Попутчик

Тэхен проверял температуру Хоупа примерно раз в полчаса. Юнги говорил ему написать в случае ухудшения, но Тэ решил написать ему, что все хорошо. Он был уверен, что Юнги волнуется за Хосока. Когда в очередной раз Тэхен поднес свою ладонь ко лбу омеги, тот открыл глаза и охрипшим ото сна голосом спросил: — Ты что это делаешь? Тэхен тут же убрал руку.  — Прости. Я просто проверял температуру твоего тела. Юнги сказал, чтобы я следил за твоим состоянием. Хосок аккуратно сел и здоровой рукой потер затекшую шею.  — Что ты до сих пор делаешь у меня в квартире? Я, кажется, говорил тебе, что ты можешь быть свободен.  — Меня просил остаться Юнги. Тебе нельзя было оставаться одному первые несколько часов. Хосок снял катетер с руки и направился в сторону кухни. Тэхен отметил, что омега выглядел намного лучше, нежели пару часов назад.  — Топай на кухню, куколка. Так уж и быть, накормлю свою сиделку. Когда Тэхен зашел на кухню, там уже во всю хозяйничал Хосок. Он поставил сковороду на плиту, достал из холодильника ячейку яиц и стал резать хлеб.  — Курил у меня на кухне? — Этот вопрос был скорее риторическим. — Я чувствовал запах, пока Юнги зашивал меня. Ай-яй! Курил, даже не спросив разрешения. Альфа неосознанно посмотрел на перевязанное плечо омеги и подумал, что Хосок действительно сильный. Он ни разу не крикнул, не замычал, не пискнул, пока его зашивали наживую без какой-либо анестезии.  — Я увидел пепельницу и пачку сигарет. Значит, ты куришь у себя на кухне. Может быть, тебе помочь? Хосок уже разбил яйца на сковородку и поставил кипятиться чайник. Он сел на табуретку рядом с окном и открыл форточку, совсем как ранее это сделал альфа.  — Нет. Ты и так многим мне помог, хотя мог этого всего не делать. Прям рыцарь в сияющих доспехах.  — Я не рыцарь.  — Ну, конечно, куколка, ты не рыцарь. Омега закурил и предложил Тэхену. Тот отказался от сигареты, встал, взял лопаточку и стал помешивать яичницу. Он наблюдал, как омега курит, и находил это красивым. Вообще, все, что связано с омегой, откликалось в его сердце неким трепетом. Он знал, что нужно поговорить с омегой, и решил начать этот разговор прямо сейчас. Другого такого шанса может и не быть.  — Чем я для тебя пахну? Хосок от неожиданности подавился дымом.  — Пахнешь? Ну как для всех. Ты пахнешь корицей. Ужасной пряной корицей, от которой у меня в горле уже першит, если честно. Тэхен отключил плиту и стал раскладывать еду по тарелкам, которые предварительно достал омега.  — И тебе нравится мой запах? Омега затушил сигарету, разлил кипяток по кружкам и сел за стол. Тэхен сел вслед за ним. Они начали есть, и Тэхен уже не надеялся услышать ответ на свой вопрос. Омега с таким усердием пережёвывал пищу, будто от этого зависела его жизнь. Альфа нашел эту картину довольно домашний и уютной. Но правильнее будет сказать идеальной. Хосок все же ответил на его вопрос.  — Ты спрашиваешь это потому, что сам дуреешь от моего запаха, верно? Да, мне нравится запах. Он, конечно, пиздец как раздражает, но он мне определенно нравится. И, опережая твой следующий вопрос, я отвечу. Да, я понял, что ты мой истинный. А еще я могу сказать, что мне на это плевать. Я, в принципе, не верю во всю эту хуйню. А на что Тэхен рассчитывал? Что омега расплывется в довольной улыбке и сразу же согласиться переехать к нему, пожениться и нарожать кучу детей? Кто угодно, только не омега Чон Хосок. От осознания того, что Хосоку не нужны отношения, чувства и истинность, Тэхену стало больно. Но вида он, конечно же, не подавал. Можно Оскар давать за актерское мастерство. Не зря альфа бегал в театральный кружок в старшей школе. Хосок доел все, что было у него в тарелке, выпил кофе и встал из-за стола.  — Что-то еще? Может, хочешь еще о чем-нибудь меня спросить? Нет. Тэхен больше ничего спрашивать не хотел. Он хотел лишь поскорее убраться из этой квартиры. Подальше от этого запаха, подальше от Хоупа.