Лгунья

Поиски Мио продолжались. Вместе с агентством им удалось выяснить много чего интересного. Для начала, их видели возле старой деревни. Там живёт буквально 10 человек, так что опросить их оказалось не трудно. Затем, они узнали, что возле ближайшего городка наши товарищи пересели на другую машинку и ушли в лес. Там их следов тоже было полно. С каждой новой ниточкой этого расследования, Чуя спокойно выдыхал, но затем становился серьёзным и холодным. Поиски продолжались ещё на протяжении двух месяцев, но при этом учитывалось то, что Масамунэ менял местоположение каждый день. Им оставалось только предугадать ход его мыслей. Он появлялся в самых странных местах. Однажды, они добрались до него. Старый трактор, за которым сидел фермер, ехал по просёлочной дороге, пока пара молодых людей не остановила его. — Эй, фермер, не против поговорить? — Простите, мне торопиться надо. — ответил он, добродушно улыбнувшись, и поправил соломенную шляпу. — Я так не думаю. — парировал Дазай. Они с напарником вытянули тушу мужика из машины. Масамунэ отряхнулся. Он выглядел удивлённым. Неужели портовые псы и агентство добрались до него? Это маловероятно, однако, всё возможно. — Кто вы такие? — Он из портовой мафии, а я из детективного агентства. — ответил парень. Чуя молчал, потому что одно неправильное движение, и он взорвётся. Просто не выдержит. Желание придушить этого подонка было поистине безгранично. Но он молчал. — И что вы хотите от простого фермера? — с недоверием спросил бородатый. — Вы никогда фермером не были, Масамунэ Кихиро, ведь так? Мужчина поднял брови, а затем успокоился. Он снял соломенную шляпу с головы. — Хах. В первый раз меня нашли. Что, портовым псам понадобилась помощь? Сами не смогли? Чуя подошёл, чтобы ударить его, но Дазай схватил его за плечо, за что был награждён жутким гневным взглядом голубых глаз. — Подожди, ещё слишком рано. Позже, я дам тебе с ним позабавиться. — А этот коротышка кто? — ткнул Масамунэ на него пальцем. — Это? А это жених похищенной тобою девушки. И он ооочень недоволен. — с улыбкой протянул Дазай. Чуя отвернулся. Мужчина в ответ улыбнулся. — Ну, можешь радоваться. Девушка тебя расхваливала. Из неё отличная хозяйка. Не беспокойся, она жива и ребёнок с ней. Беременность ей к лицу. Мужчина говорил это с таким самодовольством, что просто невыносимо. Чуя не сдержался. Он придавил Масамунэ к трактору со всей силы. Железный корпус прогнулся от силы давления, а Масамунэ начал кряхтеть. Дазай отступил. Пусть перебесится. — Где она сейчас? — спросил Чуя резко. — Со связным. Ты её, наверное, уже не увидишь. Сейчас девушка очень далеко. — ухмыльнулся Масамунэ. — Скажи где. — Я не знаю. Мне было приказано передать её человеку, чтобы он продолжил начатое. — Она что, вещь, чтобы её из рук в руки передавать? — вот и послышались те самые истеричные нотки, когда к человеку опасно подходить. — Нет. Она хорошая девочка. Правда, болтливая. Пока я с ней был, научился радоваться тишине. — Рассказывай всё, что знаешь. Масамунэ помотал головой. — Не могу. Мой босс сказал молчать. — Щас ты у меня навсегда заткнешься. — парень уже занёс кулак над физиономией врага, как его перехватили. Чуя посмотрел на Дазая. — Ты что делаешь, скумбрия? — Делаю так, чтобы ты потом не жалел о содеянном. Я сам с ним поговорю. Чуя отпустил мужчину. — Ладно, я буду здесь. Дазай спокойно увёл Масамунэ. Они отошли на край дороги. Мужчина помассировал себе придавленное плечо, пока шатен с ним разговаривал. — У меня к тебе предложение. Мой коллега, хоть и временный, очень недоволен твоим молчанием. Расскажи нам всё, и мы избавим тебя от пыток мафии. Ты же знаешь, как они не любят, когда их водят за нос? Хочешь перекусить ступеньку? Вот этот молодой человек обеспечит тебе три пули в грудь, и то в лучшем случае. — Коро будет пострашнее каких-то там ступенек. — парировал Масамунэ. — Ну нееет. Это я описал тебе лучший вариант твоего исхода. Даже Коро признался нам, что у мафии самые жестокие методы пыток. Особенно, если их проводят разгневанные лица, тогда появляется и личный интерес к твоим мучениям. Я могу расписать тебе, как будут выглядеть следующие 48 часов твоей жизни, если ты будешь молчать. Масамунэ испугался. Он покосился на рыжего, что разговаривал по телефону и злобно скосил глаза в его сторону. Именно к этому человеку в руки боялся попасть Масамунэ. Недолго думая, он ответил. — Ладно. Я расскажу всё. — Поехали в офис? Оформим документики? — Да, конечно. Он не был уверен, что выживет эти 48 часов. . . . Неделей ранее. — Дьявол! Масамунэ вляпался в грязь по колено. Мио сидела на повозке. Точнее лежала. — - Гребаные строители! — Да их тут с роду не было. Нечего удивляться. И вообще, почему бы тебе просто не бросить меня здесь в лесу? — Ага. Твои дружки тебя найдут, и я лишусь премии. Зачем я тогда мучился эти два месяца? — Возможно, ты и прав. Кстати, ты мне должен 300 баксов. — За что? — За то, что ты проспорил. Я же сказала, что через месяц-два они устроят нам марафон. — Пока здесь бегу только я. И вообще. Ты меня разорила. Вот зачем тебе нужны эти сладкие штуки? Тебе же нельзя столько сладкого. — Можно. Я хочу, я ем. — Допустим. По дороге они успели заскочить в больницу. Врач сказал, что всё хорошо. Мио вышла к своему похитителю счастливой. Но это было в прошлый вторник. Сейчас же, он горбатился в этом болоте. Мио молчала и отмахивалась от веток. Было холодно, но снег под ногами развозило, и грязь прилипала к ногам. — Дьявольщина! — выругался он. — Не ругайся. Некрасиво. — Молчи лучше, принцесса! Спой хотя бы. Мне скучно. — Ммм, ладно. Мне тоже скучно. Про что спеть? — Про разбитое сердце. — Снова Зира? — Уж больно ты на неё похожа. — Я бы не сказала. Она блондинка, а у меня волосы розовые, она добрая, а я сволочь. Ей есть сорок, а мне — нет! — Однако, ты на неё похожа. В какой мы жопе мы не оказались, ты всегда смеешься. Сначала я считал тебя двинутой, потом решил, что это гормоны, но выяснилось, что это всё вместе. — Умеешь же делать комплименты. — Пой давай — Хорошо. И она запела. Это нельзя было назвать оперным пением, или чем-то прекрасным, но звук её высокого голоса, выводящего нотки, был приятен ушам. Песня была про двух лебедей. Одну из них застрелил охотник, и второй лебедь остался в одиночестве. У Масамунэ даже как-то глаза намокли. Мио закончила песнопения. Ей просто стало скучно. — Так лучше? — Лучше. — Звучит, как из рекламы Сникерс. — Господи, опять… — Я вот определиться не могу: ты веришь в бога, или в сатану? — А с чего ты взяла, что в кого-то из них я верю? — А ты то Бога, то дьявола зовешь. — Бедный твой жених. Как он жил с тобой. Похоже, я ему только услугу оказал. — Может и так. — она заметно погрустнела. Масамунэ остановился и залез на телегу. Он сел рядом с ней. Приобняв её за плечо, мужчина сказал: — Скучаешь? — Ага. — Да ладно тебе, малышка. У тебя от него хоть что-то будет. — он ткнул ей в живот. — А вот у меня от моей Зиры, только обручальное кольцо… — А почему ты не женился ещё раз? Он помедлил. Достал термос с горячим чаем, подальше залез в накрытую телегу и продолжил. — Ну… Мне, кроме неё никто и не нужен. — Ты до сих пор её любишь? — Да. Хоть она меня и забыла. — Может и не забыла. Она пыталась связаться с тобой? — Да. Писала письма. Пыталась помочь с деньгами, но я отказался и вышвырнул её за дверь. — И что потом? — Она ещё несколько раз приходила. Мне тогда было 32, и я не занимался разбойничеством. Я переехал, познакомился с твоим отцом. Как он меня отрыл в этой дыре, я вообще не представляю. Он помог инсценировать мою смерть, и больше она не приходила. — А кем ты работал до этого? — Легко предположить, что военным. — Военный, который любит играть в карты? Занятно. — Ой, такое чувство, что у тебя нет злого хобби. — Ты меня раскусил, есть. — И какое? — Раздражать людей. Мне удобно сочинять шутки и смотреть, как люди после этого краснеют или бледнеют. Кричат или молча злятся. Это очень хороший пример поведения человека в некомфортной ситуации. — Я имел ввиду не это. — А что тогда? — Там, азартные игры, куришь, может быть, пьешь? — А, таким не увлекаюсь. Да мне и нельзя, я же беременна. Масамунэ снова окинул взглядом её живот. Он уже успел округлиться. Но не так уж и сильно. — Ты права, прости, я замёрз. — Я не злюсь. Тебе не нужно извиняться. — Тут ты не права… Мио улыбнулась. — Я всегда права. Кстати, предлагаю тебе пари. — Ещё одно? Тебе не жалко моих денег? — Нет, если они идут ко мне в карман. — Тогда говори. — Спорим, отец этого ребёнка будет на дне его рождения? — сказала девушка с задором. Она даже ткнула его в плечо, показывая степень своей уверенности. — Ха! Ставлю 1000 баксов, что нет. Несмотря на беготню, после того, как мы расстанемся, ты будешь где-нибудь в Рио. — Так ты принимаешь спор? 1000 баксов? Это уже был чистый азарт. — Да. Ещё одна тысяча мне не помешает. — согласился мужчина. — Тогда по рукам. Они пожали друг другу руки, и мужчина спрыгнул с повозки. — Ну что ж. Я хоть и уверен в своей правоте, подстраховаться никогда не помешает. Он с удвоенной силой начал тащить её. Мио смеялась. Через четыре дня они встретились со связным. Это было в старой деревне, недалеко от того места, где они были. Машина уже ждала Мио. — Оооой. Тепленько! — она запрыгнула в машину. Затем вышла из неё и обняла Масамунэ. — Пока, незадачливый военный. Береги себя! Он обнял её в ответ. — И тебе того же, малышка! Пусть ребёнок родится здоровым. — Спасибо. Она в последний раз посмотрела на него, и дверь машины захлопнулась. — Проследите, чтобы Мио чувствовала себя комфортно. Её не трогать, так сказал Босс. — Хорошо. — ответил связной. — Мы доставим её на место. Вы свободны. — Угу. Он смотрел вслед удаляющейся машине. Непрошенная слеза сползла с щеки мужчины. Он помахал вслед своей подруге и направился к деревне. Он искренне желает ей счастья.