Непримиримые разногласия

- Грейнджер. - Иди-ка ты на хрен, Малфой. Она была благодарна Мерлину, за те короткие секунды передышки, позволившие ей говорить без дрожи в голосе. Цинично и холодно, чеканя каждое слово. Когда в конце длинного коридора Министерства, Гермиона увидела его, впервые за столько лет, ей захотелось, чтобы это был сон. Один из тех, настолько реалистичных, что сразу и не разберёшься спишь ты или нет. Но если начать анализировать, что было свойственно Гермионе Грейнджер, то, во-первых, она явно ощущала в своих руках слегка шершавый пергамент с речью, подготовленной для доклада министру о деятельности своего отдела. Во-вторых, в воздухе чувствовался приторно-сладкий запах духов её секретаря. Боже, нужно напомнить Фрэн, что в её рабочие обязанности не входит флирт с аврорами. Гермиона мысленно закатила глаза: хорошо, что это чуть ли не единственный недостаток подчиненной, принижающий её профессиональные навыки, иначе она не проработала бы с ней бок о бок столько лет. И, в-третьих, ей не снился Драко Малфой. Не снился уже более десяти лет. Судя по всему, и сейчас это был не сон. Гермиона шумно выдохнула, скосила глаза на резную дубовую дверь шоколадного цвета, которая по счастливой случайности была всего в паре метров от неё и, недолго думая, ринулась в сторону той, слишком громко хлопнув, забегая в приемную. Сбежала трусливо, как последний слизеринец. Так, всё. Хватит. Возьми себя в руки. Сейчас не время. Придёшь домой, примешь ванну и спокойно обдумаешь какого дракла он припёрся в Англию спустя столько лет. Или ещё лучше, вообще не будешь думать о нём. Правильно. Он наверняка вернулся, чтобы уладить какие-то дела по-поводу Малфой-мэнора или, ну допустим, наносил визит в Аврорат. Возможно проблемы с законом, бывший Пожиратель всё-таки. Что бы там ни было, к ней лично, это не имеет никакого отношения. Гермиона плюхнулась в кресло, стоявшее за массивным столом из красного дерева, прислонила руки к лицу и издала стон, уставшего от всех и вся, человека. Она ведь только пару лет, как перестала жить на автомате. Начала радоваться каждому дню, получать настоящее удовольствие от встреч с друзьями. Девушка любила своих друзей, искренне. Только вот слишком много потрясений свалилось на её израненную душу, чтобы иметь возможность радоваться. Сначала родители, под действием Обливейта перестали помнить свою дочь. В тот момент, когда она накладывала заклятие, призванное оградить их от всех ужасов войны, разыгравшейся в магическом мире, то буквально физически ощущала как обрываются невидимые нити, связывающие Гермиону со всем своим родом. Это очень сильно подкосило её. Ушли многие месяцы на восстановление магического потенциала, что было совсем не на руку и не ко времени. Но она смогла, нашла силы и вернулась к себе прежней: сильной ведьме, самой умной за последние сто лет, из обучавшихся в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Затем была война. Лишения, боль, очень много боли. Животный страх за себя и своих близких. Кровь лилась ручьями. Пытки, снова лишения... Этот адов круг, казалось, замкнулся навечно. И опять она справилась. После финальной битвы за Хогвартс она снова начала жить. Да, слегка потрепанной, но не сломленной. Только панические атаки напоминали о всех ужасах ещё несколько лет, да ночные кошмары. Потом был повторный седьмой курс. Одиночество, потому что Гарри и Рона не было рядом. Она слонялась по замку первые месяцы и казалось впитывала всю пережитую им боль. Рядом была Джинни, но этого было недостаточно. Затем появился он... Это было в самую первую неделю её пребывания в Хогвартсе после войны. Гермиона сидела на уроке по Трансфигурации и перед началом занятий бессмысленно блуждала взглядом по помещению. Она не задерживала внимание на людях или каких-либо предметах, просто переводила взгляд, едва осознавая, что видит. В какой-то момент, глаза попытались сфокусироваться на чем-то необычном, но это плохо получалось. Лишь через несколько секунд Гермиона поймала себя на рассматривании чьих-то ног. Студент сидел через проход от неё, чуть ближе к доске. Это был определённо парень, в начищенных до блеска туфлях, дорогих, явно сшитых на заказ, брюках и ... Что за черт? В разных носках? Да, определённо, носки были из разных пар: один был чёрным с серебристым орнаментом на уровне щиколотки, второй - просто синим. Гермиона нахмурилась: она не любила неряшливость и пренебрежение правилами. Даже в таких мелочах как внешний вид. В конце концов, собранность - неотъемлемая часть успешного человека. Что могло заставить кого бы то ни было, так наплевательски отнестись к своему гардеробу? Девушка хотела узнать, это был единственный «промах» или этот парень в принципе не в курсе КАК нужно выглядеть? Она переместила взгляд выше. Мантия, накинутая на широкие плечи,совсем не из дешевых. К сожалению, студент сидел спиной и Гермиона не смогла увидеть нашивку, определяющую факультет молодого человека, но после того, как она подняла глаза ещё чуть-чуть, необходимость в этом отпала. Волосы настолько необычного платинового оттенка, который она за всю свою жизнь встречала лишь у двух волшебников, аккуратно подстриженные, выдавали хозяина - Малфой. Гермиона расширила глаза от удивления. Как мог Драко Малфой, который всегда выглядел безупречно, надеть разные носки. Просто уму непостижимо. Словно почувствовал, что его рассматривают, слизеринец медленно повернул голову. Взгляд Драко был колючим, с нотами презрения. Как всегда. Но в этот раз Гермионе показался едва уловимый шлейф отчаяния. Или это всего-лишь отражение её эмоций? Девушка моргнула, тем самым прервав их молчаливое противостояние и отвела взгляд. Брось, это же Малфой, он не нуждается в сочувствии. Тихо выдохнув в своём кабинете, Гермиона подняла голову. Прошлась, как она надеялась, презрительным взглядом по фигуре слизеринского хорька и посмотрела ему прямо в глаза, с вызовом и отвращением. Он стал очень красивым мужчиной. Стал ещё выше, наверное теперь на целую голову выше её самой. Длинные, стройные ноги, облачённые в узкие брюки серого цвета. Подтянутый торс, скрытый под чёрной рубашкой. Широкие плечи, на которых при вдохе слегка натягивалась ткань пиджака, того же серого цвета, что и брюки. Носки, как ни странно, из одной пары. Несмотря на то, что сложившаяся ситуация разгоняла пульс Гермионы до небывалой скорости, ей даже удалось мысленно поерничать. Хотя, надо отдать ему должное: Малфой выглядел безупречно в большинстве случаев. Молодая женщина почувствовала себя простушкой. Её деловой костюм, сидящий все это время идеально, теперь казался мешком. А классические туфли на шпильке, просто башмаками Золушки. Безупречно-уложенные локоны преобразовались в воронье гнездо. И что это? Неужели зубы начали расти и она снова стала маленькой заучкой Грейнджер? Нет, Гермиона, ты больше не позволишь сделать это с собой. Никаких «грязнокровка, тебе не место в нашем мире». Ей самое место в этом мире. Что вообще было бы с этим миром, не будь она здесь? Она не позволит лишить себя уверенности, снова. Взгляд девушки опять сфокусировался на человеке, который в своей небрежно-расслабленной (ну конечно) позе, стоял в проеме двери кабинета начальника отдела Магического правопорядка - её кабинета, облокотившись о косяк и невозмутимо разглядывая Гермиону, чуть искривив губы в издевательской улыбке. Будто бы он и на секунду не поверил, в то, что Гермиону ничуть не побеспокоила их встреча. - Брось, Грейнджер. Это звучит так, будто ты не рада меня видеть, - Малфой насмешливо приподнял левую бровь. - Я рассчитывал, что ты будешь более радушна со своими посетителями, ведь ты же профессионал, - он сузил глаза, как бы пытаясь рассмотреть, действительно она профессионал или просто притворяется. - Для посетителей существуют приемные дни, о которых ты можешь осведомиться у моего секретаря, а сейчас ты посторонний, - Гермиона вложила в последнюю реплику всю злость, которая кипела в ней многие годы, будто на медленном огне слегка пузырясь и иногда выплескиваясь через край. Как он только смеет? Если Малфоя и задели её слова, то он ни за что бы себе в этом не признался. Но, что он не смог скрыть от себя, так это невольное восхищение Грейнджер. Ещё в коридоре, он едва узнал её: Гермиона стала выглядеть как настоящая леди. Эта мысль обескуражила его на мгновение и заставила жадно разглядывать «всезнайку Грейнджер»: она была в строгом темно-синем костюме, юбка которого плотно облегала бедра и прикрывала колени, туфли на высокой шпильке, блуза с жабо молочного цвета и сверху приталенный короткий жакет, расклешенный к низу. Её образ был деловым, роскошным и сексуальным. Сейчас у Драко была возможность рассмотреть её поближе. Волосы, едва доходя до середины точеной шеи аккуратными (Серьезно, Грейнджер?) локонами обрамляли лицо, глаза, как всегда приковывали к себе внимание, то ли из-за размера, то ли из-за цвета, затягивающие в воронку из шоколада с медом, то ли ещё черт знает почему. И алые (Нет, блять, не смей даже думать) губы, вид которых, заставил мужчину нервно сглотнуть. Да, эта женщина совсем не похожа на ту девчонку, что он знал. Ту, которую... Директор Макгонагалл поднялась со своего места и молча ждала, пока в Большом зале утихомирится гул голосов и звяканье столовых приборов. Долго ей ждать не пришлось: Минерва, помимо магии, которой обладали почти все присутствующие, исключая старого Филча, ещё имела в своём арсенале просто волшебную способность выкачивать звук из помещения. Никто и пошевелиться не мог, что бы не быть слишком громким в звенящей тишине. - Благодарю. Добро пожаловать в новый учебный год, в новую жизнь, где не будет места всем предрассудкам, так пагубно повлиявшим на всех нас. Отныне, Хогвартс - место, в котором кроме защиты студентов, как это было всегда, ещё в приоритете будут терпимость и большее уважение друг к другу. К сожалению, мы испытали все негативные последствия отсутствия этой терпимости лично. Я возлагаю большие надежды на вас, молодое поколение, вы - наше будущее, и я, как директор, желаю видеть его справедливым. Буду признательна, за вашу поддержку, - Макгонагалл обвела тёплым взглядом все четыре факультета. Эти дети все были равны для неё, их ошибки как и победы она переживала с достоинством, но никогда равнодушно. Драко чувствовал себя неуютно. Он предал свой второй дом, вряд ли здесь кто-то сможет относиться к нему терпимо. Разве что Блейз, да ещё несколько слизеринцев. Они единственные могли представить через что он прошёл. И все как один, благодарили судьбу, что перед ними не было того выбора, который был перед Малфоем. Ни один бы не смог поступить по-другому, когда на кону жизнь твоей семьи. Парень почти прослушал остальную часть приветственной речи директора, уйдя в свои мрачные воспоминания о том времени, когда сохранность всего, что имело для него значение зависела от настроения лысого безносого урода. Очнулся, когда услышал бурные аплодисменты, сидевших рядом студентов и увидел, что все поздравляют Блейза. Значит, староста мальчиков? Что ж неудивительно: Забини достоин этой должности. Он умён, амбициозен, довольно обаятелен, чтобы суметь найти общий язык с любым студентом. Дисциплина все же не его конёк, но Блейз, как и любой слизеринец, достаточно изворотлив, и не доведёт ситуацию до того исхода, когда это станет проблемой. Интересно, кто же будет старостой девочек? Хотя, что тут гадать. Естественно лохматая защитница сирых и убогих, подружка мальчика-который-жаль-не-сдох-сразу-после-темного-мать-его-лорда, героиня войны, заучка и невыносимая всезнайка: - ... иона Грейнджер, - торжественно объявила Макгонагалл. Драко фыркнул, переводя взгляд на гриффиндорский стол. Печально, что теперь так или иначе придется видеться с ней. Главные старосты будут жить в одной башне и он, приходя в гости к другу, будет вынужден лицезреть этот вечно вздёрнутый нос, покрытый веснушками. Эти огромные глаза, которые каждый раз, заглядывая в его собственные, пытались выудить ответы на вопросы, которые она сама себе там напридумывала, в своей особенной башке. Так в духе Грейнджер: узнать больше остальных и потом воспользоваться этими знаниями. Но с ним это не пройдёт. Он - Малфой! А Малфои не показывают что у них на душе. Он нашёл её. Гриффиндорка вздрогнула от оглушительных аплодисментов и нервно огляделась. Мелкая Уизли, сидевшая рядом, что-то шепнула ей на ухо. В глазах Грейнджер отразилось понимание и ... всё. Серьезно? Не будешь задирать нос, Грейнджер? Никакого румянца на щеках от стыда, что привлекла так много внимания? Может быть блеск в глазах от гордости? Нет, щеки были бледны, нос на том уровне, что и у простых смертных, обделённых незаурядным интеллектом, в глазах пусто. Она просто кивнула сама себе и перевела взгляд на тарелку. Что, Грейнджер, война забрала и тебя? Хоть бы насовсем. - Так, Малфой, - резкий голос Гермионы вырвал его из тумана воспоминаний. - У меня нет времени. Если ты действительно, - она выделила интонацией конец фразы, на что Малфой только весело хмыкнул, - действительно пришёл по-делу, то запишись на приём через секретаря. Возможно, если память мне не изменяет, ближайшая дата для твоего предполагаемого визита - следующий четверг в 11:00 утра. - Ты про ту милую блондинку, которая чуть из блузки не выпрыгнула, когда я вошёл? Сомневаюсь, что она в состоянии заполнить расписание. Ну знаешь, все эти столбцы, строчки ... Легко можно запутаться, - он откровенно издевался над ней. Давай же Грейнджер больше эмоций, ты не могла превратиться в безжизненную бюрократическую крысу, у которой в голове только отчеты, не ты. Я прекрасно помню сколько искр могут посылать эти глаза. - Мистер Малфой, - голос Гермионы чуть дрогнул, но она быстро взяла себя в руки, - определение компетентности моего секретаря за пределами ваших возможностей, к моему нескончаемому удовольствию. Будьте так любезны, закрыть дверь с обратной стороны и не докучать мне впредь своим присутствием, - глава отдела Магического правопорядка Министерства Магии Великобритании взяла в руки один из пергаментов и обратив на него все внимание, дала понять, что разговор окончен. Надо же, так изменилась. Если бы не твоё происхождение, Грейнджер, шляпа могла бы отправить нас на один факультет. Быть такой хладнокровной и вежливой в своих оскорблениях может только представительница факультета самого Салазара. Драко не знал, что он здесь делает. Зачем стоит и вглядывается в совершенно новую для себя Грейнджер, силясь разглядеть её небезразличие. Что это даст ему? Что хотел понять или услышать? Он не знал ответов. Когда-то совершенно давно, в прошлой жизни, Драко, будучи подростком, но уже зная жизнь и прекрасно понимая последствия, сделал выбор. Принял решение, которое привело его к тому, кого он сейчас представлял из себя. Он знал, что реши повернуть свою жизнь в иное, нетипичное для него, русло после выпускного в Хогвартсе, сейчас, разве что последний домовик не смешивал бы его с грязью. Нельзя было допустить этого, нужно было разгребать все то дерьмо, в которое так или иначе втянул их отец. Она это знала, конечно знала. Грейнджер всегда была умницей, а также довольно гибка в своих суждениях. Понятно, что она не простила, да он и не ждал. Он не мог терпеть равнодушия. И сейчас, Мерлин, впервые в жизни он не понимал: чувствует ли она то же волнение, что и он? Заплясали ли картинки из той жизни перед её глазами так же, как сейчас они исполняли свой безумный танец перед ним? Драко легким движением оттолкнулся от косяка и практически бесшумно, позволяя ковру поглощать звук, подошёл к столу, за которым сидела Гермиона. Наклонился близко к её лицу, оперевшись о столешницу, расставил широко руки. Гермиона вздрогнула и подняла взгляд. Вот оно: призраки прошлого пробежали электрическим разрядом из карих и ударили током прямо в серые глаза. И ни к чему притворство. Мы оба знаем, что живы опять. - Мне, мисс Грейнджер, даже нет нужды утруждать себя такими мелочами, как поиски встреч с вами. В этом кабинете, либо где-то ещё. Вы сами начнёте искать встречи и, готов поклясться, очень скоро, - его хриплый низкий голос попадал в уши, но вопреки всем законам не достигал мозга. Вместо этого, он разливался по венам вместе с кровью, преображаясь в мелкую дрожь на пояснице и окрашивая щеки в румянец. Гермиона попыталась взять себя в руки и ответить ему, что его возросшее до болезненных размеров эго просто не помещается в её кабинете и, как минимум, одному из них придется уйти. Но Драко Малфой оттолкнулся от стола и, развернувшись, покинул помещение стремительным шагом до того, как она успела открыть рот. Девушка выдохнула воздух, который задержала, когда Малфой так бесцеремонно вторгся в её личное пространство, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. За какие-то пару минут их встречи она ощущала себя словно разобранной на кусочки и собранной заново, нерадивым конструктором. Она не должна поддаваться. Приходя в себя, Гермиона услышала стук в окно. Взмахнув палочкой, она впустила знакомую сову. Письмо, которое та принесла гласило: «Малфой вернулся в Лондон. Думаю, тебе стоит знать».