Вопреки судьбе

      Настало время завтрака, так что я пошла вниз по лестнице в гостиную. Так как родителей все ещё не было дома, то у обеденного стола сидела одна я, методично поедая булочки с джемом. Вдруг на стул рядом со мной приземлилась Розика. К слову, сейчас она выглядела особенно растерянной.       — Мисс Розенберг, извините, что отвлекаю от трапезы, — тихо начала она, — Аннет приехала. Уже как десять минут ломится во двор Вашего дома.       — Не выпускайте ни в коем случае, даже если у нее сейчас инсульт случится!       — Хорошо, Сара. Но… что случится?       — Не важно. Я подойду через несколько минут.       Розика спешно удалилась, как это всегда и бывает. Я доела булочку и запила ее черным чаем, а затем, как и обещала, отправилась к воротам через пять минут. И действительно, прижавшись к металлическим прутьям с красивой гравировкой, там стояла разъярённая травница. А ведь как же было хорошо без нее!       — Ха! Ещё одна незнающая, — прошипела Аннет, как только я подошла ближе.       — И вам добрый день. Вы говорите с дочерью губернатора Северной Каролины, знаете ли. Я всегда была уверена, что нищие — очень грубые люди, но не настолько же! Так зачем же Вы ломитесь ко мне в дом?       — Извините, я просто хотела увидеть своего возлюбленного — Эйтона Гольдшмидта. Мне сказали, что Ваша семья доставила его сюда на лечение. Ещё раз прошу извинить, — нежелательной гостье было явно неловко, но все-таки больше страшно.       — Я не желаю с Вами больше говорить. Убирайтесь! — отрезала я, — а если ещё раз сюда придёте, то клянусь, что следующая встреча случится на эшафоте, а не в столь «дружелюбной» обстановке…       Я резко развернулась и направилась обратно в дом, как и все остальные. Аннет же испуганно рванула от губернаторской территории.       Как только я вошла внутрь, меня опять окликнул врач:       — Госпожа, мастер Гольдшмидт снова хочет с вами поговорить. Идете?       — Да, конечно.       Я поднялась вверх по лестнице, зашла в комнату погорельца. Когда я прижилась на край кровати, Эйтон зло взглянул на меня.       — И снова доброе утро, Сара. Не поймите меня неправильно, но врач сразу после Вашего ухода открыл двери балкона, чтобы здесь было больше свежего воздуха. Как оказалась, окна моей комнаты выходят на главный вход в дом. Я слышал голос Аннет, а затем и Ваш. Возможно, это бред, но Вы десять минут назад прогнали мою почти что жену, да ещё и пригрозили смертной казнью. Как это понимать?       — У меня могут быть собственные пожелания, и одно из них — жизнь без Вашей обожаемой Аннет. Мои услуги уже Ваш выбор. Если захотите, то завтра будете лежать на обгорелых досках в Сентфоре, которые когда-то выполняли роль полов в вашем доме, — ответила я.       — Хорошо, мисс Розенберг. Я выбираю вариант, предложенный Вами только что. Мне не нужны никакие блага, пока со мной нет любимой.       — Да чтоб вас всех! — чуть ли не прокричала я, быстро выходя из комнаты.       Сейчас мне явно нужен был покой, чтобы хорошенько обдумать произошедшее. Я снова вышла во двор, а затем и на улицу. Как и всегда, за мной плёлся растерянный Гарри, и мы решили снова посетить центральную площадь Каролины. Прогуливаясь по тихим улочкам старого города, я таки размышляла. И все же, Аннет стоит пустить к Эйтону. Как минимум пока что, это единственный вариант, ибо мастер может выкинуть абсолютно любой фокус: от банального побега до самоубийства кухонным ножом. Да и будет гораздо проще отомстить Аннет за слабоволие, если она будет недалеко. Вот только где ее искать-то? Ах! Искать и не пришлось! Травница сидела на старой скамейке у центральной площади, к которой мы уже успели подойти.       Коротко объяснив Гарри ситуацию, мы двинулись прямо к девушке.       — И снова здравствуйте, — начала я, отвлекая белобрысую от жалостливых всхлипов, — помнится, что сегодня утром Вы хотели увидеть Эйтона. Мастера лечат прямо у меня дома, так что я предоставляю вам возможность провести в его компании несколько столь желаемых дней. Уж поверьте, в губернаторском доме ещё не бывало травниц. Ну так что?       — Я согласна, — коротко ответила Аннет.       Ни спасибо, ни пожалуйста. А то я уже начала было беспокоиться — неужто белобрысая псевдолюбовь действительно воспитанный человек. Все же нет. Я уверена, что ее изгнившее нутро только начинает показываться окружающим.       Тем не менее, спустя пятнадцать минут мы уже вошли на территорию дома. Я отдала Гарри приказ разместить нашу гостью в комнате с обслуживающим персоналом в пристройке на заднем дворе, на что та недовольно и нарочито громко фыркнула. Видимо, надо было ещё питание изменить с трёхразового на одноразовое. Хотя, пусть сначала привыкнет ко сну рядом с сопящими кухарками и стервозными служанками, которые мягкие и пушистые только с хозяевами.       Сама же я проследовала к Эйтону. Тот также неотрывно смотрел в потолок — неужто ждал билета на корабль в Сентфор.       — Добрый день, мистер Гольдшмидт. Аннет будет жить на губернаторской территории. Видеться я вам не запрещаю, но, пожалуйста, в присутствии врача и охраны. Я все сказала, — под изумлённый и одновременно счастливый взгляд Эйтона я вышла из комнаты, намереваясь потратить остаток дня на себя.       Выйдя на балкон, я взяла в руки книгу и принялась читать. Произведение было таким же скучным и заурядным, как и все остальные в этом времени, так что вскоре я просто уснула.              

***

             Меня разбудил щелчок замка двери балкона, на котором я вчера уснула. Из-за сонливости я не успела разглядеть того, кто запер меня, но это явно было не из благих побуждений. И все же, надо было действовать. Когда я таки поднялась из мягкого кресла, то на рядом стоящем столике обнаружила скомканную бумажку. Развернув ее, я поняла, что это записка. Текст гласил:              «Не знаю, пригодится ли тебе эта информация, но я ведь обещала быть полезной. Аннет сказала, что сегодня посетит Эйтона ровно в девять часов утра.       Твоя верная мисс Флюк».              Прочитав, я тут же посмотрела на карманные часы — сейчас почти девять, а у моего соседа снова не закрыто окно. К слову, без сомнений меня заперла Аннет, чтобы я не помешала им двоим. Ну, собственно говоря, а кто же ещё? Я решила перелезть на соседний балкон, таким образом оказавшись как раз под окнами Эйтона, и подслушать весь их разговор. Мысленно благодаря Розику в сотый раз, я согнулась в три погибели, чтобы меня никто не заметил. И действительно, спустя несколько мгновений дверь тихо приоткрылась, и сопение мастера нарушилось мерзким визгом:       — Здравствуй, любимый!       Я услышала, как за вбежавшей травницей вошли ещё несколько человек. Видимо, персонал. А если они последовали моим указаниям, значит запирание меня на балконе — точно не восстание против власти.       — Доброе утро, дорогая Аннет, — наконец-то проснулся Эйтон, — как же я по тебе скучал!       — Ах! — вздохнула девушка.       Далее послышался глухой удар — кто-то упал. Скорее всего, Аннет. Из комнаты тут же выскочили и доктора, и стражи, и даже служанки. Уж не знаю, за чем они так яро ринулись, но факт того, что они оставили травницу и мастера наедине не давал мне покоя. И оправданно, ведь как только эти двое остались одни, якобы валяющаяся без сознания Аннет вскочила с места как ошпаренная и мигом закрыла дверь на… ключ! Вот только откуда у нее ключи-то?! Ладно, потом разберусь.       — Дорогой, эти идиоты вообще не умеют лечить, — шепотом проговорила белобрысая, — я лучше знаю, как надо.       Следом за этими словами послышалось шуршание ткани. Видимо той самой, которой были перевязаны швы Эйтона. Вот тут-то я уже не выдержала, ибо понимала, что ещё мгновение и все мои старания пойдут коту под хвост. Поэтому я встала во весь свой рост и мигом прыгнула в открытое окно, оказавшись в комнате. Травница тем временем уже успела снять компресс с лица, покрытого окровавленными шрамами, и сейчас уже ее лицо выражало отвращение и ужас. Она пошатнулась, и, видимо, отчаянный энтузиазм «лечить» внезапно пропал.       — Ты… Ты урод! — крикнула она, отходя к двери, — как я могла любить тебя?! У тебя не осталось ничего, даже нормального тела!       Ее слова снова и снова проходились тонким лезвием по сердцу моего мастера.       — Хватит! — перебила я нахалку, — Вы, Аннет, натворили достаточно за день пребывания в моем доме! Во-первых, где мои ключи?! Во-вторых, что Вы за сцену здесь устроили?! И в-третьих, какого черта Вы судите о правильности нашей медицины?!       Увидев разочарованное лицо Эйтона, по щеке которого уже катились кристальные слезы, я покраснела от гнева и злобы. Я подошла к белобрысый вплотную, прижимая к двери и максимально крепко хватая за плечи, проговаривая прямо над ухом:       — Я закопаю тебя живьём, мелкая мразь. Никто не посмеет причинить боль моему мужчине. Понятно?       Вопрос остался риторическим. Дверь открылась и в нее первым делом вбежали стражи, которым я буквально бросила в руки Аннет с криком:       — Увести! Казнь ровно через час!       Дверь закрылась также быстро, как и открылась. Все произошла просто с нечеловеческой скоростью, да ещё и на таких эмоциях. Но гнев покидал меня, уступая место куда более сильному чувству — разочарованию. Вот только теперь виновник торжества сам погорелец, который сутками ранее убеждал меня принять эту белобрысую дрянь в дом.       — Ну что, доволен, мистер Гольдшмидт?! Ненавижу! — я развернулась и с силой ударила по окну, и стекло тут же осыпалось у моих ног, громко разбиваясь вдребезги, прямо как моя жизнь и жизнь Мастера.