Шантаж, грязная тряпка и вишневый?..

Запах масляных красок немного щекотал нос, когда я опускала кисть в густую краску зеленого цвета, заполняя пустое пространство на мольберте. Я не рисовала цветастый луг или что-нибудь подобное, как вы могли подумать. Нет, я вообще просто люблю зеленый цвет. Но как бы я его не любила, то все равно не могла переводить дорогущие краски и мольберт, без какой-либо цели. — Майя? Ты до сих пор здесь? — раздался внезапно надо мной мужской голос. Я сильно вздрогнула, нечаянно смахивая ногой с музейного дивана краски и кисти. Стоило только порадоваться, что краски были в тюбиках закрыты. — Да, блин! — воскликнула я, опускаясь на колени и начиная торопливо собирать краски. Когда практически все собрала, я дернулась, чтобы быстро подняться, но в итоге, стукнулась больно макушкой о тяжелый антиквариатный стол, так, что все тюбики и кисти обратно разлетелись по полу. А с носа сползли мои любимые очки хипстерской формы, ну как у Брэда Питта, но только, стоящие на тысячу долларов меньше. Обычно я их надевала только тогда, когда читала, рисовала или была на занятиях. С тяжелым вздохом, Итан опустился на корточки, помогая мне собрать кисти, грязные салфетки и… снова салфетки, заляпанные краской. — Ох, Майя, каждый раз удивляюсь тому, что ты до сих пор жива, — с теплой насмешкой сказал парень, надевая мне на переносицу очки. — Сама до сих пор фигею, — обиженно буркнула я, быстро закрывая колпачки на тюбиках. — Давно хотел спросить: почему именно здесь ты предпочитаешь рисовать? Здесь темно, да и неудобно. — Зато какая атмосфера! — взбудораженно ответила я, обводя любовным взглядом картины с лесом. — Может эти картины не писал известный художник, но они пахнут, Итан! Эта дикая красота пахнет хвоей, сырым свежим воздухом и… — Именно поэтому ты рисуешь третий раз эту мрачную картину с лесом и туманом, — усмехнулся Итан, указывая на свежую картину, которую я только закончила дорабатывать. Я закусила до крови израненную нижнюю губу, не решаясь признать, что это снова первая. А остальные две уничтожил мой папаша в пьяном угаре. — Просто… я люблю лес, — выдохнула я, убирая все в старый потрепанный рюкзак. — Но я тебе не для того разрешил здесь бывать, чтобы ты сидела до глухой ночи, — немного нервно ответил парень. Да, и вообще он сегодня выглядел очень рассеянным, будто что-то его очень сильно беспокоило. — Я сейчас уйду, — со вздохом ответила я. — Наш директор до сих пор хочет выкупить «Фиолетовый Яд» у миссис Хилл? — Я отлично знала, что она ему ничего не продаст. Мне нравилась эта милая старушка. Иногда я просто приходила к ней, чтобы поболтать и помочь ухаживать за животными. — Ага. Хотя, я считаю, что это не лучшая работа Фредерика Уайта, — фыркнул надменно гид. — А мне кажется, она прекрасна, — возразила я, заправляя густые, цвета красного дерева, волосы за ухо. — В этом наши мнения с тобой расходятся. Да, и вообще я давно заметил, что ты фанатка импрессионистского вида искусства… — А ты экспрессионизма, — усмехнулась я, накрывая пищевой пленкой свою картину. — Я все время вижу, что тебе интересно рассказывать о страданиях и боли, отраженных на лицах людей на картине. Кстати, а ты домой не пойдешь? — Нет… я ещё немного задержусь, — туманно ответил Итан, поправляя темный кардиган и ещё раз окидывая галерею критичным взглядом. — Да, убрала я всё! — раздраженно воскликнула я, натягивая на себя черную теплую толстовку. Так как у меня ещё недостаточно денег на нормальную осеннюю куртку, то придется всю осень проходить в этой толстовке, так как накопленные деньги пойдут на оплату долгов отца и покупки зимней куртки. — А? — неловко переспросил он, когда мы остановились возле черного входа. — Извини, я просто задумался. — Что с тобой? — напряженно спросила я, понимая, что это, конечно, не моё дело, но всё же… — Ничего. До завтра, — прохладно ответил Итан, открывая дверь и всё время оглядываясь. Пожав плечами, я, тяжело пыхтя потащила свою ношу к огромным мусорным бакам. Там, сзади них в сетке была небольшая дыра, через которую я часто пролезала, чтобы сократить путь до дома. Блин, а все-таки здесь довольно холодно! Поставив картину на асфальт и прислонившись к одному из баков, я скинула рюкзак с плеча и начала рыскать в поисках перчаток. Не знаю сколько времени прошло, пока я пыталась в темноте нащупать мягкую ткань перчаток, но вот звук мотора мотоцикла — меня насторожил. Даже как-то не особо разбираясь, я быстро закинула в щель между двумя баками рюкзак и картину, и сама втиснулась в проём, затаив дыхание. Черт, надеюсь здесь нет крыс! Этих хвостатых тварей, я боюсь до ужаса! А что? Сколько они заражали чумой в Средние Века? Повтора не особо-то и хочется! Мотоцикл остановился прямо напротив моего убежища. Как только он заглох, обладатель железного коня быстро спрыгнул с техники и насвистывая какой-то веселенький мотивчик потопал в сторону музея. Сквозь ночную тишину, я услышала какой-то скрип. Выглянув из-под бака, я увидела, как темная высокая фигура склонилась над незаметной дверью черного входа, в музей. Затем дверь резко раскрылась. Неяркий свет осветил довольную усмешку на красивом лице молодого мужчины, одетого в обычные джинсы, рокерские тяжелые ботинки и кожанку. Черные кудрявые волосы были уложены назад, а блестящие озорством голубые глаза ещё раз оглядели проулок, прежде чем он скрылся за дверью. Странное чувство, что я его знаю, вдруг навалилось на меня. Стоп… это же брат Итана! Малина? Ну или какая-то другая ягода в общем. Я не помню. Знаю, что он состоит в банде Черных Драконов. Вдруг он быстро выскочил из музея, держа что-то прямоугольное и большое в руках. Брат Итана поставил это чуть ли не возле моего лица. Я быстро заползла назад, стараясь не выдать себя. — Блять! — выдохнул он, устремляясь обратно в музей, будто что-то забыл важное. Я достала из кармана толстовки небольшой фонарик и посвятила на прямоугольник, и чуть не вскрикнула, увидев знакомую картину Фредерика Уайта, где сжигают белокурую девушку. Твою мать, он украл эту картину! Хотя… Я посмотрела на свою картину по размерам схожую с этой и решение пришло мгновенно. Осторожно на коленях, я подползла к дорогой картине и втащила её в щель. А затем с такой же ловкостью поставила на её место свою, сняв пищевую пленку. А что? Пускай воришка запачкает модную куртку в краске, а когда до него допрет, что это не его «добыча», то я уже буду далеко с ней. А через два дня отнесу находку шерифу Никсону, и он решит, что с ней делать. Как только я отползла в дальний угол щели, прижав к себе картину Уайта, то услышала торопливые тяжелые шаги. Затем разрезающий тишину грохот мотора и визг покрышек, удаляющегося мотоцикла. Не став особо ждать, пока бандюга учует запах красок, я быстро застегнув рюкзак и схватив картину, подбежала к сетке. Сердце бешено стучало от быстрого бега. В боку начало колоть, а рюкзак бил по спине. Добежав до дома, я даже не дойдя до крыльца услышала громкий мужицкий смех, и чуть ли не за версту, сбивающий с ног дух спирта. Желание заходить в дом тут же отрезало. Поморщившись, я забежала в сарай, а там уже в погреб. — Фуф… — выдохнула я, стирая рукавом толстовки пот со лба и снимая резинку с волос, встряхивая ими, чтобы придти в себя. Засунув очки в карман толстовки, я устало потерла зеленые глаза. — Так-с, куда же мне тебя деть? — проговорила я, оглядываясь. Я решила, что папа сюда навряд ли зайдет, а Черные Драконы навряд ли ввалятся ко мне в дом, а в особенности в погреб, то просто занавесила старой полотняной занавеской картину. В дом желания не было заходить, поэтому я решила, что сегодня переночую в соседнем доме, у Бобби. Я быстро перелезла через небольшой белый заборчик, и пошла в ту сторону, где находилась комната Бобби. В окне тускло горел свет, что значило друг бдел. Я набрала не много гравия с дорожки в кулак и кинула первый камешек в окно, затем второй и третий… Когда последний был кинут, то окно поднялось наверх. — Майя? — Да, дурень! — тихо крикнула я, увидев как кто-то вывалился из моего дома. — Ты не против, если у тебя сегодня перекантуюсь? — Где эта чертова девка?! — пьяно прошипел мой папаша, светя вокруг фонарем. — Майя! Я быстро спряталась за куст, чтобы он не увидел меня и сложила руки в просящем жесте. Бобби еле заметно кивнул. Я радостно улыбнувшись, мышкой прошмыгнула к стене дома и проворными движениями начала карабкаться по трубе. Бобби помог мне взобраться в комнату. — Что у тебя опять? — устало вздохнул Бобби, откидываясь на стул. Он не любил, когда я во что-то впутывалась и хоть как-то косвенно втягивала его. — Я тебе всё завтра расскажу, — пообещала я, снимая куртку и вешая её на спинку кресла, — только я ещё очень-очень хочу спать, Бобби. — Хорошо, ты на… — Как обычно, буду спать в спальном мешке. Тем более, он мне уже как родной, — улыбнулась я, доставая из-под кровати спальный мешок, в котором были мои запасные короткие шортики и длинная зеленая футболка. Я уже с детства привыкла ночевать в доме Тёрнеров, но только об этом никто не знал, кроме Бобби, естественно. У нас с ним была общая черта: мы оба недолюбливали его брата Майкла, который с детства нас дразнил. Как оказалось: этого было достаточно, чтобы начать дружить. — Как думаешь, что нас ждёт после выпуска из школы? — тихо спросила я, когда мы легли в свои спальные места. — Ты-то точно уедешь отсюда, чтобы учиться в каком-нибудь престижном колледж. — Да, — довольно ответил он. — Но ты тоже… — Не надо меня утешать, — усмехнулась грустно я. — У меня никогда не хватит денег ни на один колледж. Сентфор — моя судьба. — Всё ещё образуется, — неуверенно промямлил он. — Возможно, — уклончиво ответила я. — Спокойной ночи, Бобби. — Спокойной ночи, Майя, — зевая, ответил он. Ночью мне снилась всякая хрень, типа пролетающих мотоциклов над лесом и огромные костры, на которых сжигали почему-то виноград, чернику, малину и вишню. А вот утро было неожиданным. Сладко потягиваясь, я открыла сонные глаза и посмотрела на мирно спящего Бобби на кровати, а вот как только обернулась… — Крыса! — завизжала истошно я, увидев огромную зубастую помойную крысу, которая усердно грызла тетрадь на столе. Бобби испуганно вскочил с кровати, озираясь по сторонам. — Мои конспекты! — не хуже меня, заверещал парень, пытаясь подойти к столу. Но та только гневно пыхтела на нас, скосив презрительно красный глазик. Дверь резко раскрылась, пропуская недовольного Майкла, который явно только с душа выпер, если судить по мокрым темным волосам и обернутому вокруг узких бедер белому полотенцу. На секунду пришлось отдать дань природе и полюбоваться прекрасно развитой мускулатурой, и татушками на красивом теле, первого бабника школы. — Что здесь происходит?! — гаркнул Тёрнер, зло щуря зеленые глаза. Но тут крыса совершила головокружительное сальто в воздухе и побежала в мою сторону, злорадно скалясь. — А-а-а-а-а-а-а! — завизжала я, запрыгивая на ошалевшего Майкла. Крыса аккурат пробежала между его широко расставленных ног, с победным писком и полным желудком макулатуры. — Хватит дрожать, Майя! Упёрла она уже, — прошипел Тёрнер, удерживая меня на весу Представив как выглядит это со стороны, я поспешно соскользнула с тела парня нечаянно задев край полотенца. То упало, представляя мне во всей красе… — О, боже, это отвратнее крысы! — вскричала брезгливо я, увидев то, о чем шепчутся все старшеклассницы в туалете, говоря, что чем больше, тем лучше. А я… я как-то не оценила, быстро отворачиваясь и покрываясь густым румянцем. Бобби поперхнулся то ли от сильного кашля, то ли от еле сдерживаемого смеха. Из-за чего я только сильнее краснела, понимая, что ко мне пришел тот самый - кирдык. На Майкла было страшно смотреть. Когда я обернулась, то увидела зло прищуренные зеленые глаза, ходящие желваки по скулам, а побелевшие от гнева губы в бешенстве процедили: — Диккенс…