репутация

Не то чтобы Юнги не замечал на себе эти горячие взгляды. Замечал, ещё как. У него начинал покалывать затылок, а в горле образовывался ком. А всё, потому что Ким смотрел. Нет, не так. С м о т р е л. Пялился, не отрывая взгляда, заставляя Юнги елозить на стуле. И… Ладно-ладно. Мин чувствовал некое… Притяжение к нему. Да, чёрт возьми! Но это был Ким Тэхён. Один из лучших студентов Слизерина. Юнги и сам таков, но у него чёртова репутация. Репутация настоящего нелюдима. И у Мина, действительно, нет друзей. Ни одного. Словно он вампир. Бледнокожий и питающийся кровью девственниц. Ага. Как бы то ни было, Юнги знал. Да, он знал, что каким-то образом притягивает взгляд Кима. Знал, но делал морду кирпичом, лишь изредка раздражённо ведя плечом. «Репутация важнее», — каждый раз повторял про себя Мин. Повторял, но иногда позволял себе представить… Всего на секундочку представить, что будет, если ответить на все эти горячие взгляды не менее заинтересованным?.. И сидя за огромным столом в Большом зале, Юнги всё ещё предпочитает не замечать чужой заинтересованности. Он, в который раз, задаётся вопросом: какого чёрта Тэхёна определили в Слизерин? Парень, ведь, душа компании. Задорный и весёлый. Ужасно, почти отвратительно общительный. У него даже друг из Гриффиндора есть, боже. Ким Тэхён должен был попасть в Хаффлпафф. Стать настоящей звездой этого факультета. Но, нет. Тэхён один из лучших студентов Слизерина. И Юнги почти забывает о тех жутких проделках, которые раскрывают его слизеринскую душу. Все те блевальные батончики, лихорадочные леденцы, обморочные орешки… И кусачая кружка, Господи. Юнги почти ненавидит его за это. У Ким Тэхёна странные способы привлечь к себе внимание. И будь Мин Юнги проклят, если у него не получилось. Боже. Чёрт возьми. Потолок в Большом зале искрится от множества звёзд. Это красиво. То, как они мерцают на тёмно-синем полотне искусственных небес. Юнги старается абстрагироваться от окружающего, концентрируя внимание на нём. Пока… — Тебе музыкальное послание, Мин Югги-и-и, самолично, — объявил гном, неумолимо забренчав арфой. О, нет-нет. Нет-нет-нет. Юнги округляет глаза, сжимая руки в кулаки. Ему не нужно смотреть в сторону, чтобы понять, что происходит. Но он всё равно поворачивает голову, встречаясь с чужими карамельными глазами. Ким Тэхёну чертовски идёт зелёный цвет. Эта нашивка на левой стороне груди, галстук. Чёрт. Каштановые волосы чуть завиваются, ещё больше оттеняя глаза, делая их выразительнее и… насмешливее?.. Если, конечно, волосы способны на это. Ким Тэхён покусывает мизинец, уложив голову в свою ладонь, рука которой упёрлась в стол, натянув мантию, выделяя ширину плечей, и… Господи. За что ему всё это?.. Мин Юнги даже не самый ужасный на факультете. Не самый злобный и беспринципный. Чёрт. Почему именно в Большом зале? Почему не в каком-нибудь тёмном коридоре? Не в комнате, в конце концов?.. Гном набирает в рот воздух, делая пробное движение пальцев, вырывая из арфы мелодичный звук. — Его глаза подобны небу, — поёт гном. — Подобны морю, в них оседает тьма. И двести тысяч вдохов, между ним и мною. Любовь отдам ему, не побоявшись зла. Юнги моргает, тяжело сглатывая. Он знает, знает. Его щёки горят, покрывшись багряным румянцем. И это… Это всё слишком. Мин Юнги величественно встаёт из-за стола. Вокруг раздаются смешки, кто-то даже мечтательно вздыхает. Мин Юнги с ледяным спокойствием покидает Большой зал, на самом деле внутри пища, как девчонка. Он припускается по коридору, растеряв весь свой лоск, желая лишь одного: поскорее оказаться в комнате и… Подумать, да. Не помечтать. Нет. Нет и ещё раз нет! — Импедимента! Юнги будто бы попадает в кисель. Он неверяще выкатывает глаза, медленно оборачиваясь. У Тэхёна растрёпанные волосы и запыхавшийся вид. — Не могу поверить в то, — с трудом выдавливает Юнги. — Что ты применил на мне заклинание… — Ты слишком резвый для вечно ленящегося студента, — блестит улыбкой Тэхён. — И я устал бежать за тобой. Юнги прикрывает глаза, чувствуя себя мухой, попавшей в паучьи сети. — И так я могу, — говорит Тэхён, находясь так близко, что Мин чувствует его горячее дыхание на своей щеке. — Наконец-то… — Фините Инкантатем! — развеивает чужое заклинание Юнги, пугаясь происходящего до полуобморочного состояния. — Нет уж, — заявляет Ким, теперь уже воздействуя на него физически. Просто прижимает к ближайшей стене, укладывая руки на талию. — Слишком уж долго я прыгал вокруг тебя на задних лапках. Эта фраза неимоверно злит Юнги. — Послушай, ты… — успевает сказать он, прежде, чем его рот начинает заниматься более интересным делом, чем сотрясения воздуха. Чёрт. У Ким Тэхёна сладкие губы. И язык тоже. Господи-боже-мой. Юнги весь сжимается, прищурив глаза почти до боли, в то время, когда его пальцы насмерть впились в чужую мантию. Сердце в груди скачет галопом. А ноги становятся внезапно ватными. И всё это… Какое-то безумие. — М-м-м, — мычит Тэхён, отстраняясь. — Я так и думал, что твоё увлечение малиновым вареньем мне понравится. Щёки Юнги краснеют на пару тонов темнее. Становятся по цвету сродни свекле. Он облизывает губы, видя, как в глазах напротив загораются опасные огоньки. — Кстати, — продолжает Ким, тогда как Мин, кажется, проглотил язык. — В твоей комнате тебя ожидают шоколадные котелки. На этот раз никаких обморочных орешков, но если ты опять начнёшь меня игнорировать… — вкрадчиво говорит Тэхён, зарываясь одной рукой в белоснежные волосы Юнги на затылке, второй же продолжая прожигать его поясницу. — Мне придётся довести тебя до бессознательного состояния поцелуями. И, знаешь, — ухмыляется он, ещё раз быстро чмокнув поражённо распахнутые губы Мина. — Я почти хочу, чтобы ты начал воротить нос. Юнги опять целуют. Опять тягуче, словно во рту раскатывают карамельную нугу. И сладко так же, да. — Увидимся, милый, — шепчет ему на ухо Ким, и Юнги готов признать свой проигрыш. Готов, правда. Но… Обещание зацеловать? М? Слишком заманчиво. Мин поправляет перекошенную форму, стараясь придать себе более-менее сносный вид. Хотя, куда там! С его-то отрывистым дыханием и распухшими губами. Чёрт возьми.