Роль второго плана

2009 После сиднейской премьеры команде предстояло путешествовать на вместительном бизнес-джете. В те три часа, что они летели в Новую Зеландию, Пайн успел прикорнуть в своём кресле. А проснувшись, продемонстрировал двум скептически настроенным девушкам-стюардессам, что умеет складывать таал хоть правой, хоть левой рукой. - Да он у вас, по ходу, во всём амбидекстр, - ехидно прокомментировал Джо. Зак хмыкнул — это было так. - Ну что, неплохо, - вынужденно признал Карл. - Шэтнеру-то приходилось связывать пальцы леской. Одарённый природой Кристофер Уайтлоу Пайн меж тем поглядывал на Зака — как оно ему. Из чистого хулиганства Зак улучил момент и провёл языком меж собственных сложенных в вулканском салюте пальцев. Крис умолк и вспыхнул мгновенно, заалев щеками и ушами. Эту особенность Зак находил абсолютно восхитительной. *** Утром у них было два интервью с телеканалами. Пайн поразил тем, что сказал: у него бывают краши и мужского пола. Сам Зак сообщил, что старается разделять свою частную жизнь и работу. Технически, никто не соврал: Пайн ведь и правда тёр себя в кресле перед телеком, глядя на Сайлера. А Зак правда пытался разделять... но безуспешно. Ресторан «Кермадек», в который их повезли, понравился обстановкой, но еда там была — ничего особенного. Проезжая по вечереющему Окленду, Зак смотрел на шпиль гигантской радиобашни, возвышающейся над городом на фоне ярко-оранжевого заката. Скай-тауэр была тем самым местом, где должна была состояться премьера. Крис ехал в другой машине, и слава богу. Сиди он рядом, Зак бы просто не смог не трогать. Пайн не только не был против; он откровенно млел от каждого, даже мимолётного касания. Когда Зак поправлял ему распустившийся узел галстука перед панорамным окном ресторана, Крис имел такое выражение лица, будто с него снимают трусы. К счастью, они стояли за огромной цветочной композицией, смонтированной на каркасе, и почти никто этого не видел. *** К ночи похолодало, но они были одеты в шерсть с шёлковой подкладкой, поэтому не мёрзли даже на открытом воздухе. Зак уже минуты три стоял рядом с плиткой композитного стекла, не решаясь на неё наступить. Внизу горели пересечения ночных улиц — так что вид напоминал лоскуток ткани в шотландскую клетку. Как видно, сама вселенная по-тихому троллила его. Снявшись в футуристичном фильме про космос, он испытывал головокружение и дрожание в желудке на смотровой башне Окленда — всего лишь на высоте в 328 метров. Вот нахрена он сюда попёрся? Ах, точно же — смотреть на «перешеек между двумя океанами», как обещали в складчатом рекламном буклете. - Я в бар! - сообщил он Крису, сливаясь под благовидным предлогом. - Ты что-нибудь хочешь? Пайн обернулся, уставившись на него мечтательным взглядом человека, который уже от души надрался (когда успел-то?). На его щеках цвели неоновым румянцем две полоски. - Хочу твой член, - ответил Крис. Совершенно без звука, но артикулируя очень чётко. Зак сглотнул. Смотреть в его абсолютно честные глаза возбуждало до чёрта. Одна бровь у Пайна растрепалась и уползла куда-то вниз — это только усиливало эффект. Зак поморщился оттого, как неприятно впился в пах шов. В Новой Зеландии их отчего-то решили нарядить в чудовищные костюмы, которые в принципе сидели впритык, без положенного припуска. Тот, что на Пайне, был тёмно-серым в светлую полоску, и полностью лишал его талии. Но не было таких шмоток, в которых бы Кристофер выглядел для него непривлекательно. Так что Зак лишь страдальчески свёл брови, торопливо ощупывая взглядом фигуру коллеги. - Ну так что? Не принесёшь мне мой заказ? - тем временем уточнил Пайн. Он был сейчас очень приличный: углы воротника пристёгнуты к пуговкам на сорочке, а все волоски на морде — аккуратно подровнены триммером. Но смотрел Крис так, что Зак очень легко мог представить: вот он входит до самого конца, и Пайн, изнемогая, коротко постанывает, красный до корней волос. Вот его яица тяжело ударяются о промежность, и Кристофер скулит на одной ноте. Это всё виделось так реально, что у него прямо сейчас всё тело вибрировало от похоти. Зак же знал точно, каким бывает Пайн в постели (на полу выставочного центра, в салоне машины). Как он каждый раз отдаётся, будто завтра не наступит. - Вам придётся подождать, мистер, - тяжело вздохнул он. Крис потрогал костяшками пальцев его руку. Этого хватило, чтобы Зак потёк: момент, когда у тебя намокает бельё, пропустить нереально. Костюм Пайна морщил у швов и собирался в жуткие складки каждый раз, когда тот двигал руками. Под предлогом это поправить Зак огладил его по плечам, расстегнул пуговицу пиджака, раздвинув полы. Провёл руками по спине, спустившись к двойной шлице, и задержался на заднице. Пайн смотрел на него стеклянными глазами. Чтобы не совершить чего-нибудь совсем аморального, Зак развернулся, толкнул дверь и вошёл внутрь, в тепло, тут же почувствовав цепкую хватку на локте. Вскинул голову — обнаружив, что на него в упор смотрит взбешённый Карл. - Куинто. Что это сегодня нахрен было? - громким шёпотом спросил тот. - Н-ничего? - поморгал Зак. - Тогда почему ты снова трёшься рядом с Пайном? - взял его за шиворот Карл. - Все эти взгляды и лапания. Не надо уж совсем-то за дурака меня держать. Ты что, снова с ним…? Зак вздохнул, поникнув плечами. Он понимал, что решение простить Криса нерационально. Но отказаться не было никаких сил — всё же, он не был зеленокровым компьютером, как коммандер Спок. - Да... как это вообще получилось? - вытаращился на него Урбан. - Ну, - посмотрел на глянцевые носки своих ботинок Зак. - Он сказал, что больше так не будет. Бросит девушку. И попросил прощения. - Ты, блядь, вообще себя слышишь? - раздул ноздри Карл. - Бросит, чтобы тут же найти другую? И снова вытереть об тебя ноги, как о грязный придверный коврик? Как ты не поймёшь: такие, как Пайн, не меняются! - Да нет же. Любой человек может изменится, если осознает, что был не прав, - снял он с переносицы очки с нулевыми стёклами. Те были тяжёлыми и слишком уж давили на переносицу. - Зои-то в курсе? - глядя исподлобья, спросил Урбан. - Угу, - кивнул Зак. - Более чем. - Спорим на пятьсот баксов, что он и до конца года не продержится? - стиснул в крепкой хватке плечо Урбан. - Ну, что? Если уж ты так в Пайна веришь? - Хорошо, - кивнул Зак. - Думаю, в этот раз всё будет по-другому. Они скрепили пари рукопожатием. Зак покосился влево: Крис непонимающе смотрел на него из-за прозрачной двери, слегка хмурясь. Представить, что тот врал в глаза, Зак не мог — поэтому решил, что пять сотен будут бонусом к Рождеству. *** Когда фотограф, азиатка с неулыбчивым лицом, отщёлкала их, Заку казалось, что всё вышло ок. Только наутро, проглядывая снимки с ноута, он разглядел подробности. На тех фото, где он стоял рядом с Пайном, приобнимая, у Зака сквозь штанину угадывался полувставший член. Касаться его, быть близко оказалось так желанно, что Зак не смог контролировать себя. Допускать такие просчёты не хотелось, так что он решил тупо держаться от Криса подальше. Никто ведь не требовал от них срастись и не разделяться, как Дэйзи и Вайолет Хилтон. Джо отбыл домой — Абрамс обещал ему премьеры в двух странах, но о дальнейшем речь не шла. Брат собирался в Пенсильванию. Зак даже ничего не просил передать маме. Марго была безразлична востребованность младшего сына, как актёра; она поднимала детей одна с таким трудом для какой-то приличной профессии. Джозеф выучился и стал фотографом — вот такое матери виделось вполне достойным. Кажется, в каждом мероприятии тура мог участвовать только Зак и Эрик Бана — у остальных были какие-то отмазки. Крис пропускал Мексику в самом конце. У него начинались репетиции спектакля про то, как жажда власти ломает людские жизни. Пьеса называлась «Фаррагут Норт», как станция метро в Вашингтоне. Заку не терпелось посмотеть на выступление своего коллеги. Загнанный в угол персонаж Криса попрал все свои моральные ценности, но не допустил выбывания из игры. *** На завтраке его поймал Джон Чо в яркой отпускной рубашке. - Слушай, Куинто. Мы ж только сегодня вечером улетаем. Как насчёт прогуляться? Урбан уже ушёл встречаться с агентами — ну понятно, чувак тут живёт. Бану я видел с шикарной женщиной, и это точно была не Ребекка. Но вот ты — ты бы мог составить нам компанию! - Кому это вам? - подозрительно прищурился Зак. - Как кому? Мне и Крису. - Ээээ, - завёл язык к дальним зубам он. Но тут из-за угла вышел свежий, улыбчивый Пайн в светло-голубой только отглаженной сорочке. Того самого цвета в палитре Пантон, который подходил к глазам идеально. Зак прислонил руку к лицу и потёр, в полном отчаянии. - Знаете, я подумаю, - пообещал он, а потом быстрым шагом пошёл в противоположном направлении. *** Минуя стойку с горячей выпечкой, Зак случайно сфокусировался на ближайшем объекте. Ему улыбался парень лет двадцати пяти с прозрачными серыми глазами. Его волнистые каштановые волосы были отлично уложены, над верхней губой темнела родинка, а на лбу виднелся штамп «гей». - Мистер Спок! - воскликнул тот с каким-то европейским акцентом — хрен его разберёт каким. - Разрешите ваш автограф? Если можно, прямо на мне, - парень тут же расстегнул на себе рубашку, явив белую футболку с остроухим вулканцем. Мерч обтягивал неплохо накачанные грудные мышцы. - Конечно. Как ваше имя? - Войцех, - с готовностью сообщил фанат. И Зак уже потянулся к ручке в левом кармане, но тут между ними кто-то вклинился. Очень буквально, распихав обоих в стороны. - О, привет, Закари! - жизнерадостно гаркнул Пайн. - Ты-то мне и нужен! Крис взял его под локоть и поволок за собой, оставив парня без обещанной подписи. - Эй! Ты чего творишь? - возмутился Зак. Не особо досадуя, потому что крисов демарш был смешным. - Да тебя на пять минут нельзя одного оставить! - сопя, пожаловался Крис. - Тут же клеятся всякие, раздирая на себе одежду. - Ревнуешь, что ли? - поднял бровь он. - Вообще, да. Очень, - жалобно посмотрел на него Пайн. - Садись лучше со мной и Джоном, я тебе даже кофе принесу. - Может, вы с Джоном как-нибудь сами? - попробовал высвободить руку Зак. - М-м. Нет. Ни за что, - замотал головой Крис. - Даже думать забудь. Его провели к окну, в небольшой закуток, огороженный от любопытных глаз конструкцией полукруглого дивана. Для уютности он был ещё обтянут снаружи бежевым бархатным чехлом. Окна выходили на яхтенную пристань, и перед ними выстроились белые мачты на фоне бирюзовой воды. - О, Куинто, вот и ты. Ну так что, готов к променаду? - потёр руки при виде него Чо, сидящий перед многоэтажным бургером из отборных ингредиентов. Модель смотрелась, как «разорви ебало», но в меню это называлось благозвучнее — «ля бургер рояль». Джон с этим туром удачно вырвался от жены и годовалого ребёнка и мог пускаться во все тяжкие. Они с Пайном заказали из меню по тартару с лососем и авокадо. Чед в своё время Христом и Богом просил их давать телу нормальное топливо прямо с утра. И уж потом пихать в себя вредное, если совесть позволит. *** Зак смотрел, как Пайн облизывает лишённую кожи сочную половинку персика под разводами белой глазури (Кристоферу совесть позволяла). Не решаясь пить кофе — он бы, чего доброго, пошёл не в то горло. Трогать за колени под столом тоже мог только Пайн, хотя по его лицу такого разврата заподозрить было нельзя. Джон удивительным образом ничего не замечал, отхлёбывая свой маккиато. Даже когда Крис сполз по сиденью вниз и стал гладить его по бёдрам — пылая неистовым румянцем, но не убирая рук. Его хотелось вытащить за шкирку из-за стола и завалить прямо тут, на мягком полосатом ковре. Крис томно взглядывал из-под ресниц, будто именно этого и добивался. К концу завтрака Зак был на таком взводе, что влажная майка прилипла к спине под тонкой белой рубашкой. Он не знал даже, как выйти из-за загородки, не осрамившись — не то что находиться рядом с Пайном целый день. К тому же, без сопровождения охраны их всё равно бы из отеля не выпустили. - Ребят. Никуда я с вами не пойду, - объявил он. - Лучше приду в себя перед перелётом. - Будешь киснуть в номере? Ну, как знаешь, - пожал плечами Джон. Крис явно расстроился, хотя не возразил ни словом. Смотреть на его погрустневшую физию было совсем не здорово. Позже, подойдя налить себе воды из кулера, Зак вдруг понял в процессе, что весь усеян мелкими брызгами. Он посмотрел на стакан в своей руке и обнаружил, что держит его вверх дном. Порадовался, что рядом нет Зои, и что она не наблюдает все эти признаки Пон Фарра. Заку сейчас было совсем не смешно. Но ни о каком сближении с Крисом не было и речи: ведь по приезду им предстояло пережить нашествие папарацци. И это на фоне театральной постановки Пайна и съёмок последнего сезона «Героев» у него. Леонард предупредил заранее, что первые пара месяцев в Лос-Анджелесе будут сущим кошмаром. Нимой знал, что говорил: как-то журнал «Шестнадцать» опубликовал его домашний адрес (без спросу, разумеется). После чего письма стали подвозить грузовиками — донести такую прорву корреспонденции пара штатных почтальонов не могла. *** Валяться на высокой и пружинящей отельной кровати с задёрнутыми шторами оказалось лучшим выбором — в номере делюкс всё располагало к отдыху. Белые интерьеры создавали ощущение, что ты уже преставился, и это такая лакшери загробная жизнь. Зак пытался анализировать — без Пайна в поле зрения это было возможно. Приходилось признать: после того, что Крис ему устроил, доверять целиком Зак уже не мог. Может быть, Кристофер чуял эту очень конкретную перемену. И потому пёр на него, как сверхтяжёлый бронированный танк весом в девяносто пять тонн. Надеялся взять измором, наверное. Самое ужасное, что это работало. Зак в самом деле думал не о том, какой сейчас важный момент наступил в его карьере, и сколько он для этого трудился. А о том, как же хочется снова ощутить Криса под собой — голого, потного, возбуждённого. Готового, чтоб его выебли — Пайн же протяжно стонал от одного касания хуем к копчику. Почему из всех мужчин Зак выбирал наиболее недоступного — это был отдельный вопрос. Достойный рассмотрения на терапии, если он когда-нибудь до неё дойдёт. Пусть лучший друг предостерегал не зря — но что случилось с самим Вентимильей? Хейден теперь мелькала в светской хронике с украинским боксёром Кличко. Это при том, что им с Майло целый сезон предстояло играть любовь. А у Зака всё ещё был Крис. Все эти украденные прикосновения, высоковольтный секс, который не мог сравниться ни с чем. Он же был единственным мужчиной Пайна, и это просто вышибало мозги. *** Их следующей остановкой была пустыня в Кувейте. А точнее, военная база Арифджан на девять тысяч человек. Раньше там было пятнадцать тысяч, но с начала президентского срока Обамы войска потихоньку выводились из страны. Война в Персидском заливе начинала забываться — особенно теми, кто видел чадящие скважины и мёртвых склеенных нефтью птиц только на учебных видео. У базы был собственный аэродром, названный в честь Джорджа Паттона. Паттон даже умер подобающе: его машина на малой скорости столкнулась с грузовиком армии США, и генерал получил компрессионный перелом и вывих шейных позвонков. Благотворительная акция Абрамса была в том числе и политическим ходом — ведь пресса писала о патриотизме, единстве и поддержке военных. За всем этим читалось безоговорочное доминирование Соединённых Штатов, которое никому не следовало подвергать сомнению. Им повезло — стояла вторая декада апреля, и воздух не успел раскалиться до нестерпимых пятидесяти градусов. А двадцать восемь ощущались великолепно — Зак понял это, как только скатился по ступенькам трапа с перекинутой через плечо сумкой. Стоя у приземистого здания администрации — такого же пыльно-жёлтого цвета, как и всё тут, Салдана махала ему рукой. Фоном для неё служили доблестные американские пехотинцы в камуфляже, которые снимали всё на телефоны. Зак побежал навстречу со всех ног — он был страшно рад увидеться. Когда они прекратили обниматься, Зак разглядел прикид Зои и рассмеялся. Она была в белой кофте, чёрных брюках и лаковых лодочках без каблука. Лицо выглядело так, будто Салдане лет девятнадцать. Зак знал, что такой мейк требует больше всего продуктов и должен быть исполнен виртуозно. Было понятно, что этот образ был выбран кем-то за неё — но Зои была актрисой, так что и вела себя соответственно. Не выражалась, опускала глаза долу и трогательно складывала ручки. Тем временем, из самолёта вылез Пайн. Покрутил головой, увидел их вместе и на мгновение замер. Он был одет в тёмные джинсы и простую синюю футболку без рисунка. - Привет, Крис! - сладкоголосой сиреной с острыми зубами пропела Зои. - Привет, - крикнул тот в ответ, подходя к ним очень неторопливо. - Как ты долетела? - Спасибо, нормально. Ну и чего ты, как неродной? Иди поздороваться. Подойдя, Крис осторожно положил ладони ей на талию. Приблизившись ртом к его уху, Зои что-то проговорила. Судя по вытянувшемуся лицу Пайна, неласковое. Вскоре к ним присоединились Адамс, Брайан Бёрк, Эрик, Джон и Карл, попросив встречающего их бригадного генерала Джеймса Т. Уолтона щёлкнуть групповое фото. Заку удалось стоять далеко от Криса, чего он планировал придерживаться и впредь. Все, кроме Зои, были в тёмных очках — её хорошенькое личико оживляло жлобскую в целом фотографию. Заку сегодня было дозволено надеть клёвый ковбойский ремень с массивной пряжкой. Знал бы, не надевал. За те пару раз, что он проходил по салону по естественной надобности, Пайн успел расстрелять призывными взглядами. Кого-то явно заводила эта металлическая штука у него на поясе. Перед снижением Зак расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке. Так был виден клочок тёмных волос, который Пайн трогал и целовал при любой возможности. Когда Зак в четырнадцать решил проштудировать весь сборник сонетов за день, то закончил чтение на девяносто первом номере. Тогда это был не более, чем набор слов. Но сейчас этот набор относился непосредственно к нему. Зак даже проговорил про себя, убеждаясь, что так и есть: Твоя любовь, мой друг, дороже клада, Почетнее короны королей, Наряднее богатого наряда, Охоты соколиной веселей. Ты можешь всё отнять, чем я владею, И в этот миг я сразу обеднею. *** Ребятам позволили рассмотреть их, позадавать вопросы и попросить автографы, пока техники возились с аппаратурой. Кино тут было организовано примитивно — не очень большой экран, слабенькие колонки. Но и на этот праздник жизни удалось попасть лишь двум сотням человек. Во время просмотра фильма им было дозволено расслабляться с коктейлями в кондиционированном помещении, и все без исключения это дело оценили. Им предстояла важная миссия — недаром же команда заявилась сюда в простецких шмотках, потёртых ботинках или конверсах. Сегодня не они были главными. Служивые должны были почувствовать, что им привезли кусок родины — как «Тако Белл», «Баскин Роббинс» и прочие привычные глазу вывески, которыми пестрел местный фудкорт. Когда они под гром аплодисментов вышли по проходу к сцене, Зак огляделся. Заметив, что одеты вояки в плотную хлопковую форму и высокие замшевые ботинки. И тут же сам поёжился — температура в этом помещении была, как в камере сухого вызревания для мяса. После благодарственных речей все рассредоточились. Зои окружили мужчины, изо всех сил стараясь не тянуться к ней жадными руками — не то бы получился скандал. Чо азартно что-то рассказывал, снова подписывая футболки, открытки и даже кобуру. Пайн изображал стоваттную улыбку в обнимку с красивой чёрной девушкой. У Зака не было сомнений, что та повесит распечатанное фото над своей койкой. Эрик Бана развалился в обитом рогожкой кресле в компании гордых американских военнослужащих, и смотрелся очень неплохо. Под сиденьями лежали объемистые каски, даже сейчас напоминая о долге. О том, что люди отдыхают, напоминали валяющиеся рядом пустые банки энергетиков. К Заку неловко, явно стесняясь, подобрался лысеющий мужик за сорок. - Закари. Могу я попросить вас об одолжении? - Конечно, полковник Хеллингер, - мельком глянул Зак на его нагрудную нашивку. - Моя дочь Бонни. Она так любит Спока, и вы… Вы не могли бы с ней поговорить? По телефону? Не как вы, а как ваш персонаж, понимаете? Ей десять лет, но Бонни самая преданная ваша поклонница… Зак кивнул. Ему правда было несложно. Сидя со скрещенными ногами на краю сцены, он нарочито формальными фразами разговаривал с девочкой, которая повизгивала от восторга. Другой рукой держа микрофон — это ведь было шоу, и посмеяться было полезно всем. Счастливый отец снимал это дело на камеру. - Мистер Спок. Ни пуха вам, ни пера в вашей поездке! - пожелала ему Бонни. - Юная мисс, какое отношение к нашей беседе имеют накожные образования птиц? - добил её Зак. Вокруг ржали все. Здоровые мужики подвывали, утирая глаза — сразу после фильма вот такой обыкновенный, болтающий с дочкой сослуживца Спок очень им понравился. *** Зак уже полтора часа подписывал самый различный стафф — так, что у него затекла рука и заломило в плечевом суставе. Парень, который подошёл в самом конце, ничего ему не протянул. Майор Герреро, кажется, не интересовался их интерпретацией франшизы, зато во все глаза смотрел на Зака. У него был шрам на виске и пушистые ресницы. А ещё исстрадавшийся взгляд человека, который играет роль не короткий театральный сезон, но всё время вообще. - Если бы я не увидел вас сам — я бы не поверил, - полушёпотом сказал тот. - Лучший Спок, серьёзно. Закари, можно вас потрогать? Просто… коснуться? Он кивнул — ситуация была не та, чтобы отказать. Пусть он и не был статуей пресвятой Девы Гваделупской. - Я Мануэль, - торопливо добавил майор, сжав его протянутую руку двумя своими. - Если служащим Звёздного Флота позволено быть такими, то может, однажды… Пояснять не требовалось, поэтому он прикрыл глаза. Все заинтересованные лица уже знали, что администрация Обамы готовит отмену дремучего закона, которые военные социологи назвали «Не спрашивай, не говори». За время его существования из армии США уволили около двенадцати тысяч человек, которые, к несчастью, выдали свою ориентацию. А сколько ещё жили в постоянном страхе, как Мануэль… Только во время войны с Вьетнамом парни не боялись сообщать, что они геи, хотя часто это была неправда. Но дело было в том, что гомофобия общества могла спасти их жизнь. Зак повернул голову, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Крис, стоящий на сцене, смотрел на него с поднятыми бровями — словно хотел подтверждения, правильно ли всё понял. Зак кивнул, так и не отнимая своей руки у Герреро. Во времена их предшественников смелым было собрать в одной команде чёрную женщину, японца и трёх евреев. К последним, кроме Нимоя и Шэтнера, относился Уолтер Кёниг — сын еврейских иммигрантов из Литвы, что играл Чехова. Но сорок лет спустя границы возможностей раздвигал уже сам Зак. Не скрывающий свою гомосексуальность, потому что это был никакой не изъян. Он надеялся, что Пайн тоже задумается о том, что подобное решение может изменить людские жизни. *** В Париже Заку позвонил Антон. Вечером, перед ужином — у него в Лос-Анджелесе был полдень. Они проговорили полтора часа о каких-то неважных вещах, но Зак чувствовал себя человеком с горячей линии психологической помощи. Ельчину было так хреново, что это сквозило в каждом с одышкой сказанном слове и заполненной сипами паузе. Если Зак понимал верно, у него наступило ухудшение, и из лёгких почти не отходила мокрота. В марте Антону исполнилось двадцать. Ему предстояли ещё годы вот такого медленного умирания — очередь на новые лёгкие нельзя было подвинуть. Кромсать тело погибшего дорогого человека разрешали немногие. - Ваш отель — он с видом на Сену? - спросил вдруг тот. - С террасы на крыше её видно. - Поднимешься туда? Век назад жил один русский поэт. Украинец по отцу, немец по матери. Хочу тебе почитать кое-что. Зак не спорил. От запер номер и поднялся на крышу, как был — в халате на голое тело и плюшевых тапочках. Там была холодина, но вид на покрытую рябью реку с разлитыми по воде огнями того стоил. Солнце зашло только что, оставив на волнах кроваво-красный след. - Антон, я на месте. - Окей, вот послушай. Прокашлявшись, Ельчин начал читать — очевидно, по памяти. На русском, которого Зак не знал. Слова без смысла складывались в тревожащий узор. - Как это называется? И кто был поэт? - спросил Зак, дослушав всё до конца. - Макс Волошин, «Закат сиял улыбкой алой». - О чём оно? - О том, что ты сейчас видишь. Но каждый, кто читает, угадывает в нём своё. Зак угадал вот что: Антону вовсе не хочется сейчас лежать в постели рядом с аспиратором под чутким присмотром мамы. И он бы с удовольствием поехал с ними в промотур и любовался европейскими столицами. Вот только у Ельчина не было такой возможности. - Зак… - М-м? - запахнул он ворот халата, продрогнув. - Если ты чего-то боишься, долго раздумываешь и не можешь осмелиться — вспомни про меня. - Ладно, - пообещал он. Антон отключился. Зак сомнабулически проделал обратный путь, оделся к ужину и спустился в ресторан. Там было оживлённо — Бёрк пригласил знакомых, и они с Джей Джеем обсуждали перспективы «Bad Robot». Воспользовавшись этой толкотнёй, Зак пошёл за Пайном. И, сделав вид, что на него наткнулся, сжал крепкие плечи и поцеловал над лопатками. Через рубашку, совсем по-детски. Крис обернулся, и на его лице был такой робкий восторг, что Зак смутился сам. *** Телеканал «Блокбастер ТВ» отличался от прочих. Приветливая ведущая поинтересовалась, как они впервые встретились — до этого никто не спрашивал. И Зак не успел даже открыть рот, как Крис быстро сказал: - У нас был общий тренер. - Точно. А ещё мы отбеливаем зубы и загораем в одних и тех же местах, - гладко присочинил Зак. Уже после, когда их везли на второе интервью, он понял: так было лучше всего. Какой момент можно выбрать, чтобы описать их встречу? Пайна, который не смотрел новую серию «Героев» с родителями, потому что всегда возбуждался, глядя на Сайлера? Зака, который увидел его один раз у кинотеатра и больше ни о ком думать не мог? Все казалось слишком личным — не говоря уже о том, что было потом. *** Пресс-конференцию им устроили в отеле «Хаятт». В этот раз каждому задали вопрос о связи с актёром из оригинального «Трека», который играл эту роль до них. Крис упомянул про своё письмо Шэтнеру и разливался, как же он хочет встретиться вживую (полное враньё). Зато потом спросили Зака, и он принялся расписывать их с Нимоем божественный коннект. Лицо Криса, искажённое водой в бутылке «Эвиан», стало угрюмым. Эрик даже непонимающе покосился на него. Жаль, на официальных мероприятиях нельзя было высовывать языки — а то бы Зак непременно. На премьере все появились одетыми с парижским шиком. Серое обтягивающее платье Зои было воплощением вкуса и выгодно оттеняло цвет кожи. Она расхаживала на двенадцатисантиметровых шпильках, как будто это было проще простого. Их с Пайном одели комплиментарно, и Заку досталась рубашка глубокого фиалкового цвета. Конечно, для фотографий он встал рядом с Крисом. Зак гладил его по спине поверх ворсистой ткани пиджака — спустить руку пониже было нельзя. Пайн делал очень хмурое мужественное лицо. Одновременно придвигаясь к нему поближе и часто, жарко дыша. Когда они сходили со сцены, Зак не удержался — тыльной стороной ладони проехался ему по ширинке джинсов. Ощущение грубой ткани и стояка под ней было приятным до мурашек. - Ну охренеть, ребята. Просто картина «Хеллелила и Хильдебрант», - сказала Зои шёпотом, не меняя выражения лица. Пайн подавил смешок. Но Зак понял: тоже видел шедевр авторства Фредерика Бёртона. Там рыцарь прикасался устами к рукаву прекрасной девы, и уровень сексуальной фрустрации тоже был сто процентов. *** В Германии получился расширенный состав: к ним присоединились Саймон, Карл и Джон. Двое последних уже побывали в Бельгии — там надо было просто отметиться. Зои выгуляла красное платье от непальского дизайнера из Нью-Йорка. Она вкладывалась в развитие моды не только поддерживая «My fashion database», их проект с Китом Бриттоном. Когда могла, она продвигала талантливых людей лично, беспокоясь о их будущем — как в случае с Прабалом Гурунгом. Заку было понятно; та же самая история была у него с ЛГБТ. То, через что каждый прошёл в юности, влияло на них сейчас. Они с Крисом, например, не грубили официантам, что бы ни случилось, а ещё были неизменно щедры на чаевые. Урбан был очень обходителен с визажистками — в конце концов, Карл женился на одной из них. Иногда опыт влиял неожиданным образом. Лиза Эдельштейн, которая уже пять лет играла доктора Кадди в «Хаусе», была натуральней, чем губка со дна Эгейского моря. Однако, в девяносто седьмом играла лесбиянку, и её экранный поцелуй на десять секунд неожиданно не вызывал негативной реакции аудитории. Это было знаком, что времена меняются. Раньше откровенных сцен между двумя гомосексуальными женщинами вообще не показывали по ТВ из опасений, что отзовут всю рекламу. На Лизу отклик фанатов произвёл неизгладимое впечатление. Зак нередко встречал её на тематических мероприятиях в поддержку гей-сообщества — Эдельштейн подавала другим пример. *** Немецкий вечер Зак провёл в компании Карла и Зои у себя в номере. Видимо, отчаявшись его вразумить, те решили не тратить зря миелин. Зак испытывал огромное облегчение — он уж думал, что придётся отстаивать свой выбор. Но удивительным образом почти все спустили это на тормозах — даже Джо, который обычно упирался, как осёл. - Если бы так случилось у меня? Тоже бы не удержалась, - икнув, сообщила ему Салдана после третьего бокала шампанского. - Пайн же правда по тебе умирает. И с Гарретт разошёлся, я знаю это точно. Зак закатил глаза — с Зои подобного не случилось бы ни за что и никогда. Та думала исключительно головой перед тем, как пустить кого-то в свою постель. - А как по мне, не все заслуживают второй шанс, - поморщился Карл. - Так что, друг мой Закари, не жалуйся потом. - Карл-Хайнц Урбан! - ткнула его кулаком Зои. - Не будь таким злым. Зак не виноват, что вы с Натали так хреново ладите в последнее время. - И то правда, - хмыкнул тот. - Кто я такой, чтобы вас поучать? - Да всё нормально будет, - приобняла его своей веточной рукой Салдана. - Все пары через это проходят. У меня вон мать с отчимом, бывало, так поорут друг на друга, что соседи сбегаются. И что — живут вон душа в душу. Соревнуются, кто кому больше угодит. - Ну да, ну да, - отвел глаза Карл, помрачнев. Кажется, у него всё было иначе. *** Что происходило в Испании, Зак мог частично восстановить только по фотографиям. Укладка и тёмо-синяя рубашка сделали из него настоящего мачо — средиземноморская внешность тут была как нельзя кстати. После конференции в отеле «Санта Мауро» Пайн прямо всем собой затолкал его в уборную, запер её на задвижку и взмолился: - Ну можно поцеловать, а? Очень хочу. - Не надо, мой хороший. Будет заметно, - отказал Зак, сглотнув. Он смотрел на хромированные изогнутые краны, мелкую серую плитку с жемчужным отливом и палочки диффузора в стенной нише. Хотелось оставаться вменяемым. Сладкий запах мирры плыл в воздухе, и от него кружилась голова. - Я разочек. Пожалуйста, - попросил Крис, выкручивая себе запястье. - Ох. Ну чёрт с тобой, - капитулировал он. Пайн приготовился: расстегнул на себе пиджак. А потом положил дрожащие руки ему на задницу, всунул колено между ног и так засосал губы, что Зак обезумел от своей жажды. Пряжки их ремней клацнули друг о друга. Зак прижал Пайна к себе обеими руками, притираясь пахом к горячему паху и щупая тугой зад. Крис пытался урвать, что мог, толкаясь ему в рот языком и гладя ладонями по щетине. Стоны, которые Пайн не успел зажать зубами, усиливала акустика — они отражались от стен, заводя их обоих ещё больше. Но стрелка на часах щёлкнула, пройдя пятиминутный отрезок. Дольше оставаться вдвоём за закрытыми дверями было непозволительно — их ждали репортёры и команда. Усилием воли оторвавшись от коллеги, Зак развернулся к зеркалу. Достал расчёску из нагрудного кармана, подправив укладку. Затянул нормально галстук. Пайн стоял рядом — мучительно возбуждённый, задыхающийся. Со слезами в уголках глаз — и вот это было ужасней всего. - Когда всё закончится, я тебя так отпялю, что будешь ходить, как уточка. - А не врёшь? - стиснул его руку Крис. - Слово скаута, - пообещал Зак и повернул замок. Снаружи его встретили двое мужиков-секьюрити, что стояли с непроницаемым рожами, сложив руки за спиной. Им не было дела до того, что здесь происходит — лишь бы объекты были живы и функционировали. *** Сев в самолёт в полпятого вечера, к семи они были уже в Лондоне. Зак немало удивился, когда команду выгрузили у дверей отеля, лишённого британской помпезности. У дверей стояло дерево бонсай в кадке, а сквозь прозрачное стекло виднелся холл в натуральных цветах — никакой позолоты, узоров и безумной эклектики. Оказалось, Джей Джей был знаком с владельцем, ресторатором по имени Нобуюки Мацухиса. У того было множество заведений во всех точках мира, в том числе и в Лос-Анджелесе. Карл и Джон уже заселились — утром они прилетели из Брюсселя. Саймон жил неподалёку, к югу от города. Абрамс сказал, что они с женой уже на месте. Несмотря на шесть месяцев беременности, Морин хотела поддержать мужа. Она была и на премьере, но с середины пришлось уйти — их будущей дочке совершенно не зашёл фильм, и та пиналась как потерпевшая. На ресепшене Эрику выдали карту от его улучшенного номера с кроватью кинг-сайз, и он, насвистывая, их покинул. Зои получила то же самое, и уже было поправила сумочку на плече, собираясь уходить, когда Абрамс сказал: - Ребят, вы какие-то зажатые в последнее время. Так что я решил снять вам пентхаус, чтоб вы могли расслабиться перед завтрашним днём. - Н-нам? - нервно переспросил Зак. Пайн вообще сейчас был похож на куклу из магазина для взрослых: вытаращенные глаза и рот карикатурной буквой «о». - Ну да, тебе и Крису — разве не заслужили? У вас утреннее шоу и девять интервью — считайте это репетицией перед домашней премьерой, - назидательным тоном разъяснил Джей Джей. - Спасибо вам большое, мистер Абрамс, - голосом на грани истерики поблагодарил Пайн. - Вы так хорошо заботитесь о нас. Зак покосился на Зои. Та зажимала ладонями свой нос и рот — видимо, чтоб не верещать. Им выдали по ключ-карте от номера в сто пятнадцать квадратных метров. Если верить менеджеру, там было две спальни с кроватью размера «Цезарь», две ванные комнаты, полноценная гостиная и терраса. Наверное, в другое время Зак бы оценил эту безудержную роскошь. Но сейчас мог думать только о том, что останется с Крисом за запертыми дверями. Они вошли в лифт втроём в неловком молчании — Зои жила на два этажа ниже. - Вы хоть к ужину спуститесь? Или к завтраку? Или вообще? - с ноткой зависти спросила она. - Если что, можно будет сказать, что вы там у себя заблудились. - Встретимся через час, - оборвал этот поток инсинуаций Зак. Он покосился на Криса, рассчитывая на поддержку, но это было ошибкой. Его встретил затуманенный взгляд и вспухшие приоткрытые губы, которые Пайн неосознанно грыз. Зак прикусил костяшки пальцев, раздумывая: понимал ли Абрамс, что делает? Приходя к выводу, что это вполне возможно. Их сумасшедшая химия, которая прямо сейчас делала кассу, была такой с самого начала. И надо полагать, Джей Джей это видел. Когда они приехали на последний этаж, Зак понял: он не попрощался с Зои и даже не заметил, когда та вышла. Разглядывать родинку справа от носа Пайна было куда занимательней. Зак засмотрелся на его профиль и уронил карту на сияющие плиты. Крис провёл в щели своей, и дверь пискнула, загоревшись зелёным. Подобрав карточку, Зак взял за ручку чемодан, который доставили наверх на служебном лифте ещё во время оформления. Сжав зубы, он решительно прошёл к двери одной из спален. Как бы то ни было, он собирался вести себя, как приличный человек, и поужинать со всеми вместе. *** Заперевшись для надёжности, Зак вытащил из чемодана чехол с бритвенными приблудами, снял одежду и уединился в ванной. Концепция ненавязчивого японского релакса выражалась во всём — даже тут были крошечные растения в стеклянных колбах, желтая древесина и светлый мрамор. Стоя под горячим расслабляющим душем с хорошим напором, Зак оглядел коллекцию разноцветных бутыльков «Molton Brown» в нише. Выбрал любимый, с удом, щедро налив янтарный гель с золотыми хлопьями в ладонь. Бродящее в теле перманентное возбуждение не давало покоя — рука в мыльной пене сама потянулась к члену. Но Зак остановился, поражённый внезапно пришедшей мыслью. Он не хотел делать это сам с собой — не теперь, когда у него снова был Крис. Даже соприкосновение ладонями с Пайном было эротичным, не говоря уже об поцелуях. Те ласки, которые раньше Зак счёл бы невинными, с Кристофером заставляли кровь вскипать — за всю жизнь ему не попадался парень, который бы так желал именно Закари Куинто. Для многих сотен тех, с кем случалось переспать, Зак был только безымянным хуем, приделанным к неплохому телу. Свобода делать это, когда вздумается, о которой он так мечтал в школе, обернулась безличной пустотой с силиконовым послевкусием. Такова была реальность коммьютити: все вроде бы хотели тебя, но ты был никому не нужен в частности. Завернувшись в банный халат-юката с широкими рукавами и намылив лицо до уровня ушей, Зак методично сбривал отросшую щетину, дискутируя сам с собой. Да, Кристофер был высоким и хорошо сложенным, симпатичным на рожу. Но объективно, Заку давали мужики и получше. Однако, ни на одного из них он не западал ТАК. История с Бэйцем, которая в двадцать пять казалась прямо трагедией, была полной фигнёй на фоне. Выйдя из ванной уже с уложенными волосами, он приятно удивился интерьеру. Ахроматика и спокойные бежевые оттенки, а посредине — сияющая белизной огромная кровать с четырьмя узкими подушками. По углам была расставлены изысканнейшие образцы икебаны. В каждом было несколько стеблей, совсем немного цветов, но они производили впечатление куда лучшее, чем аляповатые гроздья в других отелях. Расстегнув среднее отделение чемодана, Зак извлёк аккуратно уложенный костюм глубокого синего цвета. Со свёрнутым в кольцо галстуком, носками, майкой и сорочкой — он подготовился к первому лондонскому ужину заранее. В замшевом мешке лежали начищенные воском коричневые оксфорды — они подходили к синему лучше всего. *** Зак успел одеть нижнее бельё и запихнуться в брюки. Носков всё ещё не надел — ступать босыми ногами по подогретым полам с мягкими коврами было слишком приятно. Внезапно он услышал стук по дереву. И, оглядевшись, понял, что звук исходит от неприметной двери сбоку от кровати. - Да? - неуверенно спросил Зак. Это не было такой уж неожиданностью, если подумать. Но полуголый Пайн, который показался в распахнутой двери, всё же заставил подавиться воздухом от шока. Тот явно только что вышел из ванной — над его горячей кожей ещё клубился пар. Зак сглотнул, когда увидел, что бёдра Криса обёрнуты всего лишь в белое полотенце. Очевидно, самое маленькое, что тот смог найти. Поднимаясь взглядом выше, он увидел небольшую припухлость ниже пупка, в которую ему всегда хотелось впиться зубами. Покрасневшую от жара широкую грудь с алыми кружками сосков, крепкую шею и… Дальше пялиться на себя Пайн не дал. Он стремительно налетел и тут же отчаянно вжался в Зака всем телом. Положил себе на зад его руки. Заставляя охренеть от упругих ягодиц под тёплой и влажной тканью полотенца, от соприкосновения голой кожей рук и плеч. От него пахло знаменитым чёрным перцем «Molton Brown», как от сочного стейка — Крис выбрал другую миниатюру, чем он сам. Что ему было делать, когда руки уже сами лезли под провокационное полотенце Криса: ощупать его восхитительную задницу, чуть шершавую наощупь из-за светлых волосков? Зак гладил его по бёдрам, по торчащим лопаткам — обеими руками, не умея остановить себя. Даже плотная шерстяная ткань уже не выдерживала напора члена — его ширинку непристойно распирало от одних лишь объятий. Наконец осмелившись посмотреть Пайну в глаза, Зак чуть не сдох на месте от умоляющего выражения на его лице. - Вижу, ты куда-то собрался, - хрипло сказал тот. - Закари. Если тебе так необходимо куда-то идти — войди в меня. И в другое время он бы показал средний палец в ответ на такой подкат. Но полотенце упало на пол, и Пайн тёрся о него своим красивым стоящим членом, пачкая смазкой брюки. А Зак притискивал его к себе и ставил засос чуть выше кадыка. Зная, что нельзя — но этого хотелось на разрыв аорты. К немалому удивлению, Крис не обматерил. И издавал такие стоны, что его хотелось покрыть укусами и засосами целиком. Зак отпустил его на полминуты, расстегнул штаны и спустил ниже, высвободив наконец изнывающий в заточении хуй. Крис схватился за него немедленно, ощупав жадными пальцами весь — от разбухших яиц с густой шерстью и по всему напряжённому стволу, пока не дотронулся до сочащейся клейким головки. Зак с недоверчивым восторгом смотрел, как эта инспекция отражалась на его лице. Зрачки у Криса расширялись, как Вселенная, дыхание становилось всё загнанней, а на щеках расцвели два красных пятна. - Хочу его в себя, Зак, - смертельно серьёзно попросил он. Почти без голоса — до того пересохло горло. Зак понимал — он сам так сильно задыхался сейчас, что чувствовал боль в груди. Свежий лиловый засос на горле Пайна побуждал пойти до конца. Сделать своим, чего он так боялся (зная, что это необратимо). - Ты ещё помнишь про уточку? - счёл необходимым спросить Зак. Пайн в ответ закрякал очень натуралистично, придурок. - Правда-правда? Серьёзно этого хочешь? - приподнял он пальцами колючий подбородок. - Да я в жизни ничего так сильно не хотел. Ну, кроме роли Кирка. И чтоб перестали считать бездарью, - буркнул Пайн. - Зак. Мне честно насрать, как я там буду завтра ходить. Всё равно всем этим селебритиз класть на мою походку. В сеть попадут фото. - Капитан. Подвердите, что даёте полное и осознанное согласие на анальное проникновение, - потребовал он. - Куинто, мать твою! Да я весь тур на тебя вешаюсь, - вцепился ему в плечи Крис. - Трахни уже. Да. - Сам-то себя пробовал? - с дьявольским блеском в глазах спросил Зак. - Ну, пробовал, - смущённо потирая нос, признался Пайн. - Ручкой от антицеллюлитного массажёра. Если ты сейчас что-нибудь скажешь, я тебя задушу. Лучше молчи. Зак молчать не желал, так что избрал альтернативный путь: вытянул из кармана зубочистку и просунул её в сложенные колечком пальцы. Откровенно лыбясь, раз смеяться было нельзя. Крис сначала глянул на него хмуро, но потом не выдержал и тоже заулыбался. Зак кинул зубочистку на пол и обхватил его, заключив в кольцо рук. Соприкосновение стоящих членов было отдельным интимным актом — они тоже стремились друг к другу. - В кого ты такой настырный? - В папу, ясное дело. Он в начале карьеры тоже не умел ездить верхом, - не моргнув глазом, выдал Пайн. - А ты, значит, мечтаешь верхом? - Ещё с тогда, у тебя в гостиной. Ну, ты понял, - дёрнул кадыком Пайн. - Ты ж был прав. - Ну вот и проверим, - подвигал бровью Зак. - Ох, блядь, ну слава Богу! - закатил глаза Кристофер. Спускаться в столовую уже не прельщало. А посему он снял майку, брюки и трусы, побросав это всё на полу. Пайн держался за свой хуй и смотрел с большим негодованием — как будто Зак превысил какие-то важные лимиты на волосатость или ещё что-нибудь. Залезая в недры чемодана в поисках необходимого, Зак услышал шлёпающие звуки дрочки и оханье. - Да доставай ты свою хрень быстрее, - проныл Крис. - Я ж не виноват, что ты такой сексапильный со всех сторон! - Кого-нибудь другого я бы трахнул по слюне или с кондиционером из ванной. Но с тобой нормально хочется, - возмутился Зак, наконец, вытащив жёлтую банку «Boy Butter» и резинки. Поставленный заранее будильник в телефоне прозвонил время ужина. Пайн тревожно дёрнулся — будто Зак правда мог сейчас оставить его, надеть туфли и пойти общаться с коллегами в ресторан. - Вот. Можешь исследовать, - сунул смазку ему в руки Зак. - Лучшая вещь среди аналогов, очень рекомендую, если что. - Прекрати, - свёл брови Крис, так и держа банку в руках. - Я хочу с тобой, и всё. - Однажды это изменится, - предупредил Зак. Хотя от признания Пайна у него вспотели ладони. *** Завалив его на белоснежную хрустящую постель, Зак вжал в неё всем весом, заведя Крису руки выше головы. И стал целовать, не сдерживаясь совсем и низко постанывая. Пайн отвечал на каждое движение губ, обнимая руками и гладя, судорожно прижимая к себе коленями. Мягкие светлые волоски на его бёдрах и голенях встали дыбом, а по груди и шее пошли красные пятна. Зрачки и вовсе расплылись в абсолютную тьму, как у тюленей. Видеть такую реакцию ошеломляло — за то время, что они не общались, Зак забыл, как это с ним. - Хочу поцеловать тебя везде, - сказал он Крису на ухо. - Можно? В ответ тот пихнул в грудь, вывернулся из-под него и уже через секунду лежал ничком, громко дыша в простынь. Зак протянул руку и положил ему на задницу, даже не веря, что правда делает это. Крис задержал дыхание, а потом опёрся на руки и приподнялся на колени, выставив себя всего на обозрение. У него был мускулистый, подтянутый зад, золотящийся в мягком освещении номера. Ямочки возле копчика и взмокшая ложбинка ниже. Его дырка то зажималась совсем, то приоткрывала розовые края. У Зака уже был не член, а бетонная свая. Но сначала нужно было поцеловать — джентльмен он или нет, в самом деле? Придвинувшись ближе, он обхватил бёдра Пайна, прикоснувшись губами к самому низу спины. Тот беспомощно охнул. Отстранившись, Зак увидел, как сильно сокращается его вход. Крис не издавал ни звука, наверное, стыдясь такой бурной реакции. Зак больше не хотел его дразнить — это было уже жестоко. Он поцеловал прямо туда, засосав, как если бы это был рот. Пайн под ним задрожал, уткнувшись лицом в покрывало. Зак сжал его яица, лаская в ладони. Дождался, когда Крис в очередной раз раскроется для него, даст доступ. Вкрадчиво просунул в него кончик языка. И стал трахать им, несмотря на сопротивление мышц, вжимаясь в пахнущую перцем кожу носом и лбом. Пайн глухо завыл в подушку, подаваясь навстречу. Закова слюна стекала вниз, ползла тонкой струйкой — он размазал большим пальцем, потирая то место, над которым была простата. - Ёбаный боже, - повернул голову вбок Крис. - Зак, что ты такое делаешь? Я же так кончу сейчас! - Не, я тебе не дам, - заверил он Пайна, пережав у основания толстый член. - Настало время погладить тебя изнутри. Услышав, как он откручивает крышку у банки, Крис заныл, потираясь о подставленную ладонь задницей. - Вот сейчас, потерпи, - утешил его Зак. Зачерпнул густую массу с запахом кокоса, распределяя по пальцам. И медленно всунул в него сразу два, скользя внутри тугого прохода. Пайн так бесстыдно застонал, что у Зака вздрогнул член и прижался к животу. Он растягивал его на совесть — медленно, не спеша. Хотя в процессе увлёкся. То вытаскивал пальцы, чтобы он зажался снова, то резко проникал, чтобы Пайн забился под ним, дрыгая пятками. Готовить его было таким кайфом, что Зак сам боялся не продержаться до конца. И на всякий случай придавил себя у корня тоже — это совершенно не хотелось прекращать. Наконец, Заку перестало казаться, что он сделает Крису плохо. Тот прижимался мокрой щекой к прокрывалу и тихо скулил, весь скользкий и раскрытый изнутри. Зак отодрал от длинной ленты один квадрат, быстро надорвал зубами и раскатал по себе. Потёр обтянутой тонким прозрачным силиконом головкой его дырку, пошлёпал тяжёлым хуём сверху. - Доволен собой, нет? - с надрывом в голосе спросил Пайн. В этот момент Зак ему и вставил, почти до конца. Притёрся бёдрами, последним усилием вталкивая весь, и так замер. Момент был священным и требовал молчания. Удовольствие быть в нём пронизывало всё тело, опаляя жаром. - Больно? - Нет, - с трудом выговорил Крис. - Я думал, будет больнее. Нор… мально. - А если вот так? - выйдя из него, Зак задвинул Пайну снова, метя в самое сладкое, разбухшее местечко внутри. Ему не нужно было экспериментировать, он знал наверняка. - О-охх, - зашёлся стоном тот. - Да, да. Хотя. Стой. - Что? - еле выговорил он. - Зак. Можно, буду на тебя смотреть? - Да. Сейчас. Он сел на пятки и помог Пайну перевернуться. Тот так и лежал на спине, обалдело разглядывая его красный член в жирной смазке, красное лицо и стиснутые зубы. - Ну давай, Крис, - зажмурившись, попросил он. Пайн поднял ноги наверх, согнув колени и вопросительно глядя. Мол, как это у вас делается? Зак взял его под коленями и тихонечко согнул, как надо — пока Пайн не уперся ими в собственные плечи. - Вот так, - бессмысленно пояснил он, пристроившись и с усилием проникая в упоительную тесноту снова. - Мой долгожданный. Как же в тебе хорошо. Он хрипел это, разгоняясь и работая бёдрами, трахая Криса со смачными шлепками. Глядя в его совершенно охуевшие синие глаза. Наслаждение было таким сокрушительным, что сметало все сомнения. Кристофер тоже подавался навстречу, и их бёдра жёстко соударялись. Зак взял его за лодыжки покрепче и стал ебать от души, оскалившись и рыча. Пока тот не зажмурился, а все мышцы на его животе не проступили под кожей. Зак поймал момент оргазма — у Криса замерло дыхание, задеревенело тело. Голова резко запрокинулась и член выбросил мощную струю через весь живот, наискосок. Это было так потрясающе видеть близко, в максимальном эйч ди, что Зак кончил тут же, заорав от того, как огненно продрало по хребту. Вытянувшись рядом с Пайном, с ещё не снятым полным презервативом, Зак ошеломлённо глядел в деревянный потолок. Судя по тому, как стискивал его руку Крис, тот тоже был не в силах сказать что-либо словами. *** Вселившись в его спальню, убираться обратно Пайн совершенно не желал. Уведомил, что будет ночевать прямо тут — матрас размера «Цезарь» позволял двум взрослым мужикам не особо пихаться локтями. Они заказали всякой японской еды, и пожирали её в пустой гостиной, поставив пластинку Синатры семидесятого года. Бархатный тембр маэстро очень подходил с бархатным креветкам в перце и васаби. Они растерзали все блюда высокой кухни, дерясь на палочках за последний треугольник опалённого хрустящего тунца. Зак заставил коллегу пройтись и понял, что переживать не о чем. У него же была эта интересная фигня со сверхгибкими коленками, которая отвлекала внимание — Крис никогда не и не ходил, как нормальный человек. *** Укладываясь в постель и накрываясь одним на двоих одеялом, они не погасили свет — Пайну иначе не засыпалось. Посреди ночи Зак вышел, чтобы отлить. И, вернувшись из ванной, застал чудную картину: Крис крайне недовольно спал на спине, прижимая к груди обе его подушки. Как будто искал, не обнаружил, но из-за крайней усталости сделать ничего не смог. С потолка на длинном шнуре свисала круглая стеклянная лампа, освещая всё в подробностях — выгоревшие кончики пайновых ресниц и тень от щетины. Зак придвинул к кровати кушетку, уселся на неё с ногами и молча любовался — такой момент у них мог выпасть раз в столетие. Энди Уорхол был известен не только своими картинами, но ещё и кинолентой, в которой пять часов двадцать минут снимал спящего любовника. До этого Зак не видел смысла в такой очевидно скучной съёмке. А теперь он уже час сидел рядом с Пайном, и трек группы «The Dandy Warhols» из сериала про Брайана и Джастина зацикленно играл в голове. Треки к главе: Always In My Head — Coldplay Sleep (Queer As Folk OST) — The Dandy Warhols Стихотворение Максимилиана Волошина, которое читал Заку Антон: Закат сиял улыбкой алой. Париж тонул в лиловой мгле. В порыве грусти день усталый Прижал свой лоб к сырой земле. И вечер медленно расправил Над миром сизое крыло... И кто-то горсть камней расплавил И кинул в жидкое стекло. Река линялыми шелками Качала белый пароход. И праздник был на лоне вод... Огни плясали меж волнами... Ряды огромных тополей К реке сходились, как гиганты, И загорались бриллианты В зубчатом кружеве ветвей...