Мой друг по переписке

Джексон основательно готовился к показу. Осталось еще немного приготовлений - и все действовали, согласно ранее составленному расписанию. Джексон сам лично привез одежду, сшитую им, за кулисы подиумного зала. Через несколько дней состоится долгожданное мероприятие, и он ощущал легкое волнение. Волновался о том, что публика может не понять его свежего взгляда. Волновался о том, что что-то может произойти не так. Но в себе он был уверен: его работа была выполнена в срок, каждый стежок был идеальным, и он тщательно проверил, чтоб на одежде не торчало ни одной ниточки. Надевая вещи на безликие манекены, разглаживая складки на изделиях, Джексон словно лелеял собственного ребенка: для него создание одежды было сродни вынашиванием маленькой жизни в собственной утробе. И совсем скоро он даст этой жизни зеленый свет. Еще немного осталось, прежде чем он явит миру что-то новое, что задаст моду текущему сезону. И он горд. Он гордится не только тем, что смог сотворить нечто новое, нечто особенное и готов поделиться этим со всем миром, но и горд собой. Тем, как сдержал лицо, тем, как не пал перед трудностями. Тем, как смог справиться со всеми неприятностями. Творец - на то и творец, что, отбросив личные проблемы, неприязни, может представить на свет то, что не относится к внутренним переживаниям, натянув маску отстраненности и порой даже холодного расчета. ............ Освободившись, Джексон прошел в свой офис, и, доделав последние дела, нервно взглянул на время. Долгие часы работы уже давно позади, а теперь ему предстоит не менее важная встреча. Югём прилетел в Нью-Йорк пару дней назад, и несколько раз он звонил Джексону, но тот не ответил. "По всем деловым вопросам можешь только писать," - высветилось сообщение на экране телефона, когда, в очередной раз не дозвонившись Джексону, Югём потерял всякую надежду. На самом деле, ему стоило связаться с Джексоном раньше, но он так и не набрался смелости. Часть его коллекции, которую он должен был доделать самостоятельно, все еще была… сырой. Впрочем, это и было ожидаемо - в дизайнерском деле у него не было никакого опыта, и, лишившись того, кто смыслит в этом намного больше, чем он, младшенький остался словно рыба без воды. В конечном итоге, он сделал все, что смог, но знал - это никуда не годится, это не равно тому, что сотворил Джексон. Интуитивно он понимал, что на показе провалится, и прекрасно понимал, что если покажет то, что у него есть сейчас, его дизайнерская карьера будет завершена. И поэтому, набравшись смелости, он в сообщении рассказал Джексону о том, как обстоят дела с его моделями, и Джексон все-таки согласился встретиться, чтобы осмотреть изделия. Они вновь встретились у Вана дома, и Югём заметно нервничал: в последний раз он был здесь в качестве его парня. Но теперь все изменилось: квартира не выглядела такой, как раньше, и казалось, будто бы Джексон здесь больше не живет. Повсюду царил полный порядок, а в рабочем кабинете не было привычных лоскутков ткани и чертежей, выкроек. Даже бесчисленных чашек с недопитым глотком кофе на столе не было. Когда в комнату вошел Джинён, Югём не нашел, что сказать. Он все еще хранил чувства к Джексону, и память о том, что у них было. Он таил надежду на то, что сможет объясниться, на то, что сможет пролить свет на ситуацию, произошедшую на показе. Но нет же, Джексон... вновь в отношениях? А как же слухи, что в Корее он начал встречаться с кем-то другим? - Показывай, что там у тебя. Голос Джексона больше не был пропитан теплом, больше не был нежным, каким он был, когда они были в отношениях. Джинён поднес чашку с кофе Джексону, и до ноздрей Югёма донесся знакомый аромат тыквенного латте. И, несмотря на то что Джинёну здесь было нечего ловить, он остался в кабинете, наблюдать за происходящим. Югём распечатывал чехлы для одежды, доставая пошитые изделия. Джексон внимательно изучал своим пристальным взглядом каждую деталь: будь то пуговицы или стежки, рассматривал изнаночную сторону и вглядывался в швы. - Что ж, - заключил дизайнер, - поздравляю, ты провалился. Он строго взглянул на младшего, и в его взгляде царило лишь осуждение. - Прошло столько времени, а ты, никчемный, так и не смог "родить" хоть что-нибудь стоящее! - Голос Джексона был на повышенных тонах. Югём готов был вжаться в спинку дивана, на котором он сейчас сидел. Джинён, безмолвно наблюдая за ними из другого конца комнаты, заметно напрягся, и теперь внимательно следил за Ваном, который постепенно терял самообладание. - Что, возомнил себя великим дизайнером? - С желчью в голосе произнес Джексон. - Посчитал, что сможешь переиграть меня? - Нет, - тихонько произнес Югём, стыдливо опуская глаза вниз. - А что тогда? Думаешь, что достаточно взрослый, раз можешь играть в гадкие игры? - Нет... - Тебе следовало впитывать каждое мое слово, но нет же, ты загордился, возомнил себя опытным и … талантливым! А в конечном итоге, что? В конце концов, ты приполз сюда, ко мне, умоляя помочь тебе доделать то, что должен был сделать сам?! Лицо Джексона пылало праведным гневом. - Ах, Югём, - злорадно рассмеялся он, — это последнее, что ты сделаешь! Я помогу тебе доделать все твои косяки, но больше я не хочу тебя видеть в своей компании. Ни в дочерних филиалах, ни здесь! После показа забирай свое барахло и катись на хрен! И чтобы больше глаза мои тебя не видели!! - Х-хорошо... Югём поник, и Джинён, опасаясь за мальчишку, да и за спокойствие Джексона тоже, подошел к Вану, взяв его под локоть. Джексон, ощущая прикосновение парня, заметно успокаивался, вновь брал под контроль свои эмоции. - Что ж, - сказал Джексон, - я помогу тебе, но к твоему шмотью я не прикоснусь. Я укажу тебе на твои косяки, можешь жить здесь, пока доделаешь все, но переделывать будешь все сам. - Но, если бы мы вместе, было бы быстрее... - НЕТ, ЮГЁМ, НИКАКИХ ВМЕСТЕ! ТЫ ПРЕДАЛ МЕНЯ ЕДИНОЖДЫ, И БОЛЬШЕ Я НЕ ПОТЕРПЛЮ ЭТОГО! ТЫ ПРО*БАЛ СВОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС, А ТЕПЕРЬ РАЗГРЕБАТЬ СВОЕ ДЕРЬМО ПРИНЕС МНЕ! ПОЭТОМУ УЧИСЬ НА СВОИХ ОШИБКАХ, И ИСЧЕЗНИ ИЗ МОЕЙ ЖИЗНИ! - Тише-тише, - Джинён, обхватив руками лицо Джексона, готового броситься на Югёма с кулаками, успокаивал его, - он того не стоит! Не трать свои нервы на этого желторотика... И, схватив Джексона за руку, Джинён буквально утащил его в спальню. ............... "Мы разберемся с этим вместе, помнишь?" "Мы впредь всегда будем вдвоем говорить о проблемах, о чувствах, обо всем на свете!" "Ты обещал мне быть более открытым..." Голос Джинёна, и его ладони на щеках успокаивали Джексона, утихомиривали его нервы. - Если бы не ты, я бы на него бросился, - прошептал Джексон. Он расправил свои руки, и, прижав друга к себе, зарывался в его объятиях. - Ты так бурно реагируешь, потому что твоя метка все еще не стерлась с тела мальчишки, - ответил Джинён. - Альфа внутри тебя расфокусирован. Это нормально. Как только Югём исчезнет из виду, ты вновь станешь собой. - Только, пожалуйста, Джи, не оставляй нас наедине. - Не оставлю. Я здесь, я рядом. Помнишь, мы же обещали друг другу? - Даже просто воспоминание о тебе лучше, чем быть без тебя, - с горечью в голосе произнес Джексон. С каждым днем он все более явно понимал, как жалеет о том, что они расстались. И пусть они помирились, и теперь стали близкими друзьями, но не сошлись же… Джексон явно понимал, насколько ему необходимо сойтись с Джинёном, но он терпеливо ждал, когда тот подаст хотя бы малейший знак того, что он готов. Но Джинён, всегда безупречный в своем поведении, вел себя довольно сдержанно. Он пригласил Джексона пожить у себя, и, несмотря на то, что у него начиналась течка, и ароматы его тела с каждым днем усиливались, он и виду не подавал, что в его теле физиологические изменения. Джексон же, привыкший все держать под контролем, сдерживался, насколько мог. Настолько, насколько он вообще привык держать все внутри себя. Они жили в разных комнатах: как оказалось, в квартире Джинёна была еще одна, гостевая комната, и Джексон обустроился там. Ему жизненно необходимо было быть с кем-то, он попросту не мог оставаться один. И его невероятно тянуло к бывшему парню. Но, пока он не разберется с происходящим, он не может ничего предпринимать. ............. Югём работал на пределе, словно каждую минуту ходил по краю обрыва: днем и ночью шил, поглощая литрами кофе, чтобы не спать. Джексон находил любые несовершенства в изделиях, и, указывая на них, заставлял Югёма переделывать все. Югём, взлохмаченный, растрепанный сидел за рабочим столом Джексона и перешивал пиджаки обратно - Джексон заметил неровность швов и заставил переделывать изделия. Ван же сидел напротив него, в своем кресле, попивая утренний кофе и листая модный журнал. Джинён вышел в другую комнату заказать им всем завтраки. "Чертов омега, - думал Югём, - приперся здесь такой сияющий, отмытый до блеска, а я в сравнении с ним - полное чмо!" - Все мы по утрам страшные, - произнес Джексон, неотрывно глядя на страницы журнала. !??!?!? - Ты сказал это вслух, - с непроницаемым лицом ответил Джексон. - Бл*ть, - раздраженно выдохнул Югём, понимая, что пару часов сна ему бы не помешали. Под его глазами легли темные круги, за эти несколько дней у него заострились скулы - ведь он почти не ел, продолжая шить. - Продолжай работать, - произнес Джексон, отхлебнув кофе. Внезапно Югём вышел из себя. Ему осточертело это все терпеть, и он больше не желал себя сдерживать! Тот факт, что он смердит меткой Джексона, то, что у него не было секса много времени - ведь теперь все альфы от него шарахались, а в сердце было неспокойно всякий раз, когда Джинён входил в комнату и бесил его! Нет, он не для того добивался Вана столько времени, чтобы сейчас это все просрать из-за смазливого личика ГРЕБАННОГО ДЖИНЁНА! Подойдя к Джексону, который забеспокоился, когда Югём к нему приблизился, он, склонившись над его лицом, пристально заглянул парню в глаза. Вот оно - лицо, которое он видел перед собой каждый раз, когда ложился спать. Вот они - губы, в которые хотелось впиться. И глаза, которые не дают ему покоя. - Скажи, почему у всех получается, а у нас с тобой нет? - спросил Югём. В его голосе слышалось отчаяние. - Югём, отойди, - стальным голосом произнес Джексон, - или я тебя ударю. - Ударь... ударь меня своими губами! - И с этими словами Югём сам впился в губы старшего. Он прижался к ним так крепко, насколько вообще мог. Он почувствовал на себе цепкие пальцы Джексона, пытавшегося снять с себя Югёма, но тот прижался еще крепче. Еще чуть-чуть, совсем немного, ведь он так этого хотел! - ОТВАЛИ ОТ НЕГО! - Послышался голос Джинена откуда-то позади, и теперь Югём почувствовал, как сильные руки, схватив парнишку, отстранили его от Джексона. - Что, ревнуешь? - Улыбался Югём, прикасаясь к своим губам, все еще ощущая вкус Джексона. - Еще раз так сделаешь, и я выброшу тебя из окна, - Джинён вплотную подошел к Югёму, и, несмотря на разницу в росте, с вызовом взглянул тому в глаза. - Так, успокойтесь! - Джексон, вскочил со стула, и, расталкивая омег, готовых уже подраться, потащил Джинёна к выходу из комнаты. - Мы придем вечером проверить твою работу, - произнес Джексон, - продолжай работать. Скоро привезут еду на дом, поешь. И, захлопнув за собой дверь, Джексон и Джинён оставили Югёма одного. "Похоже, я сам загнал себя в тупик" - подумал Югём, глядя на то, как за этими двумя голубками закрывается дверь. - "И момент навечно упущен." ............. - Что это было? - В такси Джинён не стал разговаривать, и поэтому, как только они открыли дверь дома, где был расположен клуб Джинёна, Джексон пристал с вопросами. - Заткнись! - Джинён перестал быть тем милашкой Джи, к которому привык старший, и вообще, весь он был довольно нервным. - Да что с тобой?! Джинён запер клуб изнутри - не хватало им еще непрошенных гостей. А после он, потащив Джексона за руку, увлек его за собой по лестнице. Ван уже перестал понимать, почему столько эмоций выливается наружу у его друга, почему Джинён такой раздражительный, и просто ему поддался. Пусть делает, что считает нужным, лишь бы успокоился. Джинён втолкнул Джексона в свою комнату, повалив того на кровать. И, сев сверху, он припал губами к старшему, целуя его лоб, щеки, впиваясь в губы. - Джи... Джинён... - Джексон попытался оттолкнуть парня от себя, - Джинён! ДЖИНЁН! Все-таки ему удалось толкнуть Джи, и тот, недовольно отстранившись, вопросительным взглядом уставился на парня. - Что с тобой? - спросил Джексон. — Это из-за ревности? - А что, непонятно? - Рявкнул Джи. - Но почему?? Откуда такая буря? - Ты такой тупой, раз не понимаешь? Джексон оторопел: он действительно ничего не понимал. В ноздри ему врезался горьковатый аромат карамели, это значило, что возбуждение Джинёна возросло настолько, что тот уже перестал контролировать самого себя. - Нет, мои физические желания здесь не при чем, - проницательный Джи понял, о чем думает Джексон. - Тогда что? - Я люблю тебя любовной любовью, идиот! - Выпалил Джи, его щеки загорелись. - И все тут! Любовной любовью! Джексон еще несколько мгновений смотрел на Джинёна, внимательно рассматривая его лицо, словно пытаясь понять - шутит тот или нет. А потом, не сдержавшись, просто рассмеялся. - Хахах, любовной любовью, хахах! - Что смешного? - недовольно пробубнил Джинён. - Ты говоришь, словно девочка-подросток! - Да бл*ть, заткнись уже, - и Джинён вновь припал губами к губам Джексона. Он целовал настойчиво, глубоко проникая внутрь уст Джексона, сплетаясь с его языком. Это был именно тот поцелуй, который ему был необходим, словно воздух. Тот самый поцелуй, от которого вскружило голову. Нежность, любовь, вожделение - все, в чем он нуждался долгие месяцы в их разлуке. Пока Джексон проводил время с Югёмом, Джинён рыдал ночами в подушку и ненавидел весь мир. И, зная, что за фрукт этот Югём, Джинён ожидал, что тот где-нибудь накосячит. Но парень цепко ухватился в свою жертву, и время шло, а Джексон все порхал в любви, как бабочка. Джинен много раз говорил с БэмБэмом о том, что за человек такой, этот Югём, и Бэм сломался - он рассказал историю паршивца, и то, как тот продолжает дурачить Джексона. А тот от собственной влюбленности не видел ничего, что происходит. В какое-то мгновение умный и взвешенный Джексон отупел и ослеп. Джинён знал, что Джексон ему не поверит, поэтому ждал неизвестно чего. Ждал, когда все-таки фарс Югёма растворится и Джексон, поджав хвост, к нему вернется. И пусть не сразу, но Джинён простил бы его... Но вместо этого Джексон исчез - уехал хрен знает куда, и Джинён попытался прийти к нему - он готов был выбить дверь его квартиры, каждый день звонил, оббивал порог - но Джексон исчез. А потом Бэм сказал, что тот вернулся обратно, с новыми идеями, контрактами, и... парнем. Потому что теперь Джексон смердит другим альфой. В тот вечер Джинён напился, и даже почти переспал с одним из хостов собственного клуба, но вовремя остановился. И, взяв себя в руки, просто начал жить. Работал, управляя клубом, занимался документацией, бухгалтерией, делал закупки продуктов и алкоголя, встречал посетителей и обеспечивал их комфортом и всем прочим. Пока однажды Джексон сам не приперся, не свалился как снег на голову. Он был разбит, он был сломлен, от него остались лишь осколки... Ему сделали в очередной раз больно, и Джинёну невыносимо было наблюдать за ним. Но он не собирался вмешиваться, думал, что Джексон вскоре уйдет из клуба, пока... Пока один из хостов не начал его клеить, и Джинён, неожиданно сам для себя, не перестал контролировать ситуацию. Он хотел увести Джексона от шлюшки в мужском обличье, хотел забрать его себе, запереть где-нибудь и лелеять, словно свое единственное сокровище! Все потому, что Джексон - для него больше, чем просто любимый человек. Он для него - весь мир. И вторгнуться в него он никому не позволит. Объятие Джексона, тогда еще, на кухне, обжигало. Это губило его нервную систему, вызывало множество желаний, и Джинён включил весь самоконтроль, на который был способен. Он не подавал виду, что все еще отчаянно любит этого парня! Джексон изменился: он словно стал мягче. Словно стал немного зависим от Джинёна. Они оба это ощущали. - Я тоже тебя люблю, - произнес Джексон. - Прости, что я не сразу это понял. Джинён улыбнулся, глядя тому в глаза. Слова, которые он ждал так долго, слова, которые переворачивали его мир с ног на голову. - Неужели ты разобрался в себе? - произнес Джинён. - И во всех своих метаниях? - Если под метаниями ты имеешь ввиду Джебома и мальчишку - то да, - ответил Джексон. - Я не знаю, что вообще со мной было. Наверное, я слишком долго не позволял себе ничего... Вот и потерял голову. - Хочешь сказать, что теперь все стало ясно? - Более чем, - произнес Джексон. - Отныне знай: я люблю только тебя. И всегда любил. И я больше никогда тебя не оставлю. Джинён буквально вгрызался в его губы с поцелуями, так, словно хотел поглотить целиком своего парня. Его ласки так же стремительно прервались, как и начинались, и, задрав лонгслив Джексона к верху, Джинён губами припал к его сосками, поочередно засасывая их внутрь своих уст. А потом он, опустившись ниже, резко расстегивая ширинку брюк Джексона, стянул их вместе с боксерами старшего. - Не надо, Джинён, пожалуйста, - произнес Джексон, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на малыша Джи и не оттрахать его. - Твой член говорит об обратном, - произнес Джинён, и, заглатывая твердый инструмент Вана, стал его сосать, громко причмокивая. Джинён сам положил руку Джексона себе на голову, и Ван потянул Джи за волосы, и потом опустил его, трахая того в рот. -А-арх, - рычал Джексон, наслаждаясь тем, как проникает его член в крепко сжатые уста Джинёна. Джи же словно обезумел: он не мог насытиться минетом. - Нет, Джинён, нельзя, - прорычал Джексон, останавливая своего парня, - я не хочу так быстро кончить. Я и так уже на пределе. Едва сдерживаюсь. - Тогда у меня есть кое-что, - сверкнув глазами, произнес младший. Он достал из одного ящика рабочего стола... силиконовое кольцо. - Что это? - То, что замедлит твою эякуляцию. Он вновь вернулся на кровать, и они, быстро избавляясь от одежды, целовались друг с другом, по-прежнему не насыщаясь. Джексон повернул Джинёна, укладывая его на живот, накрывая его своим телом. Он кусал его в шею, но так, чтобы не оставлять на нем своих меток. А после зализывал укусы, оставляя мокрые следы на коже. Одной рукой он массировал анальное отверстие Джинёна, проникая туда пальцами, чувствуя влагу, выделившуюся от проникновений. - Ах, Джексон, - шептал Джинён, уткнувшись лицом в подушку. Он хотел уже молить о том, чтобы Джексон проник в его нутро, но молчал, сдерживаясь. Его аромат заполнял собой комнату, сводил альфу с ума. В его мозгу остался лишь сигнал о том, что его омега уже готов и жаждет принять член в себя. Натянув кольцо до самого основания, Джексон ощутил, как силиконовая штука туго перекрыла ему кровоток. Его член слегка онемел, и яркость ощущений слегка отступила. Джексон, пристроив член к отверстию, подался тазом вперед, и головкой, упираясь в отверстие, с трудом проник внутрь. Тесно. Туго. Джинён действительно не знал больше близости с другими мужчинами, действительно все время был один. Даже на физическом уровне. - Джексон, - прошептал Джинён, тяжело задышав. Теперь Джексон полностью покрыл своим телом тело Джинёна, плотно к нему прилегая, ощущая обнаженной грудью его нежную кожу на спине. Обнаружив тонкую цепочку на шее своего малыша, Джексон взял ее зубами, потянул к себе, чувствуя, как цепочка врезается в кожу на шее Джи. Слегка ослабив хватку, Джексон отпустил цепочку. Его член впился в нутро Джинёна глубже, а после он повел бедрами назад, выходя - и, подаваясь вперед, вновь погрузился в нутро. Пока он членом выходил из отверстия, своими зубами Джексон вновь потянул цепочку на себя, вновь впивая металл в шею Джинёна. Постепенно их ароматы смешались друг с другом, наполняя весь этаж собой, распространяясь и заполоняя каждую комнату карамельно-шоколадным тандемом. - Ах, Джексон, трахай меня, трахай! - Грязные слова Джексона полились из уст Джинёна, сводя альфу с ума от перевозбуждения. Вскоре кольцо на его члене перестало действовать, настолько возбуждение Джексона возросло, что он больше не смог сдерживаться. И он, излившись спермой, кончил прямо в нутро своего омежки. Пока длился его оргазм, Джексон, притягивая к себе Джинёна и разворачивая его лицо в сторону, целовал его в губы. Отдышавшись, Джексон слез со своего омежки, развернул к себе лицом, и теперь они лежали, глядя друг другу в глаза. - Я хочу, чтобы ты кончил, - произнес Джексон, укладывая свою руку на твердый член младшего. Он обхватил рукой ствол, крепко сжимая его, и стал двигать рукой вниз и вверх, слегка сжимая кулак в области головки. - А-ах, - стонал Джинён, пока Джексон доставлял ему удовольствие. - Что за цепочка? - Спросил Джексон, ревнуя. - Подарок от какого-нибудь извращенца? - Ага, конечно, - произнес Джинён, - сам себе купил на открытие клуба. Джексон ускорил свои движения, тщательно надрачивая рукой, доставляя как можно больше удовольствия. - Я люблю тебя, - шептал Джинён. - Любишь? Докажи, - Джексон облизнул приоткрытый ротик омежки, - кончи прямо на меня. Запачкай меня полностью. Глаза Джинёна сверкнули похотью, в них прочиталось еще подкатившее желание. Его член подернулся несколько раз и выстрелил прямо на пресс Джексона, заливая безупречные кубики спермой. Пульсация еще не утихла, а из головки извергалась жидкость, и Джексон сжимал рукой ствол члена, ощущая теплую жидкость на себе. В его ноздри ударил запах, характерный, с легким оттенком чего-то сладкого. Отпуская руку, Джексон собрал остатки спермы с себя и, проталкивая пальцы в приоткрытый ротик Джинёна, хрипло прошептал: - Покорми меня. И после он припал губами к губам малыша Джи, жадно впитывая все, что ему переносил парень из своих уст прямо в рот, а именно - его семя. Когда они стали такими грязными, такими порочными? Изголодавшись по друг другу, они окончательно сошли с ума. Джинён перестал быть таким милым, таким сладким, каким был раньше. Другая его сторона открылась Джексону, и от этого парень казался ему еще более горячим, будоражащим сознание. - Я люблю тебя, - прошептал Джексон, выдыхая аромат семени Джинена тому в лицо. - Прости меня за то, что я потерял тебя. Впредь этого не повторится. ............ До показа остался лишь день. Когда Джексон проснулся вечером, чтобы поехать к Югёму и проверить, как тот доделывал последние штрихи в своих изделиях, ему на телефон пришло сообщение. "Скучал? Знаю, что да. Прости, был занят. Завтра увидимся. Приду на показ. Джебом."