Тик-так

      Джон стоит на кладбище, в полной тишине пасмурного, безветренного дня. Он уже много раз приходил сюда в полном одиночестве, но не было ещё ни одного дня, который бы не был так же мрачен, как это место. Перед ним — холодная поверхность мрамора с серой надписью: "Шерлок Холмс". Перед черным как смоль камнем — светлые, совсем свежие цветы. Каждый раз они лежат здесь к его приходу, кажутся ему чем-то абсурдным и неуместным. Шерлок никогда не любил цветы. Но точно оценил бы иронию: когда-то живые цветы на могиле когда-то живого человека. Джон даже не задаётся вопросом, кто догадался принести их сюда. Мёртвому они ни к чему, Шерлоку — тем более.       Тик–так. Джон слышит, как в полной тишине тикают часы на запястье, напоминая, что время идёт, и он не сможет ничего изменить. Ватсон снова скользит взглядом по мрамору, натыкаясь на своё отражение в нем. Чуть выше букв, в до блеска отполированной поверхности камня отражается лицо доктора: глаза, красные от усталости и гнева на Шерлока, на Мориарти, на себя и на весь мир; лицо, заметно похудевшее от постоянных тревоги и надежды, переходящих в паранойю.       Тик–так. Тишина невыносима. Хочется ударить по камню со всей силы, бить до тех пор, пока он не разобьется, пока в кровь не собьются все костяшки. Вместо этого Джон медленно подходит, кладет руку на черную, обжигающую холодом плиту.       — Боже, Шерлок, это ведь всё не по-настоящему. Ты же чертов Шерлок Холмс, ты должен был что-то придумать, — чуть хриплым голосом говорит Ватсон, снова поднимая глаза и глядя в пустоту.       Тик–так. Тиканье часов на мгновение прерывает шорох листьев. Джон не обращает внимания, даже не поднимает голову, только думает, что всё это действительно настоящее. "Ведь, если это сон, здесь вряд ли будет ветер? Кто в собственном сне будет замечать ветер?" — с грустью думает Джон.       — Ведь так? — вслух повторяет он, глядя на чёрный мрамор, и его слова растворяются в тишине.       Джон хлопает ладонью по гладкой поверхности камня, будто хлопает друга по плечу, бросает взгляд на белое пятно цветов, разворачивается и уходит, не замечая темной фигуры возле дерева позади него.       Цветы здесь не для мёртвого. Они — послание для живого.