Наш маленький секрет

Сорок минут спустя Женя зашёл в квартиру, спешно разулся и, изо всех сил игнорируя вопли матери о том, что он, скотина неблагодарная, не собирается ей помочь, заперся в своей комнате. Скинув рюкзак на пол, он рухнул ничком в своё пребывающее в творческом беспорядке раскладное кресло и, перевернувшись на спину, бездумно уставился в потолок. Влад ещё не вернулся, и это вызывало в груди странную смесь облегчения, разочарования и плохого предчувствия. — Твой братец наверняка сам пожалел, что вообще такое устроил, так что сто процентов сделает вид, что ничего не было. Так что не переживай и просто веди себя как обычно, — так сказал ему Егор перед тем, как настойчиво отправить домой. При этом что делать, если догадка не верна, Го́ра не сказал. А именно в этот раз верность его слов вызывала большие сомнения. Вроде бы, конечно, всё логично, но Жене не давал покоя один простой вопрос: «Зачем?» Зачем Владу делать это именно с ним? Зачем предлагать такое родному брату? Зачем? Зачем? Зачем? На самом деле, вопросов было гораздо больше, к самому себе в том числе. Он ведь Егору не всё рассказал. Например, того, что он не просто принял предложение, дал согласие, причём трижды, но что ему всё случившееся ещё и очень п о н р а в и л о с ь. И не просто понравилось — он возбудился. Возбудился от прикосновений, пусть и далеко не невинных, родного брата. И как теперь жить с этим знанием и как себя вести, он не имел ни малейшего понятия. Перспектива встретиться с братом и тем более остаться наедине чертовски пугала. Как себя вести с человеком, с которым ещё пару дней назад взахлёб говорил обо всём на свете и кто теперь стал причиной твоих мокрых снов? Женя вздохнул и перевернулся на бок и устало прикрыл глаза. Возможно, всё было бы куда проще, если бы Жене всё же стало противно. Если бы по завершении всего он остался один с чувством глубокого отвращения к противоестественному, а не с болезненной жаждой большего. Тогда, возможно, он бы поднялся, встряхнулся и постарался бы вести себя с братом как обычно. Да, было бы немного неловко поначалу, но постепенно всё бы вернулось на круги своя. Но сейчас уже ничего не вернуть. Невозможно забыть собственное отчаянное, голодное желание чего-то гораздо б о л ь ш е г о. При этой мысли Женя впадал в ступор, чувствуя, как по всему телу разливается бессилие, а в животе концентрируется густой склизский комок страха. Голова словно становилась для него толстой бетонированной коробкой, и он, спасаясь от наполнявших её чувств и мыслей, в панике искал выход. Но не находил. Как? Как им вообще пришла в голову эта мысль? Почему они не подумали тогда, что это неправильно? Боже… Ведь это же… Инцест. Женя передёрнулся. Боже, нет… Ему враз поплохело, склизский ком в животе лишь разросся, достигая огромных размеров, он почувствовал себя грязным и, что ещё противнее, — ущербным. Он привык, что своё влечение к парням нужно скрывать. Смирился, что в обществе многие считают его извращенцем и уродом. Принял даже тот факт, что родная мать однозначно не примет его, если узнает правду. Но это… Это слишком. Что с ним не так, раз ему не противна, не то что мысль об этом — он буквально недавно занимался этим с братом? Как далеко он зашёл бы, если бы Влад не остановился?.. Боже… Он отвратителен… Вот это — неправильно. Это — против природы. Женя дёрнулся, свернулся в калачик, схватил себя за кудрявые вихры и обречённо застонал. Боже, что же он натворил? Всё это какая-то ошибка, розыгрыш, издёвка — только не реальность! Этого не может быть! — Жень?.. — раздался знакомый осторожный голос совсем рядом, и парень подскочил и судорожно отполз к самой спинке кресла, смяв простыню и сбив одеяло. И лишь секунду спустя лихорадочно бегающие глаза сосредоточились на фигуре, что стояла так близко. Влад. — Т-ты… Когда ты зашёл? — сглотнув в горле ком и едва-едва отдышавшись, спросил Женя. — Только что, — ответил брат, с опаской разглядывая младшего. — Всё в порядке? — уточнил он наконец. — Что? А, да!.. Да… — чуть запоздало ответил Женя, стараясь дышать ровнее и успокоить, наконец, взбесившееся от испуга сердце. Нужно вести себя спокойнее. Тогда недавнее можно будет объяснить подростковым всплеском гормонов… Влад всё ещё недоверчиво разглядывал младшего брата. По нему незаметно было, что он сильно терзается содеянным. Выходит, только Женя придал этому особое значение?.. — Уверен? — уточнил брат у Жени, чуть наклонившись, разглядывая парня. — Больно ты красный. Температура, что ли? — он вдруг подался вперёд, опёршись коленом на кровать, та скрипнула и слегка прогнулась под дополнительным весом, и раньше, чем Женя успел опомниться, прохладная после осенней улицы ладонь брата невесомо приподняла кучерявые вихры и коснулась пылающей кожи на лбу. — Да ты весь горишь. Опять без шапки ходил? — сокрушённо покачал головой Влад. Прохладная ладонь всё ещё покоилась на женином лбу. — Сейчас вообще-то не май-месяц уже. Что ж ты как ребёнок-то… — он снова покачал головой. — Я вообще-то не маленький уже! — огрызнулся Женя, стараясь скрыть сущение за дерзостью. Влад нахмурился. — Жень, ты чего такой? Что-то случилось? Я обидел тебя? Женя замер, словно затравленный зверёк. Вот и откуда Влад такой проницательный? Не хватало ещё, чтобы он обо всём догадался. Женя тогда точно будет выглядеть самым настоящим идиотом. Сам старший, похоже, по этому поводу вообще не загоняется. Поздно… — Ты что?.. — брат вдруг понизил голос до шёпота, будто в этой комнате мог быть ещё кто-то кроме них. — Переживаешь по поводу того, что было? Женя вздрогнул и сглотнул, но взгляд не поднял. Влад и так настолько близко, что Женя почти горит, а если он ещё и в глаза ему посмотрит, это будет вообще край. Поэтому Женя ответил, стараясь сохранять ровность голоса: — Нет, всё в порядке. Не похоже, что Влада удовлетворил такой ответ. Он склонился ближе к жениному лицу, старательно пытаясь поймать его взгляд, но всякий раз терпя неудачу. В конце концов он вздохнул и спросил надломленно, почти беспомощно: — Тогда почему ты не смотришь на меня? Я сделал тебе больно? Я тебе противен? При этих словах тонкая грань, именуемая «избегание», с треском лопнула. — Конечно нет! Ты никогда не будешь мне противен! — воскликнул Женя, и резко вскидывая голову. И подавился на вдохе, осознав, что только что сказал. Женя вздрогнул, карие глаза беспомощно уставились в лицо брата — впервые за весь диалог. А у Влада такие красивые глаза… На секунду брат замер, поражённо смотря на младшего. Потом его лицо неуловимо поменялось, он склонился к чужому лицу, выдохнул тихо: — И даже сейчас?.. Слух уловил резкий скрип кровати под дополнительным весом, а в следующую секунду большие руки брата обхватили его плечи и вжали в полужёсткую спинку кресла-кровати. Шершавые губы брата нашли его и коснулись осторожно, словно прося разрешения. Женя ответил моментально. Подался вперёд, вцепившись пальцами в жёсткий воротник, тяня на себя, привлекая ближе. Они соприкоснулись губами раз, второй, третий, а потом Влад осторожно провёл языком по губе, и Женя со сдавленным стоном облегчения раскрыл губы, пропуская язык старшего. Влад обхватил его лицо руками, притягивая ближе, большими пальцами нежно оглаживая щёки, и от этой нежности Женя просто плавился, готовый растечься вот прямо здесь и сейчас, да и вообще сделать что угодно, только бы Влад не прекращал. Губы Влада на миг отстранились от его, но только для того, чтобы начать оставлять невесомые поцелуи на щеках, глазах, висках, носу и шее. Губы порхали от точки к точке, скользили по щекам и шее, оставляя невидимые следы происходящей между ними магии. В один момент зубы Влада сомкнулись у Жени на ключице, и последний выгнулся, издав полустон-полувскрик. Он запрокинул голову, блаженно прикрив глаза, пальцы его потянулись, чтобы зарыться брату в волосы… «Инцест» Женя вздрогнул, резко распахнул глаза и с силой оттолкнул от себя Влада. Карие глаза испуганно уставились в чужие льдистые, братья тяжело дышали и неотрывно смотрели друг на друга. В голове у Жени набатом пульсировала кровь, а вместе с ней одно гадкое, мерзкое слово: «Инцест… Инцест. Инцест!» — Н-нельзя… — тяжело дыша, произнёс Женя. Влад смотрел на него и, казалось, примёрз к месту. — Мы не можем… Пальцы покалывало, живот сводило волнительным спазмом — он буквально физически ощущал свою тягу к брату. К родному брату… Нет. Этого не будет. Усилием воли он отвернулся и, сделав пару вздохов, сказал максимально ровным тоном, на который был на тот момент способен: — Уходи. И больше не смей делать что-то подобное. Между нами ничего такого больше не будет, — в этот момент голос его всё же дал слабину, и он судорожно вздохнул: — Поигрались и хватит. Влад не отвечал. Несколько секунд он всё так же неподвижно сидел, а после единым плавным движением поднялся — Женя услышал скрип ржавых петель и стиснул зубы, чтобы сохранять спокойствие. Ещё через несколько мгновений послышался щелчок открывшейся двери, а после — щелчок её закрытия. Влад ушёл. Выждав для верности несколько секунд, Женя бросил быстрый взгляд на дверь, убеждаясь, что она действительно заперта, и после этого задрал голову к потолку и глубоко вдохнул. Сердце колотилось, возбуждение горячими языками облизывали и жгло тело, отправляя импульсы в низ живота, а стоило закрыть глаза - под веками тут же всплывали картины недавно произошедшего. Боже, что же он натворил?..