***
Первые лучи солнца рассеивали утренний туман и освещали каменную дорогу, упирающуюся в высокие ворота Конохагакуре. Монотонный цокот копыт, стрекотание сверчков и нескончаемый лес с двух сторон усыпляли эффективнее любых снотворных. Крытая телега ехала медленно, а поводьями управлял молодой мужчина в бурой накидке и амигасе. Его сопровождали два всадника, чьи личности так же были скрыты, однако у одного при себе была катана, а вторым была девушка с белыми волосами. Ворота Конохи были закрыты в такую рань, поэтому телегу остановили несколько шиноби из дозорного отряда и старший из них обратился к возчику. Остальные заняли позиции, готовясь на случай недоброго, хотя и хотелось дожить до конца смены без происшествий. — Вы хотите въехать на территорию Конохи. Позвольте поинтересоваться, с какой целью? — Ниндзя не пытался строить из себя кого-либо и обращался крайне просто. По его виду нельзя было сказать, что он как-то напряжён, но отрицать его холодную готовность тоже было глупо. — Разумеется, господин, — послышался молодой голос возчика. Он снял амигасу, раскрыв нетипичную внешность, которой был обязан насыщенно-синим волосам и глазам, что в утреннем полумраке едва отдавали лазурным блеском. — Меня зовут Кеичи Годо, я член купеческой гильдии и везу свой товар в Коноху. Мои коллеги должны были уведомить дозор, так что моё имя должно быть в списке. Вот мой сертификат. — Парень нырнул под накидку и достал завязанный свёрток, после чего протянул шиноби. Тот кратко ознакомился с содержимым, а когда убедился, что печать гильдии настоящая, вернул его владельцу. — Добро пожаловать, господин Годо, меня предупреждали о вашем визите. Путь, наверное, был неблизким. Однако должен сообщить, что мои люди осмотрят повозку; ничего личного — обычная формальность. — Что вы, разумеется. — Аоки, назвавшийся именем Кеичи, отлично вошёл в роль и говорил спокойно, с небольшим задором, словно подобные церемонии были обычным делом для странствующего купца. — Это ваша охрана, они — шиноби, верно? — вновь спросил дозорный, пока его напарник копался средь коробок и мешков, тщательно изучая всё содержимое. — Только глупый торговец не тратится на охрану в столь мрачные времена. Как говорится: «Скупой платит дважды». А кто может превзойти шиноби в их профессии? Разве что самураи могут поспорить, поэтому мне посчастливилось нанять сразу обоих представителей. — Это правильный подход. Нам необходимо их зарегистрировать, и им придётся ограничить передвижение по деревне, однако за стенами безопасно и нужды в охране не будет. — Я понимаю. — Что ж, благодарю за сотрудничество, вы можете проезжать. Шиноби дал отмашку, и вскоре ворота медленно поползли в стороны, являя длинную городскую дорогу и разноцветные крыши разномастных зданий.***
К концу мая дни стали по-настоящему жаркими. Кажется, от вчерашнего дождя не осталось и следа, кроме, может, мелких лужиц, которые ещё вчера невозможно было обойти. Коноха расцвела полностью. В Наке открылся купальный сезон и множество людей с радостью спасались от палящего солнца во всё ещё прохладной воде родной реки. В суете казалось, что ещё только вчера цвели сакуры, а люди складывали зимние вещи на следующий сезон. К утру Коноха оживилась полностью, рынки запестрили торговцами, зазывающими приобрести лучший товар, который, по их словам, больше нигде не найдёшь; где-то строительный шум дополнял палитру звуков из непрерывных людских разговоров и детского смеха. Квартал Учиха, кажется, тоже расцвёл, поддавшись природному циклу, даже несмотря на последние события. Казалось, что люди всеми силами стремились к чему-то светлому, пытались выкарабкаться из постоянной тьмы, окутавшей всех, кто носит фамилию Учиха. Впрочем, это не мешало росту недовольства нынешним режимом и положение Фугаку становилось всё более шатким, он прекрасно знал свой клан и понимал, что они изберут нового лидера и сделают это самым радикальным образом, наплевав на законы деревни и собственного клана. Только кто может стать новым главой? Учиха Рен. Даже её малая активность в идеи революции не поколебало решимость и доверие остальных Учих, они словно ждали определённого момента, некой отмашки, после которой квартал захлебнётся в собственной крови, и эта кровь перейдёт на деревню, пока не выявится победитель. Фугаку также знал, чего ждёт сама Рен и после какого события наступит решающий момент — пробуждение мангекё шарингана, проклятой силы Учих. Именно по этой причине он ограничил доступ к любым зацепкам, которые могли бы привести её к этой цели, более того, создал легенды, которые повели её по ложному пути, как, например, легенда о лунном озере, где якобы Мадара и Изуна пробудили свои глаза. Изучая архивы в клановой библиотеке, Рен не нашла практически никакой конкретики, только лишь размытые упоминания и голые факты. Создавалось чувство, будто ей намеренно мешают узнать именно то, что она хочет. Именно по этой причине Рен попросила о помощи Ариму, обещая, что в данной ситуации она преследует иные цели. — Учти, что скрывать от Фугаку-сана твоё посещение тайного архива я не стану, — подытожил Арима, копаясь среди свитков, которыми были заполнены полки многочисленных стеллажей. До этого Рен никогда не удавалось бывать в этом отделении библиотеки, поэтому количество материала поражало её воображение; сколько же секретной информации покоится в этих свитках и книгах? Доступ сюда имеют только лидер клана и доверенные ему лица, и она знала, как сильно рискует её брат, приведя её сюда, потому обещала ему рассказать всё без утайки, после того, как сможет разобраться. — Я и не прошу. В конце концов, это же не я пресмыкаюсь перед ним, не глядя, что происходит вокруг. — Рен стояла около небольшого столика с лампой. В помещении было довольно мрачно для библиотечного корпуса. Она обещала брату ничего отсюда не выносить, хотя все внутренние демоны будто разом покинули потаённые уголки души и в унисон нашёптывали искушение взять хотя бы малость. Они говорили, что это для общего блага, что даже Арима скажет спасибо, но Рен отгоняла их снова и снова, потому что верность обещанию было для неё выше даже самого непреодолимого искушения. — Я не буду с тобой спорить на эту тему снова. — Мне уже наскучило торчать здесь, пока ты ищешь нужную нам информацию. Если бы ты всё же разрешил мне помочь, было бы куда быстрее. А ведь я слово дала, что ничего не украду. — Архивариус справился бы куда быстрее. Он всю жизнь работает в архиве нашего клана и, кажется, живёт вне времени и истории. Не вмешивается в ход событий, не принимает ничью сторону. Но моя маленькая и вредная сестрёнка не любит идти лёгкими путями, — с безобидной издёвкой прокомментировал Арима, продолжая копаться в пыльных страницах старых записей. — Это дело личного характера и, пожалуй, только большому нытику братцу я доверю его. — Слова девушки вызвали лёгкую усмешку со стороны брата, после чего он устало вздохнул. — Ой, ну куплю я тебе шоколадку, идёт? Нет? Две, что ли? Я магазин скуплю, если ты найдёшь то, что я прошу. Арима на миг остановился, уставившись в очередную книгу, а затем улыбнулся и ответил: — Одной хватит. Тем более, что я нашёл книгу. Они специально ничего не подписывают, чтобы незваные гости застряли здесь куда дольше, чем планировали, а в итоге застряли мы. Рен ничего не ответила, но её взгляд оживился и заиграл детским любопытством, вгоняя Ариму в ностальгию, когда ещё юная и полная жизни Рен с таким же любопытством изучала новые техники и свитки, которые он находил для неё. Это одновременно было приятным воспоминанием и горьким принятием суровой реальности. Теперь его сестра не маленькая и полная жизни куноичи, а взрослая и полная ненависти машина смерти, которую остановить, казалось, уже не может ничего. — Учиха Нараку, — тихо произнёс Арима, остановившись на имени в семейном дереве клана. — Дочь Учихи Акайо, одного из советников Учихи Таджимы во времена Сенгоку. О, интересно, твой дед, Учиха Шираи, так же является сыном Акайо, выходит… — По-твоему, весь сыр-бор из-за семейного древа? Эту информацию я и в общем архиве нашла, только она мне ни о чём не говорит. Надеюсь, здесь есть что-то ещё? — А ты, значит, желаешь фугу съесть, но и жить хочешь? Терпение, сестрёнка, я ведь тоже пытаюсь разобраться и мне надо с чего-то начать. — В ответ на слова Аримы, Рен лишь накуксилась и закатила глаза, но его внезапное удивление вновь вернуло интерес девушки. — А вот это интересно из её биографии: она была женой Второго Хокаге. — Что?! У Второго жена была Учиха? — А почему нет? — забавно усмехнулся парень. — Или это противоестественно? — Это ведь он придумал полицию Конохи и всегда относился к нам по меньшей мере с подозрением. Он ведь Сенджу, который сражался с нами ещё во времена клановых войн, и никогда в полной мере не доверял Учихам. — Ага, именно поэтому допустил Учиху в свой личный отряд. — Это скорее исключение. — На протяжении истории мы сами придумывали себе проблемы, а потом искали виноватых. Хотя в твоих словах есть доля правды, вот смотри… — Арима указал пальцем на текст, и Рен завороженно всмотрелась. — Брак Нараку и Тобирамы был в знак мира между Сенджу и Учихами, чтобы стать примером для других кланов. Так как его старший брат Хаширама был уже женат на Узумаки Мито, эта честь перешла к младшему наследнику клана, и хотя Нараку не была наследницей, она была правой рукой Мадары, и он практически считал её своей сестрой, поэтому она была самая выдающаяся кандидатура на этот брак. — Тебе не кажется это подозрительным? — задумалась Рен, слегка отстранившись от столика, чтобы взвесить информацию, и брат терпеливо ждал вербального продолжения её мыслей. — Второй Хокаге человек далеко не последний в истории Конохи, историю деревни мы проходили ещё в Академии, однако ни слова о жене Учихе. Нигде этой информации нет. — Полагаешь, выдумка? — Сомневаюсь. Что-то ещё есть. — Ну да. Думаю, ты заметила, что имя Нараку отмечено, как предательница. Тут написано, что она оставалась верна Мадаре даже после его гибели, а их брак был лишь способом подобраться ближе Тобираме. Мадара не мог простить ему гибель младшего брата. Нараку осудили собственные соклановцы и казнили в знак того, что они не имеют ничего общего с ней или Мадарой. — Возможно, Тобирама попросту не хотел о ней слышать и вообще как-то вспоминать, поэтому позаботился о том, чтобы эта история не дошла до наших дней. Он всегда был радикалом и это вполне похоже на него. Учихи, по всей видимости, с полной ответственностью содействовали Второму, хотя, может, именно по этой причине у него началась шиза по нашему клану, — последние слова Рен произнесла с саркастической усмешкой. — Рен, мы говорим о Втором Хокаге, а не обиженном ребёнке. Он был суров и жесток, но уж точно не был бесхребетным нытиком. У него было множество оснований, которые привели к следующему положению вещей. И отпирайся сколько хочешь, но мы сами во многом виноваты. — Даже обезьяны падают с деревьев, от ошибок никто не застрахован. Однако пролитой воды в стакан не вернёшь. Из пепла дом не восстановишь. — Это твоё дзюцу мудрых изречений? — с юмором подметил Арима, что слегка позабавило даже Рен. — Кстати, насчёт пепла это ты хорошо напомнила. Тот сгоревший изакая Ниватсудори будет отстроен по программе от самого Хокаге. Коноха идёт нам навстречу. — Дать денег пропойце всё равно, что бросить их в колодец. Можно бесконечно отстраивать здания, но можно решить причину их разрушения. — Разве это не решение? Хокаге пытается идти нам навстречу, но даже его власть не безгранична. Есть те, кто действительно желают нам зла, и он не сможет сдерживать их без конца. Я уверен, что даже эта программа стоила ему немалых усилий. — В том-то и дело, братец. Влияние Хокаге уже не так велико, ему не хватает жёсткости, его бесхребетность в этом вопросе может стать причиной нашего падения и поэтому пришло время полагаться на себя и брать борозды в свои руки. — И кто возьмёт? Ты? Хочешь стать Пятой? Узурпировать власть в деревне? Мне-то казалось, что твоя цель — Фугаку, а ты вон куда метишь… а потом что? Власть над миром? Четвёртая мировая война? — Я хочу лишь вернуть имя нашего клана, а такие вещи всегда решаются одним способом — силой. Слова о мире — не сам мир. Необходимо действовать. — Ты утопишь в крови деревню, которую так отчаянно защищали наши предки. Давно пора понять, что Учиха — не отдельная часть истории, а часть истории Конохи. Я верю, что ненависть возможно преодолеть, когда-то мы уже её преодолели и сделаем это вновь. Однако главный вопрос остался не раскрыт: для чего тебе информацию об Учихе Нараку? Рен ответила не сразу, уставившись куда-то в абстрактную точку, в которой были сосредоточены все её мысли и воспоминания последних дней, а особенно поединок с самой Нараку. Она множество раз прокручивала тот момент в голове в поиске оправданий. И если бы не тот факт, что смертельные раны всего лишь незначительные царапины для тех странных людей, Рен бы удалось убедить себя в некой фальсификации со стороны той Учихи. Но девушка была уверена, что перед ней была настоящая Нараку. Если смерть не властна над ней, — она запросто могла выжить во время казни, убедив остальных в своей кончине. С другой стороны, она утверждала, что применила Изанаги, чтобы избежать смерти, а значит, что на тот момент она была всё же смертна. Мог ли Мадара сделать так же? Она говорила, что его нет рядом, а если врёт? Скрывает его жизнь? А может, не врёт… за такое время Мадара проявил бы себя, он бы перевернул мир, и никто не смог бы остановить его. Рен поняла, что даже в тайных архивах Учих нет всей информации, однако некоторые детали всё же сошлись. Остальное можно было узнать только у самой Нараку. — Рен? — Арима вырвал сестру из прошлого в настоящее, в ожидании ответа на свой вопрос. Он смотрел на неё сосредоточенно и серьёзно, а она не стала тратить его время больше, чем было потрачено. — Не здесь. Пойдём прогуляемся, и я всё тебе расскажу…***
Луна стремилась к финальной фазе, предшествовавшей её возрождению в бесконечно лунном цикле. Ночь была ясная, украшенная россыпью звёзд. Наступило время тишины и безмятежного покоя, однако мир был только во снах тех, кто уже давно спали в своих домах, набираясь новых сил перед грядущим днём. Патрули шиноби состояли по большей части из чуунинов и генинов, которыми руководили джонины. Со времени нападения Кьюби, ночи в Конохе были относительно спокойными, хотя страх охваченный огнём разъярённого лиса по сей день обжигала тех, кому в полной мере довелось познать его гнев. Нарушительница покоя этой ночи была не так опасна и велика, как демон лис, но её визит так же не сулил ничего доброго. Куноичи в сером плаще с капюшоном, белые локоны которой освещал свет ночного неба, прыгала по крышам старого района Конохи. Она с лёгкостью обошла патрули, состоящие из малоопытных шиноби. Но обстоятельства сыграли с ней злую шутку, когда, несмотря на всю сноровку, она всё же поймала хвост. Трое шиноби появились из воздуха, взяв её в круг на крыше ветхого здания. Взятая врасплох, куноичи недолго пребывала в недоумении: всё же её навыки сенсора не были настолько хороши, чтобы распознать хвост, а вот в их отряде явно хороший сенсор, раз они сумели определить её с такого расстояния, чтобы остаться незамеченными. Двое из них были молодыми, однако третий явно опытный джонин и бесшумно его ликвидировать может оказаться задачей не простой. — В последнее время по ночам только пьяницы шатаются да ворьё, но что-то подсказывает, что у тебя иная суть. — Грубоватый мужской голос пронзил ночь, но куноичи лишь усмехнулась. Она не боялась предстоящего боя, а случившегося уже не изменить. — Несмотря на мои скрывающие дзюцу, вам удалось меня настичь. К вашему же несчастью, господа… — с наигранной досадой проронила девушка, готовясь искупить свою оплошность кровью врагов. Девушка в одночасье вынула белый меч из ножен за спиной, чьё лезвие не блестело при лунном свете, так как оружие целиком состояло из кости. Мужчина приготовился к бою, обнажив ниндзя-то, после чего в его глазах всполыхнул шаринган, что вызвало особый восторг куноичи. — Так-так, значит Учиха? Мой танец против шарингана, будет интересное зрелище, только вот, надеюсь, щенята твои мешать не будут. — Ты кого назвала… — хотел выступить один из молодых, но тут же был осажен главой отряда. — Отставить! Без команды не атаковать, ваша цель — не дать ей убежать. — Командир, может, стоит позвать подмогу? — бросила молодая девушка, не отрывая взгляд от врага, чья невозмутимость настораживала. — Хорошая мысль, стоит последовать ей, — с ироничной усмешкой съязвила куноичи. — Нет, — отрезал Учиха, — незачем поднимать на уши деревню из-за одного человека. Мы поймаем её сами. — В таком случае, ты не против, если я нападу первой? Куноичи атаковала настолько быстро, что двое молодых даже не успели среагировать, однако шиноби успел отскочить назад, пропустив вражеский клинок мимо себя. Девушка не остановила натиск и проделала несколько сложных закрученных выпадов, заставляя Учиху отступать без возможности контратаковать. Финалом короткой стычки стал полупируэт с ударом по клинку противника снизу и последующий удар ногой с разворота в грудь, отчего мужчину выбросило с крыши ветхого здания. Молодые шиноби побоялись за командира и перешли в атаку: девушка начала складывать печати, а парень атаковал широким мечом. Ответ куноичи пришёл моментально, когда она оттолкнулась от настила, за мгновение оказавшись над противниками и за такое же мгновение разив девушку до того, как она успела применить ниндзюцу. Клинок из кости прошёл сквозь тело, оставив ужасную рану. Парень был ошеломлён и парировать внезапное наступление не мог, приняв участь напарницы почти в тот же миг. Куноичи, не теряя инерции, спрыгнула вниз, проделав в воздухе череду оборотов. Учиха был ошеломлён навыками врага и не спешил сближаться первым. — Теперь твои щенки не будут нам мешать, остался только ты. — В такт словам куноичи указала пальцем на противника, однако сделала она это не просто так. Из кончика пальца медленно показалась маленькая косточка, которая в следующий миг выстрелила во врага. Шаринган Учихи зафиксировал снаряд и предсказал траекторию, но даже так он едва уклонился от крошечной пули, утонувшей в дощатой стене за спиной. Мужчина так и не понял, что это было, и проверять желания не было. Однако, как только куноичи приготовилась к залпу из всех пальцев разом, как что-то внезапно сковало её тело и впереди показался тот самый парень, которого она ранее убила на крыше. Он нацелился на неё решительным взглядом и острым клинком широкого меча, шансов уклониться не было и через секунду грудь куноичи приняла в себя холодную сталь. Куноичи захрипела, оскалилась, но ничего не могла сделать. Когда её тело, наконец, стало свободным, было слишком поздно. Перед тем, как упасть, она оглянулась и увидела ту самую молодую девушку, тень которой, под тусклым светом фонарей, неестественно вытянулась, пока не вернулась в исходное положение. — Даже щенята умеют кусаться, — ехидно усмехнулся молодой шиноби, глядя на конвульсирующее тело беловолосой куноичи, попутно закинув меч на плечо. — Убивать было необязательно, — спокойно промолвил подошедший Учиха. — Она могла нам пригодиться живой. — Прости, Юрай-сан, но я побоялся, что другого шанса может не быть. — Тогда мог бы просто отрезать ей руку или ногу, — спокойно, но не теряя упрёка в голосе, произнесла подошедшая девушка с чёрными волосами, завязанными в пучок. — Впрочем, мышление никогда не было твоей сильной стороной, поэтому-то твоим напарником являюсь я. — Ты являешься моим напарником, потому что твои теневые техники бесполезны в одиночном бою! — вспылил юноша, которому, по всей видимости, приходилось часто выслушивать критику от напарницы. — Ну да, мечтай… — Каждый чем-то полезен, ваш спор не имеет смысла. К тому же… — Учиха перевёл внимание на тело куноичи и впал в сиюминутный ступор, когда обнаружил, что её там нет. Он готов был обругать себя, что отвлёкся на перепалку своим подопечных, но сейчас не время для размышлений. Юные ниндзя также опешили, но среагировали куда медленнее, чем их командир. Куноичи разила с неба, подобно молнии, моментально устранив девушку с теневыми дзюцу, что вызвало гнев её напарника. Юноша бросился на противницу вопреки команде Учихи, который отскочил для перегруппировки, и пожалел об этом через несколько мгновений. Куноичи обыграла его в фехтовании и нанесла каскад секущих ударов по телу, что закончилось быстрой кровопотерей и последующей смертью молодого шиноби. — Мразь!.. — осклабился Юрай, держа меч наготове. На этот раз он понимал, что сражаться с ней в одиночку — неоправданный риск, ведь дома его ждала жена и маленькая дочка. К тому же он не мог использовать огненные техники среди жилых помещений деревни. Нужно было как можно быстрее выгадать момент и пустить сигнальную ракету. Капюшон скрывал взор противницы, а значит, поймать её в гендзюцу было так же сложной задачей. — Мелюзга… строение моего тела позволяет мне перемещать органы, к тому же мой скелет обладает особыми свойствами, благодаря которым ранить меня не так-то просто. Но теперь детишки не будут нам мешать, и мы начнём играть по-взрослому. Каку но май: Зенсэки! Куноичи тут же бросилась в атаку, Юрай успешно парировал её клинок и даже смог контратаковать, что, как бы то ни было, не возымело успеха. Клинки сталкивались всякий раз, так и не доставая до плоти своих жертв, девушка кружилась, исполняя причудливый и смертоносный танец. Казалось, что её тело движется самой собой, игнорируя законы физического мира, поэтому предугадать её атаки было трудно даже с шаринганом. Однако Юрай оставил безуспешными все попытки противницы его хоть как-то задеть, ведь для неё всё это было забавой, о чём свидетельствовал несмолкаемый смех. Проделав серию размашистых выпадов, куноичи резко отпрыгнула назад, вытянув левую руку, Учиха сразу понял, что последует дальше, но времени увернуться у него не было. Пять пуль со свистом устремились в Юрая и только три вонзились в тело, пробив защитный жилет. — Даже при том, ты отразил две пули мечом, что по сути невозможно. Эх, если бы у меня были такие глаза… — с восхищением прокомментировала куноичи, глядя на стоявшего впереди раненого Учиху. Пусть раны и несмертельные для шиноби, но они доставляют дискомфорт, преуменьшая его шансы на успешный исход битвы. Юрай это понимал. Учиха не стал ждать нового нападения и сделал свой ход. Два сюрикена незаметно оказались у него в руке и незамедлительно отправились во врага. Куноичи без труда отразила оба снаряда мечом, но именно это и нужно было Юраю. Ярко-красная огненная сфера вылетела из небольшого пистолета и на какое-то время зависла в ночном небе. Такой сигнал было трудно не заметить, а это значило, что длительной схватке пришёл конец. — Ты трус! — зарычала девушка, бросившись на врага в надежде убить его по-быстрому, но Учиха был не прост. Шиноби ловко защищался и отступал в попытке тянуть время до прибытия подкрепления, однако что-то незаметно пронеслось мимо, оставив на теле Учихи ровный и глубокий порез. Куноичи замерла, глядя на то, как её противник, с застывшем на лице изумлением, медленно падает на холодную землю, а его шаринган меркнет, подобно истлевшему огню в лампе. Вскоре её взгляд устремился немного вперёд, где стоял силуэт мужчины с катаной в руке. — Ты облажалась, Кирари, — сухо произнёс молодой человек в чёрном. — Ты тоже. Позволил им сесть мне на хвост. А ещё бьякуган носишь. Парень не отреагировал на сарказм напарницы, лишь обернулся к ней, явив мутный взгляд и раздутые вены вокруг глаз. Он смотрел не на неё, а сквозь, от чего девушке становилось не по себе, и столь же сухо проронил: — Уходим. Скоро здесь будут гости.***
Солнце вышло из-за горизонта, явив рассвет и новый день, который не для всех был началом новых свершений. Мало кто из жителей подозревал о том, что некоторым не довелось встретить очередной привычный восход и именно сегодня некоторые шиноби встречали его с особым чувством, чувством, что он может быть последним. Тела их товарищей посреди улицы напомнили о том, что жизнь недолговечна, а жизнь шиноби может оборваться в любой момент. Небольшая группа ниндзя оцепили место преступления, но любопытные жители не унимались в желании узнать подробности о том, что произошло. Они то и дело бурно обсуждали жуткое событие, заводили спор, предлагая собственные версии, сочувствовали погибшим и их близким. Но шиноби, стоявшие на границе оцепления, не давали конкретных ответов, утверждая, что пока сами ничего не знают и всего лишь ждут группу экспертов. Людей это мало останавливало, некоторые думали, что от них что-то скрывают, для многих привычно было считать шиноби настолько профессионалами своего дела, что они буквально из воздуха могут собирать информацию. Юные генины так же участвовали в оцеплении, получая опыт и закалку, ведь не так просто привыкнуть к смерти, рядом с которой ниндзя практически спят и просыпаются. Эксперты, на радость остальных, не заставили себя долго ждать и, ознакомившись с местом преступления, сразу принялись собирать факты. — Давненько у нас не было чего-то подобного, — подытожил Арима, глядя на искажённые смертью тела, лежавшие в запёкшейся крови. В его глазах было спокойствие и задумчивость, хотя зрелище и вызывало внутреннее отвращение, к которому шиноби привыкали, когда их психика окончательно ломалась под гнётом жестоких реалий. — Молодые, скорее всего чуунины, их жизнь прервалась слишком рано, — на этот раз Учиха проявил эмоции, опечаленно вздохнув. — Да, — ответил командир спецгруппы, охраняющих область. — Я знал этих ребят, вечно ссорились, но держались вместе. Девушка была из клана Нара, у неё были отличные перспективы. Даже джонина из вашего клана убили, кто бы ни был убийца, он, похоже, профессионал. — Арима-сан, — послышался мягкий женский голос. — Нашла что-то интересное, Нацуми? Арима обернулся к молодой куноичи с каштановыми волосами, завязанными в пышный хвост. На её рукаве виднелся мон клана Учиха, как у её старшего товарища. — Я осмотрела тело Юрая и обнаружила несколько маленьких отверстий, а затем я увидела дыру в стене позади него и нашла кое-что интересное. — Девушка подошла к напарнику и вытянула ладонь. — Похоже на кость. — Арима внимательно изучил маленький снаряд, и на его лице показалось лёгкое удивление. — Чтобы этот снаряд вошёл в доску, он должен был лететь с большой скоростью. Вероятно, скорость была такой, что даже Юраю с его шаринганом было не под силу отражать их. Природа этого… — Арима-сан, — Нацуми перебила напарника, но по направлению её взгляда он сразу понял, что кто-то идёт. — Чёрные жилеты! — удивлённо и с толикой восхищения подметил командующий группой. Своё название гости получили явно из-за характерного цвета своих бронежилетов. Они бежали прямиком по крышам домов, демонстрируя ловкость и грацию шиноби, которые могли восхитить жителей, но только не их коллег по цеху. Их было всего двое: высокий парень с чёрными колючими волосами над областью повязки и коротко выбритой областью под ней. Один из острых локонов не стремился вслед за остальными и, будто сломанная ветвь, падал до границы левого глаза. Его глаза выделялись глубоким лазурным цветом, что на чёрном фоне этого человека выделялось особенно. Его невозмутимый вид показался Нацуми не более чем пафосом, от чего его компания сразу напрягла её. С ним была женщина с тонким бледным лицом и гладкими волосами, заплетёнными в короткую косу, а её глаза скрывали чёрные очки с круглыми стёклами. — Полагаю, вы руководите расследованием? — Парень приземлился аккурат перед Аримой. Его вопрос был риторический, поэтому он сразу продолжил: — Моё имя Кейго Коджима, это моя помощница Тори Абураме. Мы прибыли по поручению совета, согласно которому это дело переходит в наши руки. — Как это переходит? — возмутилась Нацуми, испепеляя Кейго пылким взглядом, но парень будто вовсе не воспринимал её. — Это дело полиции Конохи, деревня ведь… — Нацуми, — спокойным тоном осадил Арима спутницу. Она уважала своего командира и наставника, поэтому редко когда припиралась. — Мы ни в коем случае не пытаемся оспорить вашу квалифицированность, но подобные дела — задача нашего спецотряда. Напомню, что мы охотимся за особо опасными шиноби. Поэтому я рассчитываю на сотрудничество, и что вы поделитесь всей добытой информацией. Лицо Нацуми продолжало наливаться злостью, и она просто отошла в сторону. Арима оставался безмятежен, хотя напарница прекрасно знала, что у него внутри тоже может разразиться буря, просто он отлично умеет это маскировать. — Приказ есть приказ, я понимаю, — холодно ответил Арима, чем, казалось, вызвал едва заметную улыбку на каменном лице Кейго. — На основании того, что имеется, я предполагаю, что убийц было по меньшей мере двое. На это указывает несколько фактов: характер ран слишком разный, — Арима проводил Кейго к телам юных шиноби, и они оба внимательно всмотрелись в уродливые запёкшиеся раны, от которых у непривыкшего человека тут же случился бы рвотный позыв. — Вряд ли они были нанесены стальным клинком, так как он был слишком широк, а его лезвие скорее походило на пилу. Мой стажёр нашла в стене снаряд из кости. — Учиха предоставил улику оппоненту, и тот принялся изучать её, покручивая между пальцами, оценивая вес и материал снаряда. — Возможно, оружие было сделано из такого же материала. Этими пулями был атакован мой бывший коллега. — Арима указал на тело Юрая, которое лежало дальше, и шиноби проследовали к нему. — Здесь завязался бой. Я бы предположил, что чуунины были застаны врасплох и убиты незаметно, однако моя стажёр заметила на крыше следы от техники замены, а значит, внезапное нападение, как минимум, провалилось. Я знал Юрая лично и могу со всей ответственностью сказать, что он был достаточно сильным бойцом, которого не получилось бы убить за короткое время. Моё предположение, что второй убийца скрывался и ударил внезапно, на сей раз рана идеальная, нанесённая острозаточенным стальным клинком. Размах удара был широкий, смею предположить, что удар совершён катаной. Ниндзя-то оставляет куда меньший след. — Тем не менее не факт, что всего чужаков двое, возможно, были и другие, которые не принимали участия в инциденте. Точное количество врагов остаётся под вопросом. Удивительно, как они смогли проникнуть в деревню, минуя наши барьеры, но мне куда интереснее их цели. Не просто так их застали именно в этом районе. Есть предположения? — Это старый район, здесь кроме заведения «Кюшигай» ничего нет. Некоторые дома вовсе заброшены и обладают мрачной репутацией, удобное место для логова. — Понятно. — Задумчивое лицо Кейго натолкнуло Ариму на мысль, что он знает куда больше или у него есть предположения, которыми он не собирается делиться. Шиноби ещё несколько секунд простоял в молчании, после чего обратился к спутнице: — Тори, собери отчёты патрулей, а я изучу информацию о последних гостях нашей деревни. По всей вероятности, преступники проникли сюда самым прямым способом, — последний вывод Кейго озвучил так, будто обращался ко всем находящимся. — Благодарю за старания, Арима-сан, вы можете быть свободны. Арима молча поклонился и проводил коллегу холодным взглядом, за которым с каждой секундой росло негодование. Ему не нравилось, как просто и нагло его убрали с этого дела, и он не мог понять причину. Совет настолько не доверяет Учихам, что их не допускают к каким-то секретным делам? Задумчивость Кейго застряла в памяти Аримы, он не мог отделаться от мысли, что он всё же что-то знал и будет действовать исходя из своих знаний, до которых Учих боятся допустить. Рен бы сейчас торжествовала, спеша напомнить о презрении к клану со стороны совета, однако Арима не собирался подчиняться обстоятельствам и был готов бороться с ними, чтобы однажды восстановить доброе имя клана. — И это всё? — возмутилась Нацуми, глядя на замершего напарника. — Можете идти домой? — девушка взмахнула руками в такт эмоциональной речи, — вот так просто они пришли и отняли наше дело? Те ублюдки убили Юрая… — в опечаленных чёрных глазах девушки вскипела злость, она сжала кулаки, представляя, как давит головы тех, кто это сделал. — А ведь его ждут жена и маленькая дочь, ведь он прекрасный семьянин, я часто видела, как они вместе гуляют и наслаждаются жизнью, какая любовь и теплота царит в их семье. Он пользуется большим уважением в клане и даже вчера… я уверена, что он сражался достойно, и если бы одна из тех тварей не напала скрытно, подобно крысе, то сегодня мы опознавали бы их тела, а не тела наших товарищей! Смерть Юрая должна быть отомщена, а отказ от расследования оскорбляет его память! — Разве я сказал, что отказываюсь от расследования? — Бесстрастный взгляд Аримы остановил гневный порыв напарницы, а его косая улыбка нашла отражение и на её лице. — Всё-таки вы лучший, сэмпай! Можно мне вас обнять? — Не думаю, что это хорошая идея. — Эх, ну ладно… — Восторг Нацуми резко сменился досадой. Её чувства были не секретом для напарника, но он был подобен неприступной крепости, которую Нацуми хотела взять во что бы то ни стало. Она верила, что однажды даже Арима задумается о семье, которая важна не меньше, чем исполнение долга, хотя дело было не только в этом. Рен! Эта выскочка свалилась на его голову, словно проклятие, и теперь он нянчится с ней и не может найти покоя, пока конфликт их взглядов не сгладится. — Понимаю, это будет для тебя неприятная новость, но мне понадобится помощь кое-кого… — Что? Только не говорите… — Да. Именно о ней я и говорю. Нацуми не просто так не любила Рен. Не только из-за того, что она мешала её возлюбленному сэмпаю, но и по личным счётам. Нацуми не была чистокровной Учихой и тот факт, что у неё шаринган был только в одном глазу постоянно напоминал об этом. Ей не раз приходилось доказывать, что она ничуть не меньше других заслуживает носить эту фамилию, но всегда есть такие, как Рен: жестокие, надменные и эгоистичные. Рен никогда не воспринимала Нацуми всерьёз, всегда находила повод для издёвок и насмешек, а поводом для этого служило банальное превосходство. Мало кто мог сравниться с потенциалом Рен, и Нацуми была не исключением. Она упорными тренировками и непоколебимым желанием следовала к своим целям, но даже тогда Рен смотрела на неё с высока и обесценивала все старания одной небрежной фразой: «Жалкое зрелище».***
Светлое помещение содержало в себе шкаф, набитый разными бумагами и папками, письменный стол, на котором так же лежали документы и письменные принадлежности, а также ваза с ирисами. Напротив единственного окна стоял мужчина в чёрном плаще и капюшоне, а позади него сидели три человека, среди которых были Аоки, Ичиро и беловолосая девушка Кирари, чьи слегка вьющиеся волосы были заплетены в пушистый хвост, украшенный красными ленточками. Пронзительные зелёные глаза подчёркивали остроту лица, выраженного скулами. У неё был хитрый прищур и загадочная улыбка, схожте с Аоки, хотя характер их выражений различался. Для неё словно весь мир был на ладони, и она чувствовала себя комфортно где бы то ни было. Последним характерным отличием куноичи были две красные точки на лбу и того же цвета тени вокруг глаз. Ичиро был непроницаем, чему подыгрывала бесцветность бьякугана. — Ваше обнаружение стало огромной проблемой для нас. — Грубый голос человека в плаще казался вовсе нечеловеческим, будто какая-то сущность говорила вместо него. — Мне стоило огромных усилий, чтобы освоиться здесь, не вызывая подозрений среди торговой гильдии. Пока мне удаётся играть роль Такеши Накасураи, одного из ведущих купцов Страны Огня, но, если Коноха заинтересуется последними гостями, среди которых был Кеичи Годо в сопровождении двух воинов, — мужчина сделал паузу, но создалось ощущение, что он обращался именно к Аоки, — мне придётся лично встретиться со спецслужбами. — Думаешь, эти неудачники раскроют тебя? Тебя?! — Аоки подчеркнул последнее слово, указывая на несравненное мастерство своего товарища в плаще. — Разве не ты говорил, что шиноби в Конохе не станут для тебя проблемой, так как время, когда ты сам был в их рядах, оставило воспоминания о кланах и методах этой деревни? — Это лишь помогло мне избежать некоторых сложностей и занять позицию с максимальной эффективностью, но прямое столкновение может закончиться для нас плачевно. О поражении не может идти и речи. — О поражении никто и не говорит, — язвительно усмехнулась Кирари. — Я наслышана о Коноховском призраке Сэйдо, от которого враги разбегались в панике. Говорят, никому не удавалось хотя бы коснуться его, откуда он и получил своё прозвище. Не о тебе ли речь, а, Сэйдо-сан? Даже сейчас я всем телом ощущаю плотное гендзюцу, которое обеспечивает нам надёжное укрытие, и, признаться, у меня даже мурашки от такого. — В этой деревне есть глаза, способные глядеть сквозь гендзюцу, — уточнил Ичиро, оставаясь всё так же спокоен. — Ты про бьякуган Хьюга? Разве мы не испытали прочность этого гендзюцу твоими глазами? Что скажешь, Ичиро? — Он говорит не о бьякугане. — Шаринган? — Кирари сразу вспомнила поединок с Юраем, от чего её грудь наполнилась печалью несостоявшегося поединка. По этой причине Кирари не любила скрытые операции, в которых она редко могла проявить свой потенциал во всей красе. — Не уверена, что его зрительные способности превосходят глаза, способные видеть практически всё, на что настроены. Но всё же надо было оставить в живых того Учиху и проверить, а только потом украсить его тело прекрасным надрезом, нежели той банальщиной, что оставила катана Ичиро. Без обид, ладно, приятель? — О вкусах не спорят, — спокойно ответил Ичиро. — Возможно. Каждый порез по-своему прекрасен. — Шаринган не так просто, как ты думаешь, Кирари. Его сила зависит не только от тренировок, но также и от эмоций. Чувства и привязанности сделали Учих мстительными, в гневе и ненависти их глаза становились сильнее и порой могли ломать любые иллюзии, кроме тех, которые они накладывали на себя сами. — Что-то я не поняла насчёт последнего. — Каждый живёт в своих иллюзиях. А Учихи это делают с особой страстью, им как никому знакома та грань между реальностью и иллюзией, и только их глаза были способны противостоять иллюзиям печально известного клана Курама, только они могли понять их. Стоит разрушить иллюзию, в которой живёт Учиха, и его ненависть будет поглощать до тех пор, пока не найдётся тот, кто сможет одолеть его. Если у этого человека были близкие товарищи, то можете быть уверены, они будут искать мести до последнего. — Выходит, что у меня ещё есть шанс сразиться с носителем легендарного шарингана? — с восторгом отметила Кирари. — А тебе бы всё одно, — устало протянул Аоки, после чего обратился к Сэйдо: — Не зря для этой операции выбрали именно тебя, как бывшего шиноби Конохи. Однако меня всё равно удивляет глубина твоих познаний, ты будто прожил здесь не одну жизнь. — Всё не так, — в голосе Сэйдо, как могло показаться, проскочила нотка печали, но это была не тоска, а воспоминание. — Я был наставником отряда генинов, среди которых была куноичи из клана Учиха. Сидя в кабинете, ранее принадлежавшем Такеши Накасураи, никто не видел того, что видел Сэйдо. Мужчину в плаще окружала поляна около леса, где пели сверчки, под сиянием полной луны. Он даже ощущал все запахи, доносимые из лесных дебрей лёгким ветерком. Напротив него стояла куноичи в белой маске Анбу, в форме кошачьей морды с красными полосами. Она сняла маску глядя на полную луну. Ветер шевелил чёрные волосы, чей блеск от лунного света выражал что-то неземное, магическое, но алые глаза горели чем-то совершенно земным, словно в них кипела и воспламенялась вся пролитая кровь. Сэйдо покинул Коноху после Третьей мировой войны. Анбу, среди которых была его бывшая ученица Учиха Рен, преследовали его, но никому не удалось завершить свою миссию, а тем более вернуться. Никому, кроме Рен, которую старый шиноби так и не смог убить. Он не мог больше оставаться в Конохе, но искренне хотел, чтобы хотя бы часть его всё ещё жила там, ведь в обучение Рен он вложил не только все свои знания, но и душу. Она была его бриллиантом, который не должен быть разбит, пока его сияние не достигнет апогея, его собственной гордостью, цветком, который он взращивал и поливал. У него не было сомнений, что этот цветок уже расцвёл, и с иронией отметил, что именно этот цветок может стать провалом их операции. Оставалось только надеяться, что погибший Учиха не являлся для неё кем-то важным, хотя одна только принадлежность к одному клану может стать искрой, породившей пламя.