Protect a breakable heart

Утро Чимина начинается не с будильника и тёплых ленивых поцелуев, а с постороннего шума где-то на периферии сознания. Из-за него он просыпается, но пока не открывает глаза, потому что очень сильно хочется спать. Но когда шум приобретает форму матерных слов, Чимин с интересом выглядывает из-под одеяла. — Дерьмо, да где же ты есть, блядский кусок металла? — это шёпот Юнги. Из-за плотных штор в его спальне стоит полная темнота, но Юнги как-то ориентируется в пространстве — Чимин видит его мельтешение туда-сюда. — Включи свет, — тихо помогает ему Пак. — Или дёрни шторы. Что ты вообще делаешь? — Ищу телефон! Потому что я, блять, катастрофически опаздываю! И я не хотел тебя будить, но, видимо, уже поздно. — Ага, — усмешка касается губ Чимина. — Не переживай, собирайся спокойно. Когда Юнги всё же открывает шторы, Чимин давится воздухом, потому что хён бегает по комнате в одном, мать его, чёрном полотенце на бёдрах, которое держится на одном только честном слове. К такому пробуждению Чимин не был готов. — Ты не видишь его нигде? Я же вчера перед сном в нём работал! А Чимин не очень понимает, о чём говорит хён, потому что взгляд прикован к его бледной коже и отчётливо заметной дорожке волос на животе. Хах, привет, утренний стояк. Давно не виделись. Почему-то Чимин очень ясно видит очертания пресса и эти блядские бледные волоски, которые счастливой дорожкой скрываются под полотенцем. Чимин не знал, что можно чувствовать себя настолько озабоченным. — Чимин! — А? Да? Что? — Прости, я знаю, что ты хочешь спать, но телефон. Ты его не видишь? Чимин лениво проводит взглядом по комнате, снова фиксируется на голом торсе хёна. Так, точно, телефон. Юнги убегает, чтобы посмотреть ещё раз в гостиной, а Чимин зарывается руками под подушку, в надежде вернуть свой сон, ибо сегодня в университете отменили пары, и он планировал выспаться. Под подушкой он находит потерянный телефон. — Юнги! Он здесь, — кричит Чимин и вытягивает вверх руку с многострадальным телефоном. — Слава тебе, блять, Господи. Идиотский продукт китайской сборки. Юнги забегает обратно в комнату, уже одетый в чёрные носки и джинсы. Красная клетчатая рубашка висит на плечах, застегнутая неправильно и косо. Чимин одновременно чувствует волны возбуждения и нежности. — Спасибо, Минни, — Юнги хватает телефон и коротко чмокает костяшки вытянутой руки. Но Чимин не даёт ему убежать обратно и тянет на себя. — Иди сюда. Научу застёгивать рубашки, — с улыбкой объясняет Чимин и смеётся на многострадально закатывающего глаза хёна. — Идиотская рубашка. — Ничего она не идиотская, ты просто спешишь, — Чимин встал на колени на мягком матрасе и принялся аккуратно продевать пуговицы в нужные петельки. — Хён, ты здесь звезда. Ты не опаздываешь, а задерживаешься. Ради тебя все собираются. Так что могут немного и подождать. — Немного, говоришь? Я через полчаса должен быть в офисе. А мне туда добираться ещё час. Без пробок. — Как будто никто из твоих людей никогда не опаздывал, успокойся. — Да меня выебут, эта встреча со спонсорами, которая затянется на хуеву тучу времени, потому что с фильмом все ещё остались какие-то проблемы. Почему они не могут решить это без- Чимин прерывает бурную гневную речь своего хёна, обхватывая его лицо руками и... целуя в нос. От такого неожиданного поворота Юнги теряется и замолкает. — Я бы поцеловал тебя в губы, но утреннее дыхание. — Ты ведь знаешь, что мне всегда на него насрать, — отвечает Юнги и жадно обхватывает губы Чимина своими, благодаря за всю помощь этим безнадёжным утром. Он, очевидно, не замечает, насколько пошло исследует языком рот младшего, потому что Чимин красиво стонет и роняет хёна на себя, они вместе падают на кровать. Возбуждение Пака даёт о себе знать, и он буквально молится на то, чтобы Юнги одновременно почувствовал его и нет. Член в домашних штанах буквально просится коснуться его, Чимин невольно толкается куда-то в ногу Юнги и стонет, когда старший прерывает поцелуй. — Я, вообще-то, опаздываю, Чимин, — шепчет Юнги, никак не ответив на нуждающиеся движения своего парня. — Пара минут ничего тебе не сделает, — отвечает Чимин, зарываясь пальцами в ещё влажные волосы хёна. — Юнги... — Ты просто моя погибель, — выдыхает Юнги и, проклиная спонсоров и ебаную встречу, снова целует довольного Чимина. Их «пара минут» заканчивается где-то через двадцать секунд, когда телефон Юнги неожиданно разрывается звонком стандартной мелодии. Чимин недовольно пыхтит, когда хён встаёт с него и отвечает на звонок короткое «еду». — Мне правда пора, Минни. — Ты просто ужасный. — Я знаю. Встретимся через пару часов, — помедлив секунду, Юнги всё же наклоняется, чтобы ещё раз чмокнуть Чимина, но не позволяет ему утянуть себя. — Отыграюсь вечером! За Юнги хлопает дверь, и Чимин, стягивая с себя пижамные штаны и касаясь холодными пальцами собственного стояка, понимает, что ещё как отыграется. *** Один в квартире Юнги Чимин сидит уже не первый раз. Как-то так получилось, что младший уже много раз оставался с ночёвкой и просто так, когда Юнги срочно нужно было куда-то по делам. Чимин испытывает огромное удовольствие, в одиночестве гуляя по огромной квартире. Длинные широкие коридоры, просторные комнаты — места, чтобы разгуляться, очень много. Вот и в этот раз Чимин здесь один, пока Юнги убивает время в офисе со своей командой. После одного смущающего утреннего инцидента Чимин всё-таки уснул ещё на пару часов. Но это не очень помогло, потому что Юнги всё ещё не было дома. Уже два часа дня, Чимин измучился со скуки и даже принялся за домашнюю работу на следующую неделю, разумно подсчитав, что, сделав работу сейчас, он освободит себе время потом, которое можно будет провести с тем же Юнги или друзьями, может, даже навестит родителей. За этим занятием время пролетает незаметно. Юнги возвращается домой, кажется, часам к четырём. Выглядит он довольно измучено. Избавившись от обуви и толстовки, он падает на диван возле Чимина, который валяется на полу. — Как всё прошло? — Как? Вывод: они могли справиться без меня. Пиздец. Ничего нового, ничего капитально страшного. — Зато на сегодня всё закончилось. Хорошо быть дома, да? — Ты даже не представляешь, насколько. Чем занимался? — Спал, вот доделал задания на следующую неделю. — Продуктивно. Не то, что у меня. — Такова твоя участь, — улыбается Чимин, а затем перебирается с пола на колени Юнги. — Расслабься. На сегодня у тебя больше нет дел. — Наконец-то. Знаешь, сегодня пока ехал в офис... Идея для новой песни закралась. Весь день не могу от неё избавиться. Текст так и кружит в голове. На меня все эти уебки пялились несколько часов, пока я возился со своим блокнотом, но слова мне сказать не могли. Моя музыка — их деньги. Так классно было наблюдать за их кривыми рожами. — Ты такой очаровашка. Что за песня? — Правда интересно? — спрашивает Юнги, щекоча холодными пальцами нежную кожу на шее Чимина. — Ай, перестань! На улице тепло, что не так с твоими пальцами? Но мне правда интересно. — Песня... о тебе, — откровенно говорит Юнги, заставляя Чимина выпучить свои прекрасные глаза. — Обо мне? — Ага. Я не врал, когда говорил, что ты — моя музыка. Теперь ещё и вдохновение. — Юнги... — Чимин нежно улыбается и тянется за поцелуем. Счастье снова затмило разум. Ему так повезло с Юнги. Этот грубый, но в то же время такой мягкий парень выбрал его, на тот момент тихого и сломленного студента, который не видел ничего в своей жизни, кроме чёрного цвета. Смешно, что потом рядом с ним появился Юнги, такой же мрачный и темный снаружи, но такой светлый внутри. — Ты сводишь меня с ума. — Взаимно, Минни. Какие планы на остаток дня? — Ты. Чимин снова целует, обнимая руками шею своего хёна. Начнут, они, пожалуй, с этого. А потом Чимин уж позаботится, чтобы всё прошло гладко и очень вкусно. Юнги с удовольствием отвечает, крепко сжимая талию Пака руками, на которых тот успел заметить (точнее, почувствовать на себе) пару серебряных колец. Очень стильно. Страсти начинают распыляться в геометрической прогрессии. Чимин уже чувствует знакомую приятную тяжесть внизу живота, отчего поцелуй с его стороны становится более быстрым и влажным. На удивление, от Юнги не исходит практически никакой инициативы. Он отвечает на поцелуй, его руки не двигаются никуда с талии Чимина, и последнего это начинает немного злить. У него не играют гормоны или нечто подобное, эту стадию он давно перерос. Но дело здесь именно в Юнги и их чувствах. Чимин не хочет просто бездумно трахаться. Именно с Юнги он хочет разделить эту страсть, именно к нему и рядом с ним Чимин испытывает всю палитру своих эмоций и чувств. Когда Пак начинает едва заметно ёрзать на бёдрах своего парня, Юнги разрывает поцелуй и ладонью упирается в грудь Чимина. — К чему ты ведёшь? — А разве это не очевидно? — Чимин... — Что? В чём проблема? Я целую неделю пытаюсь заняться с тобой сексом. А ты постоянно увиливаешь. — Ты правда не понимаешь? — Не понимаю, — кивает Чимин. — Я переживаю за тебя. Твоё физическое и моральное состояние. Я не хочу тебя никуда торопить. — Неужели ты не видишь, что всё в порядке? Я хочу тебя. Искренне. Не переживай за меня, пожалуйста. Правда. Я в порядке. А теперь скажи, что хочешь меня также сильно. Иначе я в себе разочаруюсь. — Глупый. Ты себя вообще в зеркало видел? — Да, думаю, тебе повезло, — с улыбкой замечает Чимин. — Мне очень повезло. Моя драгоценность. — Серьёзно, ты просто убиваешь весь настрой. Но это приятно. Ты очень милый. — Я не милый. — Оу, да. Ты хмурый грозный рэпер. Интересно, ты говорил, что я кончу от твоего языка... Так ли это? Или просто для рифмы? — дразнится Чимин. — Сейчас договоришься. — Я смогу завестись от техники твоего языка? — продолжает Чимин. — Хотя признаю, твой язык творит необыкновенные вещи... Я про рэп, если что. — Чимин. — Дикий грозный рэпер из Тэгу. Доведёшь меня до Гонконга с помощью своего языка? — Хочешь проверить? — Безумно. Юнги улыбается, но дьявольский огонёк пылает в глазах. Наконец-то. — Раздевайся, Минни. И кто такой Чимин, чтобы отказать? Он пластично слезает с бёдер Юнги, представая перед ним в полный рост. Сначала с тела исчезает футболка, улетая в другой конец комнаты, следом вниз сползают домашние штаны. Чимин перешагивает через них и ногой толкает в сторону. Белье не даёт фантазии разыграться, оно до неприличия сильно обтягивает, выделяя стояк. Чимин, потерявший, кажется, голову от голодного взгляда Юнги, тихо стонет и касается себя через тонкую ткань, которая катастрофично для данного момента сковывает полные ощущения. Протяжное «хён» срывается с губ, когда Юнги зубами стягивает боксеры вниз. Член пошло ударяется о живот — у Чимина болезненно стоит, а действия Юнги совершенно не помогают расслабиться. Его язык до дрожи близко, Чимин нетерпеливо дёргается и впивается в плечи хёна, обтянутые такой ненужной сейчас рубашкой. — Пожалуйста, — просит Чимин, сгорая под пронзительным взглядом Юнги. Тот всё же применяет свой хвалёный язык в действии. Он скользит вдоль всей длины члена, дразнит головку, уретру на ней. Юнги крепко держит бёдра своего парня, смешно разминает челюсть, а затем совсем не спешно опускается ртом на член Чимина, заглатывая почти полностью. Пак в этот раз стонет уже не тихо, закидывает голову назад от ощущения горячего рта и языка, который действительно умудряется вытворять невообразимые вещи. Юнги старается, усердно работая ртом, доводя Чимина до состояния дрожащих ног. Пак буквально не может посмотреть вниз, потому что от вида Юнги со своим членом во рту, впалых ещё больше бледных щёк он точно кончит раньше времени. А у них впереди ещё очень интересный вечер, который не хочется останавливать на такой постыдной ноте. — Стой... Остановись сейчас! — Чимин неосознанно дёргает Юнги за волосы, когда тот сжимает основание его члена, чтобы Пак не кончил раньше времени. — Боже... — Ты такой потрясающий, Минни, — откровенно признаётся Юнги и ведёт носом вверх-вниз по нижней части живота парня. — И такой вкусный... Его язык снова возвращается к возбуждению Чимина, принимаясь дразнить только головку. — Нет, Юнги, пожалуйста, — почти стонет Чимин, отводя бёдра назад из-за опасно-высокого удовольствия сейчас. Он на грани. — Что? Ты же сам так рвался проверить, доведёт ли мой язык до оргазма. Перехотелось? — Давай в следующий раз. Сейчас я хочу... немного другого. — Ты такой переменчивый. — Как будто тебя это не устраивает. — Хорошо. Спальня? — Нет, я точно не дойду. Останемся здесь. Но тебе точно придётся сходить туда. Юнги закатывает глаза, на что Чимин отвечает ему лёгкой улыбкой. Когда старший исчезает в спальне, он падает спиной на диван и нетерпеливо касается своего члена, потому что внутри всё уже просто горит от нехватки прикосновений и желания кончить. Прикрыв глаза, Чимин ласкает себя рукой, чувствуя, что критический пик наслаждения немного отступил, и теперь можно спокойно дрочить до тех пор, пока снова не станет слишком хорошо. Или до того, пока руки Юнги не заменят его собственные. Что, собственно, только что и произошло. Чимин не сдерживает глубокого стона, потому что чужие руки ощущаются совсем иначе. — Ты сводишь меня с ума одним лишь своим видом, — шепчет Юнги, склоняясь над лицом парня. — А ты одной лишь рукой, — пытается отшутиться Чимин, но очередной стон вместе с дрожью пробивают тело, когда большой палец Юнги проходится по чувствительной головке. — Х-хён... Пожалуйста... Юнги всё же отстраняется и немного меняет их положение на диване, чтобы проще было растягивать Чимина: ноги младшего теперь закинуты на плечи Юнги, когда он сам стоит на коленях, разогревая смазку между пальцев. Времени на растяжку должно уйти прилично, потому что, во-первых, секса у Чимина не было больше месяца, а, во-вторых, Юнги переживает за него и хочет, чтобы обоим было комфортно, и секс приносил только приятные ощущения. Всё проходит довольно неплохо, Чимин открывается со стороны очень нетерпеливого парня, который отчаянно жаждет прикосновений хёна к себе, своему телу. Юнги не скупится на них, пока растягивает, целует все доступные места, оставляет метки в тех местах, где никто, кроме него самого, не увидит; не оставляет без внимания истекающий смазкой член Чимина, потому что язык Юнги умеет творить интересные вещи. — Х-хён... пожалуйста, я готов, — шепчет Чимин, перехватывая руку Юнги у себя между ног. Честно, его уже ломает от нетерпения. Мышцы сводит судорогой, кожа полыхает особенно в тех местах, которых касался Юнги. Всё это до безумия прекрасно и горячо, но Чимину нужно больше. — Уверен? — Господи, да! Пожалуйста! Юнги трясущимися руками разрывает упаковку презерватива и раскатывает по собственному возбуждению. Его член готов взорваться от желания. Вид такого горячего и греховно-прекрасного Чимина сносит крышу. Юнги плавным толчком заполняет Пака, упираясь коленом в диван и буквально вздрагивая от его высокого стона, полного наслаждения. Чимин вцепляется пальцами в его плечи и тоже дрожит, не в силах даже открыть глаза. Ощущения слегка забытые, но в этот раз они будто лучше во сто крат. Потому что Юнги. Прекрасный и заботливый Юнги, который не теряет последнее качество даже при болезненном возбуждении. — Ты как? — дрожащим голосом спрашивает он, пытаясь отогнать чёрные точки перед глазами. Мышцы Чимина плотно обхватили его член, настолько хорошо, что Юнги боится позорно кончить в ближайшее время. — Просто двигайся, — всё, что может сказать Чимин, замерев. Он тянется к своему собственному возбуждению, чувственно ласкает себя прямо на глазах Юнги, и это заставляет сорвать последние тормоза. Квартиру заполняют смешанные стоны обоих. У Чимина от глубоких и резких толчков закатываются глаза и дрожат ноги, на его члене теперь хозяйствует рука Юнги, доставляя одновременно боль и удовольствие: движения то быстрые, то медленные. Юнги словно играется с нервами Чимина, а заодно и со своими. Он пытается оттянуть их удовольствие, и это получается, однако Чимин чувствует себя где-то посередине между Адом и Раем. С его губ срываются стоны в перемешку с матами и откровенным «ещё». Кожа покрылась сеточкой пота, тело напряжено в ожидании долгожданной разрядки. — Минни... Не против сменить положение? — С... удовольствием. Через пару секунд затраханный Чимин (это мелькает в мыслях Юнги, заставляя едва не кончить от живой картины перед глазами) седлает его бёдра. Дрожащими руками опирается на плечи Юнги и с его помощью насаживается на член парня. Губы Чимина чувственно распахиваются в чистом удовольствии, пока бёдра медленно опускаются до конца. Юнги целует его, куда попадает: подбородок, щёки, шея — на последней не скупится на засосы, но ближе к ключицам, чтобы были не сильно заметны. Чимин склоняет голову, замирая в паре сантиметров от лица Юнги, не хватает сил даже на довольную улыбку, но тому это и не нужно. Мин видит на лице Чимина всё удовольствие этого мира. Его мутные глаза, красные щёки и влажные губы. Юнги хочет поцеловать их, но из этого выйдет лишь неприятное столкновение зубами из-за резких толчков. Поэтому Юнги продолжает ласкать его кожу своими губами в доступных местах, находя зону справа под челюстью довольно чувствительной. Чимин на поцелуи туда отзывается новыми стонами и дрожью, впивается пальцами в спинку дивана позади Юнги и загнанно дышит. — Я близко, хён... Так близко... Господи! — последнее выливается в стон, когда Мин обхватывает член младшего и подстраивает скорость дрочки под движения бёдер Чимина. — Юнги... Собственное имя из этих уст заставляет Мина испытать новую волну возбуждения, которая очень близка к финальной, оргазму. Именно Чимин говорит это так... бесценно. Словно читает мысли, он продолжает шептать имя своего хёна и мешает его с громкими стонами, потому что уже на пределе. Юнги тоже. Он отчаянно доводит Чимина до края и задыхается, когда тот кончает с его именем на губах. Звонкое «Юнги!» сотрясает воздух, Чимин крепко хватается за плечи хёна в поисках поддержки и дрожит, изливаясь между их животами. Юнги хватает пары движений, плавающего взгляда и «давай, кончи в меня», сказанного грязным шёпотом куда-то в шею. Вскоре он кончает глубоко в Чимина и стонет от забытого удовольствия. Пак улыбается и тут же захватывает его губы своими, даря долгожданный поцелуй. Юнги отвечает голодным зверем, как будто не они только что испытали крышесносный оргазм. — Ты... Вау, — выдыхает Чимин, отрываясь от манящих губ. — Я в восторге. — Я рад, — с улыбкой отвечает Юнги. — В душ? Нам нужен душ. — Через пару минут. Ты полностью вымотал меня, Мин Юнги. Я без сил. — В этом и состояла задача, Минни. *** Завидев Юнги вместе с Намджуном возле ворот университета, Чимин срывается на бег и через тридцать секунд запрыгивает на старшего, словно Коала. Юнги едва успевает поддержать его, чтобы тот не свалился. — Сдал? — с улыбкой интересуется Намджун, не прерывая их интересное взаимодействие. — Сдал! Последний! Теперь я свободен! До встречи в следующем году, экзамены! — Это хорошо. А то ты знатно перенервничал во время этой сессии. — Это в прошлом! Забыли. Теперь я свободен на почти два целых месяца. Чимин косится на чёрную маску Юнги и скромно цепляет её пальцем. — Можно снять? — Уверен? — Да ради Бога, хён, думаешь, тебя в ней никто не узнал? — иронично спрашивает Намджун, на что Юнги фыркает. — Ладно, снимай. Довольный Чимин опускает маску на подбородок и отвечает на улыбку хёна своей такой же счастливой. — Здравствуй, красавчик, — мурлычет Чимин, гладя пальцем по щеке. — Да, отдых сказался на твоих щёчках. — Эй! — возмущается Юнги, усиливая хватку на бёдрах младшего. — Напомнить ли тебе, кто постоянно заказывает жирную пищу домой? — А ты не противишься. Надо с тобой в зал походить. А то к новому туру совсем растолстеешь. — Ой, отъебись, — цокает Юнги, слушая громкий смех Намджуна рядом. — И ты заткнись. Я тебе это припомню потом на твоих же тренировках, Джун. Забегаешься на тренажёрах у меня. К сентябрю как раз скинешь. Разве у тебя сейчас не тренировка, кстати? Чего ты тут прохлаждаешься? Намджун вежливо поклонился, ещё раз поздравил Чимина с успешной сданной сессией и действительно отправился на тренировку. — Тебе не тяжело? — интересуется Чимин, держась за шею хёна. — Приятная тяжесть. — Надо же, ты умеешь делать комплименты, — дразнит Чимин. — Ой, да перестань. Чимин широко улыбается, а затем получает от любимого хёна мягкий поцелуй. Они виделись всего пару часов назад, но для них это слишком долго. Чимин соскучился до безумия. — Как раз Намджун ушёл, у меня к тебе серьёзный разговор, — спокойно начинает Юнги, своим тоном заставляя Чимина нахмурить лоб. — Насколько серьёзный? Ты меня пугаешь. — У тебя ведь всё с учёбой в этом месяце? — Да. Правда, я думал найти подработку на месяц или около того. А что? Юнги наклоняется ближе к уху Чимина и шёпотом выдаёт следующее: — Поедешь со мной в Европу на пару недель? И у Чимина перед глазами словно взорвалась целая Вселенная. Он неуклюже слезает с Юнги и с недоверием смотрит ему прямо в глаза. — Европа? — Ага. Отпуск. Есть какие-то пожелания? — Стой-стой-стой. То есть ты... Предлагаешь мне? Поехать с тобой? В Европу? Летом. В отпуск. — Чимин, ты вроде не идиот. Или ты только притворялся умным? Но Чимин его не слушает. Он радостно смеётся и повисает на шее хёна, широко улыбаясь. В голове не укладывается. Юнги серьезно предложил ему поездку в Европу? Чимину? И младший так счастлив сейчас. Благодаря Юнги его жизнь заиграла новыми красками. И та боль, что не успела перерасти во что-то серьёзное, была удалена грубыми руками нового знакомого, его взглядом лисьих хмурых глаз и тяжелыми словами. Юнги так неожиданно ворвался в его жизнь, принося настоящую поддержку и любовь. Именно любовь, пускай немного не такую, как представляют себе многие девушки и, возможно, парни. Главное, что в жизни Чимина теперь полный порядок. И новое неизведанное чувство. Также и Чимин помог Юнги понять, что в жизни может быть не только музыка. Любить и позволять себя любить — без этого невозможна настоящая жизнь.