Использованный кролик

«Улица, фонарь аптека, вот и нету человека», — напевая веселую песенку своим бархатным тенором перед зеркалом, Джун готовился к своему очередному похождению после некоторого вынужденного отпуска под названием -тюрьма. Кто же мог знать, что его прошлый секс-партнёр окажется таким же смазливым в постели, как и его блядское личико. — Сдохнуть от потери крови и переутомления, какое же жалкое создание оно было, — разочарованно вздохнул Джун, когда в его памяти всплыл образ Сокджина, из-за чего в ту же секунду кулак Джуна рассек воздух, врезаясь в зеркало, — вот же сукин сын! Сам сдох, а мне две недели за решеткой торчать пришлось из-за такого пустяка. Гореть тебе в аду. Обтерев близ лежавшей одеждой кровь с кулака, выступившую от удара, Джун вложил в карман джинс свой любимый складной ножик, который уже не раз применялся им на его жертвах, из-за чего собственно и стал для него самой дорогой вещью. После всех традиционных приготовлений к своим похождениям Джун покинул свое убежище и отправился гулять по ночным улочкам Сеула, осматривая каждый темный закоулок города, чтобы подыскать жертву, что сможет сегодня утолить его безумный нрав. Скитаясь так около часа, Джун уже успел изрядно приуныть, но как говорится, тот, кто ищет, тот всегда найдёт. Сквозь тишину спящего города внезапно до его слуха донеслись сладкие женские стоны. Направившись на звук, Джун застыл, вглядываясь в темноту одной подворотни. Безумная усмешка тотчас озарила его лицо, а рука машинально скользнула к заветному ножику. «Совсем извращенцы заниматься этим в такое время в подворотне», — подумал Джун, и ему даже пришлось согнуться, чтобы сдержать свой смех и не обнаружить свое присутствие перед парочкой, увлеченной друг другом в порыве страсти. В то время как влюблённые ничего не подозревая продолжали: девушка обильно выстанывала, насаживаясь на член парня, когда тот так же, не сдерживая стонов удовольствия, поддерживал ее за ножки, опоясывавшие его бедра. — Ах… Гуки, только не останавливайся, — донесся голосок девушки, озвучивший её последние слова. Потому как в следующий момент острое холодное лезвие прошлось по ее шее, обрывая ее жизнь на пике удовольствия. — Д-Дженни… — запинаясь от шока, выкрикнул Чонгук, видя, как кровь хлынула наружу, а затем голова его девушки упала ему на плечо, и за ее спиной он увидел лицо Намджуна, искривленное в безумной улыбке. — Ну здравствуй, «Гуки», — донесся до опешившего парня из темноты низкий голос, а затем последовал удар в висок и темнота.