Остерегайтесь трав.

Мерлин смахнул со лба пот и вытер рукавом лицо. Лаборатория Гаюса была похожа на парилку, и жара стояла почти невыносимая — от горящего камина и большого чана, наполненного травяным настоем. — Все, это последнее, — объявил Мерлин, выливая в чан еще одно ведро воды. Целитель рассеянно кивнул, просматривая страницы пыльного тома. Он уже много лет ни для кого не готовил этот настой, требовавший многих часов работы и пугающего количества трав. Но Гилберт был хорошим человеком, как ему не помочь? Много месяцев они с женой отчаянно пытались завести ребенка, и Гаюс уступил его просьбам, приготовив нечто, способное разбудить мужской потенциал крестьянина, и не стал брать за это оплаты. Несколько дней они с Мерлином собирали травы, высушивали их, затем варили в большом котле, который надо было постоянно держать на огне. — Травы афродизиака очень сильны, — сказал Гаюс и покачал головой, словно подчеркивая свои слова. — Любовь — пугающая сила, но похоть способна омрачить разум самого спокойного человека, выпуская на поверхность его самые дикие и примитивные инстинкты, — он посмотрел на удивленное лицо Мерлина и торжественно добавил: — Пусть боги пожалеют того, кто стал жертвой страсти. Мерлин пожал плечами, не чувствуя себя особенно убежденным. Он сталкивался с колдунами, движимыми местью и жаждой власти, с грифонами, с драконами — причем сталкивался в одиночку. Что такого страшного может сделать пара трав? Размышляя об этом, он споткнулся о ведро, которое небрежно оставил посреди комнаты, и, нелепо взмахнув руками, оказался прямо в чане с настоем. Мерлин тут же вскочил, отплевываясь, пытаясь проморгаться, потому что глаза жгло. У настоя был такой же вкус, как и у того лекарства, что они использовали для лечения ангины. Он поспешно начал выбираться из чана, стараясь не проливать жидкость на пол. — Мерлин! — воскликнул Гаюс, обернувшись на шум, и бросился к нему. Мерлин оглядел себя, проверяя, все ли в порядке. Одежда была мокрой, глаза щипало, но кроме этого ничего страшного не случилось. И это было здорово. — Ты идиот! Гаюс никогда не называл его так. Он знал, какую сильную боль причиняет ему это оскорбление. Должно быть, на сей раз Мерлин сделал что-то более серьезное, чем обычно, раз Гаюс настолько вышел из себя. И все же емкость была еще на три четверти заполнена настоем. Гилберт был на голову ниже Мерлина, лишь чуть более коренастый, так что жидкости тому будет достаточно для хорошей ванны. — Прости, мне очень жаль, — на всякий случай пробормотал Мерлин. — О, через пару часов ты будешь сожалеть гораздо сильнее, — сказал Гаюс, отворачиваясь. — Глупый мальчишка! Сколько раз я говорил тебе быть осторожнее! Мерлин потряс головой, чтобы стряхнуть воду, и снова встретился взглядом с обернувшимся Гаюсом. — Скажи мне, по крайней мере, что ты закрыл рот и не нахлебался. Мерлин сжал губы, как никогда желая провалиться на месте. И отвел глаза, надеясь слиться со стеной позади него. — Ох, ну прости, — нервно сказал он. Потом посмотрел на кучку трав, лежащих на столе, и взял один из листьев. — В конце концов, это просто расслабляющий настой, который позволяет крови лучше циркулировать, и... Его слова замерли под ледяным взглядом Гаюса. Видимо, он снова сказал что-то не то. — Просто настой, — процедил старик, словно принимая это на свой счет. У Мерлина, должно быть, был такой огорченный вид, что Гаюс просто покачал головой, сказав, чтобы он пошел и переоделся. Мерлин побрел к своей комнате, оставляя на полу мокрые следы и брызги. Сколько бы он ни старался делать все как можно лучше, неизбежно дело кончалось тем, что он совершал ошибку. Мать говорила, что все ошибаются, и что он не должен чувствовать вину за это. "Но некоторые сумеют все портить чаще обычного", мрачно подумал Мерлин, натягивая сухую рубашку. Теперь надо спросить Гаюса, что с ним может случиться в ближайшие несколько часов, потому что сам он считал, что эффект настоя для него должен быть очень незначителен. И потом, он же окунулся в него всего на секунду... Настой, который может пробудить страсть. Да, конечно. Может, это и повлияло бы на человека, который влюблен, или слишком... импульсивен. Невоздержан. Как Артур, который то и дело бегал за какой-нибудь юбкой. А для спокойного и уравновешенного мага, вроде него самого, любовные зелья и настойки афродизиака должны иметь не больший эффект, чем обычный травяной чай. Мерлину нравились некоторые... девушки, вроде Гвен, или Фрейи, память о которой все еще причиняла боль. Он тогда чувствовал себя менее одиноким с друидской девушкой, и не таким странным. Он наконец-то нашел родственную душу, которая могла понять его страдания и разделить одиночество. Он целовал ее тогда, и застенчивое прикосновение ее губ согревало его сердце. С ней было приятно, и он задавался вопросом, каково это, — обнимать Фрейю, спать, держа ее в объятиях, чувствовать запах ее волос, просыпаться и по-прежнему видеть ее рядом с собой. Человек, с которым он мог разделить страдания, который способен был видеть его таким, какой он на самом деле. Но похоть... Да ладно! Мерлина больше интересовали книги, заклинания, новые знания, а любовные отношения точно были не его коньком. Он собирался когда-нибудь жениться, конечно, но видел в браке больше некий союз, своего рода компанию для взаимного комфорта, поддержки и привязанности. Да, поэтому настой афродизиака едва ли повлияет на него. Как только Мерлин вернулся в лабораторию, дверь распахнулась, и появился принц. — На охоту. Сейчас же, — сказал Артур, и вышел, не дожидаясь ответа. Мерлин обернулся, ища взгляд Гаюса. Тот покачал головой. — Мерлин, не стоит тебе... — Да ладно, я хорошо себя чувствую, — прервал он целителя, беря сумку. Закинул ее на плечо и оглядел лабораторию. — Ты уверен, что я тебе не нужен? — Нет, здесь все хорошо, но... Мерлин просиял одной из лучших своих улыбок. — Не волнуйся. Если почувствую себя плохо, то немедленно вернусь сюда. Но прямо сейчас со мной все нормально, — сказал он, и бросился вслед Артуру, полный энергии. — Это-то и заставляет меня волноваться, — пробормотал Гаюс, но Мерлин был уже далеко. * * * Охоту Мерлин не любил. Все сводилось к тому, что он просто шел за Артуром, рыскавшим, как собака, в густых зарослях в поисках невидимых следов. Величайшим достижением для Мерлина в этих эскападах было не упасть, не потерять убитую добычу и не отставать от Артура в чаще. — Не шуми ты, — прорычал принц, наклоняясь, чтобы разглядеть что-то в сплетении ветвей. Мерлин вздохнул. Артур буквально сливался с этим лесом. Спина согнута, мускулистые ноги обтянуты грубо обработанными кожаными штанами, пальцы натягивают тетиву. Мерлин чуть склонил голову, внимательно наблюдая, как напрягаются мышцы ног Артура, пока тот крался вперед и припадал к земле. Принц двигался так осторожно и гибко, челюсти его были сжаты. — Это олень, — прошептал Артур, но Мерлин его не слушал. Его внимание привлекла капля пота, которая стекала от волос Артура, скатилась по шее и исчезла в мягкой ткани его туники. Возможно, неплохо было бы проследить путь этой капли языком, прижавшись к телу Артура. Лизнуть мочку его уха, и провести губами по линии челюсти. Почувствовать вкус этой теплой кожи, слега прикусить ее, вырывая у Артура стон, а затем вылизывать его шею, спускаясь к вороту рубахи... — Мерлин. Мерлин встряхнулся, щеки его горели. — Да? — сказал он растерянно. Он был совершенно зачарован, разглядывая шею Артура. Он представлял, как делает с ней что-то эдакое... И сердце его билось быстрее, чем обычно. Гораздо сильнее. — Идем дальше. Олень ушел. Мерлин кивнул, крепче сжимая веревку, на которой болтались уже добытые зайцы. Он начинал беспокоиться. Хотя, вроде бы, ничего особенного не произошло, да, ему немного жарко, но это нормально, они же идут по лесу... И хотя стояла осень, но от ходьбы... Нет, жар был от того, что он вообразил. На мгновение он испытал неодолимое желание подойти к Артуру и провести языком по горячей коже его шеи. Возможно, Гаюс был прав, и Мерлин недооценил всю ситуацию. Ему лучше как можно скорее вернуться в замок, запереться в своей комнате и не выходить, пока не уверится, что не будет больше никаких фантазий. Но он не мог оставить принца в лесу, не дав тому никаких объяснений. Впрочем, Артур уже подстрелил двух зайцев, возможно, он скоро устанет. Не говоря уже о том, что большая часть дня уже прошла, до заката оставалось не так много времени... Да и Мерлину, в конце концов, не так уж плохо. Просто он чувствовал себя немного... странно. Может, он просто простудился. Да, скорее всего, так и есть. Он последовал за Артуром на холм, иногда хватаясь свободной рукой за деревья. Земля была скользкой от недавнего дождя и угрожала обрушиться под его весом. А в нескольких шагах впереди перед ним была задница Артура, длинные сильные ноги Артура, его узкие бедра... Мерлин снова уставился на листья, покрывавшие землю. Он не мог поверить, что только что разглядывал задницу принца. Он справлялся с ситуациями похуже, чем эта, гораздо хуже. Он оказывался в гуще сражения, и тысячи раз, по чистой удаче, ему удавалось скрывать от Артура тайны своей магии. Так что теперь нужно просто игнорировать пот, стекающий по спине, и невыносимый жар, который периодически чувствовался в паху. Тот был словно огонь. Мерлин сорвал платок, который носил на шее, и сунул его в карман. Даже куртка стала раздражать. Становилось жарко... невыносимо жарко. — Мерлин. Он подпрыгнул, когда Артур схватил его за плечо, дергая его назад. Он издал какой-то писк, чудом умудрившись не бросить зайцев. Рука Артура такая... мужская, тяжелая на его плече. Интересно, что бы Мерлин почувствовал, если бы эта рука погладила его грудь, прошлась по животу а потом нырнула в штаны? — Мы можем вернуться обратно, в замок? Он вывернулся, рывком отстраняясь от Артура, но тот снова ухватил его за одежду и потянул к себе. Оказывается, за спиной Мерлина был обрыв, который чуть ниже заканчивался оврагом с острыми камнями. — Спасибо, — пробормотал Мерлин. Его лицо было мокрым от пота. Он с отчаянием смотрел на землю, а принц уставился на него с подозрением. — Ты в порядке? — спросил Артур. Мерлин быстро взглянул на его хмурое лицо. — Да... должно быть, съел что-то не то, — сказал он, избегая встречаться с ним взглядом. Губы Артура были розовыми и мягкими. И приглашающими. И его грудь была такой широкой... и мужской. Мерлин подумал, каково это — провести ладонью по этой теплой коже, погладить светлые волоски на груди, а потом обхватить губами сосок, лизать его и сосать так сильно, чтобы кожа порозовела... — Пожалуйста... мы можем вернуться? — проскулил он, чувствуя, как волна тепла спускается по животу. Мерлину хотелось бросить Артура на землю и совершить с ним такие извращенные вещи, что он стыдился самого себя. Он плотно зажмурился, пытаясь игнорировать зов тела. — Погоди, может, у тебя жар, — озабоченно сказал Артур и положил ладонь ему на лоб. Мерлин вскрикнул, снова резко отстраняясь, и надеясь, что не покончит с собой, упав с обрыва. Что у Артура за мания такая все время трогать его? Рука на плече, рука, схватившая его за одежду, поддерживающая за спину, рука на его лбу... Сколько у Артура было рук? Почему он не мог держать их на своем месте? — Не прикасайся ко мне, — огрызнулся Мерлин в панике. И огляделся вокруг, будто в поисках спасения. Его волосы взмокли, все тело было в огне. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь, по крайней мере, перестать задыхаться так, будто бежал по лесу бегом. Потом взглянул на Артура, думая, что тот сердится, но вместо этого на лице принца читалось беспокойство. Мерлин не хотел поддаваться отчаянию, но просто не знал, что делать, чтобы унять эти горячие волны, которые неконтролируемо накатывали и сводили с ума. — Возвращаемся, — сказал Артур, закидывая арбалет на плечо. Мерлин облегченно вздохнул. Хотя бы раз, для разнообразия, Артур не стал осложнять его жизнь. Нужно сразу найти Гаюса, когда они вернуться в замок. Гаюс-то знает, что делать. Должно же быть противоядие от этого проклятого настоя, верно? Несчастные случаи, как тот, что произошел с ним, наверняка бывали и прежде, он был в этом уверен. Так что должно быть какое-то средство. Мерлин вернется в комнаты Гаюса, затем они вместе поищут в книгах... Потом он почувствует, как сильные руки раздвинут его колени. Мерлин посмотрит вниз, и увидит Артура, присевшего перед ним на корточки. На губах принца будет насмешливая улыбка, когда он потянется к завязкам его штанов. — Что ты делаешь! Гаюс ведь... — зашепчет Мерлин, и поймет, что целитель тихо задремал над книгами. Он снова посмотрит на Артура, улыбка которого превратится в неприличную усмешку, когда тот схватит его за бедра и чуть подтянет на стуле вперед. Мерлин почувствует, как опытные пальцы расстегивают ширинку его штанов и пробираются к его члену. А потом он ощутит губы Артура, влажный язык Артура, проводящий горячие дорожки по его коже, прежде чем член окажется полностью во рту принца. И тот будет сосать, снова и снова, пока... Мерлин споткнулся о корень, внезапно вспомнив, что он в лесу. Проковылял несколько шагов, пытаясь сохранить равновесие. Все было так запутанно. Никогда прежде, никогда к нему не приходили подобные мысли. До этого момента. Он посмотрел на спину Артура, который, ничего не подозревая, шел впереди. Его широкая спина, крепкие ягодицы... которые так хорошо было бы покусывать... Мерлин зажмурился и застонал. Надо как-то прекратить эти мысли. Они были неправильными! Они были жаркими, и похотливыми... Он глубоко вздохнул, вытер взмокший лоб шейным платком. А потом, когда запихивал платок обратно в карман, заметил, что что-то не так. В его штанах. Мерлин посмотрел вниз, с ужасом понимая, что возбужден. — О, нет... — пробормотал он еле слышно. Да что за напасть. Он быстро запахнул куртку, чувствуя, как щеки буквально горят. У него стояк. Это случалось с ним и раньше, конечно. Мерлин еще молод и здоров, без каких-либо серьезных физических или психических проблем. Это была естественная реакция его тела. Но обычно такое происходило утром, когда он лежал в своей постели, или когда просыпался ночью после какого-нибудь такого сна. Но это никогда не случалось с ним посреди леса, в нескольких шагах от Артура! Мерлин потуже запахнул куртку и шел, осторожно переставляя ноги. Трение грубой ткани о член с каждым шагом становилось все невыносимее. Ему хотелось умереть. Он слегка наклонился вперед и чуть слышно застонал, заметив, что Артур остановился и обернулся к нему. И еще сильнее стиснул куртку и постарался выпрямить спину. Почему Артур так на него смотрит? — Мерлин? — Да? — ответил он, громко сглотнув. — Что ты от меня скрываешь? — спросил принц, подозрительно изучая его позу. — Ничего, — быстро ответил Мерлин, закрываясь полами куртки. Он уже молился, чтобы молния ударила с неба и сожгла его. Или Артура. Или их обоих. Он охотно пожертвовал бы всем лесом, чтобы избежать этого унижения. Артур направился к нему, и Мерлин испуганно отступил на несколько шагов, споткнувшись и уронив на землю зайцев. Возможно, если он побежит достаточно быстро, принц не сможет догнать его. Или, может, он сломает шею и не будет вынужден подвергаться всему этому. — Что у тебя под курткой? Мерлин пискнул, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, продолжая прикрываться и избегая взгляда Артура. — Ничего! Ничего у меня нет под курткой! — ответил он в полной панике, пока Артур сокращал расстояние, которое их разделяло. Он умрет. Умрет от стыда, если только Артур... — Дай мне посмотреть. — Нет... Артур, пожалуйста! — воскликнул он, когда тот схватил за полы его куртки и заставил распахнуть ее, думая, что там скрывается что-то, черт знает что. Мерлин зажмурился, в животе все похолодело. Он не хотел смотреть. Не хотел смотреть на эту штуку в штанах. И не хотел смотреть, как Артур на нее смотрит. — Ага, — был лаконичный комментарий принца. Мерлин разлепил губы. Ручейки пота стекали по его шее. — Я могу все объяснить, — затараторил он голосом на октаву выше, чем обычно. — Гаюс и я готовили настой для Гилберта, фермера, что делает вино, которое так вам нравится... Они с женой хотят завести ребенка, но не могут, поэтому Гаюс сказал, что тому надо искупаться в настое афродизиака, чтобы разбудить желание, но я случайно упал в ванну перед тем, как ты пришел, но клянусь, я не буду... — Мерлин, — перебил Артур с жалостью. — Да? — ответил он, чувствуя, что перехватывает дыхание. — Ты меня гладишь. Мерлин с ужасом увидел, как его пальцы скользят по волосам принца, обхватывают его шею, такую сильную.... И мужскую. Кто же знал, что... — Ох, извини, — пробормотал от, отдергивая руки и краснея еще больше, если это возможно. И уставился в землю, ожидая, что Артур засмеется. Мерлин тогда умрет. Если Артур осмелится смеяться над ним, он просто умрет. Нет, на самом деле он просто вернется домой, к своей матери, где с ним никогда не случалось ничего подобного. Но Артур, на удивление, ограничился тем, что поднял зайцев с земли и бросил на Мерлина непонятный взгляд. — Постарайся, чтобы этого никто не заметил, — посоветовал он, прежде чем повернуться к нему спиной и направиться к замку. Что ж, скрывать, таиться и не отсвечивать было тем, что Мерлин умел делать. Он провел всю жизнь, пытаясь остаться настолько незаметным, насколько это возможно. Он позаботился о том, чтобы куртка закрыла любые подозрительные выпуклости, и покорно поплелся за Артуром к стенам замка. Артур не стал смеяться. Он не стал даже дразнить его, хотя раньше издевался над ним из-за гораздо меньшего. Возможно, принц понял, что это были мужские проблемы, и поэтому Мерлин заслуживает уважения. Ну, как воин, получивший рану на поле битвы. Но нет, у него же не было раны, у него... — он внутренне застонал — эрекция. Он продолжал беззвучно стонать, пересекая знакомые коридоры замка, и мысленно благодарил Артура, который избегал всех тех мест, где стояли стражники. Потерявшись в ощущениях, Мерлин не замечал, что принц остановился, пока не врезался в него. — Теперь иди к Гаюсу и ищи лекарство от...— говорил Артур. Мерлин кивнул, смутно осознавая, что он словно опьянен. Было так приятно видеть рядом кого-то вроде Артура. Кого-то сильного... мужчину, принимающего правильные решения, мужчину твердого, доминирующего. Абсолютно... — Мерлин! — М-м-м? — невнятно пробормотал он. — Черт возьми, Мерлин! — взорвался Артур, отталкивая его. Оказывается, Мерлин покусывал его за ухо. — Прости, — прошептал Мерлин, втягивая голову в плечи. Его щеки было ярко-красного цвета. Какой позор. Он ненавидел себя за то, что делал. Артур громко вздохнул и выглянул в соседний коридор, подзывая стражника. Отдал тому зайцев, приказал отнести их на кухню, а потом взял Мерлина за руку и потащил по лестнице в комнаты Гаюса. Мерлин покорно позволил вести себя. Старый целитель был прав. Он никогда не чувствовал себя подобным образом. Как будто он был чудесно здоров, и в то же время болен, будто его кровь превратилась в жидкий огонь, а кожа стала сверхчувствительной. Он пугающе ясно ощущал давление пальцев Артура на руке, его запах, смешанный с запахом леса и выделанной кожи... Мерлин повернул голову и посмотрел на принца, уверенный, что даже если споткнется, запутавшись в собственных ногах, тот поддержит его и не даст рухнуть на пол. — Гаюс! Мерлин зачарованно наблюдал, как двигалось горло и кадык Артура, когда тот звал целителя. Он ошеломленно улыбнулся, разглядывая, как сухожилия шеи Артура напрягаются под кожей. Эта шея была потрясающей. Такой мужественной. — Мерлин! — снова рявкнул принц, в то время как Мерлин уткнулся в его шею, поддавшись инстинкту, чтобы жадно втянуть ее запах и лизнуть влажную от пота кожу. Артур схватил его за плечи и грубо потряс, чтобы прояснить его мысли. По крайней мере, так ему показалось. — Гаюса здесь нет. Куда он мог уйти, подумай. — У тебя такие красивые глаза, — сообщил Мерлин. Артур был здесь, во всей своей мужественности, только для него. Чтобы заботиться о нем. Мерлин закрыл рот обеими руками, глаза его были полны ужаса. Что он только что сказал? Почему он такое сказал? Он должен перестать думать и говорить такие вещи! — Прости, — пролепетал он. Артур глубоко вздохнул и снова встряхнул его. — Думай. Где Гаюс? — У дочери мельника болит нога, и Гаюс каждый день меняет ей повязки. И хватит меня трясти, — сказал Мерлин и без сил рухнул на стул, когда Артур выпустил его из рук. Ноги стали мягкими, словно сделаны из масла, а голова была легкой и тяжелой одновременно. Он был самим собой, но словно каким-то другим, чем обычно. Более свободным и раскованным, не таким сдержанным. И он не хотел больше быть сдержанным. Он хотел быть настоящим собой. Им необходимо срочно найти Гаюса. Если Гаюс ушел на мельницу, то вернется не раньше, чем через два часа. А Мерлин не мог ждать два часа. Хотя... у него были некоторые идеи о том, как провести время. Мерлин закрыл лицо руками. Ситуация быстро выходила из-под контроля, и он понял, что больше не владеет собой. О чем бы он ни пытался думать, образы Артура, обнаженного и возбужденного, готового делать все, что он хотел, накладывались друг на друга. Он посмотрел на Артура так, словно вверял тому собственную жизнь, и что бы тот ни решил, он согласится. — Пойдем, — сказал, наконец, принц, хватая его за руку и силой поднимая на ноги. — Я не могу оставить тебя здесь одного. — Куда ты меня ведешь? — спросил Мерлин. Ноги его заплетались при каждом шаге. — Вниз, в камеры. Там ты будешь в безопасности... и не опозоришься. — Ох, нет, только не в камеру! — заскулил он, вцепившись в руку Артура. — Не хочу в тюрьму. Там холодно и сыро, и крысы. Взгляд Мерлина был полон укора. Когда ты был под чарами, я-то всегда оставался рядом, и не запирал тебя в тюрьме, даже если ты этого заслуживал. Его лицо было таким отчаянным и умоляющим, что Артур снова раздраженно вздохнул. — Ладно, пошли, — прорычал он, повернув в другую сторону. Мерлин позволил отвести себя в комнаты принца. Он слышал, как тот приказывает стражнику не беспокоить его ни по какой причине, и мечтательно улыбнулся решительности Артура и его заботе о нем. Он никогда не испытывал ничего подобного, находясь рядом с Фрейей. Или даже с леди Морганой. Или с Гвен. Было приятно быть рядом с Артуром, чувствовать его руки на коже, его дыхание... Видеть, как напрягаются его челюсти. Женщины были мягкими, у них был высокий голос и слишком сладкий запах. Артур же казался воплощением мужественности, у него было крепкое тело, широкие плечи, сильная шея. И низкий теплый голос. И потрясающий запах, — железа, мха и кожи, аромат силы и мужества. — Ладно, — сказал принц, закрывая двери и запираясь. — Теперь все, что нам нужно сделать, это... Мерлин не дал ему закончить, обхватив его шею руками и впиваясь поцелуем в его рот. Он всем телом терся о тело Артура, чувствуя, как болезненно давит ткань штанов на возбужденный член. Рот Артура был сладким и влажным. — Мерлин! — рявкнул принц, схватив его за плечи и пытаясь оторвать от себя. — Я хочу тебя, — вздохнул Мерлин, снова пытаясь обвиться вокруг него, но безуспешно. Артур был намного сильнее. Он заставил Мерлина сесть в кресло и сорвал с пояса ремень. — Артур, пожалуйста, — умолял Мерлин. Его трясло от возбуждения. Он просто хотел, чтобы Артур раздел его и унял его пыл теплом своего рта. Чтобы он овладел им там много раз, что уничтожил бы даже воспоминание о девственности. — Не делай этого со мной. Я хочу тебя, на самом деле. Пожалуйста! Мерлин слышал жалкие, молящие нотки в своем голосе, но ему было все равно. Артур привязывал его к креслу, очевидно, не обращая внимания на его слова. Лицо принца порозовело, грудь вздымалась от частого дыхания, но руки не потеряли твердости и пальцы двигались умело. Мерлин не смог бы освободиться даже с помощью магии: что-то внутри него, — очевидно, загнанная вглубь частица его разума, — решила, что это плохая идея. Он не владел собой, но не мог задушить ту часть себя, которая отвечала за самосохранение. — Артур, — прошептал он, его сердце разрывалось, кожа горела. — Я не хочу, чтобы кто-то другой прикасался ко мне. Пожалуйста, освободи меня. — Береги дыхание, Мерлин, — предупредил принц, взяв стул и поставив недалеко от стола. Уселся напротив Мерлина и достал книгу. — Ты останешься здесь, пока все не пройдет. * * * Когда Мерлин проснулся, каждая частичка его тела болела. Он медленно покачал головой, чувствуя, как шею простреливает болью. Ему было холодно. Он посмотрел вниз: ремень Артура все еще удерживал его в кресле, как в ловушке. Но Мерлин снова чувствовал себя совершенно трезвым и разумным. Самим собой. Воспоминания о том, что он делал и говорил, пронзили его, как удар. Он убеждал Артура, что хочет его, просил, чтобы тот сорвал с него всю одежду, бросил на кровать и вставил ему. Он говорил принцу, что... Мерлин почувствовал, что холодеет. И закрыл глаза, пытаясь заглушить эхо своего голоса. Он был почти уверен, что в какой-то момент сказал Артуру, будто любит его. Он снова открыл глаза и посмотрел на принца, сидевшего перед ним. Тот спал, опустив голову и уронив книгу на колени. Артур мог бы лечь в кровать и отдыхать со всеми удобствами, но он даже на минуту не решился покинуть своего слугу. Мерлин улыбнулся. В груди зашевелилось теплое чувство благодарности. Артур не воспользовался им, потому что был слишком благороден. Или же.. Улыбка тут же исчезла. Или потому, что Мерлин ему просто не нравился. — Артур! — позвал он негромко. И повторил: — Артур! — Дождавшись, когда принц проснется, Мерлин смущенно ему улыбнулся. — Думаю, действие отвара закончилось. Я больше не... В теле больше не было ни следа возбуждения. Он неподвижно сидел под изучающим взглядом Артура, пока тот решал, достаточно ли доверяет ему, чтобы освободить. И Мерлин продолжал стесненно молчать, когда Артур развязывал ремень, державший его в плену. Когда он отошел, Мерлин попытался встать. Все мышцы затекли и болели от того, что он просидел в одном и том же положении несколько часов. Наконец, когда удалось выпрямиться, Мерлин неловко уставился в пол. — Извини, — пробормотал он, борясь с желанием уйти и никогда больше не встречаться с Артуром лицом к лицу. — Спасибо за все. Я не знаю, как поступил бы, если бы ты... И он издал задушенный вскрик, когда Артур схватил его за грудки и толкнул к стене. На секунду Мерлину показалось, что принц собирается его ударить. Челюсти того были сжаты, глаза полыхали огнем. — Ты хоть представляешь, каково мне было слушать все твои бредни и ничего не делать? — прорычал Артур. Его лицо было опасно близко к лицу Мерлина. — Н-нет? — пролепетал Мерлин, надеясь, что дал правильный ответ. Он слишком хорошо помнил, что говорил и делал, но то была не его вина. Если бы он был тогда в своем уме, он бы никогда, никогда... Мерлин тихо застонал, когда Артур придвинулся к нему еще ближе и глубоко поцеловал. Он с удивлением ответил на поцелуй, прежде чем понял, что происходит, потом обхватил Артура руками за шею, прижался к нему всем телом. Сердце, казалось, сошло с ума, когда он полностью осознал, что это не фантазия, что его и правда гладят руки Артура. Он откинул голову, когда тот целовал его шею, оставляя следы горячих поцелуев на коже. — А теперь, когда ты в здравом уме, давай сделаем все, что ты предложил, — сказал принц, увлекая его к кровати.