We Just In Too Deep

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀15 мая ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀09:10 ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀POV Шерил —Когда мы сможем сделать этот проект?—спрашивает Кэсси, моя соседка по парте, рисуя что-то на полях тетради. Наше с ней домашнее задание по биологии—небольшой проект о синтезе белка, так что нам необходимо определиться со временем. Мы с Кэсси не совсем подруги, но в школе она одна из тех людей, которым я доверяю и с которыми могу проводить какую-то часть времени. У неё красивые светло-карие глаза и длинные каштановые волосы. С ней, на самом деле, очень интересно, потому что помимо английского она знает ещё два языка: французский и испанский, и иногда ругается на них. Её родители жили в Доминикане до 1986 года, затем были вынуждены уехать к родственникам в небольшую провинцию во Франции, а когда Кэсси исполнилось 12 лет, они решили остановиться в США, и их выбор пал на Мичиган. Сегодня мне исполняется 17 лет. И я, конечно, пригласила её тоже. Она действительно милая и много раз выручала меня. —Если хочешь, можем сегодня после школы,—как можно тише отвечаю я, чтобы не злить мистера Терри, который уже собирался вызвать Лесли, как моего опекуна, в школу. По его мнению, я слишком часто отвлекаюсь. Но когда он просит меня показать конспект или ответить на какой-нибудь капризный вопрос, чтобы убедиться, что я не внимательно слушаю, я показываю ему полностью выполненное задание и почти всегда даю безошибочные ответы. —Это не то, чем занимаются на свой день рождения, Шерил,—она усмехается, перелистывая страницы учебника в поисках определения, которое нужно выписать в конспект. —У нас будет много времени до того, как все придут,—шепчу я, переписывая нужное предложение. У меня замечательное настроение с самого утра. Самое лучшее то, что я проведу этот день с Кэсси, Лесли, Джеком, Алексом, Блэр и Джейком. Я не говорила Маршаллу о том, что у меня сегодня день рождения, но я хотела его позвать. Ну, в смысле, я говорила ему о том, что родилась 15 мая примерно четыре месяца назад, и он уже, наверное, забыл. Сегодня он занят на работе. Как всегда. —Маршалл, хватит пить сок из бутылки!—кричу я ему из гостиной, выглянув на кухню. Он стоит и, прислонившись к дверному проёму, по-свински пьёт сок, закатывая глаза на мои требования. Джесс тоже пьёт напитки прямо из пакета или бутылки, и я не понимаю, откуда у некоторых людей такая страсть к этому. Думаю, если бы они встретились, то отлично бы поладили, но этого не случится. Не только из-за географического фактора. Я не хочу, чтобы она наговорила ему лишнего. А она может. —Хватит орать. Запах лака сводит тебя с ума?—он делает ещё один глоток, заставляя меня гневно посмотреть на него и отвлечься от своего маникюра. —Нет, просто я сто раз говорила, чтобы ты не пил вот так! Иначе я не буду потом прикасаться к этой бутылке! —Мне же лучше,—Маршалл заваливается на диван, из-за чего я подпрыгиваю и злюсь сильнее. В какой момент он стал ощущать себя как дома? —Ты так раздражаешь,—бормочу я, заканчивая с маникюром и делая звук телевизора громче, перед тем, как бомба замедленного действия по имени Маршалл начнёт возмущаться. —Я всё слышал,—заявляет он своим угрожающим тоном. —Замолчи, ты мешаешь,—отмахиваюсь от него, концентрируя внимание на телевизоре. —Я видел этот фильм два раза. Переключи,—он по-хозяйски откидывается на спинку дивана и начинает отдавать приказы. Не в мою смену... —Мне всё равно. —В конце она умрёт. Убийца—её муж. А его бывшая спит с братом той шлюхи, поэтому он... —Я так сильно тебя ненавижу. —Потому что я уже видел этот фильм? —Потому что ты куча дерьма, Маршалл. —Ты говоришь это каждый день, мне уже надоело. Относись ко мне с уважением. —Ты не заслуживаешь уважения. —Подбирай слова осторожнее,—усмехается парень, начиная что-то писать в блокноте,—Эй, что ты делаешь?—он прячет свои записи, когда я перелезаю на другую сторону дивана, чтобы посмотреть, что он пишет. Господи, он всегда так себя ведёт, как будто в этом блокноте записаны какие-то национальные тайны. —Я хочу почитать, что ты там постоянно пишешь. —Найди себе другое занятие,—отмахивается он, намекая, что я так и не получу то, что хочу. —Можно мне накрасить тебе ногти?—это достаточно внезапный вопрос даже для меня. —Ты головой ударилась? Не знаю, чего в его голосе больше: замешательства или... Замешательства, да. —Ногти на ногах? —Больная? —Пожалуйста? —Ты прикалываешься? Что скажут мои подружки? Как мне раздеваться перед ними? Он должен был сказать это. —Трахайся в носках,—бормочу, скрещивая руки на груди. —И как я буду выглядеть? —Я не хочу говорить с тобой об этом,—пытаюсь сдержать смех. —Тогда переключи канал,—он тянется за пультом, но я опережаю его. —Нет, я буду смотреть это. —Не будешь. —Буду. Входная дверь открывается и мы поворачиваем голову на звук голоса Лесли, оповещающий о том, что она дома. Хорошо, потому что, если бы она не пришла, мы бы спорили весь день. —Привет, Шерил,—она обнимает меня, а затем переключает внимание на Маршалла, помогающего ей донести пакеты с продуктами на кухню.—Привет, Маршалл. —Привет. —Как насчёт того, что вы пока посмотрите телевизор, а я сейчас приготовлю поесть?—предлагает моя сестра, но я знаю, что ответит Маршалл. Он уже говорил, что мама ждёт его к пяти, чтобы он посидел с Нейтом. —Мне жаль, но я не могу. Дела дома. Я вижу, как ему тяжело называть это место домом. —Передавай Дебби привет. —Обязательно. Мне нравится, что Лесли ладит с моими друзьями. Это делает всё значительно проще. Ещё некоторое время мы с Маршаллом бездельничаем на диване, после чего я выхожу с ним на улицу, чтобы попрощаться. —Ты свободен завтра?—интересуюсь я, не напоминая, что у меня завтра день рождения. Ему будет некомфортно, если он занят и не сможет прийти. Я также попросила Алекса и Блэр не говорить ему. —Нет. Дополнительные часы в кафе. —Тогда до субботы?—стараюсь не звучать разочарованно. Мне хотелось, чтобы он тоже был рядом в этот день. —До субботы. Он прощается с Лесли, и я помогаю ей с ужином, рассказывая о том, как прошёл день.. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀21:56 На данный момент мы все сидим за столом и едим приготовленный моей сестрой праздничный ужин. Я не могу описать эмоции, которые испытала за этот день. Столько близких мне людей находятся здесь со мной, говорят все эти тёплые слова и просто радуют меня своим присутствием. Столько людей, с которыми я могу разделить не только хорошее, но и плохое, зная, что они не бросят меня. Джессика уже позвонила мне, чтобы поздравить, и мне так грустно, что она не здесь. Каждый мой день рождения, начиная с 12-ти лет, мы с ней проводили вместе, и нарушать эту маленькую традицию крайне больно. Но я уже договорилась с Лесли, что на летние канулы я поеду в Мэдисон на две недели. Эрик также позвонил мне и сказал много приятных слов. Он всегда был мне как отец, и, видимо, он любит меня как дочь. Он позаботился о том, чтобы у меня было достаточно денег на поступление в колледж после школы и навещал нас каждые выходные после смерти мамы, пока мы не переехали. Эрик сказал, что если мы решим снова вернуться в Мэдисон, мы можем связаться с ним и попросить помощи. Кэтрин тоже поздравила меня, потому что она была моей маме как сестра. —Не посмотришь, кто там?—просит моя сестра, доставая торт из холодильника, когда мы слышим звонок. —Я открою,—говорю я, двигаясь к дверям.—Маршалл? —С днём рождения,—он обнимает меня, а я просто улыбаюсь, не желая отпускать его. Он помнит... —Ты думала, что я забуду?—шепчет он мне в ухо, не разрывая объятие и как будто читая мои мысли. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слышу улыбку в его голосе, поэтому поднимаю глаза вверх, желая удостовериться в своей правоте. —Я не думала, что ты вспомнишь,—честно отвечаю я. —Ты хорошо выглядишь,—комментирует он мой внешний вид, загоняя меня в тупик. Я не очень умею принимать комплименты.—Лучше, чем обычно,—добавляет Маршалл, скользя взглядом по мне. Теперь я чувствую, как моё тело горит под воздействием этих голубых глаз. —Идиот,—толкаю его в грудь. Я ненавижу свой рост. —Я знаю, что это не лучший подарок, но...—он колеблется, доставая маленькую коробочку из кармана чёрной толстовки,—Это не бриллианты и всё такое... —Заткнись, Маршалл, это очень красиво,—улыбаюсь я, обнимая его в знак благодарности, когда он вручает мне серебряную цепочку с подвеской в виде буквы ‘‘C” в квадратной рамочке.—Тебе не нужно было,—говорю я, зная, что у него не так много денег. —Не переживай, я украл это,—спокойно отвечает он, разорвав объятие, чтобы помочь мне надеть цепочку на шею. Слегка вздрагиваю, когда холодный металл касается моей кожи, а затем с улыбкой провожу пальцами по цепочке. Маршалл, вероятно, долго выбирал, что подарить, и, хоть сейчас и старается выглядеть незаинтересованным, по его поведению можно заметить: он надеялся, что мне понравится. —Я буду навещать тебя в тюрьме,—смеюсь я, понимая, что он лишь шутит.—Заходи,—буквально затаскиваю его в дом, запирая дверь. Это единственный способ оставить его здесь, потому что мне известно, что он не переносит Джейка. А я не могу позволить ему уйти. Теперь точно. —Больше так не делай,—смеётся Маршалл, оглядывая гостиную, полную гелиевых шаров, коробок и пакетов. —Сегодня я делаю всё, что хочу,—смеюсь я, ведя его на кухню к остальным. —Ты всегда так делаешь. —Это неправда. —Я не очень разбираюсь во всех этих семейных штуках, так что я могу всё испортить. Возможно, для него в этих словах нет ничего, кроме шутки или, может быть, иронии, но я вижу в них и скрытую тоску. У него не было такой семьи, где все дарят друг другу подарки на праздники, делают сюрпризы или проводят целый день в супермаркете в поисках продуктов для того, чтобы устроить лучший семейный ужин в истории. Именно поэтому он чувствует себя чужим в окружении любящих людей. Мне кажется, если посадить его в комнату с людьми, которые будут хорошо к нему относиться, он будет искать подвох. В процессе взросления в его сознании сформировалось убеждение, что нет на сто процентов верных людей. Обязательно где-то прячутся ложь и поиск личной выгоды. По выражению его лица я вижу, что он чувствует себя немного неловко, потому что его подарок не был таким масштабным и дорогим, как многие из тех, что лежат в этих пакетах. И это причиняет мне боль. Ему не нужно думать, что его значимость в моей жизни определяет его достаток. —Кстати, об этом... Джейк здесь,—шепчу я, когда мы подходим к кухне. —Я знаю,—вздыхает парень. Да, это слишком очевидно, что я позвала одного из своих близких друзей. —Кто это был?—спрашивает Лесли, заглядывая в гостиную.—Маршалл, проходи на кухню, сейчас будем есть торт,—улыбается она. Всё, теперь поздно отступать. —Маршалл?—мы слышим удивлённый тон Алекса.—Чувак,—они выполняют это своё странное приветствие, после чего садятся за стол. К счастью, все отлично ладят между собой, смеются и шутят. Между Маршаллом и Джейком нет никакого напряжения, что уже является прогрессом. Кэсси и Блэр отлично взаимодействуют, хотя я думала, что они друг другу не понравятся. Они слишком разные. Мне бы так хотелось, чтобы мама была рядом. Лесли зачем-то уходит в свою спальню, а затем возвращается с небольшим конвертом в руках. Она выглядит взволнованной, и что-то мне подсказывает: в этом конверте нечто важное. Все мгновенно замолкают, когда Ли медленно распечатывает его и достаёт оттуда сложенный пополам лист бумаги. —Шерил... Чувствую, как сердце начинает биться сильнее с каждой секундой. Время как будто остановилось. —Это письмо написала мама, когда врачи сказали, что ей осталось меньше полугода,—говорит моя сестра с полными слёз глазами.—Она попросила меня прочитать его на твой семнадцатый день рождения, если её не станет. Мои руки начинают дрожать, а дыхание становится тяжёлым. —Всё в порядке?—шепчет Маршалл, наклоняясь ко мне и слабо сжимая мою ладонь в своей, пока Лесли борется со слезами и набирается сил, чтобы раскрыть нам содержание письма. Дождавшись моего кивка, он продолжает: —Хорошо. —Дорогая Шерил, если твоя старшая сестра читает это, то, значит, меня нет рядом в этот важный день. В первую очередь, я хочу извиниться перед Лесли за то, что именно она держит сейчас в руках это письмо. Просто я считаю, что именно она должна читать это в первый раз. Мне очень тяжело писать это, но я постараюсь вложить сюда всё, что чувствую. Я надеюсь, ты не чувствуешь себя плохо или подавлено, потому что это не то, чего я бы хотела. Просто закрой глаза на мгновение и представь, что я сижу перед тобой. Просто попробуй уловить моё присутствие и знай, что я с гордостью смотрю на тебя. Быть твоей матерью—одна из лучших вещей, что случалась в моей жизни. Наблюдать за тем, как ты медленно приобретаешь новые черты характера и взрослеешь—величайший подарок. Я не застала первые годы твоей жизни, не знаю, каким было твоё первое слово, не видела, как ты делаешь первые шаги. Но, несмотря на это, ты всегда была для меня как родная дочь. Твои мама и папа были замечательными людьми, и они вырастили невероятно сильную девушку, которая нашла в себе силы жить дальше после того, как их не стало. Я помню первые дни, когда мы с Эриком удочерили тебя, и ты спрашивала, когда мама с папой вернутся. Моё сердце разрывалось каждый раз, когда я видела, как ты плачешь, понимая, что больше никогда их не увидишь. Я пыталась стать частью твоей семьи, и ты не представляешь, как я счастлива, что у меня получилось. Мне не хватит и века, чтобы описать, что я в тебе люблю. Твой смех, твою улыбку, твой голос, твою настойчивость, твою внутреннюю силу и твоё умение проходить через трудности. Ты можешь считать себя обычной девочкой, но это не так. Мне не хватит и века, чтобы сказать, как сильно мы с Эриком любим тебя и Лесли. Даже после развода он продолжал делать всё для вас и для меня. Он искренне беспокоится за вас с сестрой и на самом деле хочет отгородить вас от всего плохого. Я верю, что когда-нибудь и ты встретишь такого человека. Возможно, этот самый человек сейчас сидит рядом с тобой, пока Ли читает это письмо. Возможно, этот самый человек ещё даже не знает о твоём существовании. Но, сладкая, это не важно. Главное, что в конечном счёте ты встретишь его. Я не знаю, чем я заслужила таких замечательных дочерей и надеюсь, что вы понимаете, что ваше место в моём сердце незаменимо. По лицу Лесли, как и всех остальных в комнате, скатываются горькие слёзы. Они знают, насколько крепкой была моя связь с мамой и успели в какой-то степени полюбить её, хоть и не знали лично. Воспользовавшись небольшим перерывом, который делает моя сестра, чтобы сделать вдох, спешно вытираю слёзы, чувствуя, как Маршалл сильнее сжимает мою руку. —Время, которое я провела с вами, было самым значимым в моей жизни. Видеть, как вы становитесь словно родными друг для друга—невероятно. Вы—мой свет, мой воздух и вся моя жизнь. Ты должна знать, что твои мама и папа очень гордились бы тобой, если бы могли видеть тебя сейчас. Ты такая молодая, но уже умеешь принимать решения, строить планы и действовать не только ради своей выгоды. Я хочу, чтобы ты не переставала быть сильной и уверенной в себе. Я хочу, чтобы ты не позволяла никому использовать тебя и относиться к тебе неуважительно. Я хочу, чтобы ты ценила людей, которые находятся рядом с тобой не только в хорошие времена. Цени тех, кто готов взять тебя за руку и пересечь густой лес. Цени тех, кто готов переплыть с тобой океан. Цени тех, кто ценит тебя. Я не самая мудрая женщина, ты знаешь. Но кое-что я могу тебе посоветовать. Пожалуйста, никогда не сворачивай с выбранного пути, как бы тяжело тебе не было. Плохое случается и иногда не по нашей вине, но не позволяй этому сломать тебя. Трудности должны делать нас сильнее, а не разбивать. Я знаю, что ты с каждым годом будешь становиться прекраснее и обязательно покоришь любые высоты, потому что ты заслуживаешь этого. Но помни, что ничего не даётся просто так. Усердно работай, и у тебя будет всё, о чём ты посмеешь мечтать. Я очень бы хотела увидеть твоё платье на выпускном вечере и познакомиться с парнем, который пригласит тебя на танец. Я очень бы хотела увидеть твою свадьбу, но я, вероятно, уже сто раз говорила это. Я очень бы хотела облететь с тобой весь этот мир. Но мы не имеем власти, и происходит то, что происходит. Я не могу знать точно, чего именно хотели бы твои родители, но, как и любые другие, они бы, в первую очередь, желали видеть тебя счастливой. С днём рождения, Шерил. От всех нас. Я сожалею, что осталось много недосказанного между нами. Тем грандиозным планам, что мы строили вечерами перед сном, всё ещё суждено сбыться. Просто без меня. Я люблю тебя. И всегда буду. Независимо от того, как сложится судьба. Обещай мне не грустить, хорошо? Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты плачешь. Живи полной жизнью, смейся, узнавай новое, люби и цени каждую минуту. С любовью, мама. Лесли заканчивает читать письмо, и глаза каждого человека за столом смотрят на меня с неподдельным сочувствием. Я слабо улыбаюсь, когда сестра передаёт мне бумагу. Узнаю почерк мамы. Такой торопливый и аккуратный одновременно. На некоторых буквах можно заметить разводы, вызванные каплями слёз. Пробегая глазами по тексту можно понять, что рука мамы дрожала. Осторожно складываю письмо обратно в конверт. Я буду беречь его как самое дорогое сокровище. Маршалл слабо улыбается, когда я опускаю взгляд на его руку, понимая, что всё это время он не отпускал меня. Подняв голову вверх замечаю, что его лицо выражает понимание и тоску. Но он не плачет. И это не потому, что он не способен соболезновать. Он ненавидит плакать. Его глаза блестят от слёз, но он не проливает их. Не хочет проявлять слабость. Через некоторое время атмосфера медленно сменяется более лёгкой, все снова начинают говорить и слушать истории Лесли обо мне. Мы пересаживаемся на диваны и кресла в гостиной, смеёмся и обмениваемся всякими случайными фактами из жизни друг друга. —Спасибо,—шепчу я, опираясь лбом о грудь Маршалла, когда он обнимает меня одной рукой, замечая, что мне снова ставится больно от осознания, что мои родители не могут видеть меня ни в этот день, ни в любой другой. —За что?—усмехается он, проводя рукой по моей спине. Меня всегда успокаивало, когда меня гладили по спине. —Просто спасибо,—бормочу я, зевая и чувствуя желание спать. Ближе к часу ночи все начинают расходиться, прощаясь со мной. Все эти люди по-настоящему важны для меня. Я хочу, чтобы они знали это. Слова мамы засели в моей голове, заставив меня по-настоящему задуматься о многих вещах. —Ты пойдёшь в свою комнату?—спрашивает Лесли, замечая, что я выбираюсь из объятия Маршалла и удивлённо оглядываю комнату. Когда мы успели уснуть? —Давно мы спим?—бормочу я, чувствуя, что Маршалл просыпается, но затем понимаю, что он просто двигается во сне. —Где-то полчаса,—улыбается она.—Если он проснётся, застели ему диван. Я принесла простыни. —Хорошо,—отвечаю я, натягивая одеяло на себя. Спустя минуту я чувствую, что проваливаюсь в глубокий сон. —Мам!—оглядываюсь по сторонам, стараясь идти на звук её голоса. Я нахожусь в центре огромной дороги. Мимо меня на безумной скорости проносятся десятки машин. Все серые. Густой туман окутывает абсолютно всё, значительно затрудняя мою задачу. Перебегаю на другую сторону улицы, чувствуя, как взгляды миллионов людей прожигают мою спину. Но, когда оборачиваюсь, обнаруживаю, что я тут одна. Проходя мимо серых домов я слышу шёпот миллионов голосов, но, заглядывая в окна, понимаю, что тут никого нет. —Шерил,—глубокий женский голос зовёт меня снова, но я не понимаю, куда мне идти, чтобы найти его источник. Бегу вдоль мокрой от ливня дороги, но через некоторое время оказываюсь в том же месте, откуда и начинала. —Шерил!—громче повторяет всё тот же голос, пока я закрываю уши, чтобы не слышать его. Сползаю по кирпичной стене и прячу лицо, обхватив руками колени. Открываю глаза, когда чья-то холодная рука касается моего обнажённого плеча. Передо мной стоит мама, а на её лице есть эта странная улыбка. Без слов она идёт вперёд, пока я пытаюсь угнаться. —Стой!—вижу перед собой большой лабиринт, стены которого устремлены к небесам. Делаю шаг вперёд, словно оказываясь в видеоигре. Тысячи возможных поворотов, многочисленные тупики, не затихающие ни на секунду голоса, просящие меня уйти, каменные тропы с трещинами, из которых выглядывает редкая растительность. Тумана уже нет, вместо него влажный холодный воздух и ветер, будто пробирающийся до костей. Всё кажется таким одинаковым, что становится страшно. Вдруг я не выберусь? —Спи,—шепчет Маршалл, кладя меня на кровать в моей спальне. Видимо, он всё-таки проснулся и перенёс меня. Первые несколько секунд потерянно оглядываю тёмную комнату. Это был просто сон. —Ты уходишь?—сонно спрашиваю, ныряя в простыни и даже не заботясь о том, чтобы переодеться. —Я заеду завтра. Маршалл слезает с кровати, но я хватаю его руку, не давая себе отчёта. —Твой день рождения прошёл, ты знаешь? Ты не можешь делать всё, что хочешь,—усмехается он, вызывая небольшую улыбку на моём лице. —Останься,—тяну его к себе, но решаю сдаться, когда понимаю, что он не собирается. —Спокойной ночи,—тихо отвечает он, медленно идя к двери и открывая её. Свет попадает мне в глаза, заставляя меня стонать и закрывать лицо руками. —Не уходи,—прошу я, когда он уже готовится молча выйти из комнаты.—Где-то в мире 15 мая только что наступило. Это будет подарок. —Ты такая хитрая задница, Шерил,—говорит он своим сонным голосом.—Спи. —Я не буду с тобой разговаривать, если ты уйдёшь,—всё так же слабо предупреждаю я. Мой мозг не обрабатывает информацию, и я не контролирую своё поведение. —Я буду на диване. —Я хочу, чтобы ты был здесь. Он тихо вздыхает, после чего я чувствую, как постель опускается под его весом, а затем прохлада ударяет меня по спине, потому что он заползает под одеяло, держась на достаточно большом расстоянии от меня. —Теперь спи, Тесс,—шепчет он, когда я уже погружаюсь в сон. —Спокойной ночи,—говорю я, зевая. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀06:45 Я медленно открываю глаза, несколько раз моргнув и ощущая себя совершенно бессильной и уставшей после вчерашнего дня. Как будто меня ударили кирпичом по голове. Убираю руку под подушку. Я всегда так делаю, когда сплю. Но затем, словно резко взбодрившись, вспоминаю, что я тут не одна. Чувствую шеей тихое ровное дыхание Маршалла и понимаю, что одна его нога переплетается с моей, а рука обёрнута вокруг меня. Он находится в непозволительной близости, хотя, ложась в постель, он старался быть как можно дальше. Оборачиваюсь, чтобы обнаружить, что он всё ещё спит, а его лицо выражает лишь мёртвое спокойствие. Пытаюсь отодвинуться, но он лишь мычит что-то невнятное и сильнее сжимает мою талию. —Маршалл,—шепчу я, зная, что он редко спит крепко, но не получаю никакой реакции. Чёрт, чёрт, чёрт... Что я скажу Лесли? В смысле, обувь Маршалла всё ещё дома, а на диване его нет. Зачем я вообще попросила его остаться? Когда чувствую, что он начинает двигаться, закрываю глаза, чтобы не выдавать себя. Маршалл тихо вздыхает и, коснувшись губами моего плеча, быстро убирает руку. Это первый раз, когда он поцеловал меня. Хорошо, это не совсем поцелуй, но этого хватило, чтобы захотелось ещё. Он садится на край кровати с моей стороны, смахнув волосы с моего лица. Его прикосновение посылает электрический ток по моей коже. Стараюсь не дрогнуть от того, насколько у него холодные пальцы, иначе он узнает, что я не сплю. Маршалл мгновенно выходит из комнаты, стараясь не шуметь. Ну, это к лучшему. По крайней мере, Лесли ещё спит, и не будет задавать никаких вопросов. Самое время орать в подушку. Я хочу рассказать об этом Джессике, но не могу. Она перекрутит всё это и будет уверена, что мы встречаемся. Дерьмово, когда не с кем поделиться эмоциями, потому что я чувствую себя так, словно сейчас умру.