Девушка из танка

      Как же во время Тоёхиса пришёл в себя. Из всей компании: зверолюдей (кота и пса), дварфа и одного буйного лётчика с драконом мог управиться только он. И очень удачно они пролетали прямо над их отступающими войсками. Нобунага и Ёичи оказались окружены вражескими войсками под предводительством Минамото-но Ёсицунэ. Просто чудо, что Тоё смог заставить дракона дышать огнём, и прикрыть так своих товарищей.       Сейчас их главной задачей было добраться до руин замка. Но Наоси Канно явно был против.       — Эй, куда ты летишь, ублюдок? Нам не в ту сторону! — завопил он.       — Заткнись, иначе я сброшу тебя с дракона! Хочешь управлять полётом, заведи себе своего! А лучше возвращайся на своё металлическое животное, — ответил Симадзу.       — Придурок! Ты забыл, что мой самолёт разбился?!       «От их ругани у меня уже болит голова», — подумал про себя раненый дварф. Он с нетерпением ожидал, когда уже этот полёт закончится.       Впрочем, Наоси ожидал того же. Лейтенант не мог находиться в обществе этого идиота-самурая, который даже не может говорить на нормальном японском. Он осмотрелся вокруг себя. Широкие перепончатые крылья дракона закрывали обзор с двух сторон. Да и дождь делал только хуже. Но, тем не менее, это не помешало Канно разглядеть где-то там внизу, как с треском начали падать несколько стволов клёнов страшный грохот и поваливший чёрный дым. «Что за херня?» — подумал лётчик, стараясь разглядеть в сумерках причину возникновения чёрного столба.       — Эй, ты видишь это? — обратился он к Тоёхисе.       — Вижу что? — не понял тот.       — Разуй глаза! Ты что, не видишь блядский дым? — с недоумением произнёс Наоси. — Спустись ниже, если ты ослеп!       Но Таёхиса не спешил выполнять приказ. Заметив дым, он сразу подумал о том, что это может быть какая-то ловушка отродий. И спускаться может быть опасно.       — Не тормози, придурок, снижайся же! — начал бесится Наоси.       — Ты слышал, что сказал наш Небесный бог, снижайся, — попросил его оборотень-пёс.       — Сейчас же замолкните! — велел им Тоё. — Я думаю.       «Этот дурацкий дым сейчас совсем не важен. Гораздо важнее вернуться к руинам замка», — подумал про себя самурай. На самом деле, он хотел быстрее высадить пассажиров, тогда раненый дварф, с которым он так храбро сражался, получит помощь и сможет дальше воевать. А потом быстрее вернуться за Нобу и Ёичи.       — У нас нет на это времени! — заявил Тоёхиса, подтягивая поводья на себя.       Дракон продолжил свой путь. Как бы не истерил Наоси, они не остановились. Взгляд лётчика всё ещё был прикован к дыму. Всё же за чёрной завесой он смог разглядеть очертания машины на гусеницах. И дуло. Длинное дуло, проглядывающееся из-за завесы. Наступающая темнота только всё усугубляла. Но вопреки всему, Канно даже сумел увидеть, как открылся люк, и как оттуда появилась фигура.       Но рассмотреть всё получше лётчик не смог. Место, где всё произошло, быстро скрылось за деревьями и дымом. Дракон быстро унёс их оттуда. Это привело Наоси в бешенство.       — Эй, ублюдок, сейчас же вернись! — приказал он Тоёхисе.       — Ни за что. Этот дым не будет сражаться, когда придёт Чёрный король, — заявил Тоё. — Если тебе это важно, иди и сам проверяй, как только мы прилетим.       Наоси оскалился от злости. Но ведь он видел своими глазами человека. Человека, который всеми силами цеплялся за жизнь. Канно тогда, на полях Мамона, сильно разозлило нежелание Тоёхисы жить. Он видел множество людей, желающих этого. Но смерть постигла их быстро. Тот силуэт внизу сразу напомнил ему о бомбардировке столицы. Про себя лётчик решил, что обязательно отыщет того пострадавшего. И ему лучше быть японцем. Если не им, то пусть пеняет на себя.       Буквально через несколько минут дракон прибыл к руинам замка. На встречу к ним вышло несколько клерков, что следили за делами в замке. Среди них был Милс. Он был просто ошарашен, хотя это мягко сказано. Слов не хватает описать, сколько эмоций испытал молодой человек при виде настоящего дракона. Но спустившийся на землю Тоёхиса быстро привёл его в чувства и объяснил ситуацию.       Наоси должен был бы удивиться здешней обстановке, но его мысли были заняты тем, что он увидел в лесу. И если бы не Тоёхиса, он, наверное, так бы и остался стоять на одном месте.       — …Этот псих появился из неоткуда на огромном ревущем монстре, — объяснил Симадзу Милсу. — В общем, он нам неплохо помог. Проследи, чтобы он и его зверьё ничего не натворило.       — Эй! Я всё слышу, ублюдок! — крикнул ему Наоси.       — И позаботьтесь о том дварфе, он замечательно сражался и заслужил отдых, — продолжил Тоё, пропустив слова Канно мимо ушей.       — А куда же вы теперь, Тоёхиса? — чуть заикаясь, спросил Милс.       — На выручку Нобу и Ёичи.       С этими словами самурай взобрался на дракона и собрался взлетать. Взмах крыльев создал сильный поток воздуха, поднявший тучи пыли и листьев. Все, находившиеся поблизости, еле устояли на ногах.       «Этот ублюдок свалил», — подумал со злостью Наоси, глядя улетающему ящеру в след.       Милс неловко позвал его.       — Чё надо, идиот?! — резко отреагировал Канно.       Бедный Милс даже подпрыгнул и вскрикнул от испуга, но всё же решил начать разговор.       — Прошу прощения, вы не могли бы… — пытался говорить он.       — Да чё ты там мямлишь? Я нихрена не понимаю! Говори по-японски. Если не можешь, то просто сдохни! — перебил его Наоси.       Тут его кто-то хлопнул по спине, что-то приклеив. Канно дернулся и развернулся. Он увидел высокого человека в белых одеждах. На носу у него блестело пенсне.       — Эй, урод, что ты прицепил мне на спину? — прокряхтел лётчик, стараясь узнать, что это было.       — Заклинание, которое поможет вам понимать наш язык, — объяснил маг-октябрист.       — Что за?.. Когда ты выучил японский? — удивился Наоси.       Но даже несмотря на это, язык своих зверолюдей, он понимать не мог.       — Эй, очкарик, ты тут всем управляешь? — позвал Наоси Милса. — Прекрати трястись как маленькая сучка и отвечай нормально. Ведёшь себя как девственник во время первого секса.       — Откуда вы узнали?.. — смутился он.       — Да от тебя воняет девственностью.       После этого неловкого разговора, Наоси решил не медлить.       — Не важно. Слушай сюда, задохлик, вы слышали грохот? — начал Наоси.       Милс ответил положительно.       — Значит так, мне срочно нужно в лес, — решительно заявил Наоси.       Дождь продолжал стучать по листьям деревьев, совсем не умаляя силы. Надломленный ствол молодого клёна всё же не выдержал веса собственной кроны и с хрустом упал на землю. Ветки звонко поломались о броню стоящего рядом танка. Грозная машина вдруг появилась из раскрывшегося портала, сбила несколько деревьев на своём пути и выехала, гремя гусеницами, на поляну перед лесом. От машины исходил невысокий столб чёрного дыма. Чудо, что после такого, она до сих пор целая.       Изнутри донёсся стук. Кто-то всеми силами пытался открыть люк. Наконец он открылся, именно в тот момент, когда Наоси пролетал над этим местом.       Вот он, спасительный воздух. Валентина Сергеевна согнулась пополам и поползла по корпусу танка, подальше от кабины. Глаза танкистки слезились от дыма. Голова гудела. Всё вокруг неё ходило ходуном. Липкая кровь стекала с виска. Девушка не понимала, что с ней случилось. Она не понимала живая или мёртвая. Подобравшись к краю, Валя ощутила тошноту. Мерзкая желчь вырвалась из неё на траву. И после этого даже немного стало легче. Самую малость. Бархатова распласталась на броне. Капли дождя разбивались о её лицо, почерневшее от крови и сажи. Валентина слышала только собственное тяжёлое дыхание и стук сердца.       Через некоторое время головные боли немного поутихли. И Валя уже могла немного соображать. Первое, что она поняла, так это то, что находится не в том месте, где должна быть. «Где это я? — подумала она про себя. — Это совсем на Крым не похоже… Куда делись фрицы? А где экипаж мой?»       Про себя танкистка стала восстанавливать события, которые произошли до всего этого. Она была в танке вместе со своими товарищами. Потом отдали приказ в наступление. Боевые действия под Балаклавой. А потом взрыв, крики и… белый коридор со множеством дверей. И мужчина в очках за столом. Конечно, Валя не могла заметить, как на страницах его газеты высветился текст: «1944 05 09 Бархатова, Валентина Сергеевна старший сержант». Девушка не успела и слова вымолвить, как её стал затягивать странный каменный портал. И снова кабина, снова дым. Но в этот раз было такое ощущение, что Валентина была одна. А когда она выбралась, вокруг были только деревья, и шёл дождь. Не было слышно бесконечного треска орудий и раскатов грома от взрывов.       Капли продолжали барабанить по броне и по тёмно-синему комбинезону. У девушки не было никаких сил двигаться. Она прикрыла глаза, наслаждаясь блаженной тишиной и приятной прохладой.       «Может, это всё сон, галлюцинации моего умирающего разума. А на самом деле я сейчас лежу в танке мёртвая с товарищами… И кто тот человек? Бог? Да нет, бога же нет… Проводник душ?.. Ох, голова сейчас треснет. А если я всё-таки жива осталась? Что же со мной случилось? Ладно, потом решу…», — подумала Бархатова. Она задумалась, стоит ли лезть в кабину, где могут находиться трупы её экипажа. От этих страшных мыслей ей становилось только хуже.        Да и при каждой попытке поднять голову, как девушка начинала чувствовать страшное головокружение. Кое-как Валя смогла сесть, упираясь о люк. Она запрокинула голову, чувствуя, как по её лицу скатываются холодные капельки. С новой силой накатило головокружение, и медленно стало утихать. Бархатова поняла, что очень хотела пить. Девушка вспомнила, как в детстве ловила языком снежинки. Но она понимала, что этих маленьких капель с неба вряд ли хватит, чтобы напиться. Теперь уже всё мысли её заменили мысли о жажде.       Валя так и продолжала сидеть на месте, тяжело при этом дыша. Начали постепенно сгущаться сумерки. Дождь всё продолжал идти. Становилось холоднее. Хоть девушка и находилась в полусонном состоянии, уснуть всё равно не могла. Голова продолжала гудеть, горло горело от жажды, а на языке оставался горький привкус рвоты. Её снова затошнило. Но, ни при каких условиях танкистка не могла позволить себе стошнить на броню танка. Это было равносильно оскорблению для неё и кощунством по отношению к тридцатьчетвёрке, её верной боевой машине. Она снова бросилась к краю.       «Ой, да когда уже это закончится?» — с досадой подумала про себя Валентина, когда на неё в очередной раз нахлынул приступ рвоты. Если бы не дождь, она бы, наверное, спокойно уснула прямо на танке. Головокружение не давало ей нормально двигаться. А забираться в кабину танка было даже страшно. «Придётся так, пока не полегчает хотя бы», — решила про себя Бархатова.       Она даже и не подозревала, что её видели. И что один японский лётчик намеревался отыскать её, надеясь, что она будет его соотечественником или союзником. Но он, не зная всей правды, уже собрался в дорогу, несмотря на дождь и надвигающуюся ночь.