***
Замок на удивление был очень светлым и просторным внутри, и если внизу основным освещением все же были небольшие масляные лампы и свечи, то выше в коридорах по красным коврам играли блики из цветных витражей, а на огромные картины отбрасывали свой желтоватый свет подвесные люстры. Широкий коридор периодически менял свое направление, а бета будто бывавший в тронном зале как минимум каждый день шел на прямых ногах, ни на секунду не задумываясь о направлениях и поворотах. И Альфред уже было решил, что парень хоть под конец жизни, но решил всё же напакостить вражескому рыцарю, заведя его в этом лабиринте как можно дальше от тронного зала. Но сначала потолок стал выше, а потом и в целом убранство коридора изменилось — пейзажи и натюрморты сменились на портреты августейших особ, красный ковер благодаря витиеватым узорам приобрел золотые оттенки. И вот за очередным поворотом показались огромные двери, больше напоминавшие ворота. Выполненные в золоте и украшенные драгоценными камнями, они были распахнуты настежь. И даже отсюда альфа уже видел, что подпирались они тремя телами стражников. — Господи… — бета немного замедлился, с трудом отводя взгляд от охранника, голова которого, словно спелый арбуз, была расколота от уха до уха. Принц только хмыкнул, безучастным взглядом проводя по еще по четырем стражникам, лежавшим уже в самом тронном зале. — Не торопишься, я смотрю, — ленивый голос прокатился по зале. Альфред поднял взгляд, на чужом троне, находившемся на небольшом возвышении, закинув ногу на ногу и подперев щёку кулаком сидел Артур. — Я думал, тебя уже там прибили. — Не дождешься, — принц хмыкнул, переводя взгляд на двух людей сидящих на полу перед троном в окружении рыцарей Артура. Небольшого роста светловолосый омега утирал льющиеся потоком слёзы о собственную мантию. Альфа приобнимающий его за плечи же выглядел более достойно, с холодным смирением в глазах сидя с идеально прямой спиной, будто его столица не была взята, а его самого вместе с супругом не швырнули на пол словно каких-то шавок. Альфред узнал этого альфу. Его имя было Александр, он был правящим царём Северной Пустоши. Южанин видел его еще совсем мальчишкой, когда Александр приезжал к его отцу, будучи на тот момент ещё просто принцем для переговоров насчет их общего врага — Восточных Островов. Тогда он представлялся ему гигантским и загадочным воином с севера, сейчас же Ал видел в нём обычного уставшего человека, чьи темные волосы тронула легкая седина. — Александр! Олег! — пленник Альфреда дернулся в сторону царя и его супруга, но едва успел сделать шаг, как был пойман за локоть и силой одернут назад. Принц одной рукой убрал меч в ножны, удерживая другой, продолжающего дергаться бету. — Так-так-так, а вот и наш беглец, — рука альфы замерла над венцом на поясе, и он с удивлением поднял взгляд на говорящего брата. — Дражайший цесаревич Иван, мы очень беспокоились о вашем отсутствии, как замечательно, что вы решили вернуться. Невероятно, что от тебя всё же есть какая-то польза, Альфред. Всё естество Артура излучало яд и угрозу, хотя в принципе это и являлось его обычным состоянием. Принц нахмурился, пытаясь переварить сказанное братом. Ведь младший брат царя Северной Пустоши Иван был омегой и других братьев у него не было. Но человек рядом с ним определенно не пах как омега. Или… — Какого… — Альфред притянул пленника поближе к себе и с силой ткнулся носом во впадинку над ключицей, втягивая в себя нежный запах. Он был такой слабый, что не удивительно, что альфа не учуял его раньше. Медовый аромат прокатился по горлу словно маленький ёжик и бухнулся где-то в низу живота. Во рту немного пересохло и, не отстраняясь, Ал облизал губы, представляя чужую кожу на вкус. — Папашу своего нюхать будешь, сопляк, — цесаревич извернулся и со всей силы пнул альфу по колену, что заставило того заметно ослабить хватку и, шипя, отступить. Омега дернулся еще раз, полностью освобождаясь от чужой хватки, но сделал лишь пару шагов назад, не рискуя ни бежать прочь из зала, ни подходить к стражникам удерживающим поднявшегося старшего брата. Альфред помрачнел, сжимая зубы, чтобы не чертыхнуться. Со стороны же трона донесся тихий смех: — А ты не особо изменился, Иван. Все такая же строптивая шлюха, с непомерно длинным и острым языком… — Я не позволю, Артур!.. В воздухе пахнуло чем-то темным и устрашающим, и Альфред заметил как один из рыцарей Артура со скрежетом приземлился в своих золотистых латах на пол лишь от одного удара Александра. Но уже через доли секунды его вновь схватили и повалили на пол. Супруг царя заскулил, вновь обливаясь слезами. Цесаревич испуганно выдохнул и уже сделал несколько шагов в сторону брата, но оказался в кольце чужих рук, крепко сдавивших грудную клетку. Альфред даже сквозь нагрудник чувствовал тепло чужой спины и стиснул руки еще сильнее, не давая омеге и шанса на то, чтобы выбраться из его медвежьих объятий. — Куда собрался? Мой папаша давно в могиле, и ты можешь оказаться там, если не прекратишь… — южанин поморщился от неудачной попытки пленника ударить его затылком по лицу и пусть и с трудом, но сдавил чужую клетку еще сильнее. Послышался глухой хрип и натужный кашель. — Прекрати! Ты его убьешь! — визг царской омеги неприятно резанул по ушам. — Хватит! Альфред поднял взгляд, цесаревич действительно с трудом хлопал белесыми ресницами, а на мраморном лице появились нездоровые красные пятна. — Как прикажет Ваше Величество, — принц с издевкой глянул на супруга царя и выпустил омегу из рук. Тот без сил повалился на колени и громко закашлял, будто до сих пор не мог вдохнуть полной грудью. Стражники вдвоем прижимали к полу Александра, вид которого говорил лишь о безграничном желании убивать, которое неизвестно на кого было больше направленно. Но судя по мутно-бордовому взгляду, первый с списке был всё же Альфред. Маленький омежка же, воспользовавшись отвлекшимися рыцарями с неожиданной прытью рванул в сторону южанина, но Альфред даже среагировать не успел, как тот словно вспорхнувшая курица-наседка вновь упал на колени, нависая над цесаревичем и поливая слезами уже его: — Ваня, Ванюша, почему ты не убежал, дорогой, — Олег зашептал и прижал голову названного брата к своей груди, пальцами аккуратно поглаживая слипшиеся в крови и саже волосы. Парень продолжал похрипывать и лишь когда Альфред, потерявший к ним всякий интерес, двинулся к трону, проводил его злым взглядом исподлобья. Альфред устало оперся бедром о трон, на котором вальяжно сидел брат. Рядом стоял трон поменьше, очевидно принадлежавший омеге царя, но принц разумно предпочел постоять. Он наконец снял с пояса разбитый венец и протянул Артуру, хотя и смысла теперь в нем не было никакого. Тот бездумно схватил протянутое и крутанул на указательном пальце. — Ты, — Артур щелкнул пальцами и указал на одного из своих рыцарей. — Найди какую-нибудь прислугу. Пусть приготовят мне и брату покои и займутся ужином. Мы хотим отужинать сегодня с царской семьей. Последняя фраза, судя по ядовитой улыбке, была озвучена скорее для Александра, чем для рыцаря, но Артур не обратил абсолютно никакого внимания на животный оскал, последовавший за этим и продолжил: — Царя и его прекрасного супруга — в темницу, а цесаревича… — Артур на несколько секунд задумался, прокручивая венец в руках. Его явно терзали какие-то не самые благородные идеи, на что даже некоторые из рыцарей грязно ухмыльнулись, что заставило самого цесаревича передернуть плечами, но маска пренебрежения не сошла с его лица даже в этой ситуации. Король резко остановил вращение венца на пальце и цокнул, — тоже в темницу.***
Альфред с удовольствием протянул ноги и раскинул руки в стороны. Он лежал на широкой и приятно пахнущей кровати, свет от которой огораживали плотные темные балдахины. Ноги гудели, а в голове до сих пор звучали колокола и трубы. В горле першило, но встать и налить себе воды не было ни сил, ни желания. Оруженосцы, немного позднее прибывшие в замок, уже забрали его доспехи и принесли чистую одежду. Казалось, что тело, освобожденное от оков металла, готово расплыться лужицей, но напряжение в мышцах было слишком велико. Альфред прикрыл глаза, стараясь если не уснуть, то хотя бы немного подремать до ужина. Ужин… В горле опять запершило, в памяти всплыл тонкий медовый аромат и язык, будто обманутый этим воспоминанием, тут же прошёлся по обветренным губам. Рот словно наполнился тягучей липкой сладостью, и альфа сглотнул. Он не мог сказать, что был обделен вниманием омег. Всё же он был принцем, наследником, и многие омеги королевства начиная с достаточно родовитых и заканчивая обычной прислугой вздыхали по нему. Уже начиная лет с двенадцати к Альфреду периодически приезжали, будто на сватовство, разные омеги и их не в меру хитрые родители. Но сначала отец, а потом и брат отказывали всем, кто предлагал своих разнеженных богатой жизнью отпрысков. Они ждали более выгодной партии, а Алу было просто всё равно. В их королевстве было достаточно питейных и борделей, и едва ли хоть раз Альфреду приходилось платить за секс, пусть у него и была определенная, репутация человека достаточно… жестокого. Его слабо интересовала перспектива поехать крышей во время течки какой-нибудь из своих пассий, да и возможность рождения детей его мало прельщала… на данный момент. Нет, он, конечно, безумно любил своего племянника Мэтью. Старший и единственный сын Артура, хоть и был омегой, все же был невероятно смышленым и бойким пятилетним мальчонкой, и Альфред проводил с ним столько времени, сколько мог. Но для самого принца подобное всё же было слишком чудно. — Ваше высочество?.. Ваше высочество… — откуда-то из-за темного балдахина донёсся тихий шепот, и Ал встрепенулся. Он провалился в сон и поэтому не очень хорошо понимал, не то что кто его зовет, но и где верх, а где низ. — Да, — собственный хриплый голос заставил покорежится. Парень прочистил горло и повторил еще раз, громче: — Да, кто здесь? Из-под балдахина показалась темная макушка мальчишки из прислуги. Тот выглядел немного напуганным, и огромные, словно у лани, зеленые глаза лишь добавляли этому некую долю смирения добычи перед охотником. — В-ваше высочество, велено звать вас, — мальчишка покосился на грязные, перепачканные в крови вещи Альфреда, которые кучей лежали на краю кровати и вздрогнул, немного попятившись, но продолжил: — велено з-звать вас к ужину. — Ну раз велено - так зови, — Альфред поднялся, садясь на кровати, и улыбнулся во все тридцать два. Мальчик нахмурился и насупился, будто и не трясся от страха еще секунду назад. — Так и зову, говорю же, велено звать вас к ужину! Принц засмеялся и, быстро протянув руку, растрепал волосы на голове ойкнувшего мальчишки. Он тут же выскочил из-под балдахина, а Альфред еще раз потянулся, разминая затекшие, забитые мышцы. — Как тебя зовут, малец, — мальчонке на виде было лет семь-восемь, и принц с теплотой вспомнил о своём племяннике. — Торис! Сын царского пекаря! — Вот как. Торис — сын царского пекаря… — Ал раздвинул балдахин и поднялся. — А я Альфред, принц Южных Просторов. — Я знаю, кто ты, — альфа чуть не подавился зевком от подобной фамильярности, а подняв голову, ещё и поймал на себе полный презрения взгляд. — Ты убил цесаревича! — Я? — Ты! Альфред в удивлении приподнял брови и присел на небольшую скамью у кровати, надевая сапоги. — Я никого не… — южанин осекся и, прочистив горло, поправился: — я не убивал цесаревича. Мальчик надулся от возмущения и злости, казалось еще немного и он начнет топать ногами. — Феликс рассказал, что видел, как ты ударил его мечом в саду! И везде была кровь! Альфред затянул сапоги потуже и поднялся. Было забавно слышать такую интерпретацию происходящего, из подобных историй и берутся страшилки и рассказы, которыми пугают детей. Интересно намного ли этот Феликс старшего самого Ториса?.. — Хватит нести чушь, а то можно остаться без языка за такую болтовню, — Альфред остановился перед мальчиком, вновь положив ладонь ему на макушку. — То что я ударил вашего гребанного царевича, совсем не значит, что он тут же и подох. Торис громко сглотнул и немного присел, уходя из-под чужой руки в сторону. И что-то пробурчав себе под нос, двинулся в сторону двери. — Я провожу вас, Ваше Высочество.***
Обеденная была скромной, явно одной из тех, в которых обычно проходят простые семейные приемы пищи, а не грандиозные пиршества, но все же убранство было достаточно изысканным и аккуратным. На столах был расставлен начищенный сервиз и яркие свечки в аккуратных канделябрах. За небольшим столом из красного дерева уже сидела царская семья. Стол был прямоугольным, на шестерых; во главе стола с одной стороны сидел Александр, по правую руку от него Олег, по левую — Иван. Альфред усмехнулся и хотел было указать на вполне себе живого цесаревича, но Ториса уже и след простыл, а на его месте появился аккуратный с точеным личиком слуга, молча указывавший, куда Альфреду нужно было пройти. С одной стороны это было логично, ведь место Альфреда было по правую руку от старшего брата, но с другой было что-то язвительное в том, что сидел он по одну сторону с цесаревичем, который, как только принц сел на свое место, на полкорпуса отвернулся от него. Хотя в принципе весь этот ужин попахивал шутовством. За спинами членов царской семьи стояли стражники Артура, а его самого же не наблюдалось. Тишину при желании можно было разрезать ножом, но Альфред не стал нарушать её. Подперев ладонью голову, он принялся из-под ресниц рассматривать омегу перед ним. Олег выглядел сильно уставшим, ему явно даже не разрешили сменить одежду, на рубахе виднелись капельки засохшей крови. Красные от слез глаза смотрели словно в никуда, а немного спутанные светлые волосы свисали над лицом, тем не менее нисколько не портя внешности миловидного мужчины. Во многом именно этот омега являлся причиной того, что они сейчас сидели за этим столом. Альфред мазнул по Александру и чуть скосил взгляд на Ивана. Ему видимо всё же разрешили переодеться, потому как испорченные нагрудник и рубаха сменились на длинную темно-серую рубаху с аккуратной вышивкой у горла и на длинных, прижатых к запястьям и предплечьям тонкими кожаными лентами, рукавах. С лица была стерта засохшая кровь и сажа, но на светлых волосах контрастировали несколько багряных слипшихся прядок. — Чего пялишься?! — цесаревич поморщился и развернулся к альфе лицом, злобно шипя. На правой скуле стала заметна свежая ссадина с сильным кровоподтеком, видимо кто-то из стражников переусердствовал. — Иван… — Александр предостерегающе положил руку на ладонь брата. Иван поджал губы и, стряхнув чужую ладонь, вновь отвернулся от Альфреда. Принц же наоборот оскалился и всем телом развернулся к нервно пыхтящему парню, даже ноги выставив в пространство между их стульями, уже абсолютно в открытую разглядывая стан цесаревича. — Любуюсь, — язвительно протянул южанин. — Сколько вам, Ваше Высочество? Я думал, что в вашем возрасте пора нянчить детей. Омега вспыхнул, но на провокацию не повёлся. — Ему не больше чем вам, Ваше Высочество, — взгляд Александра вновь потемнел, казалось сидеть за этим столом — для него одно из самых сложных испытаний на выдержку в жизни. — И его потомство уж точно вас не касается ни коим разом. Альфред перестал улыбаться, а взгляд его ощутимо похолодел — в воздухе повис вызов. — А мы ещё посмотрим, что меня касается, а что нет. Хлопнула входная дверь, и Альфред вновь развернулся к столу. Артур посвежевший, с аккуратно зачесанными волосами не спеша прошел к своему месту во главе стола, и усевшись махнул рукой прислуге, которая тут же засуетилась, таская одно блюдо за другим. — Не торопишься, братец, — принц снова повеселел, припоминая брату еще недавно брошенную фразу. — Имею право, — Артур криво усмехнулся и поднял кубок, продолжая уже громче. — Дорогой Александр очень рад, что могу разделить с тобой и твоей семьей эту скромную трапезу, в честь своей победы и твоего поражения! Александр скрипнул зубами, но промолчал, а Артур продолжил: — Думаю, вы вполне догадываетесь, по какой причине мы сейчас здесь находимся, — он сделал глоток из кубка. Вино было из Южных Просторов, король предпочитал лишь его. — Я поздравляю тебя, дорогой Александр, с рождением первенца! Ты, думаю, уже осведомлен, что мой первенец Мэтью — омега. И мною было принято решение, что твой сын станет прекрасным мужем для него. Это будет замечательная возможность объединить Южное и Северное королевства под моей короной! — Только вот это плохо похоже на сватовство, — Александр тоже взял кубок в руки и сделал глоток. В его голосе звучал металл. — А это и не сватовство, я заберу твоего сына и выращу его словно своего. А когда придет время, он взойдет на трон Северной Пустоши рука об руку с Мэтью. Артур светился изнутри. Его абсолютно идиотский план, как считал Альфред, удался. Они одним единственным марш-броском захватили столицу чужого королевства, и вместо того чтобы просто убить всю царскую семью и захватить их земли, он хотел украсть чужого ребенка и женить его на своём. — Идиот… — принц с удивлением оторвался от третьего куска мяса и перевел взгляд на Ивана. Его лицо не выражало абсолютно ничего, будто он был лишь немного неидеальной статуей. — Если я и идиот, то только потому, что до сих пор не приказал оторвать твою белобрысую голову, — Артур злобно сощурился и его желваки заиграли. — Знай свое место, Иван! Альфред перевел взгляд на брата, потом на цесаревича, а потом вновь на брата. Судя по общению, они хорошо знакомы, вот только откуда. От первоначальной мысли его отвлек царский омега, который практически уткнулся головой в стол, а по его щекам вновь в два ручья бежали слезы. — Не нужно затыкать его, Артур, мой брат прав, — Александр лениво взболтнул жидкость в кубке разглядывая пузырьки на поверхности. — Ты идиот. За день до вашего наступления моего сына забрал тяжелый жар. На секунду Артур осел от услышанного, но практически тут же вернул себе свое хваленое самообладание и вновь криво усмехнулся. — Если бы я не знал тебя столько лет, я возможно бы и повелся на этот бред, Александр. — Его тело в семейном склепе, ты можешь сходить и убедиться, — мужчина, не поднимая взгляда, продолжал невозмутимо гонять вино по кубку. — Хорошо. Хорошо, замечательно, — Артур рукой подозвал двух рыцарей, что стояли у дальней стены и с грохотом поставил свой пустой кубок на стол. — Вы. Помогите супругу царя пройтись до могилы его сына. Альфред, ты… Артур не успел договорить, как со стороны царской омеги раздалась новая волна задушенных рыданий. Мужчина нетерпеливо цокнул языком и перевел взгляд на Александра, а с него на Ивана. — Значит, до склепа вас проводит Его Высочество, — альфа схватил вновь наполненный слугой кубок и сделал два больших глотка, — Это же не будет проблемой, да, Иван? Цесаревич бросил быстрый взгляд на брата и нехотя кивнул: Не будет… — Вот и замечательно, — южанин вновь сделал глоток, и тут же поймал младшего брата за рукав, притягивая к себе, и продолжил уже шепотом: — Альфред, я на тебя рассчитываю, не дай себя одурачить. Принц лишь отмахнулся от брата и вышел из-за стола. Его брат либо удивительно быстро напился, либо впал в истерику из-за осознания своего провала, потому как сам Альфред слабо представлял каким образом его может одурачить мертвый ребенок. Он либо мертв, либо не мертв. Прошло уже немногим меньше трех суток с момента его смерти, и если всё в рассказе Александра правда, то в склепе будет лежать покрытый царским саваном закоченевший комочек. Времени на замену на точно такого же ребенка просто не было бы, если только ребенок не был убит. — Прошу, Ваше Высочество, — Альфред с кривой ухмылкой на лице, слегка поклонившись, пропустил цесаревича вперед, на выход из обеденной.***
— Фу, ну и мерзость… Склеп по представлению Альфреда должен был выглядеть как-то красиво, вроде небольшого строения на окраине сада, с изысканными вазонами, кованными воротами и мраморной отделкой. На деле же они спустились в самую глубину замка, где бегали пауки и крысы, и веяло потусторонним холодом и липкой сыростью. Проход тем не менее был достаточно широким, чтобы могли бы пройти четыре, а то и пять человек в ряд. Принц шел по левую руку от Ивана, который лишь иногда подавал голос, указывая идущему перед ними и освещающему дорогу рыцарю, куда повернуть. — Вам бы стоило предавать своих покойников огню, тогда и не было бы необходимости в этом ужасе, тут и самому недолго отойти к праотцам, — Альфред стряхнул с себя очередного паука и поморщился. — А вам бы стоило хоть иногда проявлять немного уважения к усопшим, — цесаревич тряхнул головой и немного ускорил шаг. — Зачем мне проявлять уважение к усопшим, когда на земле еще полно живых, — Альфред тоже ускорил шаг и немного развернулся, чтобы была возможность заглянуть в лицо его спутника. — Например, я мог бы уважить вас, Ваше Высочество. Послышался гогот рыцарей, и Альфред расплылся в улыбке, но тут же поймал на себе злой взгляд цесаревича. Тем не менее на его губах заиграла тонкая будто бы даже приятная, вежливая улыбка. — Да уж, извольте, принц, — Иван снова устремил свой взгляд на дорогу под ногами, но улыбка с его уст не сошла. — Уважьте и помолчите хотя бы пару минут, а то ваш щебет сравниться только с трещотками, что зовутся прислугой при супруге брата. Южанин клацнул зубами и хотел уже призвать к ответу омегу. Альфред тоже не лыком был шит и такого отношения к себе терпеть не собирался, это точно, но вдруг показалась очередная лестница ведущая вниз к широкой дубовой двери. — Здесь, — Иван остановился так же резко как сменил тему разговора. Альфред ни в коем разе не был трусом, но ни лестница, ни дверь, ни то, что было за ней не вызывало у него ни доли восторга. Он подпихнул рыцаря перед собой указывая пальцем на потушенный факел рядом с дверью. Принц бросил взгляд на Ивана, тот выглядел абсолютно безучастным, казалось еще немного и он начнет разглядывать свои ногти или возможно достанет томик с произведениями древних поэтов. К чему это деланное равнодушие, только если Артур не оказался прав и их с братом самым безумным образом пытались обвести вокруг пальца. С гулким скрежетом, но достаточно легко дверь отворилась под натиском рыцаря, и еще больше холода и сырости ощутилось в воздухе вокруг. Альфред забрал один факел и спустился вниз по лестнице с ощутимым беспокойством заглядывая внутрь. — После вас, — принц сделал небольшой реверанс, пропуская Ивана вперед. Тот лишь цыкнул и спокойно переступил через порог, тут же исчезая в темноте. Ал проводил его взглядом и, повернувшись к рыцарям, продолжил уже тише, чтобы цесаревич не услышал: — Вы — здесь. Оба рыцаря будто бы даже облегченно вздохнули и кивнули. Темным оказался только небольшой переход от двери к самому склепу. Альфред слабо представлял себе строение и планировку этого замка, но склеп очевидно находился в какой-то пещере, потому как потолок уходил на несколько метров вверх, а из отверстий в нём можно было легко разглядеть закатное солнце, которое хоть и не очень сильно, но всё же достаточно освещало пространство вокруг. Иван, видимо достаточно хорошо здесь ориентирующийся, словно приведение со своей белой кожей плыл между рядов каменных гробов вглубь пещеры. Альфреду пришлось ускориться, чтобы догнать ушедшего сильно вперед спутника. И действительно, среди всех покрытых мхом и пылью гробов сильно выделялся один постамент, на котором сиротливо лежал завернутый в красную, расшитую золотом и серебром материю небольшой кулек. Альфред обошел возвышение по кругу и поставил факел в подставку у стены. — Где его гроб? — Альфред в бликах огня рассматривал кулёк, все не решаясь его развернуть. — Не успели изготовить. Альфред кивнул сам себе, это звучало логично. Цесаревич сложил руки на груди и оперся на ещё пустующий постамент бедром, смотря куда угодно только не в сторону своего почившего племянника. Южанина буквально корежило, но он всё же протянул руку, аккуратно разворачивая саван слой за слоем. Сначала показалось синюшного цвета маленькое круглое личико обрамленное светлыми волосиками, за ним и маленькое тельце, всё усеянное маленькими точками-язвочками. Оспа. Во всяком случае сильно хотелось верить, что не чума. Но ведь в таком случае, вряд ли войска Артура успели бы дойти до столицы быстрее эпидемии. Альфред закусил губу, этот младенец определенно подходил под все описания, но как же не хотелось верить в то, что столько бойцов на подступах к городу лишились жизней за чёрт возьми мёртвого ребёнка. Принц зажмурился и одним движением небрежно накинул ткань обратно на младенца. Всего пару мгновений ему понадобилось, чтобы обойти постамент и достать из-за пояса небольшой кортик. Иван успел лишь дернуться в сторону, но Альфред грубо схватил его за локоть и, развернув, прижал спиной к стене, с силой вжимая нож в ворот рубахи. — Слушай сюда, царевич, — принц оскалился и всем телом вдавил замершего под ним омегу в стену. — Либо ты сейчас говоришь, где настоящий младенец, либо я запру тебя и тех двух ребят здесь на пару часов, а потом, когда им надоест, я вернусь, — Ал провел ножом от ворота до подбородка, — и срежу с тебя кожу. Кусочек. За. Кусочком. — Какой настоящий… — цесаревич, казалось, даже шептал от страха с трудом. — А этот то глиняный что ли?.. — Не держи меня за дурака, — Альфред зло сощурился. — Где настоящий сын Александра, я же вижу, что это не он! Южанин рявкнул так громко, что казалось еще немного и с потолка посыпались бы камни. Он все-таки умел быть крайне убедительным. Даже в таких ситуациях, как сейчас. Ведь он понятия не имел, что за ребенок лежал в саване, но для успокоения души всё же нужно было проверить. Цесаревича будто даже немного успокоил чужой рык, и он, подобравшись, повел головой, уходя от прикосновения металла, но голос его остался таким же глухим и тихим: — Ты можешь делать со мной, что хочешь, но того, что это мой племянник — это не изменит. На секунду брови альфы сошлись у переносицы, но он тут же расслабился и ехидно улыбнулся. — Ладно, не трясись, это была проверка, — принц убрал нож, но отпускать омегу не спешил. — Так что ты там, — Альфред втянул носом воздух и прижался губами к покрасневшему уху, — говоришь, я могу с тобой делать, а? Омега рыкнул, и Альфред тут же получил удар ладонями по плечу и груди, и хоть это и было не то, чтобы сильно, но возникшего пространства между ними хватило цесаревичу, чтобы улизнуть из чужой хватки. — Для начала можешь отвалить! Ал дернулся вслед за ускользнувшим запахом, но его пальцы пролетели в сантиметрах от чужой рубахи, и он, будто так и задумывалось, просто пригладил волосы и криво усмехнулся. — Нет, ну так не интересно.***
Альфред плохо соображал сколько именно времени прошло с того момента, как они ушли из обеденной, но вернулись — к уже убранному столу. Принц с сожалением вспомнил о недоеденном кролике. Единственное, что оставалось на столе это кубок Артура и ополовиненная бутыль вина, из которой он сам же и подливал. Также рядом с кубком лежал подозрительно знакомый разбитый венец. Александр и Олег сидели с потемневшими то ли от горя, то ли от усталости лицами и встрепенулись лишь когда Альфред, а за ним и цесаревич переступил порог обеденной. — Ну и, — Артур нетерпеливо барабанил пальцами по столу, и во всем его обычно строгом виде сквозила неприкрытая нервозность. — Ну-у, — Альфред почесал макушку, думая о том, как помягче сказать, что его дорогой братец оплошал по всем фронтам. — тут ты, конечно, обосрался знатно. Но с другой стороны — столица всё равно наша… С Артуром произошли удивительные метаморфозы, он сначала побелел словно полотно, и практически сразу же побагровел от корней волос и до кончика носа. — Ясно, — сказал южанин наигранно спокойным голосом и сделал большой глоток из кубка. Если присмотреться, можно было заметить, как потряхивало его руки. — Да ладно тебе, не загоняйся, — принц похлопал вздрогнувшего брата по плечу и прошёл на своё место. — Ты прав, всё равно эта смерть ничего не меняет, — глаз Артура дернулся, и он опять подлил себе вина и выпил. Его взгляд был направлен в никуда и было сложно понять, к кому именно он обращается. — Так даже лучше. Определённо. Определённо было лишь то, что Альфред ничего не понимал в словах брата. А вот все вокруг выглядели как-будто всё понимали. Даже ещё больше побледневший цесаревич, который продолжал стоять у входа, вместо того чтобы пройти на своё место, казалось понимал Артура больше чем собственный младший брат. — Так всё-таки мы остаёмся? — спросил в надежде Альфред. Ему всё же был больше по душе тот план, где они захватывают столицу, а потом захватывают и Северную Пустошь целиком, без всяких посредников вроде младенцев и пятилетних омег. — Ах, Альфред-Альфред-Альфред, — Артур покачал головой и тихо рассмеялся. — Как же ты всё ещё молод и неразумен. — Саша… — от входа послышался испуганный голос цесаревича. — Прости меня, Ванюша. Александр отвёл взгляд от Ивана, а Олег в очередной раз всхлипнул и уткнулся в руку супругу, уже не сдерживая свои рыдания ни на грамм. Царь уткнулся супругу в волосы и кажется даже зажмурился. Два рыцаря ухватили цесаревича под руки, а ещё один подошел к Артуру и протянул ладонь, в которую король вложил венец Ивана. Альфред с удивлением наблюдал со своего места за этим действием, потому как понимал в происходящем ровным счётом ничего. Омеге задрали голову и рванули ворот, полностью обнажая тонкую молочную кожу шеи. Принц сглотнул вязкую слюну, не то что ему было не всё равно, но… Рыцарь руками разогнул тонкий венец и из него словно спелые орехи посыпались драгоценные камушки. Цесаревич задергался всем телом, бросаясь ругательствами, но уже через мгновение его шею обхватил собственный венец и латник крутанул его концы, закручивая в спираль, на подобии ошейника у крупного скота. Ивана отпустили, и он тотчас рухнул на колени, заходясь в удушающем кашле. Он цеплялся пальцами за края парфорса, но явно не был способен отогнуть его ни на миллиметр, а на нежной коже шеи тут же проступили глубоки царапины. — Я очень рад, что ты станешь частью нашей семьи, и надеюсь, что ты подаришь двум нашим престолам сильных наследников, Цесаревич Иван Венценосный, — Артур даже не бросил взгляда на цесаревича и, допив вино из кубка, отшвырнул его. Он резко встал и несмотря на выпитое четкой походкой направился на выход, бросая через плечо: — Объявляйте сбор, завтра на рассвете мы выдвигаемся домой! Альфред удивленно проводил взглядом брата, ведь у того уже был супруг-омега. От кого он еще собирался получать наследников двух престолов альфа не сильно догадывался, но озвучить вопрос не решился.