We Just In Too Deep

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀4 августа ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀2000 ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀23:43 —На вкус как дерьмо, чёрт возьми,—смеётся Свифти, отодвигая от себя бокал, в котором Портер смешал какие-то случайные напитки,—Я не помню, чтобы пробовал что-то хуже, а я пробовал много всякой херни,—категорично добавляет он, принимая косяк от Кунивы. Из-за испытательного срока Маршалла парни стараются ограничиваться лёгкими наркотиками, и это определённо можно считать одним из проявлений их уважения друг к другу. Но Маршалл, к сожалению, порой забывает об ответственном отношении к такой серьёзной вещи, как заключение суда, и принимает слишком большое количество валиума или викодина перед выступлениями. Это помогает ему выдать зрелищное шоу, которого так жаждут поклонники, но под наркотиками он не похож на себя. И, я думаю, очевидно, что есть причины волноваться за него. —Это не так плохо, заткнись нахуй,—защищается Денаун, отстаивая честь своего творения, но не рискует попробовать его,—Это для ценителей. Эта сцена заставляет меня расслабленно улыбнуться, сделав глоток коктейля с какими-то экзотическими фруктами. Я на самом деле счастлива, что жизнь вновь свела нас вместе. Мне не хватало этих идиотов. —Ставлю десять баксов, что ни один человек здесь не сможет выпить это,—авторитетно заявляет Свифт, протягивая руку к бутылке пива. —Готовь свои деньги, чувак,—усмехается Биззи, а затем парой глотков выпивает всю эту ядерную смесь под ободряющие крики парней и беззаботный смех фанаток, старающихся влиться в компанию и стать её частью. Мы находимся на втором этаже нашего отеля. В помещении, которое можно считать «клубом» для людей, снимающих тут номера. Единственное отличие от обычного клуба заключается в том, что здесь меньше человек. —Какого хрена? Ты, блять, сделал это!—смеётся Свифт, швыряя на стол деньги и откидываясь на спинку дивана. Он выглядит таким шокированным, словно ребёнок, которому сказали, что Санты не существует. —Не сомневайся в моих способностях, чувак,—с довольным выражением лица Руфус забирает деньги и прячет их в карман,—Кто-нибудь хочет добавить ещё немного? Я собираюсь сегодня потрахаться с кем-нибудь. —Святое дерьмо, мужик, не говори нам о своей сексуальной жизни,—смеётся Маршалл, качая головой, когда какая-то женщина ставит на стол поднос с алкоголем. —Ты завидуешь, потому что она у меня насыщеннее, чем у тебя. После ответа Руфуса Пруф начинает смеяться как ненормальный, пиная Маршалла ногой. —Слим трахает только свою руку. Да, Маршалл?—издевается ДеШон, после чего Маршалл кидает ему в лицо подушку. —Я помню, когда спал с той фанаткой, у которой была татуировка с надписью «Doggystyle» на сиськах. Это было чертовски странно,—Биззи начинает рассказывать о своих похождениях, заставляя всех застонать в унисон. В VIP-секции продолжаются оживлённые разговоры и громкие обсуждения, но я даже не пытаюсь вслушаться. Вместо этого я наблюдаю за танцующим под освещённым клубными огнями потолком дымом. Сонно кладу голову на плечо Маршалла и зеваю, закрывая глаза. —Ты хочешь вернуться в номер?—тихо спрашивает он, поглаживая меня по бедру и наклоняясь к моему уху. Молча киваю, пряча лицо в изгибе его шеи, что позволяет мне лучше чувствовать аромат его одеколона. Мне нравится этот запах. —Хорошо, идём,—Маршалл хлопает меня по бедру, призывая встать, но я не хочу портить ему вечер. —Нет, не нужно, ты оставайся,—я пытаюсь спорить, но с ним это никогда не работает. Именно из-за него и его жажды отстаивать свои убеждения мы решили перестать скрывать наши «отношения» в узком кругу. Теперь, мне кажется, даже Пол и Дре в курсе, что мы с Маршаллом спим. Я в порядке с этим до тех пор, пока Чарли не знает. Когда мы впервые намекнули, что между нами что-то происходит, никто из парней не был удивлён. Как будто они всегда знали это. Они даже не придали этому особого значения. —Ты уверена?—он с сомнением смотрит на меня, слегка наклоняя голову вправо. Мне нравятся его веснушки. —Да. —Давай тогда я помогу тебе дойти,—Маршалл поднимается с дивана, протягивая мне руку, и мне не остаётся ничего, кроме как послушно следовать за ним. Он всегда хочет делать всё по-своему. Я не имею ничего против того, что он покидает комнату с полуголыми девушками, открыто заигрывающими с ним, нет. Я даже рада этому. Но Маршаллу нравится проводить время с парнями вне сцены, а я не хочу отнимать у него это время. —Спокойной ночи и повеселитесь!—кричит нам вслед ДеШон, заставляя всех остальных разразиться смехом. Иногда мне кажется, что им всем не больше шестнадцати лет,— Давай, Слим, докажи Биззи, что у тебя тоже классная сексуальная жизнь! —Иди нахуй, мужик,—усмехается Маршалл, поднимая средний палец над головой и толкая дверь. Громкая музыка проникает в комнату, ударяя по ушам, из-за чего я ещё сильнее хочу оказаться в кровати. —Иди нахуй сам,—отвечает Пруф, закидывая ноги на стол. Я тихо смеюсь над ними и внутренне радуюсь, когда Маршалл обнимает меня за талию, ведя нас к лифту. Когда мы оказываемся в кабине, я прислоняясь к стене, бесстыдно рассматривая профиль человека рядом со мной. Его заострённый нос, длинные ресницы, родинки, светлые растрёпанные волосы, неровный тон лица и серьги в ушах. Никогда за миллион лет я бы и не подумала, что он может так сильно измениться внешне. Интересно, как много девушек хотят быть на моём месте? Временами мне бывает сложно понять Маршалла. С тех пор, как я пообещала ему не спать ни с кем другим до окончания тура, его отношение ко мне стало ещё более странным, чем когда-либо раньше. Сначала он проявляет ко мне заботу, а потом становится холоднее, словно напоминая мне, что это всё продлится лишь до конца лета. Мне безумно нравится, когда он оставляет случайные поцелуи на моих плечах, заправляет выпадающие пряди моих волос или задеживает взгляд на моих губах. Такие случайные жесты надолго отпечатываются в памяти. Иногда он может лежать со мной в постели и набрасывать левой рукой лирику в своём блокноте, а я просто смотрю на его полные страсти глаза. Мне нравится наблюдать за ним, когда он, нервничая перед выступлением, играет с кольцом на пальце. Мне нравится, когда он улыбается во время разговоров с Хейли. Мне нравится, как он целует меня в лоб после концерта, а потом бросает полотенце через плечо и исчезает в гардеробной. Мне нравится помогать ему снять напряжение после разговоров с Ким по телефону, хоть я и чувствую себя грязной шлюхой в такие моменты. Мне нравится, когда он проявляет дикое желание быть со мной. И мне безумно не нравится, когда он делает грязные комплименты фанаткам с пропуском за кулисы или уходит из моего номера после секса. Я просто не понимаю его. Я знаю, что мы договорились не связываться с другими людьми, пока спим друг с другом, но я видела, как он флиртовал с поклонницами, когда в этом даже не было необходимости. Он не спит с ними, но зачем тогда всё это? —Что ты делаешь?—шёпотом спрашиваю я, роняя на пол ручку и бумаги, когда Маршалл запирает дверь и резко толкает меня к стене. —Наконец-то мы одни,—бормочет он, кусая мою шею и заставляя меня издать сдержанный стон. Нужно быть тише. —Маршалл...—я почти задыхаюсь, когда он хватает меня за бёдра, заставляя обвить его ногами,—Так хорошо...—кусаю губу, когда он расстёгивает мою голубую рубашку и начинает играть языком с моей грудью. —Я так сильно хочу тебя,—хриплым голосом произносит Маршалл, и я чувствую, как он возбужден даже сквозь ткань его брюк. —Маршалл, если кто-то захочет сюда зайти...—тихий стон срывается с моих губ после того, как он прижимается ближе ко мне. —Они будут выступать ещё двадцать минут, мы успеем,—отвечает Маршалл перед тем, как глубоко поцеловать меня в губы. Обхватываю руками его плечи и сильнее сцепляю ноги за его спиной, предвидя, что на моих бёдрах скоро появятся синяки из-за того, насколько сильна его хватка. —Выключи свет,—требую я, проводя рукой по его светлым волосам и внимательно глядя в его помутневшие от предвкушения глаза. Он подчиняется, после чего я сползаю вниз, встав перед ним на колени, и тяну вниз его одежду, смотря в эти голодные глаза. —Блять, Шерил,—он пытается сдержать стон, когда я изучаю его член, водя рукой по всей длине и намеренно дразня его. —Смотри в зеркало,—после этих слов я приступаю к делу, получая в ответ вздохи. Его хватка на моих волосах становится сильнее с каждым разом. —Чёрт, да,—ругается Маршалл, наблюдая за мной в отражении огромного зеркала, висящего у стены справа от нас,—Шерил,—он тянет меня за волосы, давая сигнал остановиться. Тяжело дыша, ожидаю его следующих действий,—Я хочу, чтобы ты сказала, что любишь, когда я трахаю твой рот,—строго говорит Маршалл, пока я с ухмылкой вожу рукой по его члену. —Я не люблю, когда ты трахаешь мой рот, Маршалл,—отвечаю я, заставляя его нахмуриться и открыть рот, чтобы сказать что-нибудь в ответ,—Я люблю, когда это делает Шейди,—добавляю я, став свидетелем того, как в его глазах словно загорается пламя. Он вновь хватает меня за волосы, и я возобновляю процесс, играя с собой двумя пальцами. Когда я чувствую, что Маршалл вот-вот закончит, он приказывает мне встать, а затем бросает на диван в углу комнаты. —У меня нет презерватива,—предупреждает Маршалл, целуя линию моей челюсти, пока я глажу его руки от плечей до локтей. —Хорошо,—бормочу я, позволяя ему задрать мою юбку и стянуть нижнее бельё. Маршалл лишь ухмыляется, продолжая целовать мою шею. Без предупреждения он входит в меня, оторвавшись от моей шеи, и начинает шептать случайные ругательства мне в ухо. Я кладу руку на его щёку, приближая его губы к своим, и мы теряемся в грубом поцелуе. Маршалл опирается локтем о поверхность дивана, толкаясь глубже, и я стону напротив его губ, ощущая узел напряжения в животе. —Маршалл!—кричу я, пока он продолжает набирать скорость и ударяться о моё тело всё сильнее. Кладу ладонь на его затылок, приближая губы к его уху,—Я хочу ближе познакомиться с Шейди,—шепчу я, кусая мочку его уха и ощущая во рту вкус металла его серёжки. Внезапно он делает последний толчок и останавливается, смотря на меня сверху вниз с дьявольской улыбкой на лице. Мне нравится, когда он сверху, чёрт возьми. —Хочешь Шейди? —Очень. —Повернись ко мне спиной,—авторитетным тоном приказывает Маршалл, и я не собираюсь сопротивляться,—Шейди думает только о себе, поэтому ему будет всё равно, если он тебе не понравится,—холодно предупреждает он, когда я опираюсь руками о подлокотник дивана, встав на колени спиной к нему. Положив правую руку на мою талию, а левой взяв меня за волосы, он приступает к делу, заставляя меня дрожать, а мою грудь подпрыгивать. —Тебе нравится?—Маршалл агрессивно врезается в моё тело, пока я сжимаю пальцами подлокотник и кусаю губы в попытке сдержать стон,—Сука, я задал тебе вопрос,—шипит он, остановшись и потянув меня за волосы назад,—Тебе нравится?—повторяет он, когда моя спина ударяется о его грудь. —Я думала, что Шейди может намного больше,—с трудом связав слова в предложение, отвечаю я, понимая, чем для меня способен обернуться такой ответ. Но я также знаю, что подобные комментарии действуют на Маршалла как топливо. —Ты хочешь ещё больше Шейди?—грубо спрашивает он, обхватив ладонью мою шею. Для опоры хватаюсь пальцами о его руку, обёрнутую вокруг моей шеи. —Да. Скользнув правой ладонью от моей талии к бёдрам, он вновь начинает ударяться о моё тело, и я позволяю себе стонать. Я чувствую, как мои ноги становятся слабее, и Маршалл небрежно толкает меня вперёд. Я снова хватаюсь о подлокотник, чтобы установить хоть какой-то контроль, пока он продолжает выбивать из меня стоны. —Боже, Маршалл!—срываюсь на крик, когда он начинает толкаться грубее, чем когда-либо раньше. —Ты хотела Шейди, сука,—он закрывает мой рот ладонью, чтобы заглушить громкие стоны, которые могут выдать нас. Хотя бы кто-то может сейчас мыслить рационально. —Нашла что-то интересное?—неожиданно усмехается Маршалл, повернувшись ко мне лицом. Его глаза всегда выглядят так, будто он переполнен противоречивыми эмоциями, которые невозможно уловить или определить. Маршалл всегда кажется мне отстранённым и далёким, даже когда мы близки. И это всегда напоминает мне, что, сколько бы времени мы не проводили вместе, между нами всегда есть невидимый барьер. Я могу быть с ним только физически, но никак не эмоционально. —Нет, просто... У тебя красивые глаза,—внезапно даже для себя выпаливаю я, чувствуя странное напряжение, ощущение которого становится мучительным в убивающей тишине лифта,—Это не смешно,—бормочу я, заметив насмешливое выражение его лица. —Тебе нельзя столько пить, я же говорил,—смеётся Маршалл, заставляя меня закатить глаза. Он никогда не умел принимать комплименты. Лифт останавливается на нужном этаже, и я иду за Маршаллом в его номер. Последние несколько ночей я часто сплю в его номерах, даже если мы оба бываем слишком уставшими для секса. Это позволяет мне хотя бы надеяться, что ему просто приятно находиться в моей компании. Но я не могу работать в его присутствии, поэтому пишу статьи или разговариваю с Чарли у себя. И, думаю, Маршалл понимает это. Ему тоже легче писать песни, если его никто не отвлекает. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀5 августа ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀00:22 Оказавшись в просторной спальне с серыми обоями и кроватью королевского размера, снимаю с себя верхнюю одежду и надеваю случайную футболку Маршалла из тонкой ткани. Спать в его вещах уже стало моей привычкой. Медленно иду в ванную комнату, чтобы смыть с себя лёгкий макияж и почистить зубы, пока Маршалл стоит и наблюдает за мной, скрестив руки и прислонившись к дверному проёму. Я не знаю, о чём он думает и почему не идёт к парням, но у меня нет желания выяснять это. Создаю иллюзию порядка на своей голове, собрав волосы в хвост. —Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался?—осторожно спрашивает Маршалл, опускаясь на колени рядом с моей стороной кровати и касаясь указательным пальцем моей щеки. Этот вопрос удивляет меня. Может, дело в том, что сегодня он достаточно мало пил и почти не принимал наркотики, но его поведение немного отличается от того, что я привыкла видеть. Он с самого утра ведёт себя немного иначе. —Да, иди и развлекайся,—слабо улыбаюсь, борясь с сильной тягой ко сну и наслаждаясь прикосновением Маршалла. Он тихо вздыхает, забираясь на кровать и нависая надо мной. —Спокойной ночи, Шерил,—шепчет Маршалл, приближая наши губы. Я чувствую алкоголь на его дыхании. —И тебе. В смысле, когда пойдёшь спать,—бормочу я, когда по моей коже пробегают мурашки, вызванные тем, что он медленно водит рукой по моему голому бедру, а затем проникает под футболку и гладит мою талию. —Спасибо,—усмехается Маршалл, наклоняясь к моим губам. Сильнее, чем спать, я хочу только поцеловать его, поэтому, положив одну руку на его челюсть, а другой обняв его за шею, я сокращаю то ничтожное расстояние, что было между нами, и разбиваю свои губы о его. Он охотно отвечает, используя правую руку, чтобы держать свой вес надо мной, а левую—чтобы путешествовать по моему телу. Его губы на вкус как нечитаемая смесь алкоголя. Не прерывая отчаянный поцелуй, он проводит языком по моей нижней губе, заставляя меня тихо застонать. Маршалл использует этот момент, чтобы начать борьбу с моим языком, и я с удовольствием отвечаю взаимностью. Когда мы начинаем задыхаться, он отстраняется и нагло ухмыляется в паре сантиметров от моих губ. Внезапно мы поворачиваемся в сторону гостиной, откуда слышим стук в дверь. —Бля,—ругается себе под нос Маршалл, слезая с меня. Я смеюсь над ним, схватив одеяло и обняв холодную подушку. Маршалл исчезает из спальни, а я стараюсь понять, кто только что стучал. Через минуту он медленно открывает дверь комнаты, видимо, пытаясь понять, сплю ли я. Свет из гостиной плавно перетекает в спальню, но, к счастью, я лежу спиной к двери. —Эй?—тихо зовёт Маршалл где-то за мной. Либо он действительно очень тихо говорит, либо я уже почти сплю. —Да?—отзываюсь я, зевая и переворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Я не вижу его лица, лишь очерченный тёплым и резким светом силуэт, возникающий в результате смешивания освещений в комнатах. —ДеШон сказал, что Дре искал меня. Он хочет познакомить меня с одним продюсером, пока мы в Атланте, поэтому мне нужно идти. —Почему они просто не позвонили тебе? —Потому что я опять забыл свой телефон,—усмехается Маршалл, зосовывая руки в карманы. —Как обычно,—сонно бормочу я, отворачиваясь от Маршалла и натягивая одеяло ещё выше, несмотря на то, что за окном достаточно тёплая летняя ночь. —Я всё слышал, сука,—до меня доносится его хриплый смех, и я в очередной раз осознаю, как сильно я одержима этим человеком. —Тебе пора идти, пока Дре не пожалел, что ты подписан на его лейбл. —Спокойной ночи. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀02:34 Просыпаюсь от ощущения, что постель опускается под чьим-то весом, и медленно открываю глаза, встречая Маршалла, как можно более осторожно скользящего под одеяло. Слабый свет из окна повторяет линии его тела и подчёркивает резкий профиль его лица перед тем, как он подползает ближе ко мне, заметив, что я не сплю. —Извини, я не хотел будить тебя,—шепчет он, обнимая меня одной рукой, пока я прячу лицо в его голой груди и обвиваю его бёдра своей ногой, чувствуя его холодную кожу. —Всё хорошо,—бормочу я, закрывая глаза и искренне наслаждаясь близостью, которую мы разделяем. То, как он старался не тревожить меня и мой сон, заставляет меня погрузиться в воспоминания. В моей голове всплывает сцена одного из тех дней, которые стали ключевыми для меня. Именно тогда я решила закончить отношения с Диланом любым способом. —Дилан, прекрати!—почти кричу я, отталкивая его пьяное тело от себя. Он агрессивно хватает меня за челюсть, глубоко целуя и требуя того же самого в ответ,—Пожалуйста! Детка, я устала на работе, мне нужно рано вставать утром. Мы можем закончить завтра вечером, хорошо?—умоляю я, глядя в его стеклянные глаза. Эти огромные зрачки... Он пришёл домой посреди ночи после какой-то вечеринки с расцарапанными плечами и полностью пропитанным всеми видами алкогольных напитков дыханием. Конечно, первое, что он сделал после этого—ворвался в спальню, разбудив меня, чтобы я удовлетворила его в сексуальном плане. Последние две недели наших отношений превратились в нечто ужасное, но я даже боюсь упомянуть о расставании. С тех пор, как Дилан связался с кокаином, его не узнать. Я знаю, что он изменяет мне, но каждый раз, когда я поднимаю этот разговор, он начинает кричать на меня и угрожать, что убьёт себя, если я уйду от него. Я была настолько слепа из-за того, каким заботливым и внимательным парнем он был в начале наших отношений, что не заметила, как он превратился в человека, к которому нельзя испытывать ничего, кроме ненависти. Я была так влюблена в того Дилана, которым он был, что игнорировала всё дерьмо, которое он творит сейчас. —Грёбаная шлюха,—он тянет мои шорты вниз, а затем перемещает руку к моей шее,—Я буду трахать тебя тогда, когда мне будет это нужно,—без намёка на что-либо, кроме злости, шепчет он. —Дилан...—начинаю я, когда он, оттолкнувшись от меня, начинает расстёгивать ремень. Звук металлической пряжки напоминает мне об одной из тех ночей, когда он возвращался домой и заставлял меня доставлять ему удовольствие ртом. Я ненавижу его. —Закрой свой рот, сука,—шипит он, полностью раздевшись. Забавно, он пришёл домой без футболки. Интересно, где и с кем он её оставил. —Детка, послушай...—сдерживаю слёзы, пытаясь подобрать слова, которые смогут отрезвить его. Он усмехается и хватает меня за волосы, заставляя застонать от боли. —«Детка»,—передразнивает он меня, делая голос намеренно выше. —Пожалуйста, я действительно плохо себя чувствую...—глотаю ком в горле, ища что-то человечное в его пустом взгляде. А ведь когда-то я любила его. И он уважал меня и мой выбор. Неужели наркотики действительно могут так изменить человека? —Я ненавижу, когда ты споришь, Шерил,—медленно произносит он, выделяя каждое слово. —Я люблю тебя,—ощущаю горечь собственной лжи, понимая, что это, возможно, единственное, чем я могу хотя бы смягчить его. —А я люблю трахать твой рот до тех пор, пока ты не задохнёшься, шлюха,—последнее, что он говорит перед тем, как буквально швырнуть меня на пол и приказать мне приступить к делу,—Это член, сука, а не лезвие, ты не поранишься, если будешь сосать его поживее,—Дилан сильнее дёргает меня за волосы, регулируя скорость, пока из моих глаз текут слёзы. Когда он решает, что я достаточно развлекла его, он бросает меня на кровать и входит в меня без защиты, не заботясь о том, хорошо ли мне. Он просто трахает меня так, словно дело лишь в его удовольствии. —О, блять, я сейчас кончу,—бормочет Дилан, положив руку на мою талию, а второй рукой оперевшись о изголовье кровати,—Да, блять,—шипит он, делая последний толчок перед тем, как без сил рухнуть на меня. У меня даже не было оргазма. Его горячее дыхание обжигает мою кожу, и я молча толкаю его, чтобы уйти в душ. Обернувшись, замечаю, что он уже спит. Что ж, это даже хорошо, потому что мне не нужно будет иметь с ним дело. Включив горячую воду, буквально падаю на пол кабины, позволяя слезам течь. Мне нужно найти способ уйти от него. Это были две недели, полные боли и унижений, и я должна выбраться из этого. Лесли заметила, что я игнорирую вопросы о Дилане и стараюсь избегать разговоров о нас, Джесс целую неделю пытается заставить меня рассказать, «что за дерьмо со мной творится», Чарли злится каждый раз, когда Дилан приходит ко мне на работу и устраивает скандалы, если ему запрещают идти в мой офис. Все люди, которых я знаю, беспокоятся за меня и понимают, что мне больше не нужны эти отношения. Но никто не знает, что происходит на самом деле. Приведя себя в порядок, тихо вздыхаю, осознавая, что я вновь буду доставлять себе удовольствие, которого я не получаю от секса с Диланом уже почти месяц. Он перестал заботиться обо мне и теперь концентрируется лишь на своих потребностях. Завтра я снова буду слушать его извинения, слова о любви и клятвы, что этого больше не повторится. Он снова купит мне цветы и закажет стол в каком-нибудь дорогом ресторане. Он снова пообещает бросить этот образ жизни, а я снова сделаю вид, что верю ему. Он снова станет идеальным парнем на один день, а на следующий—снова задержится «на работе» и вернётся домой, заставляя меня заниматься сексом с его пьяной задницей. Он снова скажет, что обожает меня, но из-за кокаина совершает ошибки. Он снова скажет, что если я от него уйду, он этого не переживёт. Он снова скажет, что неправильно отворачиваться от тех, кто искренне любит тебя. Он снова выставит всё так, будто я пытаюсь разрушить наши отношения. Он снова заведёт речь о том, что пара плохих дней не может положить конец нашим чувствам. —Шерил? Ты плачешь?—Маршалл слегка сдвигается, чтобы видеть моё лицо. Вряд ли это поможет в такой темноте,—Эй, эй, что случилось?—обеспокоенно спрашивает он, заметив, что я пытаюсь подавить рыдание. —Ничего,—бормочу я, безуспешно стараясь не расплакаться и избежать его вопросов. В этот момент я осознаю, что он почти ничего не знает о моей нынешней жизни. —Если это что-то личное, и ты не хочешь мне рассказывать, то всё в порядке,—шепчет Маршалл, прижимая меня ближе к себе и позволяя мне вновь спрятать лицо в его груди,—Но я просто... Я хочу знать, виноват ли я в этом, знаешь... Может, я что-то... —Нет, Маршалл, это не ты, это просто плохой сон,—немного успокоившись заверяю я, вкладывая все силы в то, чтобы не сломаться в очередной раз. —Плохой сон?—недоверчивый тон его голоса заставляет меня задуматься о том, что будет, если я расскажу ему правду,—Ты можешь мне рассказать, Шерил... Это ведь не плохой сон? Он ведь, в какой-то степени, тоже относился ко мне как к шлюхе. Так что вряд ли он поймёт причину моего беспокойства, если я объясню ему ситуацию. —Плохой сон,—шепчу я, понимая, что он ни за что не поверит мне. —Хорошо,—вздыхает Маршалл, и я облегчённо закрываю глаза, желая как можно скорее уснуть, и пытаюсь заменить плохие воспоминания хорошими. —У тебя есть печенье? Или чипсы? Или любое дерьмо вроде этого? О, и Алекс искал салфетки,—на кухню врываются ДеШон с Маршаллом, осматривая холодильник и хлопая дверцами столешниц. Сегодня мы тусуемся у меня дома, потому что Лесли до завтра будет у Эмбер. Гостиная полна кучи громких подростков, спорящих абсолютно обо всём, обсуждающих новые музыкальные альбомы и критикующих все шоу, идущие по телевизору. В этом скоплении тестостерона меня спасают лишь Кэсси и Блэр, которых мне даже не пришлось уговаривать присоединиться к нам сегодня. Парни слишком устали от пива, пиццы и гамбургеров, поэтому решили собраться именно у меня, зная, что так они получат ужин. На самом деле, я не против, но иногда они могут быть невыносимо шумными. —Да, я отнесла всё это в гостиную десять минут назад,—отвечаю я, проверяя торт в духовке, а затем протягиваю ДеШону упаковку салфеток. —Биззи всё съел. Этот жирный засранец ничего мне не оставил,—ворчит Пруф, набирая новые пачки крекеров, сырных палочек и картофельных чипсов,—Чувак, не стой, помоги мне,—он пихает Маршалла, молча прислонившегося к стене с измученным выражением лица. Я знаю, что у него снова какие-то проблемы с Ким, а Дебби не уделяет Нейту достаточно внимания, поэтому он вынужден разрываться между работой и младшим братом. —Нужно было есть, когда было, и дождитесь меня!—смеюсь я, в ответ на что получаю невнятное «конечно». Надеваю перчатку, чтобы не обжечься и достаю торт. —Тебе нужна помощь?—неожиданно спрашивает Маршалл, подойдя к столу и возвысившись надо мной. Я ненавижу свой рост. —Эй, Ромео, мы сожрём всю еду, пока ты пытаешься флиртовать,—усмехается ДеШон, набивая рот чипсами и запивая всё колой, пока я пытаюсь не засмеяться над выражением его лица. —Заткнись, чёрт возьми, сука,—смеётся Маршалл, схватив со спинки стула кухонное полотенце и бросив в него. Резко повернувшись, Пруф подставляет под удар свою спину. —Шерил, я чувствую запах шоколадного торта, но не вижу его. Это проблема, потому что я хочу его прямо сейчас,—до нас доносится голос Биззи, и мы не сомневаемся в серьёзности его слов,—Если эти ублюдки жрут без меня, я задушу их,—предупреждает он, заставляя ДеШона почти упасть на пол от смеха. Я говорила им, чтобы не курили у меня дома, но они живут по своим правилам. —Подожди минуту!—кричу я в ответ, пока Маршалл разрезает торт на равные части. —Идите сюда, тут какое-то смешное дерьмо по телевизору,—зовёт Карнейл, обращаясь, судя по всему, к Маршаллу и ДеШону. Есть что-то особенное в том, чтобы быть свидетелем того, как парни безумно смеются из-за каких-то тупых шоу. —Иду, чувак,—Пруф толкает Маршалла, когда тот кладёт нож на стол, а затем убегает в комнату, не дав Маршаллу сделать что-либо в ответ. —Спасибо,—улыбаюсь я, отводя глаза в сторону, когда он начинает облизывать большой палец, пробуя на вкус шоколад. Маршалл молча кивает, взяв нужное количество столовых приборов и выйдя из кухни. Беру торт и кладу его на стол в гостиной, усмехаясь, когда парни безжалостно налетают на еду. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀06:22 Открываю глаза и лениво потягиваюсь в постели, сминая белоснежные простыни. Маршалл сидит на своей стороне кровати у изголовья, набрасывая что-то в блокноте, и время от времени качает правой рукой в воздухе, чтобы уловить ритм своих строчек. Я нахожу бесконечно интересным наблюдать за ним, когда он занимается любимым делом. То, насколько он сосредоточен на словах, внимателен к деталям, заинтересован в каждой мелочи... Я могу часами смотреть, как он заполняет одну за другой страницы. Мне доводилось пару раз видеть его наброски, которые, в основном, состоят из беспорядочно разбросанных предложений, которые даже не связаны между собой. Иногда это случайные рифмы, иногда—целые куплеты или перечёркнутые обрывки фраз. —Хватит пялиться на меня, маньяк,—неожиданно выпаливает Маршалл, оторвавшись от своей лирики и положив блокнот с ручкой на стол рядом с кроватью. —Молчи,—усмехаюсь я, чувствуя себя так, словно меня поймали на чём-то запрещённом,—Как давно ты проснулся? —Час или полтора назад,—вздыхает Маршалл, проверяя время на часах. Он выглядит невыспавшимся и уставшим. Я знаю о его проблемах со сном, поэтому меня даже не удивляет, что он почти не спал. —Сколько у нас времени до отъезда? —Ещё почти два с половиной часа, так что у нас есть много времени, чтобы выполнить несколько пунктов из моего списка дел,—усмехается он, подползая ко мне с наглой улыбкой на лице,—Здесь достаточно плотные стены, так что ты можешь кричать очень громко... —Нет, извращенец, мне нужно в душ,—закатываю глаза, толкая его в грудь и сбрасывая с себя одеяло. —Не будь так жестока, я нуждаюсь в этом!—наигранно ноет Маршалл, надувая губы, пока я слезаю с кровати и иду в ванную, ощущая на себе его пристальный взгляд. —Ну, у тебя есть рука и порно-журналы, верно?—поворачиваюсь к нему лицом, сняв с себя его огромную футболку и оставшись в одном лишь нижнем белье. —Сука, ты сделала это специально,—смеётся Маршалл, кидая в меня подушку, но к тому времени я уже запираюсь в ванной, и его снаряд ударяется о дверь. Проведя достаточно времени под расслабляющим потоком воды, я надеваю на себя мягкий халат и сушу волосы, встав напротив большого зеркала с рамой из серебра. Капли воды, стекающие с волос, разбиваются о холодный кафель под ногами. Убедившись, что я выгляжу прилично, выхожу из ванной, застав Маршалла на том же месте. Он задумчиво смотрит в блокнот, вращая шариковую ручку в руке. Сегодня один из тех дней, когда его настигает писательский блок. —Ты долго,—внезапно отмечает он, бесстыдно рассматривая меня. Закусив губу, решаю взять ситуацию под свой контроль. В конце концов, я тоже хочу этого. —Может, я помогу тебе набраться вдохновения?—шепчу я, сбросив с себя халат и оседлав Маршалла, после чего он кладёт руки на мои обнажённые бёдра. —Попробуй,—бормочет он, когда я наклоняюсь вперед для поцелуя. Наши языки сплетаются, и я ощущаю вкус мяты на его сухих губах. —Сними это,—приказываю я, потянув за пояс его шорт и нарочно коснувшись его эрекции. Он шумно втягивает воздух, перевернув нас так, чтобы он был сверху. Что ж, я доминировала столько, сколько могла. Отстранившись от меня, Маршалл снимает с себя одежду и спешно надевает презерватив, наблюдая за тем, как я играю с собой, установив с ним зрительный контакт. —Мне нравится, когда ты ведёшь себя как грязная шлюха,—хриплым голосом шепчет он мне в ухо, заменяя мои пальцы своими,—Ты всегда такая мокрая для меня. С каждым моим тихим стоном, который я пытаюсь сдержать, он проникает глубже, и это чертовски приятно. —Тебе нравится быть моей шлюхой, Шерил?—требовательным тоном спрашивает Маршалл, кусая мою грудь и оставляя влажные следы на моей коже. Мои ногти скользят по его исцарапанной спине,—Мне нужен ответ,—шипит он, целуя мою челюсть и шею, где он уже оставил множество отметок, от которых я каждое утро пытаюсь избавиться с помощью макияжа. —Да,—стону я, прижимая его как можно ближе. Он сползает вниз по моему телу, и я чувствую его горячее дыхание в области своего живота,—Чёрт, Маршалл,—почти кричу от восторга, когда его язык пробует меня на вкус. —Скажи, что только я могу делать это с тобой,—он целует мои бёдра в ожидании ответа, пока я пытаюсь связать слова. —Только ты. Пробегаю пальцами по коротким обесцвеченным волосам на его затылке, позволяя стонам срываться со своих губ. Маршалл смешивает губы, зубы и язык, меняя скорость и ритм, подводя меня ближе к краю каждую секунду. Отчаянно кусаю губы, понимая, что вот-вот испытаю оргазм. —Маршалл!—выкрикиваю его имя, когда мышцы напрягаются и я оказываюсь у конечной точки. Наслаждение волнами накрывает меня, и Маршалл с довольной ухмылкой вновь соединяет наши губы. —Теперь запрыгни на член Шейди и разбуди весь грёбаный отель своими криками,—приказывает он, падая на спину рядом со мной. Меня заводит его требовательная, грубая и немного жестокая во время секса сторона. —Ты сказал, что стены плотные,—стону я, принимая его. Положив ладони на его живот рядом с татуировкой могильного камня, начинаю подниматься и опускаться, набирая темп. —Я собираюсь заставить тебя кричать так громко, что тебя будет слышно в соседнем здании,—вздыхает Маршалл, внимательно глядя в мои полузакрытые глаза. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀11:33 Я сижу о окна, наблюдая за тем, как Маршалл разговаривает с Ким по телефону. Она позвонила ему, сказав, что с восьми утра Хейли не даёт ей покоя, умоляя позвонить «папе». Поставив свою дочь на громкую связь, Маршалл кладёт телефон на маленький стол рядом с его местом и внезапно достаёт какой-то лист бумаги, чтобы, видимо, зафиксировать внезапно возникнувшие мысли. —Вчера я нарисовала тебя и нас с мамой, папочка,—Хейли, как обычно, начинает рассказывать Маршаллу обо всём, что произошло с ней за время его отсутствия. Несложно заметить, как тот факт, что он не наблюдает за её взрослением день за днём, разбивает его сердце. —Но Алайна помогла мне раскрасить твои волосы, потому что я забыла, что они светлые!—хихикает она, вызывая улыбку на лице своего отца. —Вы покажете мне рисунок, когда я буду дома?—с некой горечью в словах спрашивает Маршалл. —Конечно! Я приклеила его на стену рядом с окном. Мама говорит, что ты скоро приедешь, но она всегда так говорит,—немного грустно отвечает Хейли, тихо вздыхая на последнем слове. Выражение лица Маршалла вмиг становится сломленным, и на его глаза накатываются слёзы, которые он в ту же секунду пытается стереть. —Я скоро буду, детка,—шепчет он слегка шатким голосом, прикрывая дрожащие губы рукой,—Но тебе нужно ложиться спать вовремя, чтобы я приехал раньше,—добавляет он, слушая в ответ недовольный вздох. Дети ненавидят рано ложиться спать. Он ни за что не будет плакать передо мной. Такое, насколько я помню, было лишь однажды. После смерти Ронни, когда он извинялся за то, что сказал Ким на следующий день после того, как мы переспали, и когда Адам чуть не изнасиловал меня. Он ненавидит показывать свои эмоции. Он ненавидит выглядеть слабым. —Хорошо! Я покажу тебе дом принцессы, который купила мамочка! И ты выберешь платье Долли! —Кто такая Долли?—подавив смех, интересуется Маршалл, делая глоток колы. —Это моя кукла! Куклу Алайны зовут Кэйси! Ты будешь наряжать их с нами!—радостно хихикает она, и я задумываюсь о том, как она выглядит. Я никогда даже не видела её фотографий. —Детка, ты же знаешь, папа не умеет выбирать платья. —Тогда я научу тебя!—по-детски легко отвечает она, после чего, судя по звукам, забирается на кровать. —Обязательно. —Я могу рассказать тебе секрет?—с нешуточной серьезностью спрашивает Хейли, из-за чего Маршалл немного хмурится, устремив взгляд на экран телефона. —Конечно можешь. —Вчера к нам домой пришла тётя Доун, и она сказала, что заберёт Лэйни, потому что она её мама,—начинает Хейли, понижая голос,—Но мне не нравится, как выглядит тётя. Я думаю, что Лэйни будет плохо с ней. И я думаю, что её папа не любит её. —Теперь я её папа, детка,—мягко напоминает Маршалл, кусая губу и водя указательным пальцем по подбородку. Он всегда делает это, когда беспокоится или погружается в свои мысли. —Да, я знаю, но тёте Доун это не нравится, она хочет забрать Алайну. Я не хочу, чтобы Алайна уходила. —Она никуда не уйдёт, Хей. —Почему тётя хочет её забрать? Ей же хорошо с нами! У неё есть дом принцессы! И вы с мамой её любите!—восклицает она, заставляя меня улыбнуться,—Но тётя хочет, чтобы Лэйни вернулась к ней. Она даже кричала на маму! —Тётя сейчас плохо себя чувствует, детка, поэтому злится, но скоро всё будет хорошо,—заверяет её Маршалл, откладывая блокнот в сторону,—Так Лэйни сейчас в школе? —Нет, папочка, сегодня суббота!—смеётся Хейли, и Маршалл усмехается, встретившись со мной взглядом и тут же отвернувшись,—Они с мамой пекут шоколадный торт! Ты должен попробовать его, когда вернёшься! Я спрячу для тебя кусок! —Эй, Хей, детка, не нужно, мы испечём новый, когда я приеду. —Ладно, но обещай, что ты наденешь фартук, который я тебе дам!—строго требует Хейли, используя свой требовательный тон. Дети любят получать то, что они хотят. —Это что-то с единорогами, да?—со смехом уточняет Маршалл, уперевшись локтями о колени. Его серебряная цепь свисает с шеи и покачивается из стороны в сторону из-за того, что автобус находится в движении. —Да, я попросила маму купить его и спрятала в шкафу! Ты обещаешь?—умоляет она, растягивая последнее предложение так, чтобы ей было невозможно отказать. —Обещаю. —Мне пора идти, Лэйни зовёт меня смотреть ‘‘Русалочку”! Ты видел ‘‘Русалочку”? —Нет,—посмеивается Маршалл, понимая, что дома его ожидает целый марафон мультфильмов, которые он, по мнению Хейли, будет обязан посмотреть. —Тогда мы посмотрим её вместе, когда ты будешь дома! —Обязатель...—он запинается, услышав гудки. Хейли всегда отключает телефон без предупреждения. Убрав телефон в карман, он прислоняется к окну, глубоко о чём-то задумавшись. Мы много времени проводим вместе, но, видимо, никогда не будем достаточно близки, чтобы он мог рассказывать мне о причинах своего беспокойства. Мы близки лишь физически, как бы мне не хотелось большего.