуйста! Юнги в кафе сейчас, да?       — Ничего страшного. Да-да, он там остался.       — Славно, спасибо большое! А вам с Чонгуком хорошего вечера, — Хосок ярко улыбнулся и после чиминового "спасибо" поспешил в том направлении, откуда пришел саб.       Пак же не медля прошмыгнул в комнату и закрыл за собой дверь, разуваясь. Он сразу понял, что Чонгук в гостиной, и после того, как повесил куртку на крючок, бесшумно засеменил туда.       Чимин прошел вглубь комнаты и направился к истинному, плюхаясь рядом с ним на диванчик. Доминант же в это время что-то очень сосредоточенно печатал на телефоне, даже не повернув голову в сторону саба, из-за чего Паку стало не по себе.       — Привет? — он осторожно тронул старшего за плечо и поднял взгляд на его лицо, обрамленное вьющимися прядями.       — Минуту, — Чонгук всё так же не поворачиваясь смешно дернул кончиком носа и нахмурился. Чимин обвил его предплечье своими руками и стал терпеливо ждать.       Закончил доминант через пару минут и отложил телефон в сторону, после этого сразу перехватывая младшего за талию. Тот испугался, но вскоре уже сидел на его коленях.       — Как вы с Юнги погуляли? — Чон поднял беззлобный взгляд и заправил прядь Чимина ему за ухо.       — Всё хорошо, пообщались. Хосок за ним пошёл, — Пак улыбнулся, мысленно торжествуя, что в этот раз Чонгук не сорвался, а просто попросил его подождать. — А о чем вы говорили? Я не знал, что он будет у тебя.       — А, это. Да так, он просто ко мне заскочил. О разном говорили, в основном о работе... Чимин, — внезапно твердо произнес старший, заставляя Пака испугаться этому. — Я хочу у тебя спросить.       — Да? — саб уже начал мысленно искать причину, по которой Чонгук мог с ним так разговаривать. Он в чем-то провинился? Что-то натворил? Или Юнги действительно ему позвонил??       — Что ты чувствуешь, когда я начинаю кричать или говорить тебе что-то неприятное?       Парень замер, глупо хлопая длинными ресницами. Что он только что спросил?       — Что?       — Я просто... я хочу это узнать, чтобы понять, что ты чувствуешь. Чтобы больше не было желания такого делать. Хосок мне посоветовал, — тихо добавил доминант.       — О... — понимающе протянул Чимин, даже не зная, что ответить на это. — Ну...       — Ты мне не нужен.       Пак непонимающе поднял взгляд и посмотрел на темные глаза напротив. Лицо Чонгука было совершенно невозмутимым.       — Что?       — Ты мне не нужен и мы никогда не будем парой. Я думал, что у меня будет саб лучше, чем ты, — в этот момент сердце Чимина сжалось, выбивая воздух из его груди. — И знаешь...       Бам.       Договорить Чонгук не успел, чувствуя жар, расплывающийся по щеке. Он удивлённо открыл рот и прикоснулся кончиками пальцев к месту удара. Пак дал ему пощёчину. Ого.       Саб тут же стушевался, осознавая, что он только что сделал. Ему просто стало так обидно, он ещё и накрутил себя... Он просто не смог удержаться, хоть и понимал, что это были неправдивые слова... Да?       — Прости! Прости, пожалуйста, — Чимин тут же потянулся вперёд и погладил щёку старшего. — Я не собирался тебя бить... Честно.       — Всё в порядке, — доминант обнял истинного за талию и потянул ближе к себе. — А ты не так уж и слабо бьешь, хочу я тебе сказать... Ты дал мне пищу для размышлений.       — Прости, — Пак наклонился и оставил чмок на покрасневшей щеке старшего. — Ты ведь всё это говорил несерьёзно?       — Нет, не воспринимай эти слова на свой счёт. Но я тебя всё равно накажу, — грозно произнёс Чон и впился в шею Чимина, вырывая из груди того неожиданный стон.       Кажется, шея сабмиссива теперь никогда не будет оставаться без засосов.

***

      Возможно, сексуальное воспитание не такой уж и плохой предмет.       Не то чтобы Чимин проникся этим предметом, нет. Учитель всё так же продолжал быть нелюбимым и бесить, горы теории отнюдь его не радовали, но теперь ему было выгодно что-то запоминать лично для себя.       Да, он не хотел этого признавать. Но разве сам от себя куда-то денешься?       Ещё с особым интересом уроки начал слушать Юнги. Пак стал замечать, как тот сидит и внемлет словам преподавателя после того, как у него появились отношения. В прочем, Мин всегда очень вникал в то, что ему было нужно или интересно. Какой из этих двоих вариантов относится к Хосоку — это уже другой вопрос. Может даже оба.       Сегодняшний урок проходил невероятно скучно, но, тем не менее, тема была достаточно пикантная. Возбудители для доминантов. Действовали они на сабмиссивах только в сторону активов — благо, физиология позволяет.       Вообще Чимин достаточно скептически относился к такого рода вещам. Их предназначение всегда было ему не сильно понятно, но если кому-то подходит, то он не против, каждому своё. В принципе кому-то оно может и нужно, если постельные дела идут не очень. Пару брызгов из флакончика — и твой партнёр уже просто готов загрызть тебя. Звучит заманчиво, но рисковать не хотелось бы.       К концу урока учитель пустил по классу флакончик как пример, чтобы все на него могли посмотреть и сделать какие-то свои выводы. Чимину не было особо интересно, так как он знал, что по крайней мере на данном жизненном этапе он таким точно не будет пользоваться.       — Держи, Чимин, — с передней парты к нему потянулась рука с флакончиком, и Пак без лишних подозрений потянул за ним свои ладони.       Через секунду же парень уже испуганно одернул руки к себе, чувствуя, как на них плеснули жидкость, и краем уха слыша, как Юнги громко ахнул. Он поднял взгляд, и всё встало на свои места. Джихун. А чего он ещё в принципе ожидал?       — Эй! Что у вас там происходит? — учитель тут же обернулся на них и нахмурил брови, пытаясь оценить ситуацию.       — Извините, я случайно, — одноклассник улыбнулся и поставил флакончик на парту Чимина и Юнги.       Учитель закатил глаза, но он уже не стал устраивать громких сцен. В принципе это было ожидаемо — Джихун был одним из его любимчиков. По классу тут же начали пробегать щепотки.       — Ученик Пак, быстро идите вымойте руки. Вряд ли это уже поможет, но попробуйте.       — Кажется, чьему-то доминанту сегодня очень повезет, — Джихун язвительно улыбнулся и развернулся лицом к доске.       Чимин еле сдержался, чтобы не огрызнуться, и выбежал из класса, направляясь в уборную.       Сколько бы он ни пытался (а мыл он руки с мылом около десяти минут), запах совсем не хотел исчезать. По крайней мере, Паку так казалось, он не был уверен, не надышался ли он сладким ароматом.       Вернулся парень в класс уже к концу урока, когда все выходили. Юнги тут же заметил друга и отдал ему его рюкзак.       — Вдохни, — в панике потребовал Чимин и протянул Мину свою руку. — Пахнет?       — Да... Ощутимо, — Юнги поднял взгляд. — Что будешь делать?       — Идти к Чонгуку, — Пак нервно поджал губы. — Мне больше ничего не остаётся.       — Не волнуйся, — Юнги ободряюще улыбнулся и потрепал плечи парня. — Главное не давай ему руки. Со временем запах пройдет.       Саб кивнул и попрощался с другом, ловя на себе взгляд Джихуна, который выглядел так, будто получил какой-то трофей, и пошел к машине.       Когда Пак открыл дверь и сел на своё место, он увидел, что Чонгук просто в бешенстве. Доминант был напряжён и постукивал пальцами по рулю, венки на его руках вздулись, а брови были сведены к переносице.       — Что случилось? — неловко спросил саб, умоляя всех богов, чтобы тот не почувствовал запах возбудителя.       — Я так устал, — Чонгук громко выдохнул и прикрыл глаза. — Помоги мне, пожалуйста, — доминант перехватил ладонь младшего и прижал к своей щеке. Чимина в этот же момент сковал ужас.       — Чонгук, стой!..       — Я просто хочу... — Чон резко прервался, широко распахивая глаза. Это конец.       Доминант посмотрел на истинного и просидел в ступоре несколько секунд, которые для них тянулись как вечность, после чего сжал ладонь младшего и потянулся к лицу парня. Чимин в страхе подался назад и упёрся спиной в дверцу машины.       — Успокойся, — произнёс Чон, хотя почувствовал, как кровь в его жилах потихоньку начинает закипать. Пак хотел что-то произнести в ответ, но старший уже заткнул его поцелуем, руками сжимая его бедра. Чимин поддался почти сразу же, обвивая шею истинного руками.       Пора было уже давно понять, что когда он рядом с Чонгуком, никакие боги его молитвы не услышат.