Сжигай меня дотла

      Чонгук просто чёртов монстр.       Да, Чимин имел представление о том, как возбудитель может подействовать на доминанта, а в особенности такого, как Чон, но не думал, что истинному так сорвёт крышу. Буквально через несколько секунд после поцелуя он оказался обездвижен, ощущая одну руку старшего на своём бедре, а вторую — на волосах.       Чонгук потянул сабмиссива за волосы назад и склонился к его шее, буквально вгрызаясь в чувствительную кожу и заставляя Пака громко простонать. Чимин вцепился в плечи старшего и сжал их, осознавая, что уже никуда не денется, о чём прекрасно давал понять стояк Чона, упирающийся во внутреннюю сторону его бедра.       — Чонгук, подожди... — парень покраснел и попробовал убрать лицо старшего, но тот только сильнее сжал челюсти, оставляя яркий укус, отчего Пак издал задушенный скулеж и обмяк в его руках. — Давай хотя бы доедем до дома...       — Я не выдержу до дома.       Чон пополз поцелуями ниже, оставляя метки на плечах, ключицах, и дёрнул рубашку сабмиссива так, что пуговицы разлетелись по всему салону. Это немного отрезвило Чимина, который ухватил старшего за волосы и остановил.       — Чонгук, что ты делаешь? Мы же возле моей школы...       — И что? — доминант замер прямо возле губ сабмиссива, как-то хищно облизываясь. Его руки уже вовсю гуляли под кремовой рубашкой, касаясь мягкой кожи и пальцами обводя соски Пака, у которого от внезапного возбуждения всё плыло перед глазами. — Окна превосходно затонированы, нас не видно.       — Меня будет слышно, — парень попытался собрать в кулак последние здравые мысли в своей голове, цепляясь за плечи старшего и пытаясь сесть и избавиться от пелены, накрывающей его с головой.       Нет, нельзя. Ему ещё здесь учиться. Их с Чоном, конечно, вряд ли кто-то побеспокоит, но если кто-то услышит, ему потом не избавиться как минимум от заинтересованных взглядов в свой адрес.       — Пожалуйста, — пробормотал Чимин и поднял взгляд, встречаясь с блеском настойчивых глаз напротив. — Папочка, — добавил он, внимательно следя за реакцией старшего, и опустил руку на его пах, покусывая губу. Он сам не понимал, то ли это от волнения, то ли от возбуждения, — давай доберёмся до дома, а там уже со всем разберёмся. Хорошо?       Пак сжал пальцы через ткань брюк, и Чон рыкнул ему в губы, явно сдерживая желание толкнуться бёдрами вперёд. Чимин, внезапно осмелев, потянулся вперёд и чмокнул доминанта в губы, сильнее надавливая пальцами на его возбуждение, на что Чонгук только отпустил его бедро, поддаваясь уговорам парня.       — Ладно, — выдохнул он и уселся обратно на сиденье, пристегиваясь. Его дыхание заметно сбилось, от нетерпения он начал постукивать носком обуви по полу — сабмиссив уже успел заметить эту привычку. — Только ты взамен поможешь мне.       Пак в недоумении выровнялся, безуспешно пытаясь прикрыться рубашкой, и Чон тут же схватил его за запястье, укладывая руку младшего на свой пах. Чимин дернулся, но убрать ладонь ему не дали, поэтому он осторожно сжал ткань, слыша шипение сбоку.       — Ты сможешь так вести? — тихо спросил он, облизнув пересохшие губы, и слегка прошёлся ногтями по длине выпирающего бугорка. Видеть, как его доминант возбуждается от одних только прикосновений, доставляло Паку странное удовольствие, которое внутренне он всё ещё пытался отрицать, но понимал, что в этом что-то есть.       — Естественно, — бросил Чон и опустил руки на руль, пока Чимин продолжил через одежду водить по длине его возбуждения. — Только пристегнуться не забудь.       На мгновение Пак убрал руку, чтобы выполнить это действие, и после снова положил ладонь обратно, поглаживая эрекцию подушечками пальцев. Чонгук всё же слегка дёрнул бедрами, но надавил на газ и развернулся, выезжая за территорию школьной парковки. Ни один мускул не дрогнул на его лице, и это разыграло в Чимине внезапный интерес.       Пак потянулся ближе к доминанту, опираясь рукой о подлокотник, и расстегнул его ремень и застёжку на брюках, потянув те немного вниз. Юркие пальцы неуверенно проникли под резинку боксер старшего, немного дразня, и Чимин потянул и их ниже, освобождая налившийся кровью член, который тут же ударился головкой о живот доминанта, пачкая естественной смазкой его белоснежную рубашку. Саб тихо охнул, чувствуя импульсы внизу живота и понимая, что он и сам начинает заводиться от этой картины.       Парень закусил губу и провел пальцем по длине органа, сразу же накрывая член ладонью. Несколько плавных движений рукой по каменному стояку ему хватило, чтобы с внутренним удовлетворением заметить, как вздымается грудь старшего, пока он пытается держать себя в руках.       — Я не ожидал от тебя такого хода, — выдал доминант и откинулся на спинку кресла, чтобы немного расслабиться. Он бросил многозначительный взгляд на руки Пака и снова вернулся к наблюдению за дорогой.       — Я не планировал это. Случайно получилось, — Чимин пожал плечами, распределяя естественную смазку по длине органа, и начал двигать рукой, из-за чего его действия сразу же отдались пошлыми звуками.       Младший подозревал, что Чонгук отыграется на нём за мучения, но останавливаться не собирался, двигая рукой в размеренном темпе и иногда дразня головку большим пальцем. Самообладание Чона таяло на глазах с каждой секундой, а Чимин наблюдал за этим, расслабленно оперевшись о подлокотник и интенсивно работая рукой. Он чувствовал повисшее напряжение, когда старший дёрнул руль во время поворота, и сам сбавил темп, переходя на плавные движения.       — Что такое? — как бы невзначай спросил парень, останавливаясь и проводя большим пальцем по головке доминанта.       — Дома я тебе подробно обо всём расскажу, не переживай, — зарычал в ответ Чон и затормозил на светофоре, после чего резко схватил Пака за подбородок и впился в его губы.       Чимин сначала замычал, но быстро поддался, вновь начиная движение рукой, а вторую ладонь уложил на щеку старшего. Доминант только сильнее сжал его подбородок, не отстраняясь вплоть до того, пока сзади не начали сигналить машины, которые хотели поскорее проехать вперёд на зелёный свет.       Пак ускорился во время их общего вдоха после поцелуя, поэтому услышал гортанный рык, вырывающийся из груди Чонгука, и немного опешил, но продолжил своё дело. Было такое ощущение, что в грудной клетке Чона клокочет огонь, который жаждет вырваться наружу, и младшего это как притягивало, так и пугало одновременно. Тем не менее, сегодня он послал все свои переживания куда подальше, впервые решаясь сам, без чьих-либо подсказок, поддаться моменту искушения.       Рука парня потянулась вперёд и перехватила галстук доминанта, пока снизу пальцы играли с головкой старшего, и Чимин потянулся вперёд, переклоняясь через свой подлокотник, чтобы потянуть Чонгука за элемент одежды на себя. Он знал, что если что-то будет не так, Чон как и всегда просто остановит его. Тем не менее, старший не прерывал процесс, только гулко сглотнул, когда Пак несмело поцеловал его в шею.       — Мне что, подменили сабмиссива? — пробормотал он, облизывая губы, и остановился на очередном светофоре, откидывая голову назад.       Чимин неловко улыбнулся и сжал галстук сильнее, выдавая робкое "может быть". Он решил довериться соулмейту, ведь не зря же их решила свести судьба, верно? Ему хотелось доверить себя в крепкие руки, успокоить Чона после тяжёлой работы и просто показать, что он уже в какой-то степени привязан. Ему хотелось, чтобы доминант знал, что он натворил, но и также был осведомлён, что Пак готов к большему, он готов поддаться и рискнуть, хотя такой шаг для него является большим страхом, ведь он переступает через личные устоявшиеся принципы, вверяя себя в лапы системы, где Чонгук — главный, а Чимин обязан ему покоряться. Сегодня ему хочется побыть послушным, чтобы Чон понимал серьезность его намерений. Он хочет сблизиться и понять его, действительно хочет.       Пак потянулся к шее старшего и накрыл её участок губами, пытаясь образовать что-то вроде засоса. Это было максимально неумело, но Чон не отстранил его, и вскоре Чимин втянулся в процесс, всё-таки оставив след на шее доминанта. Пусть он был достаточно бледным по сравнению с теми, что обычно оставлял сам Чонгук, но Пак довольствовался и этим, слыша тяжёлое дыхание над своим ухом.       — Чимин, — вдруг позвал старший и выпрямился, снова нажимая на педаль газа. Парень вопросительно поднял взгляд, временно останавливая движение рукой. — Я не хочу испачкать машину.       Чон опустил взгляд вниз, а потом многозначительно поднял его на губы сабмиссива. Тот моментально вспыхнул, отводя взгляд куда только можно, лишь бы не смотреть на старшего.       — Разве это не небезопасно? — спросил он, отводя взгляд к дороге.       — Не совсем, но всё будет в порядке, — доминант повел плечами, тяжело вдыхая, и толкнулся бедрами вперёд, выдавая своё возбуждение. — Я хорошо веду. Если что-то пойдет не так, я просто отстраню тебя.       Чимин пробежался пальцами до локтя старшего и оперся свободной рукой о его бедро. Идея казалась совершенно сумасшедшей, но в то же время это так сильно будоражило, что Пак наклонился ниже. Ну, как, он попытался, но ремень безопасности дёрнул его обратно, так что он мягко потянул его за собой, чтобы наконец-то быть в состоянии опуститься к бедру истинного.       Удобство позы оставляло желать лучшего, особенно напряжение в спине, но Чимин плюнул на это всё, когда почувствовал руку в своих волосах. Ему не хотелось думать о своём поведении сейчас, ему просто хотелось поддаться и покорно удовлетворить своего доминанта.       Разве это нормально?       Пак остановился на минуту, обхватив орган рукой у основания, и облизнул губы. Голова уже ныла от всех этих мыслей, и в какой-то момент парень подумал, что лучше бы он мог просто отключить возможность думать на время, но Чонгук сделал это за него. Он сжал пряди на его затылке и толкнул ниже, заставляя практически соприкасаться губами с головкой.       — Не медли, иначе я возьму инициативу в свои руки прямо сейчас.       Младший только сглотнул и приоткрыл рот, касаясь члена языком и заглатывая головку. Сверху не послышалось ни звука, но когда Чимин обвел языком уздечку, рык сразу же вырвался из мощной груди. Пак вздрогнул от возбуждения, что накатило на него после этого звука, и начал насаживаться ниже, вскоре убрав руку.       В этот раз он чувствовал себя уже более уверенно, чем во время первого минета. Он всё ещё был неопытен, но в этот раз чувствовал, что Чон ему поможет, поведет его как надо, если что-то пойдет не так. И Чонгук и правда резко толкнулся вперёд, практически ударяясь головкой о стенку глотки младшего, когда тот взял уже половину.       Пак закашлялся, но быстро пришел в себя, руками хватаясь за подлокотник чонового кресла. Он попытался расслабить горло и замычал, насколько ему позволяла ситуация. Ладонь доминанта давила на затылок, не позволяя поднять голову, поэтому Чимин просто втянул щеки, ожидая дальнейших действий старшего, которые последовали незамедлительно. Чон тут же начал движения бедрами, взяв контроль в свои руки, а точнее в ту, что сейчас направляла голову сабмиссива. Младший же повиновался, послушно втягивая щеки и обводя пульсирующий орган языком.       Честно, Чонгук еле сдерживался, чтобы не наброситься на Чимина прямо посреди дороги. Сладкий запах возбудителя не давал ему покоя, ровно как и Пак, который так покорно выполнял его желания. Единственное, что заставляло его держаться, это понимание того, что когда они доберутся домой, доминант сможет делать что угодно, и Чимин ни от чего не отвертится.       Они были уже недалеко от дома, когда Чон понял, что он уже на пределе. Он так резко остановился на предпоследнем светофоре, что машины рядом засигналили, но доминанту было откровенно плевать. Он откинул голову назад и крепко сжал волосы истинного, глубоко толкаясь своим возбуждением. Чимин замычал и крепко сжал подлокотник сиденья, когда почувствовал вязкую жидкость, но послушно всё сглотнул, дожидаясь момента, когда наконец-то сможет вдохнуть полной грудью.       Чонгук блаженно замычал, потянув Пака за волосы вверх. Парень повиновался и глубоко вдохнул, откидываясь на спинку кресла и наблюдая за доминантом, который напряжённо вцепился рукой в руль. На мгновение он поднял взгляд, переводя его на светофор, и быстро натянул брюки с бельем обратно, наскоро застегивая ремень.       Чимин, в джинсах которого было тесно от осознания того, что произошло, только закрыл глаза, облизывая губы. Ситуация казалась настолько нереальной, будто это происходит не с ним, но когда рука доминанта по привычке легла на его бедро, Пак вздрогнул, возвращаясь в реальность.       Пальцы Чона сжались, и младший еле сдержал стон, цепляясь ладонью за запястье соулмейта. Тот руку не убрал, не обращая на это внимание.       — Мы уже почти дома. Не думай, что сможешь убежать в комнату, — выдал он и развел колени Чимина шире, проходясь рукой по его ноге.       Пак только закивал, чувствуя себя пойманным в ловушку, и рвано выдохнул в попытке снова прикрыть грудь рубашкой. Он прекрасно понимал, что Чон не устоит перед возбудителем и не позволит устоять и самому Чимину.       Когда они подъехали, Пак уже было собирался открыть свою дверь и выйти наружу, навстречу прохладному воздуху, но сильные руки тут же перехватили его за талию, утаскивая в сторону водительского сиденья. Парень даже сообразить не успел, как он уже оказался на коленях у истинного, который с силой сжал его ягодицы.       — Чонгук, — горячо выдохнул он, обвивая руки вокруг шеи и зарываясь пальцами в темные пряди. — У тебя что, снова стояк?       — А ты удивлён? Уже весь салон наполнился запахом от твоих рук, паршивец, — язык старшего прошёлся по взмокшей шее истинного, и Чон резко открыл дверь, подхватывая руками тело сабмиссива.       Чимину только и оставалось, что ухватиться ногами за талию старшего, прижимаясь к его груди, сердце в которой трепетало и грозилось выскочить наружу. Парень почувствовал соприкосновение спиной к входной двери, пока Чон пытался быстро её открыть, рукой нащупывая ключи где-то в кармане, и потянул лицо доминанта к себе. Пак приблизился так, что их лбы практически соприкоснулись, и положил ладонь на щеку доминанта, прекрасно зная, какая реакция будет на запах.       Чонгук яростно толкнул дверь, тут же пригвождая Чимина к стене и впиваясь в губы. Пак, встретив напор с чужой стороны, сразу же поддался, пропуская чужой язык в свой рот, и полез руками вниз, впопыхах расстёгивая пуговицы на рубашке истинного. Когда с этим было покончено, младший отстранился и потянул элемент одежды старшего назад, и тот сбросил его прямо в прихожей, на ощупь направляясь в непонятном Чимину направлении. Паку только и оставалось, что вцепиться в чужие мускулистые плечи в попытке не упасть, когда с него так же сорвали рубашку, прикрывающую верхнюю часть тела.       Каким-то непонятным для них обоих образом они оказались на кухне, и Чон усадил младшего на стол, на мгновение останавливаясь перед парнем. Пак поднял взгляд на доминанта и замер, ощущая какую-то непонятную, но приятную интимность момента.       Чонгук потянулся вперёд, снова впиваясь в пухлые губы, и Чимин, испугавшись такого резкого движения, завалился спиной на стол, утягивая старшего за собой. Благо, что сегодня они не оставили на нем утром никаких тарелок впопыхах. Через несколько секунд с застёжкой на джинсах Пака было покончено, и Чон отстранился, выдыхая в губы парню.       — Ты готов? — вопрос прозвучал резко, сильные руки Чонгука сразу же остановились на джинсах младшего, сжимая их по краям и готовясь стянуть вниз.       — Да, — Чимин прикрыл глаза, почувствовав трение одежды о кожу, и ухватился рукой за стол, чтобы не съехать вместе с джинсами на пол.       Вскоре сабмиссив уже остался полностью обнаженным, цепляясь руками за крепкие плечи, пока старший оставлял укусы везде, где мог дотянуться. И, честно говоря, Пак ощущал, что Чонгуку недостаточно. Он знал, что тот явно хочет чего-то большего, но из-за чего-то не позволяет себе, и он это ценил. Тем не менее, когда Чон уже по третьему кругу прильнул губами к его шее, он мягко потянул доминанта за волосы, отстраняя от себя.       Чон навис прямо над его лицом, локтями опираясь о столешницу, и посмотрел на саба с небольшой толикой недовольства из-за прерванного дела.       — Чонгук, — Чимин беспокойно выдохнул, но всё же продолжил, — делай, как тебе нравится.       Доминант выгнул бровь, явно не понимая, что за привилегию ему пытается дать младший, и Пак покраснел, отводя взгляд.       — Ну, — неловко начал он, кусая щеку изнутри. — Ты же говорил, что ты садист и все дела... Сделай, как тебе нравится.       Чимин сам не ожидал такой инициативы от себя, если честно. Он никогда не позиционировал себя как мазохист, но готов был попробовать что-то необычное со своим доминантом. Это было достаточно рисковано и страшно, но Пак подумал, что он в любой момент сможет остановить процесс.       — ...Ты серьезно что ли? — Чон облизнул губы, сразу меняясь в лице. Его мышцы напряглись, ему было тяжело держать себя в руках после такого предложения. — Ты не заболел, Чимин?       — Давай не так много разговоров, просто сделай уже что-нибудь, — Пак попытался толкнуться вперёд, но Чон уже отстранился, сбрасывая худые ноги со своих бёдер.       Чимин опешил, тут же пытаясь ровно сесть, но сильная рука уложила его обратно, создавая давление на плечо. Младший только сглотнул, когда на его шею легла рука, немного сдавливая.       — Приятное предложение, — выдал доминант, наблюдая за тем, как грудь соулмейта начала вздыматься сильнее, но тот не принимал попыток убрать ладонь старшего. — Приятное и верное, — Чон оставил лёгкий чмок на чужих губах и оттянул нижнюю, наконец отстраняясь.       Пак резко вдохнул, тут же смутившись этого громкого звука, но Чон лишь улыбнулся, откидывая одну из прядей на его лице назад.       — Для этого мне понадобится немного больше, чем просто руки, — произнес доминант и встряхнул волосами, обводя взглядом тело под собой.       Чон потянулся за рукой младшего и взял её за запястье, поднимая ладонь к себе. Когда темноволосый открыл рот и положил в него несколько пальцев Чимина, обводя их языком, Пак готов был под землю провалиться от смущения. Он стыдливо прикрыл лицо рукой и зажмурился, открыв глаза только тогда, когда доминант отстранился и похлопал его по бедру.       — Что ты...       — Дай мне немного времени. Когда я вернусь, я хочу увидеть, как ты растягиваешь себя, малыш, — бросив эти слова Чон скрылся за дверью, и саб поспешно поднялся на локтях, провожая старшего взглядом. Теперь всё встало на свои места.       С разочарованным стоном Чимин откинулся обратно на неудобный стол. Ему уже не терпелось почувствовать истинного внутри, но парень понимал, что растяжка нужна в первую очередь ему, поэтому всё же решился начать, приставляя мокрые пальцы к дырочке.       Его рука была в принципе меньше чоновой, как и пальцы, поэтому растяжка чувствовалась по-другому, будто чего-то было недостаточно. Естественно, он прекрасно знал, как это делается, ведь им в головы буквально вдалбливали знания о растяжек и не только, но всё же самому было не так приятно и в какой-то степени больно, ведь Пак этого особо не практиковал.       Чимин прикрыл глаза, действительно пытаясь убрать боль, и даже не заметил, когда доминант вернулся и тихо зашторил окна.       — Какой послушный, — Чонгук остановился рядом, опираясь рукой о стол, и Чимин наконец-то открыл глаза, укрытые пеленой. Пак хотел было что-то сказать в ответ, но рука старшего легла на его орган, и он резко вдохнул, цепляясь за его запястье обеими руками.       Чон довольно ухмыльнулся, когда по всему телу сабмиссива пробежала дрожь, и убрал его руки, укладывая парня на грудь. От предвкушения внизу все горело, а мысли мутнели от сладкого запаха, поэтому доминант не медля завел руки младшего назад, заламывая в локтях.       — Что ты делаешь? — дрожащим голосом спросил Чимин и посмотрел через плечо назад, замечая в руках истинного верёвку. На мгновение он дернулся, ведь не имел с таким дело раньше, но Чон его удержал, возвращая руки на место.       Чужие пальцы на руках Пака сомкнулись крепким замком, прижимая их к спине саба, а сам старший опустился к его уху, заставляя сердце парня ухнуть вниз.       — Я что, — пальцы свободной руки отложили верёвку и зарылись в светлые волосы, сжимая пряди, — разрешал тебе говорить?       Чимин гулко сглотнул, крепко зажмуривая глаза и сжимая руки до полумесяцев на ладонях. В голосе Чона снова ощущались те самые стальные нотки, что он слышал в начале их совместной жизни.       — Отвечай.       — Нет, — тихо выдохнул младший, так и не решаясь открыть глаза.       — Тогда почему ты себе это позволил? Забылся? — дыхание опалило ухо парня, и Чон укусил мочку его уха, языком цепляя серёжку, что вызвало у саба табун мурашек.       Чимин только громко вздохнул, попытавшись опустить голову, но рука на волосах сдержала его. Внутри всё резко свело от такой неожиданной смены атмосферы, и Пак подумал о том, как же хорошо, что под ним стол, иначе он бы точно не выстоял на ногах.       — Прости, папочка, — тихо произнес парень, после чего рука старшего пропала с его волос.       — Умница. Какой хороший мальчик.       Чимин только что-то невнятно промычал, чувствуя, что возбуждается всё больше. Доминант тут же начал крепко затягивать верёвку на руках, обездвиживая их, и внезапно парню стало страшно, но не от своей беспомощности. Ему стало не по себе от того, что он совершенно не был против, ни единой частичкой своих тела и души. Руки старшего на его бедрах больше не казались чем-то неправильным, не было ощущения, что Чон сделает что-то, что ему навредит.       Наличие связи с Чонгуком больше не казалось чем-то нереальным.       Чимин слегка подергал руками, теперь уже полностью осознавая свои отрезанные пути к отступлению. Сзади звякнула пряжка ремня, и Пак немного напрягся, ожидая того, что последует дальше.       — Нам нужно придумать стоп-слово, — чужие пальцы мягко прошлись по бледной обнаженной спине.       — Что? — Пак слегка повернулся, улавливая взгляд старшего боковым зрением.       — На всякий случай, — Чимин услышал шорох одежды и сразу догадался, что Чонгук скинул брюки. — И это слово должно легко выговариваться. Допустим, м-м-м... — взгляд доминанта опустился ниже, на пухлые губы, и Чон сразу вспомнил его блеск, — "малина"? Как тебе?       Чимин неосознанно облизнул губы и повторил стоп-слово, будто пробуя его на вкус. Он только вдохнул, чтобы что-то произнести снова, как Чонгук притянул его за бедра ближе, проходясь органом между его половинок и сразу выбивая воздух из груди.       — Так что, малыш? — пару шлепков по бедру, и доминант резко перевернул его на спину. Пак тут же среагировал, обхватывая ногами бедра старшего, и только закивал.       — Да, сделай уже что-то побыстрее.       Чимин рвано вдохнул, ощущая головку старшего возле входа, и тут почувствовал резкую боль оттого, что истинный вошёл сразу полностью. Пак хотел несдержанно застонать, но не смог, так как на его шею легла сильная рука, слегка сдавив её.       У Чонгука всегда был кинк на удушье, и он этого никогда не скрывал. Он перекрывал доступ к кислороду десяткам сабмиссивов, но Чимин был явно к этому не готов, так как резко распахнул глаза и начал пытаться ловить ртом воздух.       — Спокойно, — Чон разжал пальцы, сразу начиная двигаться. Младший после вдоха сразу же громко застонал, мечась по столу, но не в состоянии ничего сделать. — Доверься мне.       Пак только кивнул, пытаясь немного успокоиться, хотя внутри всё пульсировало, растягивая чувствительные стенки. Сквозь приоткрытые глаза парень заметил, как рука Чона снова потянулась к нему. В этот раз он был уже более готов к такому раскладу событий, поэтому вдохнул и покорно принял руку на своей шее, лишь тихо заскулив от очередного толчка.       Чимин никогда не пробовал такое на практике. Руки немного болезненно ныли, ощущения внизу заставляли всё его тело пылать и подрагивать, но всё это блекло по сравнению с тем, что сейчас происходило в районе его шеи. Недостаток кислорода вскружил голову, но при этом Пак и не чувствовал, будто он задыхается.       Чонгук ослабил хватку, давая сделать вдох, и снова сжал пальцами кожу, усыпанную метками. Доминант пока двигался достаточно лениво, растягивая удовольствие от вида Чимина, но вскоре ему уже надоел этот медленный темп, из-за чего он начал двигаться быстрее, что стало сопровождаться пошлым хлюпаньем.       — Стой, — Чимин немного сипло застонал, подергав руками, и его ноги едва не соскользнули с бёдер старшего, ведь темп резко ускорился. Его тело наконец-то привыкло к размеру, поэтому вскоре подступившее удовольствие разливалось волнами по телу, заставляя его обмякать, из-за чего слегка дрожащие ноги сабмиссива всё-таки так и грозились не выдержать такого темпа и безвольно упасть.       — Тш, — Чон снова сжал пальцы, заставляя Чимина бороться за полноценный вдох, и поцеловал его в уголок губ, свободной рукой похлопав по бедру.       Большой палец обвел кадык младшего, отчего тот гулко сглотнул и зажмурился, пытаясь сосредоточиться на том, что происходит внизу. Такой быстрый темп заставлял его немного ёрзать по столу, что было не сильно приятно, но это неудобство меркло по сравнению с тем удовольствием, что он сейчас получал. Все посторонние мысли просто вылетели из головы, остались только рука Чона, сжимающая его шею, и член, который вбивался в размякшее тело совершенно не щадя.       — Ну наконец-то, — Чон выдохнул парню прямо в губы, сильнее сжимая пальцами кожу. — Интересная у нас игра, правда? — рука вдруг пропала, и вместо нее по взмокшей шее прошёлся язык Чона, из-за чего младший крупно вздрогнул.       — Да, — Чимин глубоко вздохнул, от каждого толчка издавая невнятное мычание. — Пожалуйста, ещё...       — Ещё?       Чонгук в удивлении вскинул брови, толкаясь глубже. Ярко покрасневший Пак только громко простонал, пытаясь вновь обхватить талию старшего сильнее, чтобы его ноги не соскользнули от напряжения в теле.       Чимин бы соврал, если бы сказал, что ему не понравилось. Эта своеобразная игра будоражила его, заставляя всё внутри скручиваться от приятного волнения. Он сходил с ума рядом с Чонгуком, но ничего не мог поделать, уже даже не пытался.       — Надо же, — Чон только склонился над младшим и провел пальцами по шее, из-за чего нервно дернулся кадык. — Неужели мне всё-таки попался мой идеальный мазохист? — пальцы снова сжались, перекрывая доступ к кислороду, и Чимин слабо промычал, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях внизу. Чонгук явно заметил его напряжённость и толкнулся под другим углом, попадая по простате.       Пак громко простонал, насколько ему это позволяла рука Чона, и сжался в попытке выгнуться, из-за чего доминант вдруг резко остановился, зашипев. Чимин чувствовал пульсацию внутри, чувствовал, что на Чонгука резко накатила новая волна возбуждения, поэтому сжался ещё сильнее, тяжело дыша.       — Расслабься, — Чон тяжело выдохнул, опаляя горячим дыханием ухо сабмиссива, и оставил поцелуй на скуле, руками хватая бедра младшего. — Ещё совсем не время заканчивать.       Чимин кивнул и попробовал расслабиться, что ему всё-таки удалось, и Чон тут же покинул податливое тело. Они оба были все ещё сильно возбуждены, поэтому Пак разочарованно промычал, не понимая такого действия.       — Ты сам возбуждён не меньше моего, — вдруг выдал доминант и склонился к парню, — неужели это всё из-за моей руки? Как интересно, — ладонь снова легла на шею младшего, сдавливая покрасневшую кожу.       Чимин, вдруг почувствовав недостаток воздуха, лишь сильно закусил губу, зажмурив глаза. Его лицо моментально покраснело, пряди уже прилипли к взмокшему лбу, и Чонгук прекрасно воспользовался этим, укладывая ладонь на член младшего.       Возбуждение било ключом, из-за чего саб сразу же среагировал и толкнулся бедрами вперёд, и Чон начал двигать рукой, заставляя младшего открыть рот в немом стоне. Вид извивающегося под ним Чимина приносил доминанту то самое садистское удовольствие, которое он не испытывал уже достаточно давно по своим меркам.       Тем не менее, это того стоило. С другими секс был однообразный, это было способом спустить свою злость, после чего просто оставить и забыть. С Чимином же было по-другому. С ним был ярко, дразняще, по-особенному. Пак подчинялся. Чимин, который изначально его ненавидел, теперь извивался под ним и сам просил его быть сильнее, делать, как ему нравится.       Щеки младшего стали уже достаточно яркого цвета, и парень изогнул брови, остро ощущая недостаток кислорода. Доминант сразу же обратил на это внимание, отпуская бледную шею и начиная двигать рукой быстрее. Он прекрасно знал, когда нужно остановиться, и когда Чимин вдохнул, он сразу вдруг так ярко почувствовал возбуждение внизу, что тут же громко простонал и кончил, совсем не в силах сдержать себя. Его дыхание было тяжелым, а на животе было ощущение липкости из-за спермы, но он понимал, что это не конец. У Чонгука ещё стоит.       — Какой молодец, — Пак прикрыл глаза, поэтому не заметил, как Чонгук поднял с пола ремень, но через несколько секунд обратил внимание на этот звук.       — Что ты собираешься делать?..       — Сейчас ты всё увидишь.       Чон подхватил расслабленного сабмиссива на руки и направился к лестнице, хотя внизу всё неприятно ныло из-за незавершенного дела. Тем не менее Чонгук знал, что он не пожалеет, а Чимин совершенно не сопротивлялся, уложив голову ему на плечо и тяжело дыша.       Пак не удивился, когда он снова оказался на кровати Чона, как и во время их прошлого раза. Старший тут же перевернул его на живот, потянув бедра вверх, и сабмиссив послушно встал на колени, выгибаясь в спине.       — Приподними голову.       Просьба (хотя скорее приказ) прозвучала резко, сразу отрезвляя парня. Чимин поджал губы, не зная, чего ожидать, но повиновался и буквально подавился воздухом, когда ремень коснулся его шеи и Чонгук специально затянул его крепче, чем следовало бы, чтобы усложнить дыхание. Схватив ремень за край, доминант потянул младшего к себе, и Чимин рвано простонал, ощущая странное удовольствие от того, как Чонгук подчиняет его. Это гребаное сумасшествие.       — Ты такой громкий, — Чон разомкнул пальцы, и блондин упал головой на подушку, едва удерживая себя на коленях. — Сейчас мы это исправим.       Пак только подергал руками, понимая, что это бесполезно, и проследил взглядом из-под приоткрытых век, как старший отошёл к столу и достал из ящика какой-то предмет, тут же направляясь обратно.       — Что ты взял? — Чимин посмотрел через плечо, пытаясь рассмотреть что-то в руках доминанта, но тот среагировал быстрее, вставив шарик кляпа в приоткрытый рот младшего.       Сабмиссив тут же оценил ситуацию и с громким мычанием начал мотать головой, мешая застегнуть ремешок на затылке, но Чон схватил его за волосы, и Пак сразу же стих.       — Сейчас же успокойся. Я знаю, что делаю, малыш. Будь хорошим мальчиком.       Доминант отпустил светлые пряди и наконец-то застегнул ремешок. Теперь Чимин с горящими от смущения щеками чувствовал себя полностью уязвимым и подвластным своему доминанту, ведь даже если бы он захотел, он бы не смог ему противостоять.       Сильные руки легли на ягодицы парня, сжимая их, и Пак зажмурился, чувствуя напряжение в пояснице, но Чон провел рукой по чужой спине, слегка на нее надавливая, и блондин сильнее выгнулся, концентрируясь на движениях старшего.       Чонгук больше не мешкая приставил свой орган к дырочке и резко вошёл, возобновляя тот темп, на котором он остановился в кухне. Чимина резко бросило в дрожь, и он приглушённо захныкал, не в силах даже что-то произнести и только сильнее выгибаясь.       — Прекрасно, — Чон снова потянул его за ремень к себе, опираясь второй рукой о кровать, и горячее дыхание доминанта опалило ухо младшего.       Старший снова начал осыпать кожу парня метками, в этот раз спускаясь к плечам и лопаткам и с удовольствием слушая, как Чимина несёт от этого всего, как он размякает, скулит и держится только благодаря ремню, за который Чонгук тянет, как он тяжело дышит и приглушённо стонет.       Тело Чимина горело, давая знать о каждом засосе, каждом укусе, который решил оставить на его теле старший, покрасневшие бедра уже болели от постоянных толчков, но Пак держался. Ему нравилось слушать рычание Чона над собой, нравилось ощущать его руки на теле и нравилось то, что доминанта так ведёт от него.       Чон снова ускорился, ударяя по простате, и в этот момент Чимин едва не рухнул, сжимая ладони до полумесяцев от ногтей. Эйфория накрыла его с головой, заставляя забыть обо всём на свете. Ему нравилось быть завоёванным, хотя это и было очень странным чувством. Непривычным. Ненормальным. Но об этом он подумает потом.       Чонгук резко отпустил ремень, хватая Пака за связанные руки и буквально насаживая на себя, из-за чего тот издал приглушённый стон, едва не рухнув на простынь, но старший уже не следил за этим, откинув голову назад и гортанно зарычав от того, насколько хорошо это всё чувствовалось. Пошлые шлепки разносились по всей комнате, приглушаемые только стонами и рыком, и они оба чувствовали какую-то несвойственную их отношениям интимность в этот момент.       Чонгук с каждым толчком вбивался всё резче, грубее и глубже, уже переложив обе руки на бедра младшего и сжимая их до красных пятен от пальцев. Когда же он почувствовал, что разрядка уже близко, он сразу потянулся к ремешку кляпа, расстёгивая его и отбрасывая предмет куда-то в сторону. Чимин, совершенно не ожидавший этого, повернул голову и тут же оказался затянутым в поцелуй. Они жадно переплетали языки, и это стало последней каплей для них обоих. Пак первый застонал прямо в поцелуй, изливаясь на простынь, после чего почувствовал тепло на своей ягодице, из-за ярких ощущений даже не заметив, как Чонгук вышел.       Чимин устало завалился набок, прикрывая глаза, и ощутил поцелуй в уголок губ, а после — как веревка начала пропадать с его рук. Губы растянулись в ленивой улыбке, ведь такая забота давала Чимину шанс на то, что у них всё будет хорошо.       — Устал? — доминант убрал верёвку в сторону и подхватил сабмиссива на руки, пока тот начал разминать затёкшие запястья.       — Да, — Пак кивнул и облокотился о его грудь, сразу догадываясь, что дальше они держат путь в ванную. — Это было хорошо.       Чонгук кивнул ему, но ничего не ответил. Тем не менее, у Чимина было слишком мало сил, чтобы обратить на это внимание, поэтому он просто уткнулся носом в плечо старшего, блаженно обнимая его за шею и чувствуя себя нужным и любимым.

***

      — Мы начали встречаться.       Чимин, который лениво ковырялся ложечкой в своём тирамису, вдруг поднял взгляд и уставился на Юнги, который смущённо перебирал рукава своей кофты.       Они с Мином снова сидели в полюбившемся им кафе. Друзья решили наконец-то в кои-то веки соблюсти прошлую традицию и пойти погулять в пятницу после уроков. Прошло две недели с той самой ситуации, на которую Чимин, если честно, возлагал достаточно большие надежды.       — О, правда?? Тогда я вас поздравляю!       — Да. Спасибо, — Юнги расплылся в улыбке и кивнул, закидывая ногу на ногу. — Скоро уже месяц, как мы знакомы, а такое ощущение, как будто всю жизнь... А у вас там как? Всё хорошо?       Чимин криво улыбнулся, снова утыкаясь взглядом в свою тарелку, и поправил горло свитера. Если честно, иногда он чувствовал себя виноватым. Он бы чувствовал себя спокойно, если бы они с Мином оба делились хорошим, но у блондина чаще возникали проблемы в отношениях, которые он не хотел навязывать, хотя знал, что Юнги всегда его выслушает и поддержит.       — Ну, если честно... как-то так, — Чимин пожал плечами, пытаясь передать неопределенность.       Пак с каждым днём все больше уставал от этого всего.       — Он меня вроде как не отталкивает и не обижает, но... он очень резко охладел ко мне.       Чимин был расстроен. Он и не требовал чего-то заоблачного, но было кое-что, о чем он постоянно думал. За последние две недели Чонгук брал его не один раз и на самых разных поверхностях, видимо после его слов почувствовав некую свободу действий. При этом они не ездили на свидания, не сидели вместе и почти не разговаривали. Обычно после этого Чонгук сразу уходил в кабинет работать или же они просто ложились спать.       За эти почти два месяца их знакомства они от силы ездили в ресторан раза три, два из которых были за последние две недели и закончились сексом в машине Чона.       Его тело постоянно болело. Всё, даже шею приходилось постоянно закрывать высоким горлом свитера или кофты. Никакой нежности не было, хотя сабмиссив говорил, что ему хочется, но доминант только отнекивался.       Чонгук становился всё настойчивее с каждым днём. Он уже совсем не слушал, если Чимин просил повременить, он просто приходил и начинал, и Пак был не в силах прекратить это. Но то, что расстраивало младшего больше всего — Чон перестал открываться. Он больше не рассказывал ему историй о себе, он практически не проявлял нежность и даже тот же чмок перед тем, как Пак уходил в школу, превратился больше просто в ежедневную обязанность, чем в проявление какой-либо любви.       Чимин устал.       — Ты всё время думаешь об отношениях, — Юнги взял друга за ладонь и сжал её, чтобы привлечь внимание. — Тебе надо развеяться и уделить время чему-то другому. Может Чонгуку нужно время, чтобы дальше раскрываться?       — Я не знаю, — Пак снова пожал плечами. — Мне просто хочется счастливого постоянства... Но ты прав. Давай сходим куда-нибудь?       — Вот это правильно, — Мин улыбнулся и потрепал парня по голове, пытаясь хоть немного поднять ему настроение. — Твой мозг всё равно постоянно это переваривает. Со временем он выдаст тебе правильное решение, каким бы оно ни было. А сейчас попробуем отвлечься, верно?       — Да, — Чимин кивнул уже немного бодрее.       Они с Юнги уже относительно давно не ходили никуда так, чтобы просто погулять и уделить время друг другу на больше, чем просто посидеть в кафе.       Мин предложил сходить на шоппинг, на котором Чимин, если честно, не был уже сто лет, поэтому он согласился. Воодушевленный Юнги тут же начал его торопить, радуясь неожиданной смене обстановки, поэтому вскоре они уже были в магазине под уверенным предводительством брюнета.       Честно, Паку этого очень сильно не хватало. Благодаря другу на какое-то время он забыл о своих проблемах, и даже когда ближе к вечеру они садились в машину Хосока, который любезно согласился подвезти Чимина домой, он чувствовал себя спокойно и умиротворённо.       — Привет, школьники, — Хосок улыбнулся, наблюдая за тем, как сабмиссивы расположились на задних сидениях.       — Привет, — Юнги, сидящий прямо за Чоном, наклонился вперёд и улыбнулся в ответ, опираясь на его сиденье. — Что-то не так?       — Да так, — доминант пожал плечами и повернулся к дороге, заводя машину. — Хотел напомнить вам про экзамен на следующей неделе. По искусству.       Чимин еле сдержался, чтобы не закатить глаза, когда перед его глазами возникло лицо учителя, ведь это было бы неприлично. Искусство никто из их класса не жаловал, даже чрезмерно трудолюбивый и послушный Юнги, который сначала пытался найти подход к сложному преподавателю, но в итоге тоже его невзлюбил. Причиной этого было как минимум то, что обычно этот уже достаточно внушительного возраста доминант ставил оценки шахматкой, чтобы в таблице были и хорошие, и плохие. Тем не менее, залажать у этого преподавателя на экзамене было по истине смертельным приговором, ведь он никогда не упускал возможности поставить плохую оценку.       — Хосок, умоляю, не будь занудой, — Мин легонько ударил старшего по плечу и откинулся на спинку сиденья. — Ты же знаешь.       — Знаю, но тут такое дело. Мне и так сегодня позвонили и сказали, что твоя успеваемость за этот месяц снизилась.       — Ты и так знаешь почему, — Юнги смущённо улыбнулся и отвернулся к окну. — Я не жалею. Тем более я всё ещё отличник.       — Мне бы не хотелось, чтобы моё присутствие в твоей жизни как-то отразилось на твоей успеваемости. Всё-таки это выпускной класс.       Пока Чимин сидел и наблюдал за их небольшой перепалкой, если это вообще можно было так назвать, он всё больше удивлялся. Ему было очень сложно представить, чтобы они с Чонгуком общались так же и вокруг них была такая же теплая атмосфера, как и у этих двоих.       Интересно, а Чонгуку тоже сообщают о успеваемости его сабмиссива? Или он отказался от такой привилегии? Интересно ли ему вообще такое?       — Ну перестань, — Юнги дождался, пока старший остановится на светофоре, и провел рукой по щеке повернувшегося к нему доминанта. — Я хорошо подготовлюсь , но после этого не жалуйся, что я буду требовать внимания.       — Я и сейчас не жалуюсь, — Чон засмеялся и снова вернулся к рулю. — Чимин, а ты как чувствуешь, ещё не готов?       — О?       Притихший Пак тут же забегал взглядом по салону, думая, стоит ли ему ответить как есть, и всё-таки решил, что да.       — Ну... Если честно, я ещё даже не начинал готовиться.       — А Чимин может готовиться со мной, — Юнги сразу же с улыбкой повернулся к нему. — Верно? Раньше мы всегда так делали, если были важные контрольные.       — Да, мне нравится, — блондин кивнул, мысленно благодаря друга за всю его заботу.       — Вот и отлично.       Оставшуюся часть дороги они обсуждали назойливого учителя, который явно не собирался оставлять их в покое, и вскоре они все же подъехали к дому Чонгука. Чимин вышел из машины довольный и сразу же пошел наверх, не обнаружив Чона на первом этаже.       — Я дома! — Пак заметил приоткрытую дверь спальни и направился к ней сразу после того, как занёс несколько пакетов в свою комнату. Он обнаружил Чонгука сидящим на кровати с ноутбуком и сразу же пошел к нему, присаживаясь рядом.       Чон не отреагировал, продолжая что-то печатать, и Чимин облокотился на его плечо, наблюдая за буковками, размеренно появляющимися в поле ввода.       — Чонгук, — парень дождался, пока старший прекратит печатать, и уложил руки на его плечи. — Как твой день прошёл?       Доминант повел плечами, видимо не оценив этот жест, и наконец-то перевел взгляд на младшего. Чимин и не особо надеялся на какой-то нежный ответ, но в глубине души конечно хотелось услышать что-то такое.       — Нормально. Я занят, — Чон снова отвернулся, подпирая голову рукой, поставленной на колено.       Пак терпеливо кивнул, но уходить не стал, наоборот присаживаясь ближе и убирая упавшие пряди, мешающие истинному.       — Ты в последнее время совсем не удаляешь мне внимания, — произнес он, складывая руки в замок. Чонгук не двинулся, но его плечи немного напряглись, что не осталось незамеченным. — Ты охладел.       Чон снова неоднозначно повел плечами, что показывало, что он явно не горит желанием отвечать на этот вопрос, но Чимин решил не сдаваться и настаивать.       — Почему?       Доминант выпрямился, разминая плечи, и посмотрел на младшего, который весь напрягся, ожидая последующих слов.       — Меня вполне устраивает то, что есть сейчас. Тебя нет?       Парень нахмурил брови, не понимая, о чем говорит его истинный, и Чон заметил его замешательство.       — Я тебе открылся, ты выполняешь свои обязанности сабмиссива. Я тебе рассказал о себе намного больше, чем кому либо, если что. Сейчас всё вроде как хорошо, нет?       Чимин поджал губы, немного не догоняя, что Чонгук имеет в виду. Их прогресс в отношениях так резко остановился, что он не мог понять, в чем причина.       — В смысле? То есть... это всё?       — Ну да, — Чон пожал плечами, отворачиваясь и не замечая внезапно поникшего парня. Или же по крайней мере делая вид, что не замечает. — А что дальше должно быть?       — Ну...       Чимин опустил взгляд и сложил руки в замок. Возможно, он действительно слишком многого ждал, ведь они договаривались просто открыться друг другу. Возможно это — лимит Чонгука. Он не обещал ему любовь, не обещал отношений. А Чимин выполняет поставленные ему обязанности.       Он слишком рано обрадовался, когда истинный начал делать шаги к нему навстречу. Наверное Пак неправильно его понял, неправильно воспринял его поцелуи и ласки. Он не может требовать от него большего.       Чонгук даёт ему обниматься, гладить его волосы и взамен забирает у него то, что Чимин ему законно должен. Всё как положено, как принято. Правильно. Действительно, вряд ли старший захотел бы заходить дальше, у него есть другие приоритеты.       Чимин так и замолчал, не зная, что ещё сказать. Ему было неловко, в груди копошилось какое-то неприятное чувство и ещё... безысходность. Смирение ещё окончательно не уложилось, что-то заставляло Чимина чувствовать, что надо ещё постараться, ещё побороться. Но он устал. Так устал, что был уже не в настроении вести длинный разговор.       — Я пойду, — тихо произнес он, поднимаясь, после чего тихо вылетел из комнаты с желанием остаться наедине с самим собой. В конце концов раньше он и не хотел отношений.       Чонгук его не остановил.

***

      Чимину совсем перестало нравиться его отражение в зеркале.       Он видел своё отражение каждый раз, когда утром собирался в школу, и каждый раз расстраивался, но сегодня эффект был особенно сильным. Он так сильно устал.       Они с Юнги усердно готовились к экзамену, и таким образом Пак как можно меньше появлялся дома последние дни. Он запутался, он устал бороться и не знал, сулит это небольшой перерыв или что-то более страшное. Парень не хотел думать об этом сейчас, он убегал к Мину, ел с ним печенье, что приносил им Хосок, и пытался расслабиться. Голова болела от массива данных, что вывалились на нее в последнее время, и Чимин не знал, что с этим делать.       Пак пообещал другу, что приедет с ночёвкой за день до экзамена, и это должно было произойти вчера. Они планировали поготовиться до определенного времени, а потом посмотреть фильм и лечь спать, чтобы расслабиться и дать знаниям уложиться в голове. Чимин ждал второй части, и знал, что Юнги ждал этого не меньше, ведь он всегда любил такие встречи. В тот день Пак готовится, долго собирался и даже не заметил, как Чонгук оказался с ним в комнате, пока тот не тронул его за талию, заставив сабмиссива вздрогнуть.       — Куда ты собрался? — горячее дыхание опалило шею, вызывая табун мурашек, и Чимин выпрямился, замирая с пижамной футболкой в руках.       — Я же говорил, что я поеду к Юнги... с ночёвкой, — тихо добавил блондин и напрягся, чувствуя руку на талии, что сжималась всё сильнее, не давая выбраться из хватки. — Чонгук, прекрати.       На шею тут же легло несколько поцелуев, и рука старшего потянулась к ладоням сабмиссива, чтобы выхватить футболку, но Чимин крепко сжал ее пальцами, пытаясь выбраться из крепкой хватки.       — Я сказал прекратить, — произнес Пак, ощутив внезапную смелость. Он не хотел позволить доминанту разрушить сегодняшние планы, потому что ему в очередной раз припекло.       — А я говорю замолчать, — последовал незамедлительный ответ, и Чимин оказался животом на своей кровати с отрезанными путями к отступлению.       Нет.       Младший попытался что-то сделать, но футболка из его рук всё же вскоре была отброшена. Одеяло под ним уже помялось, пока он крутился из стороны в сторону, пытаясь вылезти, но это не дало никакого результата. Чонгук держал крепко.       — Прекрати брыкаться, — потребовал он, сжимая бедра сабмиссива. — Что на тебя нашло?       — У меня планы, и я тебе об этом говорил, — возмущённо произнес Пак, пытаясь не уплыть от укусов в плечо. — Юнги меня ждёт, мне надо готовиться к экзамену...       Рука накрыла рот Чимина раньше, чем он мог бы сообразить, и после этого он понял, что никакого смысла вырываться нет, хотя пытался. Чонгук был намного быстрее, поэтому обездвижить и заткнуть истинного кляпом не составило ему практически никакого труда.       Они попробовали много чего за последнее время. Почти каждый урок сексуального воспитания, который был у Чимина ещё до метки на руке, теперь практиковался в реальности. Он так устал, ведь теперь всё его тело было усыпано следами прошедших ночей, и каждый раз Пак видел это в зеркале. Каждый засос, укус, синяки из-за ремешков или ошейника, следы от ударов плёткой — он всё прекрасно видел и тщательно скрывал от посторонних глаз. Но от себя ведь правду не скроешь, как ни пытайся.       Юнги вчера много раз звонил. Действительно много, Чонгук даже отвлекся, чтобы поставить телефон Чимина на беззвучный режим. Несмотря на то, что после их очередного секса Чонгук не ушел и они после душа легли вместе, Пак практически не сомкнул глаз. Всё тело болело, а нервы уже сдавали. Оставалось только надеяться на понимание Юнги.       Это утро он начал с того, что снова винил себя. Винил в том, что так привязался, что ничего не может сделать. Может сопротивляться, но всё это безуспешно. Он так запутался и устал.       — Чего ты задумался?       Чимин, который уже какое-то время смотрел куда-то сквозь зеркало, вздрогнул от испуга, поворачиваясь и замечая Чонгука, сложившего руки на груди. Тот довольным взглядом пробежался по торсу младшего, усыпанному метками, и Пак поспешно отвернулся, хватая кофту и натягивая её на себя.       — Ничего, — со скрипом зубов ответил сабмиссив. — Из-за тебя я не поехал к Юнги вчера.       — Поедешь в другой раз, — Чонгук пожал плечами, приближаясь к парню, и взял его за талию, прижимая спиной к себе. — Ты всё время закрываешь шею. Мне это не нравится. Ты не думал, что вместо горла кофты можно было бы носить какой-нибудь чокер?       — А мне не нравится, что ты не можешь себя контролировать, — пробурчал Чимин в попытке вылезти из чужих рук. — И чокеры я не люблю.       Чон цокнул языком, явно не оценив ответ парня, и повернул его лицо к зеркалу, заставляя смотреть прямо. Раздражённо пыхтящий парень всё же повиновался, но продолжил упираться ладонями в руку на своей талии, пытаясь её убрать.       — Посмотри. Уже вроде как относительно много времени прошло, уже и ты выглядишь по-другому, но мы понемногу возвращаемся к тому, что было в начале.       — Интересно, из-за кого же так получается, — парировал Чимин и дернулся, когда чужая рука сжала его ягодицу — та всё ещё пылала после прошедшей ночи.       — Подумай над своими словами ещё раз, если не хочешь совсем потерять равновесие в отношениях, — пальцы сжались крепче, и Пак с тихим скулежом откинул голову на плечо доминанта.       — Подумай над своими действиями, — еле выдавил он в ответ, наконец-то вырываясь из рук, что его почти не держали, и схватил свою сумку, направляясь вниз по лестнице.       Они ехали в тишине всё это время, но рука Чона привычно лежала на чужой ноге. Чимин просто сидел, лениво наблюдая за сменяющимися пейзажами за окном, пока возле школы не увидел машину Хосока. Он сразу же выпрямился, оживляясь, и потянулся за своей сумкой.       — До вечера, — бросил сабмиссив, когда они подъехали, и пулей вылетел из машины, собираясь догнать уже отдаляющийся силуэт Юнги.       Мин повернулся сразу же после того, как Чимин схватил его за запястье. Его лицо явно не выдавало никакой радости, и это уже заставило сердце Чимина ухнуть вниз.       — Юнги, — сразу же затараторил Пак, пытаясь отдышаться и немного опираясь на друга из-за боли в нижней части тела. — Прости меня, пожалуйста, я всё тебе объясню...       — Попытайся, Чимин, — коротко выдал парень без тени улыбки. Скорее даже наоборот, его голос был холодным, словно огромный айсберг в океане. — Пойдем.       Мин выдернул запястье из чужой ладони и двинулся вперёд, направляясь в школу. Пак, кусая губы, последовал за ним, ведь не мог себе позволить струсить и потерять из виду брюнета. Он столько думал о том, как же правильно всё объяснить другу, но сейчас все слова будто вылетели из головы.       — Я жду, — тихо уведомил Юнги, пока они поднимались по лестнице. — Или у тебя нет оправдания?       — Это не оправдание... — попытался как можно увереннее сказать парень, хотя получилось у него не очень. — Понимаешь, Чонгук, он... ну... не пустил меня...       — Неужели так сложно было написать? — Мин свёл брови к переносице. — Я так ждал тебя, Чимин, так готовился. Но ты не приехал ни через час, ни через два, ни через четыре. Не отвечал на мои звонки и сообщения. Вообще ничего, — Юнги поднял взгляд, в котором читалась обида, и поджал губы.— Я не понимаю, почему ко мне идёт такое обращение с твоей стороны. Объясни.       Мин остановился недалеко от кабинета, в котором у них должен пройти экзамен, и уставился на Чимина, готовый выслушать его слова. Пак тоже остановился и растерялся в этот момент, но попытался быстро взять себя в руки.       — Я не мог, Юнги... Правда, я хотел тебе написать, но...       — ...но Чонгук тебе помешал и ты был не в состоянии. Верно? — брюнет застал парня врасплох этими словами, и тут же продолжил, благодаря его реакции убеждаясь в правильности своих слов. — Мы это уже столько раз проходили, Чимин. Я правда каждый раз пытаюсь встать на твое место, понять тебя и успокоить. Но кто встанет на моё место? С появлением Чонгука ты всё чаще пропадаешь, но ты думал, как я себя чувствую в этот момент? Если я твой друг, это не значит, что я позволю пренебрегать собой, — Мин поджал губы, сжимая в руках сумку.       Так они простояли в тишине добрых секунд пять, пока из кабинета не выглянул учитель, зовущий их на экзамен.       — Извини за такие резкие слова, но мне всё ещё обидно из-за этого. Надеюсь, что Чонгук помог тебе подготовиться, — тихо подытожил Юнги и двинулся в сторону кабинета, сливаясь с остальными учениками.       Нет.       Как же так получилось?       Чимин простоял в ступоре ещё какое-то время, не решаясь принять то, что только что произошло. Конечно, он знал, что Юнги не бросится его обнимать и целовать после такого, но ему было больно от осознания произошедшего.       Чимин зашёл одним из последних, поэтому и оказался на одной из задних парт, но это его совсем не успокаивало. Всё так резко наложилось друг на друга, и Пак чувствовал себя ужасно как физически, так и морально.       Ещё и этот совершенно дурацкий тест по искусству.

***

      В машину Чимин садился совершенно без настроения, даже не бросив взгляд в сторону Чонгука. Он был настолько истощен, что у него не было ни малейшего желания сейчас дискутировать на какую-то тему.       Они с Юнги никогда не ссорились как-то серьезно. Обычно это были небольшие перепалки по поводу того, куда пойти после уроков или какой фильм выбрать посмотреть вместе. Пиком их эмоционального несогласия был момент, когда они спорили о негативном персонаже из книги, пытаясь выяснить, делал он плохие действия из-за того, что сам виноват, или его таким сделало общество, и то они через полтора часа уже сидели и ели мороженое из большой миски столовыми ложками. Такого, как сегодня, у них ещё не было, ведь обычно они практически сразу мирились, поэтому Чимин совсем поник. Мин был для него очень важен.       — Чего ты такой кислый? — поинтересовался доминант, заводя машину. Рука старшего практически тут же оказалась на бедре истинного, но тот только лениво убрал её.       — Я поссорился с Юнги и завалил экзамен. Оставь меня, пожалуйста, — без настроения ответил парень и поерзал, пытаясь устроиться так, чтобы хотя бы тело не напоминало о том, что оно болит.       Чонгук и правда не стал докапываться, и они ехали молча всю дорогу, после чего Чимин поспешил забраться в свою комнату и не выходит ещё какое-то время.       У них с Чоном как-то совсем не ладились отношения даже спустя несколько дней. Пак постоянно находился в своих раздумьях и теперь совсем не знал, что ему делать.       Было две вещи, которые его беспокоили. Во-первых, он совсем не знал, что теперь делать с Чонгуком. На днях, когда доминант снова попытался повалить Чимина в понятных обоим целях, Пак закатил ему такую истерику, что тот просто молча ушел, а младший ещё какое-то время просто сидел и пытался успокоиться. Ему сейчас было совсем не до этого всего, и он был искренне рад, что после этого случая Чон перестал его трогать вообще.       Вторым же аспектом было то, что он никак не мог решиться извиниться перед Юнги. Он очень хотел, он понимал, что это его вина, но ему хотелось сначала разобраться в себе, Чимин не хотел наплести другу какую-то неправдоподобную чушь и ещё больше его расстроить.       Он так волновался, что решил, что ему лучше не появляться в школе ближайшее время, поэтому когда Чонгук отвозил его, Чимин заходил в школу и сразу же выходил через черный ход, максимально пытаясь никому не попадаться на глаза.       Он запутался и не чувствовал себя готовым к чему-либо.       Именно поэтому Пак решил сегодня прийти домой раньше, чем окончатся занятия в школе. Обычно он убивал это время на набережной или в какой-нибудь кафешке, на крайний случай он даже один раз заглянул в библиотеку, но сейчас делать это не было никакого желания. Чимин просто хотел выспаться и дать мозгам отдохнуть от постоянного напряжения. Он знал, что Чонгука не будет дома из-за работы.       Блондин пришел уставший, хотя по сути время только недавно перевалило за половину первого, и бросил свой рюкзак. Он уже было присел, чтобы развязать шнурки на своих кедах, но тут услышал какой-то шум сверху и замер. Парень поднял взгляд, пытаясь разглядеть, что там происходит, но из коридора у него ничего не получалось, поэтому он двинулся вперёд, так и не расправившись со шнуровкой.       А что если это грабитель? Или маньяк?       Чимин медленно прошел к углу гостиной параллельно думая, что же может оказаться под рукой, чтобы можно было это схватить и в случае чего защититься, и вспомнил про вазу возле комнаты и кабинета Чонгука. Ещё на лестнице Пак заметил, что дверь в спальню доминанта приоткрыта, и он уже было двинулся к вазе, пытаясь тихо обойти дверь, как вдруг услышал знакомый голос.       — Заткнись.       Чимин замер, прислушиваясь и сразу узнавая голос Чонгука. Он не был готов к такому, поэтому просто остановился, пытаясь понять, что доминант так рано делает дома и кому он говорит замолчать.       Следом за этим Пак услышал шорох, и тут относительную тишину вдруг нарушил протяжный стон. Стон не Чонгука. Это был незнакомый голос.       Парень моментально покрылся мурашками, пока его мозг пытался переварить, что произошло. Он всё понял сразу — Пак никогда не был дураком, а тут и ситуация была слишком очевидная, но принимать её не хотелось.       Рука Чимина нависла над дверной ручкой, и так и остановилась, пока её хозяин не мог решиться, слыша приглушённые хлюпающие звуки. Он так сильно не хотел этого видеть, но ему нужно было, чтобы Чонгук заметил его. Понял, что он всё знает, что доминант от него это не скроет. Именно поэтому Пак всё-таки решился и открыл дверь нараспашку.       Чимин плохо помнил то, что произошло потом. Он помнил длинные ноги сабмиссива, которого Чонгук вдалбливал в их кровать, потекший макияж и смазанную помаду. Помнил, как Чон поднял голову, явно не ожидая увидеть истинного здесь, смутно помнил, как вылетел из дома, успев прихватить рюкзак. А потом он каким-то образом оказался в кафе за дальним столиком, сидя в полном одиночестве и пытаясь решить дилему с самим собой.       Чонгук ему изменил.       Сердце билось в груди как бешеное, грозясь прорваться сквозь грудную клетку и разбиться на сотни маленьких осколков. У Чимина стоял ком в горле, но слез не было. Ему просто было больно, настолько, будто грудь сжимали в тисках, пытаясь сломать ребра.       Он так сильно пытался понять Чонгука всё это время.       Пак так хотел помочь ему, узнать его. Он так хотел увидеть хорошую сторону Чона, дать ему возможность открыться и стать собой, но доминанту это, видимо, было не нужно, ведь старания и чувства парня просто-напросто растоптали. Это было глупо с его стороны — надеяться на чудо, на изменения Чонгука, но он верил в такой исход событий всё это время.       Чимин не знал, кого винить в первую очередь, доминанта или же свою наивность, но ему не хотелось в этом разбираться. Внезапно Пак оказался в непонятном периоде своей жизни, где он не знал, что ему делать и как решить ситуацию. Он не знал, как они с Чонгуком вообще смогут смотреть друг на друга после такого.       Чимин ещё некоторое время сидел, бездумно уткнувшись взглядом в столик, стоящий перед ним, но вскоре он решил, что ему срочно надо отвлечь себя, или он просто не выдержит.       Пак сам себя похвалил, ведь всё сложилось таким образом, что он оказался сидящим возле розетки, а зарядку Чимин всегда брал с собой. В нежелании возвращаться домой он просидел в том углу до самого вечера, когда людей стало уже совсем мало. Понурый Пак был в наушниках, поэтому даже не сразу заметил, что к нему кто-то подошёл, пока его не потрепали за плечо.       — А? — блондин поспешно снял наушники и поднял голову, видя перед собой того самого кудрявого баристу, перед которым он так стыдно представился в первый раз. — Извините?       — Здравствуй, — парень улыбнулся и присел напротив. — У нас заведение скоро закрывается. Через десять минут, — уведомил он, посмотрев на наручные часы.       — О... Хорошо, — Чимин кивнул, расстраиваясь ещё сильнее, хотя казалось бы, он только успокоился, и отключил зарядку. — Спасибо, что сказали...       — Останься, — рука брюнета остановила его, и Пак так и замер в попытке запихнуть в рюкзак свои вещи. — Сегодня я закрываю, так что ничего страшного, если это будет немного не по графику.       Чимин глупо моргнул, не понимая, с чего вдруг такая снисходительность в его сторону, но всё же уложил зарядное устройство в рюкзак и замер.       — Вы о чём?       — Давай на "ты", — предложил незнакомец, накручивая темную прядь на палец. — Я же всего лишь на втором курсе учусь. Меня, кстати, зовут Ким Тэхен. А ты Чимини, я помню, — парень тихо засмеялся бархатистым низковатым голосом.       — Я Чимин, — немного сухо ответил Пак, складывая ладони в замок. — Извините... извини, — тут же поправил он сам себя, — я совсем не в настроении знакомиться сейчас.       — Я заметил, поэтому и подошёл кое-что спросить.       Сабмиссив непонимающе поднял взгляд, наконец-то приковав своё внимание к необычному парню, и тот продолжил, откинувшись на спинку диванчика.       — Ты тут сидишь весь день. Очень расстроенный, — заметил Тэхен, и Чимин вспыхнул, опустив взгляд вниз. — Хочешь об этом поговорить?       Пак молча закусил губу, не понимая суть вопроса, и начал перебирать края кофты. С чего вдруг такая неожиданная помощь?       — Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду... Мы же с тобой не друзья.       — Это, конечно, верно. Просто обычно когда всё очень плохо, люди хотят встретиться с кем-то, кто их поймет и утешит, возможно без лишних вопросов, а просто выслушает. Ну и я подумал, что, может, тебе нужна помощь. Мне не сложно, — заверил Ким и повернулся, чтобы помахать уходящим коллегам. — Кхм. Так вот. Но если я ошибся и ты просто хочешь побыть наедине, просто скажи, я не буду приставать с расспросами.       Чимин поджал губы и поднял взгляд, посмотрев на Тэхена. Тот не выглядел зловеще, даже наоборот, он казался достаточно легкомысленным и улыбался, явно пытаясь заставить своего собеседника сделать то же самое. Когда все его коллеги ушли, Ким снял фартук с бэйджиком, и в своей белой рубашке он, если честно, был похож на ангела, сошедшего с небес.       Рассказывать о проблемах своей жизни незнакомцу — достаточно глупое и необычное решение. По-хорошему Пак должен был просто попросить Тэхена уйти, но... у него не вышло. При других обстоятельствах Чимин никогда бы не решился так поступить, но сегодня, когда он больше не знал, что дальше делать, подсознание подсказало ему, что он должен решиться. И Пак сделал это, буквально за раз выдавая баристе всё, что так беспокоило его в последние дни.

***

      — Как ты мог?       Чонгук остановился, взявшись рукой за щеку, и поднял брови, явно не ожидая, что Чимин может ему прямо с порога зарядить пощечину. Молчание между ними затянулось, поэтому младший просто обошел его.       — Я не хочу оставаться в этом доме, — сообщил Пак как бы между прочим, направляясь в гостиную, а оттуда — к лестнице.       Чимин ни в коем случае не хотел, чтобы сейчас было видно его слабость, его уязвимость — то, что всегда так боялся показать Чонгук, от которого явно несло алкоголем, как и последние несколько дней. По сюжету Чимина они не смогли сыграться, значит будут действовать по правилам доминанта.       Крепкая рука остановила парня возле лестницы, и Чимин повернулся, понимая, что без разговора его дальше не пропустят. Сабмиссив поднял голову, встречаясь с достаточно осознанным взглядом, по крайней мере ему так показалось.       — Куда ты собрался?       — К себе в комнату, — ответил Пак и сразу же добавил: — а потом я уйду из этого дома, потому что у меня больше нет желания находиться с тобой. Почему ты это сделал, Чонгук? Этот сабмиссив — проститутка? — Чимин начал вглядываться в чужие глаза в попытке понять, правда это или нет. — Ты спал с ним на нашей кровати, пока меня не было дома.       — Я спал с ним на моей кровати, — грубо поправил доминант, и Пак поджал губы, останавливая свою гневную тираду. — И всё это потому, что ты со своими обязанностями сабмиссива не справляешься. Если этого не делаешь ты — сделает кто-то другой.       — Ты только о сексе и думаешь, — зашипел младший, сжимая лямку рюкзака, который он уже успел снять с плеча. — Я тебя понял. Если меня не любишь ты, значит полюбит кто-то другой, — Пак снова попытался ступить на лестницу, но его вновь остановили, хватая за запястья.       — Никто не обязан тебя любить, — Чонгук вернул сабмиссива на место, удерживая за руки и вглядываясь в его лицо. — И что ты думаешь делать?       — Я же сказал, что я уйду из этого дома, хочешь ты того или нет, — младший остановился, поднимая взгляд на истинного.       — Ты же понимаешь, что ты никуда не денешься? Куда бы ты не пошел, мне тебя вернут. Ну, что за недовольное лицо? — Чимин и сам не заметил, как заскрипел зубами от злости так, что челюсть чуть не свело. — Смирись, Чимин, ты ничего не сможешь сделать со мной.       — Оставь меня в покое, — тихо произнес парень и дёрнул руки в попытке высвободить их из чужих ладоней. — Мы ещё посмотрим, кто из нас окажется прав в итоге, Чонгук.       — Ты ничего не сможешь поделать против системы, — Чон и правда отпустил, заставляя сабмиссива отшатнуться, но тот только раздражённо сжал лямку рюкзака и поспешил наверх, в свою комнату.       Система его не удержит.       Выходные тянулись непозволительно долго, но ничего страшного не произошло, хотя Чимин этого сильно опасался. Чонгук практически полностью просидел оба дня в своем кабинете, да и сам сабмиссив особо из своей комнаты не высовывался. Он думал, много думал, и наконец-то у него получилось более-менее взять себя в руки. Он справится, он спокойно переживет и без истинного. Другие же как-то живут, чем он хуже?       В школу Чимин практически не собирался на утро понедельника — он вскочил в первую попавшуюся одежду, вкинул в рюкзак пару учебников и побежал к машине. На груди будто лежала какая-то тяжесть, но парень успокаивал себя тем, что это скоро пройдет. Он выдержит.       Всю дорогу вплоть до школьных ворот они ехали молча, но выскочить из машины Пак не успел — крепкая рука остановила его, заставляя остаться внутри.       — Слушай сюда, — Чонгук повернулся к парню, который недовольно нахмурился. — Если ты и сегодня на уроки не пойдешь, вечером нас будет ждать серьезный разговор, и ты от него сбежать никуда не сможешь. Понял?       — Понял, — парень кивнул и подхватил рюкзак, уже открывая дверь, чтобы выйти. — Серьезно говорить надо было раньше, — бросил он напоследок и уверенно направился к школе.       Чимин был спокоен в своих действиях, но на душе все ещё было паршиво, ведь он успел привязаться и к темным чуть вьющимся волосам, и к сильным рукам, и к тёплому взгляду истинного. Он привязывался в те самые моменты, когда Чонгук его искренне обнимал, извинялся или целовал его нежно, не напористо, с чувством. Он не мог просто оставить это всё, и это конкретно мешало, но Чимин уже не мог оступиться. Всё было решено.       Как только сабмиссив направился к черному ходу, его вдруг схватили за запястье, и Пак испуганно обернулся, уже подумав, что Чонгук решил его догнать. Каково же было его удивление, когда он увидел перед собой не Чона, а чужие виноватые глаза.       — Чимин, ты обижаешься?       Юнги стоял перед ним совершенно расстроенный, с опущенными плечами, и явно пытался высмотреть в глазах друга, что же тот чувствует. Пак так и не решился написать ему за эти несколько дней, ведь ему надо было собраться и по-человечески извиниться, а в последние дни он сделать это не мог.       — ...что? В смысле обижаюсь?       — Ты мне не пишешь и не звонишь... Извини, я должен был подумать и о тебе, когда говорил все те вещи, — Мин поджал губы, опуская взгляд. — Я правда не хотел...       — Боже, Юнги...       Чимин тут же распростёр руки и сгрёб друга в объятия, щекоча дыханием его ухо и мотая головой в отрицательном жесте. Мин явно не понял, что произошло, но поспешил крепко обнять в ответ.       — Ты ни в чем не виноват, Юнги, тебе не за что извиняться... Я ранил тебя, и мне так жаль, ведь ты всегда стараешься ради меня. Прости, — тихо произнес блондин. — Я правда виноват. Но... сейчас мне надо ещё кое-что сделать. Извини, пожалуйста, мы потом поговорим по-человечески, — парень поднял голову, встречаясь взглядом с растерянным другом. — Я тебе обещаю. Мне так стыдно, что я не извинился раньше... Но сейчас мне пора бежать.       — Я уже не злюсь, Чимин... Куда тебе надо бежать? Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?       Пак помотал головой, взяв друга за руку и этим жестом пытаясь передать все свои чувства данный момент.       — Я должен сам это сделать. Вечером я обязательно тебе напишу, и... ты правда не злишься? — Чимин с надеждой поднял взгляд, кусая нижнюю губу. Мин мягко улыбнулся, и это заставило парня на мгновение почувствовать облегчение.       — Всё хорошо. Мы обсудим это, и всё встанет на свои места. Я буду очень ждать, — Юнги затянул парня в очередные объятия, чтобы хоть как-то передать ему немного удачи. — Я боялся, что ты уже попрощался с нашей дружбой.       — Мне никогда не будет всё равно на нашу дружбу, Юнги, — саб крепко сжал Мина в объятиях в ответ и отстранился. — Давай, — они кивнули друг другу, и Пак быстро направился к черному ходу.       Как только Чимин вышел за пределы школы, он сразу же пустился бежать так, будто за ним гонится целый отряд, который готов его в любой момент схватить и привезти обратно в школу, или ещё хуже — к Чонгуку. Пак очень боялся, что план сорвётся. Он почувствовал небольшое облегчение только тогда, когда подбежал к дому, трясущимися руками открывая замок. Он до последнего боялся, не окажется ли там доминант, ожидающий его, но этого не случилось, и Чимин, влетев в свою комнату, начал быстро собирать все свои вещи в два небольших чемоданчика, с которыми он сюда и приехал.       На самом деле парень расправился с вещами быстро, нарочно оставив почти все, что покупал ему Чонгук. Когда он вышел из дома со всем своим багажом, то вдруг почувствовал пьянящее чувство свободы и ветер, окутывающий его с ног до головы. Если бы он мог, он бы не отказался отдать ему воспоминания о том, что произошло в стенах этого дома, чтобы он унес их далеко-далеко и те больше не мучали истощенного Чимина.       Это побег от реальности. Побег от системы. И он это сделает.       Пак, не теряя ни минуты, направился в то самое кафе, где несколькими днями назад он вылил Тэхену душу. К его радости и волнению Ким оказался там же, где и всегда, и Пак уверенно подошёл к нему.       — О, — Тэхен сразу же оперся руками о столешницу, склоняясь к нему ближе. — Ты всё-таки решился, да?       Чимин только кивнул, крепче сжимая в руке лямку чемодана. Пути назад уже нет и не может быть. Это правильно.       — Я готов.