Твой глас не слышно

      Классная комната встретила Саваду взволнованным гомоном и, черт бы его побрал, братом, что пришёл вовремя. Мару застыл в дверях, окидывая взглядом обстановку и одновременно стараясь взять себя в руки.       Голос Реборна отступил на задворки, угомонилась боль от разорванных уз, и голова парня была расслабленно пустой, однако в то же время как никогда ясной.       Мысли не теснились в голове, наполняя ненужными сомнениями и подозрениями, наоборот, давали такое желаемое спокойствие. Собственное поведение показалось парню натужным, надуманным, но в то же время вынужденным под гнётом сложившихся обстоятельств.       Он ощущал подобное всего лишь раз и сейчас с трудом сопротивлялся неге легкой эйфории, что охватила его от макушки до кончиков пальцев в попытке заставить расслабиться и отпустить ситуацию на самотёк. Парень хотел бы, но не мог позволить себе подобную роскошь, а потому тряхнул головой, ступая в помещение.       Вместо математика Незу-сенсея неожиданно за учительским столом оказалась Аямэ-сенсей, заместитель директора по педагогической работе.       Замерев на пороге, подросток склонил голову, повторно оглядывая класс, чтобы успокоить смутное ощущение в груди. Нет, всё-таки нужное помещение. Тогда зачем здесь Аяме-сан?       Обычно строгая и несколько чопорная преподавательница сняла свои очки с прямоугольной оправой, позволила себе небрежно стянуть шарф и сбросить с плеч строгий пиджак.       Неизменными в её образе остались только прическа-пучок волосок к волоску да юбка-карандаш длиной до колена.       — Ты задержался, потому что видел воссоединение соулмейтов? — поинтересовалась она. И сразу же кивнула своим словам, — Да, я заметила тебя среди свидетелей внизу. Это замечательно, не правда ли?       Женщина мечтательно выдохнула, обмахивая себя классным журналом.       — В такие моменты голоса наших мейтов отступают, и мы можем услышать истинное звучание собственных сердец! Тебе невероятно повезло, Савада-кун. Чем ближе к эпицентру, тем больше волнения, а также возможность понять, какой тип связи!.. Ах, а ведь я бы могла задержаться во дворе подольше…       Обычно отстранённая и сдержанная преподавательница раскраснелась и завистливо-восторженно поглядывала на улицу, где пару мягко и максимально вежливо старались выпроводить подальше от школы члены дисциплинарного комитета, потому что, вообще-то, начались занятия.       Бить обретших друг друга соулмейтов не спешил даже Хибари, имея достаточно такта, как для ревностного ненавистника толп травоядных.       Раздался еще один звонок, оповещая о начале занятий: видимо, администрация решила повторить сигнал ввиду произошедшей перед воротами школы ситуации. Аямэ-сенсей, кое-как угомонив перешептывающихся учеников, оперлась бедром об стол.       Мару воспользовался её состоянием, чтобы пройти в кабинет и занять своё место за столом. Помимо блаженной пустоты, он ощутил некий дискомфорт, не до конца понимая откуда он и почему.       — А где Незу? — тихо поинтересовался он у своего соседа по парте, чтобы перебить это странное чувство, охватившее все его существо.       Парень повесил сумку на специальный крючок под столешницей и выпрямился, ослабляя натяжение кожи на травмированной ноге. Ожог отозвался пекучей болью под тонким носком, и Мару начал подозревать, что истончившаяся кожа лопнула, выпуская жидкость из волдыря. Скорее всего, придется пойти в медпункт. Хоть бы Шамала там не оказалось.       Без иллюзорного покрытия демонстрировать своё тело Савада не мог, но если запустить воспаление, он снова сляжет с температурой.       — Ногу сломал на неделе, — ответил ему шепотом Сасаки — член клуба фотографий и наиболее частый собеседник Савады-младшего. — Вчера математики не было, так никто и не вспомнил.       — Там трещина, — шепотом влезла в маленький диалог одноклассница, Майя, что сидела за Мару. — Так что он на месяц на больничном. А Тсуна разве не сказал? Он больше всех радовался!       — Не нужно так говорить, — шикнула на неё Киоко, привлеченная тихим разговором.       — А что я такого сказала? — вскинулась Мая.       — Судя по твоим словам, Тсунаёши-кун радовался тому, что Незу-сенсей сломал ногу, а он просто был рад заменам, — подняла пальчик девочка.       — Ну, а я что сказала? — буркнула школьница, складывая руки на груди.       Полистав свой ежедневник, Киоко, подняв глаза на младшего Саваду, добавила:       — Нам доставили замен историей с Аяме-сан, физкультурой и самообучением. Я могу сделать копию нового расписания для Вас*, Тсунамару-сама! — девочка раскраснелась, произнося имя парня на выдохе, и смущенно опустила глаза.       — Буду благодарен, Сасагава-сан, — Мару растянул губы в вежливой улыбке, никак не показывая своё отношение к этому.       — Популярность, — Сасаки гордо вытянулся, словно это с ним только что болтали девчонки, а не с Савадой, но Мару лишь повел плечом. Чем бы дитя не тешилось…       Что он, что Киоко были для Савады лучшими источниками новостей в школе.       Первый делал фото для школьной новостной колонки, а также был в курсе всех мероприятий и — иногда — интересных сведений из школьной администрации.       Вторая же была просто кладезем сплетен, слухов и домыслов. Стоило только вычленить нужную информацию из бесконечного потока речи, выливающегося из маленького ротика, да прикармливать иногда пирожными, чтобы подчеркнуть её «важность». Да и как заместитель старосты она имела достаточно полномочий для решения маленьких школьных вопросов в отношении одного «вернувшегося на историческую родину».       На математика ему было по большей степени плевать, разочаровало собственное незнание обстановки. Ученики предполагали, что раз Савады — братья, то они, естественно, должны обмениваться информацией дома, но что там, за калиткой, на самом деле никто не знает. Да и Тсунамару не спешил просвещать — не их дело.       Мару понятия не имел, что такого случилось, чтобы тот псевдо-математик, да отказался провести урок в классе, где находился его брат.       Сперва не успел спросить, потом — не смог.              Ёши был для мужчины как красная тряпка для быка: и урока не проходило, чтобы старший из братьев Савада не заполучил очередной отметки в классном журнале.       Когда учитель захотел точно также поизгаляться над младшим, то наткнулся на непробиваемую стену знаний. Еще несколько безуспешных попыток подловить нового ученика на незнании материала окончились полным провалом, так что Незу-сенсей сменил тактику: отныне первым опрашивал Тсунаёши, очевидно, не способного ответить, затем, словно в пику, Тсунамару. А потом математик совсем не профессионально проходился по схожести братьев и различию содержимого их черепных коробок. Что также не лучшим образом сказывалось на отношениях близнецов.       Даже когда Реборн и Гокудера стали помогать старшему из братьев, прогресса практически не было, что безмерно удивляло младшего. В конце концов, не понимаешь — так просто заучи на память и цитируй параграфы. А понимание придёт со временем…              Тсунамару, устроившись за своим столом, уперся пустым взглядом в учебник истории, которым сосед любезно поделился. Парень ощущал себя подвешенным, но больше всего задевала гулкая пустота в голове. Сколько он молил соулмейта прекратить рвать ему душу, но как только Глас стих, парню стало не по себе.       — Я так понимаю, никто после произошедшего не захочет учиться нормально, — Аяме-сенсей снова бросила взгляд за окно. — Должна признать, что и я сама сейчас совершенно не о том думаю.       Женщина прижала руку к щеке и покачала головой.       — Сенсей, тогда расскажите нам о соулмейтах! — крикнул внезапно Ямамото.       Его поддержали довольным ропотом. В шепотках интереса к произошедшему было куда больше, чем к попыткам откосить от занятий. В конце концов, не часто в Намимори случалось такое событие, чтоб пара соулмейтов соединялась посреди дня! И оставить такое событие без внимания?!       Мару передёрнул плечами.Он вдруг понял, почему чувствует себя некомфортно. Это было одиночество. Парень сжился с голосом в своей голове, и его отсутствие теперь воспринималось как неправильное. Тсунамару привык находить силы в чужом голосе, опираясь на его постоянное громкое, тихое, гулкое или едва слышное эхо в голове.       Сейчас же все мысли принадлежали только Мару. И подросток оказался не готов к осознанию своей зависимости от срывающегося на писк голоса.       — …и об их влиянии в истории мира! — голос Киоко вклинился в уши Мару, вырывая из мыслей. — Раз уж у нас урок истории.       — О-о, да, были же случаи, когда просто из-за связи менялась история?.. — достаточно громко поинтересовалась Хана Курокава. — Тот пацан почти попал под машину, и мир замер для него!       — Почему вообще мир замирает? — подал голос Ёши.       Его тон был странно хмурым. Да и сам старший Савада сидел, поджав губы и перекрестив ноги под столом. Его место находилось в конце класса рядом с окном, выходящим прямо на школьные ворота, а потому подросток видел своими глазами произошедшее.       Мару позволил себе вскинуть бровь. В отличие от возбужденных произошедшим одноклассников, брат был необъяснимо… расстроен? Разочарован? Зол? Младший Савада не смог подобрать точного определения для обуревающих брата чувств.       — Ну, ты и дурак, это ж все знают! — громко расхохотался Сора — один из любителей поддеть Тсунаёши.       С того момента, как младший брат известного на весь Намимори Никчемного Тсуны появился в школе, задевать старшего более чем словесно, стало опасным для здоровья. Всё, что оставалось хулиганам, это изгаляться в придумывании новых оскорблений.       — А ну не смей оскорблять… — начал было Гокудера, но Ёши ухватил парня за руку, успокаивая, и зло огрызнулся на одноклассника:       — Тогда расскажи мне, о чем все знают, а?       Глас, слышимый при единении партнёров, дарит какое-то странное прозрение.       Как будто все те шоры, ограничения, собственные загоны, моральные нормы, что контролируют рассудок человека, враз сметаются, оставляя кристально ясное сознание и ровный ток мыслей.       Исчезает все то, что ранее мешало посмотреть на ситуацию. Там, где был виден лишь тупик, открываются новые пути решения проблемы. Конечно, чем ближе к паре, тем ощутимей влияние. У каждого происходит всё индивидуально, но это состояние, когда перед тобой открываются те грани, которые ты раньше никогда не замечал… это то, чего желали бы ощутить все.       Каждому же прилетает по-разному.       Только добравшись до сети, Мару влез в поисковики, пытаясь выяснить все, что только доступно по гласам, но информации было так много, что впору в ней потеряться. У парня было чутье, так что кое-что он понимал интуитивно, но и новая информация открывалась для него шокирующими истинами.       Во время подготовки наследника тему партнёрства никто не поднимал, словно предпочитая забыть о таком аспекте. А с отцом Тсуна не говорил из–за дикого, животного ужаса, что охватывал его всякий раз при упоминании слова «Глас» изо рта отца…       Сам Мару получил неожиданное — тишину. И эта тишина шокировала его даже больше, чем можно было представить. Парень ощутил себя больным.       В панике, он стиснул кулак и сунул в рот леденец. Острый край привычно порезал нёбо, и вкус крови, смешанный с химической отдушкой колы отрезвил, но тишина из головы никуда не делась.       Подросток вслушался в себя, пытаясь уловить то знакомое звучание на грани сознания, но…       Ничего.       Отвлекаясь от этого, Тсунамару покосился на брата.       Чутье заскреблось в глубине затылка, заставляя обратить внимание на этот странный вопрос. Откуда вообще такая агрессия у всегда миролюбиво настроенного брата? Это из-за утреннего происшествия его так торкнуло?       Неужели для брата просвещенное состояние — это агрессия?       Да нет, вряд ли. Мару прикрыл глаза, размышляя.       В интернете о Гласе можно найти уйму всего. Причем информация могла изменяться с поправкой на менталитет и страну авторов исследований. Однако было несколько основных черт, характеризующих Зов в любой точке мира.       — Хорошо, хорошо, раз вы так просите, дорогие мои, — Аямэ-сенсей громко хлопнула в ладоши, привлекая внимание Савады.       Насколько же сильно произошедшее повлияло на главную после Хибари моралистку в школе, чтобы она оставила свою извечную сухость и приобрела такой легкомысленно-мечтательный тон?       Мару второй раз за жизнь стал свидетелем единения соулмейтов, но его поражало, насколько же меняется поведение окружающих под воздействием священного таинства.       Но тогда, после единения, он слышал Глас партнёра, а также убедился в том, что следование за отцом будет иметь для него необратимые последствия. Но, почему же сейчас…       Как сильно единение соулмейтов выбивает из колеи? Событие, которое, казалось бы, для людей должно быть абсолютно обыденным?       — Глас был всегда. Это официально признанная особенность нашей расы, — Аямэ-сенсей заправила за ухо прядь волос и сделала серьезное лицо, но мечтательная улыбка то и дело появлялась на губах. — Как будто еще существуют расы, кроме человеческой, но кхм!.. Мы рождаемся с ним, идем по жизни под него и умираем в такт ему.       Тсунамару беззвучно хмыкнул. Есть люди с пламенем, почему не быть представителям другой расы, например? Чутье заскреблось, заостряя внимание на этой мысли, но голос преподавательницы отвлёк, заставляя сосредоточиться на речи.       — Примерно к пяти годам, человек начинает слышать свой Глас. Считается, что к этому возрасту мы становимся вполне сформированными личностями, начинаем понимать собственные желания, запреты, ценить и уважать мнение других людей. Глас формируется исходя из нашего понимания мира, опыта, увлечений, взглядов и прочего, что окружает нас. Не обязательно это будет сразу песня со словами, — сенсей улыбнулась своим мыслям. – Случается и к тридцати он не может оформиться в чистый голос.       Мару вздохнул. Всё это он уже знал, изучив едва ли не все доступные материалы, что мог предложить интернет, начиная от банальных любовных романчиков, кончая серьезными научными работами с уклоном в религию. Пожалуй, тут он мог бы лекции читать на тему соулмейтов получше, чем заместитель директора.       Которая, тем временем продолжала:       — Некоторые различают только ритм, другие слышат отдельные слова, а иногда сразу всю песню целиком — всё зависит от типа связи. Но годам к пятнадцати-двадцати, реже — к тридцати-сорока, каждый уже начинает четко слышать свою Песнь, — женщина вдохновлено сложила руки под грудью. — Ничего страшного, если вы не слышите, это просто значит, что ваш партнёр слишком мал, чтобы ответить, либо вас готовят к тому, чтобы услышать.       Савада вдруг задумался. А когда Реборн стал слышать свой Глас? Искал ли он своего мейта? Услышал сразу или долгое время ожидал, пока тот сформируется окончательно? Во сколько лет он спел вслух?..       В груди парня горько кольнуло.       — Когда вы точно будете уверены, что это ваш Зов, что вы слышали его от начала и до конца, некоторые из вас начнут испытывать непреодолимое желание озвучить его вслух, — тон Аяме-сенсей зазвучал нежно, словно она вспоминала что-то ностальгическое и до безумия приятное. — И с того момента, как вы впервые пропоёте или проговорите слова, что вертятся в вашей голове в голос, ваша родственная душа услышит его у себя в голове! Потому что до этого самого момента, вы технически не известны ему. Нет, что-то, может быть, и будет у вашего партнёра скрестись на грани сознания, как бы отмечая, что Глас существует, но без первого раза… — учительница запнулась. — В общем, за долгие годы исследований, Гласы разделили на три категории…       — Да мы это загуглить можем! — фыркнул Окита, один из спортсменов легкоатлетического клуба, любитель позадирать Ёши. — Партнёрская, двойная, одинарная!..       Мару мальчишка не особо нравился — при знакомстве он спутал его с братом, и попытался было послать за закусками в столовку, да только у младшего Савады разговор был коротким.       Дружно зашикали девушки со всего класса, заставляя рослого парня умолкнуть в смущении, но сенсей, не обращая на это внимания, вдохновенно продолжила:       — Первая категория — это партнерская связь! Пара слышит одну песню, которую они поют дуэтом — совместно или чередуя строки. Такие соулмейты легко могут построить нежные и надежные семейные отношения! Примером этой связи может послужить та милая пара, которую мы все видели из окна! — Аямэ-сан вздохнула и уставилась в пространство перед собой, прижимая руки к груди.       Девочки в кабинете томно вздыхали и шушукались. Некоторые мальчики тоже задумчиво притихли. Всё-таки понимать, что где-то в мире может существовать человек, созданный специально твоей второй половинкой было… воодушевляюще и лестно.       Тсунамару припомнил маму. В детстве она частенько напевала на разные голоса им с братом песню свою и своего мейта вместо колыбельной. До одного дня.       В тот момент, она просто прервалась в середине слова и застыла. Женщина просто на глазах враз осунулась, а её глаза застыли стеклянными пуговицами, словно Нана потеряла душу.       Следующие несколько ночей она силилась открыть рот, но вместо привычной мелодии вылетали только сипы и неловкие гласные, так что она перестала пытаться. А потом отец забрал Мара с собой.       Сейчас-то парень понимал, что случилось и почему всегда счастливая мама рыдает порой ночами в подушку, ходит по утрам с опухшими красными глазами. Но тогда, будучи ребенком, все, что он мог делать — это привлекать её внимание глупыми выходками, заставляя хоть ненадолго позабыть о боли.       Эх, даже тогда действовал, как чутье подсказывало. Савада качнул на это головой, подпирая подбородок рукой, вслушиваясь в голос учителя.       — Тип партнёрской связи еще называется «дуэт». Он считается идеальным для любовных отношений, ведь партнёры максимально подобраны друг для друга! — Аяме-сан сложила руки в замок.       — Подобраны кем? — вклинился в речь преподавателя Тсунаёши. — Как вообще подбираются эти песни?       — Ох, Савада-кун, ответ на этот вопрос кроется в прошлом… — Аямэ-сенсей сбилась с мысли, озадаченная.       Курокава, хотевшая было цыкнуть на старшего Саваду за такой глупый вопрос, вдруг сама замерла и задалась вопросом:       — А ведь верно, как появляются голоса в наших головах? — она склонила голову на бок.       — Нам говорили в церкви, — девчушка в больших очках на пол-лица и с волосами, собранными в пару толстых кос, — Момо — важно подтолкнула оправу ближе к переносице, привлекая к себе внимание, — что Глас — даруется нам богом. Христиане верят, что изначально люди не слышали песен. Однако, нарушив правило Рая, когда они стали изгнаны, Адам, Ева и их дети, которые родились в Раю, упали в разных концах мира. Желая найти друг друга, они громко пели песни, которые в своё время пели друг другу, в надежде найти близких. И, наконец, Бог сжалился над ними, позволив им услышать голоса. Но не всех, а только кого-то одного, к кому они испытывали больше всего чувств. Потому что они всё же совершили грех. Таким образом, появились разные виды Гласов — дружеские, родственные и любовные.       Мару даже не удивился. Эта девушка была известна как одна из немногих учеников в школе, кто посещает скромный христианский приход в Намимори.       — Так Христианству сколько лет? Две тысячи от рождества христова? — фыркнул Такахара. — Вот синтоисты считают, что это красная нить судьбы объединяет наши мысли! — громко произнес парень, продолжая мысль.       Семья Такахары владела синтоистским храмом в этом районе, и подросток, как единственный сын своей семьи, готовился стать преемником местной святыни. Его обритая голова частенько сверкала среди бейсбольной команды, парень был знаком с Ямамото.       — Когда Будда путешествовал по миру, он видел много одиноких людей и попросил отца небесного, чтобы тот даровал им возможность иметь кого-то, кто бы разделил их одиночество. А так как Будда любил петь, чтобы поддержать тех, кто его сопровождал, то и одиноких стал поддерживать поющий голос. Чтобы каждый знал, что может идти по жизни с песней, и встретить того, кто ему споёт, — заявил Кайто — последователь буддизма — но его перебили, не позволяя даже услышать:       — Ха! Духи и демоны тоже не сразу появились! А из-за обычных людей! — взвилась Момо. — Потомков Адама и Евы!       — Но! Сперва-то была природа! И потом появились люди, которые стали ей поклоняться! — стукнул кулаком по столу Рюджи.       Мару опустил голову, упираясь подбородком в ладони.       Глас был всегда. Всегда сопровождал людей, до появления богов и прочих теорий происхождения. Описывался в легендах и истории как то, что незыблемо вместе с происхождением человека. А потому теории от разных конфессий, появившихся куда позже, чем появились люди, звучали забавно-притянуто.       — А я слышал от знакомого иудея… — подскочил на своём месте Хаято.       Вот те раз… Мару покосился на хранителя урагана. Класс весь развернулся к новому источнику информации.       — Так как их бог, Яхве, любит танцевать, он наделил свой народ Гласами, чтобы у них всегда был повод потанцевать и встретить своего соула в процессе.       — А остальные, кто не иудеи, как его получили? — хрюкнула в кулак Курокава.       Мару и сам кашлянул в кулак. Ему даже стало интересно, кто такой умный сказанул это на удивление наивному блондину?       — Но ведь христианство вышло из иудаизма, верно? – почесал в затылке Такахара. — Иудейка Мария родила ребенка, которого ветром надуло… Вот! Бог природы сделал ей ребенка! — парень хлопнул в ладоши.       — Святой дух, а не дух природы! — возмущенно закричала Момо.       — Но ведь дух! — справедливо заметил синтоист.       — Это из Святой Троицы — «во имя отца, и сына, и святого духа, аминь…», — тут же сложила в молитвенном жесте руки на груди девочка.       — В тот момент он еще не родился! И были только отец и дух! Никакой Святой Троицы, а дух! И там какого божества дух — это еще разобраться надо! Может, это были наши боги… — непререкаемым тоном отозвался Такахара.       — Нас еще тогда даже не существовало! — взвизгнула девочка. — Были наши предки! Айны!       — Которые передали нам свои верования в духов! — победно вскинул кулак Такахаши. — Так что Глас — природное явление!       — Ага! — разбитая по аргументам, девочка всё же нашла лазейку в словах парня. — Значит, раз природа — то не боги! Ведь обожествляют всё люди!       — Тогда и бог — не бог, так как богом его сделала именно вера людей! — Такахара стукнул кулаком по столу, подрываясь на ноги.       Они замерли, сверля друг друга взглядами. За яростной перепалкой следили с живейшим интересом.       Слушая этот переброс, Мару ощутил, как отступает неопределенность. С такими-то комиками в классе забудешь обо всем на свете!       — А мусульмане считают, что Глас — это как азан — призыв к молитве. И Глас они считают молитвой и подарком за набожность! Типа… пророк Мухаммед попросил Аллаха за постоянные молебны дать им право иметь родственную душу, которая поможет им и укажет путь к свету. И Гласами, как личной молитвой, воспевать её так же, как они воспевают Бога! — прочитала с телефона Ишима, одна из подруг Киоко.       Черноволосая красавица, похожая на куколку-кокеши с прической то ли под горшок, то ли под шлем, гордо осмотрелась по сторонам.       — То есть Глас — это чисто религиозный аспект… — со скрупулёзной циничностью подвел итог Тсунаёши.       — Глас — это то, что было до религий, и будет после, — Внезапно проговорил Тсунамару.       Его голос вклинился в ропот недовольных странным выводом старшего брата одноклассников.       Поднявшееся было настроение младшего Савады резко скакнуло вниз.       Словами Ёши он был недоволен даже больше, чем религиозными теориями. А потому изменил своему правилу отвечать, лишь когда спросят, и вмешался в диалог.       Савада-младший и сам не знал, что именно его заставило так отреагировать на слова старшего брата.       — Он был, когда появилась раса, и исчезнет с последним человеком. От наличия или отсутствия веры совершенно не зависит, — резко высказался Савада-младший.

•бечено•