Крови не хватит на всех

– Стас!!! До замутненного сознания еле доносились крики извне. Несколько секунд пришлось потратить на то, чтобы осознать: он не один в помещении. Карпов отряхнулся, почти по-звериному, по-волчьи, глядя прямо на свою жертву и начиная ощущать, как саднят сбитые в кровь костяшки пальцев. Тяжелый железный кастет буквально впечатался в кулак от многочисленных и довольно сильных ударов. Откуда-то сбоку послышался звук самопроизвольно очищающегося желудка. Стас повернулся, чтобы увидеть в углу одного из своих оперов – Дениса Антошина. За миг до этого Антошин орал на Стаса благим матом, пытаясь остановить, а теперь от вида распластанного на полу человека с лицом, превратившимся в кровавое месиво, его выворачивало наизнанку. – Какого хрена, Стас?! Ты его убил! – утирая губы помятым носовым платком, прохрипел позеленевший Дэн. – Исчезни с глаз моих, истеричка, – пренебрежительно бросил Стас, бросая подчиненному ключ и кивая на дверь допросной. – Запри дверь снаружи, выпустишь, когда я постучу. Никого не впускать. Стас игнорировал гневные возгласы оперативника, его косые взгляды, попытки достучаться до начальника и проникнуть под непроницаемую маску пренебрежения и ярости. Огромной силой воли Карпов сдерживался, чтобы не вдыхать железистый запах крови, наполнивший комнату, полной грудью, поводя носом. Какой-то скользкий, мерзкий комок свернулся в районе солнечного сплетения, словно змея. Тошнотворный аромат щекотал ноздри, заставляя дышать глубоко, ощериваясь, словно лютый зверь. Во рту тут же предательски пересохло и засаднило, проснулась неизлечимая, неутолимая жажда. Стоило Стасу услышать хлопок за своей спиной и звук поворачиваемого в замке ключа, как он тут же выпустил клыки, облизывая их языком. Он не любил кормиться в стенах родного ОВД, но этим вечером все сложилось на редкость удачно. Кроме дежурного Олега, опера Антошина да Глухарева, который спал в своем кабинете, в «Пятницком» не было никого. А, следовательно, и опасность быть замеченным была на нулевом уровне. Карпов отодвинул скамью, стоящую в допросной, и опустился на колени рядом с избитым до полусмерти алкоголиком. Еда была не высшего сорта, однако и отвращения не вызывала. За несколько лет Стас уже привык к тем особенностям своего организма, которые, волей судеб, не выбирал сам. Карпов приподнял распластанное тело бесчувственного человека и вонзил клыки в изуродованную шею. Раздался короткий, хлюпающий звук, и жертва затихла, даже дыхание практически не ощущалось на коже вампира. Стас пил, захлебываясь, жадно; на губах, языке, в горле оставалось сладкое послевкусие. Он не мог остановиться, как и в любом другом деле, когда его настигала такая жажда, желание и страсть. Стас не знал, сколько длилась вся эта пытка – минуту, две или целую бесконечность. Его остановило лишь то, что он почувствовал опьянение. Такое бывало и раньше, ведь его жертва была подшофе. Когда он выпивал какого-нибудь алкоголика, то наутро похмелье мучило его со страшной силой, хотя когда он употреблял спиртное сам, ничего подобного не было и в помине. Странные парадоксы его судьбы, судьбы начальника СКМ ОВД «Пятницкий». Карпов встал с колен только тогда, когда его жертва перестала подавать признаки жизни. Вытащив из кармана форменного кителя носовой платок, он вытер губы, запачканные темной кровью. Бросив последний взгляд на тело, Карпов понял, что буквально вгрызался в горло задержанного до тех пор, пока он не умер. В любой другой день алкоголик мог бы отделаться пятнадцатью сутками в ИВС за хулиганство. Однако сегодня ему пришлось стать ужином для того, кто был вершиной пищевой цепи – для того, кто с пренебрежительной ухмылкой вершил суд над всеми и каждым, был ли он человеком или Богом. Стас убрал скомканный, грязный платок в карман брюк, подошел к двери допросной и громко постучал. Антошин, который оставался все еще очень бледным, сразу же открыл дверь. По взгляду Дениса было понятно, что он совсем не хочет узнавать о том, что происходило за стенами допросной, а Стас, в свою очередь, не собирался об этом рассказывать. Своей обычной, «медвежьей» поступью Карпов направился в кабинет. Разум был блаженно пуст, разве что немного затуманен алкоголем, который закипал в крови, смешиваясь с чем-то сладковатым на вкус и чужеродным, дающим насыщение. В последнее время приступы жажды настигали Карпова везде и всюду. Это было неудобно: Стас привык контролировать все, в том числе и свой организм. После обращения тело подводило его день ото дня, подставляя, заставляя буквально сходить с ума, ощериваясь и скалясь, плотоядно глядя на окружающих людей. Карпова спасало то, что он был волком по своей сути, зверем, который шел по жизни твердо, жестоко, не отступаясь ни перед чем. Так было и теперь, его оскал был нормой для всех. Стоило Карпову войти в кабинет и сесть в любимое кожаное кресло, как к нему на всех порах ворвался Денис, в глазах которого читались жгучая ненависть, отвращение и Бог знает что еще. – Карпов!!! Ты охренел, сука, вообще?! Ты убил этого алконавта!!! Стас устало усмехнулся. Антошин в состоянии аффекта был ничем не лучше своей девушки Настасьи, с которой Карпову как-то пришлось столкнуться в не самых приятных обстоятельствах. – Ну и что? – он смерил оперативника холодным взглядом. Было забавно наблюдать, как Денис захлебывается своей яростью. Так-то, Денис… Все, как всегда. Все на своих местах. Крупные горошины гнева ударялись о неизменную Китайскую стену спокойствия Карпова. – И что мне прикажешь делать со жмуром в допросной? – встрепенулся Денис. – Ключи от допросной пока у меня, но вдруг кому-нибудь взбредет в голову туда пойти?! – Ну что ты, как будто первый день замужем! – спокойно отреагировал на выпад Стас. – Сам знаешь, что в нашей допросной решетки на окнах сдвигаются. Скинь труп через окно во двор, а дежурного я возьму на себя. Потом подгони свою тачку, закинь в багажник тело – и в лесополосу. Лопату возьми у меня в багажнике, ключи от тачки я дам. Стас объяснял все размеренно, спокойно, буднично, так, как раздавал задания операм каждое утро. Невозможно было представить, что обычный человек будет себя так безразлично вести, когда буквально через несколько дверей от него лежит труп, жертва его рук. Правильнее сказать – клыков, но кто о том знал, кроме самого Стаса? – Карпов! – Цвет лица Дениса медленно менялся от бледно-серого до красного. – С какого хера я должен тебе помогать?! С каких пор я должен прикрывать тебя?! Почему, черт тебя раздери?! Карпова начала выводить из себя эта ситуация. Стас грузно поднялся из кресла, укладывая руки на поверхность стола и опираясь на него. – Да потому, что это твоя работа, Дэн! – тяжело, с придыханием, яростно отчеканил Карпов, вбивая в мозг оперативника очередную простую истину. – И потому, что я тебя убью, если ты это не сделаешь. По взгляду Антошина Стас понял: суть его высказывания дошла до подчиненного. Да и как могло быть иначе? Денис был уверен лишь в одном – на слово подполковника Карпова можно положиться всецело. Стас мог сделать все, что угодно, но не сдержать своего слова он не мог. Это было не в его принципах. Не то, чтобы Антошин никогда не слышал раньше обещания Стас убить его, парень был уверен, что ему просто всегда везло. Пока. Но не могло же ему, с его коэффициентом борзости, везти всегда! Да и когда дело касалось Стаса, нельзя было предсказать что-либо конкретное. Денис, бросив ненавидящий, пылающий взгляд на начальника, с явным намерением его испепелить, развернулся и бросился прочь из кабинета.