Ирония

- Я приложу все усилия, чтобы ты отсюда вылетел, паршивец! – брызжа слюной, тучный мужик грозно тыкал пальцем в мое посиневшее от недавнего удара лицо. – Чертова забегаловка, я вас уничтожу! «Лучше бы ты так же старательно на беговой дорожке пыхтел, свинота…» - я дружелюбно отвел глаза, стараясь уклониться от презрительного взора худощавого парнишки в очках с толстыми линзами. - Сэр, прошу, - почти в слезах дрожал мой юный «босс», хватая потными ладошками рукав лысеющего пижона, - не горячитесь! Мы очень сожалеем, мы сегодня же уволим этого сотрудника! Прошу… - Мне плевать! – он громко хлопнул дверью со стеклянными вставками, оставив меня наедине с трясущимся пареньком и хихикающей леди, которая периодически кидала на меня похотливые взоры. «Не сегодня, милая. Пока что у меня по планам вылет с очередной работы». - Как ты вообще в это вляпался… В первый же день! – худощавые кулачки грозно впились в ребра. Парень стал в боевую позицию этакий «грозный начальник», но выглядело все так, будто пятилетний ребенок заказывает истерику папочке из-за того что тот отказывается покупать ему игрушки. Я был немного выше его ростом и так и из последних сил сдерживался чтобы не похлопать того по головке со словами «Ну-ну, папочке жаль». - Ну, - я неловко помял черный передник официанта, натягивая озорную улыбку, и, делая задумчивый вид, потер шею, - с чего бы начать... «- Стейк миди прожарки, паста с томатным соусом, сверху положите пару листиков базилика… - пока мужчина в черном выглаженном костюме, который фактически трещал на округлом пузе, с блестящими глазами разглядывал обшитое коричневой кожей меню, я приметил его молодую спутницу лет 23-ех с высветленными почти до седого цвета волосами, крупной грудью, украшенной золотой подвеской, и скучающими голубыми глазами. Опыт показывал, что дама явно была старше возраста, на который казалась. Это было видно по ее манерам и терпении. Молодые девушки намного глупее и вспыльчивее, а она вела себя более чем спокойно, хотя было очевидно, что этого парня она ненавидела. Черное платье, что облегало ее формы, отсвечивало шелком на солнечном свете. Она грациозно сложила тонкие руки на груди, затем скрестила ноги, будто показывая всем своим видом «Не трогайте меня». Яркие черные брови грозно сомкнулись на ее лбу, а светлые глаза сверлили мерзкого мужика в упор. Я тепло улыбнулся в ее сторону и, слегка наклонив голову, подмигнул, на что молодая особа удивленно уставилась на меня, а затем похабно улыбнулась. Громкий стук меню оторвал нас от невербального заигрывания. Насупившийся жирдяй дышал будто бык, лицо покрылось красными пятнами, а коротенькие пальцы гневно застучали по поверхности стола. - Заигрываешь с моей женщиной, мальчишка, - недавно чуть писклявый голос исказился в грубый басистый – клиент гневно жег меня заживо. - Ни в коем случае, сэр, - я применил свою фирменную улыбку, прижимая блокнот с каракулями к груди. - Что ты мямлишь, щенок? - низкий пухлячок встал со стула с бархатистой бежевой обшивкой, стараясь расправить плечи, чтобы хотя бы на немного сравняться со мной в росте, но, увы, попытки оказались бессмысленными. Выглядел он напыщенно и смешно. – Ты знаешь кто я такой? «Нет, мне плевать». - Да, сэр, - еще более лучезарно улыбнулся я. - Я, черт тебя подери, высокопоставленная личность в этом городе, а ты кто такой, чтобы флиртовать с моей женщиной у меня на глазах? Мусор, всего лишь нищий отброс! – надвигаясь на меня, грозно орал мужик. Полный зал посетителей обернулся в нашу сторону и, видимо, именно это стало толчком для того, чтобы мужик пихнул меня в грудь. Дама, наблюдающая за этой картиной, нервно зажала рот в ожидании ужаса. Котел, который кипел внутри моей головы от гнева, уже почти переполнился, но я не сдавался в надежде на то, что пухляк уже достаточно потешил свое эго и, наконец, угомонится. – Знай свое место, отребье! «- Знай свое место, отребье, - грязная мужская рука схватила детское покрасневшее от слез лицо за подбородок, а вторая занеслась за голову вверх. Звонкий шлепок, пришедшийся на левую щеку, раздался в ушах глухим эхом. Слезы наступили с новой силой». Недавно дружелюбная улыбка неожиданно перевоплотилась в холодный оскал. Заметив это, посетитель дрогнул, но назад не отступил. - Что-то хочешь сказать? – уже осторожнее прошипел мужик, но тон не сменил. - Да, - холодный голос прошелся по его шее мурашками, а я будто потерял контроль над своим мозгом. – Всего лишь небольшой совет, - слегка наклонившись к его уху, я почти шепотом сказал: - Вместо того, чтобы выкидывать столько денег на еду в дорогих ресторанах, лучше бы потратился на абонемент в спортзал. Тогда, возможно, эта прекрасная дама сидела бы с тобой не только из-за толстого кошелька. Ошарашенные черные глазки уставились на меня с неописуемым возмущением и стыдом, а лицо еще больше залилось красным. Девушка, наблюдающая за стычкой ее «ходячего банкомата» и меня, чуть хихикнула, одобрительно кивнув мне. - Ах, ты!.. – не успел я уловить содеянное, как толстый кулак уже приземлился на мою скулу, оставляя острую боль в районе челюсти. Грузная туша весом примерно в 2 центнера навалилась сверху, придавливая всем грузом к холодной плитке. Дыхание затруднилось, а мой соперник намерился снова нанести мне увечья. Только вот на этот раз я был готов и пулей увернул голову, отчего тот, ударив со всей силы плитку, застонал будто девица. Услышав переполох, мой «босс» как штык встал перед потасовкой и, нервно прочистив горло, аккуратно тыкнул пальцем в спину осевшего на пол мужчины. Я довольно отряхнул одежду от пыли и повернулся к сидящей за столиком леди. Та озорным взглядом осматривала мое тело и физиономию, довольно морщась. - Я так и не поужинала, - бархатистый голос обдал уши. Она нежно коснулась моей ладони, незаметно передавая помятую бумажку, пока наш администратор кланялся перед напыщенным посетителем. – Может исправим это сегодня вечером? – не отрывая голубых глаз от моего улыбающегося лица, она мягко сжала мои пальцы. Сунув комок в карман брюк, я ответил ей тем, что погладил большим пальцем тыльную сторону ее руку. - Конечно, - как можно теплее произнес я, готовясь вылететь с очередной работы. «Хотя бы будет где переночевать. Но… Неужели мне придется ее кормить. Она же не думает и мне на шею сесть? Милая, я сам ищу себе укромное местечко на чьих-либо плечах. Мы не сойдемся». - А потом… - Ты уволен, - не дослушав увлекательную историю о моих сексуальных похождениях, проорал парень. - Да понял я, понял. Зачем орать? – загребая свои копейки за отработанные часы, покладисто промямлил. Дождь ударил как всегда не вовремя. Промокший до последней нитки, я раздраженно брел по шумным улицам города, рассматривая немного поплывшие от воды адрес и телефон, указанные на клочке бумаги дамочкой. Приданого мне мой любимый бордель, конечно же, не дал. Разве что пара потертых кофт, кроссовки, наушники, работающие раз через раз, и потертый телефон б\у. Холод ударил в спину, когда я прильнул к бетонной стене, отдаваясь раздумьям. - Снова продаюсь, только уже даже не за деньги, а за ночлег, - осудил себя сам, обреченно выдохнув. Но вариантов было не так много. Грязный оплеванный вокзальный «уют» с побитыми жизнью парнями за 60 или же теплая мягкая постель с симпатичной особой немного за 30. Выбор очевиден. Спросив у блуждающих прохожих примерное место расположения этого дома, я направился в сторону так называемого Золотого района, что находился на окраине этого пыльного города. Заходить на эту территорию обычному человеку было абсолютно незачем – только если ты не мазохист, желающий понизить свою самооценку, глядя на шикарные особняки стоимостью космического корабля и коттеджи с газонами зеленее, чем радиоактивная жидкость. Люди здесь смотрят на всех будто на помойных собак – с отвращением, хотя сами кроме количества банкнот и раздутым самомнением ничем не отличаются. Пройдя несколько метров по идеально гладкой дороге, явно предназначенной для езды на спорткарах, я миновал около трех вычурных домов. На горизонте замаячил тот самый заветный особняк с номером, упомянутым на бумажке. Сумерки сгущались, но огни фонарей ярко освещали путь, хотя и при таком свете в этом огромном районе с замысловатыми развилками потеряться не составило бы труда. В голове всплыла мысль о том, что в местах, где я обычно обитал, фонари почти никогда не горели. Обычно это были небольшие закоулки из которых состояли старые спальные районы. С балконов скошенных домов свисали потрепанные подобия одежды, а на задних дворах можно было видеть побледневшие от алкоголя лица мужчин и женщин. Вместо пышных живых заборов дома были окружены кирпичными стенами чуть выше человеческого роста, и надо было очень сильно потрудиться, чтобы найти хоть одну стену без граффити. Здесь утро, скорее всего, начинается с щебетания птиц и глухого шума дорогих иномарок, в то время как в моих родных местах люди просыпаются от треска разбитых бутылок и шелеста денег, которыми торчки расплачиваются за дурь. Образы в голове навеяли дурные воспоминания, я сразу же прогнал их из своей немного влажной от дождя головы. Двухэтажный дом выглядел сравнительно скромно – обычный красный кирпич, дешевые двери из темного дерева, стальной забор в готическом стиле и неухоженный газон с шезлонгом. На втором этаже горел теплый желтоватый свет, сквозь шум воды, ударяющуюся об асфальт и слив, закрепленный на крыше, я расслышал возбужденный женский голос и грубый мужской. Было очевидно, что в доме разгоралась ссора. Выстроив логическую цепочку в голове, я разочарованно покачал головой. Ну конечно, не может же это быть ее дом. Она всего лишь содержанка на шее у пухлого папика с садистскими наклонностями. Я обреченно опустился на грязный бордюр, схватился за голову и громко выдохнул. Приезжать сюда было чертовски дерьмовой идеей – последние деньги ушли на проезд и на сырок, который я съел по дороге. И на что я надеялся? Тупица. Самокопания прервал раскат грома. «Замечательно» - гневно зыркнул на небо я. Еле поднявшись, я отряхнул зад и колени, направляясь обратно в город. Дождь усилился, почти срывая ветки с деревьев, ветер дул прямо в лицо, из-за чего капюшон постоянно слетал с головы. На глаза попался небольшой магазин с надписью «Closed», расположенная почти у выхода из «Золотого района». Карниз, покрывавший обширную веранду перед зданием, показался мне неплохим укрытием для того, чтобы переждать дождь. Неуверенным шагом направился в сторону светлого строения, как на глаза попался стенд с различными объявлениями. «Ну, что же ты нам расскажешь? Соревнования по количеству банковских счетов?» Пара намокших бумажек развивались на ветру. Большинство гласило о продаже участков в этом районе, и я честно скажу, что суммы, которые требовались для покупки, заставили мои глаза округлиться и горло выдавить нервный смешок. В самом низу стенда еле-еле держалась написанная от руки записка. Все, что на ней было написано – «Ищем прислугу» и адрес. «Прислуга? В каком веке они живут?» Одним движением сорвав стикер со стенда, я перевернул его в надежде найти еще какую-либо информацию, но обратная сторона была пуста. «Все. Это последняя попытка. Если я провалюсь – порежу вены. Хотя, откуда у меня деньги на лезвия. Тогда таблетки… Ага, умник! Таблетки еще дороже. Кинуться под поезд? Нет. Тогда я умру некрасивым. Даже убиться стоит денег! Какого черта?». Я скомкал бумажку и засунул в карман, наугад направляясь в сторону загадочного дома. На улице вовсю буйствовал шторм. И что мы видим? Почти полночь, мокрый парень подозрительной наружности трясется от холода перед дверями недурного особняка. «Господи, ну что за дебил. Кто вообще откроет тебе, когда ты в таком виде, да еще и ночью» - корил я себя, невольно шикая и пыхтя от негодования. Немного колеблясь, рука слегка коснулась двери. Глухой стук нарушил покой обитателей дома. Выглядел он, кстати, жутковато, как будто дом семейки Адамс. Спустя пару секунд дверь отворила низкая седовласая женщина с немного сонным выражением лица. Сначала она недовольно потерла глаза, а затем удивленно уставилась прямо мне в лицо. - Эм… - неловкость наполнила пространство между нами. Поняв, что не смогу найти вразумительного аргумента для объяснений, я просто протянул помятую бумажку, которую нашел на стенде. Переминаясь с ноги на ногу и нервно теребя ручки портфеля, я попытался нарисовать милую улыбку на лице, но выглядело скорее жалостливо и неловко. Женщина брезгливо развернула сверток, рассматривая поплывшие чернила. В конце концов разобрав кляксы на обрывке, она воодушевленно подняла на меня удивленные светлые глаза, сияющие счастьем. - Вы по поводу работы? – почти визжа завелась старушка. - Так точно, - стараясь скрыть весь дискомфорт, усмехнулся. - Слава Богу! Я уж думала, к нам никто не придет! – щеки пожилой леди слегка порозовели, когда она восторженно хлопнула в ладоши. – Ну, проходи, милый! Проходи! Теплые пухлые руки впихнули меня в плохо освещенную комнату, захлопывая тяжелую дверь. Теплые тона ударили в глаза и были довольно непривычные для сознания, привыкшего к холоду дождливой ночи. Бархатные светлые кресла сияли от переливов слабого желтоватого света ночника, расположенного рядом с широким, обложенным черным камнем камином. Два небольших дивана стояли перпендикулярно камину напротив друг друга, а между ними красовался низкий деревянный столик. Почти все пространство возле окон было заставлено цветочными однотонными горшками с разнообразными цветами. Гиацинт, орхидеи, чайные розы и множество других разнообразных пахучих растений. Из-за этого и без того приятная комната наполнялась свежим духом. Милая женщина бодро возилась с чайным набором, порой бросая на меня дружелюбный и беззаботный взгляд. Я же старался переварить произошедшее. Вовсе не похоже, что в стенах дома замурован скрытый шкаф с набором огнестрельного оружия, я не видел здесь дюжину амбалов, нанятых для охраны, да и вообще присутствия кого-либо здесь не наблюдалось, кроме меня и этой хрупкой бабули; следовательно, вопрос. Какого хера она так легко меня впустила?! Паранойя, поселившаяся у меня в голове, начала строить сумасшедшие теории, пока я по струнке держа идеальную осанку и сложив кулаки на коленях старался не выкинуть чего-то странного или подозрительного. «Если она не видит во мне вора или маньяка-убийцу, это значит…» - ужас одолел холодком по спине. – «Это значит, что маньяк-убийца здесь она». Презрительно просверлил взглядом бабулю, она же услужливо поставила передо мной чашку горячего чая. В нос ударил приятный аромат мяты и ромашки, от чего тело растаяло в тепле. Седовласая женщина уселась на диванчик напротив, выжидающе уставившись на мою напряженную и еле улыбающуюся физиономию. - Немного отогрейся и начнем нашу беседу, - она подставила ладошку под подбородок и счастливо наблюдала за рожью в моих руках, когда я поднес чашку к губам. - Спасибо, - тепло бросил я, стараясь не выдавать тревогу по поводу странности этой все ситуации. Но мысль о том, что если старушка сумасшедшая, я смогу с ней справиться, так как у меня есть физическое преимущество. Обстановка была очень приятная, тихая, спокойная. Гроза немного утихла, но дождь продолжал отчетливо выбивать ритм по стеклу окон. Вспышки молнии порой освещали комнату, к чему глаза никак не могли привыкнуть. Дно опустевшей чашки звонко стукнулось об подставную тарелку. Я смиренно и уверенно устремил глаза на женщину, давая понять, что готов выслушать. - Сначала ты выглядел напряженным, но сейчас, как я вижу, тебе лучше, - поправив седую прядь, подметила особа. – Мое имя Линда, но обычно коллеги называют меня тетушка Эль, поэтому, если захочешь, можешь так же ко мне обращаться. Я молча внимал информацию, так как знал – что молчаливость и дружелюбная улыбка обычно располагают. Но продолжения не последовало. Она достала из тумбы, встроенной в стол, черную папку, выдернула оттуда какой-то документ и протянула мне. Я сосредоточенно вчитался в договор найма. - Я хочу тебя предупредить, милый, - глаза женщины внезапно наполнились сожалением, - устраиваться сюда приходят либо те, кто не знает репутации Господина, либо те, кто совсем отчаялся. Я хочу знать к какому типу относишься ты. - К обоим, мэм, - прозвучало холодно, но не грубо. Замешательство заполнило мое сознание. Слова тетушки Эль четко дали понять, что она здесь не хозяйка, а такая же прислуга. Тогда почему собеседование проводит она, а не сам владелец дома? О какой репутации идет речь? Он садист? Есть котят? Любит помладше? Почему же она тут работает, если этот Господин так ужасен? И вопрос почему мое внезапное появление было принято, как должное остается открытым. Быстро пробежавшись глазами по горе текста, я остановился на сумме с пятью нулями. Я проморгал и вчитался снова. Да, все верно. Пять нулей. Нервно подняв глаза на потирающую виски даму, неуверенно подметил: - Здесь ошибка, - и тыкнул на строчку с указанием заработной платы. - Нет, все верно, - снисходительно кивнула она, даже не посмотрев на место, куда я указал. – Я просто в отчаянии, что готова взять кого угодно. Поэтому твой спонтанный приход обрадовал меня. Чтобы ты понимал, Господин не самый простой человек, уже 10 лет я работаю здесь одна и знаю это лучше, чем кто-либо. Персонал приходил и менее чем через месяц уходил. Пока что свои обязанности я исполняла хорошо и в одиночку, но годы берут свое и здоровье подводит, поэтому мне нужен помощник. Господин готов выделить эту сумму только чтобы я от него отцепилась, - Эль смочила горло чаем и немного разочарованно выдохнула. – До тебя было около 20 наивных юношей и девушек, завороженных огромной зарплатой. Ни один из них не выдержал больше 2-ух дней. И это не я такая мегера. К моему Господину нужен особый подход, иначе малейшая ошибка будет поводом вышвырнуть тебя, - она мило улыбалась и старалась выглядеть как можно более дружелюбной, но было очевидно, что она чертовски устала. – И ты ничего не скажешь? - Я считаю, что если бы вы хотели знать мое мнение, то спросили бы напрямую, - улыбка с лица незаметно для меня сползла. Ведь я тоже чертовски устал. «Кругленькая сумма, значит? Милая дама, ты просто еще не знаешь о моей любви к большим деньгам». - Ты мне уже нравишься, - заинтересованность выявилась в неяркой ухмылке на тонких губах. - Тогда, к делу, - мозолистые пальцы дамы скользнули в нагрудный карман за блокнотом, где она сосредоточенно начала делать пометки, - Ты умеешь готовить? - Нет, мэм. К сожалению, не приходилось. - Что касательно уборки? - Думаю, с эти я смогу справиться, если мне скажут, что делать. - А со здоровьем у тебя как? - Я довольно крепкий, но иногда могу подхватить вирус. Допрос длился около 10 минут, и я не чувствовал себя так же беззаботно, как на собеседованиях в кафе и барах, где чаще всего руководство велось на мое лицо и улыбку. Ведь на кону стояла сумма посерьезнее чем пара долларовых купюр. - Ну, - откинувшись на спинку дивана, тетушка обреченно сложила руки на груди, - честно скажу, ты категорически не подходишь на эту работу. Тебе придется помогать мне с готовкой, уборкой, иногда таскать тяжести, и кроме последнего ты ничего не умеешь? - Все верно, мэм. - Ты мне нравишься, но в качестве помощника ты бесполезен! – расстроенно пояснила женщина. - Мэм, может быть я не мастер в изысканных блюдах, не умею гладить рубашки и не имею лазерного зрения для обнаружения пыли, но мои навыки намного полезнее, - я подался грудью вперед, пристально уставившись в ее пораженные глаза, - я умею быть покорным и держать рот на замке. Седовласая женщина снова довольно усмехнулась и протянула мне черную ручку, ранее лежавшую в грудном кармане рубашки. Выхватив писательный механизм, я чиркнул на нескольких копиях подобие подписи и пододвинул бумаги к Линде. Дама сложила документ в папку и, закинув ногу на ногу, серьезно предупредила: - Я вижу, что ты умный мальчик и мы сможем с тобой сотрудничать, если ты будешь следовать трем правилам этого дома, - холодные глаза замерли на моем унылом лице. – Ты должен помнить их как «Отче наш». «Я не знаю «Отче наш», - отметил я у себя в голове. - Переступая порог этого дома, ты прощаешься со всем – домом, друзьями, семьей и другими важными для тебя вещами. Все это – твоя личная жизнь и ее нюансы не должны касаться Господина. Из этого истекает первое правило – никакой личной жизни внутри дома, никаких рассказов типа «Мы с женой так отлично отдохнули в прошлом году» и так далее. Господин терпеть это не может, ему абсолютно плевать на это, - чувство, будто я нахожусь на каком-то суде зародилось с появлением серьезности в немного охрипшем голосе тетушки Эль. Но я не подавал виду и внимательно впитывал информацию, пока в головах таилась сладкая мысль о том, сколько всего я смогу купить на зарплату. – Второе правило – ты не открываешь рот, пока тебя об этом не попросят. Все твои высказывания должны звучать исключительно по моей инициативе или по инициативе Господина. Это не относится к приветствию и прощанию. Понял? – командный тон подавлял мою уверенность, ведь лицо женщины наполнилось чуть ли не яростью. – И третье. Самое-самое главное правило, которое, если нарушишь, то сильно пожалеешь – никогда не спрашивай Господина о его имени, его происхождении и его прошлом. Никогда! Эти правила утвердил сам Господин и нарушивший их может сильно пожалеть. Поэтому я прошу тебя всем сердцем, постарайся продержаться как можно дольше. Я одна не справляюсь, а ты мой спасательный круг, - женщина с трудом поднялась с дивана и поковыляла в сторону лестницы, бросая отрывками указания куда идти и где найти сменную одежду. Такого давления я давно не испытывал. Ошарашенный и подавленный, я в ступоре сидел на бархатном диване после довольно странного собеседования, на которое я явился в середине ночи в виде потрепанного бездомного, голодный и злой. И меня приняли. «Черт бы тебя подрал, Ноа! Ты прекрасен!».